Текст книги "Бурная неделя Гидеона"

Автор книги: Дж Меррик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Тогда я был совсем ещё желторотым, – продолжал Гаррисон, четко выговаривая слова. – И был почти уверен, что Бенсон невиновен, а полицейские организовали серию ложных показаний. Так продолжалось до того момента, пока не вышла в качестве свидетеля его жена. Вот тогда-то я и перехватил взгляд её мужа. Помните, что он бросил ей вслед, когда она уже возвратилась на свое место? – спросил Гаррисон. Он строго поджал губы и процедил сквозь зубы, талантливо имитируя стиль Бенсона: "Ладно, Руби, ты мне за это заплатишь!" Даже если бы в этот момент он угрожал перерезать ей горло, выражение его лица все равно не могло бы быть более зловещим.

– А, так вот где я вас видел! Ну что ж, насчет Руби можете не беспокоиться, мы оберегаем её.

– А как же иначе.

– Послушайте, у меня родилась отличная идея, – улыбнулся Гидеон. Как насчет того, чтобы вместе пообедать в нашей столовой? Или в бистро напротив?

– Я бы с удовольствием принял ваше предложение, но, к сожалению, должен идти, – ответил ему Гаррисон. – Не поступало ли чего-нибудь новенького относительно Руби Бенсон со времени процесса? Я все время терзался мыслью, а не предала ли она Бенсона ради какого-то любовника, который только этой оказии и ждал?

– Любопытно, – констатировал Гидеон. – Но я слышал как раз на этот счет кое-какие слухи всего несколько недель назад. Так вот, чтобы прокормить своих двоих детей, она начала работать и так преуспела в этом, что сумела стать заместителем директора в одном из домов моды. Недавно она нашла себе друга, с которым, мы уверены – а вы знаете, насколько недоверчивы полицейские, – она раньше не была знакома. Этот человек всего несколько месяцев назад стал директором магазина.

– Да, невеселая перспектива вырисовывается, – задумчиво пробормотал Гаррисон. – Муж в тюрьме, и наверняка по выходу оттуда убьет ее; детей воспитывает достойным образом, а у друга нет ни единого шанса жениться на ней в течение двенадцати, а то и более лет. Ну почему судьба не была так же жестока с самим Бенсоном? Кстати, вы знакомы с остальными сбежавшими? – уже подходя к двери, небрежно обронил Гаррисон.

– Знаю только одного: Джинго Смита. Прочие были осуждены без какого-либо участия с моей стороны.

Он пожал руки Гаррисону и Каммингсу, дружески кивнул последнему, который, похоже, был весьма доволен собой и снова уселся за свой стол. Леметр, судя по его виду, совершенно не интересовался происходившим разговором. Тем не менее он не упустил из него ни единого словечка и готов уже был разразиться комментариями, как неожиданно раздался резкий телефонный звонок. Он схватил трубку одного из трех стоявших у него на столе телефонов.

– Леметр слушает... Хорошо. Превосходно!

Затем столь же быстрым жестом повесил трубку на место.

– Только что взяли лихача из Баттерси, – деланно небрежным тоном сообщил он. – Какой-то коммивояжер из Брикстона. Нашли кровь на брызговиках и покрышках. Не лучше ли будет передать это дело в местное отделение?

– Согласен. Ты часом не проголодался?

Леметр недоуменно покосился на него.

– Можно попросить принести нам сюда несколько сэндвичей, – предложил Гидеон.

– Ах, так значит вот как! Когда дело касается твоих приятелей из аристократических школ, ты их приглашаешь в бистро. А как только заходит речь о настоящих твоих друзьях...

Затренькал телефон Гидеона, но Леметр продолжал зло посмеиваться.

– Ты хочешь побыстрее тут закруглиться, чтобы отправиться в подразделение "Эйч-5". Можно, конечно, попробовать это сделать, но как же все-таки ты относишься к моим советам! Ты ещё пожалеешь об этом, Джордж! Чувствую, что день будет крайне напряженным и... впрочем, к черту! Так о чем ты там говорил?

И он сорвал с рычага трубку своего телефона, который тоже начал трезвонить.

– Леметр слушает! – прорычал он.

Гидеон с видимой неторопливостью, как бы давая себе время поразмыслить, соизволил, наконец, ответить на настойчивую трель своего аппарата.

– Гидеон слушает!

– На проводе ваша жена, – ответила молодая телефонистка. – Она хотела бы поговорить с вами. Я сказала ей, что вы должны быть на месте.

Гидеон задумался на какое-то мгновение. Телефонный звонок от Кейт? Вот уж чего он никак не ожидал! В течение многих лет она ни разу ему не позвонила на работу, разве что в крайне срочных случаях. Это было результатом горького разногласия на эту тему, возникшего так давно и продолжавшегося так долго, что у неё уже выработалась привычка не беспокоить его в служебные часы. По поводу кого она интересуется сейчас? Пруд? Присилла? Пенни? А может, кого из сыновей?

– Соедините меня.

В течение нескольких секунд сердце Гидеона билось в учащенном ритме, но в голосе Кейт он не услышал и намека на беспокойство. Хотя Кейт, надо признать это, была женщиной, умевшей великолепно контролировать свои эмоции.

– Алло, Джордж? Ах, как я рада, что застала тебя, так как обещала Пруд поговорить с тобой. Ты сейчас не очень занят?

– Пообещала Пруд... – Гидеон расплылся в широкой улыбке. – Скажи дочери, что я навещу юного Роуза после обеда или ближе к вечеру. Можешь также напомнить ей, что мы, в Ярде, невиновных предпочитаем оставлять на свободе.

Гидеон, как и Кейт, не стараясь даже сдерживаться, лукаво рассмеялись.

– Пруд будет искренне рада. Она узнала о деле из утренних газет и, кажется, сестра этого молодого человека училась с ней в одном классе.

– Девушка, безусловно, заслуживает внимания. Сестра, посмевшая бросить вызов льву в его логове! Кейт, мне очень жаль, но пора кончать разговор, так как предстоит весьма загруженный день. Я вернусь домой, как только смогу...

– Думаю, бесполезно спрашивать, в сколько, – немного суховато ответила Кейт. – До свидания, – и вдруг спохватилась: – А что с Бенсоном? Вы его уже арестовали?

– Нет еще, но обязательно поймаем, – спокойно отозвался Гидеон и тут же повесил трубку.

Леметр все ещё одной рукой держался за телефон, а другой делал пометки с невероятной скоростью, причем, его почерк непонятно как, но оставался безукоризненным.

– Пока что взяли всего троих, – наконец промолвил он. – Если мы не хотим нарваться на серьезные неприятности, надо поспешить и побыстрее отловить остальных. Еще двоих обнаружили в депо для локомотивов. В районе Ланкастера. Их заметил один из служащих, попытавшийся погнаться за ними. Но они его оглушили здоровенным куском угля. Сейчас там его изучают в надежде найти отпечатки пальцев. А служащий в госпитате и, похоже, его жизнь в опасности. Этих людей пока ещё не идентифицировали, но тип вроде Бенсона вполне способен на такого рода подвиг. Эти ребята просто так не откажутся от обретенной свободы и пойдут на все... Хмм, я бы здорово загнул, если бы счел, что вся эта история сулит нам сладкую жизнь.

– Не смеши меня, Леметр, – улыбнулся Гидеон. – А третий? Кто он? Во всяком случае, не Бенсон.

– Ники Браун.

– Он что-нибудь рассказал?

– Немного. Но теперь мы знаем, что они разделились по двое: Джинго Смит с Мэтт Оуэнсом, Уолли Элдермен с Хуки и Бенсон с одним парнем, неким Тисдейлом, довольно странным акробатом. Именно он в свое время вывел из строя ночного сторожа. Милая парочка. В каждой из этих двоек один закоренелый преступник, настоящий урка! И можешь быть уверен, что все они разбежались в разные стороны. Чтобы ещё предпринять, чтобы ускорить их поимку?

– Все предупреждены, – ответил Гидеон. – Не думаю, что в настоящий момент мы можем ещё что-либо предпринять. Я...

Его прервал телефонный звонок.

– Алло, Гидеон слушает!

– Джордж, – сказал ему суперинтендент Врексол. – Я только что беседовал по телефону с миссис Руби Бенсон, но она хотела бы поговорить с вами лично. Это возможно?

В последующие полчаса произошел целый ряд событий, о которых Гидеон ещё не ведал.

Небольшая спортивная машина остановилась перед витриной ювелирного магазина на Нью Бонд-стрит, всего в нескольких шагах от полицейского участка на Сейвил Роу. Из неё вышел молодой человек. Внезапно раздался оглушительный грохот, как будто столкнулись два автомобиля. На самом же деле это молодой человек, пользуясь молотком, разбил витрину. Как только стекло рассыпалось на мелкие кусочки, к ней ринулись два сообщника, и начали спешно засовывать добычу в большой мешок. В это время водитель кидал в толпу бомбы со слезоточивым газом. Все это длилось не более полутора минут. Злоумышленники вскочили в машину, которая бешено рванула с места и скрылась, чуть не сбив при этом полисмена, который едва успел отскочить.

Другой полицейский, воспользовавшись тем, что машина замедлила ход, поворачивая за угол, бросился на неё и сумел ухватиться за руль. Один из грабителей ударил его по голове, которой по рукам, но тот не ослабил хватку. Машину занесло на тротуар, и она врезалась в стену.

Полисмен отделался мелкими травмами.

В нескольких километрах от места этого происшествия совсем молоденький полицейский услышал крики о помощи. Он перегнулся через парапет моста Патни и увидел женщину с ребенком, барахтающихся в воде. Не теряя самообладания, он попросил двух прохожих подержать его плац, положил каску на парапет и прыгнул в воду. Женщина и ребенок были спасены.

Третье событие не было из разрадя столь уж впечатляющих. "Бобби", совершая свой обычный обход, заметил человека, выходящего из огромного здания на площади Нортон, в западном районе Лондона. Этот субъект не был ему незнаком, так как являлся одним из самых знаменитых "медвежатников" в этом районе и только что отбыл срок.

Было известно, что этот тип, а именно Лефти Блайт, перед каждой предстоящей операцией внимательно изучает место своих будущих деяний. А посему полицейский позвонил своему капралу и доложил об увиденном. Его сообщение тут же было передано в Ярд.

Глава 6

Миссис Бенсон

Гидеон помнил миссис Бенсон как женщину лет тридцати, фигурке которой могла бы позавидовать молоденькая девушка. И все же возраст уже сказывался на её омраченном печалью лице, как если бы она уже ничего не надеялась получить от этой жизни. Во время предварительного заключения мужа Гидеону частенько приходилось разговаривать с ней и порой он подмечал в её взгляде какую-то теплоту, а в чертах лица – утраченную былую красоту. Это все ещё был цветок, но заметно увядавший. Тогда ей было всего лишь тридцать три года, но волосы уже тронула седина.

Такой он и представлял себе мысленно в ожидании телефонного разговора.

– Соединяю, – прервала его раздумья телефонистка.

– Алло, миссис Бенсон?

– Это суперинтендент Гидеон?

Ладно, пусть будет "суперинтендент", подумал Гидеон, поскольку в дни их знакомства он занимал именно такой пост.

– Да, он самый. Вам не мешает пара моих сотрудников, что я направил для вашей охраны?

– Нет, я звоню не в этой связи, – ответила Руби Бенсон голосом, вырававшим её волнение. – Сегодня утром мне рассказали, что там вытворил Сидней, и поэтому я не удивлена, что вы кого-то направили ко мне. Я беспокоюсь не о себе, мистер Гидеон...

Не о друге ли своем она так разволновалась?

– Тогда о ком?

– О детях, – ни секунды не колеблясь, выпалила она. – И я знаю, что говорю.

Он сразу же поверил ей и тут же отбросил мелькнувшую было мысль о любовнике.

– Вы единственный человек, – продолжала она, – с кем я не боюсь говорить откровенно. Вы прекрасно знаете Сида и вполне можете себе представить, на что он споосбен. Я часто об этом думала, мистер Гидеон, и иногда задавала себе вопрос, что он сделает, появись у него возможность отомстить. Так вот, най мой взгляд, он примется не за меня, а за детей. Через них будет нанесен удар по мне. Не смею держать малышей у себя, пока он на свободе. Просто буду не в состоянии продолжать спокойно жить.

– Послушайте, миссис Бенсон. Поверьте, вам сегодня не стоит о чем-либо беспокоиться. При той погоде, что установилась сейчас на севере Англии, Сид не сумеет добраться до Лондона. Движение на дорогах практически свелось на нет, а обеспечивать наблюдение за ними – пустяковое для нас дело. Так что пока нет никаких оснований для волнений. Будете ли вы дома сегодня после полудня или вечером?

– Да.

– Я навещу вас, но не могу сказать, в какое точно время. В любом случае, не раньше половины пятого. Если же вы, несмотря на все сказанное мною, продолжаете, тем не менее, беспокоиться насчет детей, то я могу отправить одного из своих подчиненных в школу и...

– Нет, сегодня, пожалуй, не стоит, думаю, все будет в порядке, перебила его Руби Бенсон уже более уверенным голосом. – Бесконечсно вам благодарна, мистер Гидеон. Жду вас.

Она повесила трубку.

По прошлым встречам Гидеон также помнил, что миссис Бенсон – женщина, далеко не разговорчивая, и ему очень хотелось бы знать, что она на самом деле думала и чувствовала в этой обстановке. Ведь он прожила много лет с Бенсоном и вполне можно было предположить, что за это время он вполне её укротил. Но нет, этого не случилось, и миссис Бенсон наоборот проявила удивительное мужество, выступив со свидетельскими показаниями против него на процессе. Гидеон был несколько удивлен тем, что она разговаривала с ним таким уверенным, живым голосом.

– Я попросил принести нам сэндвичи, – произнес Леметр. – Так, значит, сегодня идешь на свидание? Небось, вырядишься дэнди?

– На что это ты намекаешь? – встрепенулся Гидеон, отодвигая стул.

– Во всяком случае не говори потом, что я тебя не предостерегал! Кстати, ты слышал о парне, задержавшем грабителей, что разбили витрину ювелирного магазина?

– Нет. Ранен?

– Он не захотел оставаться в госпитале и его отвезли домой. Надо же: броситься на машину, когда та мчалась со скоростью пятидесяти километров в час. Да, коллега, несомненно, заслуживает медали!

– Ну, раз так, то он наверняка её получит.

– Хороший сегодня выдался денек для героев, – состроив гримасу, проронил Леметр. – Вот ещё пример: в Патти мальчишка срывается с набережной в воду, ну а мать, естественно, – за ним. И тут же наш человек прыгает вслед и спасает обоих.

– Не забудь узнать для меня его имя и личный номер, – воскликнул Гидеон в порыве полного энтузиазма великодушия.

– Уже запросил. Есть ещё кое-что, что должно тебя заинтересовать, продолжил Леметр, сморщив нос, будто принюхиваясь. – Только что было замечено, как Лефти Блайт выходил из здания Карфакс, что на площади Нортон. Что думаешь предпринять?

– Постарайся узнать поточнее, откуда именно он появился. И отправь туда кого-нибудь, кто хорошо знает его привычки. Неплохо было бы также узнать, что в этом районе может привлечь столь крупного специалиста по вскрытию сейфов. Короче, прими все необходимые меры.

Леметр согласно кивнул головой.

Было уже почти четыре часа дня, когда Гидеон покинул Ярд. Он ехал один на своей черной "волсли", и солнце беспощадно высвечивало все её изъяны: облупившуюся краску, пыль на стеклах и пятна ржавчины на кузове. Гидеон надеялся, что предстоящие день-два пройдут ещё тихо-мирно, но чрезмерного оптимизма при этом не испытывал. У него за плечами было достаточно опыта, чтобы опасаться внезапной катастрофы. И даже не одной, так как такого рода вещи имеют мерзкую привычку наваливаться сразу скопом. И если поиски Бенсона в сущности ещё не возлагались непосредственно на Ярд, пока тот не появился в районе Лондона, и можно было чувствовать себя более или менее спокойно, то ни в коем случае нельзя было не учитывать, что все равно это дело по степени важности сегодня прочно занимало первое место.

Перед тем, как покинуть кабинет, Гидеон пролистал первые выпуски вечерних газет. О массовом побеге из Милуэйз сообщалось под крупным заголовком и на первой полосе, и эта новость отодвинула все другие происшествия на второй план. Тем не менее в них во всех подробностях расписывался и арест Уильяма Роуза, а его фотография красовалась на видном месте. Наглядный пример журналистских нравов: Роуза, естественно, прямо не подавали, как убийцу, явно опасаясь высказать какое-либо категорическое утверждение, которое могло бы повлечь за собой юридический иск против автора статьи. Но при этом все было представлено в таком свете, что девять читателей из десяти не сомневались в его виновности. Руководство подразделения "Эйч-5" не поскупилось проинформировать прессу об этом случае во всех деталях. Особенно насчет ножа юноши. Даже слишком подробно. Гидеон на их месте вел бы себя куда более сдержанно. Вообще это подразделение доставляло Гидеону массу хлопот, и не будет ничего удивительного, если в один прекрасный день возникнут более серьезные основания для беспокойства.

В четыре с половиной часа Гидеон подъезжал к "Эйч-5". Этот район Лондона выглядел довольно грустно, и множество низеньких домов нуждалось в хорошем ремонте. Одним словом, неприглядная картина. Семья Роуз жила недалеко отсюда, в относительно новом здании.

Гидеон не предупреждал местных коллег о своем прибытии. Но Леметр, зная о его намерениях, позаботился о том, чтобы поставить их в известность, и когда Гидеон вошел в участок, то там все было вычищено, надраено и отлажено, как перед самой тщательной инспекторской проверкой. Дежурный тут же его узнал и, встав навытяжку, доложил, что суперинтендент сегодня уехал домой довольно рано.

– Подхватил дрянную простуду, сэр.

– Да, – ответил Гидеон, – это сейчас случается сплошь и рядом. Кто вместо него?

– Главный иинспектор Смедд, сэр.

– Будьте добры, скажите ему, что я прибыл.

Гидеон не спешил. В этом старом здании лестницы были довольно крутыми, и Гидеон поднимался по ним, не торопясь, чтобы не прийти на третий этаж запыхавшимся. Было бы абсолютно неверным шагом предстать перед подчиненными, отфыркиваясь, как морж, и хватая ртом воздух. По пути он думал о Смедде, инспекторе, который задержал Роуза; он знал его достаточно хорошо, чтобы считать способным обойтись с Мэри довольно грубо. Инспектор был энергичным человеком и чертовски квалифицированным профессиналом, подумал Гидеон, и, что было не одно и то же, почти таким же хорошим полицейским. Гидеон его недолюбливал, хотя по работе они до сих пор никогда непосредственно не сталкивались. В принципе, Смедд был человеком, которому следовало доверять, и если он что-то утверждал, то в этом можно было не сомневаться.

Инспектор поджидал Гидеона на пороге своего кабинета, который он разделял вместе с суперинтендентом, и Гидеон вновь с недоумением подумал, когда же все-таки тот мог уйти домой.

– Хэлло, мистер комендент! Какая неожиданная честь для нас, воскликнул Смедд, встречая его хищной улыбкой и крепким рукопожатием.

Для инспектора Си-Ай-Ди он был, скорее, невысокого роста и едва дотягивал до установленного уставом предела, проходя под ростометром. Раньше к этому относились более сурово, но сейчас норма в пять футов и шесть дюймов уже не так соблюдалась. Смедд был одет во все коричневое, но несколько броского оттенка, а его галстук можно было, пожалуй, посчитать кричаще ярким. Кучерявые, почти рыжие волосы были чрезмерно напомажены; казалось, он только что выскочил из ванны, где энергично растирался жетской щеткой: нежно-розовая кожа отдавала свежестью. Лицо Смедда было сплошь усеяно веснушками.

– Прошу вас, заходите. Очень сожалею, что суперинтендент отсутствует, но сегодня он отбыл очень рано. Они все здесь очень простужены. А вас, этой зимой, эта напасть не коснулась?

– Спасибо, как-то обошлось.

Гидеон уселся за стол и осмотрелся. Было очевидно, что всем здесь заправлял Смедд, даже если суперинтендент и проводил немало времени в участке. Все вокруг было безукоризненно чисто, каждая вещь находилась на своем месте, все аккуратно разложено по полочкам. Гидеон заметил огромный, совершенно новый рабочий стол и подумал, не поставили ли его для Смедда? Он попал в точку! Смедд сел именно за него.

– Вы пришли, полагаю, в связи с делом Роуза? Я рад, что мы взяли этого ублюдка. Если бы это зависело от меня, я бы его повесил.

– Гм, неприятная история. Вижу, вы абсолютно уверены в его виновности? – поинтересовался Гидеон без улыбки. – Сегодня утром я разговаривал с одним из сотрудников Прокуратуры, и тот высказывался в том духе, что дело может развалиться при рассмотрении в суде. Поэтому-то мне и хотелось бы разобраться в нем самому.

– Мы его засадим за решетку, этого Роуза, – отрезал Смедд.

Смедд нахмурил брови. Скорее всего он просто завелся, так как в принципе прекрасно умел сдерживаться в присутствии Гидеона, но сейчас ему трудно было скрыть свою досаду или, по меньшей мере, нетерпение.

– Что касается меня, так я бы прямо завтра представил все материалы на рассмотрение суда. Конечно, если вы считаете нужным, можно попросить недельную отсрочку. Раз уж создалась такая ситуация, то, понятное дело, лучше все обстоятельно обосновать перед тем, как передать дело в суд. Но у меня нет и тени сомнения в его виновности. Это так, между нами, я бы не стал это говорить следственному судье... Так что же получается – вы не ознакомились с досье, которое я отправил?

Ну вот, теперь дошло и до упреков!

– Нет, почему же, но хотелось бы ещё раз оценить вместе некоторые главные моменты.

Смедд ответил не сразу. В его взгляде мелькнул насмешливый огонек, говоривший: ну как же, так я и поверю, что ты прочитал! Держу пари, что нет! Он открыл ящик и вытащил папку, в которой лежало около двадцати тщательно скрепленных листочков разного формата. Некоторые были отпечатаны на машинке, другие написаны от руки. Он начал просматривать один из них, не поднимая взглядя на Гидеона, и давая ему ясно понять, что он предпочитает, чтобы факты говорили сами за себя.

– Роуз и Винифрида Нортон встречались уже в течение шести месяцев. Она постоянно находилась у него или, наоборот, – он у нее. Единственные ссоры, что происходили между ними, были вызваны ревностью молодого человека. Он не выносил, когда видел её в компании иных мужчин. А недавно она, похоже, заинтересовалась другими парнями, нежели Уильямом, и из-за этого они крепко поцапались за несколько часов до того, как нашли её труп. После их перебранки она пошла собирать подснежники и...

– Одна?

– Да. Она сказала одной из своих подруг, куда едет, и уточнила, что делает это, стремясь избежать Роуза, которого начала побаиваться. И это был последний раз, когда их видели вместе, а её живой. Тело было найдено на следующее утро. В левой руке она все ещё сжимала букетик подснежников; всего нанесено одиннадцать ударов ножом. Большинство в грудь. Хотите узнать мою точку зрения? Этот парень – просто чудовище, – убежденно высказался он, словно выплевывая слова. – Таковы факты, касающиеся девушки, – продолжал Смедд. – Ну, а теперь перейдем к юноше. После их ссоры Роуз пошел прогуляться, причем один и домой не возвращался. Он утверждает, что был в кино, но рядом с телом Винифриды были обнаружены отпечатки его ботинок, а среди цветов – также и принадлежавший ему нож. Его лезвие было в крови, а на рукоятке – четкие отпечатки пальцев Роуза. Удары жертве были нанесены сквозь одежду, так что кровь не брызнула. Поэтому-то и не было ни единой капли крови на его руках. Но нам и не нужно доказательств такого рода. Поверьте мне, этот молодой негодяй заслуженно находится сейчас там, где ему место.

Смедд замолчал, как будто бросая тем самым вызов Гидеону.

– А как сам Роуз объясняет то, что его нож нашли на месте преступления?

– Классическая история! Дескать, за день или два до этого он его потерял.

– А отпечатки обуви?

– О, он признает, что виделся с ней там, но затем якобы ушел. Да, он и впрямь её покинул... но уже бездыханную, – заключил Смедд в провокационно-агрессивном ключе.

Глава 7

Гидеон ни на секунду не сомневался, что разубедить Смедда будет так же трудно, как и Леметра. В конечном счете он знал, что если Смедд и оставил без внимания или даже специально опустил некоторые детали, то в целом его расследование было проведено вполне серьезно. И если он, Гидеон, и выскажет сейчас пожелание проконтролировать все его действия, то Смедд упрется и будет настаивать на своем с ещё большим рвением. Поэтому Гидеон повел себя с инспектором, как с человеком, которого он знал бы получше и поболее уважал бы: со свойственной ему неторопливостью он кивнул головой, достал из кармана свою внушительную трубку из вишневого дерева и начал набивать её с медленной и мрачной улыбкой на лице.

– Значит, вы действительно расставили все точки над "i". А жаль!

– Жаль? Но, боже мой, что же вам ещё надо? – вскипел Смедд. Его карие глаза с зелеными крапинками никогда ещё так не сверкали, как в эти минуты.

Смотри-ка, сам себе сказал Гидеон, а его можно растормошить, если немного подтолкнуть!

– Этот мерзавец, – снова заговорил Смедд, – сцепился со своей подружкой – честной и красивой девушкой, которая только ещё вступала в жизнь, расправляя крылья. Во всяком случае, отчет медицинского эксперта категоричен в том, что он не пытался её изнасиловать. Посмотрим, как все происходило. Она ему говорит, что между ними все кончено. И чем же он отвечает? Крадется за ней в лес и зверски одиннадцать раз вонзает в неё нож. Защита, конечно, будет утверждать, что он действовал в состоянии аффекта, потеряв самообладание, даже рассудок, и начнут намекать на временное умопомрачение. На самом деле он сумасшедший не более, чем вы или я. Он просто мелкий подонок, которых так много развелось в наши дни. Пока он получает то, что хочет, все идет нормально, но как только начинают сопротивляться его желаниям, он теряет голову! А вы говорите "как жаль!".

Смедд остановился, чтобы отдышаться после столь длительной тирады. Гидеон продолжал все так же мрачновато улыбаться, как бы извиняясь, и, наконец, закончил набивать трубку. У него в запасе было несколько отработанных опытом приемов ведения бесед, о которых Смедд и не догадывался: он умел молчать, особенно в таких ситуациях, давая собеседнику выговориться.

– Только не заявляйте мне, – сжав кулаки, воскликнул Смедд, – что вы симпатизируете этому юному злодею? Если у вас есть сыновья, не забывайте, что и у меня их трое.

– Причем тут наши дети, хотя и это, конечно, тоже имеет значение, осторожно начал Гидеон. – Налицо один факт: сестра молодого Роуза, некая Мэри, знакома с моей дочерью Пруд. Они вместе учились музыке, ну, в общем, что-то в этом роде. И я ей обещал посмотреть, нет ли где в этом деле слабого звена. Я несколько надеялся, что вы не до такой степени уверены в виновности этого парня, но теперь ясно вижу, что это не так. Вы позволите мне встретиться с этим Роузом?

– Естественно. Говорите с ним, сколько угодно. Сами увидите, что его россказни подействуют на вас не более, чем на меня. Так значит, вы виделись с его сестрой?

– Она взяла Ярд приступом.

– Она и у нас тут пыталась проделать то же самое, – язвительно произнес Смедд. – Не люблю, когда молодежь, уверенная, что знает все на свете, лезет к тебе со всеми байками. И я вовсе не желаю, чтобы меня обзывали вруном, даже если это делает явно возбужденная девица.

Гидеон присвистнул сквозь зубы.

– Что, так прямо и говорила?

– Светх того, намолотила ещё и кучу всяких глупостей, – продолжал Смедд. – Закатила истерику, повела свою игру, одним словом! Или блефовала! Но я признаю только одно: факты. А в досье Роуза их набралось уже в два раза больше, чем нужно, чтобы признать его виновным. И единственное, что меня сейчас бесит, это то, что будут пытаться выдать его за невменяемого. Всякий раз, когда по этой причине освобождают из-под стражи какого-нибудь парня, у меня создается впечатление, что тут же двое других совершат новое убийство в надежде отделаться столь же легко. Какая, все-таки, странная вещь – человеческий разум! За сколько же преступлений несет ответственность это подлое подсознание?

– Я с вами полностью согласен. Если не считать этого, есть ли другие слабые места в этом деле?

– Нет, – вновь сжимая кулаки, уверенно ответил Смедд. – Я допросил весь персонал кинотеатра, куда, по словам сестры Роуза, они якобы вместе ходили. Никто её не узнал. Поймите меня правильно. Я не поверил ни единому слову его сестры, но несмотря на это, мы проверили её показания, зря потратив на это то время, когда могли бы оказаться полезными где-то в другом месте.

– Одно другому не мешает, – прокомментировал Гидеон.

– Ну хорошо, пройдемте к этому Роузу, – предложил Смедд. – Я говорил с помощником Комиссара насчет целесообразности уже сегодня во второй половине дня вынести дело Роуза на чрезвычайный суд, но он склонен подождать до завтра. Это мне позволило все ещё раз проверить и убедиться, что у этого молодого стервеца нет и других грехов на совести.

Они спустились по лестнице, ведущей к камерам предварительного заключения. Гидеон и Смедд оказались в подвале с матового цвета окнами, забранными прочными решетками; так что освещение там было довольно скудным. Короче, место было зловещим и мрачным, способным привести в трепетный ужас самого невинного из тех, кто туда попадал. За столом сидел капрал, который при виде Смедда и Гидеона повторно вскочил, вытянувшись в струнку.

– Мы хотим увидеть Роуза, – обратился к нему Смедд.

– Есть, сэр.

Гидеон как-то сразу стал незаметным, отошел на второй план с поразительной для человека его телосложения грацией. Он проследовал за двумя коллегами по узкому коридору, ведущему к камерам. Следует признать, что заявление Мэри не поразило его сверх всякой меры, но сейчас он поймал себя на том, что думает о её младшем брате в таком духе, который Смедд явно бы не одобрил. Ну как ему не заинтересоваться двадцатилетним парнем, у которого вся жизнь впереди, а наверху его поджидает тощая картонная папка, обрекающая на двадцать или тридцать лет заключения, если не на смертный приговор?

Уильям Роуз слышал, как они подходили. Когда полицейские вступили в камеру, он поднялся. То был бледный подросток, более тщедушный, чем представлял его себе Гидеон. Он дал бы ему от силы не более шестнадцати лет; Роуз очень походил на свою сестру, несмотря на то, что та была брюнеткой, а он – блондином с небесно-голубыми, лихорадочно поблескивавшими глазами. Его ботинки были хорошо начищены, а волосы тщательно причесаны этот молодой парень, безусловно, умел за собой следить.

– Перед тобой комендент Гидеон, – пролаял Смедд.

Во взгляде, которым молодой человек окинул его, подняв голову, Гидеон прочитал скорее глубокую потерянность, нежели выражение невиновности или, наоборот, признание своей вины.

– Добрый вечер, Роуз. Я очень сожалею, что вижу вас в таком отчаянном положении, – обратился он к парню, который, как, впрочем и Смедд, явно не ожидал такого начала разговора. – Не знаю, что вам наговорил главный инспектор, но вы должны знать, что по английским законам у вас есть право на защиту и, вы рассматриваетесь невиновным, покуда не будет доказано обратное.