Текст книги "Заговор Ван Гога"

Автор книги: Дж. Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– Для допросов… – медленно произнесла Эсфирь. Запрокинув лицо, она думала о тех криках, чье эхо металось в этом тесном, жутком колодце. – Вино здесь должно прокисать. Ведь тут была камера пыток…

Погреб внезапно погрузился в полумрак. Загораживая свет, в дверном проеме маячил внушительный торс. Единственный путь наружу лежал теперь через домработницу.

Глава 17
ДОРОЖНЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ

– По-моему, здесь просто великолепное местечко для нашего хранилища! – счастливым голосом воскликнул Хенсон.

– Вы как сюда попали? – спросила, недобро прищурившись, домработница.

– Ключ был в замке…

– Ложь. Выметайтесь.

– Конечно, мадам, мы не хотим неприятностей, – миролюбиво ответил Хенсон. – Да и, кажется, мы уже все посмотрели….

Он стал карабкаться по ступенькам.

– Какая замечательная лестница, – на полдороге заметил Мартин.

– Ой, смотри, а здесь свастика! И как много! – подхватила игру Эсфирь, будто только сейчас разглядела чугунные столбики.

– Лестницу поставили по приказу Schutzstaffel, – сказала домработница. – Эсэсовцы. Во время войны.

– Какая жалость, что здесь кругом свастика, – сказал Хенсон, останавливаясь прямо перед ней.

– Камеры и решетки убрали, но лестница прочная. Зачем избавляться от хороших вещей?

– Справедливо подмечено, – кивнул Мартин.

Он еще раз обвел глазами погреб, изображая из себя потенциального покупателя, прикидывающего, как и где будет стоять мебель, а потом немигающим взором уперся в лицо домработницы.

– Вы разрешите?

Все с тем же каменным выражением лица она отступила назад.

Хенсон с Эсфирью покинули дом и бодро направились к своему «ситроену». Домработница сделала за ними несколько шагов, остановилась и стала наблюдать из дверного проема. Сев в машину, Эсфирь опустила стекло.

– Мы позвоним доктору Турну позднее! – крикнула она. – Спасибо!

Женщина следила за ними, пока «ситроен» не достиг моста через речку.

– Фрау Блюхер, – сказал Хенсон, посматривая в зеркало заднего вида.

– Кто?

– Фрау Блюхер, – повторил он. – Ну, из того фильма[16]16
  Хенсон имеет в виду домработницу доктора Франкенштейна из комедии 1974 года «Молодой Франкенштейн».


[Закрыть]. – И он громко рассмеялся.

Девушка недоуменно повела плечом.

– Знаешь, тебе надо почаще выглядывать в реальный мир, – посоветовал он. – Ну, да неважно. Итак, твое мнение? Еще один тупик?

– Я бы не сказала, что Турн со своей супругой выглядят идеальной парой.

– Какие-нибудь идеи, намеки, где он может находиться?

– Я нашла несколько старых корешков от авиабилетов. Он много путешествует. А может, он уже в преисподней, бок о бок с доктором Менгеле.

– Или вскоре туда попадет. – Хенсон переключил передачу и свернул на грунтовку, ведущую к автостраде. – Хорошо, и что же мы увидели? Пока память свежа, давай еще раз подумаем, как все выглядело.

Эсфирь с интересом взглянула на Мартина, который, похоже, был полностью поглощен вождением. Он только что мимоходом упомянул про методику, принятую в «Мосаде»: непринужденно пройтись по зданию, а затем, не теряя времени, повторить про себя каждую замеченную деталь. Она знала одного оперативника, который мог нарисовать таким образом комнату со всеми подробностями. Еще один агент отличался прекрасным глазомером. Большинство людей, как и она сама в том числе, вполне могли в ходе тренировок развить у себя подобные способности, причем некоторые индивидуумы творили просто чудеса.

Она закрыла глаза, чтобы яснее представить свое путешествие по особняку. В памяти всплывало содержимое ящиков, предметы на столах… Постепенно ею начало овладевать чувство, будто что-то не так. Что-то насчет древнего кресла в испанском стиле… Но почему? Что здесь особенного?

– Тебя удивило, что там находится? – поинтересовался Хенсон.

– Квартира! – вдруг воскликнула она. – Дело не в том, что там находится! Дело в том, чего там нет!

– Мне лично показалось, что дом набит всяческой рухлядью. А квартира выглядела чуть ли не спартанской.

– Вот-вот! – с энтузиазмом подхватила Эсфирь. – И в амстердамской квартире имелось несколько дорогих вещей. Имсовское кресло. Китайский сервант. Модернистская картина.

– Может, он в основном там и обитает, а жена пусть преет в загородном доме?

– Да нет же, ты сам подумай! Он занимается историей искусства. Один из крупнейших экспертов по Ван

Гогу. И какие признаки его профессии можно найти в особняке?

– Книги. Хотя ты права. Почему у человека со столь развитым чувством изящного нет стоящих вещиц в доме?

– Впрочем, там была одна такая пасторальная картинка над камином… Может, она тянет на бешеные деньги?

– Мне лично она показалась безвкусной поделкой. Гостиничный жанр.

– Да, мне тоже…

Хенсон побарабанил пальцами по рулевому колесу.

– Он мог опасаться воров. Скажем, хранил ценности в банковском подвале.

– А может, он разорился. На лекарства для своей супруги. И у него остался только особняк да еще та квартирка в Амстердаме.

– Черт! – Мартин вдруг подскочил на сиденье. – Он бегах! Вот оно что! Может, у него и впрямь были ценные вещи, и он с ними удрал!

– Скажем, в Чили. Помнишь, у Манфреда Штока был чилийский паспорт?

– Что ж, с этого, пожалуй, и начнем. – Хенсон ткнул пальцем в сторону небольшого пустыря возле дороги. – Припаркуемся, и я прямо сейчас позвоню в Интерпол. Посмотрим, не регистрировался ли он уже после исчезновения на рейсах в Южную Америку.

– А мы можем узнать, арендовал ли он какое-то хранилище?

– Думаю, голландская полиция разберется, как это сделать.

Машина затормозила и клюнула носом. Хенсон принялся набирать цифры на сотовой трубке. Эсфирь рассеянно смотрела в окно на зеленеющий луг.

Похоже, ключом ко всему по-прежнему оставался ее отец. Да, Мейербер явно прятался под именем Мейера.

Он присваивал ценности во Франции. А Турн сотрудничал с нацистами. Возможно, хотя и не обязательно, они вступили в контакт друг с другом в период оккупации. Каким-то образом Мейербер заполучил в руки Ван Гога старика Минского и свалил вместе с картиной в Америку, где и превратился в Сэмюеля Мейера. Возможно, Турн боялся, что Мейер может его опознать, и потому послал Штока, чтобы тот заткнул ему рот. Или, скажем, полотно из дома Мейера было подделкой, выполненной Турном. Эксперты, впрочем, так и не объявили его фальшивкой, хотя еще неизвестно, чем кончится дело. Да, но зачем тогда Турну понадобилось провозглашать картину подлинником? Если Шток работал на Турна, он вполне мог отправиться за ней в Чикаго. С другой стороны, Турн выглядел искренне потрясенным, когда увидел портрет, найденный на чердаке. Хм-м…

Девушка потерла виски. Прямо голова идет кругом…

– Да, – сказал Хенсон в трубку. – Он наверняка отправился первым классом. Потому что с таким брюхом не влез бы в кресло эконом-класса. А впрочем, он мог зарезервировать два места рядом, хе-хе… Ладно, если здесь не сработает, попробуйте чартерные компании. В любую точку Латинской Америки, особенно Чили… Да-да, хорошо.

Тут Эсфирь вдруг заметила, что по узкой проселочной дороге к ним навстречу катит автофургон европейских габаритов. На радиаторе сияет звезда «мерседеса». Хенсон недоуменно вскинул голову, когда грузовик с ревом пронесся мимо, встряхнув «ситроен» воздушной волной.

Эсфирь резко обернулась на визг тормозов.

– Быстрей! Бросай трубку! Ну

Сзади поднималось облако пыли, и под шинами хрустел гравий.

– Это Шток! – крикнула она.

Хенсон оглянулся. Тут раздался треск переключаемой передачи, а вслед за ним – «бип-бип-бип», как от машины, дающей задний ход.

– Высылайте помощь! Скорее! Шток!

Отшвырнув мобильник, Мартин засуетился с ключами, пытаясь завести мотор.

– Давай же, ну!

Фургон уже набирал скорость, покачиваясь на неровной дороге. Девушка знала, что у них в машине оружия нет. Точно так же она знала, что Шток никогда не ходит с голыми руками.

«Ситроен» наконец-то подал признаки жизни, Хенсон врубил первую передачу, но было поздно. «Мерседес» метнулся к ним, врезался бампером, и машину выбило с места, развернув поперек дороги. Широченная задняя дверь загораживала обзор, и Хенсону с Эсфирью показалось, что их вот-вот сомнет в лепешку чудовищная серебристая кувалда.

Хенсон что было сил вывернул руль вправо и вдавил педаль газа. Позади поднималась пелена угольно-черного выхлопа и дыма от визжащих покрышек, но ни та, ни другая машина никак не могли надежно зацепиться за мелкий гравий и песок. В «мерседесе» переключили передачу, и он подал вперед. Эсфирь судорожно шарила в поисках ручки двери, не имея понятия, где та расположена, и не зная, удастся ли вовремя выскочить. Хенсон тем временем орудовал рычагом коробки передач, посылая машину то назад, то вперед, стараясь раскачать ее и сдвинуть с места. Увы, все его попытки оказались тщетны. Враг же вновь надвигался на них задним ходом.

Шины сцепились с грунтом в последнюю секунду. «Ситроен» прыгнул метра на полтора вперед. К сожалению, дорога оказалась настолько узка, что развернуться одним махом не получилось, и колесо со стороны водителя провалилось в дренажную канаву на обочине. В этот момент их и настиг «мерседес». Захрипел рвущийся металл, и машина, ревя незаглушенным двигателем, еще больше нависла над канавой. За миг до падения Эсфири удалось-таки распахнуть свою дверцу, и девушка кувырком выбросилась на гравий.

Корма «мерседеса», впрочем, все еще надвигалась на нее, и, едва поднявшись на разбитые колени, девушке пришлось вновь ничком кинуться на землю. Бампер прошел буквально в миллиметрах у нее над головой.

Вражеская машина наконец замерла. Лежа под днищем, Эсфирь вытянула шею и из-за задней полуоси увидела пару блестящих ботинок. Должно быть, это водитель. Мужчина шагнул вперед, постоял в нерешительности, затем пошел назад. «Наверное, он опасается, не вооружены ли мы», – подумала девушка. Тут раздался звук, который нельзя спутать ни с чем: передергивание пистолетного затвора. Извиваясь ужом, Эсфирь еще глубже забралась под машину и поморщилась, задев спиной раскаленный коллектор выпускной системы.

– Schnell! – рявкнул кто-то над головой. – Haast![17]17
  Быстрей! (нем. и голл.)


[Закрыть]

Сейчас блестящие ботинки маячили у заднего бампера фургона. Тот, кто подал команду, по-прежнему не показывался. Девушка отползла вбок, перекатом свалилась в канаву и двинулась по ней, держась как можно ниже и тише. Из-за кузова она уже могла видеть спину стоявшего человека. Шток!

Тот осмотрелся, нет ли кого еще на дороге, затем вскинул пистолет и опасливо пошел к канаве.

Эсфирь медленно приподнялась на колени и увидела, что их с Мартином машина лежит вверх колесами. Даже если глубина воды не превышает нескольких сантиметров, потерявший сознание Хенсон вполне может захлебнуться.

Ей вспомнилось, как Йосси Лев сказал Мартину, дескать, Эсфирь и с голыми руками стоит любого вооруженного человека. «Самонадеянность тебя погубит», – подумала она, к тому же рядом не имелось ничего подходящего для атаки: один лишь гравий, песок да трава.

– Вылезай! – крикнул Шток. – Вылезай, или я стреляю!

Из перевернутой машины не доносилось ни звука. Шток сделал движение, словно был готов сунуть свой пистолет за ремень. «Ага, вот подходящий момент», – подумала Эсфирь. Шток, однако же, переложил пистолет в левую руку и выстрелил в заднюю часть автомобиля.

Хочет поджечь бензобак!

Прыжок, второй – и Эсфирь бросила свое тело вперед, целясь вытянутой ногой в спину Штока. Тот услышал хруст гравия и уже успел повернуться на четверть оборота, когда пятка девушки врезалась ему в подмышку и отбросила мужчину прямо на «мерседес». Глухой звук удара, и Штока отшвырнуло ничком в канаву. Ушло не меньше секунды, пока он соображал, в чем дело. Все еще оглушенный, он помотал головой и принялся шлепать вокруг себя руками в поисках пистолета, пропавшего под слоем воды и грязи, подернутых радужной пленкой.

– Мартин! – крикнула Эсфирь. – Мартин!

В воздухе стоял сильный запах бензина, и девушка торопливо съехала на пятой точке в канаву. Хенсон, засыпанный блестящими кусочками стекла, уже подтягивался на руках, продираясь сквозь узкое окно дверцы.

Над ними на дороге взревел двигатель, и Эсфирь услышала скрежет коробки передач.

– Давай же! – крикнула она, таща Хенсона за локоть. – Их двое!

Тут «ситроен» заскрипел, и днище опасно просело вниз. Хенсона вот-вот раздавит! Девушка уперлась пятками в маслянистую жижу и дернула изо всех сил. Показалась спина Мартина, потом ноги и, наконец, ступни. Один ботинок куда-то потерялся.

– Быстрей! Быстрей! – сдавленно хрипела Эсфирь.

Она лихорадочно огляделась по сторонам и, к своему великому недоумению, увидела, что «мерседес» уже катит по дороге к особняку Де Грутов. Когда Хенсон выбрался совсем, она убрала руки, и машина осела на несколько дюймов. Подхватив Мартина под мышками, девушка вытащила его на траву, и он сел, бормоча что-то невразумительное.

– Ха! – сказал Шток.

Он стоял покачиваясь, весь в грязи и масле от перевернутого «ситроена», но пистолет тем не менее смотрел прямо на них.

– В третий раз я той же ошибки не сделаю! – Он расхохотался. – Сука жидовская!

Глаза Хенсона прояснились, он начал понимать, что происходит. В его сознание наконец-то просочилась мрачная реальность. Помогая партнеру встать на ноги, Эсфирь тем временем лихорадочно соображала, что может сойти за оружие. Ладонью придерживая грудь Мартина, чтобы он не упал, она вдруг нащупала авторучку в кармане его пиджака. Н-да. Лучше, конечно, чтобы на ее месте оказалась кобура с крупнокалиберной машинкой.

Поле по обеим сторонам дороги расчищено, можно сказать, до блеска. Те же валуны, что еще оставались поблизости, пошли на сооружение дорожной бермы[18]18
  Горизонтальная площадка (уступ) на откосах земляных и каменных плотин, каналов и т. п. для придания им устойчивости.


[Закрыть] и отличались огромным размером. Ни одной мало-мальски приличной палки или даже ветки… На земле, правда, валялся осколок ветрового стекла. Кое-какие декоративные детальки из салона машины. Отломанное зеркало заднего вида. А если Шток подойдет достаточно близко, то она, наверное, могла бы швырнуть ему в глаза пригоршню грязи. Жаль только, что ему вообще не надо сходить с места, чтобы их обоих пристрелить…

– За тобой, – прохрипел Мартин, – за тобой охотятся все подряд. От всех не уйдешь…

– О, мистер Хенсон, у меня друзей больше, чем вы себе можете представить. И в полиции тоже.

– Да уж, за деньги – самое лучшее…

– И на высоких должностях, заметьте. А еще пара-тройка других нам симпатизируют.

– Среди моего народа ты ни одного не купишь, – сказала Эсфирь. – За такими, как ты, мы охотимся уже полстолетия. А когда тебя разыщут, то пощады не жди. Это я тебе обещаю.

– Возможно. Хотя я так не считаю. Но хватит любезностей. Где тетрадка?

– Тетрадка?!

– Угу. Тот самый список, что составил Мейер.

– У моего отца был какой-то список?

«Так вот оно что!» – подумала она.

– Э-хе-хе… Вы меня прямо-таки вынуждаете говорить избитыми штампами. Итак, у вас есть выбор: издохнуть в агонии или же быстро, без мучений. – Он ухмыльнулся, наслаждаясь своей властью и с удовольствием играя роль киношного злодея-киллера. – Выбирайте.

– Мы ничего не знаем, – сказал Хенсон. – Что это вообще за список?

– Так ведь он ей все рассказал. Вот почему она и приехала.

– Я приехала, чтобы повидаться с отцом! – возмутилась Эсфирь. – Человек при смерти, надо же понимать!

– Это ты про себя? Что ж, верно. Сразу после твоего друга.

– Ерунда, – сказал Хенсон. – Ежели он выстрелит, то ему просто кисть оторвет. Пошли отсюда.

Он взял Эсфирь под локоть и медленно развернул девушку к дорожному откосу, словно намереваясь подтолкнуть ее снизу.

Шток вытянул руку вперед, и зрачки Эсфири расширились.

– Вы считаете, немножко водички повредит моей пушке? – насмешливо хрюкнул он.

Девушка замерла.

Хенсон горестно надломил брови и закатил глаза, словно его утомила бестолковость Штока.

– Да нет, не водичка. У тебя грязь в стволе.

Шток мигнул, затем осторожно потянул руку с пистолетом к себе, стараясь одновременно присматривать за пленниками и проверять, насколько прав Хенсон. В то же мгновение Мартин пригнулся, схватил с земли отбитый кусок ветрового стекла, метнул его ребром вперед, как игральную карту, и оба партнера тут же нырнули в противоположные стороны. Шток ловко присел, и стекло разлетелось мелкими брызгами, врезавшись в задний бампер. Спину Штока засыпал дождь сверкающих осколков. Чисто рефлексивно он выстрелил в сторону Хенсона, затем развернул мушку на Эсфирь, но в этот миг наконец-то взорвался ранее простреленный бензобак.

Штока отшвырнуло, он навзничь шлепнулся в канаву, и по воде метнулся оранжевый язык пламени. С противоположной стороны машины Эсфирь уже вовсю месила ногами грязь, торопясь поскорее убраться с пути огня. Когда она остановилась, то позади уже поднимался в небо огромный черный столб вихрящегося дыма. В воздухе стояла вонь горящих покрышек, в лицо бил палящий зной, но она упорно обшаривала слезящимися глазами высокую траву, пытаясь отыскать в ней Хенсона.

– Мартин! Мартин!

Вскарабкавшись по откосу на дорогу, девушка лихорадочно осмотрелась, однако грузовика уже не было видно. Дым от «ситроена» по-прежнему застилал обзор, и ей никак не удавалось разглядеть Хенсона. Зигзагами перебегая с одной стороны обочины на другую, она решила наконец съехать на противоположный склон и там припустила вдоль канавы, обогнула горящую машину и вновь взобралась наверх у заднего бампера «ситроена». Дым на мгновение еще раз окутал ее, а затем, словно чья-то невидимая рука отодвинула занавес, прямо перед ней обрисовался силуэт Штока.

Он уже был на ногах, весь в грязи, волосы, пиджак и плечи курятся дымом. Покачиваясь, как франкенштейновский монстр, выставив перед собой дрожащий пистолет, он куда-то брел вслепую.

Хотя нет, вовсе не куда-то и не вслепую. Напротив Штока на карачках стоял Хенсон, изгибаясь всем телом, чтобы не попасть на линию огня.

– Мартин! – еще раз крикнула девушка, загребла пригоршню гравия и кинула его изо всех оставшихся сил.

Только пара-другая камешков попала в спину Штока, однако этого хватило, чтобы привлечь его внимание.

Он обернулся, и Эсфирь увидела обожженное, почерневшее лицо. Один глаз вздулся и заплыл. Разглядев девушку, Шток улыбнулся. Его зубы были розовыми от крови. Эсфирь ничком бросилась на дорогу, над головой грохнул выстрел. Извиваясь, она поползла задним ходом; очередной выстрел заставил ее прижаться к земле еще сильнее, не давая двигаться быстро.

В ушах послышался какой-то невнятный, придушенный крик – Мартин? – и она перекатом добралась до края откоса. Звуки яростной борьбы. Девушка приподняла голову. Да, это Хенсон. Он успел оседлать врага, и Шток теперь отчаянно скакал по дороге, взмахивая руками и дико брыкаясь. Он выстрелил наудачу вверх через плечо, желая попасть седоку в голову, однако тот держался крепко. Вскинув руку на манер ковбоя, Мартин бросил кулак вниз, целясь в шею. Из сонной артерии Штока фонтаном хлестнула кровь. Хенсон ударил еще, и еще, и еще – но Шток продолжал сопротивляться. Эсфирь уже успела добежать до мужчин и ласточкой нырнула с откоса. В эту минуту Шток захрипел, неловко взмахнул рукой, по-прежнему пытаясь ухватить Мартина, потом завалился назад и придавил его спиной.

Люто оскалясь, Эсфирь приземлилась прямо на руку Штока и вырвала пистолет. Немец, однако, уже не трепыхался. Из его шеи торчала авторучка, наполовину вбитая в кровавое месиво.

Мартин что-то простонал. Сунув пистолет под ремень на животе, она уцепилась за плечи Штока и перекатила его на бок. На губах и в ранах запузырилась красная пена последнего выдоха.

Хенсон сел, тупо огляделся и тут заметил перед собой Эсфирь. Девушка, взяв его лицо в ладони, с тревогой следила, как расширяются и сужаются зрачки. Затем, слава богу, его взгляд перестал блуждать, зрачки вновь стали нормальными. Сознание возвращалось.

– Ты как, а? Ты как? Ты нам жизнь спас, слышишь?

Хенсон тянулся заглянуть ей за спину.

– Ну что, что ты? Шток мертв. Пистолет у меня.

– Спасибо за подсказку… – Он закашлялся.

– Подсказку?

– Похлопала по авторучке. В кармане.

– Дурень ты, сам же все и сделал… Ты нам жизнь спас…

Он мигнул.

– При большой-большой поддержке одной дамочки… – Он опять застонал, когда Эсфирь потянула его за руки. – Ты сама как?

– Исцарапана, избита и наполовину прожарена. Кстати, в машине с ним был Турн.

– Да я знаю, – сказал Хенсон, выливая грязь из подобранного в канаве ботинка. – Где наши мобильники? – добавил он, поморщившись и натягивая обувь обратно. – Надо в полицию звонить.

– Трубки в машине. Или в воде. Черт их знает. Я лично настроена поймать урода своими руками.

Хенсон не ответил. Он смотрел на шею Штока.

– Это же надо, мой «монблан»…

– Я тебе другой куплю, не хнычь. Куплю целую пачку, если мы сцапаем Турна.

– Мне его жена подарила…

– О… – Она помолчала. – А может, мы его водичкой хорошенько…

– Неважно, – сказал Хенсон и помотал головой, словно стряхивая сон. – Сколько патронов осталось в магазине?