Текст книги "Разоблаченный любовник"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Бутч? Алло?

Марисса устроилась на кровати с балдахином, натянув простыни до шеи, жалея, что была раздетой. Но проблема в том, что ей нечего было надеть.

Боже, пускай никто ее здесь не побеспокоит, но эта нагота казалась… неправильной. Позорной, хотя никто и не узнает.

Она оглянулась вокруг. Предоставленная ей красивая комната, отделанная в ярко-синем льне, была украшена шторами, покрывалами, креслом и висящей на стене пасторальной картиной, на которой были изображены леди и ее стоящий на коленях поклонник.

Не совсем то, на что ей хотелось сейчас смотреть. Двое французских любовников стесняли ее, поражая ее не визуально, но аудиально, хаотичным стаккато того, чего у них с Бутчем не было. И никогда не будет.

Чтобы решить проблему, она выключила свет и закрыла глаза. Визуальный вариант затычек для ушей творил чудеса.

Пресвятая Дева, что за бардак. Она могла только гадать, насколько все ухудшится. Фритц и два других доджена отправились к ее брату… к Хэйверсу… и она почти ожидала, что они вернутся ни с чем. Может, Хэйверс за это время уже решил избавиться от ее вещей. Так же, как он избавился от нее.

Находясь в темноте, она перебирала всю свою жизнь, пытаясь выяснить, что все еще оставалось полезным, а что не годилось для дальнейшего использования. Она нашла лишь тягостный беспорядок, мешанину из грустных воспоминаний, которые не указывали ей дороги. У нее совершенно не было идей насчет того, чем она хотела заниматься, или куда ей направиться.

И это не было удивительным. Она провела три столетия в ожидании и надежде, что мужчина обратит на нее внимание. Три века она пыталась вписаться в глимеру. Три века отчаянно пыталась быть чьей-то сестрой, чьей-то дочерью и чьей-то супругой. Все эти надежды были законами физики, царившими в ее жизни, более всеобъемлющими и значимыми, нежели закон тяготения.

И кем в результате этого она стала? Осиротевшей, незамужней, брошенной.

Отлично, вот первое правило до конца ее дней: не оглядываться вокруг в поисках смысла. Она могла понятия не иметь, кто такая, но лучше быть потерянной и ищущей, чем засунутой в общественную корзину кем-то посторонним.

Когда телефон рядом с ней зазвонил, Марисса вздрогнула. Она взяла трубку после пяти звонков лишь потому, что он отказывался выключаться.

– Алло?

– Мадам? – Доджен. – У вас звонок от нашего господина Бутча. Вы примете?

О, прекрасно. Значит он в курсе.

– Мадам?

– О…да, приму.

– Превосходно. Я свяжу вас напрямую. Оставайтесь на линии.

Последовал щелчок, а за ним – предательски хриплый голос:

– Марисса? Ты в порядке?

Не совсем, подумала она, но это его не касалось.

– Да, спасибо. Бэт и Роф были очень добры ко мне.

– Слушай, я хочу увидеться с тобой.

– Хочешь? Значит, я могу предположить, что твои проблемы магически испарились? Должно быть ты счастлив, снова став нормальным. Мои поздравления.

Он выругался.

– Я беспокоюсь о тебе.

– Мило с твоей стороны, но…

– Марисса…

– … мы же не хотим подвергать меня опасности, ведь правда?

– Послушай, я просто…

– Так что тебе лучше держаться подальше. Чтобы не поранить меня…

– Чтоб тебя! Черт подери всю эту ситуацию!

Она закрыла глаза. Злясь на весь мир и на него, на брата и на себя. А так как Бутч тоже злился, весь разговор был словно ручная граната с выдернутой чекой.

Она произнесла низким голосом:

– Я ценю твою заботу, но я в порядке.

– Дерьмо…

– Да, уверена, это прекрасно описывают всю ситуацию. Прощай, Бутч.

Положив трубку, Марисса поняла, что дрожит всем телом.

Тот час же телефон зазвонил снова, и она взглянула на прикроватную тумбочку. Быстро наклонившись и схватив шнур, она потянула и выдернула его из стены.

Проникнув под простыни, она свернулась на боку. Зная, что все равно не сможет уснуть, она закрыла глаза.

Тихо злясь, Марисса пришла к заключению. Пускай все шло… хм, дерьмово, используя красноречивый слог Бутча… по крайней мере, она могла сказать, что лучше злиться, чем испытать приступ паники.

Двадцать минут спустя, с низко натянутой кепкой, в солнечных очках, Бутч подошел к темно зеленой Хонде Аккорд 2003 года. Он оглянулся направо и налево. На улице было пусто. В зданиях совсем не было окон. Ни одной проезжающей по Девятой Улице машины.

Наклонившись, он подобрал булыжник с земли и пробил дыру в стекле с водительской стороны. Когда взвыла сигнализация, Бутч отошел от седана и растворился в тени. Никто не прибежал. И шум иссяк.

Бутч не угонял автомобилей с тех пор, как был малолеткой, шестнадцатилетним преступником в Южном Бостоне, но он и сейчас был в отличной форме. Спокойно приблизившись, он открыл дверь и сел. Следующие действия были быстрыми и умелыми, доказывая, что криминальность, как и его южно-бостонский акцент, было сложно растерять: он сорвал приборную панель. Нашел провода. Соединил два нужных вместе и… вруум.

Бутч выбил остатки разбитого стекла локтем и неспешно устроился в машине. Когда его колени почти уперлись в грудь, он потянулся, нажал на рычажок и отодвинул сиденье как можно дальше. Положив руку на окно, и, как будто, вдохнув свежего весеннего воздуха, он откинулся назад, как обычно.

Когда он подъехал к знаку остановки в конце улицы и достиг запрещающего знака, то полностью остановился: следовать правилам дорожного движения в украденной тачке и без удостоверения личности было жизненно необходимо.

Повернув налево, он поехал вниз по Девятой, сочувствуя бедняге, которого только что обокрал. Лишиться колес было не очень-то весело, и, достигнув первого стоп-сигнала, он открыл бардачок. Машина была зарегистрирована на Салли Форрестер. 1247 Барнстейбл Стрит.

Он поклялся вернуть ей Хонду как можно скорее, и оставить пару тысяч баксов, чтобы возместить беспокойство и разбитое стекло.

Говоря о разбитых вещах… он наклонил зеркало заднего вида в свою сторону. О, Господи, он ужасно выглядел. Ему нужно побриться, к тому же на лице до сих пор оставались следы от избиения. Выругавшись, Бутч передвинул зеркало, чтобы не смотреть на дорожную карту своей безобразности.

К несчастью, он все еще имел прекрасное представление о своих действиях.

Выезжая из города на Аккорде Салли Форрестер, с лицом, словно побывавшим подвесной грушей, на него накатил приступ самоанализа, который он не оценил. Он всегда переступал эту грань между хорошим и плохим, всегда с охотой нарушал правила ради своих целей. Черт, он выбивал признания из подозреваемых. Закрывал глаза на нарушения, если это позволяло вытянуть информацию по делу. Употреблял наркотики даже после вступления в полицию – ну, пока не завязал с кокаином.

Единственными табу были взятки и сексуальные отношения с сослуживцами.

И, да, представьте, два последних пункта делали его героем.

И чем он сейчас занимается? Направляется к женщине, чья жизнь уже пошла наперекосяк. Просто чтобы присоединиться к параду фигни, марширующей вокруг нее.

Но он не мог остановить себя. Пытаясь снова и снова дозвониться Мариссе, он не смог удержать себя от этой поездки. Ранее помешанный на ней, сейчас он был просто одержим. Он просто должен увидеть, что она в порядке и… хм, черт, он думал, что сможет чуточку лучше объяснить свои действия.

Хотя тут был один плюс. Казалось, изнутри он и правда стал нормальным. Вернувшись в берлогу Ви, он сделал ножом свежий порез на руке потому что, не смотря на сперму, он должен был проверить свою кровь. Господи спасибо, она снова была красной.

Бутч сделал глубокий вдох – и затем нахмурился. Опустив нос к бицепсу, он снова вдохнул. Что за чертовщина? Даже с ветром, продувающим машину, и даже сквозь одежду, он мог что-то учуять, и нет, это была не детская присыпка, запах которой, к счастью, исчез. Сейчас что-то иное исходило от него.

Господи. В последнее время его тело было похоже на освежитель воздуха «Глэйд». Но, по крайней мере, ему нравился этот тяжелый аромат…

Эй. Это не мог быть… Нет, не мог. Просто невозможно. Ведь так?

Абсолютно невозможно. Он вытащил свой мобильный и нажал на кнопку быстрого набора. Когда он услышал «привет» Ви, то произнес:

– Держитесь, я еду.

Послышался скрежет и вдох, будто Ви затянулся.

– Я не удивлен. Но как ты доберешься сюда?

– На Хонде Салли Форрестер.

– Чьей?

– Без понятия, я украл ее. Слушай, я не вытворю ничего странного. – Ага, точно. – Ну, в смысле по-лессерски странного. Мне просто нужно увидеть Мариссу.

Молчание затянулось.

– Я впущу тебя через ворота. Черт, мис держала убийц подальше от этого места в течение семидесяти лет, так что не похоже, что они смогут тебя выследить. Я не верю, что ты едешь за нами. Если, конечно, мою голову не заклинило.

– Сто процентов, нет.

Бутч поправил кепку Рэд Сокс, и когда его запястье коснулось носа, еще раз вдохнул свой запах.

– Э, Ви… слушай, со мной что-то странное происходит.

– Что?

– Я пахну как мужской одеколон.

– Поздравляю. Женщины балдеют от этого.

– Вишес, я пахну как «Obsession for Men», но на мне его нет, сечешь?

Трубка ответила молчанием. Потом:

– Люди не связываются.

– Ага, действительно. Хочешь сказать это моей центральной нервной системе и потовым железам? Уверен, они оценят новость.

– Ты заметил что-нибудь подобное, когда вы были вместе в палате?

– Сейчас намного сильнее, чем тогда, но думаю, я пах так не только в тот раз.

– Когда еще?

– Когда я видел, как она садилась в машину к другому мужчине.

– Как давно?

– Три месяца назад. Схватил Глок, когда увидел это.

Молчание.

– Бутч, люди не связываются, как мы.

– Я знаю.

Снова тишина. Потом:

– Есть возможность твоего усыновления?

– Нет. И в моей семье не встречалось никаких клыков, если ты об этом думаешь. Ви, черт, я выпил немного твоей крови. Ты уверен, что я не стал…

– Возможно только генетически. Болтовня про укус-превращение – гребаный фольклор. Слушай, я пропущу тебя через ворота, и мы обсудим это, после того, как ты ее проведаешь. А, и еще, Роф не против поработать над лессерами, чтобы выяснить, что с тобой случилось. Но он не хочет, чтобы ты вмешивался.

Рука Бутча сжалась на рулевом колесе.

– К черту. Это. Я часами зарабатывал право на месть, Ви. Я кровью истекал за право избивать этих тварей и получить свои собственные ответы.

– Роф…

– Отличный парень, но он не мой король. Так что он может положить на это.

– Он просто хочет защитить тебя.

– Передай ему, что мне не нужна помощь.

Ви выдал предложение или два, похожих на ругань, на Древнем языке, а затем прошептал:

– Отлично.

– Отлично.

– Еще один нюанс, коп. Марисса – гость Братства. Если она не захочет увидеть тебя, мы вытащим твой зад вон, ясно?

– Если она не захочет увидеть меня, я сам уйду. Клянусь.

Глава 17

Услышав стук в дверь, Марисса разлепила веки и посмотрела на часы. Десять часов утра, а она совсем не спала. Боже, как она устала.

Может, это пришел Фритц сообщить о ее вещах.

– Да?

В открытой двери показалась большая черная тень в бейсбольной кепке.

Она села, прикрывая простыней обнаженную грудь.

– Бутч?

– Привет. – Он снял кепку с головы, сминая ее в одной руке, расчесывая волосы второй.

Она мысленно зажгла свечу.

– Что ты здесь делаешь?

– А… хотел лично убедиться, что с тобой все в порядке. К тому же твой телефон… – Его брови взлетели вверх, когда он заметил шнур, выдернутый ею из стены. – Хм, да… твой телефон не работает. Не против, если я зайду на минутку?

Она сделала глубокий вдох, чувствуя лишь, как его аромат наполнял ее нос и благоуханием окружал ее тело.

Ублюдок, подумала она. Неотразимый ублюдок.

– Марисса. Я не стану преследовать тебя, обещаю. Я знаю, что ты злишься. Но мы можем просто поговорить?

– Отлично, – произнесла она, качая головой. – Но не думай, что мы что-нибудь решим.

Когда он зашел внутрь, ее осенило, что это была плохая идея. Если он хотел поговорить, ей следовало встретиться с ним внизу. В конце концов, он – мужчина. А она была полностью обнажена. И сейчас они… ага, закрыты вместе в комнате.

Хороший план. Отличная работа. Может, сейчас ей следует выпрыгнуть в окно?

Бутч прислонился к только что закрывшейся двери.

– Во-первых, ты нормально здесь устроилась?

– Да, нормально. – Боже, как это неловко. – Бутч…

– Прости, что вел себя как Хамфри Богарт, эдакий крутой парень. – Его лицо со шрамами вздрогнуло. – Не то, чтобы я думаю, что ты не можешь о себе позаботиться. Я чертовски боюсь сам себя и не могу вынести мысли, что могу причинить тебе вред.

Марисса уставилась на него. Да, это просто отвратительно. Эти покорные извинения могут сломить ее, если он продолжит в том же духе.

– Бутч…

– Подожди, пожалуйста – просто выслушай меня. Выслушай, а потом я уйду. – Он медленно вдохнул, его широкая грудь раздулась под тонкой черной курткой. – Только держа тебя на расстоянии, я могу быть уверен в твоей безопасности. Но это значит, что я опасен, а не ты – слаба. Я знаю, что тебя не нужно оберегать, и ты не нуждаешься в каком-нибудь надзирателе.

В последовавшей тишине, она смерила его взглядом.

– Так докажи мне. Расскажи, что с тобой случилось на самом деле. Это же была не автокатастрофа, да?

Он потер глаза.

– Меня похитили лессеры. – Когда она судорожно вздохнула, он быстро произнес. – Это не так важно. Честно…

Она подняла руку.

– Прекрати. Расскажи мне все или вообще ничего. Мне не нужна полуправда. Это унижает нас обоих.

Он выругался. Снова потер глаза.

– Бутч, говори или выметайся.

– Хорошо… хорошо… – Его карие глаза посмотрели на ее лицо. – Насколько нам известно, меня допрашивали в течение двенадцати часов.

Она стиснула простыни так сильно, что побелели костяшки пальцев.

– Допрашивали… как?

– Я не много помню, но, основываясь на повреждениях, можно сказать, что это был стандартный набор.

– Стандартный… набор?

– Электрошок, избиение, херня, загоняемая под ногти. – Когда он замер, она была уверена, что список можно продолжать.

Поток желчи поднялся вверх по ее горлу.

– О… Господи…

– Не думай об этом. Все закончилось.

Кончено.

Дева славная в Забвении, как он мог так говорить?

– Почему… – Она прочистила горло. И подумала, что хочет услышать всю историю, лишь бы показать, что сможет это вынести. – Так почему тебя поместили в карантин?

– Они что-то поместили в меня. – Он расстегнул черную рубашку, обнажая черный шрам на животе. – Ви нашел меня в лесу, оставленного умирать, и вытащил, чтобы там не было, но сейчас я ощущаю себя… связанным с лессерами. – Когда она напряглась, он опустил рубашку. – Да, Марисса, с убийцами. С теми, кто старается истребить твой вид. Так что поверь, если я говорю, что должен выяснить, что со мной сделали, это не просто чушь в стиле «боже-мой, открой-свое-внутреннее-я». Твои враги что-то сделали с моим телом. Они что-то засунули в меня.

– Ты… один из них?

– Я не хочу этого. И не хочу ранить тебя или кого-нибудь еще. Но понимаешь, это проблема. Слишком много хрени, которой я не знаю.

– Бутч, позволь помочь тебе.

Он выругался.

– Что если…

– Забудь про «что-если». – Она глубоко вздохнула. – Не стану лгать. Я напугана. Но я не хочу поворачиваться к тебе спиной, и ты дурак, если попытаешься меня заставить.

Он покачал головой, уважение светилось в его взгляде.

– Ты всегда такая отважная?

– Нет. Но когда это касается тебя, то, похоже, что да. Не хочешь подойти ближе?

– Я хочу. Похоже, что я нуждаюсь в этом. – Но он не сразу пересек комнату. – Ничего, если я сяду рядом с тобой?

Когда она кивнула и подвинулась, он опустился на кровать, матрас прогнулся под его весом, и ее тело слегка скатилось. Он долго смотрел на нее, прежде чем потянуться к ее руке. Боже, его ладонь была такой теплой и большой.

Он наклонился и коснулся губами костяшек на ее руке, потерся взад-вперед.

– Я хочу лечь рядом с тобой. Не ради секса. Ничего подобного. Просто…

– Да.

Когда Бутч встал, она приподняла простыни, но он покачал головой.

– Я останусь сверху.

Он снял свой пиджак и растянулся рядом с ней. Прижал ее ближе. Поцеловал макушку.

– Ты кажешься очень уставшей, – произнес он в свете свечи.

– Я чувствую себя очень уставшей.

– Тогда поспи и позволь мне присмотреть за тобой.

Она еще сильней прижалась к его телу и выдохнула. Так хорошо просто склонить голову к его груди, чувствовать и обонять его рядом с собой. Он медленно погладил ее спину, она уснула так быстро, что даже не заметила этого, пока не почувствовала движение на кровати и проснулась.

– Бутч?

– Мне нужно поговорить с Вишесом. – Он поцеловал тыльную сторону ее ладони. – Продолжай отдыхать. Мне не нравится, что ты такая бледная.

Она слегка улыбнулась.

– Никакого оберегания.

– Всего лишь предложение. – Уголки губ приподнялись. – Как насчет того, чтобы встретиться на Первой трапезе? Я буду ждать внизу, в библиотеке.

Когда она кивнула, Бутч наклонился вперед и пробежался пальцами по ее щеке. Когда он посмотрел на ее губы, исходящий от него запах стал еще сильнее.

Их взгляды встретились.

Не прошло и секунды, как жажда зажглась в ее крови, пылающая, сжимающая нужда. Сами по себе, ее глаза опустились от его лица к шее, а клыки начали пульсировать, ее вселенная уменьшилась до простого инстинкта: она хотела прокусить его плотную вену. Хотела питаться от него. И хотела заниматься с ним сексом во время этого.

Жажда крови.

О, Господи. Вот почему она так устала. Она не была способна покормиться от Ривенджа в ту ночь, плюс сказался стресс из-за болезни Бутча и его ухода. К тому же, проблемы с Хэйверсом.

Не то, чтобы причины имели значение. Все, что она знала, это голод.

Ее губы раскрылись, и она почти потянулась к нему…

Хотя, что случится, если она выпьет из него?

Хм, все просто. Она высушит его до дна, пытаясь удовлетворить себя, потому что его человеческая кровь была слишком слабой для нее. Она убьет его.

Но Господи, его вкус будет прекрасен.

Она оборвала зов кровавой жажды, и, проявив железную волю, убрала руки под простыни.

– Увидимся вечером.

Бутч выпрямился, положив руки около бедер, будто пряча эрекцию, его взгляд нахмурился. Что буквально усилило ее желание схватить его.

– Береги себя, Марисса. – сказал он низким, печальным тоном.

Он был уже у двери, когда она произнесла:

– Бутч?

– Да?

– Я не думаю, что ты слабый.

Он нахмурился, удивляясь, к чему это.

– Я тоже. Спокойных снов, красавица. Увидимся позже.

Оставшись одна, Марисса ждала, пока жажда отступит, и она отступила. Что дало ей надежду. Учитывая все, что сейчас происходит, она хотела бы отложить питание ненадолго. Приблизиться к Ривенджу казалось сейчас таким неправильным.

Глава 18

Вэн ехал по центру, когда ночь укутала Колдвелл. Съехав с главной, он двинулся по недостроенной подъездной дороге к реке, пробираясь на грузовике по покрытом рытвинами пути под городским мостом. Остановившись около опоры с номером f-8, подписанной оранжевым распылителем, он вышел и оглянулся вокруг.

Транспорт наверху передвигался в спешке, одноквартирные дома подпрыгивали с характерным громом, изредка раздавались гудки машин. Здесь, внизу, на уровне реки, Гудзон звучал так же громко, как и шум выше. День только начинал нести весеннее тепло, и вода быстро текла из-за сбегающего тающего снега.

Темная серая масса была похожа на жидкий асфальт. И пахла грязью.

Он просканировал местность, опираясь на инстинкты. Блин. Находиться под мостом, еще и в одиночестве – не лучший вариант. Особенно с наступлением темноты.

Черт возьми, ему не следовало приходить. Он повернулся назад к грузовику.

Ксавье вышел из тени.

– Рад, что ты пришел, сынок.

Вэн неожиданно отпрянул. Дерьмо, этот парень был словно призрак какой-то.

– Почему мы не могли решить это по телефону? – Хм, это прозвучало так хило. – Мне, мать твою, есть чем заняться.

– Нужно, чтобы ты кое с чем помог.

– Я уже говорил, что не заинтересован.

Ксавье слегка улыбнулся.

– Да, ты говорил, не так ли?

Звук колес по насыпному гравию достиг ушей Вэна, и он посмотрел налево. Рядом с ним остановился Крайслер Таун&Кантри, золотистый и абсолютно незапоминающийся минивэн.

Держа глаза на Ксавье, Вэн запустил руку в карман и положил палец на курок своего девятимиллиметрового. Если они попытаются его прикончить, то сразу схлопочут немного свинца.

– Позади тебя кое-что есть, сынок. Давай. Посмотри что это. – Последовала пауза. – Боишься, Вэн?

– Пошел ты. – Вэн прошелся, готовый спустить курок. Но когда он открыл заднюю дверь, все, что он мог – это отступить назад. Его брат, Ричард, был связан нейлоновым тросом, полосы клейкой ленты закрывали его рот и глаза.

– Господи, Рич… – Когда он потянулся вперед, услышал, как взвели курок, и посмотрел на водителя минивэна. Бледноволосый ублюдок за рулем направил нечто похожее на сороковой Смит&Вессон прямо ему в лицо.

– Я хочу, чтобы еще раз обдумал мое предложение – сказал Ксавье.

Сидя за рулем Хонды Салли Форрестер, Бутч выругался, когда, повернув на светофоре налево, он увидел припаркованный на углу Стюарта полицейский патруль. Фрэмингэм и Холлис. Черт возьми. Управление угнанной тачкой с двумя штуками наличности – не лучший способ расслабиться.

Хорошо хоть у него есть подстраховка. Ви на Эскалейде держался прямо на его хвосте, направляясь по адресу на улицу Барнстейбл.

Девять с половиной минут спустя, Бутч нашел-таки Кэйп-Код Салли. Выключив фары и позволив машине остановиться, он разорвал проводное соединение, заглушая двигатель. В доме было темно, и он прошел к парадной двери, просунул конверт с наличкой в прорез для почты, а затем быстро двинулся через улицу к Эскалейду. Он не боялся, что его поймают на этой тихой улочке. Если кто-нибудь начнет задавать опросы, Ви просто обработает его ментальным Уиндексом.

Он уже садился во внедорожник, когда резко застыл, и странное чувство пронзило его.

Без весомой причины его тело начало трезвонить – только так он мог это назвать. Будто телефон был встроен в центр его груди.

Вниз по улице… вниз по улице. Ему нужно вниз по улице.

О, Боже – там были лессеры.

– Что такое, коп?

– Я чувствую их. Они близко.

– Ну так погнали. – Вишес выбрался из-за руля, и они оба закрыли двери. Когда Ви нажал на сигнализацию, фары Эскалейда моргнули. – Подчинись зову. Посмотрим, куда нас это приведет.

Бутч быстро пошел. Потом перешел на бег.

Вместе они бежали в тенях мирных строений, оставаясь подальше от очагов света, исходящих от уличных фонарей и дверей. Пробежали сквозь чей-то задний дворик. Обогнули надувной бассейн. Обошли гараж.

Окрестности становились все паршивей. Предупредительно лаяли собаки. Проехала машина без включенных фар и с играющим рэпом. И заброшенный дом. Расположенный за пустым участком. Наконец, они уперлись в дряхлый двухэтажный дом из семидесятых, окруженный девятифутовым деревянным забором.

– Здесь, – произнес Бутч, глазами выискивая калитку.

– Давай ногу, коп.

Когда Бутч вцепился в верхушку забора и поднял колено, Ви перебросил его через перегородку, словно утреннюю газету. Он приземлился на корточки.

Вот где они были. Трое лессеров. Двое из которых вытаскивали под руки мужчину из дома.

Бутч сразу вскипел. Он чертовски взбесился из-за того, что с ним сделали, расстроенный из-за страха за Мариссу, плененный своей человеческой природой – и эти лессеры стали фокусной точкой его агрессии.

Но Ви материализовался сразу за ним и схватил за плечо. Когда он повернулся, чтобы послать Брата к чертям, Вишес прошипел:

– Ты можешь на них напасть. Просто давай потише. Здесь везде глаза и без Рейджа мне придется драться на полную, верно? А, значит, я не смогу распространить мис. Я не смогу замаскировать нас сейчас.

Бутч уставился на своего напарника, осознавая, что впервые ему дают свободно драться.

– Почему ты позволяешь мне сейчас?

– Нам нужно убедиться на чьей ты стороне – сказал Ви, обнажая кинжал. – А так мы точно узнаем. Итак, я возьму тех, что с гражданским, ты берешь оставшегося.

Бутч кивнул и бросился вперед, чувствуя, как рев в голове перетекает во все тело. Когда он нацелился на лессера, собиравшегося зайти в дом, тот обернулся, будто услышал приближение.

Ублюдок только раздраженно взглянул на надвигающегося Бутча.

– Самое время для подмоги. – Убийца отвернулся. – В доме две женщины. Блондинка очень резвая, так что я хочу ее…

Бутч схватил лессера сзади и взял в тиски, зажимая голову урода и плечи. Словно взобрался на ковбойскую лошадь. Лессер озверел и повернулся, хватаясь за руки и ноги Бутча. Когда это не сработало, убийца треснул их обоих о стену дома, достаточно сильно, чтобы оставить вмятину на алюминиевой обшивке.

Бутч сохранил захват, его предплечье крепко стиснулось вокруг живота лессера, другая рука сжала запястье, отодвигая назад. Для лучшего захвата он обвил ногами бедра убийцы, скрещивая лодыжки, сдавливая бедрами.

Через некоторое время асфиксия и давление, наконец, повалили мертвяка наземь.

Но, мать вашу, когда колени лессера начали подкашиваться, Бутч познал, каково быть пейнтбольным шариком. Его треснули о наружную часть дома, затем о дверной косяк, а сейчас они были в коридоре, и его колотили вправо и влево в узком пространстве. Его мозги шли кругом в черепе, а внутренние органы стали похожи на болтунью, но, черт возьми, он все еще не сдавался. Чем дольше он возится с лессером, тем больше шансов у женщин спастись.

О, дерьмо, настало время карусельки. Все вокруг закружилось, и Бутч грохнулся на пол, а лессер взобрался сверху.

Плохая позиция. Сейчас именно он не мог дышать.

Он выбросил ногу, оттолкнулся от стены и выскользнул из под лессера, треснув его в грудь. К несчастью, лессер тоже выкрутился, и они начали кататься туда-сюда, по отвратительному оранжевому ковру. Наконец, силы Бутча иссякли.

Небольшим усилием убийца перевернул его так, что они оказались лицом к лицу, и сжал Бутча в подчинительной хватке, обездвижив его.

Отлично… самое время появиться Ви.

Но затем лессер посмотрел вниз и встретил глаза Бутча, и весь мир замедлился. Полностью замер. Остановился. Умер.

Их соединили еще одни тиски, но сейчас замкнулись их взгляды, и уже Бутч был у руля, хотя и находился под огромным телом. Лессер остолбенел, и Бутч поддался инстинктам.

То есть открыл рот и начал медленно вдыхать.

Он вдыхал не воздух. Он вдыхал убийцу. Всасывал его. Пожирал. Это было, как в переулке. Но сейчас некому было остановить процесс. Бутч просто продолжал поглощать бесконечный поток, струящуюся черную тень, выходящую через глаза, нос и рот убийцы, и проникающую в Бутча.

Последний чувствовал себя шаром, наполненным пылью. Будто пожирал оболочку лессера.

Когда все закончилось, тело лессера рассыпалось пеплом, густой туман серых частиц падал на лицо, грудь и ноги Бутча.

– Мать твою.

В глубоком отчаянии Бутч поднял глаза. Ви стоял в дверном проеме, ухватившись за раму, будто дом был единственной вещью, способной удержать его стоя.

– О, Господи. – Бутч перевернулся на бок, отвратный ковер царапал его щеку. Живот невыносимо болел, а глотка горела, словно он часами пил скотч. Но хуже всего – зло снова было внутри него, струилось по его венам.

Дыша через нос, он учуял детскую присыпку. Он знал, что так пах он сам, а не остатки лессера.

– Ви… – сказал он с отчаянием. – Что я только что сделал?

– Я не знаю, коп. Понятия не имею.

Двадцать минут спустя Вишес запер себя и напарника в Эскалейде, закрыв все замки. Нажав кнопку вызова на телефоне и приложив его к уху, он взглянул на Бутча. Коп на пассажирском сиденье выглядел больным по многим параметрам, будто страдал морской болезнью, сбился с суточного ритма и слег с простудой в одно и то же время. И он вонял детской присыпкой, казалось, что он испускал этот запах всеми порами своего тела.

Пока шел вызов, Ви завел внедорожник, выехал на дорогу, и снова подумал о Бутче, сотворившем что-то, типа Вуду, с лессером. Говоря словами копа: Пресвятая Мария, Матерь Божья.

Черт… эта высасывающая хрень была отличным оружием. Но приносила кучу осложнений.

Ви снова обернулся. Осознавая, что хотел убедиться, что Бутч не смотрит на него, как смотрел бы лессер.

Твою мать!

– Роф? – произнес Ви, когда на звонок ответили. – Слушай, я… черт… наш парень только что сожрал лессера. Нет… не Рейдж. Бутч. Да, Бутч. Чего? Нет, я видел его… пожирающем тварь. Я не знаю, как, но лессер превратился в пыль. Нет, ножи тут не причем. Он вдохнул чертову штуковину. Слушай, ради спокойствия, я отвезу его в мое место и дам выспаться. А потом вернусь домой, да? Верно… Нет, я понятия не имею, как он это сделал, но я все досконально расскажу, когда попаду в лагерь. Да. Верно. Ага. О, ради Господа – да, я в порядке и перестань меня об этом спрашивать. Пока.

Когда он повесил трубку и кинул телефон на приборную панель, раздался голос Бутча, слабый и хриплый.

– Я рад, что ты не везешь меня домой.

– Я хотел бы. – Ви достал самокрутку и прикурил ее, сильно затягиваясь. Выпустив дым, он открыл одно из окон. – Господи Иисусе, коп, откуда ты знал, что способен на такое?

– Я не знал. – Бутч слегка закашлялся, будто у него болело горло. – Дай-ка мне один из твоих кинжалов.

Ви нахмурился и посмотрел на напарника.

– Зачем это?

– Просто дай его мне. – Заметив сомнения Ви, Бутч печально покачал головой. – Я не стану нападать на тебя. Матерью клянусь.

Зажегся красный свет, и Ви отстегнул ремень, чтобы достать одно из лезвий с нагрудных ножен. Он протянул кинжал Бутчу рукояткой вперед, а потом глянул на дорогу впереди. Когда он снова посмотрел назад, Бутч закатал рукав и разрезал внутреннюю часть предплечья. Они оба уставились на то, что вышло.

– Моя кровь опять черная.

– Что ж… неудивительно.

– И пахну я снова, как лессер.

– Ага. – Черт, Ви не понравилось, как коп уставился на кинжал. – Приятель, как насчет того, чтобы вернуть мне кинжал?

Бутч протянул его, и Вишес вытер черную сталь о кожаные штаны, прежде чем убрать оружие.

Бутч обхватил живот руками:

– Не хочу находиться рядом с Мариссой в таком состоянии, хорошо?

– Без проблем. Я позабочусь обо всем.

– Ви?

– Что?

– Я сдохну раньше, чем причину вам боль.

Глаза Ви посмотрели сквозь разделявшее их расстояние. Лицо копа было мрачным, а карий взгляд – абсолютно серьезным. Эти слова были не простым выражением мысли, а клятвой: Бутч О’Нил был готов вывести себя из игры, если дела пойдут критически. И он был способен это совершить.

Ви снова затянулся самокруткой, стараясь не привязаться к копу еще сильнее.

– Надеюсь, до этого не дойдет.

Пожалуйста, Господи, пусть до этого не дойдет.