Текст книги "Наследник Осени"

Автор книги: Джайлс Карвин

Соавторы: Тодд Фэнсток
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)

ГЛАВА 16

Шара брела по петляющему туннелю. Пещерный лабиринт превратился в одну бесконечную тюремную камеру. Она блуждала здесь уже несколько часов и теперь с опаской посматривала на догорающий факел.

Сил едва хватало на то, чтобы переставлять ноги. Каждый шаг превращался в маленькую пытку. Воспоминания преследовали ее везде, наяву и во сне. Она пыталась прогнать их, используя приемы из школы Зелани, но сексуальная энергия исчезла, а питавший ее источник иссох.

Шара провела в подземелье уже десять дней, ежедневно по нескольку раз повторяя упражнения, которым ее научили сестры. Снова и снова пыталась она разорвать нить, вплетенную Виктерисом в ее мозг. Снова и снова переживала случившее после выпускной церемонии. Прокручивала события в обратном порядке. Ускоряла их и замедляла. Убирала цвета, оставляя лишь один, серый. Просматривала все со стороны, с разных точек, и даже переворачивала с ног на голову. Снова и снова повторяла мысленно его слова.

Она вырвала его крючок, разорвала нить и освободилась от его власти. И теперь брела по темному туннелю, одинокая и потерянная. Только это и оставил ей Виктерис, одиночество и отчаяние. Он использовал Шару, забрал у нее все, что она ценила, все, чего хотела от мира. Попытки вызвать магию заканчивались ничем. Воля ослабла. Она стала никем, собственной тенью.

Одно лишь давало надежду. Одно помогало держаться, как загнанной лошади помогает держаться болтающееся перед ней яблоко. Находясь в подземелье, она обнаружила нечто крайне важное. Нечто такое, что могло оказаться ключом к Виктерису. В ту ночь, в пруду, он ни разу не достиг оргазма. Ни тогда, ни потом. Ни разу.

Почему? Почему он отказывал себе в этом? Почему удерживался от последнего шага? Развращенный, беспощадный, злобный, Виктерис тем не менее великолепно контролировал себя. Каждое его действие имело смысл.

И какой же смысл имело это?

Шара провела в плену более месяца. Он приходил к ней каждую ночь, но она так и не забеременела. Зелани обучали методам предохранения, но в заточении Шара этими приемами не пользовалась. Она должна была забеременеть, однако же этого не случилось.

Вывод напрашивался сам собой. Обходясь без разрядки, Виктерис годами накапливал в себе сексуальную энергию, которую и использовал для достижения своих целей. Если бы ей удалось сломать его самоконтроль, она смогла бы сделать с ним то же, что он сделал с ней.

Мысль эта не давала покоя ни днем, ни ночью, сияя одинокой звездочкой в окружавшем ее мраке. Но где взять силы для решающей схватки? Чем подкрепить ослабевшую волю? Как вернуть отнятое? Разве можно надеяться на победу над Виктерисом, если она не способна даже найти выход из проклятого подземелья?

За спиной послышался какой-то шум. Шара повернулась – за сталагмитами мелькнул огонь. Из темноты выступила фигура. Девушка попыталась спрятаться.

– Шара, подожди! – Голос Беландры разнесся по пещере.

Она остановилась, закусив губу, чтобы не расплакаться. От сестры не убежать. Сейчас она не смогла бы убежать даже от улитки.

Беландра подошла ближе и остановилась. Посмотрела на погасший факел в руке беглянки, на прикрывавшую плечи шаль.

Шара не знала, о чем думает сестра Осени, хотя еще месяц назад ей легко открывались самые сокровенные людские желания. Все ушло.

– Я так рада, что нашла тебя. – В свете факела волосы Беландры вспыхивали огненными бликами, по лицу прыгали тени. – Мы все разволновались. Подумали, что…

– Что безумие вернулось? Что Виктерис позвал, и я ушла к нему?

Сестра Осени пытливо заглянула ей в глаза.

– А он позвал?

Шара закрыла глаза, удерживая слезы.

– Нет.

Беландра смущенно отвела взгляд.

– Шара, пойми, ты здесь не пленница. Не надо убегать. Мы лишь хотим помочь.

– Знаю. – Она виновато потупилась, снова чувствуя себя маленькой девочкой со сбитыми коленками. Девочкой, ползающей по кругу в поросячьем дерьме.

Слеза просочилась-таки из-под ресниц и поползла по щеке. Шара потерла озябшие плечи. Что бы она ни сделала, что бы ни сказала, о чем бы ни подумала – все возвращало ее к Виктерису.

– Простите. Просто… Мне не хотелось говорить об этом. Ни говорить, ни слушать.

– Ты не хочешь, чтобы я убеждала тебя остаться?

– Да. Я знаю, что вы скажете. Что я еще слаба. И это правда. Вы скажете, что выходить слишком опасно. И вы правы. Вы скажете, что нужно подождать, что для встречи с Виктерисом еще не пришло время. Все так.

– А что скажешь ты?

Слезы прорвались, и Шара уже не старалась их остановить. Бесполезно.

– Я скажу… Скажу, что в школе Зелани сейчас пятьдесят учеников. Что восемь из них вот-вот пройдут последние ворота. Что Маэли и Гвинеи, может быть, проходят этот проклятый ритуал прямо сейчас. Или уже прошли. Я не могу допустить, чтобы с ними случилось то же, что и со мной. Я не могу позволить ему…

Она разрыдалась.

Под нежной кожей на скулах Беландры проступили желваки. Глаза холодно блеснули.

– Расскажи мне.

Шара вытерла лицо.

– О чем?

– Расскажи мне о своем плане, а я попытаюсь помочь.

Девушке снова всхлипнула и, обхватив сестру за шею, прижалась к ее хрупкому телу.

– Мне нужно получить кое-что перед встречей с ним. То, что вы мне дать не можете.

– Тогда идем, – решительно сказала Беландра. – Я отведу тебя туда, где ты получишь то, чего тебе недостает.

Взявшись за руки, они двинулись по подземному лабиринту. Дважды сестра останавливалась и, прикоснувшись к камню на груди, открывала потайные двери. Шара поняла, что никогда не выбралась бы из пещер в одиночку.

Наконец они остановились перед лестницей, ведущей к еще одному потайному выходу, и, поднявшись по ней, оказались в комнате, на стенах которой висели десятки самых разнообразных костюмов.

– Мы в театре? – спросила, растерянно озираясь, Шара.

На полках над костюмами стояли маски. Усмехающиеся демоны. Шуты с растянутыми в улыбке губами. Суровые лики солдат. Голова льва.

– Да, это «Голубая лилия» на Ночном рынке.

Перебрав несколько нарядов, они остановили выбор на рваном плаще бедняка и грубой тунике. Беландра помогла Шаре переодеться, а потом, отступив на шаг, окинула девушку критическим взглядом.

– Ты похожа на старуху.

– Я и чувствую себя старухой.

Беландра торопливо обняла ее.

– Да пребудет с тобой сила Перемен Года и удача вечных звезд.

– Спасибо, Бель. Спасибо за все.

– Могу я задать тебе один вопрос? – спросила, поколебавшись, сестра Осени.

– Я знаю, о чем ты хочешь спросить. Мой ответ – нет. Я не собираюсь его убивать. По крайней мере, пока.

Беландра кивнула, погладила девушку по плечу и, вернувшись к потайной двери, спустилась в подземелье. Шара накрыла люк половичком и вышла из «Голубой лилии».

Надвинув на голову капюшон, сутулясь и прихрамывая, как старуха, Шара ковыляла по Ночному рынку. Месяц назад она прошла бы здесь обнаженной, свободно, как рассекающий волны дельфин. Она могла бы принять любое обличье или стать невидимой. Зелани не нуждались в маскировке.

За два часа до полудня Ночной рынок выглядел пустынным. Пару раз Шара останавливалась и проверяла, нет ли за ней слежки. Беландра предупредила, что за некоторыми выходами из пещер могут вести наблюдение.

Долгое путешествие закончилось у двери «Алого сердца». Она еще раз огляделась по сторонам и осторожно проскользнула через дверь в общую комнату. Над огромной костровой ямой висел остаток свиной туши. В груде золы догорали угли. Шара посмотрела на поросенка и застыла, снова увидев себя ползающей в грязи маленькой девочкой. Она закрыла глаза и заставила себя отвернуться.

Дверь в кухню отворилась, и в комнату вошла старуха-уборщица с ведром и щеткой. Поставив ведро, почтенная матрона смерила Шару взглядом и покачала головой.

– Извини, старуха, но поживиться у нас больше нечем. Продуктов в городе не хватает, так что у самих в брюхе пусто. – Она нахмурилась и снова покачала головой. – Уж и не знаю, чего ждать. А если физендрийцы нападут? Это дурачье никогда не поймет, что Огндариену никакая армия не страшна. Нет в мире силы, что сокрушила бы стены нашего города.

Девушка стащила капюшон.

– Я не побираться пришла. У меня здесь двое друзей.

Уборщица поджала сморщенные губы. В блеклых глазах мелькнула тень сомнения.

– Что ж это у тебя за друзья такие?

– Гедж и Рила. Раньше учились в школе Зелани. Я слышала, что они теперь здесь.

Лицо старухи смягчилось.

– А что ж ты плачешь, деточка?

– Я… – Шара порывисто вздохнула. – Мне просто очень нужно их повидать.

Уборщица ткнула вверх крючковатым пальцем.

– Вверх по лестнице. Третья дверь слева. Они еще спят.

– Спасибо.

– Да хранят тебя силы Перемен Года, дитя мое. И не плачь. Колесо вертится, а значит, и печали пройдут.

– Надеюсь, вы правы.

Старуха подмигнула.

– Была б не права, до таких бы лет не дожила. – Она подхватила ведро и двинулась дальше.

Шара поднялась по ступенькам. «Алое сердце» было едва ли не самым известным в городе домом терпимости. Покрытые лаком дубовые перила и развешанные на стенах картины подчеркивали контраст между этим элегантным заведением и вонючим, запущенным борделем, где ее целый месяц держали взаперти.

Она подняла руку и тихонько постучала. Три раза. Никто не ответил, и ее охватила вдруг совершенно беспричинная паника. Шара уже повернулась, чтобы уйти, когда из-за двери донесся сонный голос.

– Да?

Голос принадлежал Риле. Шара остановилась, приложила ладонь к деревянной двери.

– Кто там? – спросил Гедж.

Набравшись смелости, она открыла дверь и быстро вошла просторную комнату с балконом и видом на бухту. Бывшие ученики школы Зелани лежали, обнявшись, на кровати под белой простыней.

Увидев гостью, Рила села.

– Шара? Вот так сюрприз! Неужели ты?

Она соскочила с кровати и, даже не потрудившись прикрыться, бросилась навстречу подруге и крепко обняла ее. Ответить тем же Шара не смогла. Рила медленно отступила и заглянула ей в глаза.

– Я… – Подступивший к горлу комок не дал договорить. Рила взяла ее за руку и потянула за собой.

– Идем. Садись на кровать.

На помощь бросился Гедж. За то время, что они не виделись, юноша вырос, возмужал, раздался в плечах. Голос его стал глубже, на груди появилась растительность, которой не было раньше. Когда-то Шара хорошо знала его тело.

– Что с тобой? И что это на тебе? Ты выглядишь так, словно месяц не ела. И синяки… Тебя били?

– До нас дошли слухи, – вмешалась Рила, – что ты уехала из Огндариена с посланником Огоггима.

Ее усадили на кровать. Она попыталась заговорить, рассказать обо всем, что с ней случилось, но не смогла и, закрыв лицо руками, расплакалась.

Гедж обнял ее за плечи.

– Ну-ну, все будет хорошо.

Рила села с другой стороны и тоже обняла. Она была невысокого роста, и ее голова едва доставала Шаре до плеча.

– Это Виктерис, да? Это он так обошелся с тобой.

Шара кивнула.

– Он… он отнял у меня все.

Гедж погладил ее по голове. Когда-то ему так нравились ее волосы.

– Мы вернем тебе все, что он отнял, – твердо пообещала Рила.

– И еще кое-что добавим.

В ту ночь Шара проснулась под звуки музыки и смеха. Она улыбнулась и крепче прижала к груди подушку. Ужасы пережитого отдалились, скрытые любовью, щедро пролитой на нее Геджем и Рилой. Покрытые струпьями колени уже не болели так, как утром. Шрамы на сердце тоже заживали.

Они знали, что делать. Нежностью и терпением Гедж и Рила вернули ее телу забытую радость. Шара боялась, что оно уже превратилось в бесплодную пустыню, неспособную рождать что-то живое и счастливое. Но нет, иссушенная плоть не умерла, и пролитый друзьями дождь любви возвратил казавшееся навсегда утраченным плодородие.

Начав неспешно и осторожно, они смягчили ее и дали ей выплакаться. Тысяча крохотных, нежных поцелуев сыграли роль легкого массажа. Чуткие пальцы отыскивали и разминали узелки боли. Постепенно массаж сменился ласками более глубокими и затяжными. Устроившись по обе стороны от нее, Гедж и Рила заботливо поддерживали и раздували робко вспыхнувшее пламя и, в конце концов, довели ее до мучительно-сладкого и растянувшегося, казалось, на часы оргазма.

Шара снова обрела способность чувствовать. Воздух вокруг наполнился упругими потоками энергии. В крови гудело желание. Но самым большим даром друзей были даже не их мягкие ласки. Вернув к жизни Шару, они обратили внимание друг на друга, и она как зачарованная наблюдала за игрой золотистых лучей закатного солнца на ритмично движущихся телах. Ничего подобного видеть ей еще не приходилось. Никогда раньше она не сталкивалась с такой чистотой, такой красотой, такой любовью.

Секс давно перестал быть для нее тайной. Ребенком она видела, как спариваются животные. В одиннадцать лет наткнулась на пьяную парочку в темном переулке. В школе Зелани ей приходилось участвовать в групповых занятиях, на которых ученики шлифовали ремесло, управляя силой человеческих страстей. Но никогда еще Шара не видела, чтобы два человека использовали свои тела таким образом. Это было так трогательно прекрасно, что она снова расплакалась.

Через них Шара узрела надежду. Надежду на что-то новое, что-то более значимое, более великое, чем все, что она знала до этого. Она не хотела обретать силу Зелани, чтобы превратиться в подобие Виктериса. То, что сотворили Гедж и Рила, было подлинной силой древней магии. Виктерис исказил тайное искусство, употребив его на удовлетворение собственных нужд. Он учил подопечных заковывать желание в кандалы беспощадной, холодной воли, запирать его в темницу. Возможно, он и сам не понимал, что любовь и есть конечный результат силы Зелани. Любовь – единственный сад, в котором рождается и расцветает настоящая магия.

Внезапный шум вторгся в ее раздумья. Гедж и Рила вбежали в комнату с напряженными лицами.

– Здание окружено солдатами, – быстро закрывая дверь, сообщил Гедж.

Шара села. Улыбка на ее лице даже не дрогнула. Она не была больше тем жалким, безвольным существом, в которое превратил ее Виктерис. Нить перерублена, былая сила вернулась. Пришло время выставить счет.

– Они внизу, на крыше, везде.

Рила смотрела на подругу с такой тревогой, что у Шары появилось желание подойти к ней и рассеять беспокойство одним прикосновением.

Она поднялась, худая и обнаженная, со свисающей с шеи подвеской.

– Сосредоточьтесь на дыхании.

Гедж взглянул на Рилу.

– Послушай, тебе нужно…

– Да, знаю. Но сначала мы сделаем это. Начнем с дыхания.

Ее спокойствие захватило их, да и прошлая подготовка оказалась кстати. Они встали в круг. Шара накинула один из коротких шелковых халатиков Рилы.

– Вам придется на какое-то время уйти отсюда. Вспомните, чему нас учили. Окружите себя завесой уверенности. Уходите по крышам. Солдаты вас не увидят.

– Но мы не прошли курс полностью. Мы никогда не применяли эти методы на практике.

Шара улыбнулась и погладила подругу по щеке.

– Друзья мои, если в мире и есть настоящие Зелани, то это вы двое. Вместе вы совершили то, что никогда не удавалось Виктерису.

– У нас нет времени.

– Начнем с дыхания. – Их страхи вошли в нее со вздохом и ушли с выдохом. Энергия бурлила и клокотала в ней. Она посмотрела Геджу в глаза и увидела изумление и восторг.

– Шара! – воскликнул он.

– Да. Дышите. Сила там. Она ждет вас. Возьмите ее. Найдите путь к вратам, как нас учили. В вашей любви столько силы, сколько я никогда не видела в сексе. Воспользуйтесь ею. Нарастите ее. И вы станете невидимы для них.

Гедж кивнул. Шара подошла к двери, но, прежде чем выйти, остановилась и приложила ладони к дереву, впитывая все, что было в комнате. Солоноватый запах Геджа. Цветочный запах Рилы. Чудесную кровать. Прекрасный вид с балкона.

– Спасибо, друзья мои. Спасибо за все, что вы сделали. Я в долгу перед вами.

– Куда ты собираешься? – спросил Гедж.

– Идем с нами, – предложила Рила.

Шара улыбнулась и послала им уверенность и любовь.

– Нет. Не сегодня. Сегодня у меня свидание с нашим бывшим наставником.

– Это опасно, – начал Гедж, но она поднесла палец к губам.

– Уходите. Я найду вас позже.

Шара выскользнула за дверь и пробежала по коридору. Навстречу ей по лестнице поднимались четверо солдат. От них исходила уверенность. Они не сомневались, что схватят ее.

Ее дыхание оставалось ровным и спокойным. Она распахнула ворота и направила на них поток энергии.

– Дайте мне пройти.

Солдаты расступились так поспешно, что один наткнулся на перила. Шара прошла между ними. В животе заворочалось тяжелое, тошнотворное чувство, но она оставила его без внимания и спустилась в главный зал, где с десяток солдат сгоняли в угол клиентов и прислугу. Еще двое стояли у выхода.

Шара повернула поток на них, и они, побросав оружие, торопливо бросились в стороны.

Неприятное чувство нарастало, крепло, растекалось внутри, как чернильное пятно по странице, но ей некогда было им заниматься.

Выйдя на улицу, она окружила себя завесой невидимости и, вступив в заполнившую Ночной рынок толпу, повернула к входу в подземелье. И из сотен людей ее, идущую посреди улицы, заметил только один человек.

Он появился из переулка слева, одинокая, закутавшаяся в плащ фигура. Катящаяся по дороге толпа обтекала его, как река камень. Откинув капюшон, он наградил ее хитрой, чарующей улыбкой.

– Здравствуй, Шара. Не ожидал встретить тебя вот так, на улице и без сопровождения.

– Если ты имеешь в виду солдат, то они забавляются в «Алом сердце».

Виктерис усмехнулся.

– Впечатляет. Ты превзошла мои ожидания.

Шара ощутила тепло его похвалы и выставила барьер. Магия магистра вилась вокруг нее невидимыми черными клубами.

– Я прошла дальше. Тебе со мной не сравняться.

– Неужели? А на мой взгляд, мы стали еще более похожи друг на друга, чем раньше. Ты прихлопнула моих людей, как мошек, и тебе это понравилось, верно? Ты почувствовала вкус власти. Тебе нравится, какой ты стала.

– Ты даже представить не можешь, какой я стала, но убью я тебя с удовольствием.

– Убьешь меня? – Он поджал тонкие губы и улыбнулся. – Но я Виктерис. Источник твоей силы.

Шара покачала головой.

– Уже нет.

– Твой властелин, отныне и навек, – нараспев произнес он, приближаясь к ней шаг за шагом.

«Твой властелин, отныне и навек».

Она попятилась.

– Нет.

– Ты моя.

«Ты моя».

Шара сглотнула. Дыхание сбилось и участилось.

– Нет, – чуть слышно прошептала она.

– Когда я позову, ты придешь.

Шара пошатнулась. Несколько прохожих остановились и посмотрели на нее. Колени подогнулись, и она медленно сползла на землю. Короста на колене треснула, на камни мостовой брызнула свежая кровь. Тело забилось в судорогах.

– Я скучал, дитя мое, – сказал Виктерис. – Подойди ближе, позволь мне взглянуть на тебя.

Шара медленно поползла к нему.

Он наклонился, убрал упавшую на лицо прядь черных волос.

– Ты, как всегда, прекрасна.

Палец скользнул под подбородок, изогнулся крючком и ухватил цепочку на шее.

– Не думаю, что тебе это идет. Так грубо… – Он рванул цепочку, и она лопнула. – А ты такая элегантная.

Подвеска полетела на мостовую.

– Идем, нам нужно многое наверстать. – Магистр Зелаяи протянул руку и помог Шаре подняться.

Она покорно последовала за ним.

– Да, нам нужно многое наверстать.

ГЛАВА 17

Оссамир снова везла его в пустыню. Держа в руке поводья, она бесстрастно смотрела прямо перед собой. Небо на востоке уже серело, предвещая скорый восход. Ехали молча, и в гнетущей тишине слышалось тяжелое дыхание рабов да скрип песка под сандалиями.

У начальной линии Брофи соскочил с подножки и повернулся к королеве. Повязав пояс и ленточку, Оссамир оглядела его с головы до ног и одобрительно, как моряк, удовлетворенный состоянием нового корабля, кивнула.

– Удачи.

– Оссамир…

Он попытался найти подходящие случаю слова, но равнодушное лицо королевы, столь непохожее на лицо женщины, приходившей к нему две ночи назад, не вдохновляло на красноречие.

Словно не заметив его терзаний, она отвернулась и направилась к собравшимся невдалеке другим женщинам. Брофи проводил королеву долгим взглядом и, чувствуя себя последним идиотом, подошел к Фанки.

Кузен короля многозначительно подмигнул.

– Ты ненавидишь ее, потому что она богаче или потому что красивее? – Он шутливо толкнул приятеля в бок.

– Я ее не ненавижу.

– Это и видно. И не только мне. Будь осторожен.

Брофи сжал кулаки, однако сдержался, почувствовав, что краснеет.

Фанки усмехнулся.

– Не стесняйся, дай мне тумака – я привычный.

Брофи покачал головой.

– Я уж лучше пойду. – Фанки кивнул. – Вернусь к началу.

– Собираешься бежать спиной вперед? На это стоит посмотреть.

– Надо же кому-то позаботиться, чтобы ты добежал до арены.

– Атил с тобой?

Брофи покачал головой.

– Нет, он не согласился. Ему нужен хороший старт.

– Удивительно, как быстро, оказывается, можно бежать на одной ноге. Представляю, что было бы, будь у него две.

– В любом случае мы ему не нужны.

До первого гонга Брофи стоял возле статуи крокодила, потом, как и было договорено, вернулся. Кроме него в команду входили Фанки, Тидрик и двое кузенов Фанки, Мердол и Роф. Близнецы участвовали в состязании впервые. Долговязые и неуклюжие, они только начали набирать силу. Фанки убедил тетю, что сможет защитить мальчишек, а опыт им еще пригодится. Поначалу Брофи не хотел включать в команду необученных и робких юнцов, но братья усердно занимались под руководством Косаря и в конце концов убедили его переменить решение. Тидрик тут же принялся командовать близнецами, хотя они и были на год старше.

От солнца спасались, встав друг за другом в линию. По сравнению с горьким чаем, которым уже несколько недель поил их Косарь, жара казалась не таким уж тяжким испытанием.

Едва прозвучал второй гонг, как команда Брофи, подобно волчьей стае, сорвалась с места и сразу задала бешеный темп. Стратегия была проста: догнать Атила и убрать всех, кто встанет на пути. Едва добежав до статуи змеи, Брофи увидел, что впереди уже завязалась схватка. Резко прибавив, он на несколько секунд опередил товарищей.

Фи, Рейта, Бесдин и Шидар окружили ветерана и набросились на него с четырех сторон.

Брофи с ходу врезался в Бесдина и сбил его с ног, но Фи, Рейта и Шидар повалили Атила на землю. Впрочем, Фи тут же отскочил, получив удар в глаз.

Увернувшись от удушающего захвата, Брофи перекатился на другой бок и пнул противника в бедро. Когда он поднялся, к месту схватки уже подоспели остальные.

– Уходим! – проревел Фи и, не дожидаясь своих, побежал дальше.

Шидар и Бесдин рванули за вожаком, а вот четвертый остался в крепких объятиях Атила.

– За мной должок, малыш, – прохрипел ветеран.

Рейта, изловчившись, ткнул его локтем в бок, но Атил только усмехнулся и боднул противника головой. Тот бревном рухнул на землю.

– Готов? – спросил Брофи, глядя на неподвижного врага с разбитым в кровь носом.

– Нет, еще жив, – ответил Атил. Застывшая на губах усмешка делала обожженное лицо похожим на жуткую маску. – Хочешь прикончить?

– Некогда, – соврал Брофи. – Надо поторапливаться, пока остальные жуки не догнали. Сейчас впереди только Фи, Бесдин, Шидар и еще трое. Если выбьем хотя бы еще одного, попадем в девятку вчетвером.

Атил кивнул, бросил прощальный взгляд на неподвижного Рейту, и они побежали. Мердол и Роф тянулись за кузеном, но на последних милях начали отставать. Впрочем, настроение их от этого не испортилось. Близнецы знали, что бегут с победителями. Брофи поблагодарил обоих за помощь и посоветовал готовиться к следующему месяцу.

Одолев подъем, Брофи, Атил, Фанки и Тидрик достигли арены последними из финальной девятки. В последний момент какой-то честолюбивый парнишка попытался отбить одно место, но Атил схватил конкурента сзади за шею и впечатал лицом в каменную стену. Других смельчаков не нашлось, и четверка неторопливо сбежала вниз по спиральной дорожке.

Пользуясь недолгой передышкой, Брофи повернулся к королевской ложе – сооружению из отполированного до зеркального блеска розового дерева. Водруженная на сваи и расположенная в конце арены, она предлагала наилучший вид на Девять ступеней. С трех сторон ложу закрывали золотистые полотнища с вышитым красными нитками огромным фениксом.

Взглянув на подопечного, королева одарила его сдержанной улыбкой.

Брофи отвернулся, твердо решив, что больше смотреть туда не станет.

– Ты что же, совсем не запыхался? – поинтересовался, отдуваясь, Фанки.

– Нет. Просто злюсь.

Фанки скосил глаза в сторону королевской ложи.

– Слышал историю про обезьяну, которая так долго таращилась на феникса, что в конце концов загорелась?

– Не слышал.

– Это потому, что обезьянам хватает ума не смотреть куда не нужно.

Брофи толкнул его в бок.

– Ты бы лучше кулаками работал так, как языком.

– Стараюсь, друг мой. Стараюсь.

Участники потянулись к прыгающей крысе. Брофи так и подмывало бросить еще один взгляд на королеву, но он сдержался.

Действуя группой, они переходили от этапа к этапу с поразительной легкостью. На ступени прыгающей крысы Шидар попытался столкнуть Атила со столба, но в результате сам свалился на камни. В яме шакала ветеран, дождавшись удара гонга, схватил ближайшего противника и столкнул с платформы, после чего спокойно спустился вниз за костью и неторопливо поднялся по другой стене.

– Победа не главное, – прохрипел он, вылезая наверх. – Главное – не проиграть.

На ступени крокодила жребий свел Брофи с последним из подручных Фи, Бесдином. Сделав глубокий вдох, Брофи нырнул за противником и, настигнув, крепко обхватил руками и ногами. Фанки, Атил и Тидрик блокировали Фи, не позволив ему прийти на помощь единственному оставшемуся союзнику. Бесдин отчаянно сопротивлялся, но Брофи был сильнее и тяжелее. В конце концов бедолага исчерпал запас воздуха и, задыхаясь, хлебнул мутной воды. Брофи вынырнул чуть раньше противника, который, чихая и отплевываясь, ухватился за стенку.

– Удачи.

Вспомнив, как Бесдин издевался над ним на арене, Брофи притворно рыгнул и закашлялся. Вот уж на чьем месте ему не хотелось бы сейчас оказаться. Остальные игроки успели уйти вперед, но спешить было некуда.

– Хозяева вод выбрались из грязи. Теперь они – молчаливые охотники пустыни, те, чье жало несет смерть. Кто из пятерых пойдет дальше? Кто сменит смертоносное жало на ядовитый зуб? Кто из скорпионов станет змеей?

Шестерка бойцов выстроилась у ступени скорпиона. Фи нашептывал что-то на ухо шестому участнику, темнокожему юноше с серьезным лицом. Парня звали Горифт, и Брофи не раз видел его на арене. Горифт не был членом команды Фи, но сейчас каждый понимал, что поодиночке у них нет никаких шансов.

Всем раздали щиты с клешней-захватом и короткие, похожие на жало скорпиона копья – тот самый набор, который Брофи помнил еще со дня стычки с Вакко. Он несколько раз сжал и разжал клешню. Косарь научил его пользоваться ею и показал несколько эффективных приемов. Приспособлению явно недоставало элегантности, но в бою пригодиться может любое, самое грубое оружие, надо лишь знать, в чем его недостатки, и использовать только достоинства.

– Ужаль! Ужаль! Ужаль! – скандировала толпа.

Участники заняли свои места.

С ударом гонга Фанки, Тидрик и Брофи рассеялись по площадке, стараясь разделить Фи и Горифта. Атил держался чуть в стороне, поджидая удобного момента, чтобы атаковать с тыла. Цель состязания заключалась в том, чтобы ранить противника до крови. Проигрывал тот, кто делал это последним. Игра на этой стадии обычно начиналась медленно, но заканчивалась жестокой рукопашной. Стоило одному получить кровавую отметину, остальные устремлялись на кровь, словно акулы.

Брофи заранее предупредил каждого действовать как можно осторожнее. Имея численное преимущество, они могли позволить себе такую роскошь.

Горифт, занявший позицию слева от Фи, первым атаковал Атила. Ветеран отступил, а Горифт, быстро развернувшись, нанес удар в плечо Фанки. Брызнула кровь. Разъяренный Фанки перешел в контрнаступление, целя копьем в лицо противнику.

Воспользовавшись суматохой, Фи сделал выпад. Брофи легко увернулся и ответным ударом располосовал врагу бок.

Впрочем, уже в следующую секунду выяснилось, что маневр Фи был ловушкой. Тидрик сделал именно то, на что и рассчитывал противник. Издав воинственный клич, он бросился на соперника. Фи ушел в сторону и, избежав второго удара, выбросил вперед клешню. Лапа сомкнулась на запястье паренька. Хрустнула кость. Тидрик вскрикнул и попытался освободиться, но Фи держал крепко. Зрители словно сошли с ума от восторга.

Брофи устремился на выручку другу и, уколов Фи в плечо, заставил его выпустить щит. Тидрик упал на колени, сжимая раненую руку здоровой. Фи отскочил на безопасное расстояние. Удар гонга остановил схватку.

Брофи шагнул к приятелю.

– Проклятье! – прохрипел Тидрик, морщась от боли. – Я…

Он поднял голову. Горифт пропустил два укола, один из которых пришелся в руку, другой в грудь. Отличились Фанки и Атил. Трое бойцов сошли с платформы. Фанки подбежал к Тидрику.

– Я его достал! – процедил раненый.

– Да, – соврал Брофи. – Тебе немного не повезло.

– Пора идти, – сказал Фанки.

– До следующего месяца. – Брофи потрепал проигравшего по плечу.

Тидрик вздохнул.

– Да, до следующего месяца, – чуть слышно пробормотал он,

Фи, не обращая внимания на обильно кровоточащую рану, встретил Брофи привычной самоуверенной ухмылкой. Клич глашатая разнесся над ареной.

– На наших глазах смертоносные обитатели пустыни превратились в потомков великого змея Арридуса, чье пробуждение принесет гибель всему миру! Но сейчас у них есть возможность взойти еще выше и, поднявшись над землей, стать великими и могучими обезьянами, повелителями лесов!

– Кусай! Кусай! Кусай! – отозвалась публика.

Молчаливые служители в надвинутых на лица капюшонах бросили жребий и, определив порядок расстановки, связали участников одной длинной веревкой. Максимальное расстояние между соседями не превышало десяти футов. Судьба распорядилась так, что Брофи и Фи оказались по краям, разделенные Атилом, Фанки и Горифтом.

– Ты Горифт? – негромко спросил Брофи, поворачиваясь к соседу, которого многие считали теневым фаворитом. За последние три месяца он трижды попадал в финальную четверку, а тридцать дней назад едва не одолел Фи на площадке сокола.

Темнокожий сверкнул глазами.

– А ты – огндариенский пес?

Брофи усмехнулся.

– Надеюсь, ты знаешь, как пользоваться мечом.

– Да. Я воткну его тебе в задницу.

Удар гонга возвестил начало очередной схватки.

Атил и Фанки атаковали Фи. Горифт изо всей силы потянул за веревку, рассчитывая опрокинуть соседа. Брофи не стал упираться, а вместо этого прыгнул вперед. Теперь все зависело от того, кто из них лучший фехтовальщик.

Сталь ударила о сталь. И снова. И еще раз. Рука у Горифта была быстрая, но техника оставляла желать лучшего. Парируя удар за ударом, Брофи изучал противника. В таком бою он чувствовал себя как рыба в воде. Такого боя он ждал и не сомневался в победе. Главное – не спешить, дать врагу исчерпать силы, и рано или поздно тот совершит ошибку.