Текст книги "Месть группы поддержки (ЛП)"

Автор книги: Джанетт Реллисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– Когда ты в последний раз говорила с ней? – спросил он.

– Я заходила к ней вчера вечером, когда вернулась.

– Но когда ты в последний раз разговаривала с ней, говорила больше, чем два слова проходя мимо?

– Я не знаю. Она не много мне говорила с тех пор, как порвала с Риком.

Он кивнул, как будто это было частью загадки, и мне пришлось подавить желание всё рассказать. почему Таннер имел на меня такое влияние? Один взгляд мне в глаза, и я бы вытащила свой дневник и дала ему прочитать его с корки до корки.

– Ты пыталась ей позвонить и узнать, где она?

– Она не брала трубку.

– Может быть возьмет, если я позвоню. Какой у неё номер?

Я дала ему номер. Если бы я этого не сделала, то это сделал бы Рик.

– Я расскажу тебе, если что-нибудь выясню, – сказал он. Потом он еще раз пожелал мне удачи и пошел обратно по коридору к двери зала.

Молли и Полли вышли из туалета в футбольной форме и снова сели на полу. Я решила подождать, пока мужчина с козлиной бородкой отведет побольше конкурсантов за кулисы, прежде чем переоденусь в свой сверкающий наряд. Я не хотела потеть в нем. Я повторяла слова своей песни как молитву.

Я могла это сделать. У меня было преимущество перед остальными, потому что я привыкла выступать перед толпой. Я выступала на каждой игре.

Так что, Рик, кто говорит, что быть чирлидером – бесполезно?

Я слонялась туда-сюда и разговаривала с людьми в коридоре, все время не выпуская Рика из виду. Он сидел рядом со своими вещами, слушал iPod и подпевал. Любопытство подтолкнуло меня в его направлении, я прошла рядом с ним, притворяясь, что хочу попить из фонтанчика.

Я узнала музыку, доносившуюся из наушников. Как я могла не узнать? это была музыка "опасно-блондинистой".

Как это похоже на Рика.

В 10:30 судьи сделали перерыв. Им правда нужно было отдохнуть, потому что разрушать мечты – это такая тяжелая работа. Мужчина с бородкой вышел в коридор, постучал пальцем по наручным часам и сказал, что у нас есть десять минут, прежде, чем следующая партия конкурсантов пойдет за сцену.

Рашель, Обри и Саманта появились в поисках меня. Они все обняли меня.

– Судьям ты понравишься, – сказала Саманта.

– Да, потому что остальные фальшивят, – сказала Рашель. – Мы услышали столько срывающихся голосов, что можно подумать, будто за кулисами подают гелий.

Вот что волнение делает с голосом, и это еще одна причина радоваться, что я уже пела перед толпой.

Саманта вздохнула.

– Я хотела бы, чтобы мы были с тобой.

– Я почти рада, что это не так, – сказала Обри. – Я бы так волновалась. – Она сразу захотела взять свои слова обратно. – Но тебе не нужно волноваться, потому что ты отлично справишься.

– Спасибо, – я наклонилась ближе и понизила голос. – Не могу поверить, что вы спустили Рику шины.

Саманта наклонила голову.

– Что? Мы этого не делали.

Я думала, она шутит.

– Правда не стоило, – прошептала я. – Вы могли бы попасть в неприятности, если бы вас поймали.

Рашель покачала головой.

– Мы этого не делали.

Мой взгляд метался между подругами, ожидая улыбок в знак того, что они лгут. Но они не улыбались.

– Тогда кто это сделал?

Рашель пожала плечами.

– Или его враг, или поклонник хорошей музыки. Это очень большие категории.

Обри посмотрела мимо Рашель в коридор.

– Ну, кто бы это ни сделал, он ненадолго задержал Рика. Вон он.

– Это не имеет значения, – сказала Саманта. – Всё, что имеет значение – это то, что ты можешь сделать на сцене. И, Челси, ты можешь это сделать.

За этим утверждением последовало еще несколько в том же духе. Они говорили, что приедут ко мне в гости в Лос-Анджелес, когда я стану большой звездой. Рашель заставила меня пообещать, что я познакомлю их с Орландо Блумом.

Она бы потребовала еще несколько приглашений, но Саманта взглянула в коридор и сказала:

– Там Таннер.

Взгляд Рашель метнулся к нему.

– Ты хочешь, чтобы мы остались, или хочешь побыть с ним наедине?

Саманта не дала мне времени ответить.

– Мы уходим. Поверь мне, когда Таннер рядом, ты не захочешь выслушивать словесную маскировки Челси.

Они пожелали мне удачи и ушли.

Не успел Таннер подойти, я увидела серьезность выражения его лица. Это было не только в его глазах. Это было в его походке, в осанке. Его взгляд встретился с моим, и он не улыбнулся.

Я узнала это выражение. Я уже видела его раньше. Это было выражение соболезнования на лице человека, который сейчас нанесет тебе удар.

Сначала я не понимала. Я подумала, что он хочет поговорить со мной прежде чем явно скажет, что нам не нужно больше встречаться. Не очень удивительно, поэтому мне не должно быть больно.

Не должно было, но все равно это причиняло мне боль. Каждый шаг, который он делал по коридору, эхом отдавался во мне.

И тогда я увидела открытый телефон в его руке. Это было не из-за нас, поняла я, это было из-за Эдриан, и новости были плохие. Не успел он заговорить, мое сердце остановилось. Случилось что-то ужасное.

Глава 19

Он держал телефон в вытянутой руке, сомневаясь. Он не хотел этого делать. Это автомобильная авария, подумала я в панике, просто пусть она не умрет.

– Эдриан хочет с тобой поговорить, – сказал он.

Хорошо. Она была жива. Я забрала у него телефон, но мои руки дрожали.

– Эдриан, где ты?

Её голос донесся по линии, прерывающийся от эмоций.

– Я в Спокане.

Это было гораздо лучше, чем в больнице, но все равно, до Спокана ехать полтора часа, и это не то место, куда человек, который только учится водить, должен ездить самостоятельно.

– Что ты делаешь в Спокане? – спросила я.

– У меня рейс в час дня. Я собираюсь жить с отцом.

Прошло несколько секунд, прежде, чем я смогла заговорить и выплюнула?

– Что? Ты не можешь этого сделать, – беспокойство все сильнее охватывало меня, потому что я поняла, что она может. Она не должна. Но может. У родителей было совместное опекунство.

Я отошла от Таннера, чтобы подумать в одиночестве.

– Папа сказал, что я могу приехать в любое время, и я думаю, так будет лучше всего... – её голос сорвался.

– Ты так не думаешь, – сказала я, потому что она не могла так думать. Она так же хорошо знала папу, как и я. Я придала телефон к щеке, мысленно приказывая Эдриан включить логику. – Поворачивай и приезжай сюда. Если ты уезжаешь потому, что думаешь, будто я заинтересована в Рике, то ты всё неправильно поняла. Я несколько раз ходила на свидания с Таннером. Поэтому его машина появилась рядом с нашим домом. Поэтому Рик разговаривал со мной у шкафчиков.

Оно оборвала меня так, как будто не слышала.

– Я знаю, что видела. Парни начинают с того, что я им нравлюсь, но заканчивается тем, что им нравишься ты. Для всех я недостаточно хороша. Они все хотят добиться Челси, топ-модели.

Я закрыла глаза, пытаясь сделать так, чтобы всё само по себе обратилось вспять.

– Честно слово, между нами нет абсолютно ничего.

– Может быть, ты веришь в это. Может быть, ты ни о чем не думаешь, пока это просто не происходит.

– Или может быть я говорю тебе правду.

– Ты только пытаешься пристыдить за то, что я сделала, – её голос снова оборвался. Она не закончила.

– Что ты сделала? – спросила я её, но уже догадалась. Она выпустила воздух из шин Рика. Однако, он достаточно легко простит её. В конце концов, он спрашивал о неё. Он хотел, чтобы она была здесь. Мой ум уже несся в будущее, уже принеся Эдриан домой. Я обернулась и оказалась лицом к коридору, где сидел Рик. Через секунду я бы подошла к нему и передала ему телефон, чтобы он сказал ей, что это все не имеет смысла.

– Я подложила пиво в твой чемодан.

Будущее быстро свернулось и уступило место настоящему.

– Ты что?

– Это было нечестно, Челси. Ты всегда получаешь что хочешь, – её голос теперь не был обвиняющим, просто подавленным и просящим понимания. – Большая часть из этого не имеет значения, но музыка – это всё, чего когда-либо хотел Рик. Он работал всю жизнь, чтобы добиться успеха. Я не могла тебе позволить просто отобрать это у него одним движением руки во время вальса. Я сожалею, что тебя и твоих подруг отстранили от учебы из-за меня. Я позвоню в понедельник секретарю и признаюсь.

В моем мозгу не сразу зарегистрировалось, что она не знала, что меня не отстранили. Я в шоке сжала телефон. Это была моя собственная сестра. Таннер сказал мне, что Рик не упадет так низко, но Эдриан упала. Мои мысли крутились вокруг её предательства, мрачные, черные и кипящие гневом. Это был непростительный поступок, хуже, чем мой с Тревисом.

Но мое негодование растаяло так же быстро, как началось. Сложно злиться на человека, от страха за жизнь которого твое сердце остановилось несколько секунд назад.

И кроме того, удивление казалось больше и крепче чем гнев. Она сделала это для Рика. Они даже больше не встречались. Она думала, что он окончательно предал её, когда считала, что я ему нравлюсь, но все равно она любила его достаточно, чтобы подарить ему его мечту.

Она говорила мне, но я её не верила. Она действительно любила его.

– Челси, ты еще там?

– Да, и я еще хочу, чтобы ты приехала домой.

Я услышала, как она прерывисто вдохнула.

– Я не могу. Я испортила всё с тобой, и с Риком и мне просто нужно уехать на какое-то время.

– Нет, не нужно...

– Мне очень жаль, – потом тишина. Я посмотрела на телефон, но прежде чем увидела надпись "звонок закончен", я поняла, что она повесила трубку.

Я уставилась на телефон, обдумывая что делать.

Подошел Таннер.

– Она возвращается домой?

Я покачала головой.

– Ты можешь связаться со своей мамой?

Я набрала её номер, подождала, но она не ответила.

– В любом случае, я не знаю, что она сможет сделать, – сказала я, пока в телефоне раздавались гудки. – Она в Аризоне.

Начало прокручиваться сообщение с маминого автоответчика. Её голос казался на нем таким счастливым. Так и могло быть, потому что она не понимала, что потеряла одну из дочерей. Даже не успев повесить трубку, я подошла к Рику. Таннер следовал за мной.

Когда я поравнялась с ним, он подозрительно посмотрел на меня.

– Чего ты хочешь?

– Твоей помощи.

Он закрыл глаза и прислонился спиной к стене.

– Извини, в последний раз, когда я проверял, ад еще не замерз.

– Это насчет Эдриан.

Его глаза открылись, но он все равно наградил меня подозрительным взглядом. Его глаза метнулись к брату, затем ко мне.

– Что насчет Эдриан?

– Она в аэропорту Спокана. Она хочет уехать жить с нашим отцом, потому что думает, что она здесь всё испортила, – я сунула ему телефон. – Позвони ей. Скажи ей возвращаться. Она тебя послушает.

– Что? – брови Рика сошлись вместе, как будто он не совсем поверил мне. – Почему она уехала?

– Она подложила пиво в сумки чирлидеров.

Вместо того, чтобы воспользоваться телефоном Таннера, Рик вытащил свой и нашел в нем номер Эдриан. Он взглянул на меня, ожидая соединения.

– Зачем она это сделала?

– Потому что она хотела обеспечить, чтобы бы выиграл прослушивания.

– И она думала, что я не смогу тебя победить? Какой милый жест уверенности, – держа телефон рядом с ухом, другой рукой он постукивал по своим джинсам. – Так её отстранят. Это не конец света. Бываю вещи похуже.

– Например, жизнь с моим отцом, – сказала я.

Мы с Таннером молча наблюдали за Риком, ожидая знака, что Эдриан ответила.

Но Рик простонал и покачал головой:

– Она не берет трубку, – он оставил сообщение на её голосовую почту. – Эдриан, не садись на самолет, ладно? Просто позвони мне.

Он закрыл телефон и нажал на повторный вызов. Я наблюдала за ним, и мои внутренности медленно падали в пятки. Она не возьмет трубку. Она не вернется домой.

Рик в возбуждении встал.

– Конечно, она меня послушала. Она даже не хочет разговаривать со мной, – потому он выругался, хотя, я подозреваю не для голосового сообщения. Он закрыл телефон и снова позвонил. – Это не имеет смысла. Почему она вредила тебе, чтобы я выиграл, потому срывается, чтобы я никогда больше её не увидел?

Мне было больно признать это, но я должна была.

– Ну, она вроде как думает, что ты влюблен в меня.

– Она что? – Рик произнес эти слова слишком громко, и несколько человек начали смотреть в нашем направлении. – Только потому что видела меня у твоего шкафчика во вторник?

– Это, и плюс она видела, как Таннер привез меня домой в понедельник и подумала, что это был ты, – Таннер и Рик уставились на меня, так что я быстро добавила: – Я сказала ей, что она ошибается. Я говорила ей, что никогда ничего не делала для того, чтобы понравиться тебе.

Рик нажал кнопку повторного звонка:

– Это даже больше чем правда.

Пока Рик бегал кругами и ругался, Таннер продолжал смотреть на меня тяжелым взглядом. Я догадывалась, что он понял, что я сделала. Я сделала шаг к нему и понизила голос.

– Я правда сказала Эдриан, что между мной и Риком ничего не происходит.

– Но ты её этого не доказала. Это было бы достаточно просто. Всё, что нужно было сделать, это попросить её поговорить со мной.

– Я думала, что будет лучше, если они больше не сойдутся, – когда его глаза стали укоризненными, я добавила. – Ты то же самое говорил сам во время ужина у тебя дома. Ты был рад, что Рик и Эдриан разошлись.

Он вздохнул и его взгляд переместила куда-то за мою спину, где Рик ходил из угла в угол с телефоном в руке.

– Он звонил её и оставлял сообщения последние два дня, прося её прийти на прослушивания. У него есть чувства к ней. Так что мое мнение не важно.

Я посмотрела на Рика.

– И у неё есть чувства к нему, – эти слова, произнесенные вслух, всё ухудшили. Эдриан любила его, и я всё испортила.

Рик подошел к нам, засовывая телефон обратно в карман.

– Таннер, мне нужны твои ключи.

– Зачем? – спросил он.

– Я еду в аэропорт поговорить с ней.

Таннер откинул голову назад.

– Прямо сейчас? Посреди прослушиваний?

– Потому будет слишком поздно. Самолет улетает в час дня.

– Откуда ты знаешь? – спросил Таннер.

– Я позвонил в авиакомпанию. Есть только один прямой рейс в Чикаго, – потом Рик посмотрел на меня, но без злости, которую я ожидала. Было только горькое осознание. – Думаю, в конце концов ты выиграешь. Позволь мне быть первым, кто тебя поздравил.

Я покачала головой.

– Нет. Оставайся здесь и закончи прослушивание. Я поеду в Спокан и поговорю с ней.

Рик фыркнул.

– Ты уже поговорила с ней и ничего из сказанного не заставило её вернуться. Я еду.

Таннер переводил взгляд между нами.

– Ты не сможешь пройти в посадочную зону и поговорить с ней без билета.

– Значит, я его куплю, – сказал Рик.

У меня в кошельке было всего несколько долларов и у меня не было кредитки. И все равно, я не могла позволить Рику выиграть.

– Я скажу служащим, что она убежала из дома. Им придется остановить её. Рик останется на прослушивания. Я поеду.

– Я еду, – сказал Рик.

– Отлично, тогда мы оба поедем, -сказала я.

Таннер поднял руки.

– Ни у одного из вас нет машины, и я не могу позволить вам разбиться по дороге в Спокан на моей. Кроме того,

– Тогда пойдем, – Рик повернулся и взял свое оборудование. Часть из него он передал Таннеру.

Я подбежала к Молли и Полли, чтобы сказать им, что я ухожу.

– Вы можете отменить прослушивания, если хотите. Или просто можете сделать это без меня.

Они обе уставились на меня поверх своих книг широкими глазами.

– Мы – бэквокалисты, – сказала Молли. – Как мы споем песню без тебя?

– Кто-нибудь может спеть за меня, – я не дождалась их реакции на мое предложение, потому что Рик уже подходил к двери, и я не хотела, чтобы он и Таннер уехали без меня. Я взяла сумочку, но оставила все остальное с близнецами. потом я побежала, чтобы догнать парней.

Я села рядом с Таннером на переднем сиденье, а Рик развалился на заднем и жаловался на то, как Таннер ведет машину.

– Чувак, это был почти желтый свет. Ты мог проехать.

Я взглянула через плечо на Рика.

– Я удивлена, что ты всё еще жив.

Рик проворчал:

– Я хорошо вожу машину.

– Я думаю, она не это имела в виду, – натянуто сказал Таннер. – Она имела в виду, что удивлена тем, что я тебя не убил. Продолжай указывать мне и тебе, возможно, не так повезет.

Рик со стуком откинулся на спинку.

– Нам нужно добраться туда до посадки. Такими темпами это займет вечность.

– Мы приедем вовремя, если не будет пробок, – сказал Таннер.

Пробок не было, и когда мы выехали на магистраль, Таннер поехал достаточно быстро для того, чтобы даже Рик не жаловался. Мимо пронесся Паллроуз Хиллз.

Таннер заставил Рика позвонить их маме и объяснить ситуацию. Она не взяла трубку. Они знали, что так и будет. Судьи велели зрителям отключить сотовые телефоны.

Это было хорошо, потому что ни Таннер, ни Рик не хотели разговаривать ни с кем из семьи. Перед этим они пять минут обсуждали, кто расскажет бабушке, почему внуки забрали единственную машину на колесах и оставили всех взаперти в зале.

Но когда Рик не покажется на сцене, им придется проверить телефоны.

Это была долгая поездка, и от того, что Рик барабанил пальцами по ручке двери, как будто от этого машина поедет быстрее, дорога казалась еще дольше. Таннер едва ли сказал хоть слово. Я догадывалась, что он зол. Это было видно по тому, как он сжимал челюсти, как он стискивал рулевое колесо, и по тишине, окружавшей его. Я не знала точно, на кого он был зол, но догадывалась, что на меня. Однако, я не стала это обсуждать. Это не та беседа, которую я хотела вести перед Риком. Кроме того, я не могла перестать думать об Эдриан, живущей с моим отцом.

Я смотрела на холмы, покрытые снегом и вспомнила зимнюю ночь, одну из последних перед тем, как мама оставила его навсегда. Она была на работе, и папа должен был отвезти нас на рождественскую программу в церкви. Вместо этого он остановился в баре. Мы были там, в платьях и колготках, Эдриан всего шесть лет, а мне восемь. Он сказал, что его не будет всего несколько минут и оставил нас в машине. Мы долго ждали, дрожа от холода, но я знала, что он будет там всю ночь, так что я взяла Эдриан за руку и мы пошли домой под снегом. Нужно было пройти несколько миль, и Эдриан плакала всю дорогу, потому что её хорошенькие туфли намокли и испортились.

Папы не было еще несколько часов, но когда он пришел, то ударил меня по щеке за то, что я ослушалась его. Когда Эдриан закричала, он ударил её тоже.

Когда мы отъехали на двадцать миль, миссис Деброк позвонила на телефон Рика. Он рассказал ей, почему мы едем в Спокан, пересказав все доводы, которые он уже изложил в сообщении. Он стонал и заказывал глаза на любой её ответ. Убрав телефон обратно в карман, он сказал: – Бабушка думает, что я безответственный, импульсивный и не могу ясно смотреть на вещи.

Таннер смотрел прямо перед собой.

– Я уверен, она остынет, когда мы вернемся домой, но, если нет, ну мне достанется больше наследства.

Я обернулась так, чтобы посмотреть на заднее сиденье.

– Ты ведешь себя ответственно, ответственно по отношению к Эдриан. Это стоит того, чтобы трезво на это посмотреть. Однажды, твоя бабушка это поймет.

Какое-то время Рик не отвечал. Он просто пялился на меня, не зная, как отреагировать на мой комплимент. Наконец, он посмотрел в окно и пожал плечами:

– Может быть.

После этого мы провели несколько минут планируя, что сделаем, когда доберемся до аэропорта. Рик купит билет и пойдет поговорить с Эдриан один. Я согласилась, потому что у меня не было денег на билет. Если он не сможет убедить Эдриан сойти с самолета, то он позвонит мне, и я скажу управляющему аэропортом, что она бежит из дома. Мы оставили этот вариант на крайний случай, потому что мы не хотели втягивать в Эдриан в неприятности, если будет выбор.

Когда мы остановились на парковке аэропорта, мой желудок скрутило. На часах в машине светилось 12:10. На её самолет, наверное, начнется посадка в течение двадцати минут. Сколько ей понадобится, чтобы подойти к гейту? Когда мы выходили из машины, Рик вынес с собой усилитель.

– Зачем ты это взял? – спросил Таннер, но Рик не ответил и времени на обсуждение не было. Мы побежали в здание аэропорта.

Мы с Таннером пошли стоять в очереди за билетами, в которой уже была дюжина людей. Рик подошел к стойке и сказал продавцу, что ему нужно купить билет, потому что у него срочное дело. Она бросила ему не впечатлённый взгляд и сказала, что ему придется подождать своей очереди.

Он выругался, и продолжал ругаться всю дорогу к хвосту очереди. Правда, парню стоило расширить свой словарный запас.

– Не мог бы ты помолчать, – прошептала я. – Я сейчас всё решу.

Я повернулась к мужчине, который стоял перед нами, похлопала его по плечу и улыбнулась как девушка, которая нуждается в помощи.

– Простите сэр, но моя младшая сестра пытается улететь в Чикаго, хотя ей нельзя. Нам нужно купить билет, чтобы пройти к гейту и вернуть её. Можно мы пройдем перед вами?

Он сразу же отошел в сторону.

– Конечно, милая.

Я повторила эту просьбу всем в очереди, и один за одним покупатели пропускали нас, и наконец мы достигли начала очереди. Сердечно поблагодарив всех, я повернулась к Рику.

– Видишь, -прошептала я. – Выгодно быть вежливым.

– Ты имеешь в виду, выгодно быть длинноногой блондинкой, – прошептал он в ответ. – Для меня они бы этого не сделали.

– Думай об этом просто как о чирлидере в действии, – сказала я.

Он покачал головой и не ответил.

Мы наблюдали за продавцами, ожидая, что кто-то освободится, и мой желудок опять начало скручивать. Я взяла Рика под локоть, чтобы привлечь его внимание.

– Скажи Эдриан, что мне жаль, что мы ругались, что я должна была раньше сказать ему о Таннере, и я просто хочу, чтобы она вернулась домой.

Его взгляд был устремлен вперед, и он был готов отступить от меня.

– Ладно.

– И скажи, что маме будет плохо, если она уедет.

– Ладно.

– Скажи, что она никогда не будет счастлива с папой, и...

– Челси, – Рик положил руку мне на плечо, чтобы заставить замолчать. Его голос стал успокаивающим. Я никогда не видела его таким раньше, и это напомнило мне Таннера. – Я смогу все решить. Я собираюсь вернуть Эдриан, ладно?

Я сглотнула и кивнула:

– Ладно.

Продавец подозвал Рика к стойке. Наблюдая за тем, как он вытаскивает кошелек, я осознала, что он делает, что он уже сделал.

– Я не могу поверить, что он ушел с прослушивания ради Эдриан.

Голос Таннера был жестким:

– Я не могу поверить, что она испортила твое выступление ради него.

– Теперь твоя бабушка ему не поможет.

– Теперь твоя школа отстранит её от занятий.

– Да, это как готская версия Ромео и Джульетты, не правда ли?

Он рассмеялся, но я видела напряжение в его глазах. Мы были все еще по одному. Этот день ничего не изменил, и я не знаю, почему. Всё остальное менялось так быстро. Я начала с того, что Рик был моим архиврагом и потом как-то мы оказались в одной команде.

– Я думаю, Рик под всей этой драной черной одеждой не так уж и плох, – сказала я.

Он взглянул на меня, чтобы проверить, не лгу ли я. Должно быть, я выглядела искренне, потому что он осторожно улыбнулся.

– Да, у него есть хорошие качества.

– Я наверное могу попробовать с ним подружиться, – сказала я.

– Хорошо, – Таннер смотрел на стойку продажи, а не на меня. Я ждала, что он скажет что-нибудь еще. Он молчал.

– Здесь ты должен сказать: "Эдриан тоже не так плоха".

Его желваки напряглись, и я поняла, что его гнев был направлен на неё, а не на меня. Он покачал головой.

– Она заставила тебя и Ричарда пропустить прослушивания.

– Она не заставляла нас, это был наш выбор.

– Она пыталась добиться твоего исключения, чтобы ты не смогла участвовать. Как ты сможешь простить её за такое?

Несколько секунд я не отвечала. Я не была уверена, что простила её, в любом случае, это было несознательно. Я просто знала, что, не смотря на все те случаи, когда мы с Эдриан причиняли друг другу боль, за последние несколько лет, это не имело значения, когда я думала о том, что потеряю её.

– Она моя сестра, – сказала я.

Рик повернулся и позвал меня.

– Эй, Челси. Продавцу нужно взглянуть на твои права.

Я подошла к нему, вынимая их из сумочки.

– Зачем?

– Потому что я покупаю билет тебе тоже. Думаю, у нас двоих будет больше шансов, – прежде, чем я подумала об этом, он взял права из моей руки и передал продавцу. – Не волнуйся, – сказал он, взглянув мне в лицо. – Я покупаю билеты с возможностью возврата. Ты не будешь мне ничего должна.

Пока продавец изучал мои права, Рик добавил:

– Если только мы не решим сесть на другой самолет. Может быть, стоит полететь в Лос-Анджелес и пройти прослушивания там.

У нас не было времени это обсуждать, потому что в следующую секунду продавец передал нам билеты, и мы побежали по коридору аэропорта к пункту проверки безопасности.

Рик, между прочим, двигался достаточно быстро для того, чьей самое серьезной тренировкой был прогул школы. Дыхание Таннера даже не сбилось, когда он бежал, и я мысленно отметила, в какой он был хорошей форме. Лакросс может очень помочь в жизни. Я с трудом не отставала от него.

Когда мы достигли пункта проверки безопасности, я стояла, задыхаясь, и осматривала очередь. Было похоже, что нам придется ждать минимум двадцать минут.

Рик подтолкнул меня и кивнул на людей в очереди.

– Время превратиться в блондинку. Посмотрим, сможешь ли ты организовать нам место вне очереди.

Я объясняла ситуацию всем пассажирам в очереди.

– Пожалуйста, сэр, нам нужно найти мою сестру прежде, чем она сядет в самолет.

Я чувствовала себя как подростковая версия Тайни Тима², но нас все пропустили. Мы достигли начала очереди, где нужно было показать посадочный талон. Я бы обернулась назад, одарила всех людей за нами взглядом «боже, благослови всех», но вместо этого мы с Риком повернулись и поторопились к гейту.

На посадку уже стояла очередь, и в ней была Эдриан, глядя впереди себя пустыми глазами. Она не уложила волосы и не нанесла макияж, и выглядела молоденькой, усталой и напуганной. Я знала, что отец в Чикаго, но, казалось, он стоит с другой стороны двери, и когда Эдриан перейдет за линию, он больше никогда её не отпустит.

Она увидела нас и её глаза стали огромными.

– Что вы здесь делаете? Вы должны быть на прослушиваниях.

Я подошла к ней, задыхаясь, желая обнять её, но боясь, что она оттолкнет меня.

– Мы ушли оттуда потому, что ты для нас более важна, – сказала я. – Неважно, что случится, твой дом здесь со мной и мамой, и это был Таннер, хорошо? Я схожу с ума по Таннеру. мне совсем не нравится Рик.

Рик кивнул.

– И мне не нравится Челси.

Она переводила взгляд между нами в надежде.

– Вы всё еще ненавидите друг друга?

– Да, – радостно сообщили мы хором. Потом мы переглянулись.

– Ну, я имею в виду, что как твой парень он подойдет, – сказала я.

– И, думаю, я не против, чтобы она встречалась с Таннером, – сказал Рик. – Но тебе нужно знать, что ты и я... ну, ты и я... – он взял её за руку и вытащил из очереди. – Вот, сядь. Я хочу, чтобы ты это услышала.

Потом, прямо перед гейтом, он включил усилитель и начал ей петь. Музыка была из "Опасно-Блондинистой", но вместо тех стихов, он пел:

Эдриан, позволь мне

Рассказать о своих чувствах,

Хотя другие пытались остановить нас,

Ты – мой идеал.

Я опасно влюблен.

Нам не нужно ссориться, девочка,

Это неправильно девочка,

Указывать нам, что делать.

Поверь мне, и я буду поклоняться тебе.

Я опасно влюблен.

И так далее, всё такое же сентиментальное, и это демонстрировало причину, по которой такие парни как Рик не пишут песен о любви. Но Эдриан начала плакать после первой же фразы, и не прекращала, пока Рик не закончил, и она не обхватила его руками. Все у гейта захлопали, и я поняла, что по моим щекам текут слёзы, которых я даже не замечала.

Потом она отпустила Рика, повернулась ко мне и обняла меня.

– Мне так жаль, – сказала она.

Я сказала:

– Мне тоже жаль, – и мы обе заплакали сильнее, но это было хорошо, потому что наконец-то между нами стало всё правильно.

Через минуту я сказала:

– Пойдем домой, – и мы втроем пошли обратно через пост контроля, Эдриан и Рик держались за руки.

Когда мы добрались до Таннера, Эдриан моргнула и сказала:

– Ты тоже пришел? – и потом, прежде, чем кто-то успел что-то сказать, она наклонила голову, как будто она должна была знать заранее, и сказала: – Правильно, ты и Челси. Они мне рассказали. Она доверительно склонилась к нему и добавила: – Я рада, что она сходит по тебе с ума. Вы прекрасная пара.

Потом они с Риком пошли дальше, поглощенные друг другом, а Таннер наблюдал за мной, подняв одну бровь.

Он не сразу это прокомментировал, хотя, когда он следовал за Риком и Эдриан, я догадывалась, что он обдумывал только что сказанное ей. Я ничего не сказала. Я имею в виду, что можно сказать после такого? Да, я правда схожу по тебе с ума. Так что скажи мне, ты хоть чуть-чуть заинтересован во мне?

Рашель говорила, что парней пугает, если ты слишком настойчива. Что происходит, когда девушка позвонила парню и обвинила его брата в том, что он её подставил, потом разозлилась на него за то, что принял сторону брата, когда вина лежала на её сестре? Рашель никогда не описывала такую ситуацию, но я думала, что результат не был бы хорошим.

К тому времени, как мы достигли парковки, мне нужно было что-то сказать, что-нибудь, о чем я немедленно не начну сожалеть. Рику я сказала:

– Эй, мне правда нравится новая версия твоей песни. Ты собираешься переписать остальные песни про чирлидеров? Потому что это было бы так романтично, если бы весь альбом был посвящен Эдриан.

Эдриан радостно посмотрела на него.

– Конечно, – Рик обхватил рукой Эдриан и притянул к себе, но поверх её головы он посмотрел на меня и сказал: – Ты постоянно манипулируешь людьми.

Я невинно похлопала глазами.

– И это привело нас в начало очереди в аэропорту, так что не надо возражать.

Таннер вздохнул.

– Не ругаться, вы, двое. Начиная с сегодняшнего дня, вы подружитесь, ладно? – он посмотрел на Рика, потом на меня, ожидая ответа.

– Ладно, – сказала я. – Больше никаких ссор.

Рик пожал плечами и, будто сдаваясь, поднял одну руку.

– Ладно.

Эдриан наклонилась, чтобы увидеть Таннера за мной.

– Спасибо. Они себя так иногда ведут, что сводят меня с ума.

– Кому ты рассказываешь, – потом Таннер обменялся с Эдриан взглядом, говорившим, что он понимает её страдания. Было похоже, что они стали ближе из-за того, как трудно иметь с нами дело.

Я посмотрела на Рика и закатила глаза. Рик кивнул в знак согласия.

Глава 20

Мне вероятно стоило бы поехать домой с Эдриан в нашей машине и позволить Таннеру ехать с Риком в его. Но я так не сделала. Когда Рик предложил, что отвезет Эдриан домой в нашей машине, я сказала: – Ладно, если ты не будешь превышать скорость и останавливаться на желтый свет.

– Ты со мной ругаешься, – сказал Рик.

– Нет, пытаюсь спасти нашу машину и твою жизнь.

Он проворчал:

– Ладно, я остановлюсь на зеленый свет.

Я не стала настаивать, потому что хотела поговорить с Таннером наедине. И мы поговорили. На обратном пути мы говорили обо всем, обо всем, кроме нас. Хотела бы я, чтобы к парням прилагались карты как в молле. Такие, которые показывают внутреннюю часть здания, указывают стрелкой на место и провозглашают "Вы здесь". Казалось, мы через столько прошли, и я все равно не имела понятия, где находилась, когда дело касалось его.