Текст книги "Исчезнувший"

Автор книги: Джеффри Дивер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

В криминалистике микроскоп по-прежнему остается основной рабочей лошадкой, и хотя за прошедшие годы в его конструкцию внесли немало усовершенствований, в принципе он мало отличается от того, который в XVII веке изобрел в Нидерландах Антони ван Левенгук.

Райм редко пользовался старым сканирующим электронным микроскопом, поэтому, кроме него, он держал в своей домашней лаборатории еще два. Одним из них был прибор фирмы «Лейц ортоплан», и этой не слишком новой модели, так называемому триноклю с двумя окулярами для оператора и передающей телевизионной трубкой посередине, Райм очень доверял.

Второй микроскоп, стереоскопический, Купер сейчас готовил к работе; его впервые использовали для изучения волокон. Подобные инструменты с их относительно небольшим увеличением обычно применяют для исследования трехмерных объектов – таких, как насекомые и растительные образцы.

На экране компьютера появилось изображение. Студенты-пятикурсники наверняка использовали бы для изучения вещественных доказательств микроскоп с наибольшим увеличением. Однако на практике наилучшие результаты дает не самое сильное увеличение. Начав с четырехкратного, Купер постепенно дошел до тридцатикратного.

– Фокус, фокус! – напомнил Райм. – Купер подрегулировал объектив так, что изображение стало максимально четким. – Хорошо, давайте теперь все это просмотрим, – сказал Райм.

Незаметными движениями эксперт начал перемещать предметный столик. По мере его передвижения перед объективом проходили сотни объектов – черных, красных и зеленых, иногда четко окрашенных, иногда полупрозрачных. Глядя на экран, Райм, как всегда, чувствовал себя вуайеристом, подсматривающим за чужим миром, не подозревающим о том, что за ним шпионят. Миром, в котором можно увидеть много интересного.

– Волосы, – заметил Райм. – То есть шерсть. – Об этом можно было судить по числу чешуек.

– Чья шерсть? – спросила Сакс.

– По-моему, собачья, – откликнулся Купер. Райм согласился с ним. Эксперт тут же вошел в Интернет и начал просматривать базу данных по шерсти животных, имеющуюся в нью-йоркской полиции. – Тут сразу две породы – нет, даже три. Шерсть средней длины – как у немецкой овчарки, и два образца длинношерстных пород – вроде английской овчарки. – Купер остановил экран. Сейчас на нем виднелась коричневатая масса, состоящая из зернышек, палочек и трубочек.

– Что это за длинные штуки? – удивился Селлитто.

– Может, волокна? – предположила Сакс.

– Высохшая трава, – вглядевшись в экран, пояснил Райм, – или какие-то растения. Но я не узнаю вот это. Пропусти его через хроматограф, Мел.

Вскоре хроматограф-спектрограф выдал свои результаты. На мониторе появилась диаграмма с результатами анализа: желчные пигменты, стеркобилин, уробилин, индол, нитраты, скатол, меркаптаны, сероводород.

– Ах вот оно что!

– Что же это? – спросил Селлитто.

– Приказываю – микроскоп номер один. – На экране появилось изображение. – Это же очевидно – мертвые бактерии, частично переваренные волокна и трава. Это дерьмо. О, прошу извинить меня за грубое выражение! – саркастически сказал он. – Это собачьи какашки. Наш преступник наступил в них.

Это обнадеживало: шерсть и фекальные массы – неплохие улики; если бы аналогичные следы нашли в каком-то конкретном помещении, на подозреваемом или на его машине, можно было с большой долей вероятности предположить, что этот человек и есть Кудесник или по крайней мере тот, кто находился с ним в контакте.

Из фэбээровской системы АФИС пришла информация об отпечатках, найденных на зеркале из проулка. Идентифицировать их не удалось, чему никто и не удивился.

– Что еще есть с места преступления? – спросил Райм.

– Больше ничего, – ответила Сакс.

Райм все еще рассматривал диаграммы, когда позвонили в дверь. Том пошел открывать. Он вернулся, ведя за собой полицейского в форме. Тот робко замешкался в дверях: так бывало со многими молодыми стражами порядка, входящими в кабинет легендарного Линкольна Райма.

– Я ищу детектива Белла. Мне сказали, что он здесь.

– Это я, – отозвался Белл.

– Отчет с места преступления. Относительно взлома офиса Чарлза Грейди.

– Спасибо, сынок. – Детектив взял конверт и поощрительно кивнул молодому человеку. Бросив короткий испуганный взгляд на Линкольна Райма, тот ушел.

Прочитав бумагу, Белл пожал плечами:

– Не для моей квалификации. Эй, Линкольн, можешь взглянуть на это?

– Конечно, Роланд. Вытащи скрепки и поставь это на вращающуюся рамку. Да нет, пусть лучше Том сделает все как надо. А что там такое? Это связано с делом Эндрю Констебля?

– Да.

Белл рассказал Райму о проникновении в офис Чарлза Грейди. Когда помощник поставил отчет куда надо, Райм подъехал поближе, прочитал первую страницу и скомандовал:

– Приказываю – переверни страницу. – И продолжил чтение.

Незаконное вторжение было осуществлено следующим образом: злоумышленники отбили кусок стекла в двери, ведущей в коридор, и открыли ее изнутри (толстая деревянная дверь между приемной и кабинетом заместителя прокурора была снабжена двумя замками, поэтому устояла).

На месте преступления обнаружили кое-что интересное – на столе и вокруг него было найдено множество волокон. В отчете указали только их цвет – в основном белые волокна, немного черных и одно красное. Удалось также найти два крошечных кусочка золотой фольги.

Как выяснилось, взлом был осуществлен уже после того, как кабинет убрали, поэтому волокна, вероятно, оставили не секретарь Грейди и не те, кто посещал его офис на законном основании. Вероятнее всего они принадлежали взломщику.

– И это все? – дойдя до последней страницы, спросил Райм.

– Думаю, да, – ответил Белл.

Криминалист презрительно фыркнул.

– Приказываю – телефон. Вызови Перетти, запятая, Винсент.

Впервые Райм привлек Перетти к своей работе несколько лет назад, и тот действительно проявил значительные способности в области криминалистики. Гораздо больше его таланты сказались в другой, скрытой от глаз непосвященных сфере – такой, как канцелярская работа, которую он в отличие от Райма всегда предпочитал реальной работе «в поле». Сейчас Перетти возглавлял отдел по обследованию мест преступлений.

– Как дела, Линкольн? – спросил он, когда Райм дозвонился до него.

– Хорошо, Винс. Я...

– Ты ведь занимаешься делом Кудесника, верно? Как оно продвигается?

– Помаленьку. Слушай, я вообще-то звоню по другому вопросу. У меня тут Роланд Белл. Я получил отчет о незаконном вторжении в офис Грейди...

– А, дело Эндрю Констебля. Угрозы в адрес Грейди. Понятно. Что я могу сделать?

– Я сейчас просматриваю отчет, но он лишь предварительный, а мне нужны подробности. Там найдены кое-какие волокна. Я должен знать точный состав каждого из них: длину, диаметр, цветовую температуру, использованные красители и степень износа.

– Подожди, я возьму ручку. – Наступила короткая пауза. – Продолжай.

– Мне также нужна электростатика всех следов и фотографии всех отпечатков на полу. И еще необходимо знать обо всем, что обнаружили на столе у секретаря и на книжных полках – вообще на любой поверхности, в любом ящике, на любой стене. И точное местонахождение.

– Всего, чего касался преступник? Ладно, я понял. Мы...

– Нет, Вине. Всего, что было в офисе. Всего. Я имею в виду скрепки, фотографии детей секретарши. Плесень в верхнем ящике. Меня не волнует, касался он этого или нет.

– Я позабочусь, чтобы кто-нибудь сделал это, – обиженно сказал Перетти.

Райм не понимал, почему Перетти сам этого не сделал, хотя ему, как начальнику отдела, следовало позаботиться о том, чтобы необходимую работу выполнили немедленно.

Однако в своей нынешней роли консультанта он не имел особого влияния.

– Спасибо, Вине.

– Не стоит благодарности, – холодно ответил Перетти.

– Пока мы не получим эту информацию, Роланд, я вряд ли что-нибудь смогу сделать, – обратился Райм к Беллу.

Волокна и деревенские «ополченцы»... Сплошные загадки. Но в данный момент ими должен заняться кто-то другой. У Райма были свои тайны и не слишком много времени на то, чтобы их разгадать: судя по разбитым часам, у них оставалось меньше трех часов, чтобы остановить Кудесника, прежде чем он настигнет свою следующую жертву.

* * *

КУДЕСНИК

МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ МУЗЫКАЛЬНАЯ ШКОЛА

• Описание преступника: каштановые волосы, фальшивая борода, без особых примет, возраст – около пятидесяти лет, среднее телосложение, средний рост. Мизинец и безымянный палец на левой руке срослись вместе. Быстро сменил одежду и стал похож на старого лысого уборщика.

• Очевидных мотивов нет.

• Жертва: Светлана Расникова.

• Студентка дневного отделения.

• Опросить родственников, подруг, студентов, знакомых в поисках возможных зацепок.

* Нет любовников, нет известных врагов. Выступала на детских праздниках.

• Монтажная плата с динамиком.

• Отправлена в лабораторию ФБР.

• Цифровой магнитофон, возможно, с записью голоса преступника. Все данные уничтожены.

• Предназначен для имитации присутствия. Собственного изготовления.

• Старые наручники типа «дарби», использованы для удержания жертвы. Британского производства. Проконсультироваться в Музее Гудини в Новом Орлеане на предмет возможных зацепок.

• Часы жертвы разбиты ровно в 8.00.

• Хлопчатобумажные веревки, которыми были связаны стулья. Самые обычные. Слишком много возможных источников: трудно выяснить их происхождение.

• Петарда для создания эффекта выстрела.

• Слишком много возможных источников: трудно выяснить происхождение.

• Фитиль. Самый обычный.

• Слишком много возможных источников: трудно выяснить его происхождение.

• Очевидцы-офицеры сообщают о вспышке света. Никаких вещественных доказательств не обнаружено.

• Пиробумага.

• Слишком много возможных источников, чтобы выяснить ее происхождение.

• Обувь преступника: ботинки фирмы «Экко» 10-го размера.

• Шелковые волокна, окрашенные в матовый серый цвет.

• От комбинезона уборщика (иллюзионная трансформация).

• Неизвестный, возможно, носил каштановый парик.

• Красный земляной каштан гикори и лишайник пармелия консперса растут в основном в Центральном парке.

• Грязь, пропитанная необычным минеральным маслом. Отправлена на анализ в ФБР.

• Черная шелковая ткань, 72x48 дюймов. Использовалась для маскировки. Происхождение установить невозможно.

• Иллюзионисты часто используют ее.

• Применяет накладки, чтобы скрыть отпечатки пальцев.

• Накладки для пальцев.

• Следы латекса, касторового масла, грима.

• Театральный грим.

• Следы альгината.

• Используется при выплавлении латексных приспособлений.

• Орудие убийства: белая шелковая веревка с черной шелковой сердцевиной.

• Веревка применяется для фокусов – «Смена цвета». Происхождение проследить невозможно.

• Необычный узел.

• Отправлено в ФБР и Морской музей – информации нет.

• Такие узлы применялись Гудини, освободиться от них почти невозможно.

• Использовал для записи в журнале регистрации исчезающие чернила.

МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ ВОСТОЧНЫЙ ВИЛЛИДЖ

• Жертва номер два: Тони Калверт.

• Гример, театральная компания.

• Известных врагов нет.

• Нет видимой связи с первой жертвой.

• Очевидных мотивов нет.

• Причина смерти: травма головы, нанесенная тупым предметом, посмертное расчленение поперечной пилой.

• Преступник сбежал, преобразившись в женщину семидесяти с лишним лет. Проверить окрестности на предмет брошенного костюма и прочих вещдоков.

• Ничего не найдено.

• Наручные часы разбиты ровно в 12.00.

• Почерк? Следующая жертва предположительно будет убита в 16.00.

• Преступник прятался за зеркалом. Происхождение проследить невозможно. Отпечатки пальцев отправлены в ФБР.

• Совпадений не обнаружено.

• Использовал игрушечную кошку («феке»), чтобы заманить жертву в проулок. Происхождение игрушки установить невозможно.

• Опять минеральное масло, идентичное тому, что было на первом месте преступления. Ожидается отчет ФБР.

• Опять латекс и грим с накладок для пальцев.

• Опять альгинат.

• Ботинки фирмы «Экко» брошены.

• На ботинках найдена собачья шерсть от трех разных пород. Найдено также собачье дерьмо.

ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ПРОФИЛЬ ИЛЛЮЗИОНИСТА

• Преступник будет использовать прием отвлечения – против жертв и для того, чтобы спастись от полиции: физическое (для отвлечения внимания); психологическое (чтобы отвести подозрения).

• Бегство из музыкальной школы похоже на трюк «Исчезнувший человек». Слишком распространен, чтобы проследить.

• Преступник в первую очередь иллюзионист.

• Прекрасный манипулятор.

• Владеет также приемами протейской магии. Будет использовать костюмы для трансформации, нейлон и шелк, накладную лысину, накладки для пальцев и прочие латексные приспособления. Может выглядеть как представитель любого пола, возраста или расы.

• Убийство Калверта напоминает трюк Селбита «Распиливание женщины пополам».

• Искусен в открывании замков (возможно, владеет приемом очистки).

Глава 13

В 1900 году поголовье лошадей превышало на Манхэттене сто тысяч, а поскольку и в те дни с жизненным пространством на острове тоже были проблемы, многих животных размещали в высотных зданиях – по крайней мере тогда такими считали двух– и трехэтажные конюшни.

Одну из таких конюшен можно найти и сейчас – это знаменитая Хаммерстедская школа верховой езды в Верхнем Вест-Сайде. Здание школы, построенное еще в 1885 году, сохраняет свою первоначальную конструкцию: сотни стойл расположены над ареной, используемой как для частных уроков верховой езды, так и для представлений. В Манхэттене двадцать первого столетия такие большие конюшни кажутся аномалией, пока не вспоминаешь, что всего в нескольких кварталах отсюда Центральный парк с его дорожками для верховой езды общей протяженностью шесть миль.

В школе постоянно содержат девяносто лошадей; одни принадлежат частным владельцам, других сдают напрокат. Именно одну из таких лошадей выводил сейчас из стойла по крутому помосту работавший здесь конюх – рыжеволосая девушка-подросток.

Увидев крупное горделивое животное с темными пятнами по светлой шерсти, Черил Мерстон вновь испытала тот же восторг, что и каждую субботу.

– Привет, Донни, мой мальчик! – воскликнула она. Настоящее имя лошади было Дон Жуан де Миддлбург. Дамский угодник, часто говорила Черил; и в этой шутке, несомненно, была доля правды: когда в седло садился мужчина, конь робел и недовольно ржал, словно жалуясь на судьбу. А вот с Черил он вел себя на редкость покладисто.

– Увидимся через час, – сказала Черил рыжеволосой девушке, вскочила на Донни и, взяв гибкие поводья, ощутила под собой великолепные мускулы.

Один легкий толчок – и они двинулись в путь. Выехав на 86-ю улицу, конь и всадница медленно направились к Центральному парку. Копыта лошади звонко стучали по асфальту, привлекая всеобщее внимание – прохожие заглядывались и на великолепное животное, и на всадницу, серьезную женщину с худым лицом, одетую в бриджи для верховой езды, красную куртку и черную бархатную шапочку, из-под которой выбивалась длинная светлая коса.

Въехав в Центральный парк, Мерстон обратила взор на юг и увидела в отдалении большое административное здание, где она пятьдесят часов в неделю занималась практическим применением корпоративного права. По идее в ее голове могли бы возникнуть тысячи мыслей, связанных с работой, особенно с теми «первоочередными проектами», о которых так часто говорил один из ее партнеров, но ничего подобного не произошло, да и не могло произойти. Восседая на одном из самых прекрасных Божьих созданий, вдыхая свежий запах земли, она была недосягаема ни для чего. Донни шел рысью по темной дорожке, окруженной ранними нарциссами и сиренью.

Первый погожий день за эту весну.

В течение получаса Черил медленно описывала круги вокруг бассейна, наслаждаясь единением с существом, отличным от нее, но таким же умным и сильным. Ненадолго пустив лошадь в галоп, она перешла на рысь, когда они приблизились к участку с крутыми поворотами, расположенному в более уединенной части парка, неподалеку от Гарлема.

Оба пребывали в полном умиротворении.

До тех пор, пока не произошло нечто ужасное.

Черил так и не поняла, как это случилось. Она уже замедлила ход, чтобы свернуть в узкий проход между двумя кустами, когда прямо в морду Донни врезался голубь. Заржав, конь так резко остановился, что Мерстон чуть не вылетела из седла. Затем он попятился, и всадница едва не съехала назад.

Схватившись за гриву и передний край седла, она все же сумела избежать падения с высоты двух с половиной метров, да еще на каменистую почву.

– Тпру, Донни! – крикнула Мерстон, похлопав коня по шее. – Все в порядке, Донни. Тпру!

Тем не менее он все еще пятился назад. Может, столкновение с птицей повредило ему глаза? К беспокойству за лошадь у всадницы присоединился страх за собственную участь. Повсюду торчали острые камни. Если Донни так и будет пятиться, на неровной почве он потеряет равновесие и упадет – причем она может оказаться под ним. Обычно всадники получают серьезные травмы не от падения как такового, а от того, что оказываются под лошадью.

– Донни! – задыхаясь, воскликнула Мерстон. Но конь снова попятился, в панике приплясывая на месте и постепенно сдвигаясь в сторону камней. – Боже! – простонала Мерстон. – Нет, нет...

Она понимала, что он вот-вот упадет. Копыта лошади уже звякали по камням, мощные мышцы подрагивали, пытаясь удержать равновесие, конь громко ржал.

Сейчас она сломает себе ногу в нескольких местах. А может, и грудную клетку.

Мерстон уже почти чувствовала боль. И его боль тоже.

– Ой, Донни...

И тут из-за кустов появился мужчина в тренировочном костюме. Широко раскрытыми глазами он посмотрел на лошадь и, тут же прыгнув вперед, схватил ее коня за уздечку.

– Назад! – крикнула Мерстон. – Он неуправляем! Он сейчас лягнет его в голову!

– Отойдите...

Погоди-ка... Что же происходит?

Худощавый мужчина смотрел сейчас не на нее, а прямо в карие глаза лошади, произнося какие-то слова, которых Черил не слышала. Как по волшебству конь начал успокаиваться. Перестав пятиться, он теперь твердо опирался на все четыре копыта. Правда, Донни все еще нервничал и дрожал, как и сама Мерстон, но худшее, кажется, осталось позади. Пригнув книзу морду лошади, мужчина приблизил ее к своему лицу и произнес еще несколько слов.

В конце концов он отступил, окинул лошадь одобрительным взглядом и поднял глаза на всадницу:

– С вами все в порядке?

– Вроде бы да. – Положив руку на грудь, Мерстон глубоко вздохнула. – Я просто... Все произошло так быстро...

– А что случилось?

– Его испугала птица. Врезалась прямо ему в морду – между глаз.

– Да нет, с ним все в порядке. – Мужчина тщательно осмотрел морду лошади. – Можете, конечно, отвести его к ветеринару, но я не вижу никаких повреждений.

– Как же вы это сделали? – удивилась Черил. – Вы что...

– Повелитель лошадей? – засмеялся он и отвел глаза. Похоже, ему больше нравилось смотреть в глаза лошади. – Да нет, пожалуй. Просто я много езжу верхом. Наверно, я чем-то успокаиваю их.

– Я думала, он сейчас упадет.

Мужчина робко улыбнулся.

– Хотелось бы мне сказать что-то такое, что успокоило бы вас.

– Что хорошо для моей лошади, то хорошо и для меня. Не знаю, как и благодарить вас.

В этот момент появился еще один всадник, и бородатый мужчина отвел Донни в сторону, чтобы пропустить гнедую кобылу.

Сейчас он внимательно рассматривал коня.

– Как его зовут?

– Дон Жуан.

– Вы берете его напрокат в Хаммерстеде? Или он принадлежит вам?

– В Хаммерстеде. Но я отношусь к нему как к своему: я езжу на нем каждую неделю.

– Я тоже иногда беру там лошадей. Какое красивое животное!

Успокоившись, Мерстон рассмотрела спасителя подробнее. Это был симпатичный мужчина лет пятидесяти с небольшим. Аккуратно подстриженная борода, густые брови, сходящиеся на переносице. На шее и на груди старые шрамы, левая рука покалечена. Впрочем, это ничуть не обескураживало ее – все с лихвой искупала любовь незнакомца к лошадям. Тридцативосьмилетняя Черил Мерстон, уже четыре года находившаяся в разводе, чувствовала, что их явно тянет друг к другу.

Тихо засмеявшись, мужчина отвел взгляд.

– Я бы... – Он умолк и, заполняя паузу, похлопал Донни по мощной шее.

Так что же? – приободрила его Мерстон.

– Ну, поскольку вы собираетесь исчезнуть и я, вероятно, никогда не увижу вас... – Преодолев робость, он заговорил более смело: – Я подумал о том, не будет ли дурным тоном пригласить вас выпить кофе.

– Нисколько. – Мерстон понравилась его прямота. Чтобы прояснить ситуацию, она добавила: – У меня осталось минут двадцать. Нужно еще вернуться – чтобы быть, так сказать, на коне. Вас это устроит?

– Конечно. Я встречу вас на конюшне.

– Хорошо, – сказала Черил. – Кстати, я так и не спросила: вы ездите по-английски или по-западному?

– Вообще-то я езжу без седла. Когда-то я был профессионалом.

– Да неужели? И где же?

– Хотите – верьте, хотите – нет, – лукаво сказал он, – но я выступал на лошади в цирке.