Текст книги "Маленькие бродяги"
Автор книги: Джанни Родари
Жанр:
Детские приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
АЛЬБИНОС ПОКАЗЫВАЕТ СВОЁ НАСТОЯЩЕЕ ЛИЦО
Альбинос шагал так быстро, что Франческо едва поспевал за ним.
– Ты что? Не проснулся ещё? – ворчал на него Альбинос. – Прибавь шагу!..
Вскоре они вошли в Милан. Об этом городе не раз рассказывал дядя Филиппо.
– Что это за город, ребята! – твердил он во время длинных переходов. – Что за город! Один завод – больше целой деревни. Вот там торговля, там жизнь! Если бы только можно было найти работу, хотя бы в дворники поступить, ни за что на свете не ушёл бы из Милана!
…Как ни спешил Франческо, всё же он успевал смотреть по сторонам. И в самом деле, Милан был удивительным городом! Франческо казалось, будто всё, что он видит: машины, трамваи, пешеходы – бегут, как сумасшедшие. Даже улицы, даже деревья и дома, кажется, пытаются оторваться от земли и закружиться в стремительном хороводе.
Альбинос заиграл на аккордеоне… Время от времени на мостовую падала скомканная бумажка, и Франческо бросался за ней, опасаясь, что вот-вот его может раздавить машина… Часа через два – три он почувствовал, что его карман набит деньгами.
– Дай-ка сюда, – сурово сказал Альбинос. – Я переложу их себе. Так будет вернее…
– А как же дядя Винченцо?..
– Эго не твоя печаль! Я сам с ним поговорю… И потом, если всё сойдёт гладко, вечером у нас будет куда больше денег…
Франческо вопросительно посмотрел на Альбиноса.
– Что это ты смотришь на меня такими глазами? Всё это не твоего ума дело!
Они пошли дальше. Сунув руку в карман, Франческо нащупал там несколько монет.
«Вот и хорошо, – подумал он. – Можно будет послать ещё письмо маме…»
Улички становились всё уже, витрины – беднее. На разбитых тротуарах блестели лужи.
– Куда мы идём? – спросил Франческо.
– Это тебя не касается… Шевели ногами!.
В одном из тёмных переулков Альбинос нерешительно осмотрелся, затем направился к стеклянной двери остерии [2]2
Остерия – закусочная.
[Закрыть]. Франческо вошёл вслед за ним в сырую, тёмную комнату. В ней стояло несколько деревянных столов, вдоль стены тянулся прилавок.
– Пол-литра вина, сыру и хлеба, – заказал Альбинос.
Появился хозяин – толстяк в переднике, когда-то, вероятно, бывшем белым. Один глаз у толстяка был полузакрыт – то ли от рождения, то ли от старой раны…
Поставив вино и стаканы на непокрытый стол, он скользнул в соседнюю комнатушку и тут же вернулся с тарелкой в руках. На тарелке лежали две булки и кусок сыра.
– Ешь! – сказал Альбинос Франческо, прищурив глаза. – И пей!.. Ты любишь вино?
Франческо был поражён неожиданной добротой Альбиноса.
– Пей, раз у нас есть деньги! Не всё же работать… Иной раз не вредно подумать и о другом.
Выпив залпом вино, он уставился на Франческо, пившего маленькими глотками:
– Не нравится?
– Оно горькое…
– Глупости, – сказал Альбинос. – Ане нравится, – давай я выпью.
На улице темнело. Альбинос заказал ещё пол-литра вина, жадно выпил его, опустил голову на стол и заснул. Франческо сидел, боясь шевельнуться. Его охватывал какой-то необъяснимый страх.
Вдруг Альбинос поднял голову и посмотрел на часы, висевшие над прилавком:
– Пора. Скоро двинемся…
Но почему-то он не поднимался, словно выжидая чего-то.
Минут через пятнадцать входная дверь отворилась, и в остерию вошли два парня. Франческо сразу узнал их: это с ними утром разговаривал Альбинос.
– Тот самый мальчишка? – спросил один из них, показав на Франческо.
– Да… Пошли?
– Успеешь… Куда спешить?.. Раньше выпьем!
Они выпили. На улице Альбинос передал аккордеон Франческо.
– Будешь стоять под окном. Увидишь полицейского – свистни!
– Куда мы идём? – испуганно спросил Франческо. – Что это вы задумали?
– Не твоё дело… Запомнил, что я говорил?
– Тише! – оборвал Альбиноса один из парней. – Пришли.
– В случае чего, свистни, – шёпотом повторил Альбинос. – Понятно?
Они остановились возле какого-то тёмного здания. Раздался лёгкий, осторожный звон стекла… Все трое парней, один за другим, молча исчезли в выбитом окне… Франческо остался один на пустой ночной улице…
«Воры! – с ужасом подумал он. – Они грабят… А я… я им помогаю».
СТРАШНАЯ НОЧЬ
У Франческо так билось сердце, что казалось, вот-вот сейчас кто-нибудь услышит эти удары. Но улица была безлюдна. Из окна, в котором исчезли Альбинос и парни, не доносилось ни звука…
Франческо так и не мог понять, что за помещение они грабили. Повидимому, это был магазин, и он никем не охранялся, поэтому воры и действовали так уверенно…
Мальчик хотел убежать, но ноги его не слушались. Гнев и страх парализовали все мысли. Только два слова звучали в мозгу в такт биению сердца: «Надо бежать, надо бежать, надо бежать…»
Лёгкий свист заставил его обернуться.
– Всё спокойно? – спросил один из парней, высунувшись из окна.
От страха Франческо ничего не понял.
– Что ты молчишь, обезьяна? Никого не видно?
Франческо растерянно кивнул головой.
Вор снова исчез в окне.
Раздался приглушённый шум. Похоже было, что кто-то осторожно передвигает шкаф… Франческо не мог понять, сколько времени прошло; ему казалось, что он стоит под окном долго, бесконечно долго…
Наконец он услышал шум и взволнованный шёпот. Воры вылезали из окна, по очереди передавая друг другу огромный мешок.
– Молодец! Право, молодец! На этот раз я тобой доволен. – Альбинос положил руку на плечо Франческо.
Но мальчик с ужасом оттолкнул его руку.
– Вор! – прошептал он, чувствуя, что к нему возвращаются силы. – Вор!.. Я больше не пойду с тобой! Я расскажу всем, какой ты!
Коротким ударом Альбинос сбил его с ног. Но Франческо закричал:
– Вор! Вор!
Нагнувшись, Альбинос снова ударил его.
– Замолчи или будешь помнить меня всю жизнь!
– Оставь его, – прошипел один из парней. – Не время сейчас этим заниматься… Бежим, пока никого нет… Завтра вечером встретимся.
Оба парня исчезли, утащив с собой мешок. Альбинос схватил Франческо за плечо и крепко двинул мальчика ногой.
– Иди впереди!
Франческо зашагал, прихрамывая. В глазах у него было темно, скорее от гнева, чем от слёз.
– Держи язык за зубами, не то берегись. Понял? – сказал Альбинос. Но через минуту он заговорил более миролюбиво – Ты дурак. Ведь ты же можешь на этом выгадать… Понимаешь? Неужели тебе охота всю жизнь просить милостыню? Нам нужен шустрый мальчишка вроде тебя. Пораскинь-ка мозгами на досуге…
Но в голове Франческо вертелись всё те же два слова: «Скорее бежать, скорее бежать…»
Когда они вернулись к заводу, лагерь был погружён в сон. Франческо улёгся на соломе возле Доменико, спавшего в обнимку с пуделем.
Теперь, когда волнение улеглось, боль от побоев ощущалась острее. Но Франческо тревожила не боль, а тяжёлые мысли.
Весь остаток ночи он не сомкнул глаз и к утру окончательно решил: «Надо бежать, другого выхода нет!»
Едва только начало светать, он разбудил Анну.
– Чего тебе? – пробормотала девочка, с трудом поднимая голову.
– Слушай, надо бежать… Я не хочу сделаться вором! Не хочу помогать Альбиносу!
Горячо и сбивчиво он рассказал о происшествиях этой ночи, повторяя всё время: «Нужно бежать»…
Когда он кончил, Анна сказала:
– Я сама давно так думаю. У меня есть деньги… Смотри!
Она сняла туфлю, подняла стельку и вытащила несколько бумажек.
– Я давно уже прячу понемножку. Как только он отвернётся, я и прячу…
– У меня тоже кое-что есть, – с гордостью сказал Франческо, вспомнив о монетах, оставшихся в кармане. – Видишь?
– Маловато, – произнесла Анна. – Но для начала ничего… Как только наберём на билеты, убежим. Только Доменико пока ничего не говори. Он ещё маленький, может разболтать.
ПОДГОТОВКА К ПОБЕГУ
Доменико стал замечать, что Франческо с Анной всё время о чём-то перешёптываются.
– О чём это вы? – спрашивал он.
Анна придумывала всякую ерунду.
– Мы видели летающего осла. Вот бы купить его! Наш фургон стал бы тогда самолётом.
– Какие вы глупые! – сердился Доменико.
Не раз он с удивлением замечал, что Франческо вынимает из клетки деньги и прячет их в ботинок.
– Если Альбинос заметит, тебе не поздоровится!
– А ты не говори!
– Я-то не скажу… А зачем они тебе?
– Хочу пойти с тобой в кино.
– А когда мы пойдём?
– Когда соберём деньги…
Теперь Франческо ложился спать в ботинках. Класть деньги в вещевой мешок он боялся: мешок лежал в фургоне, и Франческо не раз замечал, что в нём кто-то роется – то ли донна Тереза, то ли Альбинос.
Анне было ещё труднее.
Её пение нравилось, и люди щедро бросали ей деньги. Но Альбинос зорко следил за каждым её движением. Казалось, он заранее подсчитывал все деньги, падающие на мостовую.
И всё же Анне не раз удавалось припрятать хоть несколько бумажек. Она сжимала их в кулаке и, когда Альбинос отворачивался, прятала, на груди.
По вечерам Анна и Франческо делились друг с другом своими успехами:
– Сегодня сто лир…
– У меня немногим меньше.
– Ещё неделя – и нам хватит на билеты!
Однажды Альбинос ушёл куда-то на целый день, и ребята отправились в город одни.
– Пойдём на вокзал, – предложила Анна.
– На вокзал? Зачем? – удивился Доменико.
– Там много народу. Будут хорошо подавать.
После долгих хождений по городу они очутились наконец перед огромным зданием вокзала, вошли в подъезд и поднялись по ступенькам…
Почти тотчас же их остановил полицейский:
– Куда?! Здесь не место нищим!
Анна собралась с духом:
– Мы пришли сюда не милостыню просить. Мы встречаем родственников, дядю… Скажите, пожалуйста, как пройти на перрон?
Полицейский подозрительно оглядел их:
– Какой поезд вам нужен?
– Дядя едет из Кассино…
Анна говорила очень искренно. К тому же как раз в это время прибывал поезд, и полицейский взглянул на ребят дружелюбнее. Он рассказал, где купить перронные билеты, и даже засмеялся, увидев, как они испугались проходящего паровоза.
И вот они на перроне. Вокруг множество поездов; одни прибывают, другие отходят… Под серой закопчённой крышей такой шум, что приходится кричать собеседнику прямо в ухо.
– «Милан – Рим»! – прокричал Франческо, читая надпись на одной из табличек. – Этот поезд идёт в Рим, видите? От Рима до нашего дома не так уж далеко!
– А зачем мы здесь? – прокричал Доменико.
– Тебе не нравится? —крикнул в ответ Франческо.
– Нравится!.. Но мы вернёмся с пустыми руками!
Вдруг они снова увидели полицейского, может быть, того самого, а может быть, и другого: в форме они все одинаковые… Так или иначе, ребята испугались и кинулись к выходу. В возбуждении они продолжали кричать и на площади, хотя тут не было поездов.
– Вот мы и узнали дорогу! – кричала Анна. – Мы знаем, где покупают билеты! Знаем, куда идти! Даже и спрашивать не надо, здесь повсюду надписи!
Только теперь Доменико начал кое-что понимать.
– Значит, вы решили бежать… Вы что же, хотите бежать без меня?..
Анна и Франческо, смеясь, успокоили его:
– Зачем без тебя? С тобой… Обязательно с тобой!
* * *
Дон Винченцо явно следил за ними. Даже Тереза, и та оглядывала их как-то подозрительно. Вечером, разливая суп, она пронизывала их острым взглядом своих
глазёнок, как бы говоривших: «Не старайтесь! Не проведёте!»
Винченцо теперь особенно внимательно пересчитывал деньги по вечерам.
– Это всё?
– Здесь больше тысячи лир…
– Считать я умею… Но в Милане можно собрать и больше.
– Вы велели нам приносить по тысяче лир. А здесь – тысяча сто.
– Мы в Милане, а не в провинции…
После одного такого разговора, когда
Франческо уже повернулся было, чтобы идти, Винченцо грубо схватил его за плечо и стал шарить под рубахой.
– Где ты их прячешь?
– Что?! Я ничего не прячу.
К счастью, хозяин так и не догадался заглянуть в ботинки Франческо.
ПОБЕГ
Как-то вечером Винченцо подсчитал мелочь, высыпанную Анной, и сразу нахмурил брови.
– Здесь только семьсот лир… Хотел бы я знать, что ты делала на улице?..
– Мне мало подают, я стала слишком большая.
Винченцо кивнул донне Терезе, чистившей овощи.
Толстуха вытерла руки о фартук и подошла к Анне, лениво раскачиваясь на ходу.
С обычным, сонным выражением лица она стала обыскивать Анну. Девочка побледнела. Доменико отбежал подальше, к цыганской палатке… Франческо затаил дыхание.
– Все хотят обмануть меня, – ворчал между тем Винченцо. – Стоит только заглядеться… Все, начиная с родного сына…
Тереза закончила обыск. Не произнеся ни слова, она медленно подняла руку, как будто хотела поправить волосы. И вдруг она ударила Анну по одной щеке, по другой, снова по правой и снова по левой с силой, какую трудно было ожидать от этой жирной, дряблой женщины… Анна даже не вскрикнула.
– И не плачет! – закричал Винченцо. – Вот вам доказательство! Если бы её обвиняли зря, она плакала бы и орала на чём свет стоит… Говори, маленькая стерва, куда ты запрятала деньги? Ты меня обкрадываешь! Я это давно понял! Но имей в виду: каждый вечер тебя будут ждать такие же пощёчины!
Возле цыганской палатки заливался слезами Доменико. До него долетали и крик и звук пощёчин, и ему казалось, будто это его самого бьют по щекам.
Но Анна так и не заплакала, так и не сказала ни слова. Позднее, когда все легли спать, она подошла к Франческо и тихо шепнула:
– Видел? Такие пощёчины, а я даже не почувствовала.
– Ну да, не почувствовала! Ты что, железная? Ты так не поступай, надо давать ему больше.
– Да ведь теперь уже недолго… Ещё два – три дня, и мы соберём на билеты.
На другой день дон Винченцо объявил им всем:
– Завтра вечером принесёте по тысяче двести лир. Поняли?
– Но как же мы?..
– Без разговоров! Принесёте столько, сколько я сказал.
Дело оборачивалось скверно. В довершение всего Франческо отозвал в сторону Альбинос:
– Есть дело. Завтра пойдёшь со мной…
Франческо промолчал.
На другой день ребята бежали. Отойдя от фургона, они подсчитали свои сбережения и выяснили, что денег на билеты хватит.
Франческо хотел было сходить за вещами. Но Анна запротестовала:
– Ты что же, думаешь, они разрешат тебе взять мешок и пожелают счастливого пути?
– Но там все мои вещи… Мои и ваши. Там букварь…
– Ничего не поделаешь… Придётся оставить.
Анна придумала ещё одну хитрость:
– Где они станут нас искать?.. Конечно, на дороге в Рим. А мы поедем в Болонью… Там мы сделаем пересадку на феррарский поезд… Поедем к синьоре, она поможет нам добраться до дома.
И они направились к вокзалу.
Франческо, однако, никак не мог забыть про свой букварь. Эта старая, истрёпанная книжка была для него дороже всех сокровищ…
ПО ПУТИ К ФЕРРАРЕ
Поезд мчал трёх маленьких беглецов по Паданской равнине. Лил дождь… И не просто лил, а хлестал неудержимыми потоками. Доменико, прижав нос к стеклу, не мог отвести глаз от этого грозного зрелища. Ливень, струясь, застилал деревья, дома, поля… Казалось, поезд стремглав летит в серую, страшную бездну, захлёстываемый водою со всех сторон.
Анна и Франческо испуганно молчали, сидя на деревянной скамейке.
Люди в вагоне говорили только о погоде. Предполагалось, что где-то наводнение, но где, никто толком не знал.
Пассажиры, садившиеся на станциях, сообщали страшные новости. Вода в реках угрожающе поднимается… Похоже, что не успеют укрепить плотины.
– Куда вы едете? – спросил ребят толстый торговец, занявший все багажные сетки своими вещами.
Анна неопределённо показала рукой по ходу поезда… Торговец открыл чемодан, туго набитый всякой снедью.
– В поезде у меня всегда хороший аппетит, – объявил он. – Дорога способствует пищеварению.
Он стал угощать соседей мягкими, белыми, душистыми булками. Но все отказывались. Тогда, посмотрев на Анну, он сунул ей прямо в руки пышную булку, намазанную мармеладом.
– Не вздумай говорить, что не голодна! – сказал он сердито. – Ешь!
Анна разделила булку на три части, ребята стали жевать.
Пришёл контролёр. Анна протянула ему билеты.
– Одни едете?
Анна кивнула головой.
– До Феррары, – пробормотал про себя контролёр, рассматривая билеты. – В Болонье вам нужно сделать пересадку. Знаете?
– Вы едете в Феррару? – воскликнул торговец. – Да ведь как раз оттуда идёт наводнение!
Когда контролёр ушёл, Анна и Франческо, переглянувшись, облегчённо вздохнули.
В Болонье ребята вышли из вагона.
– Вон феррарский поезд, – сказал им один из пассажиров. – Но не знаю, отправится ли он сегодня.
Ребята вошли в вагон с надписью: «Болонья – Феррара».
Вагон был почти пуст. Немногочисленные пассажиры с перепуганными лицами то вскакивали, то вновь усаживались, взволнованно переговариваясь:
– Говорят, что поезд не пойдёт… Вода размыла путь.
Анна, Франческо и Доменико ещё теснее прижались друг к другу. Дождь барабанил по крыше вагона с таким остервенением, что, казалось, будто это не дождь, а град.
Наконец поезд тронулся. Он медленно отошёл от станции и пополз по долине, истерзанной дождём. В вагоне, кроме ребят, осталась только одна пассажирка.
– Вы едете в Феррару? – спросила она. – Поезд туда не дойдёт. Он остановится в двадцати километрах. В Ферраре наводнение.
Ребята молчали. Они чувствовали, что на них, как чёрная туча, надвигается страх.
На одной из станций женщина сошла. Перрон был забит людьми, в руках у них были узлы…
На следующей станции в вагон вошёл железнодорожник и предупредил ребят, что состав дальше не пойдёт. Они вышли на перрон. Железнодорожник окликнул их. Но ребята, охваченные страхом, побежали от него по дороге, извивавшейся среди полей.
Железнодорожник с удивлением посмотрел им вслед.
* * *
Дождь словно решил немножко передохнуть и пошёл тише. Навстречу ребятам попалась повозка, в ней сидели люди с перепуганными лицами. Следом по дороге брели другие беженцы с узлами и бедной домашней утварью.
– Куда вы? – спросил один из них. – Назад, ребята! Там наводнение!
Но Анна, Франческо и Доменико, подстёгиваемые страхом, без передышки бежали вперёд. Куда, они не знали. Куда угодно, лишь бы подальше от дона Винченцо, от Альбиноса, от всех несчастий!
– Вернитесь назад! Вернитесь назад!.. – кричали им вслед.
Но они ничего не слышали.
ПЕЧАЛЬНОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ
– Бежим туда! – крикнул Франческо, указывая на сеновал в стороне от дороги.
Ребята бросились к сеновалу.
Они прижались к закрытой двери, но навес над нею был слишком узок и не мог укрыть от дождя, хлынувшего снова со страшной силой.
У стены сеновала стояла лестница-стремянка. Вверху было окошко, внутри виднелось просторное помещение, горы мягкого сена.
– Залезем туда, – предложил Франческо.
Анна посмотрела на Доменико, он весь дрожал.
Девочка выскочила под дождь и с трудом передвинула лестницу вдоль стены…
С помощью Анны Доменико взобрался на сеновал. Все они разлеглись на нежном и тёплом сене. Анна засыпала Доменико сеном до самого подбородка. Теперь из сена выглядывало только его бледное личико с большими, лихорадочно горящими глазами. Эти глаза, казалось, говорили: «Мне плохо! Мне очень плохо».
– Спи, – шепнула Анна, гладя его по мокрым, слипшимся волосам. – Спи… Ты уже согрелся?
Доменико закрыл глаза. Анна гладила малыша по голове до тех пор, пока дыхание его не стало глубоким и ровным…
Франческо лежал на сене, уткнувшись подбородком в ладони, и смотрел из окна на улицу.
Сквозь густую серую сеть дождя видно было, как проходят беженцы. Время от времени ветер доносил громкие голоса, детский плач, цокот копыт…
– Видишь? – спросил Франческо. – Куда они идут?
– Наверно, вода залила их дома. Они убегают…
– А я бы не убежал… Я бы забрался на крышу. Как ты думаешь, вода может добраться до крыши?
Он посмотрел вниз.
– До нас вода не доберётся. Мы не уйдём отсюда, пока дождь не кончится…
– Но ведь у нас есть нечего!
…Темнело. Фигуры беженцев на дороге становились всё более смутными. Постепенно темнота обступила ребят со всех сторон.
Анна и Франческо долго смотрели в темноту. Тепло и сладкий запах сена вселяли в них спокойствие и уверенность. Шум дождя начал постепенно казаться приятным, он убаюкивал, как музыка. Незаметно глаза у ребят закрылись, и они погрузились в крепкий, глубокий сон.
Первым проснулся Доменико. Лихорадка, вызванная усталостью, прошла, оставив лишь некоторую слабость. Он сел, удивлённо осматриваясь вокруг: как это он попал сюда?.. Франческо и Анна спали, зарывшись в сено. Доменико приподнялся и выглянул в окно.
Небо было серое, мглистое; тёмные тучи мчались по направлению к югу… Но дождя больше не было. Вокруг царила странная тишина, такая глубокая, что шорох сена под ногами казался удивительно громким.
Доменико посмотрел вниз и сначала ничего не понял: что-то непонятное – серое, ровное – со всех сторон окружало сеновал. Вдруг страшная догадка кольнула его в сердце.
Он отшатнулся от окна и прикрыл рот рукой, чтобы не закричать. Потом схватил Анну за руку и стал трясти изо всех сил:
– Анна! Анна!
– Проснулся? Как ты себя чувствуешь? Вчера вечером ты был совсем болен…
– Анна! Анна! Вода!.. Вода добралась до нас!..
Так оно и было… Пока ребята спали в своём душистом убежище, вода прибывала сантиметр за сантиметром. Она унесла лестницу, она лизала цоколь верхнего оконца…
Взглянув в окно, Анна увидела своё испуганное лицо и растрёпанные волосы, отражавшиеся в серой, неподвижной воде.
– Что ж мы теперь будем делать? – в страхе прошептала она.
