Текст книги "Вечный лед (ЛП)"

Автор книги: Джефф Грабб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Джайя почти сразу толкнула Джодаха на кровать и подошла к письменному столу. При этом она прикрыла рот и нос полой плаща.

Она схватила свежие желтые цветы и одним движением швырнула их в очаг. Едва они коснулись огня, как с оглушительным треском взорвались, а в дымоходе заплясали искры.

Джайя ухмыльнулась. – Этим можно объяснить, почему тебе нехорошо, – сказала она, отбрасывая ткань. – Цветочная пыльца из Финдхорна. Ее еще называют Месть Титании. Я видела, как на юге от нее дурели целые города. – Она сделала паузу. – Так и ты. Тебе бы следовало это знать. Что с тобой не так?

Джодах глубоко вдохнул дымный воздух, закашлялся и оживился.

– Я ненастоящий, – в конце концов произнес он. – Я не знаю, кем ты меня считаешь, но я ненастоящий.

Джайя покачала головой. – Ты – Джодах, Вечный Архимаг Школы Невидимых на Лат-Наме. Ты учил меня произносить заклинания и ворчал каждый раз, когда я находила им лучшее применение. Конечно, ты настоящий. Я бы не стала тратить время на спасение призрака, даже если бы мне за это заплатили. Чего, скажу тебе, не было. Хорошо бы знать, ты считаешь мои услуги бесплатными, не так ли?

Джодах снова глубоко вдохнул и выдохнул, затем покачал головой.

Джайя сжала губы, так что они превратились в тонкую линию, и бросила взгляд на закрытую дверь. – Давай по очереди. Ты – Джодах. Это помнишь?

– Да, – сказал Джодах. – Помню.

– Ты Вечный Архимаг, так?

Джодах покачал головой. – Я мог им быть. – Он казался грустным. – Я действительно не знаю.

– Что ты помнишь? – резко спросила она.

– Я помню, как был мальчишкой. Как учился магии. Помню Церковь, кораблекрушение и …, – он умолк, – другие вещи.

– Отлично. Древняя история, – сказала Джайя. – Церковь мертва уже долгие века.

– Так мне и говорили, – сказал Джодах. – По-видимому, я тоже мертв.

Неожиданно удивившись, Джайя села прямо. – Что?

– Я – вызванная вещь, – сказал Джодах. – Как те ученые в архивном хранилище. Как ты. По крайней мере, я думал, что ты – одна из них.

– Я настоящая. Я не какая-то вызванная мудрая женщина, легко созданная заклинанием, – сказала Джайя.

– Я знаю, – слабо улыбнулся Джодах. – Я видел твои записи.

– Я настоящая, – Джайя проигнорировала его. – И ты тоже.

Джодах покачал головой. – Насколько я понял, я появился благодаря другому типу вызывающих заклинаний, но, тем не менее, все равно остаюсь вещью из магической плоти. Вот почему я ничего не помню. Так мне все объяснили.

Джайя взглянула на очаг и тихо выругалась. Что-то в глубине разума Джодаха подсказало, она часто пользовалась этим ругательством, и это всегда его беспокоило. Именно в этот момент он точно понял, что знал женщину.

– Кто тебе это сказал? – фыркнула Джайя. – Он? Я еще не успела сложить вместе все части головоломки, но это похоже на него. Вот почему ты не пытался выбраться отсюда самостоятельно?

– Я – ненастоящий, – повторил Джодах. – Если я уйду, он просто уничтожит мою магию. Я исчезну. А я этого не хочу. – Он взглянул на огонь, где дымились последние остатки цветочных стеблей. Несмотря на пламя, ему было холодно. – Прости. Это не слишком похоже на жизнь, но другого у меня сейчас нет.

– Не слишком по… – Джайя говорила с жаром. Она глубоко вздохнула и произнесла: – А что, если я докажу, что ты настоящий. Такой же, как я?

– Я … – Неясные, уродливые монстры в глубине его затянутого туманом мозга двигались и громыхали, и Джодаха передернуло. В этом было что-то отвратительное и болезненное. – Мне потребуются доказательства.

Джайя дала ему пощечину.

– Подойдет? – спросила она.

– Даже вызванные существа чувствуют боль, – сказал Джодах, поднося руку к горящей щеке.

– Только если это свойственно им по своей природе, – вернула Джайя. – При вызывании копируются только основные свойства существ. Ты сам учил меня этому. Если боль не была частью твоей природы, ты ее не почувствуешь. До тебя дошло?

Джодах опять покачал головой.

Джайя вздохнула. – Ладно, подойдем с другой стороны. Ты можешь быть настоящим. Ты можешь быть поддельным. Я здесь для того, чтобы тебя вытащить вне зависимости от этого. Если потребуется, я устрою тебе новый приступ головокружения и вытащу тебя, но лучше бы ты помог мне. Ты со мной?

Джодах наморщил лоб. Огромные призраки, темные айсберги все еще вырисовывались в глубинах его разума. Женщина как будто предлагала надежду. Почему он не решается ее принять?

Он боится Лим-Дула, того, что некромант его уничтожит? Или, если он действительно настоящий, боится того, что живет у него в мозгу?

Джайя снова наклонилась поближе. – Я спросила, – она подняла голос, – Ты. Со. Мной? Теперь твоя очередь говорить.

Джодах сделал глубокий вдох и заставил темные видения отступить. Ему не следует бояться ни призраков, ни некроманта вне зависимости от того, жив он или нет. Эта знакомая женщина была настоящей, и ради него она рисковала собой.

– Я с тобой, – наконец произнес он. – Куда мы идем?

* * * * *

Пока они шли по освещенным факелами залам, Джодах прикидывал возможности. Был ли он настоящим? Действительно ли он существовал, а не был результатом использования магии и заклинаний? Было ли это возможно? Не лгал ли Лим-Дул, неважно по какой причине?

Он чувствовал себя спокойным, словно с плеч упал тяжелый груз. Ему было тяжело поверить в то, что некромант лгал с первого дня, и потому он боялся.

Что, если Лим-Дул говорил правду? И наоборот, Джайя ему лгала? Зачем она здесь?

Убегающие остановилась и нырнули в альков в тот момент, когда мимо них прошла пара стражников-скелетов, их кости были покрыты сияющим черным лаком. Джайя высунулась и сделала Джодаху знак следовать за ней.

Она ненадолго задержалась только у одной из кладовых, где взяла большую охапку мехов и тяжелый рюкзак. Джодах сообразил, что она уже побывала на кухне и пополнила запасы продовольствия.

– Как ты…, – начал Джодах, затем он закашлялся и начал снова: – Как ты пробралась внутрь?

– Задние ворота на обращенной к горам стороне Цитадели, – ответила Джайя, обвязывая с помощью кожаных ремней толстый слой меха вокруг ног. – Плохо охранялись, там была только пара зомби.

– Была? – переспросил Джодах, стараясь повторить ее действия. Ремни казались ему чужими.

Джайя пожала плечами. – Непохоже, чтобы они здесь регулярно меняли стражу, – сказала она, слегка повернувшись к нему и раздраженно нахмурив брови. – Я полагала, что у меня есть, по крайней мере, три дня, пока кто-нибудь заметит их исчезновение. Мы сможем выскользнуть отсюда как мыши и уйти утром.

Она крепко завязала свои меха и, оглянувшись в сторону зала, застыла на месте. Джодах повернулся за ней и увидел в дверях огромную громыхающую тень – олицетворение туманных фигур, скрывавшихся у него в мозгу.

Джодах открыл было рот, чтобы предупредить, но оказалось слишком поздно. Огромная, закованная в доспехи рука схватила Джайю за горло и резко потащила ее из кладовой в зал.

Джодах выбрался наружу и увидел Чаеску с поднятой могучей рукой, которой он крепко держал Джайю за горло. Она обеими руками ухватилась за крепкое запястье хранителя и бессильно дергала ногами, без всякого результата ударяя Чаеску в грудь и живот.

Джодах рванулся вперед к здоровенному хранителю, и Чаеска повернулся ему навстречу. Маг попался ему на глаза, и Джодах неожиданно ощутил себя наколотой на иголку бабочкой.

– Похоже, что я поймал вора, – прогрохотал Чаеска. – Я разберусь с ней. Возвращайся к себе в комнату. – Джайя хрипела, ее глаза расширились от ужаса.

– Чаеска, я могу объяснить…, – начал Джодах.

– Я сказал, я поймал вора, – повторил Чаеска. – Иди в свою комнату, и у меня не будет причин рассказывать об этом хозяину. – На его мускулистом лице виднелись злобные маленькие красные точки. – Служи мастеру, ради чего тебя и создали. Ну!

Джодах сделал шаг назад, затем другой. Если он не уйдет сейчас же, то Чаеска расскажет Лим-Дулу. А если он не настоящий, если Джайя ошибалась, то Лим-Дул развеет его и вызовет на его место другого Джодаха.

Он посмотрел на молодого наемного мага. Чаеска уже отвернулся, полагая, что Джодах убежал, как ему приказано, и теперь рукой в перчатке прижимал Джайю к стене. Пытаясь закричать, она открыла рот, но оттуда не раздалось ни звука. По мере того, как Чаеска выдавливал из нее жизнь, ее лицо начало становиться лиловым.

Джодах поступил не задумываясь и потянулся в глубины своего разума, чтобы вытянуть из воспоминаний немного энергии. Сначала он не был уверен, что следует делать со сферой горячей белой злости и страха. В глубине своего разума он превратил ее в тонкую плоскость, в ятаган, похожий на тот, который он пытался вызвать, когда только появился.

Он сделал движение запястьем, и неожиданно у него в руке оказался белый огненный клинок, бывший продолжением и его руки, и его разума. Он закричал и бросился вперед.

Вздрогнув от крика, Чаеска дернулся и повернулся к Джодаху. Тот поднял клинок и с силой опустил его на плечо хранителя.

Он стремился разорвать хватку хранителя или, еще лучше, сломать ему кость. Вместо этого тяжелые кожаные доспехи Чаески развалились под его клинком, как мясо под хорошо наточенным ножом. Джайя, все еще зажатая перчаткой хранителя, грудой упала на пол.

Под доспехами были кости, не одна, а куча связанных вместе наподобие палочек и покрытых мясом, похожим на шкуры, которое и разрезал клинок. Глаза Чаески яростно сверкнули в своих углублениях из плоти.

Чаеска целиком или частично был умертвием. Его лицо походило на человеческое, но отражало скорее злобу, нежели боль.

Джодах снова поднял клинок, но гигант оказался расторопнее, и быстро схватил его, как до этого Джайю. Его мясистая кисть сомкнулась на руке Джодаха чуть ниже запястья той руки, которая сжимала клинок из белого пламени.

Чаеска сжал запястье. Джодах закричал и почувствовал, как что-то происходит с его рукой. Волшебный клинок исчез.

Чаеска сделал движение рукой, и Джодах отлетел к дальней стене коридора, от удара у него перехватило дыхание. Потом хранитель ударил Джодаха о другую стену. Потом опять, по одной и другой, превратив коридор в болезненный метроном.

От удара о стену Джодах закричал, но его мозг продолжал работать. Почему хранитель просто не убил его? Неужели его так трудно заменить? Он снова ударился о камень, от чего заболела спина. Лим-Дул сказал, что это было трудное заклинание, но как хранитель может думать, что после всего Джодах будет работать с ними?

Если только. (Когда Джодах снова встретился со стеной, раздался новый удар, сотрясший кости.)

Если только его нельзя заменить.

Если только он действительно настоящий.

Если только Лим-Дул лгал.

Глаза Джодаха оставались открытыми, он старался удержать кровь. Хранитель слегка замедлил свои движения. Хранитель Трессерхорна улыбался, избивая Джодаха до полусмерти.

Внутри мага нарастала злость, в сердце она превратилась в пятнышко, в центр для его заклинаний. Он снова дотянулся до своих воспоминаний и произвел частицу прошлого, магию вулканов и огня.

Последовал новый удар, от которого затряслись кости, но центр спокойствия остался, боль его не затронула. Джодах заполнил его и дал ему разрастись внутри. Когда он увеличился достаточно, маг позволил мане заполнить пустоту.

Джодах поднял свободную руку и выпустил струю пламени прямо в лицо Чаеске. Неожиданно маг почувствовал свободу и в последний раз ударился о стену. Раздался крик, и Джодах удивился, поняв, что кричит не он.

Джодах медленно поднялся, его пальцы цеплялись за красноватый камень. Чаеска убегал, от его лица и одежды валил дым. Один раз огромный хранитель споткнулся и ударился о стену, но поднялся и продолжил бег.

Джодах повернулся к Джайе, которая отдирала от своего горла последний палец руки, отделенной от Чаески.

– Отличный выстрел, – сказала она хриплым, болезненным голосом. – Ты не мог это сделать до того, как он меня едва к черту не убил?

Джодах протянул руку и помог ей подняться. – Пойдем. Он может быстро добраться до Лим-Дула. И не ругайся.

Джайя ухитрилась покаянно улыбнуться. – Приятно видеть, что некоторые черты твоей личности снова поднимаются на поверхность. – Она отбросила наполненную костями перчатку, надела на плечи рюкзак и двинулась вперед.

Идти им было недалеко. У задних ворот все осталось таким же, каким его оставила Джайя – у дверей валялась пара куч из давно мертвой, замерзшей плоти и костей.

– Ему следует почаще проверять входы, – сказала Джайя. В ее голосе перестал слышаться хрип.

– Когда Чаеска заметил нас, он мог именно этим и заниматься, – сказал Джодах.

Джайя взглянула на Джодаха, и черты ее лица на мгновение смягчились. – Правильнее уходить отсюда прямо сейчас. Наступает зима. Как ты себя чувствуешь?

– Пьяным, но пригодным к использованию, – ответил Джодах, потом сообразил, что она спрашивает не об этом. – Настоящим, – наконец произнес он. – Я чувствую себя настоящим. Пойдем.

Джайя толчком открыла дверь, и внутрь ворвался тяжелый, ледяной ветер, цеплявшийся за их меха и покрывший пару толстыми хлопьями снега.

Глава 5
Подручные и безумие

Современным людям, даже тем, кто живет на возвышенностях или в северных странах, трудно оценить по достоинству тяжесть и суровость Ледникового Периода. Живущие на современном севере, по крайней мере, знают о более теплом юге, а горные жители – о плодородных низинах.

В Ледниковый Период мир был большую часть времени охвачен льдом. Каждый год снег выпадал на глубину в тридцать футов или даже больше, и это не было необычным, и он оставался даже до летних месяцев. Во все большем количестве мест снег вообще не таял, и фермерам приходилось очищать свои поля ото льда чтобы морозостойкие культуры могли прорваться сквозь замерзшую почву.

Погода была капризной и жестокой одновременно. Единственное различие состояло в видах снега – похожий на град дождь со снегом, скользкие хлопья, сухой снежок, мокрый снег или снег вместе со льдом. Наличие снега было обычным состоянием для всех, живших в северном Терисиаре. Различалась лишь его консистенция.

Снег поощрял дальнейшее разделение народов. Города-государства Кьелдора становились все более независимыми, так как известиям требовалось все больше и больше времени, чтобы достигнуть Крова, формальной столицы. Хуже того, с усилением плохой погоды увеличилось и количество чудовищ, которые были менее подвержены воздействию погоды, нежели люди. Неживые существа – зомби, упыри и призраки были не слишком подвержены холоду, для поддержания своего существования им требовалась лишь плоть. Обычно это была плоть тех несчастных, которые замерзали во время бурь.

В те дни миром правила зима, а зимой правили умертвия.

Аркол, ученый из Аргива

Они бежали вверх по склону горы, нависавшей над замком, передний край далекого ледника образовывал на севере линию горизонта. Луны уже скрылись за собирающимися облаками. Снег под ногами был неровным, но плотным. Джодах не сомневался в джайином чувстве направления и следовал вверх по склону холма за закутанной в меха девушкой, за тенью на снегу.

Замок за их спинами уже зашевелился. Сквозь нараставший ветер Джодах мог расслышать звуки рогов на укреплениях. На фоне пропадающих лун пронеслась какая-то тень. Против своей воли Джодах припал к земле, но, посмотрев наверх, не увидел ничего, кроме снежного вихря.

Джайя слегка обернулась и махнула рукой Джодаху, чтобы тот продолжал карабкаться. Джодах продолжил подъем, не обращая внимания на ноющее запястье и уставшие мышцы.

Снег, валивший все гуще, жалил его открытое лицо, но Джодах радовался тому, что он прикрывает их движение. Их нельзя было заметить с цитадели или с воздуха, потому что буря усилилась, и скоро снег и ветер сотрут их следы. Не потому ли Джайя заставляла их двигаться вверх по склону в надежде на то, что Лим-Дул в первую очередь отправит поисковые партии по более очевидным направлениям?

Снова заревели рога, на этот раз тише, снег сильнее приглушал их. Может, это все-таки был хороший план.

Что-то схватило Джодаха за колено, и он упал вперед. Выбравшись из снега, он посмотрел на то, что же помешало ему двигаться. Это оказалась низкая стена, построенная в очень давние времена, но до сих пор не до конца развалившаяся. В глубине его памяти что-то промелькнуло. Новые воспоминания.

Джодах удивлялся. Если он был настоящим, и со времени его последнего воспоминания прошло две тысячи лет, где он был в течение всего этого потерянного времени?

Он посмотрел вверх, и обнаружил, что Джайя не стала его дожидаться, ее закутанная в меха фигура исчезала в белизне. Джодах поднялся и последовал за ней.

Они добрались до горизонтального участка, теперь Джайя прокладывала путь осторожнее. Пока они шли, Джодах видел и другие развалины, выступавшие из горного склона. Была ли это древняя крепость, а замок Лим-Дула – лишь небольшим остатком от нее? Он кивнул себе. Это было похоже на правду. Столь большая часть мира превратилась в холодные руины.

Погода начала проясняться, буря закончилась так же внезапно, как и началась. На севере в лунном свете засверкал ледник. Ясное небо не улучшило состояние Джодаха. На открытом месте их могут заметить Лим-Дул и его воины, а его рука все еще болела после сражения с Чаеской. Джайе было немногим лучше. Для последнего сражения они находятся в плохой форме.

Джайя осмотрела пик, медленно возникавший над ними. Джодах покачал головой – она не могла рассчитывать на то, что они взберутся на эту громадину, вне зависимости от того, кто их преследует.

В конце концов Джайя указала на место примерно на высоте одной трети склона, туда было легко вскарабкаться. Джодах не нашел в этом месте ничего необычного, но все равно последовал за ней.

По мере их приближения Джодах увидел, что Джайя направлялась к тени в снегу, немногим больше пятна земли в сугробе. Казалось, что за ним в горном склоне скрывается пещера большего размера. Джайя внимательно осмотрела вход и проскользнула внутрь. Джодах последовал за ней.

За сугробом оказалась низкая пещера, уютная и удобная, и, как понял Джодах, неестественная. Вдоль каждой стены из камня была вырезана пара скамеек.

Пока Джодах оглядывался, Джайя начала разматывать свои меха.

– Выглядит знакомым? – спросила она.

Джодах поджал губы и покачал головой. В этом месте было что-то знакомое, но оно было заперто в неизвестной части его разума, где обитали другие темные, неуклюжие образы. Чем дальше от Трессерхорна, тем больше они становились.

Джайя нахмурилась. – Проклятье. Я надеялась, что это место пробудит какие-нибудь воспоминания. Моя ошибка. – Она вернулась ко входу. Небо расчищалось, и пещера была освещена лунным светом, отражавшимся от снега, что придавало ей синеватый оттенок. – Возможно, нам придется провести здесь несколько дней, а затем попробуем тайком проскользнуть. Мне кажется, что Лим-Дул не поверит, что мы находимся настолько близко к его замку.

Джодах уселся на скамью и снял тяжелые рукавицы. После долгого подъема и многочисленных падений они стали влажными. Его руки покраснели от холода.

Джайя подошла к нему и нахмурилась еще сильнее. – Было бы хорошо создать немного тепла. Обморожение – не самое плохое, что может случиться, но до него недалеко.

Джодах посмотрел на Джайю. – Ты полагаешь, что разжигать здесь огонь разумно?

Джайя прищурилась, затем покачала головой. – Извини. Я забыла, что сейчас, по-видимому, магией лучше владею я, чем ты. Я, маленький наемный маг. Ирония меня погубит. – Она сложила ладони вместе. Когда она их развела, то в них был красный огонек размером не больше зернышка.

– Вот, – она протянула его Джодаху. – Возьми его в руки.

Джодах взял семечко. Оно было теплым на ощупь, и теплота распространилась по всему его телу.

Джайя вернулась ко входу. Несмотря на смелую речь, она явно сомневалась в том, что сугроб скроет их безопасное убежище.

– Кто я? – в конце концов спросил он.

– Джодах, – Вечный Архимаг Школы Невидимых на Лат-Наме. Мы уже это проходили. На этот раз звучит знакомо?

Джодах закрыл глаза. Слова казались ему знакомыми, но сильно раздражали. Воспоминания были, но казались огромными темными айсбергами. В этой тени скрывались и другие, неприятные вещи. Он до сих пор не был уверен в том, сколько он хочет знать.

– Как долго я был, – Джодах сделал паузу, – этим архимагом?

– Всегда, – ответила Джайя, осматривая горизонт, затем она повернулась к нему. – Именно это слово должно обозначать «вечно».

Джодах грустно посмотрел на нее.

– Сколько себя помню, – наконец проговорила она. – И на памяти любого другого в школе. В большинстве записей, которыми мы обладаем, это восходит практически к моменту основания школы. А может быть и до этого.

– Я…? – Джодах попытался прогнать темноту из своего разума, но толстый туман сопротивлялся его попыткам. – Я мироходец?

– Если даже и так, то ты никогда мне не говорил, – ухмыльнулась Джайя.

– Тогда как я смог прожить так долго? – Джодах покачал головой.

– А, – сказала Джайя, садясь на скамейку рядом с ним. – Я однажды задала тебе этот вопрос, и ты ответил, что не рассказываешь людям как. Это лишь заставит их совершать глупые поступки, сказал ты. Но если бы ты мне тогда поверил и рассказал, то теперь бы знал это.

– Понимаю, – сказал Джодах. – Значит, я несколько скрытен.

– Это отмечали, – сказала Джайя. – Если я правильно помню, я пользовалась определением «скрытный, нечувствительный тупица».

Джодах посмотрел на Джайю, заглянул в ее большие, выразительные глаза. – Значит, ты хорошо меня знаешь?

– Лучше, чем тебе хотелось бы, – легко произнесла она.

– Мы были … близки? – спросил он.

Джайя посмотрела на Джодаха и вздохнула. – Да и нет. Давай просто скажем, что мы знали друг друга в течение долгого времени, по крайней мере, что касается меня. Мы были и вместе, и порознь. Мы не всегда соглашались по каждому вопросу. Но не беспокойся, я не воспользуюсь своим преимуществом из-за твоего нынешнего состояния.

– Тогда почему ты пришла за мной? – спросил Джодах.

Джайя нахмурилась. – Скажем так, я почувствовала, что здесь пахнет чем-то отвратительным, и просто из принципа пришла разузнать. К таким вещам не будешь относиться положительно, и поэтому появилась еще одна причина это сделать. Тебе следует быть благодарным, что я это сделала. Ты просто поспи. Надеюсь, что когда в твоем организме больше не будет пыльцы, ты вспомнишь больше. Я пока посторожу.

* * * * *

В сновидениях огромные айсберги воспоминаний начали изменяться и раскалываться. Часть воспоминаний Джодаха, серые тени в глубине его разума, начали содрогаться и отделяться, поднимая кусочки его прошлой жизни в его сознание.

Джодах начал вспоминать.

Там был дом. Не настоящий, а воспоминание о нем, память, в которой он хранил свои заклинания. Кто-то научил его, как построить тот дом, такое мысленное хранилище. В памяти Джодаха ненадолго мелькнуло и пропало улыбающееся древнее лицо. В своих снах Джодах бродил по залам старинного дома, но двери были заперты, закрыты решетками и помечены рунами, которые он не мог распознать.

Затем он оказался в другом месте, которое, как он знал из своих снов, было безопасным. Он был под землей и шагал по тропе, соединявшей две огромные пещеры. В них находились массивные здания из серого камня, город теней, скрытый от остального мира. Идя, он заметил, что стены были влажными. Он дотронулся до стены и поднес пальцы ко рту, попробовал жидкость – это была соль. Стены покрылись огромными слезами. Он оторвал руку ото рта и увидел, что кончики пальцев покрыты кровью. Теперь стены начали кровоточить, сначала медленно, потом – потоками, заливавшими проход. Джодах побежал.

Теперь он оказался в новом месте, где богатые залы были увешаны толстыми коврами и дорогими настенными гобеленами. В держателях были укреплены светильники, хрустальные сосуды, отлитые в виде пламени. Он бежал по этому залу. Нет, он бежал к чему-то, и, когда устремился вниз по огромной лестнице, услышал низкий, грудной смех. Обернувшись, он увидел на верхней площадке Лим-Дула в лиловом с золотом наряде. Некромант указал на него усыпанной кольцами рукой, и Джодах ощутил, как на его костях закипела плоть.

Тут Джодах проснулся и бросился прямо в руки Джайе, его глаза были широко раскрыты, а кожа блестела от пота. Он попытался закричать, но Джайя тонкой рукой закрыла ему рот, сжав его челюсти.

– Шшш! – она прошипела сквозь сжатые губы и кивнула в сторону входа.

Снаружи был день, и закрывавший вход сугроб сверкал. Снаружи двигалась тень, сквозь снег она казалась тусклым серым силуэтом.

Джодах, глубоко и медленно дыша, заставил себя успокоиться, и кивнул Джайе в знак того, что понял. Джайя отняла руку от его рта и повернулась ко входу. Тень застыла на мгновение, и Джодаху показалось, что она примерзла к вечному льду, который никогда ее не отпустит. Или их.

Ему чудилось, что вокруг него сжимаются стены, и внутри поднялась паника. Лим-Дул никогда не позволит ему уйти. Джодах задержал дыхание. Тень убралась. Спустя несколько минут, показавшимися месяцем, Джайя подползла ко входу и замерла, прижавшись к стене у выходы из пещеры. После этого она расслабилась.

Она выпустила воздух из надутых щек и повернулась, чтобы вернуться вглубь пещеры. – Что бы это ни было, оно, кажется, убралось …

У нее не было возможности закончить предложение. Что-то громадное и темное пролетело сквозь сугроб в проход и ударило ее в спину. Раскинув руки и раскрыв глаза, Джайя заскользила вперед. Тяжелая, черная тварь прижала ее к полу.

Джодах не помнил, как вскочил с низкой скамейки, но он неожиданно оказался в центре пещеры. Рыча и озираясь по сторонам, черная тварь уселась на спине Джайи.

Тварь напоминала помесь человека и летучей мыши. Она была голой, ее шкура маслянисто блестела и подчеркивала мускулы, казавшиеся сделанными из самого темного обсидиана. Рифленые полоски темной плоти, натянутые между лапами и туловищем, были грубой пародией на крылья. Лицо напоминало то, что было у летучей мыши – огромные, чувствительные уши, усыпанная кровоточащими зубами низко посаженная челюсть и крошечные, похожие на свиные, глазки. Эти глазки застыли на Джодахе.

Тварь уставилась на Джодаха, ее челюсть медленно двигалась. Затем она засмеялась, и этот смех пробрал Джодаха насквозь – так смеялся Лешрак.

– Ты недалеко убежал, мешок мяса, – сказало существо, его глаза заискрились садистским весельем. – Недостаточно далеко, недостаточно быстро. Да, ты одурачил своего хозяина, но не хозяина твоего хозяина. Какая жалость, ведь некромант дорого заплатил за мои услуги, а я так быстро вернусь к нему с моим призом. Я надеялся быть здесь дольше, намного дольше.

Голос был спокойным и искренне огорченным. Джодах сообразил, что это был не сам мироходец, а слуга, подручный, оставленный в распоряжении Лим-Дула. Благодаря этой мысли Джодах не испытал потрясение при звуке голоса твари.

Правая рука Джодаха все еще болела после сражения с Чаеской, но он успокоил свой разум и вытянул ману для нового белого клинка. Часть его мозга, которая жила среди огромных серых айсбергов воспоминаний, помнила, что он знал о существовании более хороших способов разделаться с такой тварью, но ему ничего не приходило в голову. Все подобные тайны находились за запертыми мысленными дверьми.

Клинок с шипением возник у кончиков его пальцев. Сидевшая на распростертом теле Джайи тварь улыбнулась в ответ, показав еще больше неровных зубов на выступающей челюсти.

– О, хорошо. Я надеялся, что это окажется нелегко.

Тварь слегка запустила когти в спину Джайи, и та жалобно застонала. Затем творение Лешрака прыгнуло на Джодаха, преодолев всю пещеру одним скачком. Существо-летучая мышь проскользнуло под опускающимся оружием, схватило Джодаха за руку с клинком и ударило ее о стену. Клинок зашипел, вспыхнул и погас. Прижатый к стене весом огромного существа, маг оказался лицом к лицу с чудовищем.

Слуга мироходца разглядывал его маленькими, почти металлическими глазами. Затем он высунул длинный, шершавый язык и облизал лицо Джодаха с одной стороны. Джодах сдерживал желание закричать, необходимость закричать и желание освободиться и убежать.

– Какая жалость, что я должен принести тебя обратно живым, – сказал подручный, обдавая его горячим, зловонным дыханием. – Я думаю о том, чтобы перерезать тебе подколенные сухожилия, лишь несколько мускулов, которые потом можно легко вылечить, чтобы ты смог посмотреть, как я выпотрошу твою подругу и сниму с нее кожу. Тебе это понравится? Мне – да. – Снова раздался ужасный смех, смех гор, сползающих в море. Одна рука Джодаха была крепко прижата тварью, а вторая бесполезно висела вдоль туловища.

В мозгу Джодаха что-то возникло, но не из того безопасного, скрытого места, где он хранил свои заклинания, а из темных очертаний, из льда застывших воспоминаний. Джодах заворчал и поднял раненую руку, боль пронзила его мозг, раскалывая лед.

Существо удивилось, хотя оставалось неясным, оно удивилось животному реву Джодаха или тому, что он осмеливается бороться. Джодах дотянулся и схватил тварь за крошечный нос, торчавший под поросячьими глазками.

По затылку Джодаха струился пот, и он чувствовал, как вся его энергия уходит на, казалось бы, простую задачу – держать подручного и сказать, что тому следует сделать – по крайней мере для архимага эта задача была простой.

– Пошел, – сказал он сквозь сжатые зубы, – прочь!

Так и произошло. От слов Джодаха творение Лешрака исчезло, его дух вернулся в место своего возникновения, физическое тело превратилось в пыльное облако и вылетело через вход пещеры. Кусочки твари рассеялись по склону горы словно черный снег.

Джодах качнулся вперед. Он хотел отдохнуть, но понимал, что отдыха не будет, пока за ним охотится Лим-Дул. Некромант мог отправить за ним другого подручного. Потом еще одного и так далее. Джодаху придется скрываться, бежать и скрываться, и он не знал, что ему нужно для сопротивления. В довершение всего, лед в его разуме начал плавиться, и тени бросились вперед.

Был лишь один ответ.

Джайя поднялась с пола, ругаясь и вытирая кровь из уголка рта. – Глупо, глупо, глупо! – сказала она. – Думать, что она ушла. Джодах, ты… Джодах?

Она осторожно посмотрела на мага. Джодах не мог понять, почему.

Он попробовал объяснить. – Нам надо вернуться, – сказал он, его голос был далеким, неясным и расплывчатым. – Нам надо вернуться и убить некроманта. Это единственная возможность. Я не знаю как, но нам надо это сделать. Иначе он будет посылать больше таких тварей, и, в конечном счете, одна из них убьет нас.

Джайя подняла обе руки, словно Джодах собирался опрокинуться. – Все в порядке. Это был лишь слуга. Лешрак не знает, что мы здесь. И Лим-Дул тоже. Все будет в порядке.