Текст книги "Бурная неделя Гидеона"

Автор книги: Дж Меррик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Меррик Дж (Кризи Дж)
Бурная неделя Гидеона

Дж.МЕРРИК (псевдоним Дж.КРИЗИ)

Бурная неделя Гидеона

Перевод Ю.СЕМЕНЫЧЕВА

Глава I

Важный документ

Утром в понедельник, отправляясь из дома на работу, Джордж Гидеон, ответственный сотрудник уголовного розыска, отчетливо представил себе, как в эти минуты его подчиненные в Скотленд-Ярде наводят к его приходу последний лоск на рапорт о последних событиях. Он живо представил себе, какие забавные гримасы строит при этом его заместитель Леметр и все те, кто помогал ему шлифовать этот ответственный документ. Но разве он сам не поступал точно так же задолго до того, как его назначили "комендент"? Это совсем недавно введенное звание несколько действовало ему на нервы, и по многим причинам Гидеон предпочитал ему свой прежний титул старшео полицейского офицера "главный суперинтендант". Но это новое качество давало Гидеону определенные преимущества, было уже по-настоящему серьезным звеном в иерархии чинов, и, не лишенный человеческих слабостей, он, достигнув вершины служебной лестницы, мог наконец позволить себе несколько покупаться в лучах славы.

Последние несколько долгих недель на большей части Англии стояли свирепые морозы, дважды парализовывавшие дорожное движение в Лондоне. Поэтому сегодняшнее по-весеннему теплое утро было донельзя желанным. Но только не для Гидеона, который, оставаясь до мозга костей полицейским, предпочитал холодную погоду, ибо тогда вся эта свора правонарушителей, орудовавшая под покровом ночи, попадала в условия, мешавшие им действовать быстро и уверенно, – они ненавидели торчать на углах, клацая зубами, скользить по обледеневшим улицам на пронизывавшем насквозь ветру, от которого сводило руки. Так что ничего удивительного не было в том, что с наступлением морозов произошел спад криминальной активности, и хотя в последнее время было чертовски студено, зато для полиции это был один из самых спокойных периодов.

Гидеон повернул на Парламентскую площадь, какое-то время постоял перед красным глазом светофора, ответив на приветственный жест узнавшего его полисмена, а затем неспешно двинулся вдоль Темзы; река, окутанная белесым утренним туманом, мрачно катила свои воды. Подъезжая к Скотленд-Ярду, он обратил внимание на машину угро, стремительно выскочившую из ворот и на бешеной скорости умчавшуюся в направлении Блэкфраерз и Сити. Что ещё у ним там приключилось, подумал Гидеон, наблюдая, как водитель лавирует между машинами с виртуозностью, редкой даже для сотрудника его службы. Гидеон в свою очередь въехал во двор Ярда, где за ним было закреплено специальное место. Это была одна из привилегий его новой должности: никто не посмел бы покуситься на его стоянку.

Затем, чувствуя, как его появление привлекло всеобщее внимание, Гидеон степенно ступил на лестницу, что вела в служебные помещения. Его и в самом деле заметили все – как полицейские и инспектора, сновавшие по коридорам, так и просто любопытные, стоявшие за окнами, и уж наверняка вот тот капрал, что, таясь, умчался к кабинету главного инспектора Леметра, чтобы предупредить его о приходе "шефа".

Но Гидеон не представлял себе, что даже те, кому было нечего сторожко воспринимать его в силу служебной необходимости, тоже уже почувствовали его присутствие путем какого-то необъяснимого телепатического феномена. А все потоау, что он не слишком хорошо отдавал себе отчет в своеобразии своего физического облика; он знал, что, как и многие его сослуживцы, был крупным мужчиной, но ему и в голову не приходило, что лишь он один обладал таким могучим телосложением и столь широкими плечами. Росту в нем было полных метр девяносто, а пристрастие к просторной одежде лишь усиливало впечатление о массивности его фигуры; передвигался он с подчеркнутой медлительностью, но в четком ритме, становившемся, если того требовали обстоятельства, угродажщим. Гидеон всегда ходил, как человек, точно знавший, куда он направляет свои стопы, и никакое препятствие на пути к поставленной цели неспособно было остановить его.

Гидеон мимолетно усмехнулся при мысли о Леметре, который сейчас спешит поставить последнюю точку в своем отчете, и повсюду мгновенно разлетелась новость о том, что сегодня у начальства хорошее настроение. Когда он достиг последней ступеньки лестницы, его встретил своей неизменной улыбкой дежуривший капрал, в то время как молодые полисмены отдали ему честь строго по уставу. У лифта выжидал свежо выглядевший человек со светлыми глазами, в новом с иголочки костюме со слишком рьяно отутюженными складками и, по-видимому, несколько стеснявшем его в проймах. Когда спустилась кабина, он пропустил Гидеона вперед себя, а войдя, напряженно прижался к стенке, словно тремясь превратиться в барельев.

– Хэлло, Джо! – поприветствовал однорукого лифтера Гидеон.

– Погода, похоже, налаживается, не так ли? – ответил тот с безучастным видом человека, привыкшего за двадцать лет службы возить в своем лифте больших шишек Ярда.

– Добрый день, сэр! – произнес молодой цветущего вида сотрудник, покраснев, как маков цвет.

– Привет! – отозвался Гидеон. Затем, сбив щелчком на затылок шляпу, поскольку в кабине было душновато, бросил ему: – Вы ведь Эббот?

– Так точно, сэр.

Он, казалось, так и засветился от восторга. "Ну что ж, отлично", подумал Гидеон: должно быть, этот сослуживец ещё не пресытился своей работой и не приобрел ещё излишней самоуверенности... или, во всяком случае, не будет таким до окончания опасного для карьеры периода стажировки на инспектора. По всему видно, неплохой парень. Сколько ему: двадцать шесть? Или, может быть, двадцать семь лет? Он прошел свое боевое крещение во время патрулирования улиц города, когда пришлось вступить в стычку с двумя хулиганами, только что угнавшими автомобиль. Для него она обернулась растяжением связок, багровым фигналом под глазом и больничным на неделю. Но ворюги были задержаны и сидели теперь за решеткой! Гидеон это отлично знал, как он был прекрасно осведомлен вообще обо всем, что касалось любого из сотрудников Ярда...

– Если такая погода прочно установится, – продолжал Гидеон, – то, сдается мне, что преступники скоро зададут нам жару.

– Вы так считаете, сэр?

– Думается, что к этому все и идет...

Лифт в это мгновение остановился, и Гидеон вышел, сделав рукой дружеский жест в сторону Эббота, буквально вдавившегося в стенку кабины, пропуская его.

Кабинет, который Гидеон разделял с главным инспектором Леметром, находился тут же, стоило лишь завернуть за угол. Он ничуть не удивился, увидев, что его дверь слегка приоткрыта, чтобы Леметр или, в крайнем случае, кто-то из его сотрудников могли бы увидеть начальника на подходе. У Гидеона мелькнула мысль, не догадался ли Леметр запустить по участкам циркулярку о возможности активизации кримирального мира в ближайшее время, и, решив, что едва ли он это сделал, толкнул дверь.

Леметр, высокий, худощавый, если не сказать просто тощий, стоял с телефонной трубкой в руке. Он был без пиджака, расслабил узел галстука и расстегнул воротник сорочки; его черная и жидкая шевелюра была тщательно зализана, несмотря на то, что по лбу инспектора струился пот.

– О'кей! – закончил разговор Леметр, кладя трубку на рычаг. – Ну и утречко выдалось!

Гидеон прикрыл за собой дверь, а Леметр тем временем скорчил вымученную улыбку.

– Привет, Джордж. Как провел уик-энд?

– Очень даже неплохо. Отдых на полную катушку. Набрался сил на всю предстоящую неделю. А как тут у вас идут дела?

– Да так себе, ни шатко ни валко, – откликнулся Леметр. – Странно как-то получается: стоит тебе укатить на уик-энд, как сразу откуда-то вылезает куча неприятностей, и нас заваливают делами, которые лишь ты знаешь на зубок. Все это отражено в рапорте. Но в целом все довольно спокойно.

Гидеон разместился за своим широким столом, на котором уже лежал подготовленный коллегами отчет о последних событиях, причем, Леметр в последнюю минуту что-то приписал туда от руки.

– Что произошло сегодняшним утром? Я видел, как из Ярда пулей вылетела наша машина.

– В банке Келли, что на Флит-стрит, взломали сейф, – тут же отозвался Леметр. – Я попросил Дули смотаться туда. Кинг-Хедден послал своих парней, чтобы прояснить вопрос с "пальчиками". У них там не было никакой охраны, так что ограбление могло произойти в любой время в течение этого уик-энда. Похоже, мы опоздали, но чем черт не шутит?

В этой реплике был весь Леметр. Целиком. Делает поспешные выводы, а в результате так и не продвигается по службе дальше инспектора. И никакой надежды, что положение может выправиться. Сам себя он удержать был не в состоянии, и ничто не могло сломать эту дурную привычку. Сам тембр его голоса, все его поведение красноречиво подчеркивали одну мысль: Я, Леметр, полагаю, что мы останемся с носом.

– Ты знаешь водителя автомобиля?

– Это недолго установить, – ответил инспектор, снимая трубку телефона, пока Гидеон, вытирая уже вспотевший лоб, освобождался от пиджака. – Полагаю, что единственное, по-настоящему важное, событие с последней пятницы, – продолжал он, – это арест молокососа, убившего малышку Винифриду.

– Ты уверен в этом? – бросил взгляд на своего зама Гидеон.

– Проще пареной репы. Все налицо: отпечатки пальцев, обуви, его нож. Известно также, что в послеобеденное время в четверг он был с ней и крайне ревниво отнесся к тому, что она его оставила. Его зовут Роуз$F|>По-английски означает "роза" (примеч. переводчика).>. Вот умора, не правда ли?

– А что тут смешного? – удивился Гидеон чуть ли не в агрессивной манере. Но Леметр уже устремился к телефону.

– А это ты, Фредди?.. Нет, ничего особенного... Шеф на месте... И он хотел бы узнать фамилию водителя, только что выехавшего в банк Келли... Ах так, значит... Сэмми Браун... Нет, не в курсе. Подожди чуток.

Леметр отстранил от себя трубку, но так, чтобы Гидеон и Фредди, оба, могли его слышать, и произнес:

– Он хотел бы узнать, не случилось ли чего-нибудь.

– Да нет, – ответил Гидеон. – Просто Сэмми – преотличнейший водитель, и лучше его использовать для более серьезных дел... Я сам чуть позже переговорю об этом с Фредди.

И Гидеон углубился в рапорт, задержавшись в конце взглядом на разделе, касавшемся обвинения, выдвинутого против некоего Уильяма Роуза в убийстве Винифриды Этель Нортон, названную "девушка с подснежниками". Ее обнаружили мертвой, сжимавшей в руке букетик этих весенних цветов. В пятницу утром пресса только об этом и писала, сделав это дело гвоздем недели, если не месяца.

Впрочем, рапорт мало что добавлял к тому, что уже было известно: расследование велось самым что ни на есть классическим способом и быстренько вывело на Уильяма Сиднея Роуза, приятеля этой девушки. В целом дело это относилось к компетенции квартального участка, хотя представитель Ярда и присутствовал при аресте.

– И все же, чего ты нашел тут забавного? – не угомонялся Гидеон.

– Как? Ты все ещё не понял? Так Роуз же! – с радостным видом воскликнул Леметр. – Ты совсем растерял чувство юмора, Джордж! Смотри: "девушка с подснежниками" убита мужчиной по имени "Роза". Дошло? Ро-уз!

Гидеон опустил взгляд на донесение.

– Гм, насколько вижу, так и не взяли до сих пор этого лихача из Баттерси?

– Нет, – признался Леметр, который наконец-то понял по настроению Гидеона, что с ним сегодня утром особенно не разговоришься. И он принялся разбирать кипу рапортов, которые следовало сначала доложить Гидеону, прежде чем отправить их "наверх" – к помощнику Комиссара.

Обычно самое спокойное в течение дня время приходилось на период с девяти до десяти часов, и телефон с четверть часа действительно молчал. Это позволило Гидеону быстро просмотреть рапорт, сделав на полях напротив некоторых обзацев "галочки" с целью попозже повнимательнее вчитаться в эти места. Ничего суперординарного и впрямь за уик-энд не произошло: в ночь с пятницу на субботу семь краж со взломом, в следующую ночь – четыре; два пожара, один из которых расценивался как явный поджог; дальше следовали банальности типа обычного улова в стельку пьяных проституток, драка перед бистро в Степни, в ходе которой драчуны порезали себе лица стеклами разбитых бутылок (обоих поместили в больницу, но жизнь их была вне опасности). Приводился список лиц, подозреваемых в причастности к валютным махинациям; из Швейцарии поступил сигнал о некоем типе, якобы сокрывшем в багаже пятьсот часов. В сущности абсолютно ничего сенсационного. Не было ничего, что предвещало бы бурную неделю... разве что сообщение о наступлении хорошей погоды. Единственное исключение, которое могло раззадорить Гидеона, – это дело "девушки с подснежниками". И каким бы жестоким и суровым человеком ты ни был, все равно у тебя найдутся свои слабости. У Гидеона было три сына. Но и три дочери тоже, причем самая младшая как раз в прошлый четверг ездила собирать подснежники в какую-то глухомать в провинции Суррей. А эта "девушка с подснежниками" отправилась в те же часы за теми же цветами в отдаленное местечко в Кенте, и именно там её зверски убили, нанеся одиннадцать ножевых ударов. Самого трупа Гидеон не видел, только фото, но в память буквально вгрызлась эта картина: судорожно зажатый в левой руке букетик поникших подснежников...

Тишину разорвала трель телефона. Что за сообщение сейчас поступит? Не предвестник ли это расследования какого-нибудь сенсационного преступления? Или же выхов к замдиректора Си-Ай-Ди$F|>CID – уголовно-следственный отдел.>? А может, какая-то смутная информация, какой-то неопределенный вопрос или расплывчатая деталь обыденной текучки? А вдруг предложат кое-что сообщить за определенную плату? А не портной ли это, спешивший пригласить его на примерку заказанного нового костюма? А то и вовсе звонок от сына или жены, хотя сиё случалось крайне редко.

Гидеон поднял трубку, не подозревая о надвигающейся катастрофе. Он и глазом не могнул, когда телефонистка передала ему, что с ним желает переговорить мистер Рипли из Манчестера.

– Соединяйте.

Леметр поднял глаза на Гидеона, изобразившего на лице гримасу.

– Манчестер? Должно быть, это та история с фальшивыми деньгами, пробормотал Леметр. – В прошлую пятницу там конфисковали шестьдесят пять купюр – все достоинством в один фунт стерлингов.

Гидеон молча кивнул, хотя его жест и нельзя было расценить как согласие с мнением инспектора. Рипли ни за что не стал бы звонить из Манчестера по делу, которым Ярд уже занимался. Он слишком хорошо знал этого Рипли ещё с тех времен, когда тот только начинал работать в Скотленд-Ярде. И тот стал его другом в той степени, в какой можно было считать, что у Гидеона имеются таковые. Гидеон был уверен, что Рипли не станет вызывать его из такого далека, если бы дело в действительности не было настолько срочным.

Гидеон терпеливо ожидал; на линии слышались посторонние шумы, перекликались между собой телефонистки. Затем неожиданно прорезался совершенно незнакомый голос.

– Весьма сожалею, мистер комендент, но суперинтендента только что спешно вызвали по делам. Он позвонит вам, как только сможет.

– Ладно, – бросил Гидеон, не выказывая никакого нетерпения. – Но что все-таки у вас там стряслось?

– Массовый побег заключенных из тюрьмы Милуэйз. Мы тут все на ушах стоим. И мистер Рипли хотел, чтобы вы были предупреждены о случившемся как можно скорее. Я перезвоню вам попозже, сэр.

Он повесил трубку раньше, чем Гидеон успел вымолвить хоть словечко.

Глава 2

Побег

Джордж Гидеон как-то заторможенно положил трубку на рычаг и сообщил Леметру о происшедшей катастрофе. Тот стремительно встал, пошарив в кармане, достал сигарету и, выйдя на середину кабинета, закурил. Его глаза сузились, губы сжались в узкую полоску. Он отрывисто спросил:

– Массовый побег?.. Держу пари, что Бенсон тоже удрал!

Гидеон в свою очередь извлек свою трубку из дерева дикой вишни, но разжигать её не стал – просто слегка провел пальцами по шероховатому чебуку. Это как-то его успокаивало.

– Леметр, ну что ты так завелся? В тюрьме Милуэйз – более тысячи заключенных. И я не думаю, что сбежало из них более полудюжины. Ничто не дает нам оснований считать, что Бенсон – в их числе.

У Леметра достало ума, чтобы не вступать в дискуссию по этому вопросу.

– Меня поражает другое, – продолжал Гидеон. – Как это они ухитрились совершить побег при той погоде, что стояла в конце недели? Ведь в прошлую субботу на Ланкашир обрушилась снежная буря и мне известно, что всю провинцию замело снегом, особенно в районе Милуэйз. Странная какая-то история!..

– Я мог бы позвонить в Манчестер и... – предложил Леметр.

– Нет, не стоит, – перебил Гидеон. – Лучше-ка сделайте следующее. Побыстрее сбросьте все текущие дела, как если бы нам впредь предстояло заниматься только этим случаем. Не думаю, что беглецам удалось к настоящему времени пробраться далеко на юг. А теперь – за работу!

– О'кей, – подавляя вздох, согласился Леметр. – С его начнем?

– Прежде всего – срочную депешу всем патрульным машинам, в особенности нашим, о необходимости проявлять повышенную бдительность. Ненастье отступает, и боюсь, как бы все это мое жулье не принялось за серьезные дела. Соответствущее указание разошлите во все участки. Подготовьте также полный обзор по досье на "девушку с подснежниками". Постарайтесь разузнать, не приступил ли уже к работе Берди в центральном уголовном суде. Стоит судье немного приболеть и сразу же повсюду возникает такая неразбериха. Приходится из-за этого переносить заседания. Ну, а затем...

Из уст Гидеона, как вода из-под крана, безостановочно потекли инструкции, наметки действий, бесчисленные вопросы. Все, начиная с капрала и кончая инспекторами, не говоря уж о простых "бобби", один за другим, отчитываясь, проследовали через его кабинет. Гидеон так проворно впитывал получаемые о них сведения, что, казалось, был в курсе самых мельчайших событий любого наизначительнейшего дела. Его память словно дублировала картотеку Ярда.

Уже три высокопоставленных лица из руководства полицией звонили ему, интересуясь побегом заключенных. Он даже подумал, не разнесла ли эту новость телефонистка... хотя, может быть, известие об этом поступило в Ярд по телетайпу? Гидеон немедленно отреагировал, осторожно и не привлекая внимания разобравшись в этом вопросе, поскольку терпеть не мог болтливости среди персонала. Оказалось, что все произошло по второму варианту, а именно: вскоре после его разговора с полисменом из Манчестера в Ярд поступило официальное сообщение о случившемся, кстати, мало что добавившее к тому, что уже было известно.

– Почему бы тебе не вызвать на разговор Рипли? – рискнул вставить реплику Леметр.

– Он сам мне позвонит, как только сможет, – невозмутимо отбрил Гидеон.

Лементр покинул кабинет. Гидеон ничуть не сомневался, что его подчиненный проведет следственные действия по делу Милуэйз со всей необходимой тщательностью, но все же предпочитал полагаться только на себя.

А что если Бенсон и в самом деле сбежал из тюрьмы?

Его размышления прервал звонок телефона: то был Рипли.

– Это вы, Джордж?

– Джим, что у вас происходит? Вы что, позамерзли все там что ли?

– Это скорей грозит вам – вот только выложу сейчас всю правду-матку, – угрюмо пробурчал Рипли. – Нужно, однако, честно признать, что они сработали ловко. Использовали момент обильного снегопада. Всего сбежало девять человек. Двоих мы уже прихватили. Они преодолели стену, предварительно утрамбовав нечто вроде лестницы в сгрудившемся около неё сугробе. Кому-то из охранников, понятное дело, положили на лапу, но... Меня не это сейчас терзает... Об этом пусть болит голова у начальника тюрьмы, и должен сказать, что он сегодня утром прилично влип. Главное – в другом: нет сомнений, что среди семерки, все ещё находящейся на свободе, – Бенсон.

– О, неужели! – медленно, растягивая слова, произнес Гидеон.

– Уверен, что когда докопаемся до истины, вскроется, что всю эту заварушку подстроил именно он. Единственный обнадеживающий момент: он десять раз подумает, прежде чем объявиться, даже если сумеет покинуть район Манчестера. Но уверенности в этом – никакой. Я хотел, чтобы вы оказались первым, кто узнал бы эту новость, так как никто лучше вас не знает этого типа Бенсона. Но префект полиции Манчестера не пожелал немного подождать. Вы ведь знаете его норов.

– Спасибо за информацию.

– Я знаю, что Бенсона нужно было бы повесить, – продолжал Рипли, словно угадывая потаенные мысли Гидеона. – Но этого не сделали, и я опасаюсь, что такой выродок, как Бенсон, чуть-чуть не загремевший на перекладину, сегодня не остановится ни перед чем, только бы избежать пожизненного заключения. А вдруг он теперь угомонился? Ведь провести три года в Милуэйз – это что-то да значит!

– Да, внешне так все и выглядит, – с горечью отозвался Гидеон. – А кто ещё удрал с ним? Кто-нибудь из его банды?

– Именно... Джинго Смит и Уолли Элдермен. Остальные работали в одиночку. Полный список немедленно передадим по телетайпу.

– О'кей, Джим. Еще раз благодарю за то, что позвонил.

Хмурый и озабоченный, Гидеон неспешно повесил трубку. Затем, взяв блокнот, набросал список коллег, которым собирался дать указания по этому делу. Но прежде чем обзвонить их, он позволил себе несколько расслабиться. Следовало поразмышлять, хотя бы пару минут, а не чувствовать себя в положении, когда события так и подпирают. Любой побег из тюрьмы чрезвычайно взвинчивал Гидеона. И подобное напряжение, которое к тому же подхлестывала в таких случаях шумиха в печати, кончалось только с поимкой беглеца. А тут речь шла не о каком-то там заурядном преступнике, а о самом Бенсоне! Достаточно сказать, что от этой новости у некоторых от ужаса зайдется сердце и понадобится принять ряд мер, чтобы обезопасить таких лиц. В частности, жену Бенсона. То была давняя история, которую Гидеон, можно сказать, в какой-то степени пережил с самого начала. И главынй вывод, который он вынес из всего этого дела, состоял в том, что Бенсон – настоящий убийца.

Его следовало бы повесить, поскольку было установлено, что за одиннадцать лет он укокошил не менее двух человек. Полиция сумела-таки предъявить ему обвинение в преднамеренном убийстве, но получилось так, что жертва не скончалась от полученных ею ран. Было бы слишком смело утверждать, что этот человек все ещё оставался ижвым, поскольку в сущности, физически и морально, он превратился не более чем в жалкий осколок личности. Но закон не позволяет обвинить кого-либо в убийстве только потому, что тот приговорил другое лицо к "смерти заживо". И тогда Бенсона упекли на пятнадцать лет в тюрьму. Из них три он просидел в Милуэйз.

Внезапно его размышления прервал телефонный звонок. Гдиеон поспешно схватился за трубку.

– Гидеон слушает.

– Джордж, – сухо прозвучал голос заместителя директора или, другими словами, помощника Комиссара. – У вас не найдется пары свободных минут?

– Да, конечно. Тотчас же иду.

Гидеон нажал на кнопку и поднялся из-за стола. Он поправил галстук, надел пиджак и провел рукой по седой шевелюре. Открылась дверь, и на пороге возник молоденький капрал Джефферсон.

– Джефф, будьте добры, побудьте здесь до прихода Леметра. Или пока не вернусь я сам. Меня вызывает начальство.

И Гидеон вышел, двигаясь в своей обычной манере, – неторопливо, но так, что создавалось впечатление, что он сметет со своего пути всякого, кто осмелится ему помешать достигнуть поставленной цели. Неожиданно послышались чьи-то семенившие шаги, и Гидеон подавил появившуюся на его губах улыбку: то был Леметр, который, вывернув из-за угла, едва с ходу не врезался в Гидеона.

– Это был Бенсон! – сверкая от возбуждения глазами, воскликнул он.

– Леметр, бывают моменты, когда у тебя пробуждается талант ясновидца. Джефферсон побудет в кабинете, пока я потолкую с шефом. А ты срочно слетай-ка в архив и, если не трудно, попытайся немедленно разыскать досье на Бенсона и его дружков, Уолди Элдермена и Джинго Смита.

– Они тоже в бегах?

– Да. Возьми также дела на других и дозвонись до пяти полицейских, фамилии которых отмечены у меня в блокноте. Скажи им, чтобы были начеку. Причем, как следует. Думаю, что если мы в самое ближайшее время не отловим этого Бенсона, то нам придется весьма худо.

– Когда-нибудь это должно было свалиться нам на голову, – ответил Леметр. – Слишком уж спокойно все выглядело последнее время. Так что хватит отсиживаться в мягких креслах!

– Хэлло, Джордж! Садитесь, пожалуйста, – пригласил его помощник Комиссара. – Уик-энд удался?

– Прошел на славу. Спасибо.

– Да, за последние шесть недель вы впервые позволили себе отдохнуть в конце недели. По крайней мере, вчера хоть солнце порадовало вас. Садитесь же.

Гидеон обрушился всей своей массой на кресло.

– И что вы предприняли в связи с делом в Милуэйз? Уже получены какие-нибудь сведения?

– Не так уж много, – ответил Гидеон с той особенной улыбкой, которая предназначалась людям, приходившимся ему по душе. – Леметр сейчас как раз ими занимается. Я разослал указания в полицейские участки тех районов, где проживали до заключения сбежавшие, с требованием держать ухо востро. Намерен направить двух своих парней с наказом не спускать глаз с миссис Бенсон. Предпочитаю не передоверять столь ответственное дело местным силам. Ушло распоряжение всей полиции Лондона и близлежащих районов удвоить бдительность. Эх, если бы удалось сграбастать Бенсона в ближайшие часы, сколько бы мы сэкономили времени и денег! Во всяком случае, начало положено, и неплохое.

– Я не очень знаком с делом Бенсона, скорее только понаслышке, но теперь полностью отдаю себе отчет в том, что он действительно опасен и порочен и что материалы на него в этом смысле ничуть не преувеличивают. Вы меня убедили.

– Они верно отражают картину, – безапелляционно заявил Гидеон. – В то же время при тщательном рассмотрелии ситуации становится очевидным, что у него мало шансов уйти далеко по столь заснеженной местности. Полиция Манчестера уже поймала двух беглецов, и у меня есть основания надеяться, что и остальных водворят обратно в камеры ещё до конца ночи. Немного везения и... все утрясется.

– Ну и отлично, – удовлетворенно кивнул шеф. – Давайте рассматривать положение с оптимизмом, только с хорошей стороны. Но, честно говоря, я хотел бы поговорить с вами не столько об этом, сколько о другой истории. Вы уже прочли отчет об этом пресловутом Роузе и убийстве "девушки с подснежниками"?

– Нет. Ознакомился всего лишь с его кратким изложением.

– Мне казалось, что вопрос вроде бы ясен, но вот только что прочитал докладную инспектора Смедда из центрального отделения "Эйч-5"; она-то и заставила меня задуматься, – сказал шеф, протягивая Гидеону несколько отпечатанных листков и фотографию Роуза. – Ему всего лишь двадцать лет, и обычно, когда задерживают таких вот ребят, они после предъявления соответствующих доказательств признаются в чем угодно. Естественно, после разговора с адвокатом, убеждающим их в том, что спасти может только ложь, они берут свои слова обратно. Но странно, что этот парень с самого начала упорно все отрицает. Смедд говорит, что в отличии от своих сверстников, оказывающихся в подобных ситуациях, он абсолютно спокоен. Роуз из хорошей семьи, всего три месяца назад потерял отца, мать до сих пор не может опрвиться от этого горя. У него две сестры, одна старше его, другая моложе.

Все это шеф изложил присущим ему тоном – с этакой долей отрешенности, как если бы хотел извиниться за то, что располагает всеми этими сведениями.

– Смедд, – продолжал он, – кажется, вполне уверен в своих выводах, но я хотел бы, чтобы вы сами взглянули на юного Роуза. А что, если вам позвонить Смедду в удобное для вас время и попросить его... впрочем, может, вы сами заскочите к нему?

– Это вполне реально. Хорошо, я так и сделаю. Это все?

– Не совсем, – сказал помощник Комиссара, скорчив гримасу. Прокуратура направляет к нам нового следователя, который хотел бы поговорить о деле Эдмундсана. Ему впервые приходится заниматься вопросами, касающимися растраты казенных денег, и, если хотите знать мое мнение, он выглядит совсем ещё зеленым. Кому бы его поручить? Во всяком случае, не Гидеону!

Гидеон горячо поблагодарил его.

– Каммингс! Вот кто нам нужен! – воскликнул он. – Он в этом досье здорово разбирается. Конечно, немного не вышел годами, слишком молод, но если ему удастся засадить Эдмундсана за решетку, повышу его в должности. Дело, прямо скажем, трудное, но Каммингс тоже не лыком шит. Теперь все?

– Да. Вы что, очень торопитесь?

– Сдается мне, что сегодня выдастся нелегкий денек и мне следует все время быть начеку, – объяснил Гидеон. – У меня уже невпроворот работы до середины второй половины дня.

Он вышел, все так же неторопливо, и вернулся в свой кабинет.

– Минуточку, вот как раз и он, – воскликнул Леметр, поднимая глаза на Гидеона и прижимая трубку к груди. – Джордж, там, внизу, с тобой требует встречи молодая девушка. Говорит, что это очень важно. Не хочет называть своего имени, но заявляет, что она подруга твоей дочери Пруденс.

– Подруга Пруд? – удивился Гидеон. – О'кей! Пойду узнаю, что ей надо. Ты уже обзвонил всех полицейских, как я просил?

– Не путай быстроту с торопливостью, – дерзко отозвался Леметр.

Гидеон вышел и направился к лифту. Ему редко приходилось оказываться в неловком положении, но в этот раз... Пруденс, его старшая дочь, обзавелась кучей друзей в том мире, который он едва знал – среди музыкантов. Она сама играла на скрипке и обладала достаточным талантом, чтобы в девятнадцать лет сесть за пюпитр в Филармоническом Оркестре, что, как узнал Гидеон, просто замечательно, учитывая её возраст. На неё было совсем непохоже вот так взять и запросто направить к нему в Ярд одну из своих подружек. Если бы возникла такая необходимость, то, по меньшей мере, она предупредила бы его по телефону.

Но Гидеон придерживался принципа смело начинать вот с таких вот необычных ситуаций. Он спустился вниз.

Девушка была почти одного возраста с Пруд. Довольно красивая, свежая с виду, с мягкой кожей, голубыми глазами и явно не увлекалась косметикой. Ее лицо что-то ему напоминало. Но что именно? Приближаясь к ней, он поразился безграничному отчаянию, которым буквально переполнились её глаза, а также той нервозности, которую она – и это было совершенно очевидно пыталась скрыть. Она, несомненно, знала Гидеона в лицо, поскольку сразу же сделала ему шаг навстречу. Но затем, не произнеся ещё ни слова, заметно заколебалась, и Гидеон, чтобы как-то расковать её, мягко улыбнулся, как он сделал бы это в адрес своей дочери Пруденс.

Гидеон вдруг понял, почему с самого начала это лицо показалось ему знакомым.

Она была похожа на Уильяма Роуза, того самого, кого обвиняли в убийстве "девушки с подснежниками", как сестра может быть похожа на брата.