Текст книги "Легенды о призраках (сборник)"

Автор книги: Джеффри Форд

Соавторы: Кэтлин Кирнан,Пат (Пэт) Кадиган,Кит Рид,Эллен Датлоу,Гэри А. Браунбек,Каарон Уоррен,Джо Р. Лансдэйл,М. Хобсон,Лили Хоанг,Стивен Дедман
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Ты оставляешь эту девочку ее призракам.

И возвращаешься к своим.

Послесловие

Когда я искала историю о привидении, которую я могла бы рассказать, то сосредоточилась на Орегоне, моем родном штате. Орегон знает много известных легенд о потусторонних силах (об обитающем на маяке убитом капитане корабля, о страшной уборной, в которой всегда течет вода, о призраке коровы, который провоцирует аварии на старом 97-м шоссе), но меня целиком захватила следующая дразнящая строчка:

«В этом парке развлечений, построенном в 1890 году, уже более 20 лет обитает призрак потерявшейся девочки в одежде, типичной для 70-х годов».

Эта сюрреалистическая фраза рассыпана по всему Интернету. Ее просто копировали, никак при этом не объясняя. Ее ясность и одновременно загадочность завораживали, особенно в сочетании с тем фактом, что я сама нередко бывала в этом парке как раз в то самое время. Я часто ездила в Оукс-парк в 70-х – ребенок с мороженым в бумажном стаканчике или сладкой ватой. Может быть, я видела эту девочку, которая стала привидением? Может, даже говорила с ней? А может, я даже была ею? Из этого сплава сюрреалистического и личного быстро вырос рассказ. Больше всего остального я старалась запечатлеть на бумаге ощущение одного страха, который неподвластен времени, – страха обнаружить, что призраки могут оказаться ближе, чем ты думаешь, и там, где ты бы никогда не подумала их искать.

Первый рассказ, который М. К. Хобсон удалось продать, был опубликован в SCI FICTION в 2003 году. С тех пор ее рассказы появлялись во многих журналах и антологиях, например в Realms of Fantasy, The Magazine of Fantasy & Science Fiction, Interzone, Strange Horizons и в 5-м и 6-м выпусках сборника Polyphony. Недавно вышел в свет ее дебютный роман, «Родная звезда» («Native Star»), романтико-магическая сага, действие которой происходит в Америке в 70-х годах XIX века.

Для дополнительной информации заходите на ее интернет-сайт www.demimonde.com или на страничку ее блога, mk.hobson.livejournal.com. Она живет в Орегоне с мужем и дочерью.

Стивен Дедман
За тех, кто в опасности в море

Рабочие Кайзерской судостроительной верфи начали поговаривать, что «Джордж М. Шривер» проклят, задолго до того, как его спустили на воду, и задолго до того, как его заселили духи или гремлины. Но только много лет спустя на его борту увидели первое привидение.

***

Дуган заскрежетал зубами, когда еще один тарантул пополз по его ноге. Пауки были разные – и с ноготь большого пальца, и с целую ладонь. Ему обещали, что ни один из них не ядовитее осы и уж точно не так агрессивен, но от этого ему было не легче стоять и не содрогаться от отвращения. Ему также сказали, что стоимость всех пауков, которых он прихлопнет, в конце шоу будет вычтена из призовой суммы. Из-за татуировок и волос на ногах и груди мурашек, которые его покрывали, почти не было видно, но он не смог сдержать дрожь, когда почувствовал, как что-то заползло ему под шорты.

Он отвел взгляд от полчища пауков, ползающих в его личном аду – прозрачном пластиковом цилиндре размером с гроб, – и посмотрел на своего соперника. Лэнгли, находившийся в таком же цилиндре, был бесстрастен, как деревянный индеец перед табачной лавкой или гвардеец-гренадер перед Букингемским дворцом. Этот бывший вояка, казалось, не боялся ничего… по крайней мере, из того, чему их подвергали продюсеры. Но Дуган подозревал, что у Лэнгли есть по меньшей мере одна слабость, которая впоследствии может сыграть решающую роль: патологический страх поражения.

«В конце концов останемся мы с тобой», – подумал Дуган. На его плечо – на то, на котором был изображен знак процента и логотип «Харлей-Дэвидсона» с фиолетовыми крыльями, а не на то, на котором он хотел вытатуировать паутину, когда сидел в тюрьме строгого режима, – шлепнулся пещерный паук размером с ладонь. «Мы останемся один на один», – неслышно повторил он, словно это была мантра. Все остальные сломаются раньше.

Краем глаза он заметил какое-то мельтешение и повернул голову. Одна из участниц билась всем телом о стенку цилиндра. Видимо, в панике она забыла об особой фразе, которую следовало произнести для выхода из заточения. Предусмотрительно не раскрывая рта, Дуган улыбнулся. Первый участник выбыл из игры – значит, время пошло. Этот кошмар будет длиться еще девяносто минут. Не так уж много. Интересно, какие будут следующие испытания.

***

Бек взглянул в таблицу и скривился. «Худший кошмар», похоже, оправдывал свое название – по крайней мере, лично для него.

– Вы, должно быть, шутите, – сказал он. – За такие деньги даже тридцатисекундный рекламный ролик не снять.

– А все потому, – сказала бухгалтер, – что вы превышали бюджет почти в каждой серии. Один миллион триста тысяч семнадцать долларов сверх сметы, и это притом, что рейтинги у нас такие, что плакать хочется. – Она вручила ему еще одну распечатку. – Нам пришлось сбросить цену на рекламные вставки, так что их едва хватит, чтобы оплатить счет за электричество. Повторный показ «Острова Гиллигана» и то нам больше денег приносит. Единственная причина, почему вы еще снимаете свое шоу, – это дурацкие австралийские законы в области информации.

С этим Бек спорить не мог. Реалити-шоу казались телеканалам манной небесной – они приносили деньги благодаря рекламе и отчислениям телекоммуникационных компаний, которые зарабатывали на текстовых сообщениях зрителей, голосовавших за понравившегося участника, и стоили гораздо меньше, чем драматические или даже комедийные сериалы, потому что участникам реалити-шоу почти ничего не платили… И поэтому, когда Бек обратился к руководству телеканала с идеей «Худшего кошмара» – гибрида «Выжившего» и «Фактора страха», с довольно большой примесью старой японской игры «Кто вытерпит», – они ухватились за нее. К сожалению, после этого они запустили еще шесть реалити-шоу, и аудитория переключилась на них. Последняя серия «Худшего кошмара» была действительно худшим кошмаром: она показала самые низкие рейтинги из всех передач, транслировавшихся через станции открытого вещания. Ее обошли даже телепрограммы на иностранных языках.

Как полагал Бек, проблема состояла в том, что зрителям не нравились оставшиеся участники, но, с другой стороны, они не ожидали, что кто-нибудь из них получит серьезную травму или погибнет. В первые две недели шоу участники прошли через множество унижений, но те из них, что остались, делали это так невозмутимо, что зрители перестали им сопереживать. «Эта передача уже почти такая же страшная, как ремейк “Призрака дома на холме”, и это никого не трогает», – угрюмо подумал Бек. А бюджетные ограничения означали, что он не мог пригласить в качестве гостя даже самую замурзанную знаменитость.

Он снова взглянул в распечатку, достал из кармана смартфон и начал считать. Единственный способ снять что-либо за такие деньги – это выехать на какую-нибудь интересную локацию. Если число участников уменьшится быстрее, чем ожидают зрители, это не слишком хорошо отразится на рейтингах, но зато позволит сэкономить деньги. А если он изменит график, чтобы уменьшить количество перелетов… нет, даже этого не хватит.

– Я что-нибудь придумаю, – сказал он.

– Да, придумайте, придумайте, – промурлыкала бухгалтер, – потому что, если эту передачу зарежут… – Заканчивать фразу не требовалось. Бек кивнул и вышел.

***

Несколько рабочих все же закричали «ура», когда «Джордж М. Шривер» сошел со стапеля в море; но большинство молча и настороженно ждали, что он сейчас потонет или взорвется. Через три минуты он был еще на плаву и цел. Тогда бригадир сказал: «Перерыв. Кури, у кого есть», – и запалил «Лаки страйк».

Сборка корпуса корабля типа «Либерти» обычно занимала десять дней; в случае «Джорджа М. Шривера» она тянулась шесть недель из-за отказов оборудования и несчастных случаев. Большинство несчастных случаев, как считал бригадир, происходило по вине рабочих, которые спешили завершить сборку проклятого судна и избавиться от него. Ситуация ухудшалась из-за неявки рабочих на смену под различными предлогами – они всеми правдами и неправдами старались держаться подальше от несчастливого транспорта. Ходили слухи, что корабль либо сам является источником беды, либо притягивает ее, словно гигантский магнит. Теперь, когда они избавились от проклятого корабля, все должно снова наладиться, подумал бригадир.

На следующей неделе большинство отсутствовавших рабочих вернулись на верфь – кроме тех нескольких, которые были покалечены при постройке «Шривера», и тех двух, которых больше никто никогда не видел.

***

Бек весь вечер листал каталог фильмов ужасов в поисках испытаний, которым он мог бы подвергнуть участников «Худшего кошмара», принимая во внимание урезанный бюджет. Несколько минут он проглядывал книгу в алфавитном порядке, а когда дошел до «Ведьмы из Блэр», начал открывать ее наугад. «Фантазм». Различные версии «Корабля-призрака». «Похороненный заживо» – нет, он уже использовал похожую ситуацию в седьмой серии. «Фредди против Джейсона». «Седьмая жертва». Третья часть «Хеллоуина». Он собрался отхлебнуть виски, но увидел, что стакан пуст, и направился к бару. Не дойдя до него, он развернулся и бросился к лэптопу, чтобы записать пришедшую в голову идею. Затем он снова углубился в бухгалтерскую таблицу. На этот раз он улыбался.

Приз победителю «Худшего кошмара» составляет один миллион долларов, а ему надо снять еще восемь серий. Если никто не получит миллион, это почти покроет недостающую сумму, и ему не придется уменьшать бюджет каждой планируемой серии на сто тысяч фунтов. А если он еще и умудрится уменьшить бюджет, то это, естественно, будет еще лучше.

Он просмотрел договоры и обнаружил пункт, гласивший, что, если все участники не справятся с каким-либо заданием, он вправе уменьшить или отозвать призовую сумму и дисквалифицировать их всех. Для большинства испытаний на выносливость был предусмотрен минимальный временной порог, и он мог установить его на любую удобную ему величину. Теперь следовало найти место съемок, желательно где-нибудь недалеко. Оно должно быть пугающим, дешевым и еще таким, чтобы можно было забросить туда участников по меньшей мере на неделю.

***

– Корабль с призраками? – усмехнулся Лэнгли. – И вы думаете, что после всего, через что мы прошли, мы испугаемся каких-то призраков?

Бек оглядел комнату и оставшихся четырех участников – в первой серии «Худшего кошмара» их было тринадцать. Лэнгли, бывший спецназовец; Дуган, неоднократно сидевший в тюрьме байкер; Сиверсон, каскадер; и Мосс, профессиональная домина.

– Вопрос состоит не только в том, чего испугаетесь вы, – сказал продюсер. – Корабля, населенного привидениями, испугаются многие зрители, и это столь же важно, и даже важнее – если думать о рейтингах, – чем ваши личные ощущения. И если вы пройдете этот этап без потерь, вас будет ждать еще одно задание.

– В каком состоянии находится корабль? – настороженно спросил Сиверсон.

– Ну, вообще-то он затонул, – жизнерадостно сказал Бек. – Почти как «Титаник», с той разницей, что большая часть его корпуса находится над водой. Вам не придется никуда плыть – нужно будет просто провести на борту несколько дней. И ночей, естественно. Мы снабдим вас спальными мешками, запасом пищи, воды… а дальше сами справитесь. Все сведения, которые вам необходимы, находятся в этих конвертах.

Дуган сразу помрачнел. Бек знал, что байкер страдает от такой сильной дислексии, что не может прочитать и несколько слов. Другие трое открыли пузатые конверты и стали разглядывать информационные листки, фотографии и карты.

– «Алкимос», – сказал Лэнгли. – Я о нем слышал. Он находится у западного побережья, неподалеку от Янчепа.

Мосс вскинула пробитую кольцами бровь:

– Ты там был?

– Нет, но у меня были друзья, которые ныряли там с аквалангами. Никаких призраков они не видели, и ничего с ними не случилось. По крайней мере тогда. – Остальные посмотрели на него, молча ожидая окончания истории. – Они развелись, у нее обнаружили рак, а он попытался совершить самоубийство, врезавшись в дерево… но все это произошло годы спустя, далеко от корабля. И ведь это все равно бы случилось, даже если бы они там не ныряли. Верно?

– Ну разве этот парень не чудо, – пробормотала Мосс.

– Завтра мы туда выдвигаемся, – сказал Бек. – Лэнгли, умеешь управлять резиновой лодкой с мотором?

– Естественно.

– Хорошо. Тогда последнюю часть пути пройдете сами. Постарайтесь никого не потерять по дороге.

***

Почти всю Вторую мировую «Джордж М. Шривер» простоял в сухом доке – его ремонтировали. Один из членов команды рассказывал, что как-то слышал на палубе собачий лай. Он в шутку предположил, что на корабле обитает пес-призрак. Однако других сообщений о призрачном псе – и тем более свидетельств людей, видевших его, – не поступало.

В 1961-м, после столкновения с другим судном, «Шривер», считавшийся склонным к авариям, был продан норвежской компании и переименован в «Вигго Ханстеен». Несколькими месяцами позже он был вновь продан и получил новое имя: «Алкимос». В марте 1963-го он напоролся на риф у западного побережья Австралии. Его сняли с мели и отбуксировали в бухту Фримантла, но в мае на судне возник пожар, сильно повредивший его.

В качестве компенсации издержек, связанных с перемещением корабля и тушением пожара, «Алкимос» был конфискован местными властями. Злосчастный владелец выкупил его, затем нанял буксир, чтобы отогнать его в Гонконг для ремонта. На второй день после выхода из Фримантла на буксир и корабль налетел неожиданный сильный шквал, нанесший ущерб обоим судам. Буксировочный трос лопнул, и «Алкимос» отнесло к берегу, где он опять сел на риф.

Было предпринято несколько попыток вернуть кораблю плавучесть; все они сопровождались чрезвычайными происшествиями различного характера и не увенчались успехом. Команда буксира «Пасифик стар» почти выполнила задачу, но им тоже помешала череда различных механических поломок. Позже операция была временно приостановлена в связи со смертью владельца компании.

Перед следующей попыткой снять корабль с рифа капитан «Пасифик стар» пригласил католического священника для совершения обряда изгнания духов с «Алкимоса». Мощный вал поднял корабль со скалы, и «Пасифик стар» начал буксировать его к Фримантлу. Не прошли они и двух миль, как к ним приблизился другой корабль. Капитан был арестован за неуплату долгов, а буксир конфискован. «Алкимос» был поставлен на якорь в открытом море, но очередная высокая волна порвала якорную цепь, и корабль отнесло обратно к берегу. Матросы с «Пасифик стар», оставленные на «Алкимосе» в качестве сторожей, видели, как человек в штормовке и зюйдвестке прошел по верхней палубе и исчез перед закрытой дверью.

***

После Ту-Рокс на море появилась крупная зыбь. Мосс перегнулась через борт надувной лодки, и ее вырвало. К ее отвращению и к радости Дугана, ветер подхватил большую часть рвоты и швырнул ей на куртку. Корпус корабля, в хорошую погоду прекрасно видимый даже с берега, теперь казался размытым из-за дождя. Его нос был цел до самого мостика и машинного отделения, но с кормы была сорвана вся обшивка, так что был виден рангоут.

Бек хотел, чтобы четверо участников подошли к кораблю вечером, но юридический отдел телекомпании это запретил. Одна операторская группа следовала за ними в лодке большего размера, вторая снимала с холма на берегу. Бек попытался выдавить из бюджета деньги на аренду вертолета, чтобы снять общий план разбитого корабля, но теперь был рад, что затея не удалась: они уже на несколько часов отставали от графика, и даже если бы они и нашли пилота, который согласился бы вылететь в такую нестабильную погоду, то ему пришлось бы заплатить столько, что от бюджета остались бы рожки да ножки, – а шансы получить материал приемлемого качества все равно были невелики. Лэнгли добрался до корабля раньше, чем вторая группа до новой позиции, и ему пришлось дожидаться, пока они приготовятся к съемкам. Желудок Мосс к этому времени был уже пуст, но ее еще мучили рвотные спазмы. Они курсировали вдоль «Алкимоса» в поисках удобного места для швартовки. Радиопереговоры между лодками и группой, оставшейся на берегу, были едва возможны из-за шума и атмосферных помех.

Бек сидел в уютном теплом «рейндж-ровере» и следил за лодками, глядя в бинокль. Пока все вроде шло неплохо – даже лучше, чем он рассчитывал. Он был уверен, что Дуган и Лэнгли не выйдут из игры на этом этапе, да и Сиверсон тоже, но вот Мосс может отказаться от борьбы. За предыдущие серии она все же собрала себе небольшую группу поклонников, хотя их количества явно недостаточно для поднятия рейтингов шоу. Жаль, что стриптизерша не смогла справиться с пауками так же хорошо, как со змеями.

У Лэнгли и Сиверсона на касках были установлены камеры, и они первые должны были подняться на ржавый борт «Алкимоса». Несколько раз они пытались забросить на палубу веревку, но у них ничего не получалось – волнение было довольно сильным, и надувную лодку относило от корабля. В конце концов Сиверсону удалось как следует зацепиться, и он – медленно и с явным трудом – вскарабкался на палубу. Картинка с камер была не слишком хорошей, и на монтаж, скорее всего, уйдет больше времени, чем обычно, но это придаст видеоряду атмосферу «Ведьмы из Блэр», – радостно подумал Бек, – а все неприятности можно списать на привидений.

Продюсер улыбнулся. По съемочной группе пополз слух, что программу могут закрыть, а это означало, что участники тоже об этом знают. Он был в курсе, что Дугану очень нужны деньги, – возможно, так нужны, что он будет готов ради них убить, когда в игре останется только два участника, – а Бек был уверен, что байкер войдет в эту последнюю пару. Вторым, скорее всего, станет Лэнгли, а он не менее тренированный боец, чем Дуган. Он окажется достойным противником Дугану, если только байкер не нападет неожиданно и одним мощным первым ударом не обеспечит себе решающего преимущества. Не то чтобы это имело большое значение. Бек сильно сомневался, что Дуган прочитал свой договор, – а ведь там написано, что, если участник телепрограммы будет подвергнут судебному преследованию за те действия, которые он совершил во время ее производства, он лишается права получения призовой суммы даже в случае своей победы. И не будет иметь ровно никакого значения, признают его виновным или оправдают, а если он попытается подать в суд на телеканал, то все равно скорее всего ничего не получит, – ну перепадет доллар-другой, если крупно повезет.

Он повернулся к съемочной группе.

– Ну, как это выглядит?

– Плохо, – сказал оператор, а звукорежиссер показал вниз большим пальцем. – Даже если не говорить о дожде и об уровне освещенности. На таком расстоянии я толком и разобрать-то не могу, кто есть кто. А синоптики обещают, что погода еще ухудшится. К нам движется мощный грозовой фронт.

Бек скривился.

– Будем надеяться, что нормальный материал нам дадут камеры на касках. Билл?

Звукорежиссер покачал головой:

– Понадобится дикторский комментарий. У меня в наушниках только стук, скрежет, ругательства, шум ветра и волн, крики чаек, атмосферные помехи и что-то вроде собачьего лая.

– Собачьего лая? – удивленно переспросил Бек.

– Ну да, очень похоже. А вдруг у кого-нибудь из них собака в рюкзаке. Или, как вариант, морской котик. Судя по звуку, он не слишком-то счастлив.

***

Сиверсон осторожно перевалился через ограждение и оказался на палубе. И то, и другое было скользким от дождя, но не сломалось и не обрушилось под его весом. Немного расслабившись на этот счет, он повернулся к Лэнгли:

– Все спокойно, капитан!

– Да уж, – пробормотал бывший коммандо, перебираясь через ограждение. – Спокойнее некуда. Он огляделся – камера на его каске не спеша прошлась по ржавой металлической палубе и свинцовой рябой воде. Затем пожал плечами и посмотрел через планшир на лодку. – Все нормально, поднимайтесь! – Мосс все еще мутило, и она никак не могла разобраться с жумаром на той веревке, по которой он только что поднялся.

– Я думал, она неплохо управляется с узлами, – сказал Сиверсон, которого все это явно веселило; Лэнгли не отозвался, и он продолжил: – Можно задать тебе вопрос?

– Задавай.

– Ты сказал, что у тебя друг попытался совершить самоубийство. То есть он выжил?

– Вроде того. Он врезался в дерево – на большой скорости, как полагается – и вылетел через лобовое стекло. Но не умер.

– И не попытался еще раз?

– А он не мог. Его парализовало. Он просил врачей его усыпить, но никто не согласился.

– Господи боже, – проговорил Сиверсон. Лэнгли взглянул на него и с удивлением отметил, что впервые с начала съемок «Худшего кошмара» видит Сиверсона по-настоящему испуганным. Наверное, паралич для него страшнее, чем смерть. Затем каскадер усмехнулся, и Лэнгли опять посмотрел вниз. Лодку относило от корабля. Дуган схватился за веревку, но, похоже, никак не мог сообразить, то ли остаться в лодке, то ли подниматься наверх.

– Местные призраки ему не рады, – сказал Сиверсон.

– Вряд ли нам улыбнется такое счастье. Этому уроду так нужны деньги, что он за ними хоть к черту на рога полезет. – В этот момент байкер принял решение: не отпуская веревки, он прыгнул из лодки в воду – и исчез среди волн.

***

В марте 1969 года, во время заплыва между Коттесло и островом Роттнест, пропал без вести выдающийся пловец на дальние дистанции Герберт Войгт. Спустя три недели беглый заключенный, прятавшийся на «Алкимосе», обнаружил его череп, лежащий на видном месте в машинном отделении корабля.

***

Голова Дугана показалась над неспокойным морем – без альпинистской каски и камеры, – и Сиверсон издевательски закричал «ура». Байкер тяжело подтянулся на руках, затем перехватился, уперся ногами о борт и стал медленно подниматься. Он качнулся в сторону и, быстро перебирая ногами поперек борта, подобрался к другой веревке, как будто в попытке схватить ее – или Мосс, которая остановилась на полпути на тот случай, если бы ему понадобилась помощь. Лэнгли вполголоса выругался и стал вытягивать веревку Мосс, чтобы байкер ее не достал. Ботинок Дугана скользнул по мокрому металлу, он прорычал ругательство и, как маятник, качнулся назад.

– Как думаешь, помочь ему или нет? – спросил Сиверсон, но Лэнгли как будто оглох. Он продолжал поднимать Мосс, пока ее рука не показалась из-за ограждения, затем нагнулся и схватил ее за запястье. С перил полетели хлопья ржавчины, но они выдержали, даже когда Мосс повисла на них.

– Спасибо, – выдохнула она и рухнула на скользкую от дождя палубу.

– Не стоит благодарности, – пробормотал Лэнгли и посмотрел вниз, на Дугана, который по-прежнему упрямо лез вверх.

Операторская группа взяла их надувную лодку на буксир. Они тоже наблюдали за медленным восхождением байкера. Мосс встала на ноги и осмотрелась.

– Ох и мерзкая дыра! – сказала она. – Неужели не могли найти отель с привидениями?

Сиверсон ухмыльнулся.

– Думаю, придется пожить пока здесь, пока не найдем что-нибудь поприличнее. Конечно, ты всегда можешь звякнуть Беку и попросить номер получше… – Он нажал на кнопку радиомикрофона, висевшего у него на шее: – Проверка, проверка…

Мосс вздохнула.

– Да нет, это сойдет. Надеюсь, тут хоть туалеты работают. – Она взглянула на Дугана, который в этот момент зацепился локтями за ограждение. – Рада, что ты наконец-то к нам присоединился.

Он криво ухмыльнулся и, перевалившись через перила, мешком упал на палубу. Затем он достал из кармана потертой кожаной куртки небольшой водонепроницаемый футляр, а оттуда – пачку «Кэмела» и зажигалку «Зиппо».

– Ну, ладно, – сказал он, закурив и держа ладонь над сигаретой для защиты ее от дождя и ветра. – Чем займемся?

– Во-первых, докуришь – окурок где попало не бросай, – сказала Мосс. – Я читала об этом корабле. Где-то здесь до сих пор находятся бочки то ли с дегтем, то ли с машинным маслом. Некоторые из них загорелись в семидесятых. Сочли, что это самовозгорание.

– А это точно был не призрак? – спросил Дуган и заржал, как конь.

– Я спрошу его, когда увижу, – сказал Лэнгли. – А что касается твоего вопроса, я собираюсь осмотреть каюты и выбрать те из них, которые находятся в относительной сохранности. Надо же нам где-то ночевать. Это если ни у кого нет более разумного предложения.

Более разумного предложения ни у кого не было, поэтому они, шлепая по лужам и предусмотрительно держась за все, за что можно было держаться, двинулись к корме. Рядом с туалетами Дуган обнаружил дверь с надписью «Тряпки» и рассмеялся:

– Эти ребята, мне кажется, потеснятся, – хрипло воскликнул он, затем открыл дверь и заглянул внутрь. В стенах щелей не было, с потолка не текло. Он посветил фонариком по углам и проворчал: – Бывало и хуже. Если других желающих нет, я займу эту.

– Прекрасно, – сказала Мосс. Дуган сбросил с плеч рюкзак, и он с тупым стуком упал на пол. Остальные оставили его и продолжили осмотр. Ветер и дождь немного приутихли, и они могли теперь разговаривать без крика, однако при взгляде на темное небо становилось ясно, что погода скоро ухудшится.

– Что еще ты знаешь об этом месте? – спросил Лэнгли.

– Очень мало фактов и целую груду слухов и легенд. Говорят, еще до того, как этот корабль спустили на воду, в его корпусе замуровали сварщика, – может, это была случайность, а может, он не смог расплатиться с гангстером-ростовщиком. Кто-то утверждает, что сварщиков было двое или что это были сторож и его собака. На одном интернет-сайте написано, что здесь разгуливает призрак контрабандиста, которого выбросили за борт за то, что он пытался нагреть своих подельников. Также считается, что во время войны на этом корабле было совершено убийство, причем убийца тут же наложил на себя руки. – Она открыла дверь каюты и заглянула внутрь: это помещение тоже выглядело целым, хотя пахло здесь не лучше, чем в том, где остался Дуган. – Сложно разобраться, каким сведениям можно доверять, а каким – нет. Точно можно сказать, что с тех пор, как это судно наткнулось здесь на риф, кто бы ни пытался что-либо с ним сделать, все терпели финансовые убытки. Даже когда его хотели продать на металлолом, его удалось демонтировать только наполовину – работы прекратили из-за очередного пожара. Хотя я не знаю, что тут могло еще гореть. – Она повнимательнее взглянула на дверь. – Как считаешь, эти двери можно запереть? Или, на худой конец, хотя бы заблокировать чем-нибудь?

– Наверно, – сказал Лэнгли. – А что, если у нас после этого не получится их открыть? Как мы тогда выберемся?

– Думаешь, это страшнее, чем если кто-нибудь сюда вломится?

– Ты имеешь в виду Дугана? – Бывший солдат пожал плечами. – Вряд ли он попытается что-нибудь выкинуть. Нас тут трое, и мы все увешаны камерами и микрофонами…

– Кроме него, – сказала Мосс.

– Если хочешь, я займу соседнюю каюту. Понадобится помощь – постучи в стену, или закричи, или что там обычно в таких случаях делают. Но только не слишком старайся: это старое корыто выглядит так, будто готово развалиться в любой момент. – Он взглянул на часы. – Тебя еще мутит? Время перекусить.

Мосс едва сдержала рвотный позыв.

– Вы с Сиверсоном поешьте, – сказала она, – а я, пожалуй, сосну.

***

Бек выдал Лэнгли рацию – с помощью нее они могли попросить, чтобы их сняли с корабля, – но запретил участникам брать с собой любые электронные устройства. Лэнгли, которому в жизни частенько приходилось сидеть неизвестно где и ждать неизвестно чего, очень не хотел расставаться со своим КПК, но пришлось. Он предусмотрительно захватил с собой, вместе с другими нужными для выживания вещами, колоду карт и карманные шахматы. Он раскладывал пасьянс, когда дверь неожиданно распахнулась. Карты разлетелись по всей каюте. Он поднял голову, но в дверях никого не было. Он выглянул в коридор, но там тоже было пусто. Если это кто-то решил пошутить, подумал Лэнгли, то он большой мастер передвигаться быстро и бесшумно. Вряд ли ему самому удалось бы так умело исчезнуть, несмотря на всю его подготовку. Он закрыл дверь, затем не спеша собрал карты и перетасовал их. Он разложил уже половину следующего пасьянса, когда дверь снова распахнулась, и он устало повторил всю процедуру. Дождь снова разошелся, сквозь завывание ветра слышались отдаленные громовые раскаты.

Два раза пасьянс у него не сошелся (он не любил проигрывать, но еще больше не любил ловчить), и уже было понятно, что третья игра тоже не пошла, – и тут отчаянный стук в переборку и приглушенный крик заставили его вскочить на ноги. Забыв о картах, он бросился к двери, но она теперь не поддавалась. Он дергал за ручку, пока та не оторвалась, и в этот момент дверь распахнулась – с такой стремительностью и силой, что можно было подумать, ее пнули с другой стороны. От удара он отлетел внутрь каюты и упал, однако быстро поднялся и выбрался в коридор, пока дверь снова не захлопнулась.

Дверь в каюту Мосс была открыта. Он заглянул внутрь и увидел Мосс, сонную, с взъерошенными волосами, сидящую в спальном мешке, – видимо, проснулась, но еще не успела выбраться, – и Сиверсона, который стоял рядом.

– Что тут у вас происходит? – спросил Лэнгли.

Мосс повернулась в его сторону.

– И ты тоже. Ничего не происходит, кроме того, что спящую красавицу грубо разбудили.

– Это не ты кричала?

– Нет. Ну, если только во сне. – Она посмотрела на Сиверсона. – Ты слышал крики?

Он покачал головой.

– Стук только – подумал, что это ты стучишь. Наверное, это был ветер. Прости, что побеспокоил.

Они разошлись по своим каютам. Лэнгли прижал дверь рюкзаком, но ветер все равно ее распахивал, и после нескольких минут возни он решил оставить ее как есть, хотя так было гораздо холоднее. Он уложил карты в рюкзак и стал играть сам с собой в шахматы. Примерно через час он опять услышал стук, будто бы по металлу, и тихий крик, похожий на долгое «не-е-е-е-т».

Он снова выбежал в коридор и сражался с дверью каюты Мосс, пока не подоспел Сиверсон. Они вдвоем ворвались в каюту Мосс. Она была одна, по-прежнему в спальном мешке. Выглядела она еще более раздраженной, чем в прошлый их приход.

– И что вам послышалось на этот раз?

– А что ты слышала?

– Ну, стучал кто-то. Точно не я… Черт, так всем вместе и свихнуться недолго.

Сиверсон скривился и кивнул:

– Если уж не от чего-нибудь другого, то от усталости и недосыпа точно. Хочешь, кто-нибудь из нас останется в твоей каюте?

– Нет, – сказала она без экивоков. – Вы не обижайтесь, это не из-за того, что я вам не доверяю. Просто не могу спать, когда в комнате еще кто-то есть. Особенно если этот кто-то сам не спит. Это не фобия, – добавила она извиняющимся тоном, – просто я не могу и все. Если кто-нибудь из вас хочет поспать здесь, а я в это время буду бодрствовать – так и быть. А так нет. А спать на этой развалине надо, иначе видения какие-нибудь начнутся. Простите.