Текст книги "Телепортатор 'Лейтон Инкорпорейтед' (Ричард Блейд, странствие 10)"

Автор книги: Дж. Лэрд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Блейд подбросил в костер сухую ветвь и ухмыльнулся; новорожденная версия казалась ему идеальной. В нее даже как-то вписывалась банда, гонявшая его вчера по холмам. Вполне возможно, лесные воины наблюдали его внезапную материализацию прямо из воздуха и приняли незнакомца за злого духа. Или он потоптал священный цветник у их поселка? Возможно, возможно... Даже у цивилизованных людей бывают странные психозы. Взять, к примеру, его соседку по Дорсету, престарелую, но бодрую миссис Рэчел Уайт, владелицу коттеджа напротив... Если бы он нанес ущерб ее любимым розам, эта леди не стала бы вызывать полицию; она расправилась бы с нечестивцем собственной рукой. И Блейд нисколько не сомневался, что миссис Уайт, дама гренадерского роста, оглушила бы его десятифунтовой сковородкой, а затем сбросила бы с дорсетских утесов прямо в холодные воды Ла-Манша.

Еще он думал о том, что туземец, наткнувшийся на троицу богатых и праздных туристов, может обрести некие приятные доказательства их расположения; тем более, что компания попалась ему странная – две женщины и один мужчина. По своему земному опыту Блейд знал, что подобные праздношатающиеся бездельники предпочитают проводить отдых парочками.

* * *

– Талзана... – тихий шепот долетел от двери маленькой хижины, и Блейд одним гибким движением вскочил на ноги. "Началось", – подумал он и довольно усмехнулся. Все-таки приятно убедиться лишний раз, что он знает мир и знает людей – в особенности женщин.

– Талзана...

Два десятка стремительных шагов – и он уже у распахнутой плетеной двери хижины. Над озером висела полная луна, до удивления напоминавшая земную; серебристый свет падал на застывшую воду, прокладывая дорожку прямо в небеса, в беспредельный темный простор, распахнувший крылья над лесной страной. Силуэты поросших деревьями холмов на том берегу казались спинами доисторических ящеров, мирно уснувших у водопоя; месяц ронял серебряные стрелы на их щетинистые хребты. Блейд на миг повернулся спиной к двери, любуясь этой сказочной картиной, и тут же тонкие пальцы легли на его обнаженные плечи.

– Талзана...

Он резко обернулся и обнял девушку, наощупь разыскивая теплые губы; потом подхватил ее на руки и, продолжая целовать, внимательно оглядел хижину.

Ее освещала лучинка, небрежно воткнутая в щель над ложем – деревянный прутик футовой длины. Блейд шагнул ближе, не отрываясь от губ Каллы, томно прикрывшей глаза, и покосился на крохотный язычок пламени. Он был ровным, бездымным и довольно ярким; разведчик не ощутил ни жара, ни запаха.

Прочая обстановка хижины поражала спартанской простотой: плетеная из лиан тахта, довольно широкая и накрытая мохнатой шкурой; на стене – что-то похожее на полки с утварью; в центре – срезанный на середине бедра пень с гладкой отполированной поверхностью, служивший столом, и рядом пара чурбаков табуреты. Пол был засыпан плотным слоем песка, который кое-где прикрывали грубые циновки. Одежда Каллы – шортики и сапожки – легким комочком топорщилась на столе; рядом лежала полная фляжка, в углу притулилась связка дротиков.

– Талзана...

Девушка на секунду оторвалась от его губ, и Блейд сразу же отвел взгляд, с методичностью часового механизма перемещавшийся по стенам, полу, потолку и обстановке этого туристического бунгало. Теперь он смотрел прямо в ее темные глаза, загадочно мерцавшие в слабом свете. Наклонив голову, он снова поймал губы Каллы, раздвинул их, провел кончиком языка по ровным зубам, размышляя о том, не слишком ли изысканны такие ласки для дикаря-туземца. Впрочем, дикари тоже знают толк в любви – взять хотя бы австралийских аборигенов... Эта мысль подбодрила Блейда, язык его двинулся дальше, а левая ладонь начала ласкать напряженные соски девушки.

Он положил ее на постель, лег рядом, ощущая приятную мягкость ворса, и прижал к себе горячее тело. Калла была не первой женщиной в его жизни. и Блейд, по робким движениям ее рук, но трепету губ и слабым вздохам догадался, что девушка еще совсем неопытна. Сколько ей могло быть лет? Семнадцать? Восемнадцать? Вряд ли больше...

Раздвинув стройные бедра, он начал поглаживать венерин бугорок, и дыхание Каллы сделалось чаще. Потом она опрокинулась на спину, потянув Блейда за собой – видимо, у нее были какие-то элементарные представления о том, что должно сейчас случиться. Он прикрыл девушку своим телом; маленькие груди ее пылали, скрещенные ноги сошлись на его пояснице. Блейд нанес первый удар.

– Талзана... асам... анола... ано-лаа... – задыхаясь, прошептала она. "Талзана... сильный... да... да..." – мысленно перевел Блейд и удвоил усилия.

Да, эта девушка была неопытной, но уже знала мужчин – и знала, чего хочет. Блейд не сомневался, что через пару лет из нее получится превосходная женщина, темпераментная, страстная и умелая. Особенно если она продолжит скитания по разным затерянным уголкам своего мира, где могут состояться неожиданные и приятные встречи с обаятельными мужчинами... Вышедшими из леса, спустившимися с гор или возникшими из волн морских, добавил про себя Блейд и закончил.

Калла в изнеможении распростерлась рядом, уткнувшись головкой ему в плечо; груди ее трепетали, но дыхание постепенно успокаивалось. Блейд не отказался бы продолжить эту восхитительную игру на мягкой шкуре неведомого зверя, но решил предоставить инициативу партнерше. В конце концов, он был всего лишь туземным охотником из местного племени, а она богатой гостьей из дальних краев, оплатившей звонкой монетой все удовольствия экзотического пикника. Правда, платила она не ему, но разведчик уже готовился выписать счет.

Его тянуло сейчас не столько к плотским удовольствиям, сколько к общению; он не отказался бы потолковать со своей новой возлюбленной о географии этого мира, о его истории, обычаях, законах и технологических достижениях. Особенно о последнем! Насчет дротиков, всегда летящих в цель, одежды без единого шва, несгораемой лучинки, освещавшей их ложе, о Золотом Шаре... Блейд знал уже с полсотни слов и не сомневался, что при их умелом использовании сумеет выведать многое. Но сначала... Сначала надо кое-что проверить.

Он ласково погладил лобок Каллы и поцеловал девушку в губы, предлагая продолжить игру. В ответ она разразилась быстрым горячим шепотом, обдавая теплым дыханием щеку разведчика. Он уловил смысл – если не на половину, то на треть.

– Талзана... хороший, сильный... Калла... хорошо... очень хорошо... теперь завтра... завтра барет... слово было незнакомым, и Блейд решил, что оно обозначает "обязательно". – Сейчас Калла нет... устала... лежать рядом... Талзана... Калла... хорошо...

Прекрасно! Девочка утомилась, теперь можно и поговорить, Блейд перевернулся на спину и поуютней устроил головку Каллы на своем плече. Он поднял руку и осторожно поднес ладонь к ровному пламени на конце лучинки. Девушка следила, как палец его приближается к маленькому сияющему язычку и, похоже, не собиралась его останавливать. Блейд заключил, что его эксперимент безопасен; кончик его пальца погрузился в холодный огонь, не ощутив ничего, кроме легкого жжения.

– Костер? – спросил он, ибо не знал еще слов "огонь" и "пламя". -Свет?

– Холодный свет, – подтвердила Калла.

– Как?

Она дернула плечиком.

– Анемо сай.

Не знаю, перевел Блейд.

Ее рука поднялась, изящные пальцы сжали сияющий конец лучинки, и огонек погас.

– Мрак, – сказала девушка, – ночь... – Пальцы ее по-прежнему касались тонкого стержня, и вдруг он снова вспыхнул. – Свет, день... Деньночь, день-ночь... свет-мрак, ра-стаа, свет-мрак... – Теперь лучинка то вспыхивала, то гасла в такт ее словам.

Блейд отвел ее руку и продолжил игру сам. День ночь, свет-мрак, ра-стаа... Стоило слегка сжать лучинку, и на ее конце появлялся огонек; при повторном нажатии холодное пламя исчезало. Забавная штучка! Старику Лейтону это понравится... Не исцеляющий шар, конечно, но весьма полезная вещь...

Он потянулся и, не вставая с постели, взял со стола-пня прохладную фляжку, открыл, поднес к губам девушки.

– Калла – пить?

Она благодарно улыбнулась и сделала несколько глотков. Потом Блейд надолго приник к горлышку вода была холодной, с приятным привкусом фруктового сока. Вытерев губы, он бросил наполовину опустевший бурдючок на стол и указал на связку дротиков в углу:

– Летает – быстро, далеко?

– Быстро, далеко, – охотно подтвердила девушка.

– Как?

– Анемо сай, – снова легкое пожатие плеч.

Вот как... Школьница? Юная девчушка, которой совсем не интересно знать, как устроены телевизор, ружье или лампочка? Хорошо хоть, что она умеет включать свет!

Блейд снова указал на дротики; в конце концов, он охотник, и его интерес к чудесному оружию вполне закономерен.

– Джейдрам знает как? – спросил он.

– Анемо. Джейдрам... – последовал поток незнакомых слов; видимо, она пыталась объяснить, чем занимается Джейдрам. Блейд прикрыл ее губы ладонью и снова спросил:

– Саринома знает?

– Анемо... – она беспомощно округлила глаза.

Что ж, и в Лондоне не всякий состоятельный человек разбирается в теории электромагнетизма... что, однако, не мешает ему пользоваться телефоном.

Внезапно Калла приподнялась, присела и разыграла целую сценку; коснувшись ладошкой лба, она протянула ее к дротикам, потом сделала вид, что бросает копье и даже изобразила, как оно летит: сссззз... Приложив пальцы к вискам, она затем еще раз показала на воображаемое летящее копье и, под конец, изобразила как оно попадает в цель: поммм! Поглядев на пораженного Блейда с радостной улыбкой, Калла прилегла рядом, очень довольная своими объяснениями.

Они, действительно, были исчерпывающими. Бери дротик, думай, куда он должен попасть, и никаких проблем! Копье с телепатическим наведением на цель! Блейд почувствовал, как на лбу его выступила испарина. Стараясь не выдать охватившего его возбуждения, он произнес:

– Кам. Талзана понял. Как... – он поискал слово в своем пока еще скудном словаре, – называется?

– Эсс.

Эти звуки и в самом деле напоминали свист летящего копья. Эсс... Легко запомнить – похоже на ассегай... только намного смертоносней.

Показав сначала на дротик, потом – на лучинку с холодным огоньком, Блейд изобразил восхищение точь-в-точь как папуас, впервые в жизни увидевший электрический фонарик и карабин. Затем он коснулся смуглой щеки девушки.

– Калла, Саринома, Джейдрам – откуда? Ра-стаа, эсс – откуда?

Округлив глаза, Калла принялась что-то горячо объяснять, показывая то на северную стену жилища, то на звездное небо, видневшееся в проеме распахнутой настежь двери. Прилетели с севера, решил Блейд. Еще днем, понаблюдав за положением светила, которое почти точно проходило зенит, он понял, что на этот раз высадился неподалеку от экватора. Видимо, в местной Африке или Южной Америке, в заповедных лесах, в районе с теплым климатом и вечным летом. Из объяснений Каллы следовало, что на севере лежат другие страны и континенты, центр некой технической цивилизации, намного опередившей земную. Редкая удача! Кажется, он пустился в погоню за одним бриллиантов – целительным шаром, – а наткнулся на целый сундук с сокровищами!

Да, девочка рассчиталась с ним. И, пожалуй, заработала премию! Блейд притянул ее к себе и впился губами в набухающий сосок. Она слабо застонала, прижав к груди его голову и нежно поглаживая по волосам; потом он почувствовал, как раздвинулись бархатные бедра. Видимо, Калла решила, что не стоит ждать завтрашней ночи, когда сегодняшняя еще не кончилась.

Спустя полчаса, когда дыхание девушки стало сонным и ровным, Блейд тихо сполз с пушистой шкуры. Неслышимой тенью он переместился в угол, еде стояли дротики, и пересчитал их, легко касаясь острых, как бритва, лезвий. Семь... Нет, слишком заметно и потому опасно... Не хватает ему только превратиться из папуаса-героя в папуасаворишку...

Он шагнул в сторону и оказался у полок. Кувшины, мисочки... глиняные и, похоже, металлические... Котелок... Корзинка... Это все не интересно. -Так! Вот оно? Его рука наткнулась на плотную вязанку лучинок. А вот и вторая... Сколько же их здесь? Похоже, эти штуки идут по цене спичек...

Вытащив тонкий гладкий стерженек, разведчик выскользнул за дверь и, прислонившись к стене хижины, сдавил пальцами конец лучинки. Словно по волшебству, зажглось ровное крохотное пламя, в свете которого можно было бы читать без особого напряжения. Блейд присел, пошарил свободной рукой по земле, нашел сухую травинку и сунул ее в огонек. О чудо, она затлела! Он озадаченно сморщил лоб. Что ж это за пламя, которое не обжигает пальцев, но способно распалить настоящий костер?

С минуту разведчик сосредоточенно разглядывал свою добычу. Ему казалось, что где-то, в иные времена и в другом мире, он видел нечто подобное не стерженек, нет, а такой же ровный, неколебимый ветром крошечный язычок пламени с чуть фиолетовым оттенком. Но Ричард Блейд за свою жизнь лицезрел столь многое и столь удивительное, что сейчас не мог припомнить, где и когда это было. Разочарованно вздохнув, он погасил огонь, призвал на помощь Старину Тилли и отправил ра-стаа лорду Лейтону.

Потом он направился к костру, живому и теплому, размышляя над десятком хитроумных способов, которые позволили бы ему завладеть дротиком.

ГЛАВА 6

Прошло четыре дня.

Блейд, вместе с праздной троицей, предавался радостям жизни. Утро начиналось с купания; с полчаса они возились в прозрачной теплой воде, оглашая окрестности восторженными воплями. После плотного завтрака полагалось загорать; потом снова в озеро, а оттуда – прямиком на ленч: холодное мясо, пышный хлеб, возникавший неведомо откуда, ипла – горячий бодрящий напиток, похожий на кофе. Час блаженной сытой дремоты – и можно было отправляться в рощицу за отборными фруктами; они прекрасно освежали после полуденной сиесты. Ходили парочками – Блейд с Каллой, Джейд с Сариномой – и старались разойтись подальше, ибо дело не ограничивалось только сбором фруктов.

Незаметно время подкатывало к пяти часам (конечно, если пользоваться земными аналогиями), и женщины вновь заваривали иплу. Видимо, английская система питания, со вторым завтраком и непременным файв-о'клоком, являлась самой рациональной, и все поистине культурные создания во всех реальностях Измерения Икс придерживались именно такого распорядка. За "кофейной церемонией" следовали не слишком трудоемкие хозяйственные хлопоты: Сари и Калла мыли посуду и готовили обед, мужчины подтаскивали хворост или делали быструю вылазку в лес за мелкой дичью. Они никогда не возвращались без добычи.

За обед садились в восьмом часу и ели неторопливо, со вкусом, уделяя должное внимание беседе. Спустя час опять купались, иногда били дротиками серебристую рыбу – стайки местных форелей подходили к берегу в тот час, когда солнце касалось горизонта. Затем – вечерние посиделки у костра, смех, разговоры; с каждым днем Блейд все лучше и лучше понимал певучий протяжный язык своих новых знакомцев.

Наступала ночь: мягкое мерцание незнакомых звезд, теплый ветерок, порывами налетавший с озера; мягкие и теплые губы Каллы. Они не таились от второй пары и Джейдрам, и Саринома восприняли поведение младшей спутницы как должное. Видимо, в мире Талзаны девушки сами решали, с кем, когда и как им спать.

Блейд неплохо относился к своей новой возлюбленной. Однако, снисходительно и не без удовольствия обучая ее искусству любви, он иногда ловил себя на мысли, что этой девочке чего-то не хватает. Искренности? Темперамента? Пожалуй, нет. Она была ровесницей Талин, альбийской принцессы, и, может быть, немного младше Зулькии из Тарна. И она отдавалась ему с такой же страстью, с тем же самозабвением, что и любая из его женщин. На первый взгляд эта юная кареглазая красавица, гибкая и смуглая, ничем не уступала ни Талин, ни Зулькии; и все же, все же...

Потом он понял, что дело совсем не в Калле тут, в мирной стране лесов, ситуация была иной. Страсть, не приправленная опасностью, казалась ему пресноватой; он вспоминал других девушек – тех, что любили его, рискуя жизнью. Талин расправилась ради него с соперницей... Зулькия... о, Зулькия была готова пойти на страшную казнь! Калла, как полагал Блейд, являлась таким же рафинированным продуктом цивилизации, как и его лондонские подружки. Они спали вместе и радовали друг друга, но вряд ли эта девушка могла зарезать изза него человека. И это было хорошо! Они расстанутся, сохранив массу приятных воспоминаний, но без той щемящей тоски, которую вызывает потеря по-настоящему дорогого существа.

Впрочем, все эти соображения отлетали прочь, когда стройные ножки Каллы скрещивались на его спине, и алые свежие уста прижимались к его губам. Если Блейд о чем и думал в такие моменты, то лишь о славном маленьком своем графстве Коривалл, чудесном островке, затерянном где-то в безбрежном океане Катраза. Его нынешнее времяпровождение очень напоминало коривалльские каникулы – с одной существенной поправкой: сейчас он отдыхал в весьма приятной компании. И она могла стать приятной вдвойне, ибо он не раз встречался с заинтересованным взглядом Сари и видел, как она перешептывается со своей младшей подружкой. Иногда ему казалось, что троица туристов заскучала у своего райского озера, и появление добродушного варвара воспринимается ими как приятная неожиданность.

Сам он, однако, не скучал и не терял времени даром. Первой задачей являлось изучение языка, второй – оценка ситуации в этом мире, третьей -поиски и захват Золотого Шара или иных эквивалентных ценностей. Но начинать следовало с языка! Причем овладеть им надо было максимально быстро и предельно скрытно; Блейд не собирался просвещать своих новых знакомых, откуда и как он появился в Талзане. Для них он был дикарем, лесным охотником, и это вполне его устраивало. Человек, равный им по интеллекту, наверняка вызвал бы больше подозрений; в нем могли заподозрить шпиона (каковым он, впрочем, и являлся), что затруднило бы получение достоверной информации.

Итак, язык; за четыре дня Блейд вполне прилично овладел его основами. Он обладал отличными способностями к языкам – и, к тому же, сейчас у него имелась прелестная и простодушная учительница, не покидавшая его даже в постели. Стоны любви и ласковые словечки, быстрый обмен фразами между поцелуями, вздохи и жесты, поясняющие то или другое – вот лучший способ для изучения новых языков. Впрочем, это не являлось открытием Блейда; поэты и романисты прекрасной Франции не раз живописали подобную методу еще в прошлом веке.

Он мог бы уже сейчас расспросить своих спутников о чудесном шаре, но предпочел не торопиться. Прямые и настойчивые вопросы наверняка разрушили бы легенду о Талзане, наивном охотнике, пришедшем из леса. Он не хотел снимать маску и надеялся узнать гораздо больше, следя за разговорами этой троицы, вылавливая намеки, анализируя реплики. Даже с Каллой – и даже ночью! -Блейд был предельно осторожен, стараясь не показать, насколько хорошо он овладел языком.

Да, он был осторожен – но, как выяснилось, недостаточно.

* * *

На пятый день безделья Блейд совершенно изнемог; его деятельная натура требовала каких-то более активных действий, чем охота на беззащитных оленей, сбор плодов и уминание постели вдвоем с малышкой Каллой. Прихватив три дротика, он сбежал утром в лес и вернулся к ленчу с великолепной шкурой ягуара за плечами. При виде этой роскоши его возлюбленная радостно завизжала, не сомневаясь, кому предназначен сей подарок. Блейд, однако, не удержался от того, чтобы устроить маленькое представление: шкура легла у ножек Каллы, а Сариноме был поднесен роскошный букет лесных цветов. Женщина с усмешкой прищурила глаза; она поняла намек.

Итак, после второго завтрака, удачливый охотник отправился на берег, чтобы отскрести и подсушить шкуру. Не желая смущать остальных своим неаппетитным занятием, он выбрал скрытное местечко, где кусты вторгались на пляж и подходили близко к воде. Закончив работу, разведчик прилег на траву и задремал – сказывалась приобретенная за последние дни сибаритская привычка. Он спал минут десять или пятнадцать, пока тихий шорох шагов не заставил его поднять веки.

Это были Джейдрам и Саринома – Джейд и Сари, как он их теперь называл. Женщина присела на теплый песок, прислонившись спиной к нагретому валуну, мужчина растянулся рядом и положил голову на ее округлое бедро. Блейд, лежавший в пяти ярдах, наблюдал за ними сквозь кусты, оставаясь незамеченным. Он подумал, что парочка собирается заняться любовью, и уже хотел незаметно удалиться, но они заговорили. Пропустить такой случай разведчик не мог, ибо речь шла о его персоне.

– Девочка без ума от него, – Блейд отчетливо слышал низкий теплый голос Сариномы.

– Не только девочка, – усмехнулся Джейд; похоже, это предположение не вызывало в нем ревности.

– Ах, ты... – Сари шутливо вцепилась в волосы своего возлюбленного, и тот негромко расхохотался.

Фразы, которыми они обменялись, были не совсем такими; Блейд переводил их для себя, вкладывая в непривычные обороты чужого языка земное содержание. В данный момент его интересовал смысл, а не дословный перевод; а поскольку смысл передавали также и жесты, и позы, и выражения лиц, он бесшумно перевернулся на живот и подполз поближе к кустам, откуда мог лучше следить за собеседниками.

– Странный дикарь, – задумчиво произнес Джейд, поглаживая колено женщины. – Загадочная личность!

– Что ты нашел в нем загадочного, лайо? – Сари накрыла ладонью руку мужчины. – Сильный, высокий, красивый... – Асам, катори, тассана, машинально отметил Блейд; эти слова уже не нуждались в переводе. – Да, красивый... – продолжала Саринома. – Очень похож на нас, но более... более...

– Мужественный?

– Пожалуй...

Джейд перевернулся на бок и заглянул в лицо женщины.

– Знаешь, что этот сильный, высокий и красивый дикарь сказал мне вчера?

– Что же?

– Я – свободен...

Да, именно так он и сказал, припомнил Блейд. Джейдрам вдруг принялся расспрашивать его про обычаи племени, к которому, предположительно, относился Пришедший из Леса; пришлось сочинить целое этнографическое описание, взяв за прототип древних саксов. Особенно Джейда интересовала проблема власти: является ли она наследственной или вождей выбирают; кто командует отрядами на войне и кому народ подчиняется в мирное время; свободны ли воины или они вассалы, навечно связанные со своим сюзереном. Блейд притворился, что не понял половины вопросов; на последний же ответил именно так – "Я – свободен..." Этот разговор не вызвал у разведчика ни тревоги, ни недоумения. Когда он был резидентом МИ6 в Гонконге и Сингапуре, то примерно таким же образом беседовал с непальцами, обитателями Мустанга и Бутана, парнями из южнокитайских племен; то, что они рассказывали, было экзотикой для европейца. Видимо, Джейдрамом руководило подобное же любопытство, но Блейд, симулируя плохое знание языка, старался не перегнуть палку в своих древнесаксонских историях. Трудно сказать, что подумал бы он сам, если б какой-нибудь бутанец начал толковать о рыцарской кавалерии, якобы существующей в этом государстве – или о других подобных нелепостях!

– Я – свободен... – задумчиво повторил Джейд.

– Ну и что? – Саринома недоуменно пожала плечами. – Свободен! Ты видишь в этом нечто странное?

– Нет. Не в самой мысли, а в том, как он ее выразил. Видишь ли, дорогая, – "лайя", какое звучное слово, подумал Блейд, – примитивные паллези так о себе не говорят. Он должен был как-то обозначить свое состояние – свободный охотник, свободный воин... Но он сказал: я -свободен! Так, как могли бы сказать мы.

Сари фыркнула.

– О, вы, свалталы, обо всем судите с точки зрения своей профессии! Талзана сказал то, что думает, а ты уже готов строить целую теорию!

Блейд наморщил лоб, стараясь запомнить новые слова и одновременно не потерять нить беседы. Паллези, свалтал... О значении термина "нална" -теория – он догадался. Впрочем, что такое "паллези" тоже было почти ясно; название расы или народа. Значит, его принимают за примитивного паллези... Так, послушаем дальше.

– Каждому времени соответствует свой уровень обобщений, – поучительно заметил Джейдрам, и разведчик едва справился с этой фразой. – В древних обществах не существовало понятия о свободе вообще – только о свободе для определенных групп населения. Поэтому фраза Талзаны выглядит очень странной. Такое мог сказать человек гораздо более зрелой эпохи.

"Ну и ну!" – мысленно восхитился Блейд. Похоже, он напоролся на профессионала! Кто же этот Джейдрам, свалтал? Его коллега на отдыхе? Вряд ли... он больше походит на ученого, на одного из этих яйцеголовых. Интеллектуальная элита обожает порассуждать на подобные темы... распустить фазаний хвост перед очередной красоткой!

– Возможно, я бы не обратил внимания на эти слова, – продолжал Джейд, – если б не все остальное...

– Что-то еще? Несчастный Талзана! – Сари в притворном ужасе вскинула руки.

– Посмотри же сама, лайя... Он вышел из леса как древний бог -могучий, нагой, чистый... Это после многодневных блужданий в дебрях! -Джейд возбужденно приподнялся на локте. – Да ты только взгляни на его кожу! Холеная, загорелая... У дикарей такой не бывает, клянусь Единством! Дикари пахнут... они грубы и неискусны в любви... а наша малышка вполне довольна!

Этому Джейдраму не откажешь в наблюдательности! Кожа, чистая и загорелая, была даром Золотого Шара, и ягуар, с которым Блейд схватился в лесу, не успел оставить на ней отметин.

Но это были еще не все его просчеты. Оказывается, он слишком вежлив, слишком нежен с Каллой... "Драку, что ли, устроить или оттаскать малышку за волосы?" – подумал разведчик и ухмыльнулся в траву.

– А ты заметила, что сегодня он вернулся из леса подпоясанный лианой? – продолжал Джейд. Где его палустар?

Блейд невольно вздрогнул. Поясок шорт, подаренных ему Джейдрамом, оказался весьма любопытной штукой: металлическая пряжка состояла из двух пластин, которые соединялись словно сами собой, а с изнанки ремня по всей длине шел тонкий проводок. Он рискнул отправить пояс Лейтону – как и ра-стаа, и некоторые другие любопытные вещицы.

– Какой же вывод? – спросила Сари, взъерошив волосы Джейда.

– Анемо сай.

Не знаю... Эти слова тоже не нуждались в переводе.

– Послушай, что я скажу, – Саринома выпрямилась и оттолкнула руку Джейда, успевшую уже расстегнуть палустар на ее собственных брючках. -Талзана – не дикарь. Возможно, кое в чем ему далеко до нас, но он -благородный человек и знает себе цену. И потом – он любит купаться! -женщина с торжеством взглянула на приятеля, выпалив этот решающий довод. -А пояс он потерял в лесу... скорее всего, когда добывал красивую шкуру для Каллы.

– Ты так думаешь? – Джейд тоже сел и погладил Сари по обнаженным плечам. – Так вот, лайя, произнес ли он хоть слово на своем языке? Он учит наш, да, но любой человек при этом невольно говорит что-то по-своему и...

Саринома прикрыла ему рот ладонью.

– Он сказал...

– Когда вышел из леса... Разве ты не помнишь? Он сказал: Блейд, Ричард Блейд. Но мы назвали его Талзаной, и он решил, что язык его племени для нас неинтересен... Впрочем, – она улыбнулась, – я бы уточнила у девочки, о чем они говорят по ночам...

Блейд ползком удалился от кустов, забрал шкуру, а затем исчез в зарослях. Джейд и Сари решили, наконец, заняться любовью, так что его присутствие было явно лишним.

На следующий день познания Блейда в языке его гостеприимных хозяев несколько улучшились, и он рассказал проницательному свалталу несколько занимательных историй. Во-первых, о сражении с ягуаром, раненом дротиком, в результате чего храбрый охотник лишился пояса. Во-вторых, о нравах и обычаях своего племени, питавшего неистребимую тягу к чистоте и здоровому образу жизни. Он искусно ввернул три-четыре слова на каком-то тарабарском наречии, но не произнес ни звука ни на английском, ни на французском, ни даже на китайском, который с грехом пополам освоил за три года работы в Гонконге и Сингапуре. Конечно, в Талзане не ведали земных языков, но интуиция разведчика подсказывала Блейду, что чем меньше истинного будет знать о нем Джейдрам, тем лучше. А каждое слово на родном языке – или даже на китайском – являлось бесспорной истиной, обличавшей его земное происхождение.

Нельзя сказать, чтобы Джейдрам был ему несимпатичен, хотя разведчик даже на Земле не слишком доверял таким молодым и самоуверенным интеллектуалам. Нет, свалтал имел полное право вести свой собственный поиск, – так же, как Блейд вел свой. Другое дело, зачем ему это было нужно. Блейд полагал, что для развлечения, но ни в коем случае не по обязанности. Скорее всего, Джейдрам не имел чести состоять в местной секретной службе, если таковая существовала, а был каким-то специалистом, мирно проводившим отпуск с подружкой и ее младшей сестрой – в качестве бесплатного приложения.

Некоторое время разведчик серьезно обдумывал идею о телепортации на Землю всей троицы, но это было бы слишком жестоким поступком – ведь никого из них Лейтон не смог бы вернуть домой. Кроме того, он представлял, как эта команда будет стоять над грудой своего удивительного снаряжения – дротиков, светящихся лучинок, безразмерных сапожек, булок, чудесным образом возникающих из крохотных пилюль, поясков с самозастегивающимися пряжками -и, уставившись в яростные глаза его светлости, твердить: "Анемо сай!" Ибо чем бы не занимался на самом деле Джейдрам, свалтал, он явно не был инженером и не имел представления, как действуют все те забавные штучки, которыми облагодетельствовала его цивилизация.

Третья история, которую Блейд поведал ему и восхищенным женщинам, касалась героического путешествия Талзаны через горы, реки и леса в поисках некой древней пещеры, содержащей целительный амулет. В ней многое было правдой: сражение в джунглях с воинами враждебного племени, бегство, погоня, бой в горах, лошади с удивительным чутьем и коротконогие черные собаки, которые вели орду лесных воинов по его следам. Для вящего правдоподобия он живописал переправу через реку, столь быструю и широкую, что враги не осмелились ее переплыть, ему же пришлось бросить оружие и одежду, чтобы справиться с течением. Затем Талзана скитался в лесу, постепенно двигаясь на север, к горной цепи, где, согласно легенде, находилась таинственная пещера. Он шел долго, долго – пока не увидел Джейда, Сари и Каллу, и не убедился, что они – хорошие люди.

Эта история была воспринята всеми с полным доверием – даже Джейдрамом. Блейд излагал ее, пользуясь тремя десятками слов и возмещая их недостаток пантомимой. Он подпрыгивал и крался, воинственно размахивал дротиком и демонстрировал бег на месте; он колол, пронзал и пускал стрелы из воображаемого лука; он чертил на песке неясные карты, изображая лошадей с гибкими шеями, собак и горбоносых воинов – рисовал и тут же стирал нарисованное; он рычал, лаял, ржал, издавал воинственные вопли и боевые кличи. Зрители этого спектакля сидели как зачарованные, внимая жестокой кровавой саге о странствиях и битвах.