Текст книги "Вечный лед (ЛП)"

Автор книги: Джефф Грабб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Пока они спускались в башню, Беленда ощущала дискомфорт от присутствия умертвий. Покрытые черным лаком скелеты не имели личности и были лишь инструментами для исполнения прихотей некроманта. Что ж, союзников не выбирают, а деловые отношения с некромантом могли оказаться лучшим методом восстановления славы и мощи Кьелдора.

В приемном зале ее ждали два человека, один сидел на костяном троне, другой стоял рядом. Беленда слегка поклонилась Лим-Дулу и опустилась на одно колено перед фигурой Мартона Стромгальда.

– Лорд Стромгальд, – сказала Беленда, затем кивнула некроманту. – Лорд Лим-Дул. – некромант устало кивнул в ответ. Беленда заметила, что теперь у некроманта появились рога – длинные и завитые, как у барана. Он никак это не прокомментировал, не стала этого делать и она.

– Ты прибыла, – сказал Стромгальд, выглядевший старым и усталым.

– С новостями, – сказала Беленда. – Предводители военных орденов с нами!

– Всех орденов? – спросила фигура на троне.

Беленда отступила на шаг и бросила взгляд на Мартона. Угрюмый вождь с серым лицом кивнул ей, и молодая женщина обратилась прямо к некроманту.

– Достаточного количества. Самых значительных, тех, кто лучше всего помнит имя Мартона Стромгальда. Тех, кто помнит славу нашего прошлого.

– Если вернуться в любое прошлое на достаточно долгий срок, где-нибудь всегда найдется слава, – сказал некромант, глядя на молодую рыцаршу из-под тяжелых бровей. – Даже в мое.

Беленда нервно кивнула некроманту и повернулась к Стромгальду. – Мы готовы выступить сразу. Король слаб, купцов можно запугать, а маги … – Она подумала о спасении Джайи из Крова, и у нее мелькнул вопрос, а что же на самом деле она помогла утащить у королевского мага. – Маги слабы и пользуются дурной славой.

Мартон Стромгальд холодно кивнул, и Беленда продолжила: – Мой лорд, возвращайтесь со мной! Имея перед собой легендарную личность с вашей репутацией и силой, нет сомнений, что люди пойдут за нами. Мы вернем Кьелдор его истинным хозяевам, людям, которые его любят больше всего.

– На Кьелдор! – выпалил некромант. Беленда бросила горящий взгляд на мага с бараньей головой, но Лим-Дул уже поворачивался к боковому столику и трем стаканам с ободком. Некромант плеснул в каждый бледно-синего бренди и предложил их Мартону и воздушному рыцарю. Затем поднял свой стакан.

– Выпьем за истинных владельцев Кьелдора! – крикнул Лим-Дул. – Скажи ей, друг Мартон!

– Пей, – просто сказал Мартон, и осушил свой стакан. Лим-Дул сделал большой глоток. Беленда поднесла стакан к губам и запрокинула голову. Бренди огнем пронеслось по ее горлу. Оно было теплым, как победа.

Она улыбнулась. Мартон просто кивнул. Лим-Дул сдержанно усмехнулся и выплюнул выпитое обратно в стакан.

Беленда сразу же поняла, что произошло, она бросила стакан и потянулась к висевшему на боку клинку. Казалось, что стакан падает очень медленно, но она двигалась еще медленнее. Лим-Дул засмеялся, и смех словно бы пробрал ее до костей, как удар молнии.

Ее глаза уже замирали, когда она схватила меч, сомкнувшиеся на рукояти пальцы были окоченевшими, мертвыми. Она попыталась выругаться, но ее язык превратился в пыль. Задыхаясь, она упала на колени, схватившись за горло, пока огонь сжигал ее живот и поднимался к мозгу.

Последнее, что она услышала, был далекий крик ее огромного аэстира, когда стражники-умертвия вонзили в него свои ржавые мечи.

Она упала вперед к ногам Лим-Дула, и на долгое время наступила тишина.

* * * * *

– Ты ее убил, – сказал Мартон, это было утверждение, а не обвинение.

– Либо я, либо она, – сухо сказал Лим-Дул. – Еще мгновение, и я бы подавился ее патриотизмом.

– Она мертва, – сказал Мартон.

– Не больше, чем ты, – сказал Лим-Дул, встав на колени у ее тела, мышцы его шеи напряглись, чтобы удержать украшенную рогами голову. Он начал медленно нараспев произносить злобные слова, первоначально предназначавшиеся не для человеческих губ. Он мгновение пел тихую, чужую песню, затем остановился и встал.

Беленда медленно поднялась с пола. Свет жизни ее покинул, сменившись ровным серым оттенком. Ее глаза были тупыми и не реагировали ни на что.

– Мы отдадим Кьелдор его истинным хозяевам, – сказал Лим-Дул. – Мертвые численно превосходят живых и имеют преимущественное право. – При этой мысли он улыбнулся. – Ты и твои заговорщики хорошо мне послужили, продолжайте себя вести так же.

Он махнул рукой воздушному рыцарю и генералу, двум серокожим куклам, действующим по его команде.

– Отдыхайте. Вы оба понадобитесь мне позже.

Они закрыли глаза и превратились в статуи, одетые в доспехи. Он улыбнулся и покинул приемный зал.

Лим-Дул спешил по коридору в архивное хранилище. Умертвия, мимо которых он проходил, внимательно смотрели на него, но он не обращал на них внимания. Точно так же, как воздушный рыцарь доложила ему и Стромгальду, Лим-Дулу требовалось докладывать своему хозяину. Воздух перед ним потрескивал и густел по мере приближения к хранилищу.

Лешрак уже парил над центральными столами, скрестив ноги. Он читал увесистый том, лежавший у него на вывернутом колене. Возле Лешрака даже неживые предметы подчинялись его собственному чувству тяготения.

Мироходец был один. Ученых распустили и вернули в свое исходное состояние, поскольку не было Вечного Архимага, чтобы ими руководить. Лим-Дул подошел к двери и постучал.

– Ты правильно поступил, тварь, – сказал Лешрак своим громогласным голосом. – Твой игрушечный маг много сделал за время пребывания здесь. Много чего можно использовать.

– Спасибо, господин, – сказал некромант, кланяясь настолько низко, насколько позволяла его голова с бараньими рогами.

– Да, – сказал мироходец, переворачивая страницу и не поднимая головы. – Когда этот бродячий мир пронесется сквозь наш осколок, мы должны быть готовы к удару. В каком состоянии твои войска?

– С каждым днем все лучше, – сказал Лим-Дул. – Сейчас они проникают в Кьелдор, превращая обитателей маленьких ферм в наших новых прислужников. К весне мы будем у ворот Крова и Кьелда! В этой части Терисиара будут только неживые армии, и затем мы двинемся на оставшуюся часть континента.

Лешрак рассеянно кивнул. – Очень хорошо, тварь из плоти. Эта зима никогда не сменится весной. Холод сделал свою работу, и с помощью едва заметного толчка мир никогда не оправится. Плоть смертных замерзнет в любом случае, но их несколько лучше воскрешать, когда они еще теплые, а?

– Как скажете, господин, – сказал Лим-Дул.

– Все происходит по моему слову, не правда ли, – сказал Лешрак, поднимая руку. Лим-Дул начал пятиться из комнаты. – Да, вот еще что.

– Господин?

– Я знаю о другом твоем исследовании, – сказал Лешрак, спокойно переворачивая страницу. – О твоем желании меня убить.

– Господин, – нервно пробормотал Лешрак. – Я никогда не думал ни о чем, что может подвергнуть вас опасности …

– Да ну, – сказал мироходец, поднимая костистый, нечеловечески длинный палец. – Ты возмущаешься моими приказами, требованиями и прихотями. Я считаю это подхалимажем. Ты думаешь, что я настолько чужд, что не могу понять гнев, тщетность и возмущение? Я сам сделан из всего этого. Ты проявляешь инициативу, а инициатива – хооорошая вещь. – Последнее предложение он промурлыкал, и Лим-Дул почувствовал, как по его виску стекла капля пота.

– Мой господин должен знать, что у меня не было мысли … – снова начал Лим-Дул.

Лешрак лениво перевернул следующую страницу. – Я могу прочесть как то, что сведено в итоговый текст, так и то, что было тщательно вырезано. Твой игрушечный маг был очень полезен. Да, очень полезен. Он почти разгадал то, что тебе нужно было знать. Как жалко, что он бежал до того, как смог раскрыть последнюю тайну.

– Господин …

– Тихо, тварь, – сказал Лешрак. – Я сказал, что впечатлен. Наслаждайся моей благодарностью, пока можешь.

– Я … я буду, господин, – сказал Лим-Дул, тяжело и быстро кланяясь из-за своей рогатой головы.

Лешрак поднял голову, на его длинном лице возникло озадаченное выражение. – Ты же знаешь, тварь, что кланяешься недостаточно низко. А, я вижу, в чем проблема. Ты не приспособился к новому головному убору. Позволь мне исправить эту оплошность.

Мироходец сделал жест, и Лим-Дул закричал, когда его тело начало изгибаться под воздействием магической энергии Лешрака. Его плечи стали шире, шея толще, а нижняя челюсть потяжелела, и все это – чтобы поддерживать растущие из его лба рога. Лешрак смеялся, как хор гоблинов, пока Лим-Дул кричал.

– Намного лучше, – сказал Лешрак, когда крики прекратились. – Попробуй еще раз.

Лим-Дул поднялся на ноги и низко поклонился своему хозяину, его широкие плечи болезненно напряглись под весом массивных рогов.

– Действительно лучше, – сказал Лешрак. – Держи меня в курсе своих успехов в Кьелдоре. Особенно о том, насколько сильнее становится твоя армия. Нам понадобится каждое тело, которое мы сможем получить.

Лим-Дул снова поклонился, на этот раз более плавно. – Нам понадобится каждое тело, – согласился он, – если мы собираемся контролировать север, а в конечном итоге – и весь Терисиар.

Лешрак поднял руку, чтобы отпустить своего подчиненного, и Лим-Дул поклонился в последний раз, оставив Лешрака в позе для медитации.

Спустя долгое время после ухода некроманта Лешрак позволил себе хихикнуть. – Это всегда было твоей проблемой, червь, – прошипел он. – Ты удовольствуешься всего лишь континентом. Ты слишком мелко думаешь. Да, слишком мелко.

Глава 10
Королевский дворец

Все вожди страдают от времени, в которое живут. Король-воин сдерживается во время мира, а ученый лорд раздражается и изнуряет себя во время войны. Правители, которых мы помним – те, которым посчастливилось жить во времена, подходящие к их темпераменту, или те, которые манипулировали происходящим, чтобы оно подходило к ним.

Аркол, ученый из Аргива

На этот раз они вошли через парадный вход. У главных городских ворот Джодах представился как Вечный Архимаг Джодах из Школы Невидимых на Лат-Наме и потребовал аудиенции у его величества короля Дариена. Джайю и Джодаха проводили в чистое, обставленное мебелью помещение неподалеку от главных ворот, где им предложили чай и свежую выпечку, в то время как в замок был отправлен подходящий гонец. Джайя видела, как посланец, длинный, тощий парень, размашистым шагом поднимается по отлогому склону к королевскому замку.

Назад он вернулся значительно быстрее, и вскоре образовалась почетная стража, чтобы должным образом сопроводить в замок двух гостей. Половина отряда кьелдорской стражи шла перед Джайей и Джодахом, половина – позади них, и Джайя чувствовала себя так, словно ее размяли и сунули между двумя большими кусками хлеба, хлеба, одетого в тяжелые доспехи с накладками и шлемы с нащечниками. Предводителем всей процессии был один из элитных стражников в крылатом шлеме, может быть это был друг того, у которого Джайя украла медальон. Она лениво задала себе вопрос – получил ли он его обратно.

– Похоже, что тебя ценят, – сказала она Джодаху, пока они шли по мощеным булыжником улицам. Когда они проходили, купцы, разметавшие замерзший снег перед своими лавками, останавливались и холодно смотрели на них.

– Ты неправильно поняла, – сказал Джодах. – Это не честь. Они хотят показать мне, что умелы, компетентны и могущественны. Просто на тот случай, если у меня есть мысли причинить им неприятности.

Джайя издала неприличный звук. – Ага, как будто с помощью заклинания ты не можешь запросто перепрыгнуть через стену или вызвать грозовую тучу прямо у них над головами.

– Я не говорил, что они разумны, думая, что могут угрожать мне, – сказал Джодах, его лицо было беспристрастным. – Я просто сказал о том, что они так думают. И помни – разговаривать буду я.

Парадные ворота дворца были сложены из тяжелых блоков, которые сначала показались Джайе белым камнем, отделанным железным литьем. При ближайшем рассмотрении камень оказался костью, и наемный маг удивилась тому, какого размера был гигантский кит или морж, пошедший на эти блоки.

Главные залы были в равной степени великолепны, украшенные отлично вышитыми гобеленами и занавесями, расшитыми золотом. Джайя чаще пользовалась входами для слуг и пробиралась по задним комнатам таких дворцов после того, как гасили свет, но решила, что эти впечатления намного сильнее. Даже в коридорах было тепло, они освещались огромными жаровнями с горящими углями.

Приведшие их стражники исчезли возле окованных железом ворот, их сменили женщины из королевской стражи, одетые в медные латы и золотистые кольчуги. На боках у них висели изысканные, покрытые рунами черные клинки, и Джодах, увидев их, улыбнулся. Улыбка была задумчивой, Джайя не видела подобной за проведенные вместе последние недели – это была улыбка воспоминаний.

Дальше было больше коридоров, больше богатства, и, в конце концов, огромные двери высотой в двадцать футов, которые открывали два одетых в ошейники гиганта. Здесь находился тронный зал того самого молодого короля Дариена.

Владением его величества было огромный зал высотой в три этажа, освещавшийся через ряд сводчатых окон на верхнем ярусе. На втором этаже располагались балконы, и там Джайя увидела водоворот цветов – придворные, выгнанные с первого этажа и переместившиеся туда, перемешивались, интриговали и болтали между собой. Пока они пересекали огромные покои, Джайя ощущала многочисленные взгляды.

С балконов свисали знамена различных военных орденов – Священного Факела, Пылающего Меча, Белого Щита и других. Знамена были украшены массой цветов, и Джайя сообразила, что это были трофеи предыдущих военных кампаний. Многие знамена были практически неузнаваемыми и стали настолько легендарными, что их знаки различия оказались погребенными под кучей наград.

В дальнем конце находилось простое возвышение из нескольких низких ступеней, на котором стоял просторный трон. Его изготовили на заказ, вспомнила Джайя, для одного из великих военных вождей Кьелдора – огромного воина, о котором говорили, что в нем текла кровь гигантов. Нынешний король смотрелся на этом огромном сиденье как горошина на дне винной бутыли.

Его величество со светло-рыжими волосами был молод, худощав, но не худ, его глаза сияли, а одежда была столь же богата, как и убранство комнаты. Рядом с ним стоял высокий, более внушительный человек в доспехах, за его спиной находилась помощница, одетая в стиле Элитной Стражи, в бросающемся в глаза шлеме. С другой стороны находилась Густа Эббасдоттир, королевский маг, одетая в спускающееся каскадом синее одеяние. Все, кроме короля, хмурились. Джайе нравилось представлять, как мага и обоих воинов были неожиданно оторвали от других, более важных дел, ради присутствия здесь. Повсюду стояли другие стражники, но четыре человека на помосте доминировали на своем конце комнаты.

Королевский маг отделилась от квартета и плавно заскользила навстречу Джодаху и Джайе по полированному полу. Джайя была уверена, что у королевского мага есть ноги, она же их видела, но мантия была настолько толстой и свободной, что казалось, будто Густа стекала по ступеням помоста. Она перехватила Джодаха и Джайю в пяти футах от трона.

Густа опустилась на одно колено, ее роскошные темные волосы при этом упали вперед.

– Лорд Вечный Архимаг, добро пожаловать в Кров, – сказала она. – Я предлагаю вам личное гостеприимство в нашем скромном королевстве.

Джодах ответил любезным, но небрежным кивком. – Очень хорошо здесь оказаться, – сказал он, пока королевский маг поднималась с пола. – С тех пор, как я был здесь в последний раз, прошло много, много времени.

– Надеюсь что в вашем расписании найдется время, чтобы как-нибудь вечером поговорить о заклинаниях. Наша скромная школа может получить огромную пользу от ваших знаний. – На ее лице промелькнула победная улыбка.

– Ваша школа известна своим мастерством, – безучастно улыбаясь, ответил Джодах.

– Это лишь тень по сравнению с вашей, – улыбнулась в ответ Густа.

Джодах сделал шаг вперед, но Густа подняла руку, ее улыбка угасла так быстро, словно закрылись двери.

– Перед тем, как мы пойдем дальше, я должна кое-что обсудить с вами. Недавнее недоразумение, – сказала она.

Ого, подумала Джайя.

Густа посмотрела в глаза Джодаха, ясные и невозмутимые. – Несколько дней назад в моих апартаментах была совершена кража со взломом, и был похищен предмет огромной силы. Вы что-то знаете об этом, не так ли?

Лицо Джайи оставалось спокойным, ее невинные глаза были широко раскрыты. Она предоставила говорить Джодаху.

Джодах мудро кивнул и произнес: – Боюсь, что знаю. Этот могущественный предмет был моим, и по моей просьбе присутствующая здесь моя помощница его забрала. Приношу извинения за то, что не пришел за ним сам.

В ответ на признание Джодаха и Джайя, и Густа хотели заговорить. Джайя открыла было рот, чтобы пожаловаться, но Густа пришла в себя первой.

– Ага. Ладно, вне зависимости от истинного владения, остается тот факт, что в мой рабочий кабинет вторглась … – Она вежливо кивнула в сторону Джайи, но в ее глазах светился гнев. – Ваша … помощница, и пока вы и я не обсудим этот вопрос целиком, я буду рассматривать вашу … помощницу как обыкновенную воровку.

– Я … понимаю, – сказал Джодах, быстро кивая, слегка подняв руку и делая Джайе знак, чтобы она сдержала свое недовольство. Джайя пошевелилась, но промолчала.

– Это потому, что я не могу представить его величеству известную преступницу, – сказала Густа, смущенно хмыкая при словах «известная преступница». Джайя покраснела, а королевский маг продолжала: – В конце концов, мы же соблюдаем законы.

– Ага, – сказал Джодах и повернулся к Джайе. Наемный маг собиралась заявить Джодаху насколько она была для него полезна и способна и заверить королевского мага, что она не украдет ничего из королевского серебра во время королевского обеда.

Вместо этого он произнес: – Джайя, я верю, что Густа хочет арестовать тебя за твои преступления. Будь хорошей девочкой и пойди вместе с милыми стражниками, ладно?

Джайя открыла рот, но не издала ни звука. Звук снова прорезался только в тот момент, когда стражники в золотых доспехах опустили руки ей на плечи и приготовили наручники.

– Джодах, не думаешь же ты, хотя бы на одно мгновение, что я … Уберите от меня свои руки! – прорычала она, пытаясь сбросить руки в рукавицах.

Джайя сунулась в глубину разума и выбрала простое заклинание, чтобы избавиться от нападавших …

… И была вознаграждена сильным и резким приступом головной боли, едва не уничтожившей левое полушарие ее мозга. Она слегка зашаталась и бросила сердитый взгляд на королевского мага. Густа, в свою очередь, спокойно опустила руку и улыбнулась.

Вокруг ее запястий защелкнули наручники, и волна золотых кольчуг повела ее обратно к огромным дверям. Как раз перед уходом к ней вернулся голос.

– Джодах! Ты чем думаешь, когда так поступаешь? Джодах, я же помогла тебе! Джодах, ты сукин …

* * * * *

Остатки ее проклятия потерялись, когда рабы-гиганты закрыли за ней двери. Джодах повернулся обратно к Густе.

– Приношу свои извинения за происшедшее, – спокойно произнес он.

– Ничего страшного, – сказала Густа. – Я хочу сказать вам, что в этом нет ничего личного.

– Никогда не бывает, – ответил Джодах. – Итак, можем ли мы встретиться с вашим королем?

* * * * *

В тюрьме Джайя поделила свое время между руганью и расхаживанием, часто занимаясь обоими делами одновременно.

Среди многих камер, которые видела Джайя, эта была не худшей. Обитые стены, а на койке лежали толстый матрас и шерстяное одеяло. Несколько толстенных томов по кьелдорской истории, с гравюрами-иллюстрациями, были сложены на столике возле мягкого кресла. На другом низком столике стояла бронзовая ваза с сушеными фруктами.

Тем не менее, это была камера – решетка на двери и одно маленькое окно. И там, и там были вырезаны руны заклинаний. За решетчатой дверью время от времени появлялась тень стражника. Это, несомненно, была камера.

Кроме того, оставался вопрос наручников. Тяжелая, древняя вещь, наручники казались хрупкой реликвией. Странный, неизвестный символ в виде двух связанных солнц, выбитый на широкой части, ничего не говорил Джайе. Значительно важнее была филигрань водного серебра, сдерживавшая ее заклинания.

Поэтому она ходила, ругалась, некоторое время занималась и тем, и другим. Неудивительно, что имя Джодаха всплывало довольно часто.

После долгого времени, проведенного за руганью и ходьбой, щелкнул дверной замок. Джайя вышла в центр камеры и встала там, скрестив руки на груди. Может быть, обед, подумала она. Это всегда было неплохой идеей – не прыгать на стражника при первой же возможности, а понять его привычки. Всегда лучше прыгнуть на него потом. Она уже рассматривала тяжелые книги по кьелдорской истории в качестве возможного оружия.

Джодах просунул голову внутрь. – Ты уже устроилась? – с надеждой спросил он.

Джайя выпалила серию ругательств и бросилась на архимага.

Джодах поднес палец к губам, и она опустила тяжелый том. Он закрыл за собой дверь.

– Стражник спит. Маленькое заклинание, но твои крики могут разбудить мертвого.

– Ты меня обвиняешь? – прорычала Джайя, для пущего эффекта подняв руки в наручниках. – Я тебя спасла! Ради тебя я подставляла под удар свою спину! А потом ты меня выдал! «Разговаривать буду я!» сказал ты. Ты червь! Ты сказал, что я тебе нужна!

– Ты мне нужна, – спокойно сказал Джодах, садясь на край койки. – Вот почему ты сейчас находишься в камере. Ограбление Густы стало пощечиной ее королевскому магическому лицу. Засовывание тебя в эту известную тюрьму – подходящее ответное оскорбление в мой адрес. Теперь она чувствует себя относительно спокойнее. Инцидент выглядит исчерпанным, и мне кажется, что она будет более склонна помогать.

– Я так за нее рада, – выплюнула Джайя, сворачиваясь на мягком кресле.

– Нам нужны все союзники, которых мы сможем собрать, – сказал Джодах. – Показав мне, кто здесь главный, она может иметь возможность быть более рассудительной.

– О, теперь я чувствую себя действительно рассудительной, – сказала Джайя, слегка успокаиваясь.

 – Кроме того, если люди будут думать, что ты здесь, то тебе будет проще передвигаться снаружи, – спокойно произнес Джодах.

Лицо Джайи застыло, а когда она заговорила, каждое ее слово сочилось ядом. – Я по-настоящему ненавижу тебя, когда ты такой.

– Какой? – спросил, моргая, Джодах.

– Такой самоуверенный и исключительный, – раздраженно сказала Джайя, – такой самонадеянный и могущественный. Лорд Верховный Вечный Чертов Архимаг! Способный выбираться из самых плохих ситуаций словно домовой на коньках. На любой вопрос готов ответ, для каждой ситуации есть план! Ты больше мне нравился до того момента, когда вспомнил, кем ты был. Когда ты был сбит с толку. Когда ты думал, что ты ненастоящий. Я больше любила тебя, когда ты был милым.

У Джодаха отвисла челюсть, словно его ударили. – А сейчас я не милый?

– Ты позволил, чтобы меня бросили в тюрьму! – крикнула Джайя.

– Но этому была причина! – выпалил в ответ Джодах и поднялся с места. – Тебе сейчас лучше действовать за сценой. Я тебе это говорил.

– Ты мне сейчас говоришь, – сказала Джайя, – после того, как меня бросили в тюрьму! Ты не думал посвятить меня в свои планы заблаговременно?

Джодах открыл рот и поднял обе руки, чтобы подчеркнуть сказанное. Затем он вздохнул, и из него словно выпустили воздух, пока Джайя смотрела на него. В конце концов он сел на кровати, опустив голову.

– Ты права. Я не подумал предупредить тебя о том, что это может случиться. Я обычно веду людей вперед и полагаю, что остальные следуют за мной.

Джайя уставилась на Джодаха. – А почему ты подумал, что я с тобой? Что я хочу следовать за тобой? Что я надеюсь научиться у тебя нескольким заклинаниям? Что я хочу когда-нибудь стать верховным великим магом какого-нибудь водно-ледяного города? Почему ты думаешь, что я первым делом пойду за тобой, когда более могущественные чародеи отказались от этого?

Джодах заморгал. – Полагаю, что я не думал об этом.

Джайя подняла наручники. – Значит ты мог захотеть подумать об этом перед тем, как освободишь меня!

В помещении надолго воцарилась тишина. Джодах наклонился вперед, поставив локти на колени, и пристально смотрел в пол.

Затем он произнес: – Думаю, ты права.

– В чем именно? – огрызнулась Джайя.

– По большей части, – вздохнул Джодах. – Я древен и раньше прошел сквозь многое, поэтому, наверное, у меня есть план. Вот почему я не столь рассержен на Густу и Герду. И … почему кажется, что я не могу оценить то, что ты сделала.

Джайя начала что-то говорить, но Джодах поднял руку. – Мне надо было это сказать. Теперь, когда я возвратил свои воспоминания, и мое душевное равновесие находится под замком, трудно думать о других, важных людях. И под ними я не имею в виду таких людей, как Герда или Густа, Лим-Дул или даже Фрейалис. И подразумеваю тех, кто дорог мне. Как ты.

– Ты всегда был важен мне, – сказала Джайя. – С того дня, когда я вломилась в твой кабинет.

Джодах глубоко вздохнул: – После всех этих лет, я столь же плохо отношусь к разговорам о том, как я себя чувствую, как и любой в этом мире. Если это заставляет меня казаться сухим, бесчеловечным или бесчувственным …, – он взглянул на Джайю, и уголки его глаз увлажнились. – Прости.

Джайя посмотрела на архимага и наклонилась вперед в кресле. – Я верю тебе.

– Только потому, что я это имел в виду, – сказал Джодах, делая паузу, чтобы аккуратно подобрать слова. – Я верю тебе, несмотря на то, что не всегда с тобой согласен, и нуждаюсь в тебе как в помощнике, друге и проводнике. Даже после всех этих лет.

Джайя помолчала немного, затем проговорила: – Лучше, старик. Намного лучше. Я действительно надеюсь, что ты собираешься вытащить меня отсюда, причем достаточно скоро.

Джодах поднялся с кровати, его лицо осветилось озорной улыбкой. – Конечно. А ты сомневалась? Ну ладно, сомневалась. Дай-ка мне глянуть на эти оковы.

Архимаг пересек комнату и посмотрел на наручники. На его лице появилась тонкая улыбка.

– А еще я ненавижу эту улыбку, – проворчала Джайя, пока Джодах осматривал наручники.

– Какую улыбку? – спросил Джодах, не поднимая глаз.

– Которая у тебя всегда появляется, – сказала Джайя. – Ты так улыбнулся у ворот, когда они подняли шум вокруг нас. Этакая улыбка превосходства «Я знаю что делать, потому что делал это на протяжении веков».

– Ну, когда ты поживешь с мое, то обнаружишь, что иногда повторяешься. – Он поднял два пальца, и на их кончиках появился тонкий белый клинок. – Теперь не двигайся. Я не хочу, чтобы ты произносила заклинания одной рукой.

Джайя заскрежетала зубами, пока Джодах плавно провел мановым клинком вдоль невидимого края ее наручников. Они развалились и упали на пол. Джайя ногой запихала их под кресло и потерла запястья, пока Джодах шел обратно к кровати.

– Итак, каковы новости? – спросила она, когда Джодах снова уселся.

– Не очень хорошие, – ответил Джодах, у него на лбу появились морщины. – Задачей было помириться с Густой и направить кьелдорский трон против Лим-Дула. Первое в значительной степени под контролем, а второе … – Он покачал головой.

– Ничего не удалось, – заметила Джайя.

Джодах вздохнул. – Ты помнишь здорового воина в тяжелых доспехах рядом с королем?

– Я видела его лишь мельком, – сказала Джайя, – но помню. Большой парень. С короткой седой бородой.

Джодах фыркнул. – Большой парень – это Аврам Гарриссон, фактический предводитель различных воинственных орденов и генерал кьелдорской армии во всем, кроме звания. Он, несомненно, был любимцем покойной королевы, умершей в прошлом году и оставившей Дариена один на один с троном. Женщину за свой спиной Аврам представил как Капитана Варчильд, свою помощницу. Мне не кажется, что они в хороших отношениях между собой, но не понимаю почему.

– В любом случае, – продолжал Джодах, – в данный момент Гарриссон пользуется благосклонным вниманием короля и не верит, что Лим-Дул является серьезной угрозой. С приходом весны Аврам хочет, чтобы король начал кампанию против варваров – против народа Холодных Глаз.

Джайя усмехнулась. – В этом есть смысл. Кьелдорцы, в особенности живущие в Крове, часто берут военные трофеи – уши, глаза, пальцы. Сражения с умертвиями обычно не приносит подобных трофеев.

Джодах мудро кивнул. – Важнее то, что большая часть войск Лим-Дула – сами бывшие кьелдорцы, с помощью магии поднятые из своих покрытых снегом могил. Это будет тяжелая война против своих же соотечественников. Лим-Дул это знает.

– Среди солдат широко распространена вера в то, что некромант является неопасным противником, – сказала Джайя, вспоминая о свои дискуссии с Белендой. – Что маги говорят о том, что он представляет угрозу, только чтобы оправдать свое существование в глазах короля, в то время как настоящей угрозой являются варвары.

– Маги столь же разобщены, как и различные военные ордена, – добавил Джодах. – Маги стихий, механики, колдуны и последователи этого идиота Зура во внутренних землях. Руки Густы связаны тем, чтобы удерживать их вместе. Мне кажется, что для их объединения ей нужен общий враг. Вдобавок она боится Лим-Дула. Я не сделал ничего, чтобы уменьшить этот страх.

– Ее страхи не удержали ее от участия в заговоре, чтобы оставить тебя во льдах, – заметила Джайя.

– Сложная взаимосвязь, услуга за услугу, – сказал Джодах. – Заметь, что я не держу за это зла против нее. Ее участие было маленьким, она была расстроена действиями остальных и вела себя как простой обычный человек, исходя из своих собственных интересов.

– Не то, чтобы ты помнил, как это выглядит, – пробормотала Джайя.

– Она, в любом случае, хотя бы желает слушать. Она думает, что некромант стал слишком могущественным, и мне кажется, что она права. Мы встретимся на официальном обеде. Она полагает, что я вздремнул после долгого путешествия, и пользуется удобным случаем, чтобы удвоить свою магическую защиту. У меня есть комната в ее башне.

– Я с ней знакома, – сухо сказала Джайя. – Она на третьем этаже сверху.

Джодах кивнул. – Они постараются не спускать с меня как можно больше глаз – в первую очередь Густа, а затем, когда я не пойду своей веселой дорогой, то и Гарриссон. Я чувствую, как даже во время нашего разговора плетутся магические заклинания и включается магическая охрана. Мне нужно знать, сколь сильны настроения против варваров и насколько серьезно за стенами дворца понимание того, что настоящей угрозой является Лим-Дул. И для этого я не могу и не хочу пользоваться заклинаниями.

– Тебе нужна я, – сказала Джайя, уголок ее рта дернулся в самодовольной улыбке. – Джайя Баллард, скромный агент, занимающийся слухами и тайнами.

– Ты производишь впечатление человека, знающего всех, кого стоит знать, на востоке Терисиара, – сказал Джодах без тени сарказма.