Текст книги "Рождественские глюки Плам (ЛП)"

Автор книги: Джанет Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Этот парень не Иисус, – резонно заметил папаша. И подал руку Дизелю. – Рад познакомиться. Ты что, типа рестлера?

– Нет, сэр, я не рестлер, – улыбаясь, ответил Дизель.

– Да они все там актеры, – поделилась Бабуля. – Только единицы по-настоящему отличные рестлеры, типа Курта Энгла или Ланца «Урагана».

– Ланцет Ураган? – переспросил папаша. – Что за имечко такое?

– Вроде канадское, – пояснила Бабуля. – Он такой милашка.

Дизель глянул на меня, и рот у него расплылся до ушей.

– Нравится мне твоя семейка.

Глава 2

Из кухни вышла моя сестрица Валери. Она недавно развелась, осталась без гроша в кармане и переехала с двумя юными хулиганками в мою старую спальню. До развода и возвращения в Джерси она жила в Южной Калифорнии, где достигла сомнительного успеха в превращении своей персоны в клон Мег Райан. Валери все еще блондинка с лохматой шевелюрой. Жизнерадостная боевитость выпала из нее где-то над Канзасом при перелете домой.

– Черт, – сказала Валери, наткнувшись на Дизеля.

Бабуля согласилась:

– Он потрясный, да? Есть на что посмотреть.

Дизель ткнул меня локтем в бок.

– Видишь? Я им нравлюсь.

Я потащила его в гостиную.

– Они считают, что у тебя красивая задница. Это совсем не то, что ты им нравишься. Садись перед телевизором. Смотри мультики. Попытайся найти какой-нибудь матч. Ни с кем не вступай в разговор.

Матушка, Бабуля и сестрица ждали меня в кухне.

– Кто он? – поинтересовалась Валери. – Он великолепен.

– Ага, я бы сказала, привлекательный красавчик, – присоединилась Бабуля. – У него та-а-акой взгляд. Спорим, и упакован на отлично.

– Он никто, – отрезала я, засунув подальше мысли об «упаковке» Дизеля. – Переехал в дом и никого не знает, поэтому я в некотором роде помогаю ему освоиться. Вроде акции милосердия.

Валери посерьезнела.

– Он женат?

– Вряд ли, но ты его не захочешь. Он не совсем нормальный.

– А с виду ничего.

– Уж поверь мне. Он не твой нормальный парень.

– Гей, что ли?

– Угу. Так и есть. Полагаю, он гей.

Уж лучше так сказать Валери, чем признаться, что Дизель сверхъестественная заноза в одном месте.

– Великолепные парни всегда геи, – со вздохом заметила Валери. – Как правило.

Бабуля месила на столе большой ком теста для печенья. Она раскатала его и всучила мне форму в виде звезды.

– Ты давай делай сахарное печенье, – дала указания Бабуля. – Для Валери у меня задание печь неформовое печенье.

Если я что заберу с собой в могилу, так это запахи матушкиной кухни. Свежий кофе по утрам, краснокочанная капуста и кастрюля жаркого, от которых запотевают окна в холодный февральский день, горячий яблочный пирог в сентябре. Звучит сентиментально, когда я думаю об этом, но запахи так же реальны, как часть меня, как палец или сердце. Клянусь, первое, что я учуяла еще в утробе – персиковый торт-перевертыш.

Нынче кухня пропахла густым ароматом масляничного печенья из духовки. Матушка кладет настоящее масло и ваниль, и этот ванильный дух пропитывал мою кожу и въедался в волосы. В кухне было тепло, толпились одни женщины, и я пьянела от запаха печенья. Это был бы идеальный момент, кабы не инопланетянин, сидевший в гостиной и смотревший телевизор с папашей.

Я высунула голову за дверь и узрела через столовую Дизеля и папашу там, где и предполагалось. Дизель стоял перед тощей полутораметровой елкой, укрепленной на шаткой подставке. Еще четыре дня до Рождества, а дерево уже роняло иголки. Папаша пристроил серебристо-зеленую звезду из фольги на лысой верхушке. Саму елку обернули в гирлянды разноцветных мигающих лампочек и украсили набором игрушек, собранных со времен свадьбы родителей. Подставку обложили белой ватой, предположительно изображавшей снег. На вате стояла деревенька из поизносившихся картонных домиков.

Дети Валери, девятилетняя Энджи и семилетняя Мэри Элис, окончательно разделались с елкой с помощью кучи мишуры. Энджи – идеальный ребенок, и ее часто принимают за очень маленькую сорокалетнюю матрону. У Мэри Элис давнишние проблемы с идентификацией, и она обычно убеждена, что она лошадка.

– Здоровская елка, – похвалил Дизель.

Папаша сосредоточился на том, что показывали по телевизору. Он узнавал неудачную елку за версту, и эта явно не взяла бы приз. Он, как водится, поскупился и купил елку у Энди с автозаправки. Елки Энди всегда выглядели так, словно выросли по соседству с атомной станцией.

Мои племянницы смотрели телевизор вместе с дедом. Мэри Элис оторвалась от экрана и взглянула на Дизеля.

– Ты кто? – спросила она.

– Меня зовут Дизель, – представился тот. – А ты кто?

– Я Мэри Элис, красивая пегая лошадка. А это моя сестра Энджи. Она просто девочка.

– Ты не пегая лошадка, – возразила Энджи. – У них золотистая грива, а у тебя коричневая.

– Захочу и буду пегой, – заявила Мэри Элис.

– Не сможешь.

– Смогу.

– Не сможешь.

Я закрыла дверь и вернулась к вырезанию печений.

– Есть магазин игрушек в «Прайс Катер», стрип-молле в центре Гамильтона, – обратилась я к матушке и Бабуле. – Вы что-нибудь о нем знаете?

– Я никогда не видела там магазин игрушек, – отозвалась Бабуля. – Но на прошлой неделе ходила по магазинам с Тотти Фрик, и мы видели лавку с игрушечным солдатиком на двери. Я дернула дверь, та была закрыта, и света в окнах не было. Я кого-то спросила о магазине, мне сказали, что его посещают привидения. Этот прохожий говорил, что внутри лавки была гроза с громом и все такое.

Я перенесла сырую звезду из теста на противень.

– Ничего не знаю насчет привидений, но это место предположительно магазин игрушек. Тип, его владелец, не явился вовремя в суд, и я не могу отыскать его. Будто бы он делает сам свои игрушки и где-то у него мастерская, но я не нашла нигде адреса этой мастерской.

Завтра утром откроется залоговая контора, и Конни запустит поиск на Клоуса по компьютеру. Я смогу тогда еще проверить, есть ли Клоус на учете в электрической и водопроводной компаниях, да и в других местах, помимо дома и магазина.

– Ты давай поторапливайся, – приказала Бабуля. – Нам еще сахар для корочки насыпать надо на это печенье. И еще готовить печенье с начинкой. И творожно-сырные шарики. Я не могу весь день этим заниматься, потому что иду вечером на смотрины. Ленни Джелинек выставляется. Он был членом Лосиной ложи, а вы понимаете, что это значит.

Мы с матушкой недоуменно вытаращились на Бабулю.

– Сдаюсь, – первой сказала матушка. – Что это значит?

– Там где выставляют Лося, там всегда толпа. Много мужиков. Легкий отбор, если вы на рынке ищете секс-символа.

Матушка мешала тесто в большой миске. Она подняла голову, ложка застыла в ее руке, кусок теста соскользнул с ложки и плюхнулся на пол.

– Секс-символ?

– Конечно, я уже подобрала своего, – поделилась Бабуля. – На смотринах Гарри Фарфела, неделю назад. Настоящая романтичная встреча. Мой секс-символ просто-напросто угодил в наш округ. Кружил на машине по району, пытаясь найти делового партнера, и потерялся. Поэтому зашел в «Похоронное бюро Стивы» спросить дорогу и налетел прямо на меня. Он утверждал, что налетел на меня из-за плохого зрения, но я-то знаю, что это судьба. Все мои маленькие волоски на руке встали дыбом, когда он меня опрокинул. Можете представить? И теперь мы почти постоянно встречаемся. Он такой сладкий. Здорово целуется. У меня аж губы щиплет!

– Ты ничего подобного не рассказывала, – упрекнула матушка.

– Не хотела устраивать переполох, когда Рождество на носу.

Я подумала: «В некотором роде круто, что у Бабули какой-то секс-символ», только на самом деле мне не хотелось представлять ее в компании здорово целующегося мужика. Последний раз, когда Бабуля привела мужчину на обед, тот вынул стеклянный глаз и положил рядом с ложкой, пока ел.

Я с успехом отбросила мысли о пожилых секс-символах. Однако меньшего успеха достигла, когда попыталась выбросить мысли о Дизеле. Меня беспокоило, что он сидит в гостиной и прикидывает, кого из моей семейки телепортировать на главную базу. Или он все-таки не инопланетянин. Тогда кто? Может, черт? Только он не распространял запах огня и серы. А больше пах… уммм! Ладно, он не черт. Я подошла к двери и еще раз взглянула.

Дети сидели на полу, уставившись в телевизор. Папаша спал в кресле. Дизеля не было.

– Эй, – позвала я Энджи. – А где Дизель?

Энджи пожала плечами. Мэри Элис оглянулась на меня и тоже пожала плечиками.

– Пап, – крикнула я. – Куда ушел Дизель?

Папаша открыл глаз.

– Вышел наружу. Обещал, что вернется к ужину.

Наружу? Наружу погулять? Или наружу из тела? Я посмотрела на потолок, в надежде, что Дизель не зависает над нами как Святочный Дух Прошлых Лет. (персонаж диккенсовской «Рождественской песни» – Прим.пер.)

– Он что-нибудь сказал, когда уходил?

– Нет. Просто, что вернется.

Папаша прикрыл глаза. Конец беседы.

Вдруг у меня промелькнула пугающая мысль. Я побежала к входной двери с лопаткой в руках. Выглянула на улицу – и сердце замерло. Так и есть. Моя машина исчезла. Он угнал мою машину.

– Черт, черт, черт!

Я выскочила на тротуар, посмотрела в одну сторону, в другую и завопила:

– Ди-и-изель!

Никакого ответа.

Большой Мастер мистических талантов мог открыть любые двери, но не мог меня услышать.

– Я тут просматривала утреннюю газету, – сказала Бабуля, когда я вернулась в кухню. – Проглядываю объявления о работе и подумываю, что могла бы заняться какой-нибудь работенкой, если правильно повернуть дело… например, певицей в баре. Что-то я только не вижу вакансий для певиц в баре, зато тут требуются мастера игрушек. Звучит тоже очень неплохо, просто прелесть. Пишут, что ищут гномов.

Газета лежала на полу за креслом папаши. Я нашла ее и прочла все рекламные объявления. Так и есть, там предлагали работу для производителей игрушек. Предпочтительно гномов. И давался телефонный номер. Соискателям нужно спрашивать Лестера.

Я набрала номер, и после второго гудка ответил упомянутый Лестер.

– Тут такое дело, Лестер, – начала я. – Я взяла номер из газеты. Вы в самом деле нанимаете мастеров игрушек?

– Да, но только высокого класса.

– Гномов?

– Общеизвестно, что они лучшие мастера игрушек.

– А помимо карликов берете кого-нибудь?

– Вы не гном, который ищет работу?

– Я ищу мастера игрушек, Сэнди Клоуса. – Клик. Разъединилось. Я еще раз набрала, и ответил другой голос. Я спросила Лестера, и мне сказали, что он подойти не может. Я уточнила, где проходит собеседование, в результате снова повесили трубку.

– Не знала, что в Трентоне есть гномы, – поделилась Бабуля. – Представляешь? Гномы прямо под носом.

– Думаю, он шутил насчет гномов, – предположила я.

– Жаль, – огорчилась Бабуля. – Они забавные.

– Ты всегда работаешь, – упрекнула матушка. – Не можешь даже рождественское печенье спечь, чтобы не позвонить в поисках своих преступников. Вот дочка Лоретты Краковски, та так не поступает. Она приходит с пуговичной фабрики домой и никогда не вспоминает о работе. Дочка Лоретты своими руками делает рождественские открытки. – Матушка прекратила мешать тесто и воззрилась на меня, широко распахнув глаза. – А ты послала рождественские открытки?

Божежмой, открытки! Я совсем о них забыла.

– Конечно, – соврала я. – На прошлой неделе.

Я надеялась, что Бог и Санта меня не слышат.

Матушка облегченно выдохнула и перекрестилась.

– Слава богу. Я боялась, что ты снова забыла.

Надо не забыть. Купить несколько рождественских открыток.

К пяти часам мы покончили с печеньем, и матушка поставила в духовку противень с лазаньей. Печеньем забили все вазы, жестяные банки и еще на нескольких тарелках высились горки для мгновенного перекуса. Я стояла у раковины и мыла последние противни, когда почуяла покалывание в затылке. Обернулась и наткнулась на Дизеля.

– Ты взял мою машину без спросу, – отпрянув, воскликнула я. – Ты просто увел ее. Ты ее угнал!

– Тихо-тихо. Я ее одолжил. Не хотел тебя беспокоить. Ты была занята, пекла печенье.

– Если ты куда собрался, почему тебе туда просто не перенестись, как ты появился у меня в квартире?

– Шифруюсь. Берегу телепортацию для особых случаев.

– Ты ведь на самом деле не Дух Рождества?

– Мог бы быть, если б пожелал. Слышал, эта работенка все еще вакантна.

На нем остались те же башмаки, джинсы и куртка, только запятнанную теплую футболку он сменил на коричневый свитер.

– Ты съездил домой переодеться?

– Дом далековато отсюда. – Он игриво намотал мой локон на палец. – Ты задаешь слишком много вопросов.

– Да уж, только ответов не дождешься.

– В гостиной с твоим папочкой сидит круглолицый паренек. Твой, что ли?

– Это Альберт Клаун. Парень Валери.

Я услышала, как открылась входная дверь, и секундой позже в кухню вразвалочку вошел Морелли. Посмотрел сначала на меня, потом на Дизеля. И протянул руку.

– Джо Морелли, – представился он.

– Дизель.

Секунду они меряли друг друга взглядами. Дизель был на дюйм выше и крепче сложен. Морелли из тех, с кем не хотелось бы встретиться в темном переулке. Прошла секунда, Морелли улыбнулся и легко чмокнул меня в макушку.

– Дизель инопланетянин или еще что, – пояснила я Джо. – Он появился у меня на кухне сегодня утром.

– Если не провел ночь, – сказал Морелли.

Он потянулся мимо меня к банке с печеньем, снял крышку и выбрал печенюшку.

Я сузила глаза, поймав улыбку Дизеля.

Запищал пейджер Морелли. Он проверил сообщение и выругался про себя. Воспользовался телефоном и таращился на свои башмаки, пока разговаривал. Плохой знак. Разговор был коротким.

– Мне нужно идти, – сообщил Джо. – Работа.

– Позже увидимся?

Морелли вытащил меня на заднее крыльцо и захлопнул за нами дверь.

– В бочке для промышленных отходов только что нашли Стенли Коменски. В переулке за новым тайским рестораном на Саммер-стрит. Явно сидел там уже несколько дней, даже привлек насекомых, не говоря о местных псах и стаях ворон. Он был громилой у Лу Два Пальца, так что будет дерьмовато. И еще выходило электричество из строя по всему Трентону и снова налаживалось само собой. Дело-то пустяковое, но создало перебои в транспорте. – Джо посмотрел через стекло в двери. – Кто этот амбал?

– Говорила же тебе. Появился на кухне сегодня утром. Я думаю, он инопланетянин. Или что-то вроде привидения.

Морелли потрогал рукой мой лоб.

– У тебя лихорадка? Ты снова падала в обморок?

– Я здорова. Сосредоточься. Парень появился в моей кухне.

– Ага, но у тебя и так не кухня, а проходной двор для всех.

– Только не так. Он действительно появился. Типа телепортировался или еще как.

– Ладно, – сдался Морелли. – Я тебе верю. Он инопланетянин.

Притянул, крепко прижал и поцеловал. И исчез.

– Итак, – обратился ко мне Дизель, когда я вернулась в кухню. – Как прошло?

– Не думаю, что он мне поверил.

– Шутишь? Ты всем вокруг рассказываешь, что я инопланетянин, и они в конечном счете запрут тебя в психушке. И для протокола – я не инопланетянин. И не привидение.

– Вампир?

– Никакой вампир не войдет в дом без приглашения.

– Тогда очень странно.

– Не то, чтобы странно, – сказал Дзель. – Я конечно могу творить такое, чего другим и не снилось. Но не делай из мухи слона.

– Да я даже не знаю, что это за муха такая!

Дизель в ответ только улыбнулся.

Ровнехонько в шесть часов мы сели за стол.

– Разве не здорово? – заметила Бабуля. – Чувствуется вечеринка.

– Я чавкаю, – пожаловалась Мэри Элис. – А лошадки не любят чавкать, когда столько народу за столом.

– Я пойду в комнату, – предложил Альберт Клаун. – Могу захватить с собой вилку и все такое.

Папаша уже положил на тарелку лазанью. Он всегда обслуживает себя первым в надежде, что еда его отвлечет, и ему не придется вскакивать и душить Бабулю.

– Где подлива? – поинтересовался он. – Где еще соус?

Энджи бережно передала миску с маринарой Мэри Элис. Та с трудом обхватила копытцами миску, которая накренилась и опрокинулась на стол, образуя небольшое томатное цунами. Бабуля потянулась за миской, сбила канделябр, и скатерть вспыхнула. Ну что ж, не впервой такое случается.

– Ой! Пожар! – завопил Альберт. – Горим. Пожар! Мы все сгорим!

Папаша на секунду отвлекся, покачал головой, словно не мог поверить, что вот это и есть его жизнь, потом вернулся к копанию в лазанье. Матушка перекрестилась. А я вылила кувшин холодной воды на середину стола, положив конец пожару.

Дизель ухмыльнулся.

– Нравится мне твоя семейка. Я просто влюбился в них.

– На самом деле я не думал, что мы сгорим, – оправдывался Альберт.

– Съешь еще кусочек лазаньи, – сказала матушка Валери. – Посмотри на себя – кожа да кости.

– Это потому что она выблевывает все, что съедает, – наябедничала Бабуля.

– Я подхватила вирус, – заявила Валери. – Нервный.

– Может, ты беременна? – спросила Бабуля. – И у тебя утренний токсикоз весь день напролет.

Клаун побледнел и свалился со стула. Хрясь – и на полу.

Бабуля посмотрела вниз.

– Эх, перевелись настоящие мужики.

Валери зажала рот рукой и кинулась по лестнице в ванную.

– Пресвятая Матерь Божья! – воскликнула матушка.

Альберт открыл глаза.

– Что случилось?

– Ты упал в обморок, – просветила Бабуля. – Свалился, как мешок с песком.

Дизель встал со стула и помог Альберту подняться со словами:

– Молодчина, чувак.

– Спасибо, – поблагодарил Альберт. – Я еще тот мужик. У нас это семейное.

– Мне надоело сидеть, – сообщила Мэри Элис. – Лошадка хочет поскакать.

– Нечего скакать, – прикрикнула матушка на Мэри Элис. – Ты не лошадь. Ты маленькая девочка и веди себя как положено, а то пойдешь в свою комнату.

Мы все остолбенели, потому что матушка никогда не кричит. И что больше потрясало, матушка (учитывая, сколько ей пришлось возиться со мной, настоящим космическим стажером) никогда не делала проблему из этих лошадиных штучек.

Секундная пауза, а потом Мэри Элис заревела во всю глотку. Затерла кулаками глаза и широко раскрыла рот. Личико ее покраснело и покрылось пятнами, а слезы лились ручьем на кофточку.

– Боже, – возмутился папаша. – Да сделайте же что-нибудь.

– Эй, дитё, – обратился к Мэри Элис Дизель. – Что на Рождество-то хочешь в этом году?

Мэри Элис попыталась остановить плач, но вздохи перемежались икотой и всхлипами. Она размазала слезы по лицу, вытерла нос тыльной стороной рукава и заявила:

– Не хочу я ничего на Рождество. Терпеть его не могу. Рождество какашка.

– Должна же ты что-то хотеть, – вмешалась Бабуля.

Мэри Элис растащила еду по тарелке вилкой.

– Ничегошеньки. И еще я знаю, что Санта-Клауса не существует. Он просто большое жирное фуфло.

Никто не нашелся, что сказать. Она нас огорошила. Нет Санта-Клауса. Что за хрень?

Дизель наконец выставил локти на стол и обратил взгляд на Мэри Элис.

– Вот как я смотрю на это, Мэри Элис. Я не могу сказать точно, есть ли Санта-Клаус, но думаю, что очень весело притвориться. По правде сказать, мы все можем делать, что хотим, и можем верить, во что хотим.

– А я думаю, что ты тоже какашка, – сообщила Дизелю Мэри Элис.

Дизель скользнул рукой мне на плечо, наклонился поближе, обдав теплым дыханием ухо, и сказал:

– Ты молодец, что выбрала хомяка.

К десерту в столовую вернулась Валери.

– Это аллергия, – заявила она. – Наверно, не переношу лактозу.

– Боже, вот жалость-то, – откликнулась Бабуля. – У нас приготовлен на вечер персиковый торт-перевертыш, а в нем полно взбитых сливок.

На верхней губе и лбу у Валери выступила испарина, и она бросилась обратно наверх.

– Забавно, как такое возникает, – заметила Бабуля. – Раньше у нее никогда не было аллергии на лактозу. Должно быть, подхватила в своей Калифорнии.

– Пойду-ка принесу из кухни печенье, – предложила матушка.

Я пошла за ней и обнаружила, что матушка, опрокинув бутылку виски, отхлебывает.

Она подскочила, увидев меня.

– Ты меня напугала, – призналась матушка.

– Пришла помочь с печеньем.

– Я просто глоточек. – Матушку передернуло. – Это же Рождество, ты же знаешь.

Глоточек размера большого глотища.

– Не думаю, что Валери беременна, – сказала я.

Матушка проглотила свой «глоточек», перекрестилась и пошла в столовую с печеньем.

– Итак, – приступила к допросу Клауна Бабуля. – Вы дома печете рождественское печенье? Ставите елку?

– У нас нет елки, – ответил Альберт. – Мы евреи.

Все прекратили жевать, даже папаша.

– Ты не похож на еврея, – усомнилась Бабуля. – И шапочку не носишь.

Клаун закатил глаза на лоб, словно выискивая эту пропавшую шапочку, явно не находя слов – наверно, еще сказывалось кислородное голодание в мозгах после обморока.

– Разве не великолепно? – обрадовалась Бабуля. – Если ты женишься на Валери, мы сможем праздновать еще и все еврейские праздники. И будем тогда свечки жечь. Мне всегда хотелось позажигать свечи, как у них это делается. Это что-то, – поделилась Бабуля. – Вот погодите, расскажу девчатам в салоне красоты, что у нас в семье будет свой еврей. Все обзавидуются.

Папаша все еще пребывал в задумчивости. Его дочь, возможно, выйдет замуж за еврейского парня. С точки зрения папаши, невеликое событие. Не то чтобы он что-то имел против еврейского зятя. Скорей всего, только ускользавший шанс, что Клаун окажется итальянцем. У папаши была своя шкала: по одну сторону итальянцы, по другую – остальной мир.

– А у тебя нет в родословной итальянцев? – спросил он на всякий случай Альберта.

– Мои бабушка с дедушкой были немцами, – ответил тот.

Папаша вздохнул и вернулся к лазанье. Еще один облом в семье.

Матушка побелела как мел. Мало ей, что дочки не посещают церковь. Вероятность заиметь внуков-некатоликов приравнивалась к атомной катастрофе.

– Кажется, мне нужно добавить еще парочку печенья на тарелку, – сказала она, отодвигаясь от стола.

Еще один поход за печеньем, и матушка окажется на полу в кухне.

В девять часов Энджи и Мэри Элис засунули в кроватки. Бабуля пребывала где-то со своим секс-символом, а матушка с папашей сидели перед телевизором. Валери с Клауном вели в кухне разговор. А мы с Дизелем стояли на тротуаре перед машиной. Было так холодно, что изо рта вырывались облачка пара.

– Что сейчас будет? – спросила я. – Ты телепортируешься обратно?

– Не сегодня. Погода нелетная.

Мои брови взмыли вверх на четверть дюйма.

– Шучу, – пояснил Дизель. – Боже, ты такая доверчивая.

Ясно как день.

– Ну, все это здорово, – сказала я. – Но сейчас мне нужно идти.

– Ладно. Увидимся.

Я села в машину, завела мотор и отчалила. На углу я обернулась и посмотрела назад. Дизель все еще стоял там, где я его оставила. Я объехала квартал, когда вернулась к дому родителей, тротуар был пуст. Дизель исчез без следа.

Он не материализовался в машине, когда я была на пути к дому. Не появился на площадке у квартиры. Не было его в кухне, спальне или ванной.

Я кинула кусочек масляничного печенья в хомячью клетку на кухонной стойке и понаблюдала, как Рекс соскочил с колеса и набросился на угощенье.

– Мы избавились от инопланетянина, – сообщила я хомяку. – Правда, здорово?

Рекс выглядел так, словно думал: «Инопланетянин-шмалетянин». Полагаю, когда живешь в стеклянной клетке, то мало волнует появление «зеленых человечков» в кухне. А вот когда ты женщина и одна в квартире, то инопланетяне до смерти пугают. Кроме Дизеля. Дизель мешал и смущал, и, как бы мне не противно было признаться, мило докучал. Страх стоял на последнем месте.

– Итак, – обратилась я к Рексу, – почему, как ты считаешь, я не боюсь Дизеля? Наверно, разновидность инопланетной магии?

Рекс увлеченно запихивал печенье за щеки.

– И пока мы это обсуждаем, – продолжила я разговор с хомяком, – хочу заверить тебя, что не забыла про Рождество. Знаю, осталось четыре дня, но я сегодня пекла печенье. Хорошее начало, согласен?

По правде говоря, в моей квартире не нашлось бы и следа Рождества. Осталось четыре дня, а у меня ни красного банта, ни мигающих огоньков на виду. Плюс я никому не приготовила подарков.

– Как так вышло? – спросила я Рекса. – Только вчера был месяц до праздника.

* * *

Я открыла глаза и вздрогнула. У кровати, уставившись на меня, стоял Дизель. Я схватила простынь и натянула до подбородка.

– Что? Как? – воскликнула я.

Он вручил мне огромную порцию кофе на вынос.

– Разве вчера мы это уже не проходили?

– Я думала, ты ушел навсегда.

– Ага, но сейчас вернулся. Сейчас подходящий момент, чтобы сказать «Доброе утро, приятно тебя видеть, спасибо за кофе».

Я сняла пластиковую крышку и исследовала содержимое. Выглядело как кофе. И пахло как кофе.

– Дерьмо, – сказал пришелец. – Это просто кофе.

– Девушке осторожность никогда не помешает.

Дизель отнял кофе обратно и выпил.

– Проснись и пой, прекраснейшая. У нас много дел. Мы должны найти Сэнди Клоуса.

– Я знаю, почему я должна найти Сэнди Клоуса, а зачем он тебе сдался, мне невдомек.

– Просто я хороший парень. Решил вот вернуться и помочь.

Ага, как же.

– Ты встанешь, наконец? – возмутился он.

– Я не собираюсь вставать, пока ты здесь торчишь. И не собираюсь принимать душ, пока ты в квартире, тоже. Выйди и подожди на площадке.

Он помотал головой.

– Ты такая недоверчивая.

– Вон!

Я подождала, пока не откроется и не закроется входная дверь, потом выскользнула из кровати и прокралась в гостиную. Пусто. Прошлепала к двери, открыла ее и выглянула. Дизель прислонился к противоположной стене, скрестив руки, и скучал.

– Простая проверка, – сказала я. – Ты не планируешь телепортироваться в мою ванную, когда я буду принимать душ?

– Нет.

– Обещаешь?

– Милая, на фиг мне сдался такой жуткий стресс.

Я закрыла дверь на замок, побежала в ванную, приняла самый быстрый в истории Пламов душ, пронеслась обратно в спальню и натянула свою обычную униформу: джинсы, ботинки, футболку. Налила свежей водички Рексу, дала ему хомячьих хрустяшек, изюмину, кукурузный чипс на завтрак. Он высунулся из банки, запихнул изюмину и чипс за щеки и вернулся в банку из-под супа.

Пока я принимала душ, мне в голову пришла блестящая идея. Я знала парня, который мог бы помочь мне найти Клоуса. Его звали Рэнди Бриггс. Бриггс не был гномом, просто в нем росточку было всего метр. Может, этого и достаточно.

Я пролистала свою адресную книгу и нашла телефон Бриггса. Тот был свободным компьютерным фанатом. Потому обычно работал на дому. И, как правило, нуждался в деньгах.

– Привет, – поздоровалась я с ним. – У меня есть для тебя работенка. Мне нужен гном для прикрытия.

– Я не гном.

– Да, но ты коротышка.

– Господи, – сказал он и повесил трубку.

Наверное, лучше поговорить с Бриггсом лично. К несчастью, имелась дилемма. С одной стороны, есть вероятность, что Дизель уберется, если я никогда не открою дверь и не впущу его. А с другой стороны, мне нужно выйти.

Я распахнула дверь и посмотрела на Дизеля.

– Угу, я еще здесь, – подтвердил он.

– Мне нужно кое-куда смотаться.

– Серьезно?

– Одной.

– Что-то ведь сверхъестественное? И у тебя крыша все еще едет?

– Хм…

Он с видом заговорщика обнял меня за плечи.

– Готов поспорить, ты считаешь Человека-паука отличным парнем, просто прелестью. И ручаюсь, думаешь, что было бы забавно подружиться с таким парнем.

– Может быть…

– Так притворись, что я Спайди.

Я искоса глянула на него.

– А ты Спайди?

– Нет. Он гораздо ниже.

Я схватила сумку, ключи и набросила подбитую флисом куртку. Закрыла квартиру и спустилась по лестнице к парковке.

Дизель следовал по пятам.

– Мы можем взять мою машину.

– У тебя есть машина?

В нескольких футах от задней двери стоял черный «ягуар».

– Ух ты ж! – воскликнула я. – А для инопланетянина ты не промах.

– Я не инопланетянин.

– Ага, ты продолжаешь так утверждать, однако я понятия не имею, как тебя называть.

– Зови меня Дизель.

Я, согнувшись, забралась на пассажирское сиденье.

– Угнанная, что ли?

Дизель окинул меня взглядом и улыбнулся.

Проклятье.

– Нам нужно в «Клаверлиф Эпатментс» на Гранд. Это около мили отсюда за пределами Гамильтона.

Здание «Клаверлиф Эпатментс» выглядело очень похожим на мой дом. Большой куб из красного кирпича, строго практичный. Три этажа. Два входа. Сзади парковочная стоянка.

Рэнди Бриггс жил на втором этаже. У нас с ним какое-то время назад состоялось деловое знакомство. Он носил недозволенное оружие и пропустил явку в суд. Я притащила его с пинками и визгами в систему. Суд обернулся совершенным цирком, и Бриггса в конце концов освободили без наложения штрафа.

– И зачем нам сюда нужно? – спросил Дизель, взбираясь на второй этаж.

– В газете объявление – разыскиваются мастера игрушек. Когда я позвонила насчет Сэнди Клоуса, там повесили трубку.

– И по-твоему, это указывает на то, что Клоус участвует в операции «Игрушечный мастер».

– Думаю, это подозрительно и гарантирует дальнейшее расследование. Я собираюсь попросить знакомого парня помочь просочиться в операцию.

– Он мастер игрушек?

– Нет. У него другие таланты.

Мы были в лестничной шахте и внезапно погрузились в полную темноту. Я ощутила, что Дизель сделал шаг ближе, почувствовала, как он покровительственно обнял меня за талию.

– Отключение электричества, – пояснила я. – Морелли говорил, что по всему Трентону происходят отключения.

– Великолепно, – сказал Дизель. – То, что мне нужно. Отключение электричества.

– Да всего-то делов. По словам Морелли, последние отключки лишь успели запутать транспорт и потом пропали.

– Солнышко, эти дела серьезнее, чем ты можешь вообразить.

Понятия не имею, что он под этим имел в виду, но звучало не очень хорошо. Я уже чуть не попросила его уточнить, как снова загорелся свет, и мы преодолели остаток лестницы и поднялись на второй этаж. Я постучала в квартиру 2Б, ответа не было. Я приложила ухо к двери и прислушалась.

– Что-нибудь слышишь? – спросил Дизель.

– Телевизор.

Я снова постучала.

– Открой дверь, Рэнди. Я знаю, ты дома.

– Убирайся, – отозвался Бриггс. – Я работаю.

– Ты не работаешь. Ты смотришь телевизор.

Дверь открылась, и выглянул Рэнди.

– Что?

Дизель посмотрел на Рэнди.

– Да ты лилипут.

– Без балды? Да ты Шерлок, – хмыкнул Рэнди. – И только для протокола, лилипут больше не политкорректно.

– А тебе что нравится? – спросил Дизель. – Как насчет маленького чувака?

Рэнди держал половник и шмякнул им Дизеля по колену.

– Не дури, ты, умник сраный.

Дизель наклонился, сграбастал Рэнди за перед рубашки и поднял на метр от пола так, что они оказались на одном уровне.

– Тебе не хватает чувства юмора, – сообщил Дизель. – И с половником тебе придется распрощаться.

Кухонный инструмент выпал из пальцев Бриггса и покатился по паркету.

– Так ты не хочешь именоваться маленьким чуваком, – продолжил Дизель. – А как ты хочешь, чтобы тебя звали?

– Я маленький человек, – ответил Рэнди, болтая в воздухе ногами.

Дизель ему усмехнулся.

– Маленький человек? Все, на что ты способен?

Дизель поставил Рэнди на пол, и тот отряхнулся, словно пташка, приглаживающая перышки.

– Итак, – сказала я, – теперь, когда мы все прояснили…

Бриггс посмотрел на меня.

– Что ж, валяй.

– Я когда-нибудь просила тебя об одолжении?

– Ага.

– Ладно, но я спасла тебе жизнь.