Текст книги "Протеже"
Автор книги: Джастин Валенти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)
Глава 27
– Ну вот, детка, так-то лучше. – Молли смотрела на Диану с явным одобрением. – Умная женщина делает умный выбор. Надеюсь, Мэтью оправдал ожидания?
– Да, спасибо. Слушай, ты хуже моей матери. Та по крайней мере не лезла в мою личную жизнь…
– И напрасно, – перебила ее Молли, роясь в страницах рукописи, разбросанных по столу для заседаний. – Может, это вовремя научило бы тебя разбираться в мужчинах.
– Боюсь, Молли! – Диана положила перед собой свою часть рукописи и потянулась за кофе. – В любом случае я еще не знаю, чем все закончится. Не прошло и недели.
– Однако за неделю к тебе вернулся человеческий вид. Полагаю, это связано не только с успехами по работе. Хотя одно другому не мешает, глядишь, к ноябрю наши «Уроки» уже попадут в прайм-тайм…
– Ради Бога, Молли! Неужели ты так низко ценишь Мэтью как профессионала, и, по-твоему, это что-то меняет?
– Еще как меняет! Конечно, не в том случае, если бы шоу не удалось. Но оно удалось, вышло настоящее чудо! Честно говоря, оно нравится мне больше, чем «Пэт Уинстон» – старая добрая комедия, безо всяких там охов по поводу заброшенных детей. Ее проще писать, проще ставить на сцене. Мы попали в яблочко! И команда подобралась что надо – одни крутые профи! Но нам вовсе не повредят твои встречи с большой шишкой на телестудии, и ничего стыдного тут нет!
Однако Диана очень даже стыдилась. Она поеживалась при мысли о том, что связь с Мэтью благотворно влияет на успех шоу и сериал могут снять с эфира, если они перестанут встречаться. Всякий, кто решится смешать бизнес и удовольствие, неизбежно сталкивается с такой проблемой.
Зазвонил телефон. Молли подняла трубку и, подмигнув, протянула ее Диане.
– Ленч, – сказал Мэтью, – обычное время, обычное место. Жди меня там.
Она рассмеялась и дала отбой. Временами он вел себя как мальчишка, чем неизменно приводил ее в восторг.
Правда, не всегда их отношения оставались мирными и безоблачными. У Мэтью был сильный характер, как и у Дианы, а это означало, что столкновения неизбежны. Так случилось в прошлый четверг, когда Мэтью предложил пойти вечером на концерт в Линкольновском центре. Он обожал современную классику в отличие от Дианы, предпочитавшей барокко. А в этот вечер ей вообще хотелось посидеть в клубе и послушать джаз.
– Тогда я предлагаю компромисс, – сказал Мэтью. – Как насчет Моцарта?
Но Моцарт Диану тоже не вдохновил: в концертном зале не расслабишься за бокалом джина с тоником. Мэтью это не остановило.
– В Саутгемптон на уик-энд приезжает джазовая группа. Я закажу билеты. А пока пойдем погулять в парк или посмотрим кино?
– Тогда уж лучше вообще никуда не ходить! Мэтью, помолчав, спросил:
– Надо ли понимать это так, что, раз тебе не удалось сделать по-своему, ты вообще не желаешь меня видеть?
Ее внезапно охватило раздражение. Вспомнив, как легко было договориться с Люком, Диана сочла, что Мэтью уже пытается командовать ею.
– Диана? Мне некогда. Позвони, когда решишь, ладно?
Он повесил трубку, а Диане вдруг захотелось свернуть ему шею. Как будто ей больше всех надо! Чертов упрямец! Вот Люк был совсем другой! Ну уж нет, пусть Сэйлс пробует свое упрямство на ком угодно, только не на ней! Она и не подумает ему звонить! И Диана заставила себя сосредоточиться на деле, тем более что сегодня предстояла трудная репетиция.
Почти в шесть часов, когда пришло время покинуть студию, она вспомнила, что так ни о чем и не договорилась с Мэтью. Черт побери, они же собирались встретиться! А теперь он все испортил, и вечер летит коту под хвост! Диана злилась все больше и больше, тем более что ей нравилось проводить время с Сэйлсом. Он познакомил ее со своими друзьями, Блэкмэнами, – чудесными, «настоящими людьми» в отличие от тех пустышек, с которыми слишком часто приходится иметь дело на телевидении. Мэтью общался с такими лишь по необходимости. К примеру, он регулярно приглашал на обед в «Ле Цирк» Фила Бэннона с женой. Но дома хотел уюта и надежности, без показухи и мишуры.
Диана вернулась домой, съела сандвич и попыталась смотреть телевизор. Ничего не вышло. Как назло, выдался чудесный теплый вечер, и она решила пойти погулять.
По улицам прохаживались в обнимку юные парочки. Ну конечно, середина недели – «вечер влюбленных». Диана почувствовала себя одинокой и заброшенной. Она и не заметила, как ноги сами понесли ее в сторону Линкольновского центра.
Ну вот, только не хватало гоняться за ним!
В перспективе ее ждала пустая постель вместо встречи с Мэтью. Они не были вместе уже с воскресенья, и… и что? Да, черт возьми, она хочет его!
Ну и дерьмо! Этак недолго стать маньячкой! Прежде Диана месяцами обходилась без секса, даже не замечая, что ей чего-то не хватает!
Однако Люк пробудил в Диане чувственность, которая стала неотъемлемой частью ее отношений с Мэтью. Наверное, это проявилось бы у Дианы и с другим мужчиной, если бы у нее с кем-то еще возникла близость. Но сегодня вечером она хотела не кого-то, а только Мэтью, но он, черт побери, все испортил!
Близость с Мэтью доставляла Диане огромное удовлетворение. Все происходило не так бурно, как с Люком, зато более проникновенно. Кроме того, это был не чистый секс, а составная часть той связи, которая все более крепла и все сильнее тревожила Диану.
Она стояла так, чтобы видеть вход в концертный зал. Ее вдруг испугала мысль, как бы Мэтью не пришел сюда с другой женщиной.
Но он приехал один, мгновенно заметил Диану и подошел, улыбаясь, к ней.
– Как это мило, когда тебя ждет любимая! – Обняв Диану за плечи, Сэйлс нежно поцеловал ее в губы. Диане сразу стало лучше, но она не спешила сдаваться.
– Ты испортил наше свидание, поступив по-своему!
– Вовсе нет! – Он подладился под ее шаг и пошел вперед. – Ты мне не позвонила, вот я и решил, что не хочешь меня сегодня видеть!
– И просто смирился? – съязвила Диана.
– А что мне оставалось? Выкручивать тебе руки?
– Мог бы пойти со мной слушать джаз!
– Нет, это не для меня. Я же сказал, что сегодня не в настроении слушать джаз, и сделал несколько других предложений…
– Ты просто уперся на своем! – взорвалась Диана. – Потому что не хотел уступать!
– Напротив. Я уступил и согласился отказаться от концерта. Я готов был пойти пообедать, погулять, просто поболтать. И это ты, а не я, поставила вопрос так: «Или джаз, или ничего!»
Обескураженная, Диана не знала, что ответить.
– Ну так что, милая? Пойдем выпьем? Или сразу вернемся домой?
– Если я живу в городе, это еще не значит, что мой дом можно превращать в отель…
Мэтью встряхнул ее за плечи.
– Ради всего святого, может, хватит? – Он испытующе посмотрел ей в глаза. – Я понятия не имею, что за вздорный сценарий крутится сегодня у тебя в голове, Диана, да и не собираюсь его разгадывать. Лучше говорить напрямик. Мне очень хорошо с тобой. Но выдаются такие минуты, когда нам хочется побыть наедине с собой. И если не удается прийти к компромиссу, лучше на это время разойтись. Я не могу принуждать тебя, а ты не можешь принуждать меня. И если мы действительно хотим быть вместе, необходимо это понимать.
Диана вздохнула – то ли от обиды, то ли от облегчения. Мэтью вовсе не злился, он просто… «упрямый» тут явно не подходило. Впервые в жизни ей не удалось подобрать нужное слово.
– Диана, я был бы рад провести с тобой эту ночь. Но если ты не в настроении, просто скажи «нет». Я переночую в отеле и утром буду любить тебя по-прежнему.
Тут Мэтью улыбнулся, и Диана спрятала лицо у него на груди.
– Да, пожалуйста, останься со мной! И… и я прошу прощения за то, что так расшумелась из-за пустяков.
Они жили душа в душу, пока не пришла пора забирать из летнего лагеря Андреа. Мэтью дал понять Диане, что хотел бы поехать один.
Ее сразу охватили тревожные предчувствия. Неужели она просто на время заняла место его дочери, помогла заполнить одинокие летние вечера?
– И что будет дальше? – нервно спросила Диана. – Мне вообще нельзя встречаться с Энди? Прощай наши уик-энды? Прощай ночи в моей городской квартире?
– Мы что-нибудь придумаем, – вздохнул Мэтью. – Конечно, ты будешь с ней встречаться, но сначала лучше обставить это как случайность.
– Почему это случайность? Может, я для тебя случайная знакомая?
– Ничего подобного. И в этом-то вся проблема. Я люблю тебя. Люблю с каждым днем все сильнее. Вопрос в том, что чувствуешь ко мне ты?
Это была их последняя суббота в Ист-Хэмптоне, они сидели на причале и любовались закатом. Диана сделала глоток белого вина.
– Конечно, я люблю тебя.
– Конечно, – с мрачной издевкой передразнил Мэтью. – Но ты не влюблена, не так ли? Нет, не учи меня правильно употреблять слова. Ты отлично понимаешь, о чем я. Ты пока не влюбилась и не готова на что-то более серьезное, чем случайные встречи. Разве не так?
Диана вздохнула и неожиданно для себя спросила:
– А что ты считаешь более серьезным?
– Брак! – отрезал Мэтью, не спуская с нее напряженного взгляда. – Только это способно меня убедить. И помочь найти общий язык с Андреа.
– Верно, это тоже нелегко. Ведь Андреа придется принять меня. А мне привыкнуть к мысли, что я стала мачехой. Не говоря уже о том, что мы можем захотеть еще детей…
– На этот вопрос я готов ответить сию же минуту. Да, я хочу еще детей, очень хочу. Я был бы счастлив, Диана, если бы у нас с тобой были дети.
В ее глазах стояли упрямые слезы. Впервые в жизни Диане предложили выйти замуж. И больше всего на свете ей хотелось бы кинуться к нему на грудь и сказать «да». Она хотела выйти замуж, хотела иметь детей. Мэтью – прекрасный человек, любящий и заботливый отец. И Диана верила, что со временем она обязательно найдет общий язык с Андреа.
Однако желать – одно, а обрести возможность что-то получить – совсем другое. Диана все еще не могла решиться.
– Между нами стоит не Андреа, а Люк. – Мэтью словно прочитал ее мысли. – Я отлично знаю, что ты до сих пор надеешься вернуть его. И отчасти я тебя понимаю. Он моложе, красивее, он означает для тебя праздник жизни, и что самое важное – ты сама его сделала.
– Кажется, ты говорил, еще в самом начале, – смущенно заметила она, – что способен многое перенести…
– Верно. Хотя, конечно, мне от этого не легче. Меня бесит, что ты до сих пор цепляешься за этого типа, но я справлюсь. А вот моя дочь – дело другое. Я не осмелюсь представить тебя как нового члена семьи, пока ты сама не решишь, чего хочешь. Андреа и так достаточно пережила. Ни тебе, ни мне не приходилось быть отвергнутым человеком, давшим тебе жизнь. Это столь противоестественно, что ребенок не в состоянии такое воспринять. Дети не рассуждают, они просто реагируют. А в данном случае реакция может быть одна: «Моя мама бросила меня, потому что я была плохая, потому что я рассердила ее, потому что…» – словом, дальше можешь сочинить сама.
– Да, Мэтью, я понимаю, как ей будет тяжело.
– Отлично. Тогда ты поймешь и другое: я не могу сказать Андреа, что у нас нечто большее, чем случайное знакомство, пока не узнаю о твоем твердом решении остаться с нами навсегда.
Глава 28
Ники полагала, что как только начнет сама сочинять и ставить шоу для Люка, жизнь превратится в сказку, но ничего подобного не случилось. Во-первых, он наотрез запретил ей перебраться к нему в квартиру, несмотря на все ее уловки и мольбы, и Ники пришлось смириться. Во-вторых, когда первые восторги миновали и она более внимательно перечитала контракт, ее потрясла подлость «Альфы»: им обещали заплатить за тринадцать шоу без пилотного выпуска, однако обязались выпустить в эфир только шесть первых частей, а о прайм-тайм речи не шло вовсе. Ники не верила своим глазам, однако в контракте все было написано черным по белому. Ну и, в-третьих, шесть записанных ими выпусков вовсе не вызвали восторга у деятелей из «Альфы». Ники считала, что создала шедевр, но Оливер постоянно ворчал и бранился, передавая ей нелестные отзывы совета директоров.
Впрочем, Ники не унывала: публика сама докажет, что все эти большие дяди ошибались. Ведь Люка по-прежнему повсюду сопровождали толпы фанаток, и у него был отпадный вид перед микрофоном, когда ему задавала вопросы бурлящая, живая аудитория, а он выдавал шикарные ответы.
Премьера состоялась в начале октября, в половине восьмого – не очень-то подходящее время, – но все равно им удалось собрать тридцать процентов. Люк и Ники сияли от счастья, но не успели они выбить себе местечко в прайм-тайм, как «Континентал» назначил на это время повторный показ «Пэта Уинстона», чтобы отвлечь зрителей от «Шоу Люка Мерримэна»! Ники рвала и метала от ярости, да и Люк был в бешенстве. Диане и Мэтью неймется им нагадить, они готовы на что угодно, лишь бы завалить их замечательное шоу. Не выйдет!
Ники потребовала, чтобы ее шоу перенесли на другой день, однако напоролась па категорический отказ. Под конец Оливер Феранти вообще перестал отвечать на ее звонки.
Дальше – больше. «Пэт Уинстон» постепенно набрал двадцать два процента, а их шоу опустилось до двадцати пяти. К концу октября соотношение стало еще хуже – тридцать против двадцати. Ники пыталась доказать Феранти, что дела пойдут лучше, если они попадут в прайм-тайм, но тот был неумолим. Послушать его, так выходило, будто их шоу – полное дерьмо, потому что не способно перехватить аудиторию у повторного показа.
– С цифрами не поспоришь, – рявкнул он в телефонную трубку. – Известный твой Люк или нет, он не приводит к нам зрителей с их деньгами, а «Пэт Уинстон» приводит. Короче, шесть шоу – и конец.
– Вы не имеете права! – взвизгнула Ники.
– Не смей меня поучать. Лучше почитай контракт. – Оливер бросил трубку.
Ники была на грани истерики. Она так рвалась заключить контракт с «Альфой», так мечтала загрести кучу бабок, обещанных ей за тринадцать серий, что не заметила, как ее облапошили. Оставалось записать еще один, последний выпуск и получить пинок под зад.
А тут еще Люк спустил на нее всех собак, как будто виновата она одна!
– Это все твои консультанты – только и знают, что кормят меня всякой заумной чушью! Хватит, я и без них знаю, что сказать! Пусть мне задают вопросы, а я с ходу буду отвечать. Все, что здесь нужно, – чутье парня, повидавшего жизнь, а оно у меня есть!
Ники почувствовала, что ее загнали в угол. Конечно, Люку беспокоиться не о чем! Он обеспечил себя на пять лет вперед. Если это шоу провалится, ему подыщут другое. На последнюю, тринадцатую серию она возлагала особую надежду: вдруг произойдет чудо, шоу получится классным, и его удастся втиснуть вместо шестого выпуска, что заставит Оливера и совет директоров изменить мнение о нем.
Может, Люку и правда стоит отказаться от подсказок специалистов? Ведь он настоящий парень из народа. И это могло бы сработать.
Однако в день съемок все пошло наперекосяк. С утра разразилась жуткая гроза, и аудитория оказалась почти пустой. Приглашенная звезда заболела гриппом, ее срочно пришлось заменить какой-то малоизвестной актрисой, пару раз снявшейся в фильмах и умевшей только кривляться да хихикать перед камерой.
Публика не выдала ни одного интересного вопроса, а тупые ответы Люка вызывали хохот.
Съемочная группа здорово приуныла. Все двигались неслышно, на цыпочках, как родственники у одра умирающего.
И самой Ники действительно было смертельно плохо в студии. Она поняла, что это крах, конец. Ей не удастся подменить последний выпуск, потому что сегодняшний оказался хуже всех.
Потом она вдрызг разругалась с Люком, когда они поехали к нему домой и стали снова и снова прокручивать пленку. Он был уверен, что все в порядке, и не желал ничего слушать.
Впрочем, Ники не слишком старалась что-то доказать. Без толку. Она проиграла, сделав ставку на Люка. Диана оказалась права!
Но Ники и не особо страдала. У нее еще оставался самый надежный выход. Что ж, им и придется воспользоваться.
В конце октября Мэтью возвращался из Лос-Анджелеса со встречи с советом директоров, охваченный противоречивыми чувствами.
После премьеры «Шоу Люка Мерримэна» он первым предложил пустить в повторный показ «Пэта Уинстона», поскольку считал это полезным для дела. И от чистого сердца желал, чтобы старый сериал получил хороший рейтинг – как, впрочем, и случилось. Но с другой стороны, чем раньше «Шоу Люка Мерримэна» провалится – а в этом он не сомневался, – тем скорее Люк приползет к Диане. Особенно теперь, когда набирают популярность «Уроки улиц». Даже критики в один голос пели дифирамбы «Эбботт и Синклер», успешно вышедшим из тупика, в который загнал их уход Люка Мерримэна.
Да, Люк вернется как пить дать. Но примет ли его Диана?
Эти мысли терзали Мэтью. Он знал, на что идет, связав свою жизнь с Дианой, но любил ее с каждым днем все сильнее. Его решимость держать в стороне Андреа постоянно слабела, и Диана виделась с девочкой все чаще, отчего возникало множество проблем.
Энди мучилась от недоумения и ревности, и это было понятно, поскольку почти пять лет ей ни с кем не приходилось делить любовь отца. Если бы он сказал коротко и ясно: «Мы с Дианой поженимся. У нас будет одна семья», – Энди легче смирилась бы с ситуацией. К тому же Диана ей нравилась, и, как правило, они отлично ладили. Однако периодически Энди вновь проявляла недоверчивость и замыкалась в себе, опасаясь, что ей придется пережить новую утрату.
Да и сам Мэтью в известной мере разделял опасения дочери. Ах, как он надеялся, что Диана поймет наконец, кто ей нужен, и навсегда оставит Люка в прошлом.
Ожидание слишком затянулось. Да, они с Дианой стали по-настоящему близки, и Мэтью чувствовал, что она любит его. Но – и это было весьма существенно – Диана все еще не решалась на серьезный шаг. Значит, до сих пор сомневалась в своих чувствах.
Если бы не это, один взгляд на пресловутое шоу убедил бы Диану, что она связалась с пустышкой. Вне роли Пэта Уинстона Люк стал попросту смешон. Мэтью припомнил его первую пленку – когда Люк фотографировал прохожих в парке – и понял, что этот тип совершенно утратил обаяние, как только перестал прикидываться дружелюбным и общительным рубахой-парнем.
Теперь появился совсем другой Люк Мерримэн – наглый, спесивый сноб, неуклюжая пародия на его прежний облик. Но Диана, сразу уловившая фальшь в его шоу, так и не разглядела фальши в самом Люке.
Итак, Мэтью оказался перед жестоким выбором, но не мог винить никого, кроме себя.
Когда впервые за столько месяцев в телефонной трубке раздался голос Ники, Гвен чуть не упала с кресла – руки и ноги стали ватными, а на лбу выступила испарина.
– Я прекрасно пойму, Гвенни, если ты не захочешь больше видеть меня. Знаю, что вела себя по-свински, но прошу об одном – позволь мне все объяснить! Это была такая пытка! Я постоянно хотела позвонить тебе, но не смела из-за Люка…
– Здесь сейчас моя дочь, – наконец прохрипела Гвен. – Мы можем где-нибудь встретиться?
Ники предложила Гвен приехать к ней домой. Гвен положила трубку, ее била дрожь и бросало то в жар, то в холод.
– Лиз, меня не будет дома весь вечер. Не беспокойся, если приду поздно. Я даже могу заночевать у друзей.
– Ладно, – буркнула дочь, не поднимая глаз от книги.
Лиз на пару недель переехала к матери, пока в ее квартире шел ремонт. И Гвен с радостью согласилась на это. Одиночество сводило ее с ума. Она навестила сына в летнем лагере в Провинстауне, но не зашла там ни в один из знакомых баров, опасаясь встретить молодую красотку, которая разбила ей сердце.
После разрыва с Ники Гвен лучше узнала себя, и это отнюдь не прибавило ей оптимизма. Да, можно было прекрасно устроиться, связав жизнь со своей сверстницей.
Но она не хотела никого, кроме Ники. Воистину пословица «Седина в бороду – бес в ребро» относится не только к тем мужчинам, которые на старости лет начинают гоняться за молоденькими девчонками.
Войдя в ванную, Гвен увидела в зеркале свое стареющее лицо и задумалась о том, что заставило Ники искать встречи с ней. Она не сомневалась: девчонке что-то нужно.
Гвен видела «Шоу Люка Мерримэна». Идея, конечно, принадлежала ей, однако она полагала, что все должно быть расписано до точки: вопросы, ответы и прочее. Только дура могла позволить этому типу пороть отсебятину. Вероятно, это наконец дошло и до Ники, и теперь она хочет помощи Гвен. Вот только стоит ли на это идти? Не послать ли это крысиное отродье куда подальше? Наверное, так было бы правильно и даже приятно: для разнообразия не страдать самой, а причинить девчонке боль.
Надев розовый костюм, в котором выглядела гораздо моложе, Гвен тщательно наложила макияж. К счастью, в последнее время она исправно посещала Жоржетту Клингер, так что волосы были в порядке.
Гвен критически осмотрела свой нос. Ну, плох он или хорош – Ники все равно некуда деваться. Чудовищу не обязательно превращаться в принца, поскольку оно – источник идей.
Сидя в такси, Гвен решила, что не дрогнет, если Ники разыграет трогательную сцену. Ведь она поняла, что ее просто использовали. Да, сначала Гвен обвиняла во всем Люка, но после стольких месяцев полного молчания сообразила, что он и Ники стоят друг друга.
И вот Гвен стояла на лестнице перед дверью Ники. С каким воодушевлением она взбежала бы по ступеням еще совсем недавно! Но теперь все отболело, и в душе были только холод и пустота.
И все же при виде Ники решение Гвен подверглось серьезному испытанию. На кукольном личике не отразились недавние неприятности.
Ники была в коротком белом платье с низкой талией, смотрелась эффектно и шикарно. «Прямо-таки сама чистота и невинность!» – ехидно подумала Гвен. Молочно-розовая кожа, темно-рыжие волосы, васильковые глазки – букет осенних цветов в алебастровой вазе, да и только.
Квартирку, искусно освещенную несколькими канделябрами, украшали опавшие листья. Мягко играла музыка Вивальди – любимого композитора Гвен. Ники предусмотрительно сняла телефонную трубку и положила на столик.
Гвен мысленно поставила малютке пять с плюсом за подготовку сцены. Если бы творческие таланты Ники соответствовали ее умению плести интриги, ей не понадобилась бы помощь Гвен.
Безоблачная; невинная улыбка мигом угасла, едва Гвен молча опустилась в кресло.
Ники поспешила налить вино.
– Ты, конечно, вправе на меня злиться! Я бы на твоем месте чувствовала то же. Но когда ты услышишь, как все случилось…
– Я уже слышала всю твою чертову историю! – резко оборвала Гвен. – У нас состоялась весьма откровенная беседа с Дианой Синклер.
Она верно рассчитала – девчонка побледнела от страха.
– Когда? – прошептала она.
– Кажется, в мае, когда я прочла в «Варьете» миленькую статейку про тебя, Люка Мерримэна и «Эбботт и Синклер»!
– Прости меня! Представляю, что тебе пришлось выслушать от Дианы, – с милой гримаской сказала Ники. – Вечно она все портит! Гвенни, я ведь хотела сегодня помириться с тобой! Да, я действительно заранее узнала про тебя все, подстроила наше знакомство и воспользовалась ситуацией. Но и подумать не могла, что так тебя полюблю! Когда это произошло, все изменилось. Я поняла, как это чудесно – быть с женщиной, особенно с тобой! Мне хотелось признаться тебе во всем, но я боялась, что ты не поверишь. А потом Люк начал ходить за мной по пятам, умоляя вырвать его из когтей Дианы. Ведь несмотря на свою внешность, он всего лишь большое дитя. Без разрешения Дианы и шагу не смел ступить!
И Ники понесло. Она сообщила, будто ей пришлось переспать с Люком, чтобы завоевать его доверие.
– Мне казалось, что когда шоу будет в эфире…
– Ровно пять месяцев, – сердито прервала ее Гвен, досыта наслушавшись этой галиматьи, – ты не интересовалась, жива ли я. Наверное, сейчас я услышу, что Люк приковал тебя цепями к стене?
– Нет, нет, просто… я боялась, что у меня не хватит сил на такой звонок! А что касается писем… ну, понимаешь, мне было ужасно стыдно. Я знала, ты все поймешь неправильно…
Да, Ники, несомненно, лгунья, интриганка, воровка, а может, и похуже того. Она сама разбила розовые очки Гвен. Жестокая, бессердечная, расчетливая Ники. Убийца.
– Ладно, хватит пороть чушь! Ты позвонила по одной причине – надеясь, что я спасу шоу Люка. Напишу какой-нибудь диалог или еще какую-то чертовщину. Ну так вот – забудь об этом. Твоему шоу уже ничто не поможет. Оно было дерьмовым с самого начала.
– Но ведь ты сама дала мне идею! – обиженно воскликнула Ники.
– Я? – Гвен язвительно расхохоталась. – Просто поразительно – украсть чужую лодку, а потом возмущаться, что она течет! И что же ты теперь сделаешь, мелкая пакостница? Подашь на меня в суд?
– Не знаю, не знаю! – Ники в отчаянии заметалась по тесной комнате.
Они вместе перечитали по пунктам контракт, и Гвен покачала головой:
– Положись на слово ветерана, детка: это шоу позволили выпустить такому ничтожеству, как ты, только потому, что сразу сочли его провальным. Ты обрекла себя на такой конец с самого начала. И всем на тебя наплевать. Они хотели одного – помешать съемкам «Пэта Уинстона». Так что хватай деньги, пока дают, и сматывайся. На то, что тебе заплатили за тринадцать выпусков, можно прожить целый год.
– Но что же мне теперь делать? – заныла Ники. – Я не могу возвращаться в офис, чтобы опять отвечать на звонки, просто не могу! Гвенни, ну, пожалуйста, помоги мне! Я, конечно, ужасно дурная. Но если бы ты знала, как я скучала по тебе, как мне было тошно ложиться под эту свинью – кстати, это не так-то часто и случалось! – скороговоркой добавила она. – Поверь, он ничуть не похож на того, за кого себя выдает, – особенно в постели!
Гвен понимала, что не должна прислушиваться к этой лжи, но ей уж очень хотелось поверить Ники. И вера вернулась к Гвен после двух бокалов вина. От алкоголя пропала охота спорить, Гвен стала терпимее и, разумеется, любвеобильнее. Правда, она не спешила сдаваться, по крайней мере пока не удостоверилась, что Ники выдает ей хотя бы полуправду.
– Если я соглашусь помочь – не забывай, я сказала «если», – тебе придется навсегда отказаться от мысли стать независимым автором и ты будешь честно пахать на мое литературное агентство. Во-вторых, я больше не желаю слышать ни о каком прайм-тайм. После такого провала ни одна компания не подпустит тебя к съемочной площадке и на пушечный выстрел. В-третьих, не делай никаких попыток что-то написать или поставить. – Гвен не спускала с Ники настороженного взгляда.
Девица и глазом не моргнула. Сидя на стуле, она внимала каждому ее слову.
– Скорее всего я пристрою тебя, но придется как следует работать, а не отсиживать часы!
Вздохнув, Ники снова взялась за свое:
– Гвенни, думай что угодно, но я так по тебе скучала…
– Где сейчас Люк? – резко перебила ее Гвен.
Ники пожала плечами, всем своим видом выражая недоумение.
– Почему не стоит у тебя под дверью? Ведь он ходил за тобой по пятам, ему так не терпелось залезть к тебе в трусы, или я ослышалась?
– Мы почти не были с ним вместе последнее время. Да у него и вставал-то через раз! Кроме того, мы постоянно ругались из-за шоу. Ох, ну пожалуйста, не смотри на меня так! Я этого не вынесу!
В голубых глазках заблестели слезы, Ники героическим усилием выжала их из себя, и они увлажнили румяные щечки. Она смотрела на Гвен с раскаянием, любовью и страхом…
«Черта с два!» – чуть не выкрикнула Гвен, тщетно стараясь подавить свои чувства, ведь она знала, что эти слезы – проявление жалости к себе…
Но в конце-то концов, разве любовь не иллюзия с начала и до конца? Разве для нее действия не важнее намерений? Прежде она принимала от Ники такую «любовь» и была счастлива. И Гвен мучительно хотелось испытать это вновь.
Когда Ники припала к ее коленям, картинно рассыпав свои роскошные волосы, и, зарыдав, стала клясться в вечной любви, Гвен не могла не поверить ей хотя бы отчасти.
– Мне так не хватало твоих нежных губ, Гвенни, твоей гладкой кожи, твоего тела… Ты одна, одна способна меня удовлетворить! – всхлипывая, повторяла Ники.
– Это правда? – Гвен все же не выдержала. – Потому что, если это правда, я бы хотела, чтобы ты переехала ко мне без всякой корысти, спалив все мосты. Ты станешь моей. Только тогда мы начнем все сначала. Я не переживу, если ты снова меня покинешь.
– Да. – Ники не колебалась ни секунды. – Да, я готова! О, Гвенни, я давно хотела жить с тобой! – И она еще крепче обхватила ее колени.
Вот тут Гвен сдалась окончательно. Ведь теперь она получит все, о чем мечтала. Ради того, чтобы спать с Ники, можно даже помочь ей сделать карьеру.
Люк как раненый зверь метался по своей гостиной. Все, за что он ни брался в последнее время, катилось к чертям, но почему? Наверное, дело в зависти. Всякий готов был подставить ему подножку только потому, что на него вешались бабы. К примеру, Феранти давно прослыл отпетым бабником, однако ему приходится надрывать свою жирную задницу, чтобы подцепить телку на ночь, а Люку достаточно щелкнуть пальцами, и телка прибежит сама. Конечно, этот ублюдок подсунул ему контракт с подковыркой. Да и от Ники, как видно, не дождешься толку. И как этой вонючке хватило наглости брякнуть, будто запись получилась плохая? Ведь обещала ему луну с небес, а сама не сумела скроить каких-то тринадцать серий!
Кстати, куда к чертям провалилась эта пленка? Люк обшарил весь дом и только тут сообразил, что кассету забрала Ники. Ну уж нет, это его запись!
Люк попытался дозвониться к ней, но телефон был занят. С кем это она болтает среди ночи?
Он налил себе бренди и выпил на пустой желудок, не закусывая. Сегодня ему вообще не до еды. Выпивка распалила его еще больше. Безмозглая сука, получив пинок под зад, увела кассету с самой удачной серией – лишь бы ему нагадить! Ну ничего, Люк своего не упустит!
Телефон по-прежнему был занят. Люк схватил пальто и бросился из дома.
Он вытряхнет из Ники свою пленку, даже если придется переломать ей все кости! Она теперь не у дел, тогда как Люк обеспечен работой еще на пять лет! Это Ники цеплялась за него, чтобы получить свое шоу, зато ему она не нужна!
Поймав такси, Люк доехал до ее дома и быстро взбежал по лестнице. У дверей он замер и прислушался. Мертвая тишина. Он колебался недолго, поскольку имел свой ключ. Может, она притащила на ночь парня – плевать! Ему нужна не Ники, а пленка!
Из коридора Люк разглядел две головы на широкой кровати в ее комнате.
Он подкрался поближе и долго всматривался, не включая свет.
– Какого черта! – Ники так и подскочила на месте. – Ты что здесь делаешь?
Оторопев, Люк уставился на женщину, спавшую с ней рядом. Она проснулась от шума и теперь взирала на него со снисходительной улыбкой.
– Люк, отдай мне ключи сейчас же! – верещала Ники, натянув одеяло до самого носа. – Ты не имеешь права вламываться, как…
– Ах ты, вонючая подстилка! – От ярости у него потемнело в глазах.
Люк швырнул на пол ключи и опрометью кинулся вон: еще миг – и он размажет эту мразь по стенке!
