Текст книги "Дом на горе"

Автор книги: Джадсон Пентикост Филипс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Вы можете выходить, – нарушил тишину ровный голос Эмили.

Телицки, с ружьем в руках, буквально выпрыгнул в кухню. Дьюк последовал за ним. Труди, как тряпичная кукла, рухнула на пол и разрыдалась.

– Ну и выдержка у тебя, мамаша, – услышал Питер похвалу Дьюка. – Я думал, Тьюзди нас заложит.

– Он стоял перед трудным выбором, – ответила Эмили. – Он знал, что они убьют вас, но понимал, что при этом могут погибнуть невинные люди.

– Пусть он и дальше помнит об этом, – прохрипел Телицки.

Не сразу удалось Питеру разжать пальцы. Линда убрала одеяло с головы Джорджа и закрыла лицо руками. И она держалась из последних сил. Не так-то легко сжиться с мыслью, что город считает ее мертвой. Питер подкатился к девушке и положил руку ей на плечо.

– Представляете, стоило мне закричать, Эрни и другие перебили бы их всех. Я знала, что меня убьют, но это не имело значения. Меня остановили только вы. Я не могла рисковать вашей жизнью.

– И Эмили, и Тьюзди.

– Второго такого случая, возможно, и не представится, – Линда подняла голову, ее серые глаза наполнились слезами. – Эмили и Тьюзди могли остаться в живых. Я думала только о вас и о себе.

– Не забывайте, что Крамер и Мартин могли перестрелять их со спины.

– Я так похожа на Тьюзди. И мне дорога каждая лишняя минута.

– Самопожертвование – не выход.

– А он есть?

– Должен быть. А я лишь сижу и потею! Не могу ничего придумать.

Из кухни донеслись новые голоса: вернулись Крамер и Мартин.

– Где остальные? – нервно спросил Крамер.

– В задней комнате, с Джорджи, – ответил Дьюк. – Мы висели на волоске, К.К.

– Очень тонком волоске. Бен и я чуть не открыли огонь, увидев их в машине Тьюзди. Лишь в последний момент я понял, что старик не стал бы везти их в открытую, если б хотел обмануть нас. Вы сидели в задней комнате, пока они были на кухне?

– Да, – кивнул Телицки.

– Умнику и девице пришлось решать, хотят ли они умереть сразу же или чуть попозже, – добавил Дьюк. – Они выбрали второе.

– А что теперь? – спросил Телицки.

– Подождем, что нам скажет Тьюзди. Он проводит их до вершины и вернется.

Питер успокаивающе похлопал Линду по плечу и покатил на кухню. Его поразила неестественная бледность Крамера. Тот задумчиво оглядел Питера.

– Нас они не ищут, – заметил Дьюк. – Только Джорджа и девку. Об остальных они не упоминали.

– Об этом я и хочу поговорить с Тьюзди, – Крамер повернулся к Эмили. Кофе еще есть, мамаша?

– Наливай сам, – Эмили смотрела в окно, ожидая появления Тьюзди.

Крамер закурил, подошел к плите, налил кофе.

– Бен и я обдумали ситуацию. Раз они не знают, что мы здесь...

– О нас они не упоминали, – повторил Дьюк.

– Если они найдут тела Джорджи и девушки, поиски прекратятся, – сделал вывод Крамер. – Они сойдут с горы и откроют нам путь.

По спине Питера пробежал холодок. Дьявольски простая идея. Мертвый Джордж и мертвая Линда действительно положат конец поискам.

– Джорджи вам убивать не надо, – голос Линды изменился до неузнаваемости. – Джорджи мертв, – ее взгляд уперся в Телицки. – Его убил ты. Ты задушил его!

Часть III

ГЛАВА 1

Первой очнулась Эмили. Пересекла кухню и исчезла в задней комнате. Питер развернул кресло и покатился за ней.

Эмили, склонившись над Джорджем, старалась нащупать пульс. Труди, сжавшаяся в комочек, смотрела на нее с пола. Наконец Эмили выпрямилась. Ответ легко читался на ее лице. Взяв одеяло, она накрыла голову Джорджа.

Питер коснулся руки Линды, так и застывшей на пороге. Линда не отреагировала. Смерть Джорджа словно парализовала ее.

Эмили направилась к Питеру.

– Они действительно перебьют нас, Питер, – прошептала она. – Мы должны остановить их.

– Но как? – Питер не находил ответа. – Как?

– Хватит думать только о себе, – и мимо него Эмили прошла в кухню. В этот момент появился и Тьюзди. Не подозревая о смерти Джорджа, он подошел к Эмили и обнял ее.

– Извини, что заставил тебя поволноваться, дорогая. Саутворт остановил меня на проселке. Я не мог не подвезти его, – тут он ощутил необычное напряжение. – Что случилось?

– Мы думаем, что нашли выход, Тьюзди, – Крамер сидел на столе, сигарета свисала из уголка рта.

– Джорджи мертв, – пояснила Эмили. – Телицки задушил его, чтобы он не стонал в присутствии Эрни. Наш юный мыслитель полагает, что поиски прекратятся, если он подсунет им пару тел – Джорджи и Линды.

– Тогда мы сможем спокойно уйти, – добавил Крамер. – Ваши друзья ищут не нас.

Эмили отвернулась к плите.

– У вас, разумеется, ничего не выйдет.

Глаза Крамера сузились.

– Почему же, мамаша? Они найдут тела и прекратят поиски. Мы позаботимся о вашем молчании и уйдем с горы. Никто не станет искать нас, пока они не хватятся Тьюзди. Мы опередим их на добрых двадцать четыре часа, а то и больше.

– Они могут даже подумать, что вас перебил Джорджи, – ухмыльнулся Мартин.

Эмили смотрела на Крамера.

– Вы не могли не подумать о том, что мы попытаемся принять определенные меры, чтобы вы не ушли безнаказанными, не правда ли?

– Конечно, я думал об этом, – ответил Крамер. – Но что вы могли сделать? Ничего.

– О, мы знаем, что вы собираетесь нас убить, – продолжила Эмили. – Мы знали об этом с самого начала. Но вас будет искать вся полиция Соединенных Штатов. Мы позаботились об этом.

Питер искоса взглянул на Тьюзди. Старик уставился на Эмили, у него даже отвисла челюсть. Он понятия не имел, о чем ведет речь Эмили. Но никто не смотрел на Тьюзди. Взгляды бандитов скрестились на Эмили.

– Как же вы позаботились об этом? – вкрадчиво спросил Крамер.

– Нас вы убьете, помешать этому мы не сможем. Но до вас доберутся после нашей смерти, – и Эмили наклонилась к плите, чтобы посмотреть, достаточно ли дров в топке.

Крамер в три прыжка подскочил к Эмили, развернул ее лицом к себе. Глухо зарычал Тьюзди, но не сдвинулся с места.

– Как вы позаботитесь об этом? – повторил Крамер.

– Тьюзди не мог привезти помощь из города, не ставя под угрозу наши жизни. Но сделал все, чтобы вы далеко не ушли, – она взглянула на старика. – Находясь в городе, он подробно записал ваши приметы, не забыл упомянуть и о ваших шалостях. Бумага эта, в запечатанном конверте, находится в банке, у мистера Свенсона. Он должен вскрыть конверт, если с Тьюзди что-нибудь случится. Мистер Свенсон думает, что в конверте – завещание, но, прочитав послание Тьюзди, узнает правду. Так что, мальчики, можете убить нас, но от расплаты вам не уйти.

Крамер повернулся к Тьюзди.

– Это правда, старик?

Тьюзди раскрыл рот, но не смог вымолвить ни звука. И лишь кивнул.

– Он не решился бы на такое! – подал голос Мартин. – Он знает, что будет с Эмили.

Та улыбнулась.

– Неважно, что будет с Эмили, мальчик. Главное для меня и Тьюзди заставить вас заплатить за содеянное. И вы заплатите.

– А ты говорил, что нам ничего не грозит, – сердито бросил Телицки, взглянув на Крамера.

– Я как раз думаю, так ли это существенно? – Крамер словно рассуждал сам с собой.

– Еще как существенно, – поддакнул Питер. – Полиция будет знать, кого искать.

– Рано или поздно они сами дошли бы до этого.

– Раньше они могли положиться лишь на предположения да на неточные приметы. Теперь они будут знать все, – сердце гулко колотилось в отбитые ребра. Питер ни на йоту не сомневался, что Эмили все выдумала. Но нужно заставить их верить в ее слова до тех пор, пока Тьюзди не придет в себя. Крамер достаточно умен, чтобы прочесть правду по лицу и глазам старика.

– А не заставить ли его забрать бумагу из банка, – черные глаза Дьюка сверлили Эмили. – Мы можем немножко поработать над его дамочкой и я чувствую, что он скоренько смотается в банк и притащит эту бумажку.

– Или ее копию, – вставил Питер.

– Тебе бы лучше помалкивать, старичок, – посоветовал Крамер.

Питер следил за Тьюзди. Сейчас, подумал он, старик начнет все отрицать. Можно представить, что они сделают с Эмили. Нужно остановить их.

У Эмили оказалось больше мужества, чем у остальных, но какую пользу можно извлечь из ее слов? Времени мало. Совсем мало, пока Крамер думает, отмахнуться ли от угрозы Эмили или принять ее во внимание. Но в конце концов бандиты попытаются вырваться на свободу независимо от того, поверили они в существование письма или нет. А перед тем как уйти, разделаются с пленниками.

Застыв в инвалидном кресле, вцепившись в обода, Питер понял, что речь уже идет не о жизни и смерти, а о доле страданий, которая могла выпасть каждому из них. Как спасти Эмили от пытки на глазах Тьюзди, как оградить Линду от этих насильников, которые, надругавшись над ней, хладнокровно убили бы девушку и бросили в лесу, чтобы поисковые группы, обнаружив тело, ушли бы с горы.

И ответ пришел сам собой. Прямая атака на бандитов вызовет ответный огонь. Выстрелы кто-нибудь да услышит. Саутворт и его помощники недалеко, они могут быстро вернуться. Линда и Эмили будут спасены от мучений. Их всех убьют, но лучше быстрая смерть, чем безжалостная пытка. Имеет ли он право, думал Питер, брать на себя решение, не посоветовавшись с остальными? Но как он мог посоветоваться? Нет, решать он должен сам и молиться, чтобы Тьюзди и женщины поняли его замысел и содействовали ему.

"Мне осталось жить не больше трех минут", – сказал себе Питер. Он раскачивал каталку взад-вперед на один-два дюйма, готовясь к последнему броску. Вспотели ладони. Не хотелось думать, что никогда больше не увидит он солнечных лучей, бьющих в большое окно, не вдохнет аромата только что сваренного кофе. И не оставалось времени подвести итог жизни, вспомнить успехи и неудачи. А нужно ли подводить итоги? Или подсознательно он стремился оттянуть миг, за которым начиналось неизведанное?

И тут Дьюк Лонг невольно облегчил ему выполнение задуманного.

– Давай-ка поглядим, насколько хватит Тьюзди, – процедил он. Положил ружье на обеденный стол, достал из кармана нож, раскрыл его. – Для начала я вырежу на тебе свои инициалы, Эмили, – и двинулся к ней. Глянул на Тьюзди, ухмыльнулся. – Будет тебе новая краска, старик.

– Нет! – воскликнул Тьюзди. – Подождите. Я ничего не...

Питер изо всех сил крутанул колеса. Кресло накатилось на Дьюка со спины и чуть сбоку. Крамер что-то крикнул, предупреждая об опасности.

Удар пришелся по ногам. Дьюк взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие, но Питер схватил его сзади и потянул на себя. Бандит буквально рухнул к нему на колени. Правая рука Питера сомкнулась на шее Дьюка. Тот взмахнул ножом, и Питер почувствовал резкую боль в бедре. Он закрыл глаза и все сильнее сжимал горло Дьюку.

Кресло развернулось спинкой к плите. Теперь Дьюк защищал его от ружей Крамера, Мартина и Телицки. Заведя левую руку под затылок Дьюка, Питер рванул правую вверх, задирая бандиту подбородок. Что-то хрустнуло, и Дьюк сразу обмяк.

Но к ним уже рванулся Телицки. Питер увидел его перекошенное яростью лицо, тянущиеся к нему громадные кулаки. Но, к изумлению Питера, Телицки не вырвал Дьюка из его рук, а отпрянул назад. Лишь потом Питер узнал, что Эмили огрела здоровяка кочергой. Удар пришелся в висок.

– Заставьте их стрелять! – заорал Питер.

Телицки шатало из стороны в сторону. Он обхватил голову руками, из-под пальцев показалась кровь.

Тело Дьюка соскользнуло с колен, и тут Питер увидел, как Крамер медленно поднимает ружье. Услышал утробный рык Тьюзди. Эмили стояла прямо за Питером, на линии огня. Старик заслонил собой обоих и двинулся на Крамера.

Раздался выстрел, гигант покачнулся, словно срубленное, готовое упасть дерево. Жалобно вскрикнула Эмили.

Краем глаза Питер заметил Мартина. Тот бежал вдоль стола, чтобы занять более удобную позицию для стрельбы. Прогремел еще один выстрел, и Мартин схватился за шею. Третий выстрел, четвертый, пятый, Мартин рухнул на мраморный пол.

Питер обернулся. У стола стояла Линда. Стреляла она из ружья Дьюка. Вот оно выскользнуло из ее рук. А Линда, как зачарованная, смотрела на лежащего Мартина.

– Джейк! – проревел Крамер.

Телицки шагнул к нему, все еще держась за голову. Крамер мог бы перестрелять всех, но вместо этого попятился к двери. Схватил за руку еще не пришедшего в себя Телицки и потащил за собой. Тут Питер понял причину столь странного поведения Крамера. Тьюзди, на коленях и на локтях, дотянулся до ружья, брошенного Телицки. И, едва Крамер успел захлопнуть за собой тяжелую дверь, ее обдало свинцовым градом. Затем старик упал лицом вниз.

А заполненную пороховым дымом кухню огласил безумный смех. Труди забилась в истерике.

Питер смотрел на свои дрожащие руки. Он остался в живых...

Кухня напоминала поле боя. Убитые Дьюк и Мартин, тяжело раненный Тьюзди. Питер не мог двигаться, думать. Он не понимал, почему Крамер так поспешно ретировался. Правда, его ружье могло дать осечку, а в грохоте выстрелов Линды он не услышал щелканье затвора. Впрочем, он не сомневался, что через несколько минут Крамер и Телицки притащат со второго этажа новые ружья и патроны. Выстрелы могли сослужить пленникам добрую службу, если их услышали в лесу. Но что предпримут Крамер и Телицки? Попытаются уйти с горы или, поняв, что надежды на спасение нет, вернутся на кухню, чтобы прикончить пленников?

Тело Дьюка навалилось на ногу Питера. Он откатился назад, чтобы освободиться от груза.

– Как он, Эмили? – спросил Питер.

– О, мой бог, – прошептала та, склонившись над Тьюзди.

– Жив?

– Да, но пуля в груди, – она подняла на Питера испуганные глаза. Ее невероятное самообладание дало трещину.

– Здесь мы оставаться не можем. Они перестреляют нас через окна, как куропаток. Перенесем Тьюзди в заднюю комнату.

Эмили попыталась сдвинуть Тьюзди с места. Тот застонал.

– Линда! Труди! Помогите ей! – приказал Питер. – Я не могу.

Линда смотрела на него, словно увидела впервые в жизни. Казалось, она приросла к полу.

– Делайте, что вам говорят, черт побери! – рявкнул Питер.

– Пожалуйста! – вымолвила Эмили.

А Труди смеялась и смеялась, ничего не видя и не слыша.

Полное отчаяния "пожалуйста" Эмили проняло Линду. Неверной походкой она подошла к Тьюзди, и вдвоем они потащили его к задней комнате.

Питер сполз с кресла и опустился на колени у тела Дьюка. Обшарил карманы кожаного пиджака и нашел то, что искал: пригоршню патронов к ружью, из которого стреляла Линда. Кое-как он доковылял до двустволки Телицки. Магазин был пуст. Тьюзди нажал на оба курка. Питер перебрался к телу Мартина. Вытащил из-под него ружье, "итаку" двенадцатого калибра, достал из кармана два запасных патрона.

Теперь и у них было оружие.

Усевшись в кресло и положив оба ружья на колени, Питер покатил к задней комнате. Он понимал, что это западня. Дверь вела только в кухню. Но перенести Тьюзди они могли лишь туда. Линда и Эмили втащили старика в комнату. За ними, спотыкаясь на каждом шагу, следовала Труди. Питер осмотрел дверь. Засов, естественно, находился со стороны кухни. Запереться изнутри они не могли. Как не могли и стрелять, не показавшись в дверном проеме.

Ловушка. Но шансы на спасение неизмеримо возросли. При удаче они могли продержаться до прихода подмоги.

Питер вкатился в комнату. Дверь открывалась в кухню. Он мог охранять ее, не закрывая, но тогда его расстреляли бы, как в тире, через окна в дальнем конце кухни. Мог закрыть дверь, но в этом случае Крамер и Телицки подкрались бы вплотную. Питер даже растерялся. Любое, самое маленькое его решение становилось вопросом жизни и смерти. Все тело болело и дрожало от напряжения недавней борьбы с Дьюком.

Линда и Эмили сняли с кровати Джорджа, чтобы положить на нее Тьюзди. Старик тихонько стонал.

– Подтащите его как можно ближе к кровати, – распорядился Питер. – Я сяду на край и подниму его голову и плечи. А вы – ноги.

Женщины, похоже, только и ждали четкого приказа. Питер на одной ноге допрыгал до кровати, подхватил Тьюзди под руки. Им удалось поднять старика с пола и осторожно положить на кровать. Тут же Эмили присела рядом, расстегнула рубашку, чтобы осмотреть темно-красную дыру в груди старика. Затем взглянула на Питера, застывшего на одной ноге в изголовье. Ее губы дрожали.

– Я должна вернуться на кухню. Рану надо промыть и мне нужны тряпки или бинты, чтобы остановить кровотечение.

– Рискованно, – ответил Питер. – Им хватило времени, чтобы перевооружиться. Возможно, они только и ждут, чтобы подстрелить нас одного за другим.

– Почему они убежали? – спросила Эмили.

– Я думаю, у Крамера заклинило патрон. В тот момент мы могли покончить с ними. Если бы Тьюзди дотянулся до ружья на несколько секунд раньше... Питер запнулся. – Как насчет моей рубашки? Не сгодится ли она на бинты?

Эмили рассеянно кивнула. Питер снял пиджак, рубашку, протянул ее женщине. Та склонилась над Тьюзди, осторожно стирая кровь, а Питер надел пиджак и в два скачка добрался до кресла-каталки. Перезарядил оба ружья. Линда не отрывала от него глаз.

– На шум кто-нибудь придет, не так ли? – спросила она.

– Будем надеяться. – Питер примеривался к винчестеру Дьюка.

– Не больно рассчитывайте на это, – подала голос Эмили, не глядя на них. – Кухня ниже уровня земли. Это единственное место в "Причуде", откуда звуки далеко не разносятся.

– Но Крамер запретил им стрелять, чтобы не привлечь внимания! воскликнула Линда.

– Мы не стали разубеждать его.

Только теперь Питер заметил, что окно маленькой комнаты и кухни находятся на высоте глаз, а пол – на пять футов заглублен в землю.

– Я убила Мартина, так? – загробным голосом спросила Линда.

– Вы были великолепны, – подтвердил Питер.

– Не знаю, как это вышло. Я увидела лежащее на столе ружье и подумала, что смогу передать его вам или Тьюзди. А потом он метнулся ко мне, и я начала жать на курок, пока... пока он не упал. Я никогда не стреляла из ружья, Питер. О боже!

– Если б не вы, нас бы уже не было в живых, – Питер прицелился.

– Что они сейчас делают? – спросила Линда.

– Можно только догадываться, – он всмотрелся в бледное, испуганное лицо. – Они наверняка взяли новые ружья и, я думаю, поднялись на последний этаж или на крышу, чтобы заранее увидеть незваных гостей. Если кто-то появится, им придется вступить с ними в бой. Если нет...

– Что тогда?

– Тогда они вернутся.

– Зачем? Мы им не нужны. Тьюзди уже не сможет поехать для них в город, даже если бы и захотел. Не привезет он и письма из банка.

– Письма нет. Эмили выдумала его.

– Эмили! – недоверчиво воскликнула Линда.

– Я просто хотела попугать их, – ответила та. – Пожалуй, единственное, что мы могли сделать, так это сбить с них спесь.

– Вам не кажется, что они сбегут? – Линда повернулась к Питеру.

– Нет. Если через несколько минут никто не придет, они поймут, что в лесу выстрелов не услышали. Уйти из "Причуды" они могут только ночью. Они знают, что у нас два ружья. Если кто-то из нас сможет проникнуть на более высокий этаж, разбить окно и выстрелить, тогда люди наверняка сбегутся к "Причуде". И Крамер с Телицки примут все меры, чтобы этого не случилось. Сейчас они как раз думают об этом. Они вернутся сюда. Крамер – потому что очень умен, Телицки – чтобы отомстить.

– Мы сможем... мы сможем сдержать их?

Питер пожал плечами.

– У нас есть восемь патронов для двух ружей.

– Но, если вы не будете стрелять, если заставить их подойти к этой двери, а потом...

– Вам бы быть генералом, – чуть улыбнулся ей Питер.

Он подкатился к двери, справа от проема, выглянул на кухню.

– Вы и Труди станьте у боковой стены, – он посмотрел на Линду. – И постарайтесь как-нибудь привести ее в чувство. Из-за ее идиотского смеха ничего не слышно.

Линда подошла к сидевшей на полу Труди. Та то ли смеялась, то ли плакала.

– Прекратите, Труди, – твердо сказала она.

Ее слова вызвали новый приступ истерического смеха.

И тогда Линда ударила девушку по щеке. Голова Труди качнулась назад.

– Замолчи! Мы должны слышать, что происходит за дверью.

Труди подняла голову, всхлипнула, ее рот раскрылся.

– Так-то лучше, – и Линда вернулась к кровати. – Не могу ли я чем-нибудь помочь?

Эмили покачала головой.

– Пуля проникла глубоко. Если нам не помогут... Если не придет врач...

– Прислушивайтесь! – напомнил Питер.

Но тишину нарушало лишь тяжелое дыхание Тьюзди. Каменные полы "Причуды" не пропускали сверху ни звука. Все, что делалось там, оставалось тайной. Из леса доносилось пение птиц. Питер успокаивал себя, думая о том, что поисковая группа не будет афишировать своего приближения. А Крамер и Телицки могли затаиться за дверью кухни, чтобы звуки за ней подсказали, чем заняты пленники.

Эмили глубоко вздохнула.

– Помощь к нам не придет, – и ласково погладила бородатое лицо Тьюзди. – Дорогой, – прошептала она. – Дорогой! – ее хладнокровие испарялось на глазах.

Питер посмотрел на часы. До ночи еще далеко. Не меньше восьми часов. Темнота им на руку, как, впрочем, и Крамеру с Телицки. Игра в прятки в темноте могла закончиться успешно. Но не для Тьюзди, прикованного к постели, не для Эмили, которая осталась бы со стариком до последнего. Главное сейчас – разгадать мысли Крамера.

В кухне из неплотно закрытого крана мерно капала вода.

– Сейчас он ничего не чувствует, – Эмили продолжала гладить лицо Тьюзди. – Но как же он будет мучиться, придя в себя.

– Он выдюжит, – ответил Питер.

– Он прыгнул на Крамера, чтобы спасти вас... и меня.

– Если б не он, мы бы говорили об этом под музыку ангелов, – сухо заметил Питер.

А вода все капала.

– Он часто думал о личной храбрости, готовности на героический поступок.

– Вы же говорили, что он участвовал в двух войнах.

– Я, бывало, напоминала ему об этом. Он отвечал, что на войне нет иного выхода. Надо воевать, есть у тебя храбрость или нет.

– В армии до самого боя человека мучает страх, – заметил Питер. – Но стоит начаться сражению, эти мысли вылетают из головы. На них просто не остается времени. Подчиняешься только своим инстинктам, какими бы они ни были. То же самое произошло и на кухне. Тьюзди не гадал, боится он или нет. Он шагнул вперед, инстинктивно, чтобы защитить вас.

– Он такой большой, – Эмили оглядела неподвижное тело, распластавшееся на кровати. – В дни нашей молодости... в Париже... по вечерам мы частенько ходили в ресторанчики, выпить немного вина, поболтать с друзьями. Иногда возникали и ссоры. Но никто не цеплял Тьюзди. Он казался таким сильным, таким здоровым, что с ним предпочитали не связываться. Думаю, лишь сегодня его сила и храбрость прошли настоящую проверку.

– И выдержали ее.

– Он не боялся смерти, знаете ли, – Эмили подняла глаза к потолку. Когда они пришли и мы поняли, кто они на самом деле и чего хотят, он испугался из-за меня. Он не думал, что нам удастся выжить, но надеялся, что смерть будет скорой, если мы сделаем все, что им хочется. Выполняя их указания, мы могли избежать мучений и чуть дольше побыть вместе. Но, если кто-то из нас выживет и обо всем станет известно, пойдут разговоры, что он струсил.

– Люди, не встречавшиеся лицом к лицу с опасностью, всегда воображают себя героями, – Питер настороженно оглядывал окна. – И только в редких случаях становятся ими, когда их припирают спиной к стене.

– Сможем ли мы прожить хоть день, если не сумеем убедить себя, что не подведем в критический момент? – Эмили печально покачала головой. – Знаете, я все время думала, а что они могли бы сделать со мной, откажись Тьюзди выполнять их указания? Я... я намного старше Линды, так что едва ли они захотели бы развлекаться со мной. Они... они могли бы причинить мне боль, чтобы услышать крик Тьюзди.

– Но не ваш? – спросил Питер.

– Я продолжаю убеждать себя, что вынесу все, кроме крика ужаса Тьюзди. Пусть они меня бьют, ломают мне кости, думала я. Режут ножами, которые они вытаскивают по любому поводу. Пусть... пусть даже вырвут мне глаза... – она помолчала, и Питер услышал судорожный вздох Линды. – Они могли облить меня бензином и сжечь заживо. Сожгли же они целую семью. Я... мне казалось, что мне это нипочем, лишь бы не слышать бессильного крика Тьюзди, полного ярости и отчаяния. Можете вы это представить?

Питер взглянул на Линду. Та прижалась к стене, ее милое лицо стало бледным, как мел.

– И то же самое, по-моему, происходило с Тьюзди, – похоже, выговариваясь, Эмили постепенно брала себя в руки. – Если бы не мое присутствие, он бы не ударил для них пальцем о палец. Не привозил бы им продукты, не покрывал их. Он схватился бы с ними, не заботясь о том, что его ждет. Понимаете, что я хочу сказать, Питер? Я боялась за него, а он за меня.

– Не так много людей думают не только о себе.

– Ну, этого я не знаю, – продолжала Эмили. – Вчера, когда вы впутались в это дело, Питер, и Тьюзди оставили с вами в студии, чтобы он разъяснил вам, что к чему, помните? Когда же Крамер отправил нас готовить ужин, Тьюзди долго ломал голову над вашим поведением. Вы могли убежать через лес. Но вы остались. Почему?

– Потому что расплачиваться пришлось бы вам, Тьюзди и Линде.

– Но вы не знали никого из нас. Мы вам совершенно незнакомы. Какая вам разница, что случилось бы с нами?

Питер заставил себя улыбнуться.

– Вы – хорошие люди, они – плохие. Я уже давно борюсь с плохими людьми и не мог допустить, чтобы они вновь праздновали победу. Возможно, в этом все дело. А может, я не поверил Тьюзди, когда тот сказал, что наше положение безнадежно. Есть и третье объяснение. Я просто круглый дурак.

– Вы – порядочный человек, Питер, и вели себя, как должно вести себя порядочному человеку. Вот и все, Питер.

– Не захваливайте меня попусту, Эмили. Мои шансы на побег были невелики. Возможно, это меня и остановило.

– Но вы влезли в ловушку, потому что вернулись, чтобы помочь Тьюзди. Вы могли этого не делать. Вы ничего ему не должны. Так же, как и Линде. Но вам небезразлична участь людей, которых вы совсем не знаете. О, я не пытаюсь превращать вас в героя, Питер. Суть в том, что сегодня остается все меньше и меньше людей, которые могут принять к сердцу беду соседей, даже лучших друзей. Этим дьяволам наверху плевать на всех и вся. Людская боль доставляет им радость. Может, мы отстали от времени, Питер? И мир, в котором, как нам кажется, мы живем, уже в прошлом? Если так, то какая разница, что случится со мной, – ее голос дрогнул. – А если Тьюзди не выживет, то и мне нечего задерживаться на этом свете.

ГЛАВА 2

В комнате тихо, прохладно. Эмили подтянула одеяло под самый подбородок Тьюзди и сидела на кровати, покачиваясь взад-вперед.

Из крана капала вода.

Питера уже не волновали мотивы, приведшие его сюда в определенный момент времени. Он здесь, на одной ноге, а двое убийц готовятся к атаке. У них лишь восемь патронов, у Крамера и Телицки – неограниченные запасы оружия. И как знать, что они предпримут? Ворвутся через дверь, через одно из четырех окон кухни, через окно над кроватью Тьюзди или через гараж, где стоял никому не нужный "ягуар"? Рядом с окном над кроватью Тьюзди Питер заметил свисающий шнур от штор. Если задернуть шторы, подумал он, комната погрузится в полумрак, но их не будет видно снаружи. И бандиты не смогут подстрелить их через окно. Тут же ему пришла в голову мысль о том, что шторы можно задвинуть и на окнах кухни, да еще запереть гаражную дверь. Тогда Крамеру и Телицки останется лишь один путь для нападения: дверь, ведущая на верхние этажи. Да, шторы не защитят от пули, но стрелять бандитам придется наугад. Чтобы раздвинуть шторы, надо разбить стекла, влезть на подоконник. Не привлекая внимания, сделать это невозможно, тем самым они подставят себя под пули. Они не знают, насколько тяжело ранен Тьюзди, но им известно, что стрелок он отменный. Они не знают, как хорошо владеет оружием Питер, но наверняка думают, что неплохо, исходя из того, чего он добился голыми руками.

– Линда, – позвал Питер, – вдоль стены доберитесь до окна и задвиньте шторы.

Линда ответила ничего не выражающим взглядом, но приказание выполнила, потянула за шнур, и шторы сдвинулись. Тьюзди глухо застонал, словно изменение освещенности повлияло на его самочувствие.

Питер поделился с женщинами намеченным планом: быстро нырнуть в кухню, задернуть шторы, запереть гаражную дверь и тут же вернуться.

– А если они только и ждут, чтобы вы вышли из комнаты? – спросила Эмили.

– Надо рисковать, – ответил Питер. – Но полагаю, что они все еще следят за лесом с крыши.

Эмили взглянула на Тьюзди и встала.

– Я вас прикрою. Тридцать лет я стреляю с Тьюзди по консервным банкам. Думаю, мальчикам не поздоровится, если я увижу их отвратительные рожи.

Питер протянул ружье Эмили, а дробовик оставил себе.

– Не стреляйте абы как, – предупредил он. – У нас только восемь патронов, и едва ли нам удастся пополнить запасы.

– Мне не нужно больше одного выстрела на каждого из них, – спокойно ответила Эмили. – Поверьте мне, Питер, если они полезут в кухню, рука у меня не дрогнет.

У Питера заныло под ложечкой. Если он ошибся, и Крамер с Телицки затаились у одного из окон, они тут же прикончат его.

– Справа от плиты, в первом шкафу бутылка бренди, – прервала молчание Эмили. – Тьюзди оно понадобится, когда он очнется.

– У меня будет для этого целый день или ни секунды, – нервно ответил Питер, глубоко вдохнул и крутанул колеса.

Кресло выкатилось на кухню. Ему пришлось маневрировать между тел, чтобы подъехать к окнам. Питер глянул на дверь, ведущую в отель. В дюжине мест толстый дуб расщепили выстрелы Тьюзди. Запереть ее изнутри не представлялось возможным.

Казалось, прошла вечность, прежде чем он задвинул шторы на всех четырех окнах. Чтобы дотянуться до шнура, он слезал с кресла и вставал на здоровую ногу. Краем глаза он заметил, что Эмили застыла в дверном проеме с ружьем у плеча.

Покончив с окнами, Питер покатил к гаражной двери. Запер ее на замок и на засов и направился к шкафу, о котором говорила Эмили. Достал из него непочатую бутылку бренди. Двадцать пять футов от плиты до задней комнаты превратились в мили. Ехал он спиной к незапертой двери и зашторенным окнам, не спуская глаз с Эмили. Любое ее движение означало бы, что мгновением позже сзади прогремят выстрелы.

Когда Питер вкатился в комнату, он дышал, как бегун, закончивший трудную дистанцию. Протянул Эмили бутылку бренди. По телу струился пот.

– Нельзя ли попасть сюда как-то еще? – спросил он Эмили. – По какой-нибудь лестнице, о которой я не знаю?

– Только через кухонный лифт. Полагаю, в него может втиснуться человек. Мы редко им пользовались, только в тех случаях, когда Тьюзди привозил из города что-то очень тяжелое. Привод у него ручной и при движении он ужасно скрипит. Так что они не застанут нас врасплох, если решат спуститься на нем.

– Значит, будем сидеть и ждать, – подвел черту Питер.

Линда пересекла комнату и встала рядом с креслом-каталкой.

– Вы не сомневаетесь, что эти двое остались в отеле?

– Нет.

По ее телу пробежала дрожь, словно от порыва холодного ветра.

– Я все думаю, что бы произошло, если б вы не вернулись.