Текст книги "Рождественские глюки Плам (ЛП)"
Автор книги: Джанет Иванович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
Глава 5
Мы выскочили в холл, рванули через парадный вход, промчались по стоянке и запрыгнули в машину. Лула едва успела закрыть на замок дверцы, как нас окружила толпа разгневанных человечков.
– Это не гномы, – сообщила Лула. – Гномы – совсем другое дело. Они милашки. А это какие-то злые гремлины. Посмотри на их острые зубы. А эти горящие красные глаза?
– Не знаю насчет гремлинов, – сказала я. – Думаю, этот парень с красными глазами просто карлик с плохими зубами и с бодуна.
– Эй, что это за шум? Что они там сзади вытворяют с моей «птичкой»?
Мы обернулись и посмотрели в заднее стекло. И ужаснулись, увидев, что гномы вытащили из багажника наши елки.
– Это же моя елка! – заорала Лула. – А ну прочь, оставьте дерево в покое!
Никто Лулу не слушал. Гномов обуяло бешенство. Они лапу за лапой растерзали бедные елки и принялись скакать на ветвях.
Невесть откуда на крыше машины очутился какой-то гном. И вот уже второй карабкается за первым.
– Дерьмо святое, – возопила Лула. – Это же просто ужастик какой-то.
Она сунула ключ зажигания в гнездо, вдавила педаль в пол и вылетела со стоянки. Один из гномов сию же секунду свалился с крыши. Второй со всей силы ухватился за дворники, и его искаженная от злости физиономия припечаталась к ветровому стеклу. Лула вильнула вправо, один из дворников оторвался, и гнома швырнуло прочь как фрисби с зажатым в кулачке дворником.
– Мать твоююююююю!!! – пропел он, уносясь вдаль.
Мы проехали уже милю по Шоссе 1, прежде чем смогли выдавить хоть слово.
– В толк не возьму, что это были за мерзкие отвратительные твари, – наконец вымолвила Лула. – Но им не помешало бы вдолбить кое-какие человеческие манеры.
– Да, как-то неловко вышло, – поддакнула я.
– Вот уж точно, черт возьми.
И я по-прежнему оставалась без елки.
Было начало шестого, когда я попрощалась с Лулой и потащилась домой. В квартире стояла тишина. Ни следа Дизеля. Я молча вознесла хвалу Господу. Но, по правде сказать, втайне я была разочарована. Повесив куртку на вешалку в прихожей, я прослушала сообщения.
«Стефани? Это мама. Миссис Крински сказала, что не получила от тебя рождественской открытки. Ты ведь их послала? Да, кстати, на ужин я готовлю вкусное жаркое. Если хочешь, приходи. И папа купил для тебя елку на СТО. У них там была распродажа. Он сказал, что хорошая сделка».
Обожежмой. Елка с распродажи, устроенной на СТО. Что может быть хуже?
Когда я приехала к родителям, Мэри Элис и Энджи сидели перед телевизором. Папаша спал в кресле. Сестру наверху тошнило. А матушка и Бабуля трудились на кухне.
– Я их не клала в другое место, – говорила Бабуля матушке. – Кто-то их стянул.
– Да кому они нужны? – возражала матушка. – Нелепость какая.
Знала, что пожалею, когда спрошу, но не смогла удержаться.
– Что пропало?
– Мои зубы, – ответила Бабуля. – Кто-то украл мои зубы. Я оставила их в стаканчике с отбеливающей таблеткой, а когда хватилась, они пропали.
– Как прошел твой день? – поинтересовалась матушка.
– Средненько. Второй раз уже на меня напала орда злобных гномов, а так все нормально.
– Прекрасно, – сказала матушка. – Помешаешь подливу?
Вошла Валери и при виде жаркого прихлопнула рот рукой.
– Что новенького? – спросила я Валери.
– Я решила оставить ребенка. И не собираюсь прямо сейчас выходить замуж.
Матушка перекрестилась, ее взгляд тоскливо устремился к шкафчику, где у нее хранилась заветная бутылка виски «Четыре розы». Секундная заминка, и матушка понесла жаркое в столовую.
– Давайте есть, – предложила она.
– Как я буду есть жаркое без зубов? – возмутилась Бабуля. – Если к завтрашнему утру зубы не объявятся, я вызову полицию. У меня свидание в канун Рождества. Я пригласила нового парня на ужин.
Мы все остолбенели. Секс-символ явится на ужин в сочельник?
– Господи, – произнес папаша.
После ужина матушка вручила мне большую сумку с едой.
– Знаю, у тебя нет времени готовить, – сказала она.
Это часть ритуала. И когда-нибудь, дай бог, я передам эту традицию следующему поколению Пламов. Разве что сумка моей дочери будет наполнена фаст-фудом.
Папаша уже прилаживал в мою машину елку. Он привязывал ее к крыше, и всякий раз, когда затягивал веревку, сыпался дождь иголок.
– Может, малость суховата, – предупредил он. – Тебе стоит поставить ее в воду, как приедешь домой.
На полпути я заметила позади горящие фары. Фары спортивной тачки с низкой посадкой. Проверила зеркало заднего вида. В темноте трудно понять, но вроде бы это черный «яго». Дизель припарковался к моему заднему бамперу. Мы вышли и посмотрели на елку. Слава богу, луна не светила.
– В темноте не разглядишь, – заметил Дизель.
– Вот и славненько.
– Как идет наблюдение?
– Как ты и сказал – тишина.
Дизель заулыбался, услышав это от меня.
– Полагаю, ты уже пронюхал, – вздохнув, сделала я вывод.
– Угу.
– Как?
– Я знаю все.
– Не может быть.
– Может.
– Да нет же!
Налетел порыв ветра, воздух раскололся, и Дизель схватил меня, швырнул на землю и прикрыл телом. Сверкнула молния, и на секунду меня обдало жаром. В черное небо взметнулись искры, и машину охватил огонь.
Дизель помог мне встать, и мы бросились прочь от пламени. Я страдала по машине, но нельзя сказать, что не была рада избавиться от елки.
– Итак, что думаешь? – спросила я Дизеля. – Это что, метеор?
– Прости, солнышко, это предназначалось мне.
Я стояла и таращилась на свою машину, а позади меня слышалось, как громко открывались окна в доме. Высунулись Лоррейн в ночнушке и Мо в колпаке. Они только что собирались погрузить мозги в долгую зимнюю дремоту перед телевизором. И когда на парковке раздался грохот, они сползли с откидных кресел, чтобы посмотреть, в чем дело. И быстрее молнии кинулись к окну, раздвинули жалюзи и распахнули створки. И что же предстало пред удивленными очами, как не Стефани Плам и еще одна ее горящая машина?
– Эй, – позвал Мо Кляйншмидт. – Ты в порядке?
В ответ я помахала.
– Отличный штришок с елкой, – прокричал он. – Раньше ты никогда не сжигала елку.
Я покосилась на Дизеля и пояснила:
– Мою машину не впервые взрывают, сжигают или подкладывают в нее бомбу.
– Да что ты! Неужели? – съязвил Дизель.
Вдали завыли пожарные сирены. На стоянку въехали две патрульные машины и остановились на безопасном расстоянии от дыма и огня. За второй машиной припарковался Морелли, вылез из грузовика и осмотрелся. Глянул на меня, потом на поджаренный «Си Ар-Ви». Покачал головой и вздохнул со смирением. Его подружка еще то наказание божье.
– Услышал вызов по рации и решил, что это можешь быть только ты, – сообщил Морелли. – Ты в порядке?
– Угу. Прекрасно. Я так понимаю, что это единственный способ повидаться с тобой.
– Все шутишь, – сказал Морелли. Он оглядел Дизеля. – Я должен беспокоиться насчет него?
– Да нет.
Морелли поцеловал меня в макушку.
– Мне нужно вернуться к работе.
Мы с Дизелем смотрели вслед, когда он уезжал.
– Мне он нравится, – поделился Дизель. – Нравится, как он целует тебя в макушку.
– Может, хочешь снять куртку? – спросила я. – Она дымится.
* * *
На следующее утро, выйдя из душа, я застала Дизеля, сидевшего на диване и смотревшего телевизор. Его присутствие оказалось столь неожиданным, что на краткий миг я испугалась, прежде чем мозги признали в большом незваном госте на диване Дизеля.
– Черт, – вздохнула я. – Почему бы тебе не попытаться звонить в дверь? Я не ожидала найти на своем диване мужика.
– Похоже, что у тебя проблемы в личной жизни, – заметил он. – Какие планы на сегодня?
– У меня нет плана. Я думала, что у тебя есть план.
– Мой план по большей части таскаться за тобой. Наверно, есть причина, почему меня занесло сюда. Вот я и жду, когда она проявится.
О черт.
– Там в кухне для тебя кой-что есть, – предупредил Дизель. – Хлопушки расхватали, но я достал пуансеттию и елку. Похоже, елку я тебе должен.
Я пошла на кухню проверить и обнаружила большую красную пуансеттию на стойке. И полутораметровую украшенную елочку, стоявшую в центре. Это было очень жизнерадостное деревце в белых и золотых шариках, торчавшее из обернутой в золотую фольгу тумбы, идеальную верхушку венчала звезда. Великолепная елка, но смутно знакомая. А потом я вспомнила, где ее видела. В «Квакербридж-молле». Такие елки стояли по всему первому этажу универмага.
– Я боюсь даже спрашивать, откуда ты добыл елку, – призналась я.
Дизель выключил телевизор и притащился на кухню.
– Угу, иногда лучше не знать.
– Красивая елка. И вся уже украшена.
– Ага, я еще тот добытчик.
Я стояла и любовалась деревцем, размышляя, не угожу ли в тюрьму как сообщница за кражу елки, когда позвонил Рэнди Бриггс.
– Я только что приступил к работе, здесь происходит что-то странное. Твой приятель Сэнди Клоус появился и послал всех по домам. Он свернул производство.
– Сегодня же сочельник. Наверно, он просто хороший человек.
– Ты не поняла. Он совсем закрылся.
– Я тут ни при чем.
– Я только что потерял работу. А между мной и благосостоянием стоишь только ты.
– Ты все еще там?
– Я на стоянке. Внутри только Лестер и Клоус.
– Я уже еду. Задержи их.
Я повесила трубку, схватила куртку с сумкой, и мы с Дизелем побежали по лестнице. На секунду я задержалась в дверях, засмотревшись на обуглившееся пятно на асфальте: «Си Ар-Ви» приказала долго жить. Остался черный след и пара замерзших лужиц.
Дизель потянул меня за рукав и потащил вперед.
– Этого всего лишь машина. Ее можно заменить.
Я пристегнулась, усевшись в «ягуар».
– Не так-то просто. Нужно время и деньги. А потом еще страховка.
Даже думать не хотелось о страховке. У меня смех один, а не страховка.
Дизель отчалил, почти летя над землей, в сторону Шоссе 1.
– Ноу проблемо. Какую машину ты хочешь? Другую «Си Ар-Ви»? Грузовик? А как насчет «Бумера» Z3? По-моему, ты будешь смотреться в Z3.
– Нет! Хочу свою собственную машину.
Дизель проскочил на красный и свернул на южный съезд к Шоссе 1.
– Сдается мне, ты думаешь, что я собирался украсть для тебя машину. Готов поспорить, ты решила, что я украл для тебя елку.
– Разве нет?
– Это сложно, – сказал Дизель, срезав в крайний левый, вдавив педаль в пол и выглядя чересчур хладнокровно для парня, выжавшего все девяносто миль.
Я закрыла глаза и попыталась расслабиться. Если мне суждено погибнуть в аварии, я не желаю видеть, как это случится.
– Эти суперспособности, которые у тебя предположительно имеются… они ведь включают вождение?
Дизель ухмыльнулся и покосился на меня.
– Конечно.
Проклятье. Не тот ответ, что придал бы мне уверенности.
Завизжав шинами, «ягуар» на полной скорости свернул за угол. Я открыла глаза: мы были на стоянке у фабрики игрушек. И тут все еще торчал Бриггс. А прямо у входа припарковались две машины.
Дизель заглушил двигатель и вышел.
– Подожди здесь.
– Ни за что!
Но дверца оказалась закрыта. Все двери были закрыты. Тогда я потянулась к клаксону.
Протопавший уже половину пути к входу Дизель бросил на меня предупреждающий взгляд, подбоченившись кулаками. Я положила руку на клаксон, а он потряс головой, словно не веря глазам. Пошел обратно к машине, отпер ее и вытащил меня наружу.
– Знаешь, ты настоящая заноза в заднице.
– Да где бы ты без меня был в этом деле.
Он вздохнул и обнял меня за плечи.
– Милая, да с тобой я вообще неизвестно где.
Хлопнула еще одна дверца машины, и к нам присоединился Бриггс.
– Пришел на случай, если вам понадобится грубая сила, – пояснил он.
– Если еще кто явится на помощь, мне понадобится разрешение на парад, – высказался Дизель.
Стойка администратора и офисные кабинки пустовали. Сэнди Клоуса и Лестера мы нашли в одной из дальних комнат, где делались игрушки. Когда мы вошли, они воззрились на нас, но не встали с места. Перед Клаусом лежал кусок дерева, несколько стружек и пара инструментов для обработки дерева. Углы у куска дерева были обструганы.
Мы подошли к сидевшим, и Дизель посмотрел на деревяшку.
– Что вы мастерите? – спросил он.
Клаус улыбнулся и провел ладонью по дереву.
– Особенную игрушку.
Дизель кивнул, словно понял, что это значит.
– Вы пришли за мной? – осведомился Клоус.
Дизель отрицательно помотал головой.
– Нет. Вы вольны делать, что хотите. Я охочусь за Кругом. Увы, Круг охотится за вами.
– Круг, – вздохнул Клоус. – Кто бы мог подумать, что у него еще остался порох в пороховницах?
– По мне, так он попадает пальцем в небо, – заметил Дизель.
– Катаракта. Старый дурень ни черта не видит.
Дизель зорко осмотрел комнату. Повсюду валялись игрушки в разной степени готовности.
– Вы закрыли фабрику.
– Он там, снаружи, – сообщил Клоус. – Чую в воздухе электричество. Не могу подвергать опасности рабочих, поэтому отослал их прочь.
– Скатертью дорога, – фыркнул Лестер. – Противные маленькие ленивцы. От них больше хлопот, чем пользы.
– От гномов? – уточнила я.
Клоус насмешливо хмыкнул.
– Мы привезли их из Ньюарка. Я арендовал не глядя это место, а потом обнаружил, что место обычно использовалось как детский сад. Оборудование по детским размерам. Я решил, что дешевле нанять маленьких людей, чем сменить всю сантехнику. Проблема в том, что мы получили группу чокнутых. Половина из них по-настоящему верят, что они гномы. А вы в курсе, как могут быть неуправляемы гномы.
Мы все закивали.
– Ага, – произнесли мы недружным хором, – гномы такие взбалмошные. На них нельзя положиться.
– Что будете теперь делать? – поинтересовался Дизель.
Клоус пожал плечами.
– Смастерю особую игрушку. Все-таки это мне больше всего по душе.
– Мне хотелось бы переправить вас и Элейн в безопасное место, пока я не возьму под контроль Круга, – высказался Дизель.
– Пока Круг на свободе, нет такого места, – возразил Клоус.
Я прочистила горло и похрустела костяшками.
– Не хотелось бы вмешиваться, но я должна вас арестовать. – И с этими словами достала из сумки наручники.
– Боже! – воскликнул Бриггс.
– Это моя работа, если кто помнит.
– Ага, а это канун Рождества. Дай парню передышку.
– Ты не получишь ни шиша, пока мне не заплатят, – предупредила я Бриггса.
– Отлично, – отозвался он. – В наручники его.
Я посмотрела на Дизеля.
– Это твоя работа, – согласился тот.
Я взглянула на наручники. Мой последний шанс заиметь подарочные деньги. И притащить Клоуса по всем статьям дело правильное. Он нарушил закон и не явился в суд. Проблема в том, что в канун Рождества нет гарантии снова освободить Клоуса под залог, прежде чем все смоются на каникулы. Я подумала о его доме, ломящемся от выпечки и пропитанном духом Рождества, где все украшено огоньками, приветливо подмигивающими всему свету.
– Я не могу, – наконец призналась я. – Канун Рождества все-таки. Элейн останется одна в компании печенья.
Клоус с Лестером облегченно вздохнули. В Бриггсе происходила борьба. А Дизель мне ухмылялся.
– Что теперь? – спросила я.
– Теперь отправимся за Кругом, – ответил мой напарник.
Мне не нужно было смотреть на часы, чтобы понять, что уже позднее утро. Время утекало от меня. У меня осталось полдня на рождественские хлопоты. И то если все не уйдет на охоту за Кругом. Я чувствовала, как паника подступает к горлу. У меня даже не было перчаток для папаши. Они превратились в дым вместе с моей машиной.
– Можешь забрать его, – прочтя мои мысли, предложил Дизель. – Мы поймем.
Прежде чем я приняла решение, раздался гром, здание сотряслось, и в потолке появилась трещина. Мы кинулись к двери, но замерли при повторном «бу-бух». Сверху посыпалась штукатурка, и мы нырнули под рабочий стол. С потолка обрушились два крупных куска. За ними последовали другие. Мигнув, погас свет, и вокруг нас поднялось облако пыли. Стол спас наши жизни, но нас погребло под обломками крыши.
Мы посчитались по головам и решили, что все в порядке.
– Я мог бы откопаться, – заявил Дизель, – но боюсь, что все обрушится. Нужно расчищать сверху.
Мы проверили сотовые, но приема не было.
– Я никак не просеку, – признался Бриггс. – Что это было? Я сказал бы, похоже на землетрясение, но откуда в Джерси взяться землетрясению?
– Полагаю… это уникальный случай, – заключила я.
Мы сидели уже с полчаса, ожидая сирен пожарных и скорой.
– Никому невдомек, что мы здесь в ловушке, – наконец предположил Клоус. – Нас отделяют парковки и дороги от других зданий. Здесь по большей части фабричные склады с минимумом потока транспорта.
– Возможно, обрушился только потолок, а стены целы, – добавил Лестер. – Издалека и не разглядишь разрушения.
Я чуть ближе подвинулась к Дизелю. Он был такой большой и надежный.
Он игриво потянул меня за волосы.
– Ты же не трусишь? – спросил он, дыша мне в ухо.
– Нет. Нисколечко. Я само спокойствие.
Врушка, врунишка, горят твои штанишки. Да я всего боялась. Меня погребло под тонной строительного мусора с четырьмя мужиками и без ванны. Сердце тошнотворно билось в груди, я промерзла до костей от страха и клаустрофобии. Если выживу, то, наверно, с неловкостью вспомню, как рот Дизеля упирался мне в ухо. А сейчас я просто старалась сжать зубы, чтобы не стучали от страха.
– Кого-то нужно послать за помощью, – предложил Клоус.
– Полагаю, что меня, – сказал Дизель. – Если никто не возражает.
Раздался звук лопающегося мыльного пузыря. Чпок. И Дизеля около меня уже не было.
– Дерьмо святое, – воскликнул Бриггс. – Что это было?
– Э, я не знаю, – недоуменно ответила я.
– Мы все еще здесь? – спросил Бриггс.
– Я точно здесь, – заверила я.
– Я ничего не слышу, – пожаловался Лестер.
– И я тоже, – присоединился Бриггс. – Ничего не слышу.
Мы сидели и ждали в гробовой тишине.
– Привет, – подал голос Бриггс, но никто не откликнулся, и мы снова погрузились в молчание.
В черной как смоль пещере понять, который час, было невозможно. Минуты текли, а потом вдруг раздался отдаленный шум. Глухие удары и скрип. И до нас донеслись невнятные голоса. Мы услышали сирены, но слабо, обломки заглушали звук.
Два часа спустя, после того, как я заключила множество сделок с Господом, солидный кусок потолка сдвинули со стола, и мы узрели свет. Над нами склонились чьи-то лица. Еще один обломок сдвинули, и в пролом ввалился Дизель.
– Я думаю, мне померещилось, будто ты с нами в ловушке, – заметил Бриггс. – А ты все время был снаружи, да?
– Ага, – подтвердил Дизель и потянулся ко мне.
Он дернул, и пара пожарных вытащила меня через дыру, и наступило веселье. Следующим вышел Бриггс, потом Лестер с Клоусом, и наконец Дизель.
Большая часть крыши обрушилась, но, как и предположил Лестер, стены устояли. Парковку запрудили кареты «скорой помощи» и любопытная толпа. Я торчала там же, трясла головой, с волос летела пыль от штукатурки. Вся одежда покрылась коркой, даже в горле чувствовалась цементная пыль.
Я взглянула на Клоуса и впервые поняла, что когда здание начало рушится, с ним была его недоделанная игрушка. Он прижимал ее как младенца к груди. Маленький полуобструганный кусок дерева, покрытый пылью, как и мы все. Мне трудно было сказать, что за игрушку он делал. Я видела, как Шандор втихомолку проскользнул за первую линию спасателей, сел в машину и уехал. Умный ход, когда хочешь незаметно исчезнуть.
Я оглядела стоянку. Потом посмотрела на небо.
– Его там нет, – сообщил мне Дизель. – Он не станет болтаться поблизости после нападения.
– Как он выглядит?
В своем воображении я рисовала Зеленого гоблина.
– Обычный старый коротышка с катарактой.
– Без пояса с полезными устройствами? Никакой прочерченной молнии на груди?
– Увы.
Медбрат со «скорой» завернул меня в одеяло и попытался препроводить в фургон. Я взглянула на часы и притормозила.
– Сейчас не могу обследоваться, – заявила я. – Мне нужно за покупками.
– Вы не столь хорошо выглядите, – сообщил парень. – Что-то бледны.
– Конечно, я бледная. Всего четыре часа осталось до ужина в сочельник у родителей. На моем месте вы тоже бы побледнели. – Я повернулась к Дизелю. – Под столом у меня было время подумать, и кое-что прояснилось. Сейчас я свою матушку боюсь больше, чем Круга. Отвези меня в «Мэйси».
Наступил самый разгар дня, и дороги были относительно пусты. Офисы рано закрылись. Детишки были на каникулах. Покупатели растрясли свои кредитные карточки. Джерси разошелся по домам, готовясь заклать праздничного тельца за рождественским ужином, настраиваясь на вечер сборки игрушек и упаковки подарков. Восемь часов, когда все лавки закрыты, все население штата будет отчаянно рыскать в поисках батареек, упаковочной бумаги и ленты.
Восемь часов повсеместно детишки будут прислушиваться к стуку оленьих копыт по крыше. Кроме Мэри Элис, которая больше не верила в Рождество.
Ожидание повисло над торговыми рядами, над магистралью, над Бургом и над каждым домом во всех городках, собравшихся в одном месиве, чтобы образовать наш мегаполис. Рождество вот-вот нагрянет. Нравится это или нет.
Дизель свернул на стоянку и причалил прямо к входу в молл. В этот час не было проблем с парковкой. Внутри магазина царила гнетущая тишина. Задерганные нервные продавцы стояли, бездействуя, в ожидании сигнала к закрытию. Несколько клиентов бродили от стойки к стойке. В основном мужчины. С совершенно потерянным видом.
– Дерьмово, – высказался Дизель. – Страшновато что-то. Словно наступил конец света.
– А как ты? – спросила я. – Все покупки к Рождеству сделал?
– Я много не хожу по магазинам в Рождество.
– Жена, девушка, мама?
– В настоящее время отсутствуют.
– Прости.
Он ущипнул меня за нос и улыбнулся.
– Да все нормально. У меня есть ты.
– Ты приготовил мне подарок?
Наши взгляды встретились, и его глаза потеплели на пару градусов. В ответ на вопрос он чуть поднял брови, и я почувствовала, как у меня подскакивает температура.
– Ты хочешь подарок? – уточнил он.
Оба мы понимали, что он предлагал.
– Нет. Не-а. – Я втянула воздух и сделала вид, что стряхиваю пылинки с куртки. – Спасибо, обойдусь как-нибудь.
– Дай знать, если передумаешь, – предупредил он снова игривым тоном.
Обыкновенно двое людей, прогуливающихся по «Квакербриджу» и покрытых цементной пылью, привлекли бы всеобщее внимание. Но в четыре часа в сочельник никто не обратит внимание, будь мы даже голышом. Я не стала терять время на такие пустяки, как выбор размера или цвета. Решила применить метод Лулы. Наполнила сумку покупками, ближайшими к кассе. Я закончила в пять тридцать и заворачивала подарки уже по пути к родительскому дому.
Дизель резко тормознул у тротуара, и мы вывалились из машины, все увешанные коробками и сумками.
В дверях торчала Бабуля.
– Она здесь, – сообщила она всей семье. – И снова притащила с собой того милашку.
– Милашку? – переспросил Дизель.
– Это сложно, – сказала я.
– Обожежмой, – воскликнула, увидев нас, матушка. – Что случилось? Ты вся перепачкалась.
– Ничего особенного, – успокоила я. – Здание на нас обрушилось, и не было времени переодеться.
– Пару лет назад я бы подумала, что это из ряда вон, – заметила матушка.
– Ты мне должна помочь, – заявила Бабуля. – На ужин придет мой секс-символ, а я еще не вставила челюсти.
– Мы все перерыли, – пожаловалась матушка. – Даже мусор.
– Кто-то стянул их, – упорствовала Бабуля. – Готова спорить, добрый комплект зубных протезов можно дорого загнать на черном рынке.
Раздался стук в дверь, и явился Морелли.
– Вот тот, кто мне нужен, – обрадовалась Бабуля. – Я хочу заявить о преступлении. Кто-то украл мои зубы.
Морелли обратил ко мне взор. Сначала взгляд взывал: «Помоги».
А потом он сменился на «Что с тобой, черт возьми, случилось?».
– Да типа потолок на нас упал, – объяснила я Морелли. – Но мы в порядке.
На его щеке заиграли желваки. Но он попытался сохранить хладнокровие.
– Где ты видела свои зубы в последний раз? – спросила я Бабулю.
– В стакане с отбеливателем.
– Ты потеряла только зубы? Или стакан тоже?
– Эта сволочь унесла все подчистую.
Мэри Элис и Энджи сидели перед телевизором.
– Эй, – обратилась я к ним. – Никто из вас не видел бабулины зубы? Они были в стакане в кухне и теперь пропали.
– Я думала, Бабуля их выкинула, поэтому отдала их Шарлотте, – призналась Мэри Элис.
Шарлотта – огромная лиловая динозавриха, обитавшая в спальне Бабули. Она выиграла игрушку два года назад в Пойнт-Плизант на променаде. Бабуля поставила четыре четвертака на тридцать один, красное. Крупье запустил рулетку. И Бабуля выиграла Шарлотту. Поначалу Шарлотта предназначалась Мэри Элис, но Бабуля привязалась к динозаврихе и держала у себя.
Набивка местами в большом динозавровом теле свалялась, и теперь она местами бугрилась… совсем как Бабуля.
Мэри Элис взбежала наверх и притащила Шарлотту. И, разумеется, челюсти отлично вписались в разинутую пасть динозаврихи.
– Зубки Шарлотты стали совсем мягкими, – пояснила Мэри Элис. – И ей плохо кусать, я ей отдала бабулины зубы.
– Вы только подумайте, – изумилась Бабуля. – Сроду бы не заметила.
Мы все присмотрелись к вставным челюстям. Их украшали цветочки, крошечные радуги и цветные звездочки.
– Я раскрасила их фломастерами, чтобы красивее были, – пояснила Мэри. – У меня есть водостойкие, они не смываются.
– Замечательно, милая, – похвалила Бабуля, – но мне нужны челюсти, ведь у меня сегодня вечером свидание. Я сделаю Шарлотте другие зубы.
Бабуля забрала у динозаврихи зубы и вставила себе в рот. Потом улыбнулась, и мы все постарались сдержаться, чтобы не ахнуть. Кроме папаши.
– Дерьмо святое, – воскликнул он при виде разукрашенных челюстей Бабули.
Тут зазвонил телефон, и Бабуля посеменила отвечать.
– Мой секс-символ, – объявила она, закончив разговор. – Он сказал, что у него был трудный денек, и ему нужно вздремнуть и перезарядить батарейки. Поэтому мы встречаемся после ужина у Стивы. Намечаются особые рождественские смотрины Бетти Шлиммер.
На Рождество мы всегда запекали окорок. В сочельник он был горячим, а в рождественский день матушка устраивает холодные закуски: куски холодного окорока, макароны и миллиарды других блюд.
Как только мы сели за стол, появился Клаун.
– Я не опоздал? – спросил он. – Надеюсь, что нет. Я стараюсь не опаздывать, но на Гамильтон-авеню произошла авария. Грандиозная. Полновесное повреждение шеи и все такое. Думаю, меня могут нанять. – Он поцеловал в щеку Валери и вспыхнул. – Ты в порядке? Много сегодня рвало? Чувствуешь себя получше? Черт, мне хочется, чтобы ты чувствовала себя лучше.
Бабуля передала Клауну картофельное пюре.
– Я слышала, повреждения шей стоят кучу денег, – сообщила она.
Альберт взглянул на бабулины зубы – и ложка выпала из его руки, звякнув на тарелке.
– Ой, – воскликнул Клаун.
– Небось удивляешься моим зубам, – обратилась к нему Бабуля. – Мэри Элис украсила их для меня.
– Ни разу не видел украшения на зубах. На ногтях видел. И татуировки люди делают во всех местах. Наверно, украшенные зубы новый писк моды, – сказал Клаун. – Не украсить ли и мне зубы? Можно ли нарисовать рыбок? Что вы думаете насчет рыбок?
– Здорово подойдет радужная форель, – посоветовала Бабуля. – Так больше разных красок будет.
Мэри Элис заерзала на стуле. Она что-то бормотала про себя, накручивая локон на указательный палец.
– В чем дело? – поинтересовалась Бабуля. – Тянет пуститься в галоп?
Мэри Элис посмотрела на матушку.
– Давай, – разрешила она. – А то что-то слишком тихо. Наверно, нам нужна лошадка, чтобы оживить обстановку.
– Я знаю, что Санта-Клауса нет, – заявила Мэри Элис. – Но если бы был, как считаете, он принес бы подарок лошадке?
Мы все ринулись подтвердить.
– Разумеется.
– Конечно.
– Можешь не сомневаться.
– Блин, да точно принесет подарки лошади.
Мэри Элис перестала ерзать и задумалась.
– Мне просто интересно, – уточнила она.
Тут на Мэри Элис посмотрела Энджи.
– Может, Санта существует, – очень серьезно сказала она.
Мэри Элис уставилась в тарелку. Словно в тарелке водились важные решения.
Не только Мэри Элис угодила между молотом и наковальней. С одного боку от меня сидел Дизель, с другого – Морелли, и я чувствовала притягательность каждого. Они не конкурировали. Дизель находился в совершенно иной категории от Морелли. Скорей, их энергетические поля пересекались в моем воздушном пространстве.
Посреди десерта оживилась Бабуля.
– Как время пролетело, – заметила она. – Мне пора. За мной заедет Битси Гринфилд, и если я не успею одеться, она умотает. Нам нужно подкатить туда пораньше. Это особые смотрины. Только стоячие места.
– Тогда, может, не стоит много болтать, – посоветовала я Бабуле. – Люди могут не понять искусство на твоих зубах.
– Да никаких проблем, – успокоила она. – В толпе не найдется ни одного нормального зрячего, чтобы разглядеть, в чем разница. Со всеобщей катарактой мне даже макияж не нужен. В старости куча преимуществ. Все становятся красавицами, когда приобретешь катаракту.
* * *
– Ладно, а теперь расскажи, почему этот паренек стал твоим лучшим другом, – обратился ко мне Морелли.
Мы стояли на маленьком заднем крыльце, хлопая в ладоши, чтобы согреть руки. Это единственное место, где можно было болтать без свидетелей.
– Он ищет парня по имени Круг. И думает, что этот Круг как-то связан со мной. Но мы не знаем как. Поэтому он торчит рядом, пока не прояснится.
– Насколько рядом?
– Не настолько, как ты думаешь.
В доме родители и сестрица вытаскивали подарки из тайных мест и препровождали под елку. Судя по тишине, дети спали. Бабуля, предположительно, где-то гуляла со своим секс-символом. А Дизеля послали на поиски батареек.
– У меня есть для тебя подарок, – признался Морелли, зацепив пальцем мой воротник и притягивая меня к себе.
– Большой?
– Нет. Маленький.
Итак, первый пункт из списка рождественских желаний можно вычеркнуть. Морелли вручил мне коробочку, обернутую красной фольгой. Я открыла ее и обнаружила кольцо. Тонкое сплетение из золотых и платиновых полосок. Три маленьких синих сапфира сияли между полосками.
– Это кольцо в знак дружбы, – уточнил Морелли. – Мы пробовали в честь помолвки и толку с него не получилось.
– Пока нет, – согласилась я.
– Ага, пока, – подтвердил он, надевая кольцо мне на палец.
В холодном воздухе ясно прозвучал какой-то шум. Я услышала, как к тротуару подъехала машина. Открылась и закрылась дверца. Затем через секунду…
– Разве ты не что-то? – донесся голос Бабули.
Ей не так ясно отвечал более низкий мужской голос.
– Это Бабуля и секс-символ! – прошептала я Морелли.
– Послушай, – сказал Джо. – Мне очень хотелось бы остаться, но это задание…
Я открыла дверь в кухню.
– Забудь о нем. Ты остаешься. Я не хочу одна встречаться лицом к лицу с этим секс-символом.
– Посмотрите, кого я привела, – объявила во всеуслышание Бабуля. – Это мой друг Джон.
Румяный старичок чуть выше среднего роста, убеленный сединами и худой. На носу очки в тонкой оправе, одет в чуть помятые серые брюки, резиновые шлепанцы и красный джемпер. По правде сказать, Бабуля притаскивала домой личностей и похуже. Если у Джона и были какие-то искусственные части, то он держал их при себе. На мое счастье.
