Текст книги "Связанные пламенем (ЛП)"

Автор книги: Джанин Фрост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 30

Я уже привыкла просыпаться не там, где уснула. В этот раз, это был самолет Влада, который сидел рядом с термосом теплой крови, уже дожидаясь меня.

– Куда мы направляемся? – спросила я, когда закончила завтракать. Или обедать, учитывая то, что за окном самолета уже было темно. Влад должно быть взял своих новобранцев. Несколько человек сидели за занавеской, которая отделяла нас от сидений, расположенных ближе к кабине пилотов, и от многочисленного биения сердца, по крайней мере половина из них были людьми.

– В Словению, – ответил он. – На самом деле, мы почти там.

– Назад в Европу, да?

– Самое вероятное место, где может быть Шилагай. Оба его логова были в Европе, и он знает, что скоро я вернусь на свою землю. Когда вернусь, он захочет быть поближе, чтобы отомстить.

То, что он собирался сделать, повисло недосказанным между нами. Порой, их схожесть нервировала меня, но самое главное, что Шилагай и Влад были совершенно разными. Взять, к примеру, свойственный Владу национализм. Моя земля. Румыния навсегда останется его домом, не важно сколько домов у него по всему свету.

Знакомые запахи из-за занавески заставили меня вдохнуть внезапно и резко.

– Мой отец и Гретхен в самолете?

– Да, – выражение лица Влада помрачнело. – Он хотел поговорить с тобой, если ты захочешь его видеть.

Он хотел? Словно обладая разумом, мои руки начали порхать по телу, приглаживая взъерошенные после сна волосы и стряхивая мнимые пушинки с моего мягкого, длинного черного облегающего фигуру платья, в котором я не засыпала.

Влад наблюдал за мной, но я не могла ничего прочесть в его точеных резких чертах лица.

– Тебе не нужно этого делать. Ты – красавица, Лейла. Ты всегда ею была и не важно, как ты выглядишь.

– Разве внешность не составляет львиную долю красоты? – сказала я, стараясь скрыть свою нервозность за сарказмом.

– Нет, – его голос был низок, но вибрировал от силы. – Не только в том смысле, в котором это имеет значения.

Он притянул меня к себе и поцеловал с такой страстью, что снова взъерошил мои волосы до прежнего неряшливого состояния. К тому моменту как он поднял голову, мой рот и другие части тела были возбуждены и меня меньше всего волновало, то как я выгляжу.

Влад повысил голос и сказал что-то на румынском. Я перевела слово "отец", которое было как ушат холодной воды на мое либидо. Спустя мгновение, шторки, разделявшие две секции самолета, раздвинулись, явив Самира и Хью Далтона.

– Воевода, – сказал привлекательный черноволосый охранник, кланяясь прежде чем опустить занавеску. Мой отец стоял на этой стороне, переводя взгляд с меня на Влада и назад. Черты его лица возможно, были вышколены в своей обычной офицерской маске, но судя по его запаху, отец был взволнован больше чем я.

– Привет, Лейла, – неловко поздоровался он.

– Хью, – ответил Влад, прежде чем я смогла сказать что-либо, его рот скривился в неприятной ухмылке, – Ты, наконец-то, набрался мужества, чтобы встретиться со своей дочерью. Ты будешь рад узнать, что она уже поела, поэтому тебе не стоит бояться, что она накинется на твою глотку.

Мой взгляд скользнул к нему в легком шоке. Вот пример того, как не стоит пытаться сгладить углы при помощи светской беседы!

– Привет, пап, – сказала я, поднимаясь по привычке. Потому что не знала, что мне делать. Подойти и пожать руку? Попробовать обнять или чмокнуть в щеку? Ничего из этого не казалось хорошей идеей, поэтому я просто стояла там, ощущая неловкость, заморожевшую мои кости.

Мой отец прочистил горло.

– Ты, ээ, хорошо выглядишь. – Он звучал удивленно, что было немного похоже на оскорбление, пока я не вспомнила, что в последний раз, когда он меня видел я была лысой, худой, кричащей от боли.

Воспоминания принесли с собой дрожь, с которой я не могла бороться. Влад тоже поднялся, он почти расслаблено положил свою руку мне на плечо.

– Я тебя нервирую, ты хочешь, чтобы я ушел, оставив вас двоих поговорить? – фыркнул Влад, – Твое личное неудобство ничего для меня не значит, Хью... хотя, это не правда. Я наслаждаюсь этим.

Мой отец замер от того, что сказал Влад и от того, что он прочитал его мысли.

– Влад, что ты делаешь? – тихо спросила я.

Он не ответил. Просто продолжил нацеливать на моего отца свою "пошел ты" улыбку, как будто провоцируя его обидеться и уйти. Вау, неужели он так сильно ненавидит моего отца? Если это так, тогда почему он привел его на тот же самолет? У него не было другой возможности взять отца и Гретхен туда же куда и мы...

Вдруг я поняла почему Влад так себя вел. Провоцируя отца, он испытывал его решимость. Если Хью не на полном серьезе хотел наладить со мной отношения, он мог бы использовать упреки Влада как предлог уйти. Снова.

Значит, могла и я, а потом я поняла еще кое-что. Влад делает это не только для проверки моего отца. Он лил бальзам на рану, которую, как он ожидал, отец вновь нанесет мне. Таким образом, если я разозлюсь на Влада за то, что он своими нападками выпроводил отца, я не буду переживать из-за его отказа от меня.

Я обняла Влада за талию. Даже с его умеренной аурой и скрытыми эмоциями, он пульсировал сильнее, чем оголенный провод. Он мог взглядом уничтожить человека, но все же мой отец не знал того, что я делала: Любовь мотивировала Влада, даже в этой грубости. К слову о красоте, противоречащей внешности.

– Пап, – начала я. – Я тоже хочу с тобой поговорить, но Влад останется. Я знаю, он тебе не по душе и он не скрывает свою злость на тебя, но это – обычай вампиров, когда муж и жена вместе при любых обстоятельствах. Так что тебе следует привыкнуть к совместным разборкам.

Щиты Влада чуть приоткрылись и мое подсознание омыла волна удовольствия. В ответ, я сильнее обняла его. После всего, через что мы прошли, я подразумевала именно то, что сказала о единстве, и оно охватывает больше, чем простой обмен фраз с отцом.

Я не могла читать мысли, но судя по обострившемуся запаху моего отца и тому, как напряглись мышцы его ног, Хью собирался уйти. Я приготовилась, с печалью осознавая, что его очередной отказ от меня так знаком. Но пока у меня все еще был шанс сказать то, что я хотела я не могла его упустить.

– Папа, я люблю тебя и не хочу разрывать отношения, но мне нужно те, которые не имели бы ничего общего с моим превращением в вампира. Уже давно я научилась выживать без твоего одобрения и любви.

– Лейла, – начал он, делая шаг ко мне.

– Нет. – Я на мгновение закрыла глаза. – Ты можешь сказать, что простил меня за рассказ маме о твоем обмане, но в глубине души, ты меня не простишь. Вот почему ты меня отталкиваешь, но вот тебе правда: я не заставляла маму уходить от тебя. Ты сам это сделал. Я рассказала ей о твоей неверности из-за злости вот в чем мой грех, но она простила меня. – Я стала говорить громче. – Она нас обоих простила, и продолжала любить. Я почувствовала это, когда увидела маму после смерти, прежде чем Влад вернул меня.

Отец резко вдохнул, его руки сильно дрожали, что даже трость, с которой он ходил, начала трястись. Из моих глаз медленно покатились слезы. Но не слезы грусти, а радости в память о погибшей маме.

– Я уже и забыла небольшие морщинки у ее глаз, когда улыбалась мама, – хриплым голосом произнесла я. – Или как от неё пахло дождём и фрезией. И я не понимала, как сильно мне нужно было знать, что она простила меня, пока не ощутила это каждой клеточкой своего существа. Может и тебе это нужно знать.

По его обветренной, морщинистой щеке потекла слеза, и отец наклонил голову, будто стеснялся того, что я увидела ее.

– Она... где бы она ни была, она счастлива? – прохрипел он.

Я пересекла то небольшое расстояние между мной и отцом, видя испуганное выражение на его лице, когда он посмотрел вверх и увидел меня перед собой. Точно, для него теперь мои движения, как размытое пятно.

– Да, она была счастлива, – сказала я, зеленый цвет окрасил мои глаза. Чтобы ни произошло между нами, мне нужно чтобы он знал об этом, даже если надо прибегнуть к контролю разума, так тому и быть.

Он улыбнулся с такой радостью, которую я годами не видела, что разбивало мне сердце. Его лицо стало похожим на то которое я видела в детстве. Я не смогла не прикоснутся к его щеке, даже если пыталась запомнить, как он выглядит.

– Я люблю тебя, папа, – сказала я, ослабляя силу своего взгляда. Он должен сам выбрать, то во что ему верить. Затем я подошла к Владу. – Почему бы тебе не подумать над этим какое-то время? – сказала я обычным, сдержанным голосом. – Возможно, мы еще встретимся в ближайшем будущем.

Он удивленно моргнул, будто осознав, что его, отпустили. Затем папа ударил себя по щеке и кивнул.

– Да. Это было бы... хорошо. – Он запнулся на последнем слове, вероятно потому что на лице Влада все еще была улыбка, говорившая, что он будет наслаждаться тем, как быстро мой отец будет обескровлен.

– Береги себя, – сказала я, надеясь, что Влад не провентилирует эти мысли.

Отец повернулся, чтобы уйти и замер перед занавесом.

– Знаю, то чем ты занимаешься опасно, так что прошу, будь осторожна. То видео... Что-то внутри меня умерло, когда я его просмотрел. Я никогда не был тебе отцом, которого ты заслуживала бы, но будь ты человеком или вампиром, я все еще тебя люблю.

Он исчез за ширмой, не дав мне шанса на ответ. Может это к лучшему. Мы оба и прежде обещали забыть прошлое, но нам не удавалось. Поэтому может сейчас настало время перестать пытаться забыть прошлое и принять друг друга в настоящем, такими какие мы есть, с недостатками, багажом и всем остальным.

Спустя несколько минут через занавес неуклюже ввалилась Гретхен.

– Скажи своему громиле отстать, он меня не слушает, – сказала она, отмахиваясь от Самира, стоящего позади нее.

Охранник что-то быстро произнес на румынском, и я частенько слышала эти слова, так что поняла, что Самир просил разрешения на физическое влияние на мою сестру.

– Оставь ее, она в порядке, – сказала я ему.

Самир колебался всего мгновение, прежде чем поклониться мне и снова исчезнуть за зановеской.

– Что случилось с отцом? – вдруг спросила Гретхен, – Вы поссорились? Он выглядел расстроенным, и он вытирал лицо.

– Нет, мы не поссорились, хотя Влад был немного жесток с ним, – резюмировала я.

Он злобно посмотрел на меня.

– Спроси любого бывшего заключенного на что похоже, когда я "немного жесток".

– Только то, что ты не мучил его, не значит, что ты не был жесток, но я знаю почему ты это сделал, – Я запустила пальцы в его волосы, – Спасибо, что попытался защитить меня.

Наглая улыбка коснулась его рта.

– Мне больше нравится просто убивать тех, кто причинил тебе боль. Намного меньше сложностей.

– Тогда ты был очень сдержан, – сказала я, улыбаясь в ответ, потому что знала, что мой отец был в безопасности. – И потому что я недостаточно часто говорю тебе, что люблю тебя.

Он заключил меня в кольцо своих рук и склонил голову, но прежде чем его губы прижались к моим, раздался голос моей сестры.

– На тот случай, если тебе не объяснила Лейла, тебе не разрешается убивать моего отца, – сказала Гретхен, прозвучав раздраженно.

Я округлила глаза и повернулась, чтобы посмотреть на нее.

– Ты действительно думаешь, что он сделает это?

– Если отец разозлит его, – был простой ответ Гретхен, – Убийство – фишка твоего мужа, или ты все еще не потрудился себя прогуглить "Влад Дракул"?

– По крайней мере ты не добавила "а" в конце слова на Д или я уговорю его не убивать тебя следующей, – сказала я непочтительно. Я рассмеялась над ее округлившимися глазами. – Гретхен! Влад не собирается убивать тебя, отца или кого-либо еще, кто не угрожает мне напрямую, ладно? Перестань верить всему что читаешь онлайн.

– Заметила, как он не согласился с этим, – указала она.

Я посмотрела на Влада, чьи брови поднялись с притворной невинностью, как будто говоря: кто, я?

– Влад, – скомандовала я, – Перестань. Ты ее пугаешь.

Его рот дернулся.

– Страх – начало мудрости, а твоей сестре нужно с чего-то начинать.

Я недовольно хмыкнула.

– Он уже пообещал не причинять ответного вреда моей семье, когда мы начали встречаться, – сказала я Гретхен, – Тебе как и отцу не о чем волноваться.

На этом хмурое выражение ее лица исчезло

– О, ладно. Он сделает все для тебя. Вот что я вычислила.

– Да ты не так проста, как кажешься! – пробормотал Влад, и слава Богу, Гретхен не услышала. Она уже перешла к следующей теме разговора.

– Когда мы приземлимся? Бездомные ребята, которых вы подобрали съели всю еду несколько часов назад, и я умираю с голода.

Как по сигналу, самолет начал снижаться, наклоняясь немного сильнее, чем обычно, но скорее всего мы попали в воздушную яму.

– Похоже сейчас...

Я не закончила предложение. Самолет стал из круче-чем-обычно уклона носовой в полный штопор, и все так быстро, что я бы как Гретхен стукнулась о потолок, если бы меня не удержал Влад.

Гретхен закричала, ударившись о сиденье рядом, когда траектория самолета заставила ее резко рухнуть с потолка на пол. Мой желудок тошнотворно подпрыгнул, когда я схватила ее, удерживая так сильно, что в этот раз она закричала от боли.

– Ce faci[9]9
  Что происходит?


[Закрыть]? – раздался крик Самира на фоне крика других пассажиров. Какая-то часть моего мозга перевела это как «Что вы делаете?», но оставшаяся часть меня была слишком шокирована, чтобы думать о том, что он говорил.

Все на чем я могла сосредоточиться, это на происходящем вокруг. Минуту назад я не видела ни одного огонька за окнами. Теперь видела и выглядело это так, будто они неслись навстречу к нам.

Мы не приземлялись. Мы падали.

Глава 31

Все что затем случилось произошло настолько быстро, что напомнило мне как я впервые увидела Марти, двигающегося с нечеловеческой скоростью: я могла только глупо таращиться, пораженная тем, что воспринимали глаза, но во что сознание отказывалось верить.

Влад сжал меня в стальных объятьях, направляясь со мной и Гретхен, которая вцепилась в меня, к передней части самолета.

Мы даже не добрались до шторки, когда на нас посыпались тела, из-за скорости падения самолёта.

Жуткий скрип перенапряженного метала смешивался с криками, образуя оглушительный визг. Быстрое изменение давления в кабине шарахнуло по мне почти так же сильно, как и многочисленные конечности, которые в нас врезались, пока Влад пробирался сквозь живой барьер в носовую часть самолета.

– Este prea tarziu! Ne vom prabusi![10]10
  Уже слишком поздно! Мы рухнем! (рум.)


[Закрыть] – кто-то прокричал, – Мы разобьемся!

Влад что-то прокричал в ответ и дернул меня так, что я оказалась лицом к нему.

– Хватай меня за шею, – приказал он.

– Гретхен у меня.

Мне пришлось подчиниться, потому что следующее, что я поняла, Влад выхватил моего отца из корчившегося, орущего месива людей. Затем нас засосало в бок с такой силой, что я почувствовала себя муравьем, которого скинули в вакуум.

Тьма и свет мелькали вокруг нас, слишком быстро, чтобы уловить хоть один образ, затем ярко-оранжевое свечение и взрыв, который я больше почувствовала, чем услышала.

Мы жестко приземлились, спустя пару минут, где-то в миле от оранжевой вспышки, но зловоние горящего горючего уже достигло нас. Влад поставил Гретхен и моего отца на землю, и еще один запах сказал мне, что Гретхен обмочилась, либо от ужаса, либо от напряжения, которое она получила от меня, когда я схватила ее в первый раз.

Прежде чем я смогла проверить, все ли было с ней в порядке, Влад осторожно подтолкнул меня к отцу.

– Лейла, – сказал он спокойным голосом, – тебе нужно ударить отца током в грудную клетку. Его сердце остановилось.

Сказанное резко вырвало меня из своего рода ошеломленной инертности, в которую я впала, когда поняла, что самолет разобьется. Задыхаясь от рыданий, я рванула рубашку отца, обнажая его грудь. Затем я положила обе ладони на нее и выпустила ток, что заставило его тело вздрогнуть. Когда, после этого я прижала ухо к его груди, меня наполнила паника.

Не было ни дыхания, ни сердцебиения. Ничего.

– Сделай ему искусственное дыхание, пока я продолжаю, – сказала я на выдохе, от слёз зрение было размыто. Затем я начала давить на грудную клетку отца, так как я видела это делали в фильмах, останавливаясь между нажатиями, чтобы дать Владу вдохнуть воздух в его легкие. Спустя несколько секунд, я закричала: – Разряд! – в бессмысленном безрассудстве и ударила его током снова.

В этом раз, я услышала слабый бу-бум, прежде чем снова наступила зловещая тишина. Я снова начала давить на грудную клетку, и уже сама вдувала воздух ему в рот, потому что не могла вынести ни секунды бездействия.

Затем я снова ударила его током, используя достаточно напряжения, чтобы его спина приподнялась от земли на несколько мгновений. Когда тело отца вернулось в исходное положение, я снова прижала ухо к его грудной клетке, и я молилась.

Бу-бум... бу-бум... бу-бум...

Его сердце наконец-то начало биться, я рухнула на землю рядом с ним и разрыдалась от облегчения.

– Я не понимаю. – Самир звучал ошеломленно, точь-в-точь как я себя чувствовала. Может быть именно поэтому он говорил по-английски. Обычно приходилось ему напоминать делать это в моем присутствии.

Облегчение от того, что мой отец был в порядке переросло в печаль, когда мы встретились с оставшимися выжившими из нашей группы и увидели, насколько нас мало. Кроме меня, Влада, Гретхен и моего отца, выжили только Самир, Петре и два новообращенных.

Все остальные погибли, когда самолет упал на землю после почти вертикального пикирования.

Даже вампиры не смогли пережить подобный удар, не говоря уже об огненном шаре, осветившем небо после столкновения. Влад и Самир были единственными вампирами, которые могли улететь прежде чем обреченный самолет разбился бы.

Влад спас меня и мою семью, Самир схватил Петре и ближайших двух людей в безумные последние секунды, когда он вылетел через запасной выход, который открыл Влад.

К моей вечной признательности, Марти не было в этом полете. Неприязнь к Владу вынудила его остаться с Даррилом, пока новый вампир справлялся со своим голодом.

– Клод и Эрин, словно смотрели сквозь меня, – продолжал Самир, – Я знал их обоих более двух сотен лет, но они были словно незнакомцы, когда я попытался бороться с ними, чтобы получить контроль и спасти самолет.

Влад дернул головой.

– Они делали что-нибудь еще странное?

– Ты имеешь ввиду помимо убить себя вместе с остальными людьми? – спросила я с недоверием.

Влад не отреагировал на это, только продолжил смотреть на Самира.

– Ну? – подтолкнул он.

– Они не казались злыми, – медленно сказал Самир, как будто пытаясь вспомнить, – Или испуганными, или как будто им было жаль, или что-либо еще я бы мог ожидать основываясь на том, что они делали. Клод и Эрин были просто... пустыми, не считая их решимости разбить самолет.

Влад пробормотал особо грязные ругательства на румынском.

– Когда мы были в Вегасе, они выходили из отеля, чтобы поесть?

Самир выглядел сильно удивленным.

– Конечно. Это же Вегас.

Еще одно обжигающее уши проклятье, как я поняла.

– Я ведь вела себя также, когда пыталась себя убить? То есть ты считаешь, что некромант нашел способ как наложить заклинание и на пилотов тоже.

Господь знает, но я ничего не чувствовала, за несгибаемой решительностью отрезать себе голову. Меня ничто больше не заботило, и уверена, я бы проигнорировала Влада, если бы он попытался меня остановить, также как Клод и Эрик смотрели сквозь Самира, когда он пытался остановить их заставить самолет сделать смертельный крен.

– Это бы объяснило, почему люди, которые были преданы мне почти триста лет, вдруг пытаются меня убить, – с трудом сказал Влад, – Или по крайней мере, убить мою жену и остальных самых доверенных людей, как только Шилагай узнал с кем я путешествую.

Шилагай. Даже когда мы думали, что продолжаем выступать против него, оказалось, что мы снова сражались за свои жизни. Как мы должны уничтожить его, если нам приходится присматривать за нашими людьми, задумываясь, кто из них магически мотивирован убить нас?

На вершине отчаяния, ко мне снизошло решение.

– Всем нужно выпить настойку, которую я пила, – сказала я Владу, – Если это не сильное заклинание, то она их вылечит. Если это тоже самое заклинание, оно на время сделает их синими. В любом случае мы узнаем до кого некромант Шилагая добрался, а до кого нет.

Влад вытащил сотовый телефон и набрал номер.

– Менчерес, – сказал он через мгновение, – Мне нужны ингредиенты для твоей настойки.

Глава 32

Наш самолет упал в Словении, но мы направлялись не в дом Влада. Неудивительно, что он больше никому не доверял и действовал так, как от него никто не ожидал.

Мы доверяли Самиру и Петре, потому что они пытались спасти самолет, значит они не были под влиянием заклинания, а двое выживших из приюта бездомных были людьми, так что некромант не мог на них влиять.

Вместо этого, мы направились к озеру Мизурина в Италии, на берегу которого стоял небольшой отель. Меня поразило грандиозное сооружение, которое обошли время и прогресс. Готический вид отеля оттеняли, стоящие за ним, горы, будто опасные, огромные сторожа, а лежащее у подножия отеля озеро отражало сам дом и окружение, будто огромное зеркало.

Внутри отель казался чистым, отремонтированным и оснащенным всеми современными удобствами. К тому же он оказался пустым, что подтвердилось, когда Влад провёл нас мимо пустого ресепшена.

– Здесь и вправду никого нет? – спросила я, и мой голос эхом отозвался от высоких потолков огромной прихожей.

– Большую часть времени здесь пусто, – ответил он. – Это безопасный дом для встреч членов моей линии, поэтому местные жители поддерживают порядок, но они не помнят для каких целей этот отель вновь открыли.

– Это не важно. Прошу, скажи, что рядом есть больница, – произнесла Гретхен, поддерживая отца, так как его трость сломалась при падении самолета. – Ему нужен врач.

Меня тоже беспокоил серый оттенок кожи отца, но ритм его сердца был устойчив всю дорогу сюда, пока мы ехали на машине и летели, воспользовавшись услугами авиалиний Влада. Вероятно, из-за полета у отца мог случиться сердечный приступ, если бы Влад не загипнотизировал его, заранее внушив, что мы всю дорогу ехали на машине.

– Со мной все хорошо, – проскрежетал мой отец. – Мне просто нужно немного полежать.

– Никаких докторов, – заявил Влад. – Мы не можем раскрывать свое присутствие большему количеству людей, чем необходимо. Кроме того, я могу вылечить тебя быстрее и эффективнее.

От этих слов мой отец побледнел.

– Я не стану пить твою кровь.

– А я не хочу, чтобы ты умер после того, как я испачкал свой рот, вдыхая воздух в твои легкие, – сразу же ответил Влад. – Лейла любит тебя и уже прошла через многое и без того, чтобы столкнуться с утратой отца, так что, Хью, ты не смеешь отказываться.

Я не знала, что потрясло моего отца сильнее: новость о том, что Влад делал ему искусственное дыхание или тем, что у него не было выбора, кроме как выпить крови Влада. Я все еще была очень озабочена здоровьем отца, но не хотела, чтобы он делал что-то не по своему желанию. Может, если я поговорю с ним, то он поймет, что это лучший вариант и, к тому же, он может выпить моей крови.

– Пап, думаю ты должен...

– Открой пошире, – прервал Влад, затем вскрыл клыком себе запястье и приложил его ко рту моего отца.

Он выпучил глаза, но Влад положил другую руку ему на затылок, и отец не смог выплюнуть окровавленное запястье изо рта. Он мог только пнуть Влада в тихом, яростном протесте, но из-за раненой ноги это было сложно провернуть.

– Потом это обсудим, – пробормотал Влад.

Я наблюдала за происходящим и разрывалась. С одной стороны, мне ненавистно было смотреть на раненого отца. С другой, это для его же блага, и меня бы на хрен разрушило увидеть смерть папы, что я увидела на краткий момент

– Пап, это не войдет в привычку, – сказала я, пытаясь хоть как-то улучшить ситуацию. – Когда станет безопасно, мы отведем тебя к доктору и тебе не придется вновь пить кровь вампира

– Конечно, нет, – сказал Влад, шокируя меня, тем что, уложил моего отца на пол рядом с собой. – По крайней мере, не после этого.

С этими словами, Влад сломал колено отцу, прежде чем я могла его остановить. Затем он вновь прокусил запястье, делая поток крови таким, что с обеих сторон рта папы вытекала кровь. Он поперхнулся и закашлялся, его крики были заглушены потоком темно-красной крови.

– Смотрите! – ахнула Гретхен.

Мне это было не нужно, потому как я не могла отвести взгляда от колена отца. Спустя долю секунды после того, как Влад превратил колено отца в месиво, я поняла для чего это было. Несколько месяцев назад, Влад сказал, что мог бы вылечить его ногу. Отец, наверно, тоже это вспомнил, потому что неверие в его глазах превратилось в понимание, когда кровавый, деформированный сустав начал срастаться.

Если бы сначала Влад не сломал его, то заживляющие свойства крови вампира не заставили бы новую кость, ткань и сухожилия заменять старые, поврежденные. Мне не было необходимости видеть, как папа сгибает ногу так, как не мог долгие годы, со знанием, что "непоправимая" рана от дорожной мины, нанесшей урон, теперь исчезла.

Влад заставил папу сделать последний большой глоток, затем отпустил его, очаровательно улыбнулся и встал.

– Если считаешь это непростительным, подожди, пока не увидишь, что я сделаю своему другому тестю.

На этом, Гретхен вновь обрела способность говорить.

– Ты – двоеженец? Лейла, ты в курсе?

– Та жена умерла больше пятисот лет назад, – ответила я, наблюдая, как выражение лица папы меняется на осуждающее, будто он собирался потерять самообладание. – Пап, знаю ты расстроен...

– Не надо с ним нянчиться, он – солдат, – сказал Влад, сверля моего отца жестким взглядом. – Ты видел мои способности, но будь сегодня жив вампир, создавший меня, по сравнению с ним, я был бы слабым. Вот какой силой он обладал, и когда я впервые понял это, испугался, но отдал свою человеческую жизнь ему, потому что это был лучший способ защитить свою страну и семью.

Затем он перевел взгляд на меня, в его взгляде жесткость не уменьшилась, но эмоции, волнами накатывающие на меня после того, как Влад опустил щиты, были сплошной оголенной, неподдельной любовью.

– Теперь она для меня семья и страна, и ради нее я готов на все, включая исцеление человека, продолжающего подводить ее. Злишься ли ты из-за того, что я дал тебе кровь, сделав сильнее и вылечив ранение, полученное в предыдущей битве? – Тон Влада стал сухим. – Ты должен был попросить меня, как я, сотни лет назад, попросил кого-то более пугающего сделать это для меня.

Закончив говорить, Влад протянул мне руку. Я уставилась на нее, внутри меня бушевал водоворот эмоций. Часть меня расстроилась, что Влад полностью проигнорировал желания моего отца. Даже если папа был не прав, он взрослый мужчина, который имеет право выбора. Другая часть меня – вампир? та, что хочет выжить? – согласилась с его действиями. Отец руководствовался упорством, а в войне, в которой обе его дочери могли пасть жертвами, это не позволительно. Влад удостоверился, что здоровье папы или бывшая травма не станут слабостью, которой наши враги могли бы воспользоваться, а профессиональный военный, как мой отец, должен был бы понять это, если бы не злился на обстоятельства.

Лишь на секунду поколебавшись, я схватила Влада за руку. Как я ранее сказала отцу, теперь любые проблемы мы решаем вместе.

Самир, привлекая наше внимание, откашлялся, подошел к нам, за ним стояли Петре и другие выжившие.

– Я бывал здесь раньше, так что могу показать, где можно помыться.

– Великолепно, – произнесла Гретхен, оторвав взгляд от вылеченного колена папы. – Мне нужен душ, как никогда прежде.

Мы потеряли все ингредиенты для зелья в катастрофе, так что план по изготовлению магических бомб откладывается. Вместо него, Влад взял меня с собой, чтобы достать то, что нужно для "лечения", но теперь я это называла "детектор для выявления заклинаний"

– Может мне стоит остаться с семьей, посмотреть сможет ли папа осмыслить это, – предложила я.

– Без вариантов, – ответил Влад. – Если заклинание на тебе активируется, ты убьешь их и себя. Лишь у меня хватит сил остановить тебя, так что мы держимся вместе.

Эгоистично, я все равно предпочла бы это. Самым быстрым способом передвижения стал для нас полет, да и под покровом темноты, это еще и менее заметно. Все же, весь остаток ночи мы провели в поисках необходимого. Последнее, что я увидела, прежде чем отключиться у Влада на руках, забрезживший рассвет, освещающий вершины гор за отелем, и отражение его в озере, будто я смотрела на двойную картину.

Следующее, я увидела Гретхен, с любопытством рассматривающую меня, стоя в нескольких футах.

– Сама будешь виновата, если она тебя укусит, – произнес Самир раздраженным тоном. – Никогда не нужно стоять так близко к новорожденному вампиру, когда тот просыпается.

– В чем дело? – пробубнила я, осматриваясь. Я лежала в маленькой комнате, без окон, в клетке для новых вампиров. Мои руки были скованы вместе, но правая рука обмотана резиной, приблизительно в фут толщиной, похожая на боксерскую перчатку их мультфильма.

– Где Влад? – спросила я, полностью проснувшись и понимая, что здесь только я, Гретхен и Самир.

– Спит, – ответил Самир, качая головой. – Пришлось заставить его, но он не может дальше действовать лишь на ненависти и крови. Вот почему тебя так связали. Он продолжает сжигать твою кожу, пока ты спишь, что, кажется, немного сдерживает заклинание, но если бы оно сработало вновь, он услышал бы, как ты пытаешься освободиться и убить себя.

– Когда ты спишь, кажешься мертвой, – добавила Гретхен, будто я хотела это знать. – Это отчасти странно.

– Спасибо, – пробормотала я, садясь. Как только я поднялась, Самир дал мне термос.

– Любезно предоставленная туристом из близлежащего отеля, но он не помнит об этом, – произнес он, улыбаясь.

Кровь уже не была теплой, но я выпила все до последней капли, вынуждая Гретхен взглядом продолжать комментировать. Но она молча смотрела на меня, скривив рот в отвращении. Верно. Будто это было отвратительней, чем не прожаренные стейки, которые она всегда заказывала.

– Я бы легко перенесла бытие вампира, если бы можно было пропустить часть с питьем крови, – заявила она, когда я закончила.

Самир сдавленно фыркнул, будто он проглотил язык. Бывший янычар, который впечатлил Влада навыками борьбы, что при всей ненависти Влада к туркам, он сделал Самира частью своей линии, очевидно не мог уложить в голове мысль о Гретхен в роли вампира. Полагаю, есть то, что пугает даже пятисотлетнего вампира, который руководил охраной султана и Влада Цепеша.

– Мы всегда ее пьем, – сказал Самир, выделяя каждое слово. – Иногда ведрами, иногда банками.

Мне пришлось проглотить смех, при взгляде на выражение лица Гретхен. Она это заслужила.