355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джанетт Реллисон » В любви, на войне и в школе все средства хороши (ЛП) » Текст книги (страница 9)
В любви, на войне и в школе все средства хороши (ЛП)
  • Текст добавлен: 19 марта 2017, 03:00

Текст книги "В любви, на войне и в школе все средства хороши (ЛП)"


Автор книги: Джанетт Реллисон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Очень смешно, – я взяла листовку, чтобы посмотреть, что в ней написано. На одной стороне было моё имя, и в центре листка было написано: "Голосуйте за Саманту, она создана быть президентом". Маленькая конфетка была прилеплена к каждому листку.

– Цепко, – сказала я. – Где ты их взял?

– Их сделала Челси. Она тоже раздает наверху.

– Это мило, – я знала, что она таким образом извиняется, и не смотря на то, что случилось в последние несколько дней, я знала, что между нами всё будет хорошо.

Вторая важная вещь – я поговорила с Эми. Я не много сказала ей, но, однако, я вообще не много с ней разговаривала, с тех пор, как началась кампания. Я разыскала её. Я ходила по коридору вокруг её шкафчика, пока она наконец-то не показалась. Пока она вытаскивала папки, рассортированные по цвету, из своего шкафчика, я подошла и стала рядом с ней.

– Слушай, я не очень хорошо умею извиняться, но я думала, что ты сделала те листовки обо мне, поэтому я сняла твои плакаты. Я сожалею о том, что сделала, и если ты расскажешь администрации, ну, я пойму.

Она на секунду перестала двигать папки:

– Ох.

Я не была уверена в том, что это значит, и переминалась с ноги на ногу, ожидая, что она скажет что-нибудь еще.

Наконец, она сказала:

– Мне не доставит удовольствия создавать тебе проблемы. Я имею в виду, что если я выиграю выборы, это будет значить, что ученикам нравятся мои идеи и они хотят, чтобы я стала президентом. Не потому что другой вариант – это парень, который хочет пива и анархии.

– Спасибо, – и потом, потому что я действительно уважала её в тот момент, я добавила, – и если я выиграю, я хочу, чтобы ты мне помогала. Я думаю, что ты действительно умный и организованный человек.

Она улыбнулась.

– Спасибо. И если я выиграю, я тоже хочу чтобы ты помогала. Я думаю, ты действительно... гм...популярна.

Иногда лучше не говорить комплименты людям. Однако, я улыбнулась.

– Я рада, что ты на меня не сердишься.

И я действительно была рада. Я не могла упрекать Эми в том, что она не видела во мне президентских качеств. Помимо прочего, она меня видела только в роли чирлидера.

Когда все закончится, однако, я собиралась приложить усилия к тому, чтобы узнать её получше.

Третье событие случилось, когда я встретилась с Риком.

С тех пор, как я заметила плакаты на выпускном, я обдумывала, что ему сказать, когда предоставится возможность. Отчасти, я хотела накричать на него. Я хотела взять его за плечи и вытрясти из него все булавки. Я хотела сказать ему, что он и его дурацкие листовки были корнем всех моих проблем, и все плохое, что случилось со мной в последние несколько недель, было его виной.

Но это было не совсем правдой. И кроме того, он бы обрадовался, узнав, сколько неприятностей мне причинил.

Я серьезно думала насчет того, чтобы ничего не говорить, а просто захватить маркер к его плакатам. Я хотела исправить каждое "Рик Рулит" на "Рик Рулит Мимо".

Однако, я не могла этого сделать. Я не хотела снова уничтожать плакаты.

Я действительно хотела быть выше этого. Я хотела подойти к Рику с надменным видом и сказать:

– Я никогда не опущусь до твоего уровня.

Но я уже это сделала. Я так сильно хотела перенестись обратно во времени, в тот момент, когда я еще не сорвала плакаты Эми, чтобы остановить саму себя. Тогда я могла бы пойти в кабинет и притащить туда Рика с его листовками, и пригвоздила бы его к столу секретаря. Но как я могла это сделать, когда я тоже нечестно играла?

Поэтому я ничего не сказала секретарю, и я не знала, что сказать Рику. Потом во время пятого урока, когда я побежала по поручению учителя биологии, я почти споткнулась о Рика на лестнице. Он сидел, развалившись на площадке, голова откинула назад, глаза полуприкрыты, и слушал свой iPod.

Он вероятно прогуливал урок. Вполне возможно. Я делала все, чтобы поступить в хороший колледж, а Рик прогуливал уроки. Задумывался ли он когда-нибудь, хоть на одну секунду, о будущем?

И каким оно будет?

Как только эта мысль пришла мне в голову, я почувствовала жалость к нему, и возможно эта капля сострадания удержала меня от того, чтобы пнуть его. Вместо этого, я стала напротив него, упела руки в бока и ждала, пока он меня заметит.

Он вытащил один наушник.

– Да?

Я все еще не знала, что ему сказать. Я стояла, одновременно вспоминая, как собирала листовки с парковки и вспоминала все уроки прощения, которые получила в жизни.

Я не сдвинулась с места.

– Привет.

Его лицо приняло удивленное выражение и он остановил свою мзыку.

– Ты чего-то хочешь, Тейлор?

Его удивление возвратило мой гнев.

– Да, хочу, – я хотела. чтобы он извинился.

Я хотела, чтобы он позаимствовал совесть на две минуты, чтобы он мог понять, что наделал. Я также хотела придумать идеальную фразу, чтобы показать ему, как я себя чувствовала.

Но это было невозможно. Я даже не знала сама, что я чувствовала. И почему во мне гнездилось столько эмоций, и я боялась что если что-нибудь скажу, то скажу всё и никогда не остановлюсь.

Я бы выплюнула: "К вопросу о том, что Рик рулит, откуда ты вылез? И если тебе нравится засовывать острые объекты себе в голову, окажи мне услугу и сделай лоботомию в следующий раз. И я заметила, что ты не указал свои оценки на листовке. Я думаю, для этого были веские причины."

Но я стояла и продолжала думать. Каким окажется его будущее? И я не могла ему сказать всего этого. Я не хотела. Я совершенно и ужасающим образом изменилась.

Я уронила руки и пожала плечами.

– Я просто хотела пожелать тебе удачи на выборах, – потом я усмехнулась, не смогла с собой ничего поделать. – И пусть победит сильнейший.

Это, конечно, исключало Рика.

Ладно, может быть я не совсем изменилась.

Я повернулась и пошла от него, все еще улыбаясь.

В течение следующих трех дней я проводила время или агитируя, или волнуясь насчет выборов. Иногда я представляла, как буду чувствовать себя, когда секретарь посмотрит мне в глаза и скажет "Поздравляю, Саманта, ты – наш новый президент." Иногда я волновалась, что если секретарь посмотрит на Эми или Рика, я сделаю что-то, что выставит меня на посмешище, например, закричу, или заплачу, или, возможно, оцепенею на какое-то время.

Я также проводила достаточное количество времени, выводя инициалы ЛХ в тетради, но потом я закрашивала их, пока никто не увидел. Я почти боялась думать о том, как пройдет наше свидание в субботу. Логан, возможно, будет все время отвратительным, или будет умолять меня о втором шансе с Вероникой, или что-то такое же ужасное. Потом мне придется бросить в него лобстером и вечер будет испорчен.

Было ли слишком просить одного хорошего вечера с Логаном?

В пятницу утром перед голосованием все собрались в спортзале, и мы произнесли речи. Вы могли бы подумать, что после того, как я годами прыгала в короткой юбке перед всей школой, меня ничего не испугает, но когда мне дали слово, я почувствовала, что колени меня предают.

Я написала четыре разные речи и решила, что мне ни одна не нравится. В итоге я выбрала короткую и прямую. Я сказала ученикам, что я знаю, что справлюсь с обязанностями, и, если меня выберут, я сделаю все, что в моих силах, чтобы представлять их. В этой речи не было саморекламы, как в остальных версиях, потому что по каким-то причинам я не могла этого сказать. Я не могла расхваливать себя. Если люди проголосуют за меня, то это будет потому, что они в меня верят.

Рик рассказал речь так, как будто он был наполовину юмористом, наполовину комментатором. Ему улюлюкали.

Эми кратко описала каждую программу, за которую было ответственно школьное сообщество, и рассказала, как она их улучшит. Она принесла графики для иллюстрации своих аргументов. Все вежливо хлопали ей, и когда речи закончились, я не была уверена, кто из нас лидер.

Секретарь несколько минут поговорила с нами о правах и обязанностях в демократическом обществе и потом отпустила нас в классы, чтобы мы могли проголосовать. Во время пятого урока всех кандидатов созвали в главный офис, чтобы объявить результаты выборов, прежде, чем их сделают достоянием широкой общественности.

Войдя в кабинет, я заметила Рика, Эми и большинство остальных кандидатов, стоящих перед столом, мнущихся и выглядящих так же неловко, как я себя чувствовала. Несколько человек тихо переговаривались, но большинство из нас оглядывали комнату или теребили учебники, пока мы ожидали остальных.

Когда все пришли, секретарь проводила нас в кабинет.

Мы безмолвно слушали, когда она говорила о том, как мы должны гордиться собой по поводу той работы, которую мы провели, и так далее и так далее. Сначала она сказала, кто будет новым секретарем, казначеем и вице-президентом. И потом даже не помедлив она сказала: – И президентом будет Эми Сток.

К счастью, я не заплакала и не закричала, и даже не стояла как громом пораженная. Я обнаружила, что повернулась, почти автоматически, к Эми и сказала: – Мои поздравления. Я знаю, ты отлично справишься.

– Да, поздравляю, – промямлил Рик.

Взгляд Эми метался между нами, потом она посмотрела на секретаря:

– Не могу поверить, что выиграла. Я просто не могу поверить.

Нас стало трое.

Я не то чтобы не хотела радоваться за неё, я была просто слишком занята своими чувствами, чтобы показывать энтузиазм. Я хотела пойти домой и надолго запереться в комнате.

– Вы проделали отличную работу с кампаниями и речами, -сказала нам секретарь. – Я надеюсь, вы получили ценный опыт в процессе и когда-нибудь снова попытаетесь.

О, да. Я только что провела четыре недели своей жизни, пытаясь убедить людей, что я им нравлюсь, и все что я получила, придя в кабинет – это разбитые мечты и надежды. Я все равно улыбнулась секретарю.

– Спасибо. Может быть, я так и сделаю.

Это все, что я могла сделать, чтобы дожить до конца учебного дня. Я имею в виду, сколько раз человек должен сказать "Все нормально. Я знаю, что Эми будет отличным президентом", когда я на самом деле хотела сказать "Ты голосовал за неё или за меня?"

Полагаю, это хорошо, что я не знала, кто был вторым. Меня бы убило, если бы я знала что проиграла еще и Рику. По меньшей мере, так я могла представить, что у нас с Эми было почти одинаковое количество голосов и только три человека проголосовали за Рика.

После школы Челси, Обри и Рашель предложили поехать в Баскин Роббинс, чтобы я могла утопить печаль в двойном брауни, но я сказала, что в следующий раз. Я просто хотела поехать домой, где могла бы страдать в одиночестве, и хотя я не сказала им этого прямо, казалось, они поняли.

По пути домой, я решила рассказать маме об оценках АОТ. Не важно, насколько она будет расстроена, я не могла бы чувствовать себя еще хуже, поэтому это было подходящее время. Крики, неистовство, угрозы – ничто из этого не пугало меня.

Кроме того, сейчас, когда мои политические надежды потерпели крах, мама должна привыкнуть к мысли, что я не пойду в колледж. Я буду одной из тех, кто живет на углу улицы, мямлит что-то, чего никто не понимает и ест выброшенные Биг Маки. В свободное время я буду ловить голубей. Это будет простая, беззаботная жизнь.

Мама разгружала пакет с продуктами и складывала их в холодильник, когда я зашла в кухню. Я взяла стакан из серванта, потом подошла к раковине, чтобы налить воды. Я сделала большой глоток, глубоко вздохнула и выплюнула: – Я проиграла выборы, провалила АОТ, и у меня нет ни единого шанса на счастливое будущее.

Мама закрыла дверку холодильника.

– Ты проиграла выборы? Ох, дорогая, мне жаль... -потом она остановилась, я почти смогла услышать, как она обрабатывает информацию. – Что ты сказала насчет АОТ?

– Я его провалила.

– Что ты имеешь в виду, провалила?

– Я набрала триста пятьдесят по математике. Это снизило мою оценку, – я не упомянула то, что другую мою оценку особенно некуда было снижать.

Мама закрыла глаза и медленно открыла их. Она была на пороге лекции, я почти могла видеть, как слова "Чем ты занималась на математике все эти годы?" спрыгивали с её губ. но вместо этого она спросила: – Какая у тебя общая оценка?

– Восемьсот десять.

– Восемьсот десять? – мама посмотрела на потолок, потом обратно на меня. Её взгляд был холоден. – Когда ты узнала о своей оценке?

– Несколько недель назад.

Мама вынула из пакета коробку каши, запихнула её в шкаф и захлопнула дверку.

– Итак, фактически, все, кроме твоих родителей знали твои оценки все это время, и ты не рассказала нас, чтобы я могла выставлять себя дурочкой перед всеми, настаивая, что ты еще не получила бумаги, – потом она взяла буханку хлеба и засунула её в хлебницу с такой силой, которая заставила меня поверить в то, что мы будем есть трехдюймовые сендвичи всю неделю. – Я даже позвонила в школу и пожаловалась, что твои оценки все еще не пришли.

Я тихо сказала:

– Я не говорила тебе, потому что не хотела, чтобы ты сердилась.

– Хорошо, это отлично сработало. Я совсем не злюсь.

Слезы жгли мне глаза, и я не пыталась их остановить.

– Это не из-за тебя. Это мои оценки, мои проблемы, и я действительно ужасно себя чувствую. Было бы неплохо, если бы ты порсто немного погрустила со мной.

Я не ждала её ответа. Я повернулась и вышла из кухни и поднялась в свою спальню. Оказавшись там, я легла на кровать и зарылась лицом в подушку, чтобы приглушить звуки плача.

Через несколько минут мама вошла в комнату. Я даже не поняла, что она там, до тех пор, пока она не села на мою кровать. Она положила руку мне на спину и сказала: – Мне жаль, Саманта. Я неправильно себя повела. Я не должна была кричать, – она медленно гладила меня по спине. – Я совершила много ошибок как родитель, но я пытаюсь стать лучше. Разве это лучшее, что может сделать каждый из нас?

Я села и обняла её, и она долго меня не отпускала. Я знала, что она думала, будто я никогда её не слушала, но её слова крутились у меня в голове "Я пытаюсь стать лучше. Разве это лучшее, что может сделать каждый из нас? "

Я очень сильно хотела, чтобы её слова стали справедливыми и для меня.

– Мне так жаль насчет всего этого.

– Завтра всё покажется лучше. Мы поговорим о том, что мы можем сделать, чтобы помочь тебе с учебой.

Я кивнула, даже не смотря на то, что то-что-мы-могли-сделать будет вероятно включать трудные и болезненные вещи и сидение над учебниками в течение долгих часов.

Все же, я уже не так сильно расстраивалась из-за оценок, когда она ушла. Я думала о том, почему я не сказала ей об этом с самого начала, вместо того, чтобы носить с собой эту тайну как контрабанду.

Я еще долго лежала, уставясь на складки на подушке, и пыталась понять, насколько поднимется мой средний бал, если я отлично сдам экзамены.

Через несколько секунд мама открыла дверь и заглянула внутрь.

– Здесь Логан Хансен и он хочет тебя видеть.

– Зачем?

Мама пожала плечами.

– Парни, которые приходят к тебе, обычно не дают мне длинных объяснений, когда я их впускаю. Почему бы тебе не спуститься и не спросить его.

Если бы это был кто угодно другой, я бы сказала маме отправить его обратно. Сам Санта Клаус мог бы появиться и объяснить где он попадал с тех пор, когда я была маленькой, и я бы отправила его восвояси.

Но каким-то образом я хотела видеть Логана, или по меньшей мере я хотела узнать, зачем он пришел.

Прежде, чем выйти, я осмотрела себя в зеркало. Мои глаза опухли, но я ничего не могла с этим поделать. Я спустилась вниз по ступенькам. Логан ждал меня у двери.

– Полагаю, ты думаешь, что я прекрасно выгляжу, – сказала я.

– Да., – он кивнул в сторону шкафа с одеждой. – Бери куртку. Если мы успеем пообедать пораньше, то останется время для фильма.

– Я думала, мы пойдем в субботу.

Он пожал плечами,

– Тебе нужно, чтобы тебя сегодня подбодрили, – мои глаза покраснели, и я не хотела притворяться, что я в хорошем настроении. – Спасибо, Логан, но я не думаю что сегодня вечером это сработает.

– Почему нет?

Я сказала единственное, что смогла придумать:

– Мне нужно делать домашнее задание.

Он сложил руки на груди

– Ты сейчас хочешь начать относиться серьезно к школе? Сейчас, когда я пытаюсь пригласить тебя на свидание?

Я улыбнулась вопреки себе. Каким-то образом Логан заставил меня почувствовать, что все снова наладится. Внезапно я захотела пойти с ним, но все еще сомневалась.

– Давай, – сказал он. – бери куртку и что там еще женщины берут на свидание. У меня резервация в Хиллтопе, они не будут держать столик у окна вечность.

Я обнаружила, что иду по лестнице за вещами, хотя я еще не решила пойти с ним.

– Захвати свою домашнюю работу, – сказал он. – Мы поработаем над ней, пока ждем ужин.

– Подумать только, я обвиняла тебя в том, что ты не умеешь быть романтичным, – ответила я. Я пошла в комнату, взяла куртку и сумочку, но оставила домашнее задание на столе.

Когда я спустилась вниз, он стоял, прислонившись к двери.

– Я умею быть романтичным. Я думал, что уже доказал это тебе.

– Да, на выпускном, когда сказал мне, что я замкнутая.

– Если ты вспомнишь, я говорил и другие вещи.

– Некоторые из них заставили меня наступить тебе на ногу.

Он глубокомысленно кивнул:

– Я это помню. Лучше не надевай сегодня шпильки.

Я крикнула маме, что собираюсь поужинать с Логаном, и она крикнула в ответ:

– Не задерживайся допоздна.

Потом Логан открыл для меня дверь и мы пошли к его машине. Я безмолвно забралась внутрь, и он тоже. Возможно, никто из нас не был в настроении для светской беседы. Я смотрела в окно, когда он выехал на улицу и гадала, придется ли нам ехать до ресторана не говоря ни слова.

Наконец, он сказал:

– Знаешь, Саманта, быть президентом было бы неплохо, но у тебя много возможностей в следующем году. И если ты хочешь заняться политикой, у тебя еще будет шанс. Просто помни, что Абраам Линкольн поиграл полдюжины выборов, прежде, чем стал президентом.

Мне стало интересно, какими были оценки АОТ у Линкольна, но я не спросила.

Вместо этого, я теребила ремень безопасности у себя на коленях и решила, что мне лучше сказать Логану правду о моих политических амбициях, или мне придется весь вечер наслаждаться историями политических триумфов.

Я смотрела на ремень, а не на Логана.

– Очень мило с твоей стороны пытаться подбодрить меня, но я участвовала в выборах, чтобы у меня было больше шансов поступить в хороший колледж. Я не знаю, как меня сейчас примут в хоть одно приличное место.

Он смотрел на меня в течение секунды, потом его внимание вернулось к дороге.

– И это все? Это единственная причина, по которой ты хотела быть президентом? Я стоял на ступеньках и призывал людей голосовать за тебя, потому что ты хотела впечатляющую запись в заявлении о поступлении?

Он всегда мог найти способ сделать что угодно отвратительным.

– Это была твоя идея, – сказал я. – Ты сказал мне, что они принимают во внимание задатки лидера.

Он помотал головой и вздохнул. Я думала он прочитает мне какую-нибудь лекцию, но вместо этого он сказал:

– Ну, ты всегда можешь написать, что ты – капитан группы поддержки.

– Они учтут это?

– Они много чего учитывают. Конечно, тебе все равно придется учиться и подтянуть оценки и получить приличную оценку АОТ.

– Но что, если этого будет недостаточно?

– Ну, тогда придется пойти туда, где тебя примут, учиться хорошо и перевестись туда, куда ты хочешь.

Это был не тот ответ, который мне понравился. Я бы предпочла, чтобы Логан предложил волшебное решение, что-то быстрое, простое и безболезненное, но я знала, что так быть не может.

Это была одна из тех проблем, которые мог решить только тяжелый труд.

– Твои друзья могут помочь тебе заниматься, – сказал он.

– Ага, мои подруги такие учебоголики.

– Не твои подруги-чирлидеры. Я говорю о других твоих друзьях. Например, о себе.

Он был мои другом? Хорошие новости.

– Хорошо. Когда ты хочешь заниматься?

Он заехал на парковку к Хиллтоп, и абсолютно серьезным голосом сказал:

– По пятницам вечером.

– В пятницу вечером?

– Я знаю, это твой вечер свиданий, но тебе просто придется сказать Бредам и Джошам, что у тебя есть более важные занятия.

Он вышел из машины, обошел вокруг и открыл для меня дверь с поклоном.

Он махнул рукой в сторону ресторана и сказал с французским акцентом:

– Мадемуазель, ваш лобстер ждет вас, – и когда я выбралась наружу, он подарил мне убийственную улыбку.

Я посмотрела на него с подозрением:

– Почему ты так добр ко мне? В прошлые выходные ты сказал, что я тебе даже не нравлюсь.

Он закрыл дверь машины, но не пошел к ресторану.

– Я никогда не говорил, что ты мне не нравишься.

– Ты сказал, что я надоедливая, оскорбляю людей и думаю только о себе.

– Но я никогда не говорил, что ты мне не нравишься.

Я наклонила голову в его сторону и сложила руки.

– Это одно и то же.

– Нет, не одно и то же, потому что даже когда ты была надоедливой и думала только о себе, я ничего не мог поделать с тем, что ты мне нравишься. Это была одна из причин того, что ты была такой раздражающей.

– Романтика, а теперь еще и комплименты. Как я тебя отпустила в первый раз?

Я пошла в сторону ресторана, но он протянул руку, взял мою ладонь и притянул меня обратно. Его голос внезапно стал серьезным:

– Ты изменилась, Саманта, и я тоже. Я думаю, это хорошие перемены, а ты?

Я не знала точно, на что он намекает, но я точно знала, что он имеет в виду.

– Да, – сказала я.

Он положил руки на мою талию, притянул меня ближе и прямо там, на парковке ресторана, поцеловал меня. И это не был дружеский поцелуй. Он был нежным и настоящим, и абсолютно романтичным. Я обвила руки вокруг его шеи и поцеловала его в ответ.

Через некоторое время Логан вспомнил, что мы были на парковки и отпустил меня, но продолжал держать мою руку.

мое сердце все еще билось в груди и я не знала, что сказать.

Наконец, я улыбнулась ему:

– Ты всё еще хочешь, чтобы я пошла на свидание с Дугом?

Он улыбнулся в ответ:

– Я скорее умру.

Я рассмеялась, и внезапно у меня появилось чувство, что все вышло ровно так, как должно было. Логан сжал мою руку и сказал:

– Бедный Дуг.

– Бедная Вероника, – согласилась я и сжала его руку в ответ.

Читайте эту и другие книги Джанетт Реллисон на нашем сайте http://vk-booksource.net/, следите за новостями Вконтакте http://vk.com/booksource

Заметки

[

←1

]

Игра слов: Doug – мужское имя, dough – тесто, Matt– мужское имя, mat – коврик, подложка.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю