Текст книги "Телепортатор 'Лейтон Инкорпорейтед' (Ричард Блейд, странствие 10)"

Автор книги: Дж. Лэрд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Костер! Несомненно, костер! Стойбище или даже поселок, скрытый за деревьями! И там он получит однозначный ответ на все вопросы, там разрешатся все сомнения. Ибо людей – смугловатых рослых охотников с черными волосами – он запомнил отлично. Не хуже, чем их снаряжение, маленьких черных собак и верховых животных с длинными гибкими шеями и прекрасным нюхом.

Блейд легко сбежал с холма и устремился в лес. Он задержался только на пару минут – чтобы отодрать кусок коры и нацарапать на нем два слова "Ситуация неясная". Перебросив эту доисторическую записку Лейтону, разведчик помчался дальше, лавируя между огромными стволами. Пожалуй, он мог и раньше догадаться, что Старина Тилли не только оружие и транспорт, но и прекрасное средство связи. Хотя в самый первый раз – машина еще не была проверена; он не имел гарантий, что сообщение попадет по адресу

Внезапно Блейд ощутил небывалый прилив энергии, он больше не чувствовал себя затерянным в чужом мире, ибо обладал тем главным сокровищем, которое и делает человека человеком: нерасторжимой связью с остальными людьми. Да, что бы там не ворчал Лейтон, Старина Тилли – великое изобретение! Ничем не хуже телепортаторов древнего Тарна!

В этом лесу мох тоже был мягким, а на прогалинах меж деревьев росла трава. Босые ступни Блейда то уходили по щиколотку в мягкую губчатую массу, то приминали тонкие стебли, он мчался вперед как на спринтерской дистанции, словно золотой шар зарядил его силой и энергией на всю оставшуюся жизнь. Он словно летел над землей, невидимый, неощутимый, стремительный...

Стремительность его и спасла. Уже миновав очередного лесного исполина, он услышал сзади слабый шорох, потом – треск и удар тяжелого тела о почву. Резко затормозив, разведчик обернулся. В десяти ярдах от него во мху ворочался какой-то зверь величиной с крупного леопарда – видимо, он прыгнул с нижней ветви, метя прямо на плечи предполагаемой жертве.

Хищник присел на задних лапах, уставившись на человека янтарными глазами, в которых тлели злобные огоньки. Теперь Блейд видел, что животное скорее похоже на ягуара – мощные короткие лапы, массивное тело в оранжево-черных ромбах, двухдюймовые клыки и когти, напоминавшие маленькие кривые ятаганы. Но эта кошка казалась крупной, очень крупной – раза в полтора больше ягуара, хотя до габаритов бенгальского тигра ей было далеко.

Темные зрачки человека вперились в вертикальные золотистые щели, то сужавшиеся, то принимавшие форму овальных янтарных бусин. Зверь нервно мяукнул, хлестнув по земле длинным хвостом.

– Разойдемся мирно? – произнес Блейд, не спуская с огромной кошки пристального взгляда. Пожалуй, он мог бы телепортировать ее домой, но величайший кибернетик Англии был слишком дорогостоящим блюдом для этой хищной твари.

Вместо того, чтобы отступить при звуках человеческого голоса, ягуар взвился в воздух. Он покрыл десять ярдов двумя прыжками, быстрыми, как полет стрелы.

Блейд, однако, был начеку. Его кулак, тяжкий, словно кузнечный молот, опустился на плоский череп хищника, тело метнулось в сторону, счастливо избежав удара когтистой лапы, в следующий миг он уже оседлал полуоглушенного зверя, запустив правую пятерню под торчащие из верхней челюсти клыки. Левой рукой он уперся в загривок пятнистой кошки и, стискивая коленями мохнатые бока, начал отгибать ее голову вверх и назад. Ягуар слабо рыкнул, потом раздался хруст шейных позвонков, и разведчик почувствовал, как сильное гибкое тело под ним обмякло.

Он вытер пальцы о густой мех – на них не было даже царапин – и поднялся. С торжествующей улыбкой Блейд глядел на мощного зверя, прикидывая, что тот весит фунтов двести. Вдоль хребта шла полоса темной шерсти, с обеих сторон от нее, по бокам, спускались почти правильные ромбы двух контрастирующих цветов апельсиновооранжевого и угольно-черного. Перемежаясь и становясь все мельче, они шли к брюху, поражавшему снежной белизной, хвост и конечности тоже были окольцованы оранжевым и черным попеременно. Челюсти и глаза окаймляли антрацитовые полосы, остальную часть морды украшали все те же ромбы, только величиной с полупенсовую монету. Зверь был не только больше ягуара, его шерсть выглядела куда пышнее. За такую шкуру любая фирма меховых изделий отвалила бы целое состояние!

Блейд с минуту глядел на свою добычу, борясь с желанием отправить ее домой – как свидетельство собственной удали. Однако он справился с этим мальчишеским порывом, для столь опасной и ценной добычи нашлось бы гораздо лучшее применение на месте. Если он заявится с таким зверем в стойбище лесных охотников, то сразу станет героем! Или, по крайней мере, его не нашпигуют стрелами в первую же минуту.

Разведчик присел и, крякнув, взвалил тушу на плечи. Ягуар был тяжел -побольше двухсот фунтов, с другой стороны, Ричарду Блейду случалось таскать ношу и посолиднее. Теперь он шел неторопливо, придерживая руками у груди когтистые лапы, длинный хвост бил его по голым икрам. До озера и костра оставалось не больше мили, и Блейд своей крадущейся походкой охотника и следопыта одолел это расстояние минут за двадцать.

Не доходя до опушки он опустил зверя в мох, распластался рядом и пополз туда, где в просветах между стволами солнечные лучи играли над огромным открытым пространством. За лесом шла полоса кустарника, потом – неширокий луг с несколькими отдельно стоявшими деревьями и полоса золотистого песчаного пляжа. Краски были яркими, праздничными: изумрудная зелень, желтый песок, прозрачно сапфировая гладь озера, хрустальная голубизна неба, алые, синие и фиолетовые мазки крупных цветов, разбросанных в траве. На миг Блейду показалось, что он видит не то волшебную страну Оз, не то кусочек острова бессмертного Питера Пэна, он моргнул, и ощущение сказочной иллюзорности прошло, сменившись обычной настороженностью.

И было от чего! На границе между лугом и пляжем, по обе стороны огромного дерева, стояли две хижины; неподалеку, у низкого пня, пылал костер и около него суетились человеческие фигурки. С расстояния двухсот ярдов Блейд разглядел мужчину и двух женщин, их смуглые стройные тела отливали золотом, волосы казались чернее воронова крыла.

Невольно он вздрогнул. Те самые туземцы? Смуглые и черноволосые?

Нигде, однако, не было видно ни собак, ни скакунов с длинными шеями; да и вообще вся сцена производила впечатление пикника, а не первобытного стойбища. Может быть, это охотничья партия, за которой в свое время придут соплеменники, чтобы забрать добычу? Но ни шкур, ни вяленого мяса или иных следов трапперского труда не наблюдалось. Одна из женщин поворачивала над огнем вертел с тушкой какого-то животного, другая хлопотала у пня – видно, он служил столом; мужчина, присев на корточки рядом с костром, шуровал палкой в углях. Насколько Блейд мог разглядеть, вся одежда этой компании состояла из набедренных повязок и мокасин с короткими голенищами.

Слабый порыв ветерка с озера донес до него упоительный аромат жаркого, и разведчик непроизвольно сглотнул слюну. Понаблюдав минут десять за мирной картиной, он отполз назад, сорвал гибкую лиану с огромными, как у лопуха, листьями, и перепоясал ею свои чресла на предмет благопристойности. Затем Блейд заткнул за ухо ярко-алый, похожий на пион цветок, взвалил на плечи ягуара и вышел из леса.

Нет, эти люди не были охотниками. Он добрался почти до середины луга, когда они, наконец, его заметили. Зато реакция у них оказалась отменной, вся троица бросилась к одной из хижин, и через мгновение они выскочили наружу, потрясая дротиками. Это обстоятельство Блейд тоже отметил выходит, оружие они не держали под руками. Странно! Может быть, им и не приходилось опасаться людей, но в лесу обитали огромные кошки – вроде той, что он тащил на плечах, и ни один разумный человек не оставил бы подобную угрозу без внимания.

Значит, они не охотники и не воины, решил Блейд, наблюдая, как незнакомцы держат свои копья быстро метнуть их из такого положения было невозможно. Он медленно шел к трем застывшим фигуркам, улыбаясь во весь рот, чтобы продемонстрировать свои дружеские намерения. Приблизившись на десяток шагов, разведчик остановился и стал разглядывать странных обитателей озерного берега. Они, в свою очередь, во все глаза уставились на него. Казалось, они удивлены, более того – поражены!

Мужчина – рослый и хорошо сложенный, на вид лет тридцати. Губы -полные, пухлые, подбородок округлый; темные волосы до плеч и мягкие очертания лица придавали ему несколько женоподобный вид, Да, хотя этот парень был смуглым и черноволосым, он ничем не напоминал лесных охотников с планеты Золотого Шара; те выглядели грозными и суровыми воинами. Впрочем, в разных странах – разные нравы; безусловно, кроме варваров, в этом мире могли обитать и гораздо более культурные представители той же этнической группы. В конце концов, кто-то же создал эту чудодейственную сферу!

Женщины, как показалось Блейду, были сестрами. Обе – высокие, стройные брюнетки, покрытые ровным загаром, с длинными ногами и обнаженной грудью. Одна, тоненькая девушка с алыми сочными губами, смотрела на Блейда чуть растеряно и вопрошающе; в темнокарих глазах с золотистыми точечками металась тревога. Вторая выглядела постарше, бедра у нее были шире, груди – полнее, движения – более плавными и величественными. Однако не только эти признаки физической зрелости отличали старшую леди от сестры, походившей на нее и лицом, и телом. Глаза! Глаза опытной и кое-что повидавшей и искушенной женщины – в определенном смысле, конечно. Она смотрела на нежданного пришельца уверенно и спокойно, словно оценивая его мужскую стать, рост, силу. Затем Блейд прочитал в ее шоколадных зрачках несомненное одобрение и понял, что с этой прелестной величавой дамой он уже договорился обо всем.

Существовало, однако, маленькое осложнение. Безошибочным инстинктом он угадывал, что эта женщина не вполне свободна, она принадлежала длинноволосому мужчине с полными губами и круглым подбородком. Возможно, так было не всегда; но в данный момент – несомненно. Мелкие, почти незаметные детали – как стоял этот парень, чуть ближе к своей подруге, чем к молодой девушке, как он поглядывал на нее, будто спрашивая совета, как дрогнул уголок его рта, когда она первой опустила дротик... Все эти нюансы много сказали опытному взору Блейда, и он тут же выработал подходящую случаю тактику: смело пересек пространство, отделявшее его от чужаков, положил к ногам старшей дамы ягуара, потом шагнул к ее соплеменникам, протянув девушке цветок, а мужчине – раскрытую ладонь.

Леди с опытным взглядом рассмеялась и воткнула дротик острием в землю.

– Талзана, – напевно произнесла она. – Талзана аннетами элестрон.

– Кам, – коротко подтвердил мужчина, – и тоже опустил копье.

Девушка зарделась, осторожно взяла из пальцев Блейда цветок и воткнула в волосы; теперь, вместо растерянности, в ее золотистых глазах читалось обещание. Блейд усмехнулся. Он сожалел лишь о том, что не успел побриться в родном измерении. Конечно, второй ягуар тоже бы не помешал, но главное -респектабельная и внушающая доверие внешность.

– Талзана, – повторила девушка. – Лирд мон э строд, лирд мон э карос, лирд аннетами матарат... – она разразилась мелодичными щебечущими звуками, то показывая на лес, то обводя быстрым взмахом рук небо, то обращаясь к спутникам, с улыбкой глядевшим на нее.

Блейд решил, что туземцы очаровательны. Все, не исключая и длинноволосого парня. Да, прелестные люди: не пытаются его заколоть, не мечут ни дротиков, ни камней, и, как будто, не намерены принести его в жертву какому-нибудь кровожадному местному божеству. Отсюда вытекало, что ему тоже не требуется никого убивать, что было бы крайне неприятно учитывая мирный пейзаж и состав встретившейся ему компании.

Мужчина вытащил из-за пояса нож, протянул рукоятью Блейду, потом показал на ягуара и на пляж. Но женщины, видимо, были против; они в один голос закричали "Анемо, анемо!" простирая руки то к костру, то к пню с завтраком. Подождав, пока хозяева договорятся, Блейд продемонстрировал свою догадливость взвалив мертвую кошку на плечи, оттащил к воде, затем вернулся и сел около импровизированного стола, скрестив ноги.

Там уже дымилось на большом листе мясо, нарезанное крупными кусками, а рядом, в глубокой плетеной корзинке, сверкали желтыми и красными боками плоды; основательная кожаная фляга и какой-то напиток цвета кофе дополняли пиршество. Женщины щебетали, не переставая, мужчина отвечал им солидно и немногословно, и каждый из троицы не раз обращался к гостю, то показывая на еду, то демонстрируя какое-нибудь движение. Когда завтрак закончился, разведчик знал уже три десятка слов: "анемо" – нет, "анола" – да, "кам" -хорошо, "узут" – плохо и кое-что еще. Мужчину звали Джейдрам, и Блейд переделал его в привычного Джейда; старшая женщина носила звучное имя Саринома, младшая, приложив ладошку к розовому соску, назвалась Каллой.

Заодно пораженный разведчик познакомился и с собственным именем: Талзана. Напрасно он твердил "Блейд, Блейд, Ричард Блейд!" хлопая себя по груди; обе женщины со смехом качали головами и повторяли: "Анемо! Талзана! Талзана кам, Блейд – узут!". Наконец, он смирился; Талзана так Талзана. Случалось ему носить имена куда хуже – например, в одном из его многочисленных удостоверений "на всякий случай" стояло: Джон Джекобс Смит, инспектор СкотландЯрда.

Через пару дней он узнал, что Талзана буквально означает "Пришедший из Леса", причем под "лесом" понималось нечто дикое, дремучее, вроде африканских джунглей или бразильской сельвы. Одновременно это слово обозначало и сам непроходимый лес, раскинувшийся вокруг озера. Видимо, край этот не имел других названий, поскольку туземцы с одинаковой легкостью говорили "Талзана" и обращаясь к Блейду, и подразумевая окружающую местность. Но если Блейд был для них "Пришедшим из Леса", то невольно напрашивался вопрос, где же обитали они сами. Впрочем, не это было главной проблемой на первых порах.

После завтрака Блейд взял нож и отправился к воде свежевать свою добычу. Работа эта была кровавой и неаппетитной, но Калла увязалась за ним и присела неподалеку на песке, наблюдая за ловкими движениями удачливого охотника. Блейд умело ободрал зверя, выскреб остатки сухожилий и протер мездру подобранной на берегу шершавой, похожей на пемзу галькой. Потом он разложил шкуру слегка подсушиться. Он не стал удалять слой подкожной клетчатки, зная, что это делается непосредственно перед дублением и надеясь, что местные жители умеют обрабатывать шкуры никак не хуже его самого. Все-таки лес был их домом, и даже плохой охотник мог оказаться вполне приличным скорняком.

Калла прикоснулась к цветку, пламеневшему в ее темных волосах, протянула тонкую руку к оранжево-черному ковру, отороченному с обоих краев белым, и произнесла:

– Тассана... – Последовал плавный жест; она обвела голубой небосклон, озеро, изумрудные холмы на противоположном берегу, золотую ленту песка и повторила опять: – Тассана... – Потом, бросив лукавый взгляд на Блейда, коснулась ладонью его колючей щеки и вновь пропела – Тассана...

– Талзана – тассана? – уточнил разведчик, и девушка радостно закивала. Блейд ухмыльнулся; любой мужчина рад услышать, что он красив, но женщине это приятно вдвойне. – Талзана анемо тассана, – решительно сказал он. – Калла кам, Калла тассана.

Губы девушки дрогнули в улыбке, потом она отрицательно замотала головкой. Блейд бросил на нее восхищенный взгляд.

– Талзана катори, – она подняла руки вверх, Талзана асам, – на тонком предплечьи напрягись мышцы. – Талзана тассана.

Так Блейд узнал из женских уст – правда, не в первый раз, – что он высок, силен и красив. Расхохотавшись он подхватил Каллу под стройные бедра, посадил на плечо, перебросил через другое шкуру и бегом помчался к лагерю. Наивная непосредственность детей природы всегда импонировала ему.

Калла, звонко смеясь, колотила его ножками по широкой груди, запустив пальцы в густые волосы. Похоже, она уже считала пришельца из леса своей законной собственностью, в чем была определенная справедливость: Сариноме досталась роскошная шкура, а ей, Калле – охотник. Вместе с цветком, разумеется.

Блейд сбросил шкуру в траву и, крепко сжав большими ладонями талию девушки, поставил ее на землю. Саринома, хлопотавшая у костра, обернулась к ним, поглядела и что-то с улыбкой сказала Джейду. Тот на секунду нахмурился, потом нырнул в свою хижину и появился вновь со свертком в руках.

– Талзана, килата сия! – крикнул он, жестом показывая: иди ко мне.

Блейд подошел. В свертке оказалась набедренная повязка – точнее, нечто вроде очень коротких шортиков с пояском, какие носили все трое аборигенов, и легкие мокасины. Он натянул их на ноги, удивляясь, что обувь пришлась впору, затем, повернувшись к женщинам боком, одел шорты Тонкий ремешок застегнулся сам собой, Блейд даже не понял, как. Джейд, ухмыльнувшись, протянул ему ножны для ножа и три дротика. Посвящение в члены племени состоялось.

Время было послеполуденное, часа три по земным меркам. После обеда (остатки жаркого и огромный желтый плод, вкусом напоминавший дыню, а формой чудовищной величины изогнутый огурец) компания разбилась на пары. Женщины, прихватив корзинки и дротики, направились к опушке в поисках фруктов, мужчины, вооруженные солиднее – по три метательных копья у каждого -углубились дальше в лес.

Джейд, видимо, хорошо знал окрестные холмы и лощины, ибо через полчаса вывел своего напарника к обширной прогалине, где щипали траву хрупкие изящные создания с витыми рожками размером с оленей-карибу. Отличная добыча, подумал Блейд, если суметь ее взять. Он покосился на Джейдрама, не слишком доверяя его охотничьему умению, пожалуй, этому красавчику не метнуть дротик и на пятьдесят шагов, а до оленей было ярдов триста. Блейд сомневался, что животные подпустят их ближе. Они выглядели осторожными и пугливыми – кроме людей, в этом лесу встречались хищники вроде ягуароподобной твари, и олени наверняка были их излюбленной добычей.

Джейд, однако, выглядел весьма самоуверенно. Он поднял копье с коротким древком и довольно неуклюже метнул его, разведчик готов был поклясться, что туземец целил скорее в стадо, чем в конкретное животное. И немудрено, только хороший лучник с зорким глазом и крепкой рукой мог бы уложить зверя с такой дистанции. Однако дротик полетел словно ракета: – стремительно, точно, неотвратимо. Не успел Блейд и глазом моргнуть, как раздался жалобный предсмертный стон, приглушенный расстоянием, и стадо встрепенулось.

Удивленно покачав головой, разведчик перехватил копье за середину, высматривая подходящую цель. Джейд, ухмыльнувшись, хлопнул его по плечу и махнул рукой – кидай мол, не думай. Жест туземца и его улыбка, полунасмешливая, полуснисходительная, словно подтолкнули Блейда; стиснув зубы, он изо всех сил швырнул свой снаряд, целясь в молодого оленя на самом краю волнующегося ковра светлошоколадных спин, перечеркнутого витыми молниями рогов.

Он не мог поразить зверя и знал это. Существует предел сил человеческих во всяком случае, если речь идет о земном человеке, а не о туземце с Талзаны. Даже три олимпийских чемпиона, собравшись вместе и слив воедино свою мощь, не сумели бы добросить копье до стада; тем более – попасть в светлое пятно на шее животного.

Это было невозможно, но это произошло! Приоткрыв рот, Блейд с изумлением следил за своим снарядом. Описав стремительную дугу, копье прянуло вниз, угодив точно туда, куда он намеревался его послать. Снова раздался жалобный вскрик, и стадо, ударив в землю сотнями копыт, понеслось к дальнему концу прогалины подобно коричневому облачку, два оленя остались неподвижно лежать в траве.

– Килата! – произнес Джейд, протянув к ним мускулистую руку, и охотники направились к своей добыче, раздвигая высокую траву.

Обратная дорога заняла вдвое больше времени, поскольку каждый из них тащил по паре увесистых окороков. Джейдрам ухмылялся и посвистывал сквозь зубы; Блейд недоуменно щурился, не в силах осознать всех удивительных событий этого дня. Он почти забыл и про Старину Тилли, и про Золотой Шар, свою вожделенную цель, ибо испытал два потрясения. Второе произошло совсем недавно, когда его дротик, словно пущенный рукой сказочного титана, поразил добычу с неимоверного, невозможного расстояния. Первое... Первое обрушилось на него едва величественная леди Саринома приоткрыла свои пунцовые губки.

Он не понимал ни слова на языке этих людей ни слова, кроме тех, что выучил утром.

ГЛАВА 5

Блейд лежал у костра на куче свеженарезанной травы, уставившись неподвижным взглядом на багровые языки пламени. Миновал суматошный день, который был раза в полтора длиннее обычного и вместил столь многое: схватку с лесными охотниками, таинственный шар в пещере, путь домой, возвращение или все-таки переход в новый мир? Он не мог сказать этого наверняка, хотя утром, увидев дым над берегом озера, почти уверился, что встреча с людьми разрешит все загадки. Их, однако, стало еще больше.

Он приподнялся на локте, посмотрел на темную хижину, в которой спали Джейд и Саринома – оттуда не доносилось ни звука. Второе строеньице, поменьше, было повернуто входом к озеру, и со своего места Блейд видел падавшие на землю слабые отблески света; вероятно, Калла еще не спала. Он опрокинулся на спину, в душистую траву и обозрел небо. Нет, яркие созвездия и разноцветные точки далеких светил на темпом бархатном покрывале ночи не будили у него никаких воспоминаний. Что, опять-таки, не говорило ни о чем.

Странно, подумалось Блейду, сейчас он должен был бы спать мертвым сном или маяться от переутомления. Три раза за один день компьютер перемещал его из мира в мир, перетряхивая сознание, словно погремушку с разноцветными горошинами! По идее, после такой нагрузки – не говоря уже о поединке с проклятой плитой, выжавшей из него все силы! – он должен лежать пластом. Голова, однако, была свежей, и разведчик не ощущал усталости; видимо, недолгое пребывание в пещере, около чудодейственной сияющей сферы, зарядило его энергией и бодростью как минимум на сутки.

Он не хотел спать; наоборот, его тянуло поразмыслить в тишине и покое над удивительными событиями прошедшего дня. Будучи человеком эмоциональным и, в то же время, склонным к трезвому холодному анализу своих ощущений и переживаний, – Блейд понимал, что не сможет заснуть до тех пор, пока не приведет хоть в какую-то систему обрушившуюся на него лавину новой информации. С методичностью, отличавшей его еще в студенческие времена, он решил отложить проблему Золотого Шара на потом. Конечно, шар являлся главной целью его поисков – стратегической задачей, так сказать; однако на данный момент вопросы тактики представлялись более важными.

Итак, туземцы: черноволосые, смугловатые к говорящие на непонятном языке, что само по себе было непостижимой загадкой. Просто невероятной! Девять раз он совершал переходы в иные миры, и его мозг, трансформированный компьютером, в течение нескольких минут адаптировался к новой реальности. Знание местного языка всегда являлось обязательным условием такой адаптации; и в Альбе, и в Кате, и в Меотиде, в Тарне и на Катразе, и в других местах. Ни сам Блейд, ни лорд Лейтон не могли объяснить этого обстоятельства, но они относились к числу таких же бесспорных фактов, как тот, что солнце – в любом из миров! – встает на востоке.

В первых пяти странствиях влияние чуждой реальности было настолько сильным, что он, случалось, даже забывал о Земле. Блейд знал об этом; не понимал, а именно знал – после прослушивания собственных магнитофонных отчетов, надиктованных под гипнозом. Так было в Альбе, Кате, Меотиде и Тарне... В Альбе, в первом странствии, сильнее всего. В Берглионе, в ледяных дарсоланских пустынях, не только внешняя среда изменяла, лепила заново его естество; Аквия, снежная красавица, колдунья-телепатка, тоже приложила свои нежные ручки... Но, начиная с Катраза, он помнил все хорошо: события, лица людей, детали тех или иных интриг, маршруты своих странствий. Видимо, его мозг постепенно адаптировался к самому процессу трансформации и обрел способность не терять воспоминаний ни при каких обстоятельствах. Лорд Лейтон, правда, относил это достижение за свой счет, ибо его гигантская машина непрерывно совершенствовалась, обрастая все новыми и новыми блоками.

Предположим, в четырех последних путешествиях, начиная с Катраза, внешняя среда начала меньше влиять на него... Предположим... Но язык-то он понимал всегда! Сей дар знания неизменно сопутствовал ему, существенно облегчая жизнь. Почему же сейчас он лишился столь полезной способности?

Хорошо еще, что аборигены миролюбивы, подумал Блейд, и что их всего трое. Лениво разглядывая усыпанное искорками звезд небо, он повторил про себя несколько раз: анемо – нет... анола – да... кам – хорошо... узут -плохо... Однако эти плавные певучие слова не пробуждали никаких ассоциаций; прекрасное музыкальное наречие, но явно незнакомое.

Блейд отставил сию загадку, поместив ее в тот же ящичек, где уже хранился один неясный вопрос куда он, в конце концов, попал. Язык придется учить быстро и, желательно, незаметно; а еще надо слушать, наблюдать, вынюхивать, сопоставлять – словом, делать все то, что входит в обязанности разведчика, почуявшего запах тайны.

Он ощущал ее трепетный и тревожный аромат нервами, разумом, чувствами – всей кожей, если угодно. Казалось, день промелькнул незаметно и легко, с утренней встречи до вечерней трапезы; но Ричард Блейд, ничем не выдавая своей, настороженности, каждый час и каждую минуту занимался своим делом. Своим ремеслом, говоря определенней! Да, несколько раз он не сумел сдержать удивления – но столь же сильно был бы удивлен любой истинный абориген этого мира, наивный лесной охотник, дитя эпохи лука и топора, не ведающее ухищрений грядущих технологических веков. Для него похожее на кожу было кожей, похожее на камень – камнем; желтый металл – золотом, светлый и прочный – сталью. В мире, в котором жил Талзана, дротикам полагалось летать на пятьдесят шагов или на сто, самое большее; и башмаки там шили на размер ноги.

Блейд присел и стянул мокасины, положил их на свою травяную постель и снова растянулся рядом, поглаживая кончиками пальцев чуть шершавое голенище. Нет, это не кожа, не замша; искусная имитация, которая может обмануть лишь неопытный взгляд. Кожа не способна так растягиваться и сжиматься, облегая ногу словно плотный чулок... А подошва! Только семь дюймов в длину – однако обувь пришлась ему впору! Невероятно эластичный материал!

Он ощупал удивительные башмаки, загораживая их спиной от двух молчаливых хижин. Ему не удалось обнаружить ни швов, ни следов склейки; мокасины были цельными, с тончайшей, в десятую дюйма, подошвой. Однако эта тонкая гибкая стелька предохраняла ступню не хуже, чем слой резины в два пальца толщиной, что накатывают на ботинки морских пехотинцев.

Покачав головой, Блейд припомнил, что точно из такой же имитации кожи была сделана фляга, к которой все они по очереди прикладывались во время еды. Зато в ее содержимом он не обнаружил ничего подозрительного; чистая холодная вода из ближайшего ручья, сдобренная соком. Неуклюжие корзинки, в которые Сари и Калла собирали фрукты, были сплетены из лиан, и женщины явно изготовили их сами – Блейд видел днем незаконченный остов в траве у хижины Каллы.

Да, корзинки, несомненно, примитивные... как и деревянный вертел над костром, хижины, бронзовый закопченный котелок, древки дротиков... Вот наконечники их – совсем другое дело!

Сначала Блейд думал, что они выточены из обсидиана – темного, полупрозрачного и довольно хрупкого. Но нет, вещество, из которого сделали эти летающие молнии, не имело ничего общего ни с камнем, ни с металлом; с пластиком, впрочем, тоже. И они были такими легкими! Словно пустотелые тонкие оболочки, заключавшие некий смертоносный механизм, подчинявшийся воле хозяина и заставлявший всю эту конструкцию лететь в цель – далеко, стремительно и точно! Теперь разведчик понимал, почему его неожиданный визит удивил, но не слишком встревожил хозяев; даже Калла, самая слабая из этой троицы, могла пробить ему череп ярдов с двухсот.

Калла... А так же – Саринома и Джейдрам... Никудышные охотники, оснащенные фантастическим оружием, подделкой под старину... Люди с нежными руками, с гладкой ухоженной кожей, явно привыкшие к чистоте и удобствам... Пожалуй, эта загадка не относилась к числу слишком сложных. Любая компания землян, отправившихся на пикник в глухой уголок где-нибудь в Канаде или в Австралии, может прихватить с собой ружья, прочную обувь и одежду, котелки, фляги... Но дичь они будут жарить на примитивном вертеле над костром – так, как это делали их предки в доисторические времена. Если придет охота, любители древнего колорита могут даже построить шалаши вместо палаток – для пущей экзотики! Если, конечно, об этом заранее не побеспокоилось туристическое агентство...

Туристы! Эта троица – туристы, которых доставили сюда на отдых, и которых заберут по окончании оплаченного срока. Блейду это было ясно, как дважды два.

Значит, он попал в достаточно высокоразвитый мир – пожалуй, более развитый, чем Земля. Насколько подобная гипотеза вязалась с тем, что его самого явно принимали за местного жителя, охотника, скитающегося по лесам в чем мать родила? Но почему бы и нет? На Земле шел семьдесят второй год двадцатого столетия, однако любой европеец или американец, обладатель тугого бумажника, мог вкусить экзотики каменного века. На Андаманских островах, в дебрях Гвинеи, в амазонской сельве, на Огненной Земле, в пустынях центральной Австралии и Южной Африки, в бассейне Конго... И люди, которые жили во всех этих местах, отличались от богатых белых сагибов гораздо больше, чем сам Блейд от троицы праздных бездельников, с которой свел его случай. Он был таким же смуглым и темноволосым, как они; таким же стройным и рослым, с ухоженным тренированным телом, с чертами лица, обличавшими принадлежность к той же расе, что и его новые знакомцы. И в этом не было ничего удивительного. На Катразе сахралты, жители южных островов, тоже были смуглыми и черноволосыми, словно итальянцы; да и среди джеддов попадалось немало брюнетов с золотистой кожей.

Итак – туристы; примем это за рабочую гипотезу, решил Блейд, и попытаемся извлечь все выгоды из создавшейся ситуации. Их как будто не удивляет, что туземец – то бишь он сам – не знаком с наречием господствующей расы. Примем сей факт как должное и попытаемся сыграть роль папуаса, свободного сына джунглей, который ни звука не понимает по-английски... О чем может наивное дитя природы расспрашивать богатых гостей из местного Нью-Йорка, когда выучит сотню-другую слов? О небоскребах и подземке, об авиалайнерах и автомобилях, о ночных кабаках, о девушках, гангстерах, виски, охотничьих карабинах и атомных бомбах... о королях и капусте, наконец. И о замечательном целебном шаре, золотое сияние которого лечит все недуги и раны.