355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дж. С. Андрижески » Шулер (ЛП) » Текст книги (страница 2)
Шулер (ЛП)
  • Текст добавлен: 3 декабря 2018, 05:00

Текст книги "Шулер (ЛП)"


Автор книги: Дж. С. Андрижески



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 34 страниц)

Глава 2
Мистер Монохром

Он снова прочистил горло. В этот раз я услышала нетерпение. Раздражение.

– Могу я поговорить с тобой? – сказал он. – Это важно.

Я моргнула.

Неа. Он все ещё был здесь.

А ещё он определённо говорил со мной.

Я взглянула на Касс, которая тоже уставилась на него, приоткрыв накрашенные красной помадой губы и все ещё прислоняясь к буфетной стойке, оттопырив попку в короткой юбке. Однако когда я взглянула на мистера Монохрома, он не проследил за направлением моего взгляда.

Эти ясные глаза не отрывались от меня.

Его узкие губы хмуро поджались. Выражение нетерпения усилилось.

– Сейчас, Элисон, – сказал он. – Это не может ждать.

Он говорил как тот, кто привык, что его словам подчиняются.

Однако на деле я не очень-то привыкла слушаться людей, которые так со мной разговаривали – может, потому что у меня не было настолько высокооплачиваемой работы, чтобы я о таком беспокоилась. Даже наш босс в закусочной, Том, не пытался провернуть это со мной.

С этим парнем я поколебалась.

Может, отчасти дело в самом факте его физического присутствия.

Я никогда прежде не стояла к нему так близко, пока он тоже стоял, так что никогда не осознавала, насколько он высок и широкоплеч. Я определённо не понимала, что моя голова доставала только до середины его груди. Он обладал тем типом фигуры, который заставлял его выглядеть скорее худым, нежели большим, скорее бегуном, нежели тяжеловесом, но теперь, когда он стоял прямо передо мной, я осознала, что и это впечатление может быть обманчивым.

Вблизи он выглядел больше как один из приятелей Джона по боевым искусствам или даже как сам Джон. Мышцы этого парня определённо выглядели функциональными, а не чисто декоративными.

До этого момента он также никогда не смотрел мне в лицо.

Совершая заказ, он никогда не поднимал взгляда от стола или не поворачивался от окна. Он даже не косился в мою сторону, когда входил в закусочную или уходил отсюда.

Однако теперь он смотрел на меня.

Его светлые глаза поразили меня таким образом, который я не могла описать даже самой себе – может, отчасти потому, что они оказались не такими, каких я ожидала. Я знала, что его глаза были светлыми, но не осознавала, насколько светлыми. Сейчас при взгляде на них казалось, что в них почти нет цвета, только лёгкий оттенок. Я полагала, что теоретически они должны быть голубыми или серыми, но они больше напоминали мне хрустальные шары, которые я видела в эзотерических магазинах. Их светлота делалась ещё страннее из-за миндалевидного разреза глаз и совершенно черных волос, но я не представляла, как они могут быть контактными линзами.

Может, он сделал какую-то косметическую операцию?

В любом случае, это был не лучший момент в моей жизни, когда я пялилась на него как пьяный подросток.

Мистер Монохром смотрел на меня в ответ, источая нетерпение.

Затем, без предупреждения, он сдвинулся с места.

Прежде чем я успела отпрянуть или произнести хоть слово, он схватил меня за предплечье. Его пальцы ощущались как обёрнутая плотью сталь, а не кость; они сомкнулись на моем бицепсе как зажим. Он стиснул меня так крепко, что я издала удивлённый звук, но я не сопротивлялась ему.

Я все ещё смотрела ему в лицо, когда что-то врезалось в мою грудь – поток тепла.

Я ничего не видела, но по интенсивности это ощущалось почти физическим. Это сбило меня с толку, успокоило, лишило способности думать. Однако что бы это ни было, это было всеобъемлющим. Я полностью расслабилась под его пальцами. Мне даже не пришло в голову сопротивляться ощущению.

Когда перед глазами прояснилось, он наблюдал за мной пронизывающим взглядом, полным пытливости, как будто пытался что-то прочесть в деталях моего лица.

– Ладно? – спросил он.

Подумав над вопросом, я кивнула.

– Хорошо, – я кивнула во второй раз. Движение показалось странным, почти механическим. – Да.

Я видела, как расслабились его плечи, но что-то в том, как он двигался, да даже в его ответном кивке, мне показалось странным. Не в тревожной манере; скорее, это очаровывало меня. Он двигался странно. Мне это что-то напоминало – этот странный жест, эти небольшие изменения в теле и лице. То, как он стоял там. Его угловатое лицо.

Я попыталась вспомнить, что мне это напоминало.

Он не стал дожидаться, когда я закончу это направление мысли.

– Идём, – сказал он ворчливо.

Не успела я осознать его слова, как он уже выволок меня через проход в обитой линолеумом буфетной стойке.

Я последовала за ним без единой тревоги в голове.


***

Касс последовала за нами. Я осознавала её присутствие вопреки этому спокойствию в моей голове.

Её голос сбил меня с толку, звуча все более отчаянно.

– Подожди! – она потянулась ко мне, схватила меня за руку, когда мы пересекли половину пространства между стойкой закусочной и входной дверью. Удерживавший меня мужчина не замедлил шага. Едва оглянувшись на неё, он легко выдернул меня из её хватки. – Эй! Подожди! Куда ты с ней пошёл? СТОЙ! СТОЙ!

Я слышала страх в её голосе.

Однако почему-то это меня не встревожило.

Это скорее заставило меня озаботиться.

Касс была моим другом. Почему она расстроена? Что её расстроило? Я наполовину обернулась назад, собираясь спросить у неё, когда эту мысль затмил голос.

«Все хорошо, Элли. С тобой все хорошо. С Касс все хорошо. Она просто не понимает».

Я кивнула сама себе, принимая эти слова. Затем нахмурила лоб.

– Понимает что? – вслух спросила я. – Чего она не понимает?

Он мне не ответил.

Вопреки его молчанию мой разум все равно оставался спокойным. Я размышляла над собственным спокойствием и тем фактом, что меня совершенно не смущал этот странный мужчина, уходивший с моего места работы вместе со мной. Я совершенно не пыталась ему сопротивляться, что почему-то не казалось мне странным. Я послушно следовала за ним к лобби ресторана, а моё сознание как бы осмысляло происходящее с расстояния, наблюдая за мной, мужчиной с черными волосами и Касс, словно нависая над нами тремя.

Затем другой голос привлёк к себе моё внимание.

Он был резким, громким и раздался прямо перед нами.

Он также казался ужасно знакомым.

– Ты что, бл*дь, творишь, мужик?

Моё сознание дрогнуло...

Затем включилось обратно, резко сфокусировавшись.

Мой брат Джон стоял перед нами, его длинные грязно-светлые волосы были забраны в полу-хвостик – вероятно, потому что он только что пришёл сюда из близлежащей студии боевых искусств, где он работал. Он переводил взгляд с моего лица на мужчину, стоявшего немного впереди меня. Его ореховые глаза сосредоточились на руке, стискивавшей мой бицепс, затем сразу же скользнули вверх, смерив взглядом мужчину, которому принадлежала эта рука.

Затем его фокус остановился на державшем меня мужчине.

– Отпусти её, – сказал Джон. – Сейчас же. Или я вызываю копов.

В голосе Джона не звучало ни капли бахвальства, ни капли пустой угрозы. Он говорил без эмоций, его голос звучал непреклонной командой. Это был его голос мастера боевых искусств – голос, который он использовал с учениками. Я знала этот голос – я видела его в действии, когда ходила смотреть его бои и другие мероприятия, но я никогда не сталкивалась с ним вот так.

Что-то в этом вернуло мой разум в норму, хотя бы частично.

Я потянула руку из хватки высокого мужчины, пытаясь высвободиться из его пальцев.

Мужчина посмотрел на меня, его хватка сжалась крепче.

«Успокойся, – отчётливо услышала я в своём сознании. – Сейчас же, Элисон».

Однако в этот раз я не успокоилась. Во всяком случае, не так.

И все же я не совсем могла заставить себя говорить. Вместо этого я хмуро посмотрела на него, стискивая зубы и стараясь привести мысли в порядок, понять, что происходит, что я делаю.

Мужчина передо мной повернулся лицом к Джону.

– Я ей не наврежу.

Джон нахмурился. Он посмотрел на меня.

– Ты в порядке, Эл?

Я нахмурилась, поднимая взгляд на мужчину, державшего мою руку. Мне впервые пришло в голову задаться вопросом, что со мной не так, почему я с такой готовностью шла с ним.

– Нормально, – ответила я с сомнением в голосе.

Глаза Джона не отрывались от моего лица, когда он заговорил с Касс.

– Что здесь происходит, Кассандра?

– Я не знаю! – сказала она, и от беспокойства её голос звучал резко. – Он просто схватил её и зашагал к двери. Они даже не разговаривали. Она просто... пошла с ним. Как будто он опоил её или что. Она не спорила с ним, вообще!

Губы Джона поджались. Он наградил суровым взглядом мужчину, удерживавшего меня, затем протянул руку.

– Иди сюда, Эл, – Джон показал в мою сторону, слегка шевельнув пальцами. – Сейчас же. Встань за меня.

Я начала двигаться вперёд, но удерживавший меня мужчина крепче сжал хватку.

– Нет, – сказал он, посмотрев на Джона, затем на Касс. – Мне нужно с ней поговорить. Сейчас не время для этого.

Его голос был таким низким, что поразил меня. Впервые я заметила, что в его английском звучал акцент – может, он раньше его скрывал или как-то хотя бы адаптировал. Этот акцент казался мне немецким. Он определённо происходил откуда-то из Европы.

Джон уставился на него.

– Прошу прощения? Ты не можешь просто вытаскивать женщин из общественных мест, потому что решил, что хочешь с ними поговорить, бро. Тебе надо её отпустить. Сейчас же.

– Не заставляй меня наставить, Джон, – он взглянул на Касс, которая теперь стояла справа от него и металась между Джоном и черноволосым мужчиной. – Касс.

Светлые глаза Джона заметно расширились. Затем прищурились, впервые выражая открытую агрессию.

– Мы тебя знаем, мужик? Откуда ты знаешь наши имена?

Последовало молчание.

Затем мистер Монохром повернул голову, остановив свой холодный взгляд на мне.

– Скажи им, что идёшь со мной по доброй воле, – прорычал он. – Скажи им, что мы просто выйдем наружу, чтобы поговорить. Скажи им, что все хорошо... что они могут наблюдать за нами изнутри.

– Что? – я озадаченно уставилась на него. – Это мой брат.

– Я знаю, кто это, – прорычал мужчина в ответ. – Или ты разберёшься с этим, или я.

В этот самый момент что-то заставило его остановиться. Он внезапно напрягся, повернув голову к Джону. Я почувствовала, как сжался каждый мускул в его худом теле рядом со мной, его руки, грудь и плечи сделались напряжёнными, как натянутая тетива. Его хватка на моей руке ослабла, затем снова усилилась.

Он двигался плавно, как жидкость, скользнув свободной рукой под свою куртку.

Когда он вытащил руку, его ладонь сжимала пистолет.

Прежде чем я успела сделать вдох, не говоря уж о том, чтобы закричать, он приставил ствол этого пистолета к моей голове. Я издала хрип, когда он прижал меня ближе к себе, дёрнув металлическим концом пистолета, предположительно чтобы снять с предохранителя или взвести курок. В любом случае движение было гладким, отработанным и недвусмысленным в намерениях.

Моё сердце... остановилось.

Возобновив стук, оно гулко загрохотало в груди, и адреналин заполонил мои конечности.

Касс закричала.

Я слышала, как отреагировали другие люди – вероятно, обедающие.

И все же, казалось, я не могла заставить свой мозг работать достаточно хорошо, чтобы заговорить.

Я слышала, как Джон орёт Касс отойти назад, отойти от пистолета, вернуться за стойку. Я чувствовала, как ещё больше эмоций врезается в меня – люди паниковали, встревоженно переговаривались, стулья скрипели по полу, отодвигаемые и убираемые с дороги. Однако я едва могла это осмыслить.

Я смотрела только на мистера Монохрома и на пистолет, который он держал у моей головы.

Мистер Монохром продолжал смотреть на Джона.

Однако подняв на него взгляд, я осознала, что он смотрел вовсе не на Джона.

Он осмотрел на мужчину, который вошёл в закусочную за ним.


Глава 3
 Светящиеся глаза

Я осознала, что тоже смотрю на этого мужчину. Он двигался как какое-то хищное животное, проходя через стеклянные двери и огибая Джона, точно тот был всего лишь галькой в потоке, незначительным препятствием к достижению цели.

Новый мужчина был красив, просто ошеломителен.

Золотисто-каштановые волосы, спадавшие по обе стороны от идеальных черт лица, огромные глаза цвета бледного янтаря, тёмные брови, хорошо очерченный подбородок и полные, красивой формы губы, изогнутые в лёгкой усмешке. Его глаза не отрывались от мужчины, державшего пистолет у моей головы.

Усмешка определённо казалась адресованной ему.

– Ну, ну, Реви', – сказал мужчина с золотисто-каштановыми волосами. – Давай не будем перевозбуждаться.

Мистер Монохром крепче прижал пистолет к моей голове.

– Ты не можешь думать, что я этого не сделаю, – голос с немецким акцентом звучал холодно как лёд. – Разворачивайся. Уходи. Сейчас, Терри. Иначе все закончится здесь.

У меня отвисла челюсть. Я посмотрела на Джона, который переводил взгляд между мужчиной, державшим пистолет у моей головы, и тем, кого он назвал «Терри».

Я начинала чувствовать себя так, будто вошла на съёмочную площадку фильма. Мы с Джоном ощущали себя практически лишними в разворачивающихся событиях. Я видела, что Джон пытается осознать то же самое – как его отодвинули в сторону, пока события набирали оборот. И все же Джон пришёл в себя быстрее, чем я. Мгновение спустя он поднял руку к мистеру Монохрому.

– Опусти оружие, мужик, – сказал он дрожащим голосом. – Пожалуйста. Не причиняй ей вреда.

Глаза мистера Монохрома не отрывались от мужчины с золотисто-каштановыми волосами.

– Уходи, Терри, – прорычал он. – Сейчас же. Мои приказы ясны как день, бл*дь. Я её убью.

– Нет, не убьёшь.

Державший меня мужчина крепче сжал меня, его рука теперь лежала на моем плече, пальцы впивались в мышцы, буквально удерживая меня за ключицу.

Хера с два не убью. Уходи отсюда. Сейчас же.

Джон повернулся и уставился на мужчину с золотисто-каштановыми волосами, не опуская руки, которую он поднял к мистеру Монохрому.

– Ты коп? – рявкнул он. – Какого хера ты делаешь, мужик? Уходи! Он говорит серьёзно, не видишь, что ли?

Мужчина с золотисто-каштановыми волосами тоже не взглянул на Джона.

– Это такое ребячество, Реви', – сказал он, щелкая языком в странно выразительной манере и качая головой. – Мы оба знаем, что ты её не убьёшь...

– Терри...

– Полиция уже в пути, мой друг, – мужчина с золотисто-каштановыми волосами улыбнулся. Он покачал головой, улыбка все ещё играла на его полных губах. – Как и СКАРБ. Ты действительно с готовностью снова наденешь ошейник? Ты так сильно скучаешь по Азии, что с радостью вернёшься туда, чтобы жить в трудовом лагере? – снова щёлкнув языком, он вздохнул, протягивая руку. – Отдай мне пистолет, Реви'. Отдай его мне и отпусти её. Я позволю тебе уйти до того, как они сюда доберутся.

Когда он сделал шаг в нашу сторону, мистер Монохром шагнул назад.

Крепче стиснув меня, мистер Монохром изогнулся за мной, все ещё держа пистолет у моего виска. Он начал вести нас по кругу, отходя вбок в направлении двери, как будто он собирался обойти Джона и мужчину с золотисто-каштановыми волосами. Джон поворачивался с нами, все ещё держа руку поднятой. Теперь он побледнел, и я видела, как его глаза метнулись к двери, затем обратно к пистолету, который все ещё прижимался к моему виску. Он взглянул на мужчину с золотисто-каштановыми волосами, оторвав глаза от пистолета буквально на миллисекунду.

– Ты коп? – снова спросил Джон.

Мужчина с золотисто-каштановыми волосами улыбнулся, все ещё следя глазами за удерживавшим меня мужчиной.

– В некотором роде. Да.

– Никакой он не бл*дский коп, – сказал державший меня мужчина. Его голос звучал жёстко как металл, все ещё окрашенный тем немецким акцентом. – Джон, ты не хочешь, чтобы она ушла с ним. Поверь мне.

Джон наградил его жёстким взглядом, затем посмотрел обратно на мужчину с золотисто-каштановыми волосами.

По какой-то причине я поймала себя на мысли, что Джон действительно ему поверил.

Я ему тоже поверила.

Это совершенно иррационально, но я бы предпочла уйти с мистером Монохромом, чем с привлекательным мужчиной, который называл себя копом.

Мистер Монохром продолжал направлять нас в сторону двери.

Мужчина с золотисто-каштановыми волосами сделал шаг к нам. Затем ещё один. Он шагал осторожно, не отрывая глаз от державшего меня мужчины, точно приближался к тигру.

– Реви', – сказал он. – Будь разумен.

Как и Джон, он поднял руку, словно утихомиривая дикое животное – то, что загнано в угол и рычит на него. Его голос сделался успокаивающим, будничным.

– Ты проиграл этот раунд, мой старый друг. Ты слишком долго ждал. Отпусти её. Если твои люди хотят переговоров по её возвращению...

Державший меня мужчина издал невесёлый смешок.

– Отъе*ись, Терри, – прорычал он.

Мужчина с золотисто-каштановыми волосами слабо улыбнулся, затем переводил взгляд, пока не посмотрел прямо на меня. Его глаза и выражение лица посерьёзнели, пока он всматривался в моё лицо.

Я осознала, что не могу отвернуться от этих янтарных, полных света радужек. Казалось, они светились собственным внутренним светом, пока он серьёзно наблюдал за мной.

– Он сказал тебе, маленькая сестра? – спросил он. – Он сказал тебе, кто ты?

Когда я лишь тупо уставилась на него, мужчина расплылся в обезоруживающей улыбке.

– Ну конечно нет, – задумчиво протянул он. – Классический Дигойз. Зачем что-то говорить, когда проще дать тебе по голове и утащить силой? – слегка щёлкнув языком в знак веселья, мужчина покачал головой, все ещё сосредоточившись на мне. – Мы искали тебя дольше, чем ты живёшь на свете, дорогая Элисон...

– Заткнись, – прорычал державший меня мужчина. – Завязывай с бл*дскими мозготрахательными играми, Терри.

Мужчина проигнорировал его, глядя только на меня.

– Ты представляешь, насколько ты важна, Элисон? – нежно сказал он. – Как старейшины умудрились спрятать тебя здесь, после всего этого времени, позволив тебе играть в человека... что ж. Скажем так, это существенно улучшило моё мнение об их способностях. Я бы никогда не предположил, что они способны на подобное.

– Терри...

Мужчина с золотисто-каштановыми волосами поднял руку.

– Ты – Мост, Элисон Мэй Тейлор. Знаешь ли ты, что это значит? – его улыбка сделалась хищной, заговорщической. – Знаешь?

Я не ответила, сглотнув и искоса посмотрев на мужчину, державшего пистолет у моей головы. До меня вновь дошло, что его я почему-то боялась меньше, чем мужчину с золотисто-каштановыми волосами. Эта мысль совершенно бессмысленна. Прямо-таки безумие, самая быстрая из вообразимых форм стокгольмского синдрома, но почему-то ощущение сохранялось.

Мужчина с золотисто-каштановыми волосами, похоже, воспринял моё молчание как ответ.

– Мост послан сюда, чтобы спасти нас, Элисон, – произнёс он убаюкивающим, чарующим голосом. – Ты спасёшь нас всех. Ты вернёшь своих людей на полагающееся им место – сожжёшь человеческий мир и все его жестокое, пустое, ребяческое дерьмо дотла. Ты освободишь нас. Ты заставишь их эволюционировать, Мост Элисон.

Я уставилась на него, неспособная ответить.

Каким-то образом я чувствовала, что он говорит серьёзно.

Я видела это в нем, как в религиозном фанатике можно увидеть горячечное исступление. Это напоминало мне блеск в глазах людей, которые стучались в мою дверь, чтобы впарить своего Бога, пророков и церкви. Он верил в свои слова. Он вкладывал веру в это верование. Какая-то часть его, возможно, даже жила ради этого в некотором смысле.

Он действительно верил, что он ждал меня.

Я осознала, что внимательнее сосредотачиваюсь на нем.

Серебристые огни засияли на меня, асинхронно, беспорядочно. Над ним я мельком заметила пирамиду, сделанную из света и вращающуюся в темноте над его головой. Что-то в этом видении вызвало укол боли в висках. Она была обжигающей, ослепляющей.

Я ахнула, прислоняясь к державшему меня мужчине.

Он крепче стиснул меня. Беспокойство сочилось из его пальцев, почти тоска. На кратчайшее мгновение я действительно ощутила его за собой, как бьющееся сердце. Ощущение было знакомым – таким знакомым, что оно вызывало прилив чего-то схожего с облегчением. Он дышал со мной, держал пистолет у моей головы, но мы ощущались почти как единое создание, единое сердце и лёгкие. При этой мысли меня скрутило болью, но непохожей на ту, что прострелила виски.

По правде говоря, она не походила ни на одну боль, что я испытывала прежде. В эту боль вплеталась тоска наряду с очередным приливом той знакомости.

Державший меня мужчина повернул голову, посмотрев на меня.

Я тоже чувствовала в нем эту боль. Я почувствовала, как она усиливается...

...когда мужчина с золотисто-каштановыми волосами ринулся на нас обоих. Он кинулся ко мне, двигаясь беззвучно в то же мгновение, как только державший меня мужчину повернул голову.

Он двигался быстро – так быстро, что я едва увидела перемещение.

Я отрешённо видела, как разворачивается его атака, размытое движение агрессии и животной жестокости. Это устремилось прямо на меня, так быстро, что сердце подскочило к горлу. Это было слишком быстро, чтобы думать, слишком быстро, чтобы мой разум осознал непосредственную угрозу.

Я просто знала, что подверглась атаке.

Это напугало меня сильнее, чем угроза пистолета. Сильнее, чем державший меня мужчина.

Нападавший на меня мужчина представлял собой опасность. Вот это мой разум полностью понимал.

ОПАСНОСТЬ. ОПАСНОСТЬ.

Может, поэтому это случилось.

Время замедлилось и застыло в мёртвой точке. Я чувствовала каждый дюйм распространявшегося жара, когда адреналин выстрелил по моим венам; каждый дюйм железных пальцев, стискивавших моё плечо; грохотание моего сердца; такое тяжёлое дыхание державшего меня мужчины, что я всем телом чувствовала вибрацию каждого его вздоха. Я видела лицо моего брата, пока он в ужасе смотрел с расстояния нескольких футов, все ещё держа руку поднятой и уставившись на меня в безграничном страхе.

Я не совсем понимаю, как объяснить то, что случилось потом.

Что-то во мне просто... освободилось.

Так это ощущалось.

Словно кулак, который я держала сжатым в центре груди, внезапно разжался. Что бы там ни было, я сдерживала это слишком долго и вообще не осознавала этого. Просто вот так оно и существовало, сжатым в той части меня.

Когда я отпустила эту сжатость, которую носила с рождения, это запустило цепную реакцию в какой-то отдалённой части меня. Сворачивающееся ощущение, точно складывающие сегменты телескопа, только молниеносно быстрая, щелкающая плёнка на фоне моего разума, со странной механической, почти красивой точностью.

Прилив силы ударил по мне где-то в середине груди.

В этот раз происходило не извне.

Я выдохнула это, и это было естественным как... ну, дыхание.

Эта сила вырвалась из меня точно тяжёлый выдох, как будто если бы я сдерживала её ещё хоть секунду, она могла бы выжечь меня изнутри.

Затем это ушло.

Оно покинуло меня. Я смотрела, очарованная, в этом пространстве вне времени, как это покидает меня. Миллисекунда развернулась в замедленном режиме с той же точностью, как какая-то часть меня ранее в ту же секунду обрушилась, складываясь внутрь самой себя.

Сначала это ударило по мужчине, который кинулся ко мне.

Джона отбросило следом за ним, примерно в то же время, когда ноги первого мужчины оторвались от земли, и он вверх тормашками полетел по воздуху, отброшенный к тому же месту, где находился Джон.

Затем ноги Джона тоже оторвались от земли.

В этом момент безвременной тишины я наблюдала, как их тела летят по воздуху, отдаляясь в противоположном направлении от места, где стояла я. Я видела ту же силу, что вышла из моей груди, только теперь она выглядела как бледно-зелёный свет в потемневшем пространстве за моими глазами.

Мои собственные глаза были светом – только светом.

Однако каким-то образом я все равно видела через этот свет, по крайней мере, те несколько секунд.

Хоть сила и ударила по Джону вторым, он первым во что-то врезался.

Я наблюдала, как он частично перелетает через столик, где сидели два студента из колледжа, которые ели пирог и пили кофе. Я осознала, что они наблюдали за обменом между нашей четвёркой – все в закусочной пристально и внимательно смотрели с тех пор, как Джон показался в дверях и потребовал, чтобы мистер Монохром меня отпустил.

Теперь я видела, как лица двух студентов колледжа изменяются в замедленном режиме, глаза расширяются при виде моего брата, летевшего прямо к ним и их столу.

Его спина скользнула над их пирогом и кофе, всего в дюйме или двух над поверхностью. Его ноги и теннисные туфли стукнулись о край хромированной столешницы, склонив их тарелки и стаканы в сторону и обратно, заставив девушку вскинуть руки – тоже в замедленном действии. Джон пролетел дальше, не остановившись, пока не приземлился на второй столик за ними, где был поднос, покрытый грязными стаканами из-под газировки и кофейными чашками, которые другой официант, Кори, должно быть, оставил, когда пошёл на перерыв покурить.

Те стаканы и кофейные чашки полетели на пол ещё тогда, когда теннисные туфли Джона задели край первой столешницы, затем он повалился на пол.

Мужчина с золотисто-каштановыми волосами улетел дальше, поскольку по направлению атаки бледно-зелёного света за ним не находилось столиков.

В какую-то долю секунды моё внимание переключилось на него.

Я смотрела, как он летит по воздуху – янтарные глаза широко раскрылись, красивое лицо исказилось от неверия, руки отчаянно колотили по воздуху, ладони и пальцы активно искали точку опоры. Одна его рука также искала что-то другое. Она нырнула в его куртку, потянувшись к пистолету и стараясь высвободить его из кобуры, которую он носил под костюмом. Я смотрела, как он возится с ней, улетая к самой стене.

Затем внезапно вся возня прекратилась. Он врезался в ряд стеклянных полок, уставленных безделушками из пятидесятых – старое радио, металлические ланч-боксы, пластинки Элвиса Пресли, куртка почтальона.

Пока он не врезался во все это, разбив полки своими плечами, головой и руками, звук, казалось, не возвращался в закусочную.

Крики оказались первым, что пробилось в мою осознанность.

Затем пистолетные выстрелы.

Я резко содрогнулась, уверенная в том, что я мертва.

Что-то просвистело возле меня. Я чувствовала движение, но не шевельнулась.

Затем державший меня мужчина издал хрип, половина его тела отдёрнулась назад, вправо от нас обоих.

Ещё больше выстрелов нарушило тишину. В этот раз стрелял не мужчина, державший меня. Впервые до меня дошло, что он был левшой.

Он не стрелял в меня.

Вместо этого, когда я шокированно подняла взгляд, я увидела, что ствол его пистолета дымится. Он целился мимо меня, поверх моего плеча, в мужчину с золотисто-каштановыми волосами.

Я разинула рот, переводя взгляд с пистолета на стену.

Тот мужчина тоже держал пистолет. Он каким-то образом умудрился достать его из кобуры, пока летел по воздуху. Это он стрелял в нас, по крайней мере, пока державший меня мужчина не прикончил его. Он выстрелил прямо в центр лба мужчины с золотисто-каштановыми волосами. Выстрел был таким точным, что шокировал меня.

Моё зрение отключилось.

Его место занял свет. Свет заблокировал мне вид окружающей комнаты.

Ахнув в панике из-за своей внезапной слепоты, я поймала себя на том, что остро осознаю все остальное, что происходило вокруг нас.

Я слышала, как люди вскакивают на ноги, опрокидывают стулья, сдвигают столы. Следом крики. Я чувствовала страх – перед пистолетами, да, но не только перед пистолетами. Часть этого страха была нацелена на меня. Громкая речь и испуганные хрипы сбивали меня с толку. Я ощущала их панику как физическую силу. Она заставила меня дёрнуться, затем содрогнуться от содержавшейся в ней боли – но я не могла видеть их или что-то ещё.

Мои глаза не работали. Все вокруг было светом – только светом.

Зелёный свет, как тот, что мой разум создал вокруг силы в моей груди прямо перед тем, как Джон и тот другой мужчина полетели через комнату. Я моргнула, паникуя из-за своей кажущейся слепоты.

Я моргала, снова и снова, но свет не угасал.

Затем удерживавшие меня пальцы сжались так крепко, что я издала хрип.

Jurekil’a u’hatre davos! – мужчина тяжело дышал, почти так же тяжело, как и паникующие вокруг нас люди. Он ахнул, говоря прямо возле моего уха. Я не видела его через свет, но его паника врезалась в меня, вызывая тошноту. Он меня боялся? – Gaos… di’lanlente a’guete…ты бл*дский манипулятор! Gaos! Gaos!

Я не могла осмыслить все, что он сказал.

Я знала лишь то, что его голос звучал испуганно. Шокированно до состояния паралича.

Я продолжала моргать, пытаясь снова обрести зрение.

Я чувствовала себя одурманенно, голова кружилась. По правде говоря, я чувствовала себя так, будто меня стошнит.

Я прислонилась к державшему меня мужчине, больше не думая о пистолете, желая лишь видеть, знать, что случилось, где я находилась, почему все кричали. Я действительно видела, как этот мужчина застрелил другого мужчину в голову?

Затем ещё одна мысль заставила панику подступить к горлу.

Я навредила Джону? Что случилось с Джоном?

Меня захлестнул ужас наряду с приливом опасения, которое почти взяло надо мной верх.

– Где Джон? – выдавила я, и мои слова прозвучали невнятно, неразборчиво. – Где он? С ним все в порядке?

Что-то в моих словах, кажется, выдернуло державшего меня мужчину из ступора.

Пальцы отпустили меня, но лишь на секунду.

Рука грубо обхватила мою талию, дёрнув меня к жёсткому мускулистому телу. Я стиснула эту руку ладонями, все ещё стараясь видеть, думать, заставить разум взять верх над тошнотой и ужасом. Я не могла отдёрнуть эту руку от себя.

По правде говоря, я едва могла заставить себя попытаться.

Я не помню, чтобы когда-либо была настолько истощена, напугана или вымотана.

Прежде чем я успела осознать, что он делает, и какие чувства от него исходят, он уже нёс меня. По крайней мере, наполовину нёс, наполовину тащил за собой.

Я не могла видеть, но знала, что мы направлялись к двери.

Тогда я впервые услышала сирены.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю