Текст книги "Женщина-кошка"

Автор книги: Джасмин Джоунс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Пейшенс только улыбалась в ответ.

– Сама не знаю! Вообще-то я в первый раз! И вообще я не такая в жизни!

– А какая ты? – Лоун вздернул брови.

– Неудачница. Я привыкла проигрывать.

Лоун протянул ей еще один шар.

– Можно задать тебе один вопрос?

– Где я делала прическу?

– Нет. Впрочем, мне она нравится. – Лоун помолчал. – Вот ты работала в фирме Хедара. Не знаешь кого-нибудь, у кого был зуб на него... на него или на фирму вообще?

Вопрос застал ее врасплох. Девушка послала шар в пирамиду деревянных бутылок – и промазала!

– Джордж Хедар... честное слово, не знаю, что и сказать... но ничего хорошего сказать про него не могу... – осторожно ответила она.

– Прошлой ночью у него на фабрике произошло убийство.

Следующий шар полетел так свободно и прихотливо, что чуть не сбил с ног распорядителя.

– Ой, простите пожалуйста! – извинилась Пейшенс, и только потом повернулась к Лоуну. – Врагов у него хватало. Например, я, он выгнал меня с работы.

– Я слышал.

Пейшенс удивленно вскинула брови, но тут же кокетливо заморгала ресницами, как бабочка крыльями.

– Вы и меня подозреваете, господин полицейский?

Теперь была очередь Лоуна. Он сгруппировался и упруго послал свой шар. С радостным грохотом все кегли повалились, как одна.

– Нет, – мягко ответил он на ее игривый вопрос.

Перепробовав все игры, Пейшенс и Лоун залезли в чертово колесо. Дребезжащая кабинка, в которую они едва втиснулись, тесно прижавшись друг к другу, ходила ходуном.

– Смотри, – сказал Лоун, когда они поднялись в воздух, – как все хорошо видно сверху... улицы, дома... – но тут колесо заскрипело, застонало – и остановилось. – Опс! – усмехнулся Лоун. – Застряли! Придется немного поскучать.

Пейшенс еще плотней прижалась к нему.

– А мы разве куда-то торопимся? И мне вовсе не скучно...

Лоун повернулся к ней, и Пейшенс вдруг осознала, как близко их лица друг к другу. Как близко их глаза, как близко губы. Лоун наклонился...

И как раз в этот момент, будь он неладен, этот момент, колесо нежданно-негаданно резко дернулось. Кабинки зашатались так, что непонятно вообще, почему они не поотрывались и не попадали вниз от такого толчка. Пейшенс от страха и неожиданности вцепилась в Лоуна. Из толпы зевак внизу послышался крик.

Лоун посмотрел вниз и увидел перепуганного насмерть рабочего, обслуживающего аттракцион. Рабочий безуспешно боролся с аварийными тормозами, но видно было, что у него ничего не получается. И еще Лоуну хорошо было видно, что в самом механизме что-то неладное с одной из шестерен. Она с треском выходила из зацепления, потом снова цеплялась за остальные шестеренки, и при этом чертово колесо резко дергалось и люди поистине только чудом не сыпались из своих болтающихся в воздухе кабинок. От электромотора потянулся вверх зловещий черный дымок.

– Эй, – закричал Лоун. – Смотри шестерни! Шестерни смотри!

Бесполезно, из-за общего шума рабочий не слышал его. Лоун увидел, что чертова шестеренка вот-вот выскочит совсем. А если это случится, колесо потеряет управление и пойдет вразнос.

Чертово колесо – вот уж поистине чертово! – снова зловеще заскрипело и дернулось с такой силой, что было непонятно, почему кабинки продолжают болтаться, донося до публики визги своих пассажиров. Лоун сам чуть не вывалился – лишь Пейшенс, вцепившись в него изо всех своих силенок, удержала его на сиденьи.

– Держись крепче! – крикнул Лоун. Быстро оценив ситуацию, он осторожно выбрался из кабинки на поддерживающий ее железный брус. Цепляясь за ребра жесткости, он стал спускаться туда, где угрожающе потрескивали шестеренки.

Вдруг с другой стороны колеса раздался ужасающий вопль, который заставил Пейшенс обернуться и сжаться в комок. В кабинке с противоположной стороны плакал – нет, не плакал, а именно вопил от страха маленький мальчик, который сидел там совершенно один. Мать его смотрела на него снизу и тоже кричала – видно было, что она в отчаянии.

У Пейшенс перехватило дыхание.

– Мальчик, мальчик, подожди, не плачь, я сейчас! – прошептала она.

Колесо снова дернулось, еще более резко, чем раньше, и мальчик с пронзительным криком вывалился из кабинки. Он успел ухватиться за перила и повис, отчаянно болтая ногами в воздухе.

Инстинктивно, совершенно не думая, что делает, Пейшенс напружинила все свои мышцы, подпрыгнула и ухватилась за перила над своей головой. С уверенной грацией перебирая руками и ногами, цепляясь за ограждения и ребра жесткости, она стала быстро карабкаться к оси колеса, в то время как Лоун продолжал спускаться вниз прямо под ней и головы больше не поднимал.

Зубья шестеренок зловеще скрипели и трещали, цепляясь друг за друга, когда Лоун, наконец, почти достиг передаточного механизма. Он заметил небольшую то ли распорку, то ли поперечину, которая отломилась из-за всей этой тряски и едва держалась на остатках сварки. Ухватившись за свободный конец, Лоун отломал железяку и полез с ней дальше.

Тем временем Пейшенс тоже не теряла времени: ловко, как обезьяна, нет, скорее как кошка, она продвигалась к кабинке, где продолжал висеть мальчик, где жизнь его, казалось, тоже... висит на волоске. Она была уже совсем близко, когда нутром почувствовала, что пальцы его вот-вот расцепятся. «Не успею!» – отчаянно подумала она и мощным прыжком за какую-то долю секунды преодолела последние три метра; одной рукой ей удалось подхватить ребенка, другой она вцепилась в спинку сидения.

Как раз в этот момент Лоун достиг своей цели. Ногами обняв железную балку, он бегло осмотрел механизм, выбрал подходящее место и сунул железяку между вращающимися шестеренками. С леденящим душу металлическим скрежетом шестерни, наконец, сцепились, и чертово колесо перестало дергаться и сотрясаться.

Собравшаяся внизу толпа издала радостный крик.

– Все в порядке, детка, – успокоила мальчика Пейшенс. – Страшновато было, да?

Мальчик кивнул, шмыгнул носом, а Пейшенс улыбнулась, пытаясь приободрить его. Как раз в это мгновение сиденье, за которое держалась девушка, дернулось, оторвалось, и их обоих опрокинуло в пустоту. В течение какой-то доли секунды – доли секунды поистине страшной – Пейшенс почувствовала, что мальчик ускользает из ее объятий. Следующие ее действия были мгновенны и инстинктивны: она выбросила свободную руку, схватилась за поперечную балку и сжала ноги, подхватив ими ребенка. Он прижался к ее ногам с такой нечеловеческой силой, как будто врос в них. Пейшенс хладнокровно огляделась, высматривая, как можно спуститься.

– Отпускай, я поймаю! – раздался голос снизу.

На крыше билетной кассы, прямо под ними стоял Лоун. «Боже мой, – подумала Пейшенс, неожиданно осознав, что она предстала перед ним во всей своей кошачьей красе, – что я делаю? Я ведь... он ведь все про меня узнает!» Нет, она должна сейчас выглядеть благодарной за помощь... или нет, наоборот, напуганной, да что угодно, только ни в коем случае не такой решительной и жесткой, какой была только что.

– Аккуратно, – командовал Лоун, глядя, как рабочие пытаются повернуть шестеренки вручную. – Еще чуть-чуть...

Колесо медленно повернулось, опуская Пейшенс и вцепившегося в нее мальчика поближе к Лоуну.

– Давай, я поймаю, – сказал он еще раз.

Колеблясь, мальчик посмотрел на Пейшенс. Ему явно не хотелось отпускать ее ноги, но она кивнула ободряюще, он разжал руки и упал прямо в объятия полицейского.

Толпа внизу – а народу вокруг чертова колеса собралось уже порядочно – взорвалась радостным криком. Пейшенс все смотрела на Лоуна, стоявшего внизу с мальчиком на руках.

– Спасибо, – только и смогла проговорить она.

Через несколько мгновений девушка очутилась на земле. Мальчик уже обнимал рыдающую мать. Лоун, задрав голову, разглядывал чертово колесо, переводя взгляд от кабинки, в которой только что сидели они, до кабинки мальчика. Он никак не мог понять... просто в голове не укладывалось, как ей удалось добраться до мальчишки... не умеет же она летать!

– Никак не могу понять... как это ты... учудила, – медленно подбирая слова, сказал он. – Что и говорить... я поражен.

– Я видела, как это делал ты, – отпарировала Пейшенс, обвившись вокруг него руками, – вот и научилась.

Глава седьмая

– Это дело надо отметить, – сказал Лоун, когда они с Пейшенс шагали по территории ярмарки между аттракционами, магазинчиками, лавочками, открытыми барами. – Как насчет поужинать вместе, а? Или...

– Отличная идея, – быстро отозвалась девушка, но тут же запнулась. – С большим удовольствием, но... знаешь, не сегодня. Сегодня я никак не могу.

Пейшенс очень-очень хотела провести хоть весь вечер с Лоуном, но Кошка, жившая в ней, Женщина-Кошка сегодня действительно не могла... Да, вечер у нее был занят: у нее было свидание... с Джорджем Хедаром.

Лоун был явно разочарован, но быстро взял себя в руки и не подал виду.

– Ой, – сказал он весело, – я и забыл. Мне ведь тоже на службу надо. Преступления совершаются каждую минуту, как у нас говорят. Кто-то ведь должен охранять покой наших граждан.

Пейшенс улыбнулась.

– Похоже, мы оба сегодня неплохо проведем вечер, – подхватила она его шутливый тон.

Лоун определенно оказался парнем что надо.

* * *

Осторожно подкравшись к воротам, украшенным выкованной из железа буквой X, Кошка увидела камеру слежения, закрепленную на трехметровой высоте. Резиденция Хедара. «Ничего себе, миленькое логово», – подумала она, взмахнула длинным хвостом своей плетки – и конец его обмотался вокруг камеры. Она слегка дернула и развернула объектив камеры в сторону. Потом легко вскочила на стену, а с нее вниз, по-кошачьи приземлившись на все четыре лапы, и по решетке вскарабкалась к окну второго этажа. В комнате было темно, но это оказалась именно та комната, которая была ей нужна – за стеклом неясно проглядывались книжные полки, плотно уставленные толстыми томами в кожаных переплетах, большой письменный стол – да, это был кабинет Джорджа Хедара. Одним прыжком она очутилась на карнизе, еще раз внимательно всмотрелась внутрь, алмазным когтем процарапала на стекле круг и слегка надавила; звякнуло стекло, проваливаясь внутрь, и в окне образовалась круглая дыра. Кошка просунула лапу и отодвинула шпингалет. Окно распахнулось – и вот она уже внутри.

Мягкими, неслышными шагами она подошла к письменному столу, порылась в компьютерных дисках. Ничего, что касается «Болайна». Она прошла в холл.

И вдруг – удар, пронзительная боль в затылке... она упала и покатилась вниз по ступенькам. Не успела она подняться на ноги, как щелкнул выключатель, и весь дом ярко осветился. Наверху стояла Лорел Хедар: на ней была шелковая пижама, в руке она сжимала клюшку для гольфа. «Хорошенькое начало партии в гольф, – подумала Кошка, лежа без движения на лестничной площадке. – Каким, интересно, будет продолжение».

– Не тот дом ты выбрала, чтобы грабить, милочка, – прохрипела Лорел, спустившись по ступенькам к ней.

Она легонько ткнула Кошку ногой в бок. Та лежала смирно и не подавала признаков жизни. Лорел склонилась над ней пониже...

И тут вдруг Кошка в мгновение ока оказалась на ногах, выхватила у нее клюшку из рук, клюшка свистнула в воздухе, Лорел отпрянула, но та полетела мимо, в дальний угол помещения.

– А-а, так ты та самая Кошка... которая убила Славицки, – Лорел сразу утратила весь свой апломб.

– Знаешь что, Лорел, – прорычала Кошка, – не надо верить всему, что тебе показывают по ящику.

– Чего тебе здесь надо? – резко спросила Лорел.

– Дома хозяин?

– Какого черта ему быть дома? – обрубила Лорел. – Зато я здесь дома.

– Жаль, что он меня не дождался. Я слышала, он обожает кошек.

Лорел неожиданно рванулась и хотела удрать, но Кошка прыгнула, вцепилась в нее когтями, и они покатились вниз по ступенькам.

– Если у тебя с ним проблемы, мы могли бы потолковать, – тяжело дыша, прохрипела Лорел, когда Кошка уже устроилась на ней сверху, сдавив коленями ей грудную клетку. Как девочка с девочкой, а?

– О-о, было бы забавно, – саркастически промурлыкала Кошка. – Приятно было бы пошушукаться с тобой... о своем, о девичьем, про мальчиков поболтать и все такое... косички друг другу заплести, да?

Лорел резко выгнула спину, пытаясь сбросить ее с себя. Но та сама вскочила на ноги.

– Если твой чертов муж заявится домой, – прошипела она невозмутимо, – передай ему, что я все знаю про «Болайн».

Лорел похолодела и во все глаза уставилась на противницу.

– Что ты знаешь про «Болайн»?

– Все. Что там, например, смертельная болезнь, в этих ваших банках, – фыркнула кошка. – Я бы этой штукой даже унитаз не стала чистить.

– Чепуха, – отозвалась Лорел. – Я пользуюсь им много лет.

– Значит скоро сыграешь в ящик, – сказала Кошка, кокетливо расправляя сверкающие коготки. – Я не знаю, кто прикончил Славицки, но это было сделано, чтобы никто ничего не узнал про «Болайн». Что эта штука ядовита, и все такое. Кстати, Славицки был не первым.

Лорел так и отпрянула.

– Ты что же, думаешь, мой муж... убийца?

– Я думаю, – пояснила свою мысль Кошка, – что ты должна сообщить мне, где его искать. Я сама спрошу его об этом.

Когда до Лорел дошел истинный смысл ее слов, глаза ее покраснели от гнева.

– Я уверена... – медленно, произнесла она. – Меня просто возмущает... Клянусь, он ни в чем не виноват, он просто не способен... он никогда бы не сделал ничего такого...

Теперь Кошка почувствовала, что она не только кошка, но и женщина тоже – чувство жалости к Лорел проснулось в груди у нее. Разве она виновата в том, что ее муж убийца? И ведь она – тоже жертва этого чертова «Болайна». Лорел с минуту смотрела на Кошку не отрываясь, потом прошла к столу, сдвинула в сторону сотовый телефон, порылась в письмах.

– По правде говоря, я всегда думала, что мужчины способны на все, – наконец сказала она. Потом вытащила из груды конвертов глянцевое приглашение и показала его Кошке. На нем крупными буквами было напечатано: ГИДРОПОЛИС. Ниже стоял адрес театра.

– Ты можешь отыскать Джорджа здесь, – сказала она.

– Спасибо, – отозвалась Кошка, беря приглашение.

– Если то, что ты сказала про «Болайн», верно, я не желаю принимать в этом участие, – решительным тоном заявила Лорел. – Я хочу тебе помочь. Как с тобой связаться?

Подумав минуту, Кошка схватила мобильник со стола.

– У меня нет телефона. Возьму твой.

Она направилась к двери, потом на секунду обернулась.

– Ну, извини, если что не так. И спасибо.

Лорел слегка покачала головой.

– Всю свою жизнь я посвятила одному ему.

Кошка сочувственно кивнула.

– Теперь пора подумать и о себе.

* * *

Когда Кошка добралась до театра, там было уже полно народу: папарацци, охрана, просто зрители. Кошка крадучись обошла здание и наконец увидела то, что ей было нужно: огромный, весь застекленный, сияющий огнями фасад. Она быстро взбежала по лестнице и оттуда одним прыжком оказалась на балконе второго этажа. Найдя незапертую дверь, Кошка осторожно проскользнула внутрь.

На сцене прыгали, кувыркались акробаты, плясали танцоры в костюмах переливающихся цветов, гимнасты раскачивались на трапециях, по натянутым канатам бегали канатоходцы, в общем, все как положено. Зеленый, голубой, красный шелк их одежд развевался на ветру, а сам ветер создавался огромным вентилятором.

Но Кошке было не до представления. Она быстро вычислила, где сидит Хедар – вон там, в ложе прямо напротив, вместе с новой манекенщицей и моделью по имени Дрина. Кошка удовлетворенно ухмыльнулась, увидев, как Дрина, по всей вероятности чем-то раздраженная, резко встала и вышла из ложи.

Тогда Кошка прокралась к ложе, незаметно проскользнула внутрь и тихо опустилась в кресло рядом с Хедаром.

– Обожаю подобные представления, – прошипела тихонько она ему на ухо.

Хедар так и вздрогнул.

– Какого...

– Как тебе нравится мой маникюр? Я только что из салона красоты.

Она слегка резанула его своими алмазными коготками по щеке – и как раз в этот момент звуки музыки достигли своей наивысшей точки, и в них совершенно потонул отчаянный вопль Хедара. Он рванулся по направлению к выходу, но Кошка оказалась проворней. Быстро задвинув ножку кресла в ручку двери, она медленно пошла на него. Яркие капли крови капали у него со щеки прямо на белоснежную рубашку под смокингом.

– Ах, ты моя бедняжка, – промурлыкала Кошка. – Ты можешь, конечно, сделать вид, что выгнал кошку на улицу... но кошка всегда гуляет сама по себе, – она яростно вцепилась в директора компании.

– Немедленно уберите от меня свои грязные лапы, – рявкнул Хедар.

Но Кошка и не думала убирать от него свои восхитительные, сверкающие алмазными коготками лапки. Словно кто-то отпустил сжатую стальную пружину: преступница сделала прыжок – и Хедар с грохотом врезался в стену; Кошка стремительно придвинулась вплотную и положила правую лапу ему на горло; алмазные когти впились ему в кожу.

– Мне все известно про «Болайн», – зловеще мурлыкала она, и железная хватка ее становилась все крепче. – Я знаю, что это никакое не лекарство, это яд, и еще я знаю, что именно ты покрываешь это грязное дело.

В дверь раздались удары, она затрещала под напором рвущихся с той стороны людей, но чудовище и глазом не моргнуло.

– А еще ты убил мою лучшую подругу. Ее звали Пейшенс, – продолжила наглая преступница. – Ты убил ее из-за своего проклятого «Болайна».

– Что? – взвыл Хедар, вытаращив глаза. – Я ее просто уволил, вот и все.

«Когда же вы, крысы, усвоите, что лгать нехорошо, от этого вам только хуже будет?» – подумала Кошка, стиснув зубы от злости.

– Жаль, очень жаль, что последние слова твои в этом мире будут враньем. Очень жаль.

Но как раз в этот момент дверь в ложу с треском распахнулась, и в нее вломились полицейские, все как один в униформе, с пушками наготове. Кошка разочарованно зашипела и, отбросив помертвевшего от страха Хедара в сторону, одним прыжком очутилась на перилах ложи.

Но и внизу все проходы были забиты полицейскими.

Прыжок – и Кошка уже на сцене, еще прыжок – и она уселась – и как только не падает? – на трапеции. Артисты так и брызнули врассыпную, а она, раскачавшись как следует, прыгнула на спину какому-то бедняге-акробату (тот, конечно, перепугался до смерти), а потом, сделав какой-то уму непостижимый, невероятный кульбит в воздухе, оказалась под потолком на стропилах. Зрители так и ахнули: раздались рукоплескания и восторженные крики – все подумали, что представление продолжается.

А Кошка металась между канатами, подрезая их острыми когтями, и мешки с песком гулко падали вниз, вызывая веселую суматоху в зале. Она уже почти добралась до распределительного электрического щитка, когда вдруг раздался властный голос:

– Не двигаться! Иначе стреляю!

К щитку по стремянке карабкался сам Том Лоун, не сводя с Кошки своего пистолета.

– Кошки гуляют сами по себе, – заметила Кошка, как бы размышляя вслух, – кошки не любят, когда им приказывают.

Добравшись до щитка, Лоун полез дальше, туда, где, как он полагал, находится хитрая преступница – а хитрая преступница уже сидела над прожекторами, где было совсем темно, где ее видно не было,, зато ей было видно все очень хорошо, особенно хорошо она видела яростные глаза полицейского.

Он сделал еще один шаг, но тут шаткая балка, на которую он ступил, подалась, и Лоун потерял равновесие...

Тогда из темноты вдруг выскочило это окаянное создание, выхватило у него пистолет и отшвырнуло его в сторону. Потом резким движением преступница притянула полицейского к себе и лизнула в щеку.

– Вы арестованы, – сказал Лоун, но, увы, слова его слегка запоздали.

Кошка с легкостью отпрыгнула, достигла ограждения и как ни в чем ни бывало пошла по его узенькой кромке.

Лоун пошел следом, но двигался он куда как медленнее и осторожнее, в общем, преследовал ее он, скажем прямо, не очень уверенно.

Кошка достигла края перил и тут поняла, что она в ловушке. Дальше ограждение обрывалось, внизу была видна сетка безопасности, на которой валялось несколько окурков, а дальше, метрах в десяти, раскинулась опустевшая сцена.

– Что ж, давай поиграем, – сказала Кошка, глядя прямо в лицо двигающемуся навстречу полицейскому.

– Сейчас ты у меня доиграешься. А я тут не для игрушек. У меня работа, – ответил на это Лоун.

Глаза Кошки сузились.

– По всему видно, любишь ты свою работу.

Лоун был уже совсем близко. Он даже вытащил и приготовил наручники.

– Что такое? – промурлыкала Кошка страстным, чуть ли не похотливым голоском. – Уж не собираешься ли ты снова арестовать меня?

Лоун рванулся к ней, но Кошка увернулась и каким-то бандитским движением снизу стопой заехала ему по ноге. Пытаясь удержать равновесие, полицейский выронил наручники, но зато не свалился вниз и даже ухитрился ответить ей ударом ноги в живот, правда, удар его оказался слабеньким и не произвел на Кошку большого впечатления.

Лоун снова двинулся на нее, но кошка есть кошка – она вдруг проделала такой головокружительный, такой страшный прыжок, что Лоун опять чуть не свалился вниз, на этот раз от изумления. А Кошка в полете вцепилась в электрический кабель, болтавшийся наверху, прогнулась – и была такова. Лоун издал горестный и отчаянный вопль – а что ему еще оставалось, если проклятая тварь ушла прямо из рук. Он дернулся было за ней, наклонился вперед, теряя равновесие, и замахал руками. Но буквально через секунду кабель с висящей на нем Кошкой, подчиняясь закону маятника, который никто отменить не в состоянии, вернулся назад. Кошка ловко просунула ноги ему под мышки, обвила их вокруг его туловища и снова спасла его от не-минуемого падения. Когда они повисли над сеткой безопасности, Кошка попыталась было освободиться от него, но не тут-то было: Лоун крепко вцепился ей в ноги; однако кабель, не выдержав их тяжести, оборвался.

Сцена неожиданно погрузилась во тьму. Лоун с Кошкой в обнимку брякнулись на защитную сетку, и яркие электрические искры так и посыпались во все стороны. Но Кошка успела-таки подхватить кабель до того, как оголенный конец его не замкнулся на металлических ячейках сети.

– Осторожней! – закричал Лоун. – Если эта штука замкнет, поджаримся!

Кошка наклонилась к нему совсем близко.

– Это правда, будто между нами проскочила какая-то искра, или мне показалось? – томно прошептала она.

Она отшвырнула кабель подальше, но и Лоун не терял времени – очень уж ему хотелось сорвать с нее маску.

– Но-но, – заворчала она, шлепая его по руке, – ты хочешь прямо все сразу – у нас ведь только первое свидание.

Лица их были так близки, что...

– Не обольщайтесь, мисс, – холодно ответил Лоун. – Я, конечно, тронут... а кроме того, я еще и у вас в плену, но... мое сердце, увы, занято. – Он попытался освободиться, но кошка крепко держала его – ноги ее сжимали его торс, как тиски, и было что-то соблазнительно-порочное в этой позе.

– Правда? – игриво и вместе с тем насмешливо мяукнула Кошка, снова наклонившись к нему. – А твоя возлюбленная знает про... нас?

– Каких таких нас! Нет никаких нас! – отрезал Лоун. – Есть только полицейский и дрянная преступница по кличке Кошка, которую он сейчас схватит за шкирку. – Он резко повернулся и оказался сверху.

– Мирр-р-овая, небось, подр-р-ружка, – снова промурлыкала кошка. – Похожа на меня?

– Ничего общего!

Они лежали, плотно прижавшись друг к другу, лица их почти касались. Она сладко улыбалась, мурлыкала и, казалось, больше не удерживала его.

Лоун сделал еще одно усилие и быстро поднялся на ноги. Он в конце концов защелкнет на ней браслеты! Быстро нашарив наручники, полицейский схватил их, накинул было ей на руки, только хотел защелкнуть... но о, чудо! Наручники повисли в пустоте.

Как она умудрилась высвободить руки, просто непостижимо! Проклятая тварь опять стояла перед ним и смеялась, слегка приплясывая.

Потом Кошка с сожалением посмотрела на сетку, где они только что лежали обнявшись, оглянулась. К ним уже пробирались полицейские. Внизу – то же самое, все выходы перекрыты. Уверенный, что она так-таки попалась, Лоун встал у нее за спиной...

Но опять же не тут-то было! Кошка подпрыгнула, поймала еще один свисающий с потолка электрический кабель, повисла на нем, он оборвался, и Кошка, не выпуская его из рук, полетела вниз. Полицейские, размахивая пистолетами, толпой бросились к ней; она же вскочила на ноги и отпрянула к стене. Быстро оглядевшись, преступница заметила совсем близко щиток аварийной автоматики. «Сейчас я вас слегка побрею», – подумала она злорадно.

– Ну-ка, поднимите руку, кто знает, – вежливым тоном училки в школе обратилась она к обступившим ее полицейским, – кто лучше всех видит в темноте? – она подняла изящную свою лапку, а потом вдруг взяла и сунула оголенный конец кабеля в панель с предохранителями.

Ослепительно вспыхнуло, посыпался водопад искр, и все здание театра погрузилось в кромешную тьму. Из партера послышались визги перепуганных дам и сердитые мужские голоса. Началась паника. Темнота была – хоть глаз выколи.

А для кошки – в самый раз.

* * *

– Катастрофа! – Хедар орал в телефонную трубку и одновременно рылся в бумагах и папках своего письменного стола. – Полная катастрофа! – Он болезненно поморщился. Глубокие царапины на щеке больно щипало и жгло под бинтами – он успел-таки где-то перебинтовать себе голову. – Как ей удалось узнать? Кто она вообще такая и откуда... – голос его замер, последние слова застряли в глотке: он поднял голову и увидел стоящую в дверях Лорел. Хедар прищурил глаза и бросил трубку на аппарат.

– Что это ты так испугался, милый? – спокойным голосом спросила Лорел. – Ведь это всего лишь я. Чего тебе бояться?

– Ты ничего не понимаешь! – завопил Хедар. – Мы на краю гибели! А ты – «чего бояться»!

Глаза Лорел сверкали в полумраке и были холодны как лед.

– Ты меня не понял, дорогой, – медленно сказала она, приближаясь к нему. – Я хотела сказать, брось предаваться самобичеванию, уймись, прекрати бегать за девчонками, которые тебе в дочки годятся, и Бога ради, Джордж, – добавила она сквозь стиснутые зубы, – хоть раз в своей несчастной жизни будь... мужчиной.

Хедар отвесил ей такую оплеуху, что едва ли даже и крепкий мужчина устоял бы на ногах – отвесил и закричал не своим голосом – но не от гнева, а от внезапной, пронизавшей его руку острой боли: ему показалось, что кулак его изо всех сил врезался в каменную статую. Выпучив глаза, он уставился на жену. Она же и с места не сдвинулась.

И выражение лица ее было таким же твердым, как и само лицо.