355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джанет Линфорд » Дама червей » Текст книги (страница 19)
Дама червей
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 00:21

Текст книги "Дама червей"


Автор книги: Джанет Линфорд



сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

– Боже, это кислота! – Мэтью бросился за кувшином с водой. Кори посмотрела на дыры, прожженные в рукаве мальчика. Схватив таз, она подставила его под руку Кэрью, Мэтью поливал из кувшина. Кори всю трясло от ужаса. Сильные ожоги могли привести к смерти.

Кэрью вскрикивал от боли, когда вода лилась на его раны. Кори пыталась овладеть собой и думать только о том, чтобы промыть ожог как можно тщательнее.

«Боже, – молила она про себя, – не допусти, чтобы ожоги были серьезными. Не дай Кэрью умереть!»

ЧАСТЬ III

23

– Больно! Ужасно больно! – Кэрью, лакал, держа руку перед собой.

Огромным усилием воли Кори заставила себя успокоиться. Она чувствовала боль мальчика так остро, словно сама обожглась. Осторожно сняв с его руки клочки прожженной материи, она осмотрела ожог.

– Уже образуется волдырь, и кожа вся цела. Это хорошо. – Она ободряюще улыбнулась мальчику, испытывая облегчение при мысли, что ожог не такой уж серьезный. Но Кэрью был страшно бледен и обливался потом. Кори пощупала его пульс и почувствовала, что сердце колотится слишком быстро. Она испугалась, что у него шок. Сняв с кровати одеяло, она накинула его на плечи мальчика, чтобы хоть как-то согреть.

– Это все моя вина! – повторял Мэтью, сжимая руку сына. Его лицо было искажено отчаянием.

Кэрью вырвался и уткнулся лицом в плечо Кори, плача еще сильнее.

– Тебе вовсе меня не жалко! Ты меня ненавидишь.

– Нет, – с надрывом произнес Мэтью. – Я люблю тебя, сынок.

– Ты опять уедешь и бросишь меня, как всегда, – произнес Кэрью, задыхаясь от рыданий.

– Нет, не уеду. Я остаюсь. Я не уйду в плавание, пока ты не будешь достаточно взрослым, чтобы отправиться вместе со мной. – Мэтью протянул руку и коснулся руки сына.

Кори пробрала дрожь, столько страсти и страдания было в его голосе. Она волновалась, сможет ли Мэтью сдержать такое обещание. Хотя Кэрью отчаянно нуждался в отце, тот не мог не считаться с волей королевы. Но вместе с тем Кори была уверена, что Мэтью может добиться чего угодно, если сильно захочет. Наверняка он найдет выход.

Как будто успокоенный обещанием отца, Кэрью понемногу перестал плакать. Казалось, он не мог до конца поверить в услышанное, но отчаянная надежда светилась в его глазах.

Должно быть, Мэтью увидел это. Он протянул к сыну руки, и мальчик бросился в его объятия. Так, обнявшись, они и сидели на полу, и темные волосы Мэтью мешались с белокурыми кудрями сына.

Кори отвернулась к окну, и долго сдерживаемые слезы хлынули ручьем. Нужно радоваться, убеждала она саму себя, утирая слезы. Кэрью пострадал, но произошедшее объединило их с отцом. Она уж и не надеялась, что когда-нибудь увидит мальчика вот так доверчиво приникшим к отцу. Лицо Мэтью впервые было расслаблено, все чувства обнажены. Защитная оболочка наконец исчезла, явив на свет всю нерастраченную нежность.

Кори благодарила небо за то, что трагедия сблизила отца и сына. Правда, она сознавала, что впереди их ждет еще много испытаний. Да поможет им бог!

Она обернулась, думая, что надо бы позаботиться о руке Кэрью, но поняла, что сейчас не время вмешиваться. Лечение двух сердец было гораздо важнее.

– Болит, – пожаловался Кэрью, придерживая руки отца, обнимающие его.

– Да, знаю, – ответил Мэтью. – И мне ужасно жаль, даже сказать не могу, как. – Он чуть покачивал сына, словно баюкая его.

Кэрью опять начал всхлипывать, и Кори подошла ближе, желая подбодрить его.

– Кэрью, ты спас жизнь своему отцу. Ты должен гордиться, – нежно сказала она. Мальчик поглядел на нее с надеждой. – А теперь пойдем, тебе нужно поспать. – Им всем пора было ложиться, потому что час был поздний. – Я принесу лечебное масло и бинты. К утру ты будешь чувствовать себя гораздо лучше.

Но когда она помогала Кэрью снять одежду и натянуть ночную рубашку, она живо представила себе Мэтью, подносящего кубок к губам.

Если бы он успел сделать глоток…

Усилием воли Кори отогнала страх. Лучше испытывать гнев, чтобы настроить себя на борьбу. Потому что, без сомнения, Эссекс нанес очередной удар.

* * *

Мэтью лег на кровати рядом с Кэрью, вымотанный до предела свалившимися на него переживаниями. Он намеренно спровоцировал Франсуа, ожидая, что тот нападет на него. Но получилось, что он подставил под удар своего сына. Ну надо же быть таким беспечным дураком!

Усиливало его переживания и запоздалое чувство вины перед мальчиком. Раньше Мэтью не осознавал до конца, как его ежегодные отъезды ранили Кэрью. Пообещав ему остаться, он разрушил барьер между ними. И хотя мальчик и не сказал в ответ, что любит его, у них все-таки появился шанс. Он всем пожертвует, чтобы дать Кэрью необходимое чувство защищенности, даже если придется годами оставаться в Англии.

Но как он ослушается королеву? И чем он будет зарабатывать себе на жизнь? Мэтью отбросил все сомнения, зная, что у него еще будет время все обдумать, и сделал Кори знак рукой, что она может идти.

– Я побуду с Кэрью до твоего возвращения, – тихо сказал он.

– Лучше я сначала смою кислоту. – Она не позволила ему помогать, а нашла старые тряпки и начала промокать едкую маслянистую жидкость с пола.

– Осторожнее, – предупредил он. – Я не хочу, чтобы ты тоже обожглась. И оставь потом тряпки здесь. Я выясню, что это за кислота и откуда.

Кори кивнула и вышла, а Мэтью подумал, что напрасно позволяет себе бездействовать. Ему следует сейчас же сообщить о случившемся капитану Уэллсу, чтобы Франсуа задержали по обвинению в убийстве. Ему следует…

Мэтью приподнялся на кровати, собираясь встать, но Кэрью удержал его. Мольба в его глазах перевернула ему душу. Только теперь он начал понимать, как сильно мальчик нуждается в нем.

– Не бойся, я не оставлю тебя, – успокаивающе прошептал он, впервые замечая, как тонкие пальцы подростка похожи на пальчики его матери, женщины, принесшей ему этот драгоценный дар, сына, ценой своей жизни. К сожалению, до сих пор он недостаточно заботился о нем, но благодаря Кори вовремя понял свою ошибку.

Мэтью отвел непослушную прядь волос со лба сына. Глаза мальчика устало закрылись, и Мэтью пронзило знакомое чувство утраты. Если утрата Джоанны стала для него таким болезненным ударом, то что же чувствовал Кэрью, раcставаясь с отцом каждый год? И как он мог не видеть, что нужен ему. Больше он не покинет его. Он не сможет уйти, зная, какую боль причиняет своему мальчику. Он никогда не нарушит слово.

Правда, при мысли о том, что принесет ему жизнь на берегу, в нем зашевелились сомнения. Обещание не уезжать еще не делало его хорошим отцом. Что, если они будут продолжать ссориться? Как он это переживет?

Мэтью искал способ избавиться от охватившего его беспокойства. Устремив взгляд на лицо спящего сына, он сказал себе, что ему поможет Кори. Он же последовал ее совету и сказал сыну, что любит его и никуда не уедет.

За последние годы это был первый положительный сдвиг в их отношениях. В прошлом его отъезды лишь углубляли пропасть между ними. Решив, что отныне сын будет для него на первом месте, Мэтью скинул башмаки и улегся в постель.

Сразу поняв, что отец действительно остается, Кэрью слабо улыбнулся сквозь сон, крепче сжал ему руку и опять закрыл глаза.

* * *

Когда вернулась Кори, мальчик уже крепко спал. Мэтью жестом подозвал ее и следил, как она смазывает маслом волдыри Кэрью, а потом бинтует ему руку мягкой льняной тканью.

– Могу я поговорить с тобой в коридоре, прежде чем уйду? – прошептала она, закончив.

Мэтью осторожно поднялся и вышел из комнаты. Он и сам хотел сказать ей несколько слов. После случившегося их планы требовали значительных изменений.

– Я рассказала все капитану Уэллсу, – сказала Кори, тихо закрыв дверь. – Я спросила, успеем ли мы еще задержать Франсуа, но, оказывается, корабль уже ушел во Францию. Уэллс сказал, что сам проследил за его отъездом, как ему и было велено.

– Ну вот и все. Я получил все, что можно, от пребывания при дворе, – саркастически произнес Мэтью. – Завтра же я скажу королеве, что после свадьбы мы немедленно уезжаем.

К его облегчению, Кори полностью с ним согласилась.

– Твой свекор известил меня, что я должен встретиться с его поверенным, чтобы подписать бумаги, – добавил Мэтью. – Скоро ты получишь все, что тебе причитается.

– Ты можешь использовать мое состояние, чтобы отремонтировать свои суда, – предложила Кори. Эти слова свидетельствовали о ее полном доверии.

– Я же обещал не плавать больше, – резко ответил Мэтью. Он уже теперь начинал скучать по морю, но не брать же назад свое обещание! Да и если говорить честно, Кэрью был для него важнее. – Я не собираюсь жить на деньги жены. Люди скажут, что я охотник за приданым. – Он нахмурился. Его жизнь за последние недели круто изменилась. Никогда он не испытывал такой бури противоречивых чувств. В его душе смешались по-настоящему осознанная любовь к Кэрью, страх за него, восхищение душевными качествами Кори, бешеное влечение к ней… И ко всему этому добавлялся привкус смертельной опасности.

Этой ночью его собирались убить. Его спасло только отчаянное поведение сына. Кэрью невольно принял на себя удар, предназначавшийся ему.

Казалось, во дворце на каждом шагу их всех подстерегает угроза. Самым мудрым решением было уехать отсюда как можно скорее.

* * *

На следующий день Мэтью узнал о кислоте две вещи. Во-первых, это было масло купороса, приготовленное путем нагревания серы. Эта едкая жидкость могла разъедать живые ткани, хлопок и прочие подобные материалы. Делали же ее в аптеках. Около Хэмптон-Корта не было аптек, так что кислота наверняка была привезена из Лондона.

Мэтью обошел аптеки города, спрашивая, покупал ли кто-нибудь в последнее время масло купороса и не был ли он французом, но никто ничего не знал. Ни в одну аптеку не заходил темноволосый смуглый француз, и Мэтью уже начал терять надежду. Но, зайдя по дороге к мастеру Хоуи, он заметил поблизости еще одну маленькую аптеку.

Служащий аптеки ответил на вопросы утвердительно. Да, смуглый черноволосый мужчина в одежде придворного слуги покупал купоросную кислоту несколько дней назад. Он говорил по-английски, но с акцентом, который вполне мог свидетельствовать, что он француз.

– Это Франсуа купил кислоту, – сказал Мэтью Кори по возвращении. – При дворе много темноволосых слуг, но никто больше не говорит с акцентом.

– Мы знаем, что это Франсуа, и знаем, что он работает на Эссекса. Но как нам доказать их причастность? – тревожно сказала Кори, перебирая пальцами передник. – Я спрашивала всех, живущих в этом крыле дворца, не заходил ли кто-то в твою комнату. Никто ничего не заметил. Вот если бы женщина проскользнула на свидание, все бы сразу были в курсе. А раз это всего лишь некто, пытавшийся тебя убить, кого же это заинтересует?

Мэтью удивился, услышав такое от Кори.

– Не ожидал, что ты можешь быть такой циничной. Просто было уже поздно, люди спали, на это и рассчитывал Франсуа. – Но Мэтью и сам был обескуражен. Несмотря на все собранные улики, он до сих пор не выяснил наверняка, кто стоит за Франсуа. Отъезд от двора казался ему самым надежным способом уберечь от опасности Кори и Кэрью.

* * *

Итак, Франсуа уехал. Был выброшен за пределы страны, словно мешок отбросов.

Он сидел в большом кресле, внимательно всматриваясь в пятерых молодых людей, слоняющихся по его комнате, пьющих вино и пытающихся привлечь его внимание. Было известно, что он щедр со своими слугами. Кто из них сможет заменить человека, которого он только что потерял?

По многим соображениям, Франсуа был выдворен вовремя. Кавендиш подобрался слишком близко к истине, но королева по своей глупости не дала ему возможности допросить парня с пристрастием. Конечно, она и не подозревала, что он знает кое-что весьма интересное. Она считала его непричастным, глупая старуха. До чего ему нравилось, что она принимала его не за того, кто он есть на самом деле! Она считала себя столь великой, что просто не представляла, что кто-то может жить рядом с ней и так ее дурачить.

Эта мысль принесла ему огромное удовлетворение. Как и раньше, его тайна была в неприкосновенности, а необходимую помощь он получит от одного из этих молодцов. Ему она очень понадобится, если Кавендиш не перетанет совать нос куда не следует.

Он поднялся, чтобы подлить еще вина своим гостям. Он знал, что жадность, честолюбие и плотские страсти движут большинством людей. Он выберет одного из пятерых, узнает его слабости, затем станет использовать, когда сочтет нужным. Но выбирать нужно осторожно, потому что пока ему нельзя раскрываться. Позже это уже не будет иметь значения, но сейчас время еще не пришло.

24

В следующие несколько дней напряжение во дворце возросло. Видя перевязанную руку Кэрью, люди проявляли естественное любопытство, и история с кислотой вскоре вышла наружу. Несколько человек испросили у ее величества позволения покинуть двор и получили его. Все заметно нервничали.

Однажды днем, когда Мэтью сидел у окна, наслаждаясь редкими минутами спокойствия, вошел Тоби.

– Милорд, семья ее светлости подъезжает. Когда мне доложили, я позвал ее светлость во двор под незначительным предлогом, как вы мне велели.

Мэтью вскочил, представляя себе радость Кори при виде близких. Он заранее предупредил Тоби, как вести себя в этом случае, чтобы устроить для Кори настоящий сюрприз. Но в то же время он был встревожен. После маскарада, когда он получил разрешение королевы послать за бабушкой и детьми, опасность не казалась такой грозной. Никто не знал тогда, что Молл убита. Когда же тучи сгустились, а Мэтью вспомнил об их приезде, было слишком поздно посылать новое письмо. Оно в лучшем случае застало бы их уже в дороге. Лучше попросить королеву усилить охрану Кори и ее родственников.

Спускаясь во двор, Мэтью с некоторым смущением думал о предстоящем разговоре с графиней Уитби. Он не привык поддерживать светскую беседу с дамами, а тем более общаться с детьми. Впрочем, Кори с удовольствием выручит его, болтая за двоих, уж в этом-то можно не сомневаться.

Когда он спустился во двор, Кори уже спешила к карете. Надо сказать, что экипаж, в котором прибыла старая леди, производил довольно жалкое впечатление. Карета заметно заваливалась на один бок, краска на ее бортах облупилась. Неужели граф Уитби не мог найти лучшего транспорта для собственной матери? Кучер тоже выглядел слишком старым. Остановив лошадей, он с видимым трудом слез с козел. Лакей на запятках казался заторможенным, а его старый спутник был, кажется, подслеповат, судя по тому, как долго он не мог найти ручку, чтобы распахнуть дверцу кареты. Возмущаясь в душе неуважительным отношением графа Уитби, отправившего мать в такой карете и в таком сопровождении, Мэтью подошел, чтобы поприветствовать родственников Кори. Уж он-то будет лучше о них заботиться!

Наконец ступеньки были опущены, и по ним кубарем скатился мальчик. На нем был простой коричневый костюмчик, рыжие волосы огнем горели на солнце. Должно быть, это девятилетний Маркус, решил Мэтью.

Маркус быстро вскочил на ноги, живой, переполненный энергией.

– Мама! – завопил он, бросаясь навстречу Кори, словно ураган.

Девочка постарше вышла из кареты более спокойно. Но ее сдержанность моментально растаяла при виде Кори. Подхватив свои юбки так, что стали видны подвязки, она со всех ног понеслась к матери.

Кори легко выдержала еще один натиск, она вся так и светилась от счастья.

– Маркус, Летти, я так рада вас видеть. Я вас люблю, просто обожаю! Тысяча поцелуев. – Она претворила последние слова в жизнь, осыпав детишек поцелуями.

В таком экстазе Мэтью видел ее только три раза и совсем в другой обстановке. Это сравнение ему не понравилось. Поразила его и эмоциональная открытость детей. Он испытал в жизни столько горя, что давно научился сдерживать свои чувства. Дети же совершенно раскрепощенно и доверчиво принимали потоки материнской любви.

Рядом с ним возник Кэрью, тоже смутившийся при столь открытом проявлении чувств. Да, его сын больше похож на него.

Маркус обхватил Кори за талию и отказывался отпускать. Летти прижалась к матери сбоку и тоже не отходила.

– Ты никогда не уедешь больше, мама, – громко заявил Маркус, и все трио медленно и неловко двинулось к Мэтью и Кэрью. – Никогда, никогда, никогда! Обещай.

– Обещаю, – засмеялась Кори и повернула сияющее лицо к Мэтью. – Мэтью, это ты послал за ними? Почему ты мне не сказал? Ты чудесный человек. Спасибо! Тысячу раз спасибо!

– Я хотел сделать сюрприз, – ответил Мэтью, сдержанно наблюдая за ее радостью. Много дней он представлял себе, как счастлива она будет при виде близких, но теперь мысли об опасности несколько омрачали их радость. Мэтью знал, что и Кори не забывает об этом.

Маленькая и подвижная женщина, одетая в старомодное черное платье, подошла к ним шагом, полным достоинства. Судя по всему, это и была Генриетта Хейлсуорси, вдовствующая графиня Уитби. Ну что ж, хоть она держится как подобает, удовлетворенно отметил Мэтью, так что он может поприветствовать ее по всем правилам хорошего тона.

Он почтительно склонился над ее рукой.

– Леди Уитби, рад приветствовать вас при дворе. Позвольте представить вам моего сына Кэрью.

Графиня посмотрела сначала на Кэрью, который любезно поклонился, затем устремила свои ярко-голубые глаза на Мэтью.

– Вы воссоединили нашу семью, исполнив наше самое горячее желание, – сказала она. – Не считаете ли вы, что поцелуй здесь более уместен? – И она подставила ему щеку.

Обычно Мэтью отклонял столь прямые приглашения, но этой даме он хотел бы понравиться. Набрав в грудь воздуха, он нагнулся и прикоснулся губами к ее сухой коже.

Старая женщина обняла его так крепко, что Мэтью чуть не задохнулся. Несмотря на изящное телосложение, она была гораздо сильнее, чем можно было предположить. Не собираясь останавливаться на достигнутом, она звонко чмокнула его в щеку.

Немного испуганный таким напором, Мэтью тем не менее заметил в ней ряд привлекательных черт. Она улыбалась ему с искренней симпатией. От нее приятно пахло гвоздикой. Когда она погладила его щеку, ее рука была прохладной и сухой.

Что ж, придется привыкать к подобному водопаду эмоций, который, видимо, принят в этой семье.

– Моя девочка доверяет вам, Мэтью Кавендиш, – объявила графиня звонким мелодичным голосом, достигавшим, кажется, дворцовых башен. – Смотрите, не разбейте ей сердце, как это сделал мой олух-внук.

Мэтью растерянно смотрел на графиню, не зная, как реагировать на столь необычное приветствие. Еще больше его смущал Кэрью, смотревший на происходящее с огромным интересом, видимо, мысленно прикидывая, останется ли отец в рамках вежливости или выйдет из себя.

– Я представляю, как ваш внук поступал с Кори, леди Уитби, – спокойно ответил Мэтью. – Если бы он был жив сейчас, я бы с удовольствием задал ему хорошую трепку. Но поскольку это не так, я собираюсь жениться на Кори и хорошо о ней заботиться.

– Это правда, Кори? Ты действительно желаешь выйти за него? – спросила графиня, глядя на Кори, которая только кивнула, ее глаза сияли, несмотря на слезы.

Леди Уитби улыбнулась.

– Кажется, мне нравится твой молодой человек, Кори. Зовите меня мадам Генриетта, – обратилась она к Мэтью. – Меня все так зовут.

– Граф зовет ее «Чертова Генриетта», – хихикнул кто-то из детей.

– Летти, – сурово одернула ее Кори.

– Но ведь это правда, разве нет, бабушка? – Летти широко улыбнулась пожилой женщине, которая ответила ей такой же улыбкой.

– Это правда, но вы не должны шокировать новых знакомых, – отозвалась она.

– Я проголодался, – заныл Маркус, дергая Кори за руку. – Когда нам дадут поесть?

– Маркус Хейлсуорси, если бы вы съели свой обед, как я велела, вместо того чтобы таскать леденцы, вы не были бы таким голодным, – сурово отчитала его мадам Генриетта.

– Я съел его, – возразил Маркус, ничуть не напуганный выговором. – Я оставил только репу, это – отруби для свиней. Я слышал, как граф так сказал. – Он посмотрел на Мэтью и Кэрью, как будто ища их поддержки.

– Он сказал, дрянь, а не отруби, – поправила брата Летти, осуждающе глядя на него. – Отруби – это очистки от зерен. Ты вечно все путаешь.

– Но репа и есть очистки для свиней, – с жаром возразил Маркус. – Как будто ты сама ее любишь!

– Можно сказать, что это еда для свиней, но никак не отруби, – заявила Летти тоном учительницы, упирая руки в бока. – Ты говоришь иногда ужасные глупости!

Мэтью поморщился. Хотя Кори и смотрела на них с осуждением, но не делала попытки их остановить. Он же со своей стороны побаивался жить с семьей, не управляемой, словно ураган.

– Довольно! – гаркнул он наконец. Пять пар глаз уставились на него с изумлением и страхом. – Ваша бабушка устала после дальней дороги, а вы заставляете ее стоять тут, слушая споры об отрубях, – сурово обратился он к детям. – Если вам так интересна эта тема, я буду счастлив познакомить вас с содержимым королевских конюшен. Для непослушных или невоспитанных юнцов там всегда наготове лопата.

Летти растерянно посмотрела на Кори.

– Мама, что это значит?

– Это значит, – строго сказал Мэтью, – что, когда я женюсь на вашей матери, я собираюсь усыновить тебя и твоего брата, и как ваш отец я хочу, чтобы вы вели себя прилично. В противном случае вы будете убираться в конюшнях.

При его словах об усыновлении детей Кори всплеснула руками и наградила его счастливой улыбкой, которая была лучше всяких слов благодарности.

Летти глядела на него, открыв рот.

– Вы не будете заставлять девочку убираться в конюшнях. Это было бы неприлично.

– Будет-будет, – встрял в разговор Кэрью, мгновенно оживившись. – Я и сам почистил достаточно, а мой дед заставлял всех моих теток вычищать навоз, когда они были маленькими. А тете Люсине пришлось вычистить целую конюшню в пятилетнем возрасте за то, что она украла лошадь.

– Ну, я-то ничего не крала, – заявила Летти с видом оскорбленной невинности.

Мэтью опроверг ее утверждение с победной улыбкой:

– Ничего? А как насчет времени, которое ты крадешь у нас прямо сейчас? Я покажу ей, где стоит лопата, – обратился он к Кори. – Иди, Летиция! – Он протянул ей руку.

– Мне ведь не нужно идти, правда? – Летти посмотрела на мать, ища поддержки.

Кори убрала руку, которой обнимала девочку.

– Ты должна во всем слушаться своего приемного отца, Летти. Это касается и тебя, Маркус. Так что беги, дорогая, потрудись пару часов. Мы оставим для тебя что-нибудь от ужина, если, конечно, ты не слишком устанешь, чтобы есть.

Летти побледнела, осознав, что мать не шутит.

– Простите меня, господин барон, – поспешно сказала она. – Я не хотела быть грубой, это он начал. – Она в ярости посмотрела на Маркуса, который показал ей язык.

– Вы не должны перекладывать ответственность за ваше поведение на других, – сказал Мэтью обоим детям. – Насколько я понимаю, у вас только два выхода. Или же вы оба будете делать, что вам говорят, демонстрируя хорошие манеры, или вам придется проводить время, кидая навоз. Так что выбирайте.

– Я выбираю первое, – торопливо сказала Летти.

– Рада это слышать, – вмешалась Кори. – Я знаю, что Маркус тоже так считает. Давайте начнем сначала, и так, как полагается. Дети, это барон Грейсток и его сын Кэрью. Барон Грейсток собирается усыновить вас, когда женится на мне. – Она послала Мэтью еще одну ослепительную улыбку. – Летти, поздоровайся со своим приемным отцом.

Девочка выступила вперед и присела перед Мэтью в грациозном реверансе, склонив кудрявую головку.

– Приветствую вас, милорд. Для меня большая честь познакомиться с вами.

Мэтью поклонился в ответ:

– Для меня тоже, мистрис Летти. – На какой-то момент она казалась почти образцом хороших манер, а когда она посмотрела на него, Мэтью просто восхитился необычным цветом ее глаз. Ярко-голубые и блестящие на фоне белой кожи, они казались драгоценными камешками, украденными у синего неба. Одобрительно кивнув, он взял ее за руку. – Не сомневаюсь, что мы поймем друг друга, – сказал он, удивляясь, почему поладить с чужим ребенком всегда проще, чем со своим.

– Да, милорд, – кротко ответила она, но в глазах тут же заплясали лукавые искорки.

Ее брат также поклонился по всем правилам. После этого Мэтью спросил мадам Генриетту, какие вещи нужно разгрузить, и проследил за этим. Тем временем дети знакомились друг с другом.

– У тебя есть игра в волан или метательные кольца? – услышал он голос Маркуса. – А лук со стрелами? У меня есть кое-что, чтобы меняться. Ты еще увидишь мою коллекцию мертвых пауков! Один такой огромный, прямо с твою ладонь.

– И вовсе не такой, Маркус. Не ври! – одернула брата Летти. – Но мы хотели бы во что-нибудь поиграть, – сказала она совсем другим тоном, обращаясь к Кэрью. – Что у тебя есть?

Кэрью смущенно переминался с ноги на ногу.

– Здесь нет моих игр.

– А где же они? – удивленно спросила Летти, поправляя волосы.

– В Дорсете, у тети и дяди.

– Мы пошлем за твоими вещами, Кэрью, – вмешался Мэтью, увидев, как брат и сестра обменялись непонимающими взглядами. И как это он не задумывался, как тяжело Кэрью не иметь собственного дома?

– Ну и ладно. Мне больше хочется посмотреть дворец, – сказала Летти, с любопытством оглядываясь вокруг. – А что, ты и вправду видел королеву?

– Конечно. – Кэрью гордо выпрямился, польщенный ее интересом. – Я и разговаривал с ней. Пойдемте, я покажу вам церковь. В ней такой потрясающий резной потолок, вы такого никогда не видели! И он расписан голубым цветом, таким же, как твои глаза, – добавил он, обращаясь к Летти, доставив тем самым ей большое удовольствие.

– Ужин через пятнадцать минут в моей комнате, – предупредил сына Мэтью.

– Да, отец, – ответил Кэрью с ангельской кротостью.

Троица исчезла в соседнем дворе.

– Вы справились отлично, – сказала Генриетта, идя за Мэтью и Кори в комнату. У Мэтью же в голове был только один вопрос – как обеспечить их безопасность? Он не мог быть везде одновременно.

– Да, спасибо, Мэтью, – с чувством произнесла Кори, сжимая его локоть. – Они могут иногда быть неуправляемыми, но я так благодарна тебе, что ты вызвал их сюда! Я и сказать не могу, как я счастлива.

– Неуправляемые – это еще мягко сказано, – признал Мэтью, больше всего желавший сейчас очутиться с ней наедине. Его беспокоила мысль, что жить с детьми – это все равно, что находиться среди зажженных фейерверков. Стоит только отвернуться, как они выбросят сноп искр в новом направлении и неминуемо попадут на посторонних. – У мистрис Летти язычок такой же неугомонный, как движение по Темзе в ярмарочный день.

– Мэтью Кавендиш, да ты опять шутишь! – изумленно-восторженно воскликнула Кори. – Похоже, что с чувством юмора у тебя все в порядке.

– Когда я был подростком, то славился своими остротами и шутками, – заметил Мэтью, с удовольствием обращаясь мыслями в прошлое. – Но вы должны знать, леди, что Летти и Маркус обязаны своей прямотой вам обоим. – Удивленный взгляд Кори говорил, что ей это никогда не приходило в голову. – Худшие стороны их поведения – это скорее всего влияние графа, если он действительно зовет мать Чертовой Генриеттой, – добавил Мэтью, – но с вас они тоже берут пример – и в речах, и в поведении.

– Но я стараюсь быть сдержанной, – возразила Кори несколько растерянно.

Мадам Генриетта усмехнулась, одобрительно глядя на Мэтью.

– Ты нашла хорошего человека, доченька. Он сразу видит суть. Мне-то казалось, что я заслужила право быть откровенной в моем возрасте. Но должна признать, что он прав.

Пока Кори спорила с графиней по поводу происхождения плохих привычек у детей, Мэтью с беспокойством думал, что ему предстоит нелегкое дело – привыкнуть к своей новой семье. С мадам Генриеттой это вряд ли будет трудно, но вот дети…

Да, и еще нельзя забывать об опасности. Мэтью опять говорил с королевой, и она согласилась сменить резиденцию, но это не сделает их жизнь безопаснее. Эссекс насмешливо ухмылялся при встречах, как будто знал, что доказать его вину невозможно. Поскольку доказательств и вправду не находилось, надо было ускорить их с Корделией свадьбу и после нее сразу же увозить семью подальше от королевского двора.

* * *

Остаток дня был проведен в поспешных приготовлениях к свадьбе. Кори беспокоилась о каждой мелочи. Она хотела, чтобы свадьба стала запоминающимся событием в их жизни. Мэтью же хотел только одного – скорее оказаться с ней в постели.

Вместо этого ему пришлось делить свою огромную кровать под балдахином с Кэрью и Маркусом. Мадам Генриетта и Летти со всем их имуществом разместились в комнате в противоположном конце дворца. И при этом Мэтью еще должен был быть благодарен лорду-стюарду, что тот вообще хоть что-то нашел. Несмотря на отъезд нескольких придворных, помещений все равно не хватало. Королева на ночь приставила к старой графине двоих стражников – одного у окна, одного у двери.

– Как ты думаешь, что-то может случиться теперь, когда Франсуа уехал? – спросила Кори, когда осталась с Мэтью наедине. – Или моя семья в безопасности?

Мэтью видел, что она нуждается в ободрении, и решил не пугать ее еще больше.

– Я хотел, чтобы они приехали, ради тебя, особенно из-за свадьбы, так что давай не волноваться. Все будет хорошо, а через несколько дней мы уедем.

На следующий день Елизавета объявила об их помолвке, и Кори вся ушла в приготовления, на ее губах играла счастливая улыбка. Но Мэтью заметил, что она проверяет всю еду перед тем, как подать ее на стол, и нюхает питье. Она так же боялась нового покушения, как и он.

Мэтью заметил также, что, несмотря на свою постоянную занятость, она находила время играть в карты. Она играла в пикет с пажами или с Кэрью, Летти и Маркусом, считая, что им неплохо попрактиковаться. Она играла с другими фрейлинами, говоря, что это отвлекает девушек от флирта с женатыми мужчинами, окружающими королеву. Она играла с мадам Генриеттой, хотя старая леди очень скоро освоилась во дворце и составила свой круг придворных, желавших развлечений. Кори играла даже с месье Ла Файе в его покоях.

– Мне не нравится, когда ты уходишь одна, – выговаривал ей Мэтью в один из тех редких моментов, когда они остались одни в его комнате.

– Но я не была одна. Я же была с месье Ла Файе, – возразила Кори, укладывая одежду для их свадебного путешествия в сундук. – Кроме того, месье ведь присоединится к нам в поездке. Тогда мне придется все время проводить с ним.

Мэтью заерзал в кресле при мысли о столь неприятной перспективе. Пусть Франсуа уехал, но у него было чувство, что их беды еще далеко не окончены. Или он просто был в плохом настроении из-за того, что Маркус вертелся всю ночь и не дал ему как следует выспаться?

– Я не доверяю этому человеку. Обещай мне не ходить к нему одна! – попросил он.

– Ох, ну ладно. – Кори уложила последние два платья и закрыла крышку сундука, вместе с этим прекращая их дискуссию. – Если ты возражаешь, что я играю в карты у Ла Файе, то я могу пригласить его сюда. Ты не против?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю