Текст книги "Дама червей"

Автор книги: Джанет Линфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Они как слепые шли к пропасти, а Кори, кажется, даже не сознавала, какое действие на него оказывает. Сегодня она как нарочно оделась в свое самое красивое платье, ее вид заставлял его забыть обо всех делах. Темно-синий корсаж плотно облегал ее, обрисовывая грудь и подчеркивая изящную талию, белоснежная кожа в вырезе платья словно светилась. Мэтью казалось, что мужчины в зале ведут себя как хищные звери, бросая на нее голодные взгляды. Но самым ненасытным из них был Мэтью, за что и проклинал себя.

Из глубины его памяти всплыл образ Джоанны, милой жизнерадостной девочки, которую он так любил. И тут же он вспомнил, как рождение Кэрью вытянуло из нее всю жизнь до капли.

Мэтью потряс головой, отгоняя страшное видение, но не мог перестать укорять себя за неосторожность с Кори. Она даже не представляла, чем рискует.

Зал был полон придворных, ожидающих королевского приема для иностранных послов. Но для Мэтью даже балки потолка, казалось, таили в себе тени, которые не мог развеять колеблющийся свет свечей. Его стычка с Эссексом и его слугой уже стала предметом сплетен. Через два дня француз навсегда покинет Англию, и Мэтью был уверен, что сначала тот попытается убить его. Мэтью собирался, как только граф и его слуга появятся, внимательно следить за ними, но он не мог ручаться за последствия, и это его удручало.

Когда зазвучала музыка, на Мэтью натолкнулся человек в доспехах. Обернувшись, он с радостным криком схватил его за руку.

– Мэтью Кавендиш! Какая приятная встреча! Так вы вернулись!

– Сэр Роджер! – радостно отозвался Мэтью, узнав капитана английских войск во Франции. – Ну, как там наши дела?

– Ужасно, как всегда. – Роджер Уильямс скорчил гримасу. – Ваш брат только и делает, что заставляет нас волноваться, выделывая один опасный трюк за другим. Вы слышали, что он был пойман, когда пытался перехватить послание герцога Майенна архиепископу? Эта парочка собиралась устроить вылазку, чтобы доставить в осажденный Париж продовольствие. Джонатану удалось бежать, и вылазка была сорвана, но он страшно рисковал.

Мэтью кивнул, радуясь, что с Джонатаном пока все в порядке, но сожалея, что брат постоянно рискует собой.

– Его жена уже давно не имеет от него известий и очень волнуется, – заметил он. Сэр Роджер пригладил редеющие волосы.

– Я заехал к ней и сказал, что видел его всего четыре дня назад. Он был тогда в добром здравии. Если Джонатан Эль Маджико Кавендиш появляется хоть раз в неделю, мы знаем, что он цел и невредим. Но кое-что меня беспокоит. – Он понизил голос и произнес едва слышно: – Нам доносят, что во Франции опять видели Джорджа Тренчарда.

Мэтью поднял брови при упоминании могущественного англичанина, который когда-то был помолвлен с его сестрой Розалиндой. Негодяй предал и ее, и свою страну, начав работать на Испанию.

– Я думал, что он погиб в морском сражении несколько лет назад.

– Ваша сестра надеялась, что он пошел на дно вместе со своим кораблем, но никто не знал наверняка. – Сэр Роджер обернулся и улыбнулся подошедшей Кори. – Вы не представите меня вашей прелестной спутнице, Кавендиш? И как это вам удается всегда оказаться рядом с самой красивой женщиной?

– Это моя будущая жена, хотя помолвка еще не объявлена, так что прошу вас никому не говорить об этом. – Мэтью сознавал, что его манеры, как всегда, не отличаются деликатностью. Более того, Кори, видимо, слышала большую часть их разговора. Он поспешно представил их друг другу.

Их разговор был прерван появлением королевы. Она стремительно подошла к ним в своем платье из черного бархата, с расшитым бриллиантами корсажем. Лицо было таким же хмурым, как и у Кори.

– Почему этот слух продолжает распространяться? – раздраженно спросила она у Мэтью. – Все говорят о щедром даре, который Англия намерена передать Ла Файе. Мы не можем обещать золото, которого нет в нашей казне.

– Вы можете отдать ему это, ваше величество, – вмешался вдруг появившийся неизвестно откуда Кэрью, держа в руках позолоченную шкатулку. Мэтью вздрогнул. Господи, что его сын вообще здесь делает? Ему давно пора спать!

Кэрью с поклоном протянул королеве шкатулку. Та взяла ее и скептически оглядела со всех сторон.

– И что же в ней? – спросила она.

Мэтью в ужасе замер. Зная Кэрью, можно было ожидать, что там окажется, например, большая мохнатая крыса.

– Откройте и увидите, ваше величество, – ответил Кэрью, снова отвешивая изысканный поклон.

Королева открыла крышку и заглянула внутрь. Ее глаза чуть расширились от удивления.

– Мастер Кэрью, вы уверены, что я могу это отдать?

– Так, как будто это ваша собственность, – важно ответил мальчик.

Королева повернула шкатулку так, чтобы все видели ее содержимое: она была полна блестящих золотых монет.

Мэтью чуть не поперхнулся. Видимо, Кэрью принял так близко к сердцу проблемы королевы, что решил помочь ей. Но он явно не мог достать столько золота честным путем.

– Где ты это взял, Кэрью? – строго спросил он. – Ты же знаешь, я не одобряю…

Звуки труб перекрыли его слова. Толпа бросилась занимать места, чтобы увидеть появление послов. Елизавета закрыла шкатулку и прошла к своему трону, стоявшему на возвышении. Кэрью поскорее юркнул в толпу.

– Я уверена, что все в порядке, – прошептала Кори, взяв Мэтью под руку, чтобы не потерять его в толпе. – Я должна идти на свое место, но после приема я приведу Кэрью в твою комнату, и мы обо всем поговорим.

Она подошла к стайке фрейлин, оставив после себя еле уловимый запах нарциссов. Мэтью собрался с духом, ожидая неприятностей. У Кэрью не было никакой возможности добыть столько золота честным путем.

После обмена подарками с каждой страной весь зал гудел, обсуждая необычайно щедрый дар, предназначенный для Франции. Монеты были извлечены и пересчитаны. Их оказалось ровно на две тысячи фунтов. Конечно, не состояние, но гораздо больше, чем ожидалось.

– Как умно поступила королева, – услышал Мэтью чей-то разговор. – Делала вид, что никакого особого дара не будет, а сама приготовила такой сюрприз.

Стоявший рядом Эссекс набросился на говорившего, утверждая, что этого не должно было случиться, что он сам готов был отправиться во Францию с войском и глупо было делать подобные подарки. Услышав его голос, Мэтью отвлекся от своих тяжелых размышлений и выругал себя за рассеянность. Он настолько был озабочен проделками сына, что совсем забыл о графе. Пробираясь через толпу поближе к Эссексу, он встретил сэра Роджера.

– Кажется, я незнаком с этим Ла Файе. Вы меня не представите? – попросил он.

– Разумеется, – ответил Мэтью. Конечно, ему меньше всего хотелось этого, настолько француз был ему неприятен, но он не мог отказать сэру Роджеру.

– Вы же часто видите Наваррца, – сказал он. – Странно, что вы не знаете его посла.

Сэр Роджер грустно рассмеялся:

– Я вижу его капитанов, это да, но его самого очень редко. Он же всегда в бою. А в редкие минуты между боями он охотится за женщинами. И, как правило, удачно.

Мэтью оставил Роджера и Ла Файе, увлеченных разговором, и стал искать Эссекса. Граф стоял в нескольких шагах от королевы вместе с Франсуа и с недовольным видом наблюдал, как послы Италии и Швейцарии добиваются ее внимания. Наверное, ему самому хотелось больше внимания и почестей, подумал Мэтью. Ему трудно было представить, что этот молодой, честолюбивый павлин способен на убийство, тем более на заговор против королевы. Но если не он все это организовал, то кто же?

– Насколько я знаю, вы не одобряете того, как ее величество ведет дела? – тихо сказал он, подойдя к графу.

Эссекс вздрогнул от неожиданности и обернулся.

– А вы-то что об этом знаете? – рявкнул он.

Мэтью лениво улыбнулся, намеренно выводя графа из себя.

– Я просто хотел, чтобы вы знали, что я знаю.

– Что знаете, черт вас возьми?

Мэтью заметил, как потемнело лицо Франсуа.

– Я знаю о ваших планах, – многозначительно ответил Мэтью.

Эссекс выпрямился и грозно взглянул на Мэтью.

– Я не обязан терпеть ваши намеки, – резко ответил он, затем повернулся спиной и послал сладкую улыбку Мэри Айлингтон.

Решив не упускать момента, Мэтью подошел к графу вплотную, сунул руку в его карман и нащупал там ткань.

Эссекс с рычанием обернулся, оставляя в руке у Мэтью большой квадрат льна.

Мэтью, развернув платок, внимательно его изучил. Размер, сорт ткани и обработка краев были точно такими же, как и у трех других найденных им платков.

– Правда, что его светлость подарил вам такой же платок, мистрис Мэри? – спросил он, чтобы убедиться окончательно.

Девушка вспыхнула и посмотрела на Эссекса.

– Да, правда. Я держала его под подушкой, чтобы видеть сладкие сны о нем, но кто-то его украл.

– А Молл Дейкинс вы не давали такого же платка? – спросил Мэтью у графа. – Они ведь такие необычные. Их делали для вас по специальному заказу, не так ли?

– Ну и что, если так? Черт возьми, Грейсток, вы пожалеете, что вообще попались мне на дороге, – прорычал Эссекс.

– Я уже жалею. – Мэтью отсалютовал графу, положил платок к себе в карман и вышел из зала. Подтверждалась связь графа с убийством Молл, но что-то мешало полностью в это поверить. Кто-то другой вполне мог использовать платок графа, привязывая Молл в шкафу.

Мэтью вспомнил жгучую ненависть, горевшую в глазах Франсуа, и подумал, а не мог ли тот задушить Молл платком графа? Это было вполне возможно, но почему тот оставил платок на месте преступления? Если он работает на Эссекса, то это было бы непонятно, а вот если он хочет его подставить…

Единственное, что он знал точно, что Франсуа попытается убрать его со своей дороги навсегда. И Мэтью собирался не дать ему такой возможности.

* * *

Направляясь к себе в комнату, Мэтью мучительно думал о предстоящем разговоре с сыном. Увы, он не может ждать, когда убийца нанесет удар, так как не может полностью сосредоточиться на том, как уберечь от опасности Кори и Кэрью. А вот теперь он должен еще улаживать домашние дела! Охранник, следователь и отец – все в одном лице! И неизвестно, кем ему придется быть в следующую минуту.

Не хотелось думать плохо о сыне, но где он мог достать столько золота? Украл? Занял под какой-то залог?

Войдя, он увидел, какое усталое лицо у Кори. Кэрью же, напротив, щеголял в новых сапогах, с нахальным видом, который только радражал при данных обстоятельствах.

– Кэрью, – начал Мэтью. – Я доволен, что ты так внимательно слушал то, что говорилось вчера на совете. Мне приятно, что ты решил помочь королеве, но я должен знать, откуда у тебя это золото?

– Разве важно, откуда я его взял? – весело сказал Кэрью, садясь к столу и ковыряя во рту зубочисткой.

– Очень важно, – сказал Мэтью как можно внушительнее. – Особенно если кто-то от этого пострадал. Или если ты давал обещания, которые не сможешь сдержать.

– А если никто не пострадал? – бодро спросил Кэрью. – Если они вообще никогда об этом не узнают?

– Посмотри на меня и постарайся понять. – Мэтью пересек комнату и положил руки на плечи сына, но мальчик упрямо избегал его взгляда. – Даже если никто никогда не узнает, что ты сделал что-то недостойное, это все равно нехорошо.

Кэрью отодвинулся от отца, вмиг помрачнев.

– Тебе никогда не угодишь. Я помогаю, как могу, а ты все равно меня ненавидишь.

– Я тебя не ненавижу. Но ты не должен…

– Нет, ненавидишь. Ты думаешь только о том, чего сам хочешь. А как насчет моих желаний? – набросился на отца Кэрью. – Ты даже не дал мне рассказать про карету, которая чуть не сшибла Кори.

– Ты что-то знаешь об этом? Что? – спросил Мэтью.

Кэрью описал герб на дверце кареты.

– Я пытался тебе сказать, но ты просто велел мне не лезть в это дело. А теперь ты, наверное, наорешь на меня, потому что я это видел.

«Что же мне делать?» – подумал Мэтью в отчаянии.

– Я просто не хотел, чтобы тебе угрожала опасность. Я беспокоился о тебе.

– Ты всегда это говоришь. Я для тебя что-то вроде игрушки, которую берегут и ставят на полку, когда наиграются. – Кэрью разрыдался и выбежал из комнаты.

Кори бросилась было за ним, но остановилась, опустив бессильно руки.

– Боже мой! Ну почему все так сложно? – прошептала она.

При виде ее слез весь гнев Мэтью испарился.

– Ты видишь, как это происходит, – пожаловался он. – Я стараюсь изо всех сил, а он все равно меня ненавидит.

– Он вовсе не ненавидит, – возразила Кори, кладя руку на рукав Мэтью. – Ты ему очень нужен. Но ты каждый год уезжаешь, как будто тебе на него наплевать.

– Естественно, мне не наплевать, но ему было хорошо с теткой и дядей. Я не могу брать с собой ребенка в военные походы, а королева хочет, чтобы я воевал. – Ему всегда казалось, что иного решения не существует.

Лицо Кори смягчилось, она всем сердцем принимала боль Мэтью.

– Я понимаю, что это противоречие трудно разрешить. И я признаю, что, если бы ты показывал ему, как много он для тебя значит, ему было бы еще труднее расставаться с тобой. Но я считаю, что тебе нужно рискнуть. – Она вытерла глаза платком. – Я пойду за ним, но я хочу, чтобы ты сказал ему, как любишь его.

Мэтью пронзило чувство вины. Ему-то казалось, что он и так показывал свою любовь к сыну, делая для него то, что считал нужным, оставляя его с любящими родственниками и обеспечивая всем необходимым. Теперь же впервые он посмотрел на себя глазами Кори. Она, видимо, думает, что если он все время уезжает от сына, то совсем его не любит. На самом деле он даже слишком его любил. Он потому и уезжал, что был уверен – Кэрью будет лучше с его овдовевшей матерью, чем с ним. Он хотел уберечь сына от самого себя, от той горечи, что жила в его душе. Но не получилось ли так, что в результате оба оказались лишены возможности утешить друг друга?

До сих пор эта мысль никогда не приходила ему в голову. Но теперь Мэтью решил поговорить с Кэрью начистоту, несмотря на его возможное сопротивление.

И еще он должен выяснить наконец, чей герб был на карете. Без сомнения, герб, который видел Кэрью, совпадал с описанием, которое дал Тоби.

Да, во многом его сын был прав. Ему следовало сразу же расспросить, что видел его сын, потому что карета, чуть не сбившая Кори, явно была той самой, из которой выкинули сапоги.

22

За день до отъезда Франсуа из Англии Мэтью послал Тоби разузнать про карету у каретных мастеров. Отправив его в Лондон, сам он отбыл на корабль. Если преступник будет знать, что Мэтью далеко, Тоби будет легче действовать. Он оставил Кори и сына у королевы, зная, что этим утром они будут под надежной охраной Хью.

Около полудня Мэтью вернулся во дворец. Он уже собирался найти Кори, когда вернулся Тоби.

Тот уже не казался стариком. Его щеки разрумянились от кипучей деятельности, глаза светились интересом к жизни. За последние дни он слегка поправился и выглядел отлично в новых льняных штанах и коричневой куртке. Войдя в комнату, он плотно прикрыл за собой дверь.

– Нет ли чего-нибудь, чтобы промыть свисток? Я умираю от жажды.

Мэтью налил ему пиво из кувшина.

– Узнал что-нибудь?

– Обошел двух последних мастеров в Лондоне, но не повезло. Поскольку я слышал о таверне, где часто бывает Франсуа, то пошел туда. Сыграл в кости с парой завсегдатаев и узнал, что иногда тот приезжает в карете с дворянским гербом. Один из парней даже нарисовал герб для меня. Тот же самый, который я видел в ту ночь. Парень сказал, что кучер кареты – приятель Франсуа, иногда он тоже пропускает с ним кружку-другую эля.

– Отлично, Тоби. Так сколько еще каретных мастеров не опрошено?

– В самом Лондоне мы опросили всех. Но есть еще двое в Саутворке и один в Смитфилде.

– Я встречусь с ними после обеда. Ты уже сделал достаточно. – Мэтью немного беспокоился из-за того, что вынужден был о многом рассказать разным людям. Конечно, Тоби должен был знать все детали, чтобы правильно оценивать опасность, но в последнее время слишком многим становились известны их тайны, а сплетни при дворе распространялись подобно лесному пожару.

От похвалы Тоби расплылся в улыбке, но в это время замок на двери слегка звякнул, как если бы кто-то нечаянно задел их дверь. Тоби вскочил и распахнул дверь, но за ней никого не было.

– Кто-то тут был, – озабоченно сказал Тоби, оглядывая коридор.

– Может быть, просто проходил мимо?

– Скорее подслушивал у замочной скважины. – Тоби закрыл дверь и вернулся к столу. – Мне это не нравится.

Мэтью был согласен с ним. Запах опасности словно витал в воздухе.

* * *

Пообедав с Кори и мальчиком, Мэтью оставил их под охраной Хью и Тоби, а сам отправился поговорить с двумя оставшимися каретными мастерами. Направляясь к первому из них, он очень надеялся, что карета была сделана именно там, но был разочарован.

Во втором месте Мэтью говорил с огромным кривоногим мастером Джоном Пиготтом, который согласно закивал при виде герба, нарисованного для Тоби в таверне.

– Да, милорд, я знаю этот герб. Эта карета – одна из моих лучших работ, – сказал он с гордостью.

– И кто ее заказывал? – спросил Мэтью, довольный, что нашел, что искал.

– Ну как же! Она принадлежит графу Эссексу, – ответил Пиготт, удивленный его неосведомленностью.

Мэтью уставился на мастера.

– Но ведь это не его герб!

– Нет, конечно. Он принадлежит мужу его сестры, лорду Ричарду Ричу. – Мастер пригладил волосы и ухмыльнулся. – Они не очень-то ладят, лорд и леди Рич. Лорд Эссекс заказал для сестры карету, чтобы она могла ездить куда пожелает. Он и сам ее частенько использует.

По просьбе Мэтью мастер дал ему адрес городского дома леди Рич. Мэтью не собирался наносить ей светский визит. Она сразу пожаловалась бы брату, что барон задает слишком много вопросов. Вместо этого Мэтью быстро приобрел одежду, подходящую для слуги, переоделся в укромном уголке и спрятал свой костюм в мешок.

В большом кирпичном доме лорда Рича он разыскал конюха, который проводил его к своему начальнику, главному кучеру. Тот как раз чистил карету в сарае. Мэтью сразу узнал герб на дверце.

– Нам не нужен помощник, – грубо буркнул кучер в ответ на его вопрос, продолжая чистить бархатную обивку сидений.

– Я подумал, что ее светлость захочет иметь хорошо воспитанного кучера в своем распоряжении, – сказал Мэтью.

Кучер прекратил работу и недовольно воззрился на него.

– Я тут единственный кучер, так это и останется. Кроме того, ее светлость уехала с семьей на север, так что работы все равно нет.

Именно это Мэтью и хотел узнать.

– Но, может, карету ее светлости вывозят в ее отсутствие, хотя бы для того, чтобы проветрить? – спросил он.

Кучер нахмурился:

– Ее светлость доверяет только мне свою карету. И никто ее не может брать, кроме брата ее светлости.

Мэтью кивнул и вышел, довольный тем, что узнал. Значит, карета принадлежит сестре Эссекса, и кто-то брал ее, чтобы избавиться от сапог и чтобы убить Кори. Наверняка Франсуа, будучи слугой Эссекса, подружился с кучером, и парочка использовала карету, когда хотела. Все больше ниточек вели к Франсуа и, возможно, к Эссексу. Но ни одна из них не являлась весомым доказательством вины графа. Во всяком случае, для королевы.

* * *

В последний день пребывания Франсуа в Англии Кори была в таком нервном напряжении, что едва могла нормально дышать. Ее волнение возросло, когда она вошла в личные покои королевы. Королева собиралась принять делегацию ремесленников из Сассекса, но, судя по мрачному выражению ее лица, сегодня она была в дурном расположении духа.

– Где мое платье? – закричала она на Кори, стоило той войти в гардеробную. – То бархатное голубое, расшитое серебром, которое подарили мне на Новый год граф и графиня Сассекс? Его нет на месте.

– Ваша милость, я не знаю, – растерялась Кори. – Я поговорю с дамой, отвечающей за вашу гардеробную. Уж она-то должна знать.

Но этого не знала и она. Хуже того, обнаружилось, что пропали еще два платья. Кори опросила всех слуг, всех фрейлин. Никто из них не видел платьев, и никто не видел в покоях королевы посторонних, не имевших права сюда входить.

В конце концов королева выбрала другое платье и пошла в зал для приемов. Кори была при ней, как и другие фрейлины, но чувствовала себя подавленной, потому что подозревала, кто взял платья королевы.

– Кэрью, это ты продал одно из платьев королевы? – спросила она мальчика, когда вернулась в комнату Мэтью в середине дня.

– Ну да, я продал даже три, – признался он. – У нее больше платьев, чем позволительно иметь любой женщине. Я подумал, что она этого даже не заметит.

– Ох, Кэрью, как ты мог? – вздохнула Кори. – Фрейлина, ответственная за королевский гардероб, знает наперечет все платья. На каждом из них подшит номер, а их описание занесено в большую книгу. Пусть королева и не носит все платья, но она помнит о каждом. Время от времени она велит раскладывать перед собой все платья, чтобы еще раз прочувствовать, что она великая правительница, имеющая в распоряжении несметные богатства.

– Но это пустое тщеславие с ее стороны, ты так не думаешь? – очень серьезно сказал Кэрью. – Если она не может носить их все, то пусть продаст, а деньги раздаст бедным. Меня, например, так учили.

Кори подавила в себе желание рассмеяться над детской логикой, ведь речь шла об одинокой старой деве, у которой не было других утешений, кроме власти и платьев. Наконец она все же не выдержала и рассмеялась.

– До чего же ты противный мальчишка! И как только тебе удалось вынести три больших платья так, чтобы никто тебя не заметил?

– Я пробрался туда, когда фрейлина, отвечающая за гардероб, похрапывала в кресле. Разве не лучше поддержать короля Наваррского, чем хранить платья, которые так редко носят?

– Тебе не следовало этого делать, – упрекнула его Кори. – А кто их у тебя купил?

– Графиня Лестер купила все три.

– Кэрью, – сказала Кори как можно убедительнее. – Ты ведь знаешь, как королева относится к графине. А то, что ты сделал, называется воровством.

– Это было бы воровством, если бы я оставил деньги у себя, но я ведь отдал их ее величеству. Она сама решила подарить их месье Ла Файе.

Мальчик казался таким уверенным в своей правоте, что Кори, несмотря на все свои тревоги, опять чуть не рассмеялась. Надо же додуматься до такого – продать платья королевы, чтобы добыть для нее денег!

– Графиня будет надевать эти платья в присутствии королевы, – напомнила она, – и та будет вне себя. Кэрью, мы должны вернуть платья.

– Но леди Лестер потребует обратно деньги…

– А деньги уже у месье Ла Файе, – вздохнула Кори. – Ох, дорогой мой! Как ты думаешь, он вернет их, когда узнает, каким путем ты их добыл?

Кэрью сморщился:

– Я не собираюсь его спрашивать.

– Тебе придется. – Кори просто не могла представить себе иное решение проблемы. – И мы должны сказать твоему отцу, потому что он все равно об этом узнает. – Кори задумалась, как лучше сообщить о случившемся Мэтью, чтобы тот не вышел из себя. Как будто читая ее мысли, в дверях появился Мэтью.

– Что случилось? Королева просто в истерике, – спросил он, входя.

– Видишь ли, Кэрью… – Кори запнулась, не в силах продолжать, потому что лицо Мэтью потемнело от подозрений.

Но сам Кэрью не колебался.

– Я продал три платья королевы графине Лестер, чтобы добыть деньги, которые ее величество хотела передать для Франции, – объявил он, вызывающе глядя на отца.

Мэтью не мог поверить собственным ушам.

– Чтоты сделал? – переспросил он.

– Я знаю, что это ужасно, Мэтью. Но прошу тебя, не сердись! – поспешно воскликнула Кори. – Он все исправит, вернув платья королеве. Правда, дорогой?

– Это вряд ли решит проблему. – Мэтью стряхнул ее руку, разъяренный сверх всякой меры. – Как ты собираешься вернуть деньги леди Лестер? Ты хоть представляешь, как можно заработать такую кучу денег? Ты отдал их, даже не подумав!

– Я скоро получу деньги от свекра, – сказала Кори. – Я верну эти деньги.

Мэтью посмотрел на нее с осуждением.

– Я не возьму твоих денег.

– Она пытается проявить великодушие, а ты даже не можешь поблагодарить ее! – вмешался Кэрью. Сейчас он казался совсем взрослым, когда стоял, не отводя взгляда от разгневанного отца.

– Я не ожидаю, что ты это поймешь, но, с моей стороны, было бы нечестно брать у нее деньги. Кроме того, сейчас речь идет о твоем поведении. Ты украл платья у королевы!

– Ну вот, теперь я вор, – усмехнулся Кэрью. – А ты ждешь – не дождешься, когда сможешь уехать подальше и избавиться от моего презренного общества. Я для тебе просто грязь под ногами!

– Я этого не говорил. Ты мой сын…

– Что одно и то же. – Кажущееся самообладание мальчика вдруг рассыпалось в прах. – Я ненавижу тебя! Я был бы рад никогда тебя больше не видеть! – Зарыдав, он рванулся к выходу и столкнулся со слугой, который уже поднял руку, чтобы постучать.

Оба едва удержались на ногах. Кэрью побежал дальше, а ошарашенный слуга не сразу пришел в себя.

– Королева желает видеть вас, милорд, – объявил он, чуть заикаясь, и вышел.

Мэтью выругался.

– Я объясню ее величеству… – сказала Кори, крайне расстроенная ссорой между отцом и сыном.

Мэтью медленно двинулся к двери, словно неся на своих плечах непомерную тяжесть.

– Придется мне объяснять, почему Кэрью сделал это. Я знаю, что он хотел помочь, но он придумал для этого плохой способ.

– Позволь мне хотя бы пойти с тобой, – торопливо сказала Кори, подбегая к двери. – Кэрью может вернуть платья, когда леди Лестер их принесет. Все не так уж плохо, поверь мне.

– Вот тут я не согласен. Хуже просто не придумаешь.

Она содрогнулась от его холодного тона. Пропасть между отцом и сыном стала еще шире.

Вечером она попыталась найти утешение в известии, что граф Эссекс доставил Франсуа в порт и тот должен отплыть сегодня ночью. Пусть у нее сейчас нелегко на сердце, но хотя бы Мэтью не убьют прямо на ее глазах.

* * *

Когда после ужина Кори вошла к Мэтью, она сразу поняла, как сильно тот переживает ссору с сыном. Она давно считала, что ему нужно серьезно обсудить эту проблему, так почему бы не попробовать сейчас.

– Посиди со мной, – сказала она, протягивая ему руку.

– Не могу. Я не видел Кэрью после нашей ссоры. Вероятно, он где-то прячется, хочет, чтобы я нашел его и помирился с ним. Он и раньше так делал.

– Тогда лучше поискать его, – предложила Кори. – Я проверю церковь и большой зал.

Мэтью встал.

– Хью придет с минуты на минуту. Он пойдет с тобой. Я проверю коридоры вокруг Нижнего двора, Часовую башню и кухонные помещения. Встретимся здесь, у меня.

Через некоторое время Мэтью вернулся в комнату один, надеясь, что двоим другим повезло больше. Сын дуется на него, это понятно, но не мог же он совсем пропасть!

Но Кори и Хью тоже пришли ни с чем.

– Его даже никто не видел, – сказала Кори. – Кстати, мы и Тоби нигде не встретили. Но я всех просила, чтобы нам сообщили, если увидят Кэрью.

– Думаю, надо еще раз все обойти, – решительно сказал Мэтью. – Наверное, мы просто разминулись с ним.

Он направился к двери, но она тут же распахнулась, и в комнату, тяжело дыша, влетел Тоби.

– Милорд, – прохрипел он, – я слышал, что Кэрью пропал. Он говорил мне недавно, что вы посылаете его обратно к тете и дяде в Дорсет и что он прямо сейчас отправляется туда с Хью.

– Что за ерунда? – Хью помрачнел.

– Господи, он убежал! – Кори стало плохо, когда она представила себе мальчика одного на дороге ночью.

– Мы должны немедленно ехать, – произнес Мэтью дрогнувшим голосом. – Тоби, пожалуйста, прикажи оседлать лошадей для меня, ее светлости и себя.

– Сию минуту! – Тоби выбежал из комнаты, в то время как Мэтью уже натягивал сапоги для верховой езды.

– Спасибо, что берешь меня с собой, – прочувствованно сказала Кори, провожая Мэтью до двери. – И когда мы его найдем, ты скажешь ему, что любишь его, Мэтью Кавендиш, или клянусь, что я…

– Я его действительно люблю. Он должен был бы это знать.

– Но откуда он может знать? Как ты показывал ему свою любовь?

Мука, отразившаяся на его лице, сказала Кори, что этот вопрос он сам часто задавал себе в последнее время. Мэтью знал, что давно уже ни перед кем не проявлял своих чувств, даже перед сыном.

– Я что, скажу Кэрью: я люблю тебя, – и все изменится? – Он поднял голову и посмотрел на нее глазами, полными горечи. – Ты же знаешь, что он мне не поверит.

– Но это будет началом. Ты ведь никогда ему этого не говорил, – настаивала Кори. – Ты мог бы сказать, что не сердишься на него за то, что он убежал. Что часто люди, когда волнуются за кого-то, ведут себя так, как будто сердятся, но на самом деле это не так.

– Не так?

Кори знала, что Мэтью и впрямь сердится на Кэрью за его насмешки и неуважительный тон, но ей отчаянно хотелось помочь ему преодолеть свои чувства.

Впрочем, сейчас это казалось столь же невероятным, как полет на Луну. Слова ничему не помогут, если Мэтью опять расстанется со своим сыном.

* * *

Через два часа они вернулись в комнату Мэтью, где в камине горел огонь. Они догнали Кэрью на дороге за городом. Слава богу, он был цел и невредим. Кори бросилась на колени перед камином, наслаждаясь теплом. Ее руки замерзли, но еще холоднее было у нее на сердце от молчаливой враждебности, повисшей между отцом и сыном.

Когда они нагнали Кэрью, Мэтью приказал ему сесть на лошадь позади Тоби, причем резким, не терпящим возражений тоном, и потом не сказал ни слова. На обратном пути они спешили, так что возможности поговорить не было. Кори чувствовала, что Мэтью специально избегал разговоров из боязни сорваться. Зато теперь его гнев вырвался наружу.

– Не знаю, что в тебя вселилось, Кэрью, – сказал он, снимая с себя плащ и кидая на стул. – Чего ты хотел добиться, убегая? Ты же не мог пройти весь путь до Дорсета пешком.

– Да какое тебе дело? Я мог бы умереть на дороге, тебе было бы наплевать. – Кэрью присел к огню рядом с Кори.

– Это неправда, – вспылил Мэтью. – Если бы мне было наплевать, я бы не поехал искать тебя.

– Это была твоя мысль? Или Кори?

– Моя, черт побери! – закричал Мэтью. – Я беспокоился о тебе.

– Если ты так беспокоился, почему не дал мне вернуться к дяде Чарльзу? Мне где угодно лучше, чем с тобой. – Губы Кэрью задрожали. Он еле сдерживал слезы.

– Ты что, не можешь уделить мне всего две недели, когда я приезжаю домой? Проклятие, ты же мой сын. Я люблю тебя!

Кори стиснула зубы и зажмурилась, такая боль звучала в голосе Мэтью. Но кричать о любви так озлобленно вряд ли имело смысл.

Кэрью промолчал, но на его лице ясно читалось недоверие. Не обращая внимания на слова отца, он скинул обувь и протянул к огню руки и ноги.

Мэтью отвернулся и взял со стола кубок.

– Тебе лучше не пить это, – сказала Кори. – Я не помню, чтобы наливала его. Должно быть, вино там старое.

Мэтью указал на бутылку вина на столе.

– Я давно припас это вино. Хью, наверное, открыл его, зная, что мне понадобится выпить, когда я вернусь. – Он поднес кубок к губам.

– Хью не стал бы открывать вино без твоего указания… – начала Кори.

– Ты когда-нибудь слушаешь, что тебе говорят? – завопил Кэрью. Вскочив, он выбил кубок из рук отца. Вино расплескалось, залив руку Кэрью и попав на полог кровати. Кэрью схватился за руку и завизжал от боли.