Текст книги "Мои красавицы (ЛП)"

Автор книги: Джефф Стрэнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– И что же я делал?

– Может быть, ты мне сам скажешь, кем она была, или мне подождать, пока я не увижу ее фотографию в новостях?

– Я никого не убивал, – сказал Кен, понизив голос, чтобы Джаред вдруг не услышал его.

– Опять врешь.

– Я никого не убивал! Я не был на охоте! Я обещал тебе, что скажу, когда пойду в следующий раз, и ни за что не нарушу этого обещания.

– Тебя слишком часто не бывает дома. Рано или поздно тебя поймают.

Кен в отчаянии хлопнул себя ладонью по лбу.

– Что я только что сказал? Почему ты меня не слушаешь? Я никого не душил сегодня.

Он поднял руки вверх.

– Ты видишь какие-нибудь царапины? Видишь какие-нибудь признаки того, что кто-то сопротивлялся? Видишь хоть что-нибудь? Хочешь проверить мои ногти на наличие крови? Не хочешь проверить лопату в багажнике? Клянусь Богом, Вивиан, я говорю правду. Ты знаешь о каждой. Как ты и сказала, их фотографии показывают в новостях.

– Может быть, ты теперь убиваешь не в своем стиле. Откуда мне знать, что ты не начал убивать маленьких девочек?

– Ты слышишь себя? Ты вообще не фильтруешь что говоришь? Я не могу просто ходить и убивать девушек каждую вторую ночь. Ты же не думаешь, что меня бы не поймали к этому времени, если бы я копал так много могил? Если я устроил, по-твоему, такую массовую резню, почему об этом еще не сообщили в новостях, а? Почему новости освещают только тех, о которых ты и так знаешь?

– Может быть, ты уезжаешь из города.

– Да, конечно. Мне же совершенно нечего делать. И вообще, как, черт возьми, я могу заманить маленькую девочку? Ты думаешь, я рискну и поговорю с незнакомым ребенком, чтобы она убежала и рассказала своим родителям? – Он положил руки на плечи Вивиан и посмотрел ей в глаза. – Вивиан, дорогая, восемь женщин, о которых я тебе рассказывал, – единственные. Я бы никогда не стал охотиться, не сказав тебе. Знаю, как плохо будет тебе и Джареду, если меня поймают, и никогда не заставлю тебя пройти через это.

– Тогда где ты был сегодня ночью?

– Я был в баре! Выпивал, ясно? Ты вышла замуж за алкоголика. Я напился и вел себя безответственно и глупо. Что мне нужно сделать, чтобы убедить тебя, что я не был на охоте? Просто скажи мне, и я сделаю это!

– Отвези меня в бар, я спрошу у бармена.

– Ты время видела? Бар уже закрыт. Вот почему я ушел. Но завтра, как только он откроется, мы поедем туда первым делом, хорошо?

Кен знал, что после хорошего сна Вивиан не станет возиться с этим дерьмом. Но ему придется начать проводить меньше времени в подвале, по крайней мере, до тех пор, пока она не расслабиться и не потеряет бдительность.

Вивиан отступила от него на шаг.

– Есть хочешь?

– Да. Я что-нибудь съел бы.

– В баре, в котором ты был, есть телевизор?

– Три. А почему ты спрашиваешь?

– По какому-нибудь из этих трех телевизоров показывали новости?

– Просто скажи мне, что ты пытаешься сказать, Вив.

– Я говорю, что новости сегодня вечером были очень интересными.

Кен внезапно почувствовал более чем легкую тошноту.

– Насколько интересными?

– Не насри в штаны. Полиция не собирается ломиться в нашу дверь. Иди и возьми себе начос или что-нибудь еще, и я тебе покажу.

– Покажи мне сейчас.

Он пошел за ней в столовую, где на столе стоял ноутбук Вивиан. Она села, щелкнула несколько раз, затем повернула ноутбук так, чтобы он мог видеть.

– Сегодня вечером мужчина из Хорнбим-Ридж, Ли Монтгомери, умер от огнестрельного ранения, нанесенного самому себе, после похищения его шестилетнего сына, – сказала диктор, на которой было слишком много макияжа. – Монтгомери освободил мальчика после напряженного противостояния, но покончил с собой, прежде чем полиция смогла его арестовать. Две женщины увидели Монтгомери, идущего со своим сыном, и позвонили в службу спасения по поводу его подозрительного поведения. Женщины следовали за ним до тех пор, пока Монтгомери не выбежал из машины и не пригрозил убить своего сына и себя. Одна из женщин, Шарлин Фокс, пыталась отговорить Монтгомери от причинения вреда ребенку, зайдя так далеко, что предложила себя в качестве заложницы.

Сцена перешла к девушке, говорящей в камеру. На ней был парик с прямыми каштановыми волосами. Кен наклонился вперед. В нижней части экрана появилось ее имя Герти Ричардсон.

– Да, мы были в ужасе от того, что он собирался убить своего сына, – сказала она. – Но моя подруга отговорила его. Она не считает себя героиней, за то я считаю ее таковой. Мы были на улице, пытаясь спасти мою двоюродную сестру, но вместо этого она помогла мальчику. Совершенно безумная ночь.

Сцена снова переключилась на диктора новостей и ее соведущего-мужчину.

– Полиция утверждает, что молодые леди пытались послужить приманкой для того, кто несет ответственность за восемь пропавших женщин за последние несколько месяцев.

Второй ведущий усмехнулся.

– Похоже, ему стоит бояться.

– Мальчик вернулся к своей матери, которая получила травмы средней тяжести от рук своего мужа. А теперь вернемся к Стэну с его прогнозом погоды.

Новостной ролик закончился.

– Включи еще раз, – сказал Кен.

Вивиан снова прокрутила ролик.

– Что вообще значит служить приманкой? – спросил он.

– Я думаю, это означает, что они собирались надрать тебе задницу.

– Они думают, что я такой беспечный? Или что тупой? Настолько идиот, что эта сучка просто бродила по улицам в дешевом парике, ожидая, что я наброшусь на нее?

– У нее недешевый парик.

Кен хотел сказать жене, чтобы она заткнулась, но передумал.

– Мне не понравилось, что этот ведущий смеется надо мной. Кем, черт возьми, он себя возомнил? Он думает, что я в игры играю? Я бы посмотрел, как сильно он смеялся бы, если бы я убил его дочь?

– Если ты пойдешь за семьей парня из новостей, тебя точно поймают.

– Не собираюсь я этого делать. Хотя я бы с удовольствием заставил бы его сделать репортаж в прямом эфире, пока он смотрел бы, как я ее душу. Может быть, я пойду за этими двумя сучками. Они хотят быть приманкой? Я превращу их в приманку. Включи еще раз.

Вивиан покачала головой и закрыла ноутбук.

– Я показал тебе это не для того, чтобы ты разозлился и захотел отомстить им. Я сделал это, чтобы ты знал, что нужно быть осторожней. Может быть, они не единственные, кто пытается тебя поймать. Ты клянешься, что будешь осторожен, когда будешь выбирать своих жертв, но с этого момента ты должен быть еще осторожнее. Может быть, тебе стоит просто остановиться на некоторое время. Не навсегда, просто на какое-то время. На год или около того.

– Может быть, – сказал Кен.

Он не собирался останавливаться. Но так же он и не собирался рисковать по этому поводу, но он точно не позволит этим девушкам думать, что они такие храбрые героини. Они думали, что смогут положить конец его царству террора, разгуливая по городу в парике? Серьезно?

Кен не потеряет хладнокровия. Не станет рисковать понапрасну. Не позволит сильному гневу, который он чувствовал, сработать против него. Он не собирался обещать себе, что эти суки окажутся в клетках. Но он, безусловно, изучит возможность того, чтобы это произошло.

Глава 7

Шарлин застонала, перевернулась и посмотрела на свой будильник. Час дня двадцать три минуты. Ее смена начиналась чуть больше, чем через полчаса. Она похлопала рукой по тумбочке, пока не нашла свой мобильный телефон, и позвонила Трэвису.

– Привет, – поздоровался он.

– Извини, я не могу выйти сегодня на работу, – сказала она ему.

– Я и не рассчитывал на другое. Отдыхай столько, сколько тебе будет нужно. Пока я не услышу другого, буду считать, что ты не выйдешь.

– Спасибо.

Шарлин повесила трубку. Ее дисплей показал, что у нее одиннадцать новых голосовых сообщений на почте от разных людей. Она позвонит своей матери и скажет ей, что у нее все хорошо. Все остальные могут катиться к черту.

Ее так и подмывало снова заснуть, но ей уже достаточно долго снились кошмары, поэтому она встала с постели. Приняла очень долгий и очень горячий душ. На ней не было ни капли крови Ли, а если бы и была, то ее смыл бы очень долгий, очень горячий душ прошлой ночью, но она все равно энергично терла свое тело. У нее было искушение просто сесть в углу и позволить воде струиться по ней, пока она плачет, но нет, это было бы слишком жалко.

Она вышла из душа, оделась и села на диван.

Проведенный день за просмотром телевизора, вероятно, не улучшил бы ее психическое состояние.

Честно говоря, она не могла придумать ни одного способа провести день, который не включал бы в себя повторное переживание момента, когда пуля попала в лицо Ли. Она не испытывала к этому парню никакого искреннего сочувствия – в конце концов, он избил свою бывшую жену и угрожал убить собственного сына. Мир явно был лучше без такого куска человеческого мусора, как он. Просто было нелегко смириться с мыслью, что человек вышиб себе мозги прямо у нее на глазах, и она, возможно, была ответственна за то, что так произошло.

Если она собиралась продолжать видеть кроваво красный туман, то с таким же успехом она могла бы это делать и на работе. Она перезвонила Трэвису.

– Я передумала, – сказала она ему. – Я выйду на работу.

– Ты уверена? Мы можем придумать что-нибудь. Если хочешь, я дам тебе пару дней оплачиваемого отпуска. Герти уже пытается заставить других серверов дать ей некоторые из их советов.

– Нет, мне нужно отвлечься от всего этого. Я приду через двадцать минут.

*** 

Когда она пришла, Трэвис стоял в подсобке.

– Никуда не уходи, – сказал он ей, когда она набрала номер на шкафчике.

Трэвис ушел, а затем вернулся через минуту со всеми официантами, поварами и посудомойщиками, следовавшими за ним. Трэвис выступил вперед и обратился ко всем.

– Все, кто здесь работает, – герои. Каждый из вас. Тем не менее, Шарлин – особенная героиня, которая спасла похищенного шестилетнего ребенка, так что давайте покажем ей нашу признательность, хорошо?

Весь персонал ресторана зааплодировал. Раздался также свист. Герти, сияя, аплодировала громче всех.

– Речь! – сказал кто-то.

– Никаких речей, – ответил Трэвис. – Она пережила серьезную психологическую травму. Будьте добры к ней сегодня. А теперь все, возвращайтесь к работе.

Почти все вышли из подсобки. Шарлин чувствовала, что ей следовало бы злиться из-за этого проявления признательности, которого она не хотела, но, честно говоря, это заставляло ее почувствовать себя немного лучше.

Герти подошла к ней.

– Я знаю, что тебе нужно личное пространство, – сказала она. – Просто проверяю, как у тебя дела.

– Я в порядке. Тебе они тоже должны отдать должное.

– О, они сделали это. Выстроились в ряд и зааплодировали, когда я пришла сегодня на работу.

– Как мило с их стороны.

– Да. – Герти нервно почесала шею. – Так между нами все хорошо?

– Ты имеешь в виду, подруги ли мы еще?

Герти кивнула.

– Нет, не думаю, что мы подруги, – сказала ей Шарлин.

– Я не просила тебя идти со мной. Ты сама вызвалась.

– Я полностью на сто процентов понимаю это. Достаточно осознаю, чтобы понимать, что веду себя иррационально. И я, возможно, прощу тебя. Дам тебе знать, если изменю к тебе свое отношение.

– Хорошо. Спасибо.

Герти выглядела так, словно хотела сказать что-то еще, но вместо этого повернулась и вышла из комнаты.

*** 

Несколько клиентов Шарлин узнали ее. Она получила гораздо больше чаевых, чем обычно. Ни один человек не погрозил ей неодобрительно пальцем и не сказал «Ну-ну, тебе следовало бы не лезть не в свое дело!».

Вполне возможно, что все остальные были правы. Если бы они с Герти ничего не сделали, маленький мальчик мог бы сейчас находиться на другом конце страны, запертый в машине с эмоционально неуравновешенным избивающим женщин человеком. Если бы они ничего не сделали, какой-нибудь полицейский мог бы сейчас испытывать душевные муки, за то что случайно застрелил ребенка, когда пытался убить его отца. Может быть, разговор с Шарлин вместо того, чтобы наставлять на него дюжину полицейских, дал Ли время по-настоящему обдумать, что он делает, вот почему он отпустил своего сына. В альтернативной реальности, где они не поехали за ним, он, возможно, был окружен, затем запаниковал и сразу же выстрелил своему сыну в голову.

Возможно.

Шарлин не была готова смириться с этим.

Герти отработала смену и ушла, не попрощавшись. После того, как Шарлин ушла с работы, она подумала о том, чтобы отправить Герти сообщение, просто чтобы убедиться, что с ней все в порядке, но решила, что ей этого не хочется.

Она пролистала сообщения в своем телефоне. Несколько журналистов хотели взять у нее интервью. Трое из них пришли в ресторан, чтобы поговорить с ней, но Трэвис вежливо, но твердо попросил их уйти. Уже поговорила со своей матерью и попросила ее передать сообщение, что с ней все в порядке, но все же сама отправила короткие ответы всем своим родственникам, которые написали ей. Затем она сделала то же самое со своими обеспокоенными друзьями. Она проигнорировала журналистов.

Осталась только Меган.

Она познакомилась с Меган на вечеринке в прошлом году. Переспала с ней через пару недель после этого. У них было несколько хороших дней, а затем они расстались, счастливые от того, что встретились друг с другом. Если Меган все еще хотела встретиться с ней, что ж... сейчас эта идея была очень привлекательной.

ШАРЛИН: Привет!

МЕГАН: Привет, секси!

Да, именно так Шарлин могла отвлечься от своих проблем.

*** 

Когда Шарлин проснулась на следующий день, в мире все было хорошо. Она счастливо растянулась в постели Меган, довольная тем, что несколько действительно сильных оргазмов действительно были тем, что вернуло радость в ее жизнь. Возможно, Меган просто вела себя как звездная сучка, но это было совершенно нормально. Ее невероятно талантливые пальцы заслужили ей право наслаждаться минутной славой Шарлин.

Меган перевернулась на другой бок, зевнула и улыбнулась.

– Доброе утро, секси.

– Сейчас уже полдень.

– Да ну? – Меган взглянула на часы, которые показывали двенадцать пятьдесят две дня. – Черт. Похоже, мы засиделись вчера.

– Ну да, мы поздно легли. Можно подумать, что мы были слишком заняты чем-то, что помешало нам лечь пораньше.

– Мы просто позволили времени уйти от нас. Думаю, нам следует встать с постели и одеться, потом пойти прогуляться и провести приятно день.

– Ты абсолютно права, – сказала Шарлин. – Однако я также хотела бы предложить альтернативный курс действий, такой, при котором мы не встаем с постели и не одеваемся. Я еще не разобралась во всех деталях, но, честно говоря, думаю, что мы могли бы воплотить этот план в жизнь.

– Я готова попробовать, – сказала Меган, забираясь на нее сверху.

*** 

Шарлин все еще чувствовала себя хорошо, когда пришла на работу. Они с Меган не обсуждали то, что произошло в переулке, и подруга не настаивала на каких-либо деталях после того, как Шарлин сказала, что не хочет об этом говорить. Они не планировали встречаться дальше, и, возможно, они не увидятся до следующего раза, пока Шарлин не проведет импровизированные переговоры о заложниках. В любом случае, она не совсем вылечилась, и, на самом деле, в ушах у нее все еще звенело от выстрела, хотя и не так сильно, как в пятницу вечером, но ей было намного лучше.

– Ты выглядишь так, будто хорошо провела ночь, – сказала Герти, когда Шарлин надела черный фартук, который носили все сервера.

– Почему ты так говоришь?

– Это та же одежда, что была на тебе вчера.

– Может быть, я всю ночь просидела на диване в подавленном состоянии и не смогла заставить себя переодеться.

Лицо Герти вытянулось.

– О, черт, прости меня. Ты просто выглядела такой веселой, что я...

– Да я прикалываюсь. Прошлой ночью я отлично потрахалась. Подробности настолько волнующие, что я искренне верю, что могу превратить тебя в разъяренную лесбиянку, если поделюсь ими, поэтому я придержу их при себе, чтобы защитить твою гетеросексуальность.

– Я не пытаюсь защищать ее. Имею в виду, это открыло бы гораздо больше возможностей.

– Прости. Леди, которая ест киску, не рассказывает подробностей. – Она замерла. – Трэвис услышал это, да?

– Не-а, его нет поблизости.

– Ладно, хорошо. Мне показалось, что я почувствовала, как он смотрит на меня. В любом случае, само собой разумеющееся, что тебе должно быть понятно, что я никогда больше не присоединюсь к твоим вылазкам?

– Верю. Кроме того, я и сама закончила с ними. Не сказала никому из репортеров, почему мы там оказались, но видимо кто-то из копов проболтался, и это стало частью репортажа: они рассказали об этом по телевизору. Даже в том невероятно маловероятном случае, если бы я случайно оказалась там, где он искал бы свою добычу, мой план уже был бы испорчен. Он либо оставил бы меня в покое, либо просто пристрелил. Так что я ничего не могу сделать, чтобы помочь найти Кимберли, кроме как ждать, пока это сделает кто-нибудь другой.

– Мне жаль.

– Не беспокойся об этом. Как мы уже установили, на самом деле это было скорее эгоистично – заставить меня чувствовать, что я делаю что-то хорошее. Было бы здорово ударить его электрошокером по яйцам, но этого никогда не произойдет. Я просто устала развешивать объявления «Пропала». В любом случае, я рада, что тебе стало лучше. Мне нужно вернуться к работе, пока Трэвис не накричал на меня.

– Подожди, – сказала Шарлин. – У меня все еще довольно запутано в голове из-за того, что произошло, но я не проклинаю твое существование и все такое.

– Спасибо. Это очень много значит для меня.

– К тому же, ты выглядела нелепо в том парике.

Герти рассмеялась.

– Я знаю.

– Хорошо, а теперь тебе лучше вернуться к работе.

*** 

Работа сводила Кена сума. Обычно она просто вызывала у него апатию и депрессию, но сегодня все обстояло намного хуже, потому что он не мог выбросить из головы тех женщин из новостей.

Как они посмели? Все было бы по-другому, если бы они были полицейскими. Он не возражал против этого: две женщины, просто выполняющие свою работу.

Но ему было все равно, была ли это ее давно умершая двоюродная сестра. Его бесило, что они думали, что могут вот так заманить его в ловушку. Что эти крошечные девочки собирались с ним сделать? Поймать его? Застрелить? Если они прикончат его, то никогда не найдут тело двоюродной сестры – он хорошо заметал следы, вот почему Даррелл доверился ему снять для них тот дом.

Ему даже было все равно, посадит ли он их в клетки. Удушение, подобное тому, что, по мнению Вивиан, он делал, было бы прекрасно. Сжимать их шеи до тех пор, пока у них не вылезут глазные яблоки. Может быть, он перерезал бы им глотки. Может, он залез бы в заначку Даррелла с садо-мазо игрушками и хлестал бы их по спинам, пока они не превратились бы в кровавое месиво.

Черт, он был так зол, что у него дрожали руки. И это ужасно затрудняло работу с этой проклятой электронной таблицей.

Он ненавидел эту рутину. Пустая трата сорока часов в неделю, не считая поездок на работу и его неоплачиваемого обеденного перерыва. Без этой работы он мог бы проводить все будние дни в подвале. Использовал для этой цели пару дней отпуска, но, к своему сожалению, он не мог уволиться. Вивиан заметила бы, если бы он перестал получать зарплату, и хотя она не отслеживала время его отпуска, спросила бы, не хочет ли он взять пару недель на отдых, чтобы они могли куда-нибудь поехать.

Так что он застрял здесь на весь день, уставившись в гребанный цифры.

Он задавался вопросом, кто были эти девушки. Ищут ли они его прямо сейчас. Смеются ли они над ним? Дали ли они друг другу пять за их удивительную победу в том, что заставили отца пацана выстрелить себе в лицо? Засыпают ли их сейчас выгодными предложениями на права на фильм и книгу по их истории?

Права на их историю станут гораздо более дорогими после того, как их тела будут обнаружены, хотя, конечно, сами они уже не смогут насладиться деньгами.

Он не пойдет за ними сразу. Если они не полные идиотки, будут в состоянии повышенной боевой готовности. Он даст их жизням успокоиться, прежде чем войти в нее.

Но если они хотят так сильно встретиться с ним, он будет рад услужить. Но только на своих условиях.

*** 

Оливия попыталась отказаться от воды.

Ее существование было сущим адом, и она хотела, чтобы все ее муки быстрее закончилось. Она думала, будто читала, что можно прожить несколько недель без еды, но умрет гораздо раньше, если не будет пить воду, которую он ей предлагает.

Девушка пыталась. Она действительно старалась.

Но ей так сильно хотелось пить, что, когда он поднялся к ее клетке с бутылкой и соломинкой, она отчаянно принялась поглощать влагу. И на несколько мгновений ей стало лучше. Затем она снова почувствовала невыносимый голод.

Оливия фантазировала, что ему станет скучно с ней, как он схватит ее за сухие, безжизненные волосы и дернет ее голову назад, пока у нее не хрустнет шея. Страдания закончатся. Здравствуй Рай.

Он этого не сделал. Он просто наблюдал за ней.