Текст книги "Король [любительский перевод]"
Автор книги: Дж. Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 38 страниц)
Солу снова резко притянули к щедрой груди. Закрывая глаза, она обмякла и позволила мозгу отключиться.
Только это имело значение. Они были вместе. Они были в безопасности.
– Слава Богу, – она прошептала. – Спасибо, Милостивый Боже.
Глава 29
Конечно же, это Селена.
Услышав стук в дверь своей комнаты, Трэз сделал глубокий вдох... и да, уловил ее запах, просочившийся под дверью.
Его тело мгновенно затвердело, член вытянулся на животе, уткнувшись в тяжелое покрывало.
Прогони ее, сказала часть него. Если в тебе осталось хоть немного порядочности... прогони ее.
Не лучший аргумент: в конце концов, он раздумывал, а не отправить ли родителей в могилу... как много в нем от бой скаута...
Он отмахнулся от мысленной пробуксовки. В этот момент он так хотел крови, что совсем не соображал. Сначала кормление. Потом уже... подумает.
Точно. Вернемся к мольбе «Господи, прошу, только не Селена».
Проблема в том... кто еще придет обслужить его? Он не видел в доме других Избранных кроме Селены и Лейлы, а она сейчас была недоступна. И если он не возьмет вену, которую ему сейчас предложат, то останется один вариант – направиться в клуб и пройтись по пол дюжине человеческих женщин... такая же аппетитная перспектива, как, например, выпить отработанного машинного масла.
Также была проблема настолько сильной нехватки энергии, что он сомневался, хватит ли ему сил для этого. Еще один занимательный факт? Он не думал, что сможет встать, чтобы натянуть джинсы. Тогда как, черт возьми, он собирался добраться до «Маски» и...
Тихий стук повторился.
Запустив руку под покрывало, он устроил член так, чтобы тот лежал настолько незаметно, насколько это возможно... и от прикосновения стиснул зубы.
Придется сделать это с ней. Всего раз и никогда больше.
– Селена... – Черт, от того как он произнес ее имя, Трэзу показалось, что его член снова стиснули в кулаке.
О, секунду, он же и не отпускал его.
Когда она открыла дверь, Трэз вытащил руку из-под... и взглядом приказал покрывалу оставаться на месте.
Дева Мария, Пресвятая Богородица... цитируя копа из Бостона.
Селена выглядела такой же красивой как всегда, в своей белой мантии с высоко собранными волосами, но его жажда превратила ее облик в нечто трансцендентальное... и образ пробил его прямо до члена. Его бедра мгновенно начали ерзать, член молил чего-то, чего угодно – но от нее.
Плохая идея, подумал он.
И да, Селена помедлила в дверном проеме, будто уловила перемену в воздухе.
Последний шанс отослать ее.
Он не воспользовался им.
– Закрой дверь, – сказал он низким, почти не узнаваемым голосом.
– Ты страдаешь.
– Закрой ее.
Щелчок.
Была включена всего одна лампа, рядом с кушеткой, и сливочно-желтый свет, казалось, действовал словно звуковой буфер, усиливая все в комнате и заглушая происходящее за ее пределами.
С другой стороны, может, дело в цвете ее глаз.
Подойдя, она закатала рукав, обнажая бледное запястье. В ответ его клыки не столько удлинились, сколько нагло выперли из нижней челюсти... и, блин, он не хотел того, что она собиралась предложить. Он хотел ее горло... хотел ее обнаженной и под собой, его клыки в ее шее, его член в...
Трэз со стоном откинул голову назад и сжал покрывало в кулаках.
– Не волнуйся, – сказала она спешно. – Вот, возьми мою вену.
В комнате было достаточно воздуха, но его легкие начали гореть от нехватки кислорода, неглубокое дыхание вырывалось изо рта.
А потом ее рука легла на его руку, и он снова застонал, пытаясь увернуться. Стиснув зубы, Трэз понял, что все это очень плохо.
– Селена, я не могу... не могу это сделать...
– Я не понимаю.
– Ты должна уйти... – Черт, он еле говорил. – Уходи иначе я...
– Покормишься, – резко сказал она. – Тебе нужно питаться...
– Селена...
– Ты должен взять мою вену...
– ... тебе лучше уйти...
Они перебивали друг друга, так ни к чему не придя, она решила взять контроль над ситуацией. Поначалу, он подумал, что мозг издевается над ним... но нет, в комнате запахло кровью. Ее.
Селена прокусила запястье.
Большая ошибка.
Он напал на нее с рыком... и не на запястье. Он отпустил скомканное покрывало, схватил Селену за плечи и, перекинув через свои колени, уложил на матрас.
Секундой спустя, он забрался на нее, покрывало смялось между ними, руки прижали ее запястья к подушке над ее головой.
Один взгляд в ее шокированные глаза, и он замер на месте. Но он не смог отпустить ее.
«Тяжело дышал» – не то слово: он дышал как товарный поезд, все его тело затвердело, мускулы подрагивали.
– Черт... простонал он, опустив голову.
Слезь с нее, приказал он своему телу. Отвали от нее...
Он не сразу осознал движение под собой. А потом понял, что это она. Селена... ерзала под ним... и не в попытке освободиться. Ее глаза, ранее встревоженные, сейчас сияли, и она приоткрыла рот, выгибаясь под ним.
Она хотела его. Ад и преисподняя, ее запах расцвел в его носу, ее горячая кровь бежала так же быстро, как и его.
– Селена, – застонал он. – Прости...
– За что? – хрипло спросила она.
– За это.
Он вонзил клыки в ее шею, кровь хлынула на его язык, в горло. И пока он пил от нее, его тело вжималось в скомканное покрывало, отчаянно пытаясь найти лоно Селены сквозь слои ткани, его член пульсировал и от трения становилось только хуже.
И пока он делал жадные глотки, в его груди зародилось рычание, наполняя воздух звуком животного, которое получало то, в чем нуждалось... ну или какую-то часть этого. В каком-то плане это и хорошо, потому что он умирал, как хотел крови. Иначе сексуальная нужда взяла бы верх
Если все, что он сделает – это покормится? Тогда они смогут вернуться на круги своя.
Чуть больше, и они...
Моя, заявил голос глубоко внутри него.
Моя.
***
Селена думала, что была готова к этому. Думала, что была готова прийти в эту комнату, найти Трэза на этом ложе, дать ему свое запястье. Она предположила, что была готова исполнить долг, не открыв ему тайны, что желает его.
Но она была сражена наповал. Его силой, выпущенной из-под контроля, его укусом в шею... сексуальным отчаянием, с которым она нуждалась в нем. И было что-то еще. Смятая под его внушительным весом, чувствуя движения его бедер на своих, зная, что он пьет из ее вены, она, по крайней мере, на мгновение забыла о страхе перед теми статуями на кладбище. Как она могла бояться их в такой момент?
Когда ее тело в таком состоянии, ее руки и ноги, само естество, расслабленное и горячее отчаянно хотело принять его.
Открыв глаза, Селена посмотрела на потолок над его необъятными плечами.
– Возьми меня, – выдохнула она в ответ на его рык. – Возьми меня...
В ответ его пальцы переплелись с ее, удерживая, а не пленяя. Трэз прижался к ее вене, его щека царапала ее кожу. Инстинкты подсказали раскрыть бедра, и когда она раздвинула ноги, давление его торса сместило направление на ее пульсирующую сердцевину, потираясь... но ощущения были слишком туманны. Она хотела четкости.
Она хотела, чтобы они оба были обнажены, пока он пьет из ее вены.
Но не было других движений. Трэз прижал ее под собой, и чувство неудовлетворенности усилило зародившийся голод, отказ в том, чего она хотела, подстегнул нужду. Надавив на его ладони, она ничего не достигла, ее сила была несравнима с его.
– Больше, – простонала она, выгибая спину вверх, ее груди болезненно напряглись, сердце гулко билось под ребрами.
Каждый глоток у ее горла, из ее вены, все приближало ее к некоему обрыву... и никогда еще она не хотела упасть так отчаянно. Хотя Селена не знала, где приземлится, она не думала, что может подняться так высоко и не разлететься на осколки.
Она ошибалась.
Но потом он остановился.
Он выругался и, кажется, Трез с огромным усилием едва смог оторваться от нее... но даже тогда, он не далеко ушел от ее шеи. Клыки оставались в ее коже, и он долго держал голову опущенной, пока не начал зализывать ранки, закрывая их.
Это не может так закончиться, судорожно думала Селена. Это не может...
– Прости, – сказал он грудным голосом.
– Прошу... прошу, не останавливайся... – шептала она хрипло.
Ее слова заставили Трэза поднять голову. И, дражайшая Дева в Забвении, он был великолепен. Пухлые губы приоткрыты, черные глаза блестят, на щеках выступил румянец, он был одновременно пресыщен и все еще голоден, животное и мужчина были лишь отчасти удовлетворены.
И она прекрасно понимала, какое блюдо трапезы они пропустили.
Но когда она потянулась к нему, ее руки сжали в железной хватке.
– Возьми меня, – молила она. – Внизу... ты нужен мне там...
– Господи Иисусе, – выдавил он, отскочив от нее, буквально спрыгнув с кровати.
Оказавшись на ногах, он, словно потерял координацию, но потом устремился в ванную и закрыл за собой дверь.
Холод обжег ее тело. И не потому, что его тело больше не укрывало ее. Дело в стыде. Смущении.
Но как она могла ошибиться?
На то, чтобы сесть ушло две попытки. А потом она, наконец, оторвалась от подушек, поправила взлохмаченные волосы и свела полы мантии. Повернувшись, Селена посмотрела на место, где только что лежала. Ее кровь ярко-красным цветом окрасила белые простыни.
Из проколотых ранок на запястье все еще шла кровь.
Позаботившись о проколах собственным языком, она спустила ноги с кровати. Они были слишком слабыми, чтобы удержать ее вес, но иного выхода, кроме как воспользоваться ими, не было.
Подойдя к закрытой двери в ванную, Селена положила руки на панели. Даже находясь по другую сторону, она слышала тяжелое дыхание Трэза.
Открыв рот, Селана собиралась извиниться за свою дерзость и уйти, она сделала глубокий вдох...
Запах его сексуального возбуждения был сильным как никогда, и она нахмурилась. Он все еще хотел ее. Так почему он...
По крайней мере, ее чувство стыда можно немного унять.
– Трэз?
– Прости.
Повернув ручку, она обнаружила, что дверь не заперта... но когда она начала открывать ее, Трэз рявкнул:
– Нет! Не...
Когда запах его возбуждения стал еще насыщеннее, она заглянула внутрь. Он был в противоположном конце ванной, упершись руками в раковину, его голова была низко опущена. И какие бы мысли не терзали его, его тело ясно определилось с желаниями.
Его эрекция была... такой же бесподобной, как и все его тело.
– Закрой чертову дверь! – прокричал он.
Но она не станет слушать его. Не после того, как побывала на том кладбище. Не после того, как этим утром ей напомнили, что ее ждет: ее тело только вступило в стадию увядания, но она знала, что когда начнут болеть суставы, время будет на исходе.
Это может стать ее единственной возможностью быть с мужчиной... и она хотела этого. На самом деле, она бы хотела его, даже если бы смерть не наступала ей на пятки.
И его тело жаждало ее. Без сомнений.
По всем этим причинам она полностью распахнула дверь.
– Гребаный ад, – пробормотал он. Потом еще громче: – Селена, пожалуйста.
– Я хочу... этого.
Он покачал головой.
– Не хочешь.
– Я хочу... тебя.
– Ты не можешь... ради всего святого, Селена, я причинил тебе боль.
– Это не так.
Он посмотрел поверх своей мускулистой руки. Его глаза сияли зеленым цветом.
– Не провоцируй меня сейчас. Тебе не понравится то, что произойдет.
– Ты хочешь заставить меня умолять?
Его огромное тело покачнулось, будто она высосала из него все силы, а не наполнила энергией.
– Селена, не делай этого с нами. Не сегодня.
Она нахмурилась.
– Сегодня?
Он схватил полотенце и обернул вокруг бедер.
– Просто иди. Я очень... благодарен тебе за то, что ты помогла мне. Но я не могу сделать это сейчас.
Повернувшись к ней спиной, он просто стоял там, смотря на чистую стену.
Селена свела полы халата.
– Что тревожит...
– Ради всего святого, я уже поимел своих родителей, ясно? Я не хочу добавить тебя к этому списку.
– О чем ты говоришь?
Когда он не ответил, Селена подошла к нему, ее мягкая обувь была бесшумна. Он подпрыгнул, когда она дотронулась до его плеча.
– Трэз...
Он развернулся и отскочил при этом назад, врезаясь в стену.
– Пожалуйста...
– Поговори со мной.
Его лихорадочный взгляд метнулся к ее лицу, плечам, телу.
– Я не хочу сейчас говорить. Я хочу...
– Чего? – прошептала она.
– Ты знаешь чего... чтоб мне провалиться... я хочу тебя. Поэтому, серьезно, тебе нужно свалить.
Они долго смотрели друг на друга. А потом она решила взять все в свои руки.
Потянувшись к поясу на талии, руки Селены дрожали. Она потянула за узел и позволила полоске ткани упасть на пол. Ее мантия распахнулась, обнажая центр ее тела, ее ноющие груди поймали две половины, удерживая ткань.
Но ее лоно было выставлено напоказ. Его взгляд опустился вниз... и больше не поднимался.
Рот Трэза приоткрылся, его клыки снова удлинились; и сейчас именно она закачалась на своих ногах, ее лоно откликнулось, расцветая, посылая зов.
На который он ответил, рухнув на колени.
Она не знала, чего ожидать, но точно не того, что он сделал.
Он скользнул руками под полы ее мантии, на талию. Сначала она обратила внимание на тепло... а потом ощутила разряд тока, шипение передавалось от него к ней через широкие ладони.
Он был таким высоким, что его голова доходила до ее грудей, и она могла лишь думать о том, чтобы водить руками по его коротким, туго вьющимся волосам...
Она лишилась этой инициативы, когда он потерся губами о ее грудь. Потом верхнюю часть живота. Пупок.
Он наклонялся вперед на пятках, опускаясь ниже, и она... он что… собирался... Селена застонала и чуть не рухнула на пол, когда он потерся о вершину ее обнаженного лона губами; его хватка на талии – единственное, что держало ее в вертикальном положении.
Ласка была легкой и нежной, его лицо и нос упирались в ее бедра, а губы целовали лоно.
И она хотела большего.
Она только попыталась подобрать слова, а он вытянул язык, облизывая ее, проникновение было столь неспешным, что она не испугалась незнакомых ощущений. А потом его язык вернулся, снова проникая, пробуя ее.
Сейчас он мурлыкал.
Падая вперед, она ухватилась руками за его плечи и шире расставила ноги... она испытывала нетерпение от усилий, которые прилагала, чтоб остаться стоять: она хотела, чтобы вся ее концентрация была направлена на него и то, что он с ней делал. Заботиться о равновесии и координации...
Трэз решил проблему, оторвав ее от пола и уложив на меховой ковер перед ванной стоящей на изогнутых ножках.
Сдаваясь тому, что неминуемо произойдет сейчас, она вытянула руки над головой, выгибая спину, ее груди устремились вверх, раздвигая две половины мантии, обнажая тело перед его взглядом.
– Гребаный ад, – выдавил он, пройдясь взглядом от макушки ее головы до напряженных сосков... вниз по плоскому животу к ее лону и ногам.
Его темная рука контрастировала с бледностью ее кожи, когда он лениво прошелся от ее ключицы к одной из грудей. Когда он пленил округлость своей ладонью, Селена со стоном выгнулась и ее колени устремились вверх, а потом раскрылись.
Его полотенце полетело в сторону, обнажая безволосую красоту и его внушительное естество.
– Возьми меня, – приказала она ему. – Научи меня.
Глава 30
Слезы его брата пахли как летний дождь на не остывшем асфальте.
Когда Роф возвращался назад из учебного центра, каждое сказанное слово в их с Тором разговоре, каждый звук, все предложения резонировали словно отголоски после драки: он чувствовал остатки разговора у бассейна своими костями, самой сутью.
Одна фраза не покидала его.
Они также пусты без детей, как мы – без них.
Наверное, это единственное, что смогло пробиться через его страхи: для него худшим открытием стал вчерашний день, когда он проснулся без Бэт... и если она без ребенка чувствовала себя так же, значит, их удел – постоянно холодная постель.
Посмотрите на него. Он вел ненавистную ему жизнь, галлюцинировал вплоть до психоза и не хотел для них подобного... прекрасно понимая, что быть с любимым – этого недостаточно, если ты откровенно, целиком и полностью несчастлив.
В чем проблема? Тот факт, что он увидел ее причины, не изменил все то дерьмо, что беспокоило его. Он только полнее начал ощущать их несовместимость.
Джордж повел носом.
Роф мгновенно взял повод в другую руку, и похлопал пса по боку.
– Твой нос всегда реагирует на этот туннель. – При условии, что Бэт войдет в жаждущий период... но он мог ошибаться, и это спасет их. Но на сколько? Рано или поздно она станет фертильной.
По указке Джорджа он понял, что пора остановиться и подняться по невысоким ступенькам. Наверху Роф вбил код, открыл проем и спустя мгновение они оказались в фойе и обогнули основание парадной лестницы. Первую Трапезу уже накрыли, Братство собралось в столовой, они болтали, доносились их громкие и низкие голоса. Помедлив, он прислушался к группе и вспомнил ночь превращения Бэт. Она поднялась из подвала дома Дариуса, и он взорвал парням мозг, когда обнял ее на глазах у всех.
Логично. В те времена они ни разу не видели, чтобы он вел себя так по отношению к женщине.
А потом, когда он вернулся с кухни с беконом и шоколадом, которые должны были удовлетворить ее голод после превращения, его братья стояли перед Бэт на коленях, низко склонив головы, воткнув кинжалы в пол.
Они признали в ней свою королеву. Даже если в то время она не знала этого.
– Мой господин?
Роф, нахмурившись, посмотрел через плечо.
– Привет, Советник, как дела?
Сэкстон подошел к нему, и запах его настроения не сулил ничего хорошего.
– Я должен поговорить с вами.
Роф закрыл глаза за своими очками.
– Уверен, что это так, – пробормотал он. – Но я иду к моей Бэт.
– Это срочный вопрос. Я только что вернулся от...
– Слушай, без обид, но я дожидался прихода своей шеллан последние... черт, даже не знаю, как долго.
Этой ночью она была важнее всего.
– Когда я закончу, если будет время, мы поговорим. – Он склонил голову. – Джордж. Веди меня к Бэт.
– Мой господин...
– Старина, как только – так сразу. И ни секундой раньше.
Двигаясь быстро и эффективно, они с псом взбежали по парадной лестнице и устремились к двери, ведущей на третий этаж...
Сердце екнуло на ровном месте, отчего он запнулся, и пришлось выбросить руку и ухватиться за стену.
Странное ощущение тут же прошло, чувство равновесия восстановилось само, он снова твердо встал ботинками на пол.
Роф повертел головой по сторонам, будто все еще мог полагаться на зрение. Но к нему ничего не приближалось. Никто не толкал его сзади. Никаких диких порывов ветра из гостиной в другом конце коридора. Ни игрушек, о которые он мог споткнуться.
Странно.
Ну и черт с ним. Он просто хотел попасть к своей Бэт... и он чувствовал, что она наверху, в их личных комнатах.
Ждала его.
Ступив на последнюю лестницу, Роф вспомнил о своих родителях. Из того, что ему рассказывали, они очень сильно хотели его. По этому вопросу не было разногласий. О нем молили, усердно старались, чтобы он появился на свет, просили у судьбы удачи.
Хотел бы он, чтобы у них с Бэт было подобное согласие. На самом деле, хотел.
***
Когда Ана услышала свое имя, словно с большого расстояния, ей казалось, будто она тонет.
Находясь в трясине глубокого беспамятства, она знала, что ее призывали, и она хотела ответить на зов. Это был ее супруг, ее возлюбленный, ее хеллрен, он говорил с ней. Но она не могла дотянуться до него, ее воля была скованна каким-то внушительным весом, который отказывался отпускать ее.
Нет, не вес. Что-то новое в ее теле, что-то незнакомое ей.
Наверное, дитя, подумала она с ужасом.
Но все должно быть иначе. Дитя, зародившееся в ее утробе, должно было стать благословением. Удачей, подарком Девы, который бы гарантировал престолу следующего Короля.
И, тем не менее, она ощутила слабость именно после жажды. Она утаивала симптомы и беспокойства, насколько это было возможно, огораживая любимого от озабоченности, которая расцветала в ней. Но она проиграла эту битву, упав на пол рядом с ним на том празднестве...
Последнее, что она услышала – как Роф кричит ее имя.
Глотая, она ощутила знакомый пышный вкус его крови, но стремительная сила, которая приходила из его вены, не хлынула к ней.
Болезнь предъявляла права на нее, шаг за шагом лишая способностей и сил.
Что бы это ни было, она умрет от этого.
Прощай... она хотела попрощаться с Рофом. И если это невозможно повернуть вспять, то она хотела пожелать ему любви, уходя в Забвение.
Взывая к остаткам жизненных сил, Ана потянула веревку, связывающую ее со смертью, отчаянно дернула, моля о силе, чтобы увидеть его еще лишь раз.
И в ответ ее веки приоткрылись, медленно и лишь отчасти, но да, она увидела любимого, его склоненную голову, сильное тело рухнуло рядом с их ложем.
Он плакал, не скрываясь.
Разум приказал руке подняться, рту – открыться и заговорить, голове – повернуться в его сторону.
Ничего не сдвинулось, не донеслось ни звука.
Лишь одна слеза, собравшаяся в уголке глаза, набухла, срываясь с ресниц и скатываясь по холодной щеке.
А потом все кончилось, глаза снова закрылись, она попрощалась, и силы покинули ее тело.
Туман наплыл разом, из углов черного поля зрения, клубы вытесняли собой слепоту. И из дымки и странной иллюминации перед ней предстала дверь, так быстро, будто образовалась из облака.
И Ана интуитивно знала, что если коснется золотой ручки и откроет портал, то войдет в Забвение... и не будет пути назад. Она также точно понимала, что если не решится в определенный срок, то потеряет свой шанс и останется в Небытие.
Но она не хотела уходить.
Она боялась, как Роф будет без нее. При дворе мало кто заслуживал доверия... и многих стоило опасаться.
Наследие его отца оказалось прогнившим. Просто вначале было не ясно.
– Роф... – позвала она в тумане. – О, Роф...
Мольба в ее голосе отдавалась эхом, шумом в ее ушах и белом-пребелом ландшафте вокруг.
Смотря вперед, она надеялась, что Дева-Летописеца явится во всем великолепии и сжалится над ней.
– Роф...
Как она могла покинуть Землю, столько всего оставив позади себя...
Ана нахмурилась. Дверь перед ней, казалось, отодвинулась назад. Или ей почудилось?
Нет, она отступала. Медленно, неумолимо.
– Роф! – закричала она. – Роф, я не хочу уходить! Роооооооооф...
– Да?
Ана с криком развернулась. Поначалу, она не поняла, кто стоит перед ней. Это был маленький мальчик, лет семи-восьми, с черными волосами, бледными глазами, его тело было болезненно худеньким, и первым желанием было накормить его.
– Кто ты? – задохнулась она. Но она знала. Знала.
– Ты звала меня.
Она положила руку на низ живота.
– Роф..?
– Да, мамэн. – Мальчик не сводил с двери казалось бы древнего взгляда. – Ты собираешься перейти в Забвение?
– У меня нет выбора.
– Неправда.
– Я умираю.
– Это не обязательно.
– Я проигрываю бой.
– Пей. Пей то, что в твоем рту.
– Не могу. Я не могу глотать.
Темп их слов нарастал, становился все быстрее и быстрее, будто она знала, что времени оставалось все меньше... и он тоже.
Его глаза, бледно-зеленые... и было в них что-то странное. Зрачки были слишком маленькими.
– Я не могу пить, – повторила она. Дражайшая Дева-Летописеца, мысли неимоверно путались.
– Следуй за мной, и ты сможешь.
– Как?
Он протянул ей руку.
– Пошли со мной. Я верну тебя домой, и тогда ты сможешь пить.
Она посмотрела на дверь. Была некая сила, заставлявшая протянуть руку и завершить круг, начавшийся с ее падения на пол.
Но ее чувства к сыну были сильнее.
Она повернулась спиной к двери.
– Ты вернешь меня к своему отцу?
– Да. Назад, к нему и ко мне.
Шагая вперед, она обхватила теплую ладонь сына, а не дверную ручку, и он повел ее из белого тумана, дальше от смерти, настигавшей ее, вперед к...
– Роф? – прошептала она, когда тьма охватила их обоих.
– Да?
– Спасибо. Я не хотела уходить.
– Мамэн, я знаю. И когда-нибудь ты отплатишь мне тем же.
– Да?
– Да. И все будет хорошо...
Она не слышала, что он сказал дальше: затягивавший водоворот вытолкнул ее на поверхность, давя на все тело разом. А потом в лицо ударил сильный ветер, сдувая волосы назад, лишая дыхания.
Ана не знала, где окажется.
Она могла лишь молиться, что к ней пришел на самом деле ее ребенок... а не какой-то демон, сбивший ее с пути. Единственное, что может быть хуже, чем не вернуться назад – обманом лишиться вечности с любимыми...
