Текст книги "Сладкая красотка (ЛП)"
Автор книги: Дж. МакЭвой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Глава 13
Милый, еще милее, грешный
Фелисити
День 3
5:56
Мои ноги болят.
– Тео, куда мы вообще идем? – выдохнула я, шагая вслед за ним. Вытащив бутылку воды из рюкзака, я выпила ее залпом.
Он разбудил меня чуть больше часа назад и сказал, что должен показать мне кое-что. Сначала я рассердилась, но затем согласилась. Встав с кровати, заметила, что Тео уже приготовил мне одежду и ботинки для пеших прогулок.
– Уже почти пришли, – ответил он, останавливаясь рядом со мной, когда я устроила очередной привал. – Мы были бы уже на месте, если бы ты не останавливалась каждые несколько метров.
– У тебя недавно был грипп. Разве тебе не следует отдыхать в постели? Фактически, мы могли находиться сейчас в кровати, а не посреди деревьев.
– Формально, это называется лес, – рассмеялся Тео, а я свирепо уставилась на него. – И свежий воздух полезен для здоровья.
– Независимо от того, что находится за этим холмом, лучше тебе привести меня в восторг, – пробормотала я, проходя мимо него, как будто знала, куда мы идем. – Ох, дерьмо!
– Что?
Я спряталась за спину Тео, позволяя ему увидеть чертовски большую змею, которая только что выползла передо мной.
– Убей ее!
– Как насчет того, что я просто уберу ее с пути? – он потянулся к ветке, но я взяла его за руку.
– Что, если она ядовитая? Ты мне нравишься, Тео, серьезно, но ни за что, черт возьми, я не стану высасывать из тебя яд.
Он рассмеялся.
– Фелисити, она не ядовитая.
Тео взял ветку, с легкостью поднял змею и убрал в сторону, а я оглянулась по сторонам, чтобы удостовериться, что поблизости нет еще какой-нибудь змеи.
– Еще одну новую черту я узнал о тебе. Ты боишься змей.
– Как следовало бы всем. Я беспокоюсь о людях, которые не боятся, – я вздрогнула от отвращения, просто подумав об этом.
– Пойдем, – Тео направился вверх по тропе, и я подошла ближе к нему. – Существует ли кто-нибудь еще, кого ты хочешь, чтобы я убил? Возможно, крольчонка?
– Ха-ха. Не имею ничего против кроликов или кого-то еще, кто имеет четыре конечности. Но змеи, пауки и все остальное в этом роде… однажды я увидела паука в своей ванной, и, честно говоря, подумывала о переезде.
– Слегка неоправданный страх.
– Уверена, ты тоже чего-то боишься, и когда узнаю чего именно, я оторвусь на тебе по полной.
Он посмотрел на меня.
– Почему ты думаешь, что будешь рядом со мной так долго?
Такое чувство, словно он ударил меня по лицу.
– Мы пришли.
– Вау, – я остановилась, когда мы вышли на поляну, располагающуюся на вершине холма. В центре поляны находился гигантский красочный воздушный шар, а внутри корзины стоял мужчина, ожидая нас.
– Я хотел, чтобы мы были в воздухе, когда увидим это, но потребовалось больше времени, чтобы добраться сюда, чем я предполагал, – он положил руки на мои плечи, и я попыталась проигнорировать желание опереться на него. Тео медленно развернул меня, и я увидела, как солнце поднимается над верхушками деревьев. Небо раскрасилось смесью розовых, красных и золотых цветов. Все вокруг озарилось теми же красками, и это было ошеломляюще.
– Стоит того, чтобы рано проснуться и сражаться со змеями? – прошептал Тео.
– Это самое красивое, что я когда-либо видела.
– Не могу не согласиться, – сказал он, не отрывая от меня взгляда.
– Ты такой банальный, мистер Дарси.
– Я перестану, когда ты прекратишь так улыбаться, – взяв за руку, Тео повел меня к воздушному шару и посадил в корзину.
Я попыталась убрать свою руку. Не могу здраво мыслить, когда он продолжает так нежно прикасаться ко мне. Но он не отпускал меня, и когда воздушный шар начал подниматься, я больше не боролась с ним, поскольку пыталась не думать о том, что мы поднимаемся на сотни метров от земли.
– Это же безопасно, да? – спросила я тихо, сердце начало биться быстрее.
– Я не привел бы тебя сюда, если бы это было не безопасно.
Закусив губу, я кивнула и посмотрела на зеленый участок травы внизу, отдаляющийся все дальше и дальше каждый раз, когда огонь со свистом проносился в воздушный шар. Я увидела, как олень пробежал сквозь деревья. В другой стороне был даже медведь. Однако вскоре они стали ничем иным, как крошечными пятнышками во множестве зеленых деревьев.
– О, мой… – я сделала шаг назад, когда птица пролетела мимо моего лица, и оказалась прямо в объятиях Тео.
– Ты еще и птиц боишься?
– Нет! Я просто удивилась.
– Хорошо. Смотри вперед.
– Такой властный…
Обхватив мою голову ладонями, он повернул меня к открывающемуся виду, и если я думала, что с земли захватывало дух, то у меня не было слов описать, как потрясающе все выглядело в воздухе.
– О, боже! – выкрикнула я и широко развела руки. Сейчас идеальное время, чтобы сказать одну из моих любимых кино реплик. – «Я лечу, Джек!»
Он положил руки мне на талию.
– И кто теперь банальный?
Я рассмеялась, накрыв его руки своими.
Это… это что-то такое, чего я никогда не смогу забыть, независимо от того, как долго проживу.
Тео
Не могу забыть улыбку на ее лице или то, как ветер раздувал ее медово-каштановые волосы во все стороны. Она была сногсшибательной. Даже сейчас, несколько часов спустя, в моей ванной, пока она стоит в душе и вода спадает, стекая по каждому изгибу ее тела. По ее округлой груди, розовым соскам, животу… проклятье. Ее глаза закрыты, а голова откинута назад. Фелисити прекрасна. И тот факт, что она абсолютно не подозревает о моем присутствии, заводит еще больше.
Я открыл стеклянную дверь, и она мгновенно повернулась ко мне лицом.
– Тео? Ты…
Не позволив ей договорить, я поцеловал ее, мой язык оказался у нее во рту, и я прижал ее к стене. Горячая вода хлестала по моей спине, пока Фелисити стонала в мой рот, тем самым еще больше дразня. Медленно отстранившись, она глубоко вздохнула, и в ее карих глазах я увидел жажду.
– Повернись и подними руки, – сказал я решительно.
Она обольстительно улыбнулась.
– Теперь ты полицейский? Разве ты не должен зачитать мне мои права?
Я отстранил ее от стены и развернул, удерживая ее руки на стене над головой. Прижав член к ее мягкой заднице, одной рукой обхватил грудь, а другую просунул между ее бедер. Она попыталась свести ноги, но когда я шлепнул ее по бедру, она хихикнула и развела их шире.
– Ты, Фелисити, принадлежишь мне, – прошептал я ей на ухо и скользнул пальцами в ее пульсирующую киску.
– Держи руки наверху, Фелисити. Я еще не закончил.
Она не послушалась.
– Сейчас же! – потребовал я, сильно сжав ее сосок.
– Ах! – простонала она, подняв руки.
– На чем я остановился? – спросил я, продолжив трахать ее киску двумя пальцами и чувствуя, как ее стеки крепко сжимаются вокруг них. Все, чего я хочу, это вколачивать себя глубоко в нее. – Ты хотела, чтобы я зачитал тебе права. Ну, ты имеешь право стонать мое имя, Фелисити. Имеешь право умолять о большем.
– Тео… пожалуйста, мне нужно… мне нужно больше.
– Ты уже такая влажная, Фелисити, – я ускорил движения пальцами, и она подалась к моей руке, прижав лицо к стене.
– Нет… – возразила она, когда я убрал пальцы. Я поднес их к ее губам, и когда она подалась вперед, чтобы облизать, засунул их в свой рот, дегустируя ее вкус, и она с отчаянием вздохнула. Раздвинув ее ягодицы, я размазал влажность с ее киски на свой член, тем самым мучая нас обоих. Затем схватил ее за бедра, приподнимая, и медленно вошел в ее задницу.
– Черт, – прошипела она, прикусив губу и сжав руки в кулаки. Держа ее ногу в воздухе, я слегка вышел, а затем вновь толкнулся в нее. Фелисити вздрогнула, и я облизнул губы, еще больше возбуждаясь от ее стонов. Ее задница сжала мой член, и он запульсировал в ней. Я снова вышел, а затем толкнулся обратно в нее.
– Да! – выкрикнула она, когда я подался вперед. Она умоляла о большем, и мне безумно хотелось безоговорочно дать ей это.
– Черт, ты такая чертовски тугая, – прошипел я.
– Т… Т… Тео! – ее стоны звенели у меня в ушах.
Я потерял контроль. Это не было нежно. Это было жестко и быстро, и все ее тело содрогалось подо мной. Так чертовски невероятно.
– Да! Еще! Да! – выкрикнула она.
Опустив ее ногу, я прижал Фелисити к стене своим телом. Вода теперь текла холодная, как лед, но ни одного из нас это не заботило. Мы оба пылали.
– Ты хочешь, чтобы это закончилось в конце недели? – сердито прошипел я, потянув ее за волосы и быстрее врезаясь в ее задницу.
– Тео…
ХЛОПОК.
– Мы и близко еще не закончили.
ХЛОПОК.
– ТЕО! – она кончила, первый раз из многих, в этом я уж точно удостоверюсь.
Я скользнул рукой между ее ног и начал потирать клитор.
– Ты можешь дать мне больше, чем это, малышка.
– Тео… я… ох… – Фелисити ухватилась за мое запястье, когда я вошел в нее тремя пальцами. Темп движений моей руки соответствовал темпу члена, трахая ее с двух сторон.
– Кому ты принадлежишь? – я укусил ее за ушко.
– Тебе.
Она принадлежит мне! Ее попка. Киска. Грудь. Все это мое, и она никогда не должна забывать об этом.
– Громче. Прокричи это.
– Я, черт возьми, твоя, Тео! – выкрикнула она, кончив еще раз.
«Чертовски верно», – подумал я, толкаясь в нее еще раз и кончая. Задержавшись в ней на мгновение, я поцеловал ее в плечо, после чего вышел. Она рухнула на пол душа и уперлась головой в стену, глубоко дыша.
– Иисус, – прошептала Фелисити.
– Он не имел к этому никакого отношения, – сказал я и выключил воду.
– Ты можешь гордиться собой.
– Ты выглядишь так, будто тебя основательно оттрахали, так что, да, я очень горжусь собой.
Именно так я обращался с ней. Утром был милым, а вечером грубым. Нежный любовник и доминирующий альфа-самец. Я покажу ей, что она может иметь обоих.
Схватив полотенце, я обернул его вокруг талии и вышел из душа.
– Вымойся и ложись спать, Фелисити. У нас есть еще четыре дня.
Фелисити
День 4
9:56
Я почувствовала жар. Мои соски затвердели, а грудь вздымалась с каждым коротким, быстрым вздохом. Облизав губы и все еще с закрытыми глазами, я боролась с желанием застонать…
Подождите.
Ощутив очередную волну удовольствия, я ухватилась за простыни и открыла глаза. Посмотрев вниз, увидела голову Тео между моих бедер, его язык облизывал и посасывал мою киску.
– Те…о… – простонала я и потянула его темные волосы.
Он не остановился и продолжил облизывать клитор. Я прикусила свой большой палец, чтобы сдержать стоны, и подалась тазом к его языку, к его лицу. Иисус, черт, Христос, это ощущается… это ощущается так чертовски удивительно.
Я потянула Тео за волосы еще раз, а он схватил меня за бедра, притягивая ближе ко рту, и начал посасывать клитор.
– Ох, да! – выкрикнула я. Было так хорошо, что мои глаза начали слезиться, а пальцы ног подогнулись. Его язык трахал меня так, что я не могу даже описать, и у меня не осталось сил больше сдерживаться.
– Тео! – выкрикнула я, когда кончила. Он испил из меня все, и это возбудило еще больше.
– Доброе утро, – он облизнул губы и поднялся ко мне.
Похоть. Желание. Именно это я ощущала. Приподнявшись, я поцеловала его, и когда мой язык оказался у него во рту, я попробовала свой вкус на его языке. Когда наши губы оторвались друг от друга, я посмотрела в его зеленые глаза.
– Я хочу попробовать тебя на своем языке, – смело сказала я.
Он усмехнулся.
– Я уже готов и жду тебя.
Толкнув его на спину, я развернулась и, конечно же, его член высоко и гордо уже стоял для меня. Наклонившись так, что моя задница оказалась над лицом Тео, я облизала головку члена и обхватила оставшуюся его часть рукой. Наступил момент отплатить ему за такое пробуждение, но у Тео были другие планы… планы свести меня с ума. Он снова начал поедать меня, пока я сидела на его лице. Я закружила языком вокруг его члена, как будто он рожок мороженого, предназначенный только для меня.
Я точно знала, что в ближайшее время ни один из нас не вылезет из постели.
13:00
Это утро и прошлая ночь были… вау. Не существует другого способа описать все это. Я ощущала себя его личной порнозвездой. Похотливой. Сексуальной. Грешной. У меня все еще кружится голова. Ни с одним мужчиной я не чувствовала такого, как с Тео. С ним я чувствую себя сексуальной, словно какая-то богиня секса. И после всего того, что мы сотворили, сейчас, когда мы пришли на ланч, он выдвинул стул для меня, как будто я благородная леди. Хотя я отсасывала ему всего несколько часов назад и, стоя на четвереньках, умоляла трахнуть меня.
– Что ты хочешь поесть? – спросил он, просматривая меню.
– Как ты это делаешь?
Тео взглянул на меня.
– Как я делаю что?
Я наклонилась и сказала:
– Как ты переключаешься от секса со мной, как… как мы делали этим утром, к простому выдвижению стула для меня и обычному вопросу, что я хочу поесть?
– Легко. Мне нравится трахать тебя так же сильно, как и проводить с тобой время.
Не зная, как реагировать на это, я уставилась в меню. Хотя не уверена, что хочу съесть что-то, кроме него.
– Ты родилась в Лос-Анджелесе?
– Нет. В Нью-Йорке.
– Какой твой любимый цвет?
Я посмотрела на него, но Тео не смотрел на меня, а читал меню, расслабившись на своем стуле.
– Что ты делаешь?
Он перевел взгляд на меня.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Почему ты спрашиваешь меня про мой любимый цвет?
– Поскольку не знаю ответ. Зачем еще я бы спрашивал?
Причина совсем не в этом, но как раз в этот момент подошел официант.
– Что я могу предложить вам?
Тео решил проявить манеры джентльмена и молчал, ожидая моего ответа.
– Жареный цыпленок и имбирный эль, пожалуйста.
– Мне то же самое, – уверена, что официант сказал что-то, но я не могла сконцентрироваться из-за того, как пристально Тео уставился на меня.
– Что опять?
– Ты все еще не ответила на вопрос.
– Бирюзовый. Счастлив?
– Любимое кино?
– Тео, ты, в самом деле, прямо сейчас играешь со мной в двадцать вопросов?
Он приподнял бровь, и его лицо стало серьезным.
– Конечно. Хотя у меня больше, чем двадцать вопросов.
Я потянулась за водой.
– Это не сработает. То, что ты узнаешь эти выбранные наугад факты про меня, не будет означать, что ты знаешь меня.
– Тогда почему ты так боишься ответить?
– Хорошо. Мой любимый фильм – «Полночь в Париже», мистер Дарси, – он сводит меня с ума, но не так, как мне хочется.
– Что ты чувствуешь, когда переключаешься с Тео на мистера Дарси? Я никогда не могу точно сказать, является ли тому причиной сексуальная неудовлетворенность или раздражение, что невозможно, поскольку я наименее раздражающий парень из всех, кого знаю.
Тео сказал это так спокойно, что я не смогла сдержать смех.
– Твое эго – гигантское, и оттого, что носишь это самомнение на протяжении всего дня, у тебя, вероятно, болит шея.
– Теперь да, когда ты упомянула об этом, – он прикоснулся к своей шее, и мы рассмеялись.
Я покачала головой.
– Я называю тебя мистер Дарси, когда… когда у меня хорошее настроение, полагаю. В некоторых случаях, когда испытываю сексуальное возбуждение, а порой, когда раздражение. Иногда, когда думаю о «Гордости и Предубеждении»…
– Ох, – застонал он и закатил глаза, – ты поклонница Остин.
– Не стони на Джейн Остин.
– Мне позволено стонать, поскольку я понимаю, что она является одной из причин нереалистичных ожиданий, которые некоторые женщины питают в отношении мужчин. А для меня это вдвойне хуже, потому что моя фамилия Дарси.
Он прав, но ни за что на свете, черт возьми, я не признаю этого. Я сделала глоток воды.
– Следующий вопрос? – спросил Тео с дьявольской ухмылкой на губах.
– Дерзай.
– Если бы ты могла отправиться в любую точку мира, то куда?
– Я не стану отвечать на этот вопрос. Ты, вероятно, решишь на самом деле отвезти меня туда.
– Не переживай, у меня уже имеется такое намерение. А то, что ты игнорируешь вопрос, лишь вынудит меня объездить с тобой весь мир, пока, наконец-то, я не найду то самое место.
Он смешон, но все же я прекрасно знаю, что Тео на самом деле может так поступить.
– Таиланд. Если бы я могла поехать куда-нибудь прямо сейчас, то хотела бы побывать там. И прежде чем ты спросишь меня почему, я отвечу, что не знаю. Просто однажды видела фотографии в журнале.
Когда официант вернулся с нашим заказом, я взяла палочки для еды.
– Почему отвечаю только я?
– Поскольку только я задаю вопросы, – ответил он. – Я родился в Фресно, штат Калифорния, мой любимый цвет белый, любимый фильм – «Гражданин Кейн», я называю тебя мисс Харпер каждый раз, когда ты выглядишь так, словно раздеваешь меня глазами…
– Я не раздеваю!
– После сегодняшнего утра ты все еще будешь утверждать это?
Ох! Гхм, мне захотелось ударить его, но вместо этого я запихнула еду в рот.
– Я также называю тебя мисс Харпер, когда ты смеешься и улыбаешься мне так, будто я единственный мужчина в мире, – добавил он и взял кусочек еды со своей тарелки.
Мое сердцебиение участилось, и я проглотила кусочек цыпленка во рту. Мы оба молчали какое-то время, прежде чем я набралась храбрости заговорить снова.
– Ты не сказал, куда хотел бы поехать.
– Потому что я могу поехать, куда пожелаю, – пожал Тео плечами. – Так что буду наслаждаться поездкой куда угодно, если ты захочешь туда поехать.
Фелисити, не ведись на это… не увлекайся им.
Но почему так легко думать одно, а чувствовать другое?
День 5
11:31
– Ты нервничаешь? – спросил Тео, надевая шлем на мою голову.
– Это зависит от того, насколько хороший ты водитель, – ответила я, все же немного нервничая.
Он застегнул кожаную куртку на мне и взял свой шлем.
– Я езжу на мотоциклах с тех пор, как мне исполнилось семнадцать, и я все еще цел. Просто держись крепче.
Он перебросил ногу через свой черный «Харлей» и ждал, пока я сяду.
– Тео…
– Доверься мне. Ты не пострадаешь.
Тео всегда выталкивает меня из моей зоны комфорта.
Он протянул мне темные очки, я перекинула ногу и обняла его за талию.
– Готова? – он завел двигатель.
– Поехали! – я закрыла глаза, сильно зажмурившись.
Я крепко схватилась за Тео, не решаясь хоть немного ослабить хватку, потому что слишком боялась свалиться с этой штуковины. Ветер бил нам в лицо, мои волосы развевались позади нас. Когда я спросила его, куда мы поедем, он сказал, что это не имеет значения. Важна сама поездка. Мы узнаем, когда доберемся до места.
– Открой глаза, Фелисити! – закричал он.
– Я в порядке!
– Фелисити! Не будь киской!
– Как женщина с киской, я возмущена этим высказыванием.
– Что? – закричал он.
– Я сказала, что как женщина с киской, я возмущена этим высказыванием! – закричала я во всю глотку.
Тео рассмеялся.
– Не могу поверить, что ты только что прокричала это.
Открыв глаза, я нахмурилась на него, хотя он и не мог увидеть меня, после чего повернула голову. И только тогда заметила, насколько прекрасна природа вокруг. Деревья выстроились по обеим сторонам дороги, превращаясь в размытое зеленое пятно. Такое ощущение, будто мы проносимся прямо сквозь них. Я осмелела и стала держаться одной рукой.
– Все еще боишься? – прокричал Тео в ответ на мое действие.
– Нет, – я покачала головой, хотя он не мог видеть меня. Больше не боюсь. У Тео получается делать так, что все мои страхи кажутся ничтожными. Положив подбородок на его плечо, я посмотрела вперед. Тео прав. Не имеет значения, куда мы едем. Сама поездка захватывает дух.
– Ты единственный в своем роде, Теодор Дарси, – прошептала я больше себе, чем ему.
– Что? – он немного повернул голову.
– Ничего. Сосредоточься на дороге!
– Могу поклясться, ты говорила обо мне!
– Ты параноик, – солгала я, улыбаясь.
Мое сердце больше не слушает меня. Такое ощущение, словно оно больше не принадлежит мне.
Необходимо взять его под контроль.
Глава 14
Всё не закончено
Фелисити
21:19
Мы вернулись в Лос-Анджелес.
Пока Тео вез меня домой, ни один из нас не промолвил ни слова.
Я не могла даже посмотреть на него. Смотрела в окно, отвлекаясь на деревья Северной Каролины и стараясь не думать о последних двух днях, проведенных с ним в постели. Полагаю, к тому времени он осознал, что я не собираюсь оставаться с ним на более долгий срок. Он вновь попытался сблизиться со мной в эмоциональном плане, но я не поддалась, несмотря на то, что какая-то часть меня очень этого хотела. Поэтому он погружался в меня снова и снова. Иногда казалось, что на моем теле Тео вымещал свое разочарование во мне. Иногда, когда он был нежен со мной, было такое чувство, словно он спрашивал меня «почему». Злой и грубый или спокойный и нежный, обе его стороны ощущались по-разному, но потрясающе. Он разрушил меня для остальных мужчин. Когда я закрываю глаза, то вижу его лицо. Его зеленые глаза, непослушные темные волосы и эту зловещую ухмылку на лице. Где бы я ни прикасалась к себе, я помню касание его рук и то, как они крепко сжимали меня. Думаю, что отпечатки его пальцев можно снять прямо с моей кожи. Теперь я знаю каждый изгиб его груди, каждый кубик пресса и V-образных мышц живота.
– Фелисити.
Моргнув, я повернулась к нему. Он даже не посмотрел на меня.
– Да.
– Мы приехали.
Я взглянула на здание. Я даже не поняла, что он припарковался. Как долго я пялилась в никуда?
– Нет… – сказала я, когда он отстегнул свой ремень безопасности, скорее всего для того, чтобы открыть для меня дверь. Я отстегнула свой ремень безопасности.
Он замер всего на мгновение, а затем все равно поступил по-своему. По какой-то причине я ждала, пока он протянет мне руку и поможет выйти на улицу. Я взяла свои вещи с заднего сиденья, не зная, что еще могу ему сказать.
– Тебе помочь?
Я отрицательно покачала головой.
– Все в порядке.
В очередной раз смесь разочарования и раздражения появилась в его глазах.
– Ну… – пропищала я… пропищала! Как гребаная утка. Откашлявшись, я прочистила горло, и попробовала еще раз. – Спасибо, Тео. Честно говоря, последние пару недель были полны веселья…
– Я не собираюсь целовать тебя на прощание, Фелисити, – прошептал он, его губы были так близко. Все, что я видела – это его губы.
– Я понимаю. Я…
Тео прервал меня:
– В тот момент, когда ты поймешь, что хочешь поцеловать меня снова, позвони мне.
Он сел в свою машину, развернулся и затем умчался, не оглядываясь.
– Ты идиотка, Фелисити Харпер, – сказал Марк, качая своей белокурой головой. Он вышел на улицу, одетый в джинсы и красную рубашку с V-образным вырезом.
– Знаю.
Больше ничего не сказав, он просто взял мои вещи и начал подниматься по лестнице в наш кондоминиум.
Тот факт, что еще в течение секунды я задумалась о том, вернется ли Тео снова, доказал, какая же я на самом деле полная идиотка.
Почему? Почему я не позволяю себе быть с ним?
Кондоминиум выглядел так же, как будто ничего не было передвинуто с места, даже подушка. Но все же казался совершенно другим.
– Выпей вина, поешь попкорна и помни, Фелисити, он просто парень, – Клео вышла из кухни, держа в руке вино. Впервые за долгое время она перекрасила волосы в свой естественный каштановый цвет.
– Бессердечная, – Марк, нахмурившись, посмотрел на нее.
– Излишне эмоциональный слюнтяй, – она показала ему язык.
Я улыбнулась, хотя на самом деле не испытывала веселья.
– Вы никогда не изменитесь, да?
– Неа. Давай же, «Дневник памяти» начинается…
– Ребята, я устала. Пойду отдохну, – я поднялась в свою комнату и, уронив сумку на пол, забралась на кровать. Моя голова так ужасно раскалывалась от боли, что даже комната вращалась перед глазами. Кажется, я заболеваю.
Тео
Остановившись на красный свет, я сжал руль. Я вообще не заполучил ее. Я нравлюсь ей. Она нравится мне. Так какого черта мы делаем?
– Дарси, – я ответил на звонок через блютуз-гарнитуру.
– У нас проблема, Тео, – сказал Уолт на другом конце провода.
– Какая проблема?
– Как близко ты находишься к больнице Mercy Hospital?
Я начал разворачиваться.
– Что произошло? Ты в порядке?
– Дело не во мне, Тео. Это Вайолет. Ты знал, что у нее больное колено?
– Что, черт возьми, ты подразумеваешь под «больным коленом»? Она прошла медосмотр, прежде чем подписать контракт, – я прибавил скорость, проезжая по шоссе.
– Кто бы его ни проводил, он соврал, либо она подделала документы. У нее разрыв передней крестообразной связки и мениска (Примеч. мени́ск – хрящевая прокладка, которая выполняет роль амортизатора в суставе, а также стабилизирует коленный сустав). Она перенесла операцию в прошлом году, но, судя по словам врачей, ей нельзя было разрешать танцевать. Но она принимала обезболивающее и все равно танцевала.
Я вспомнил каждое ее падение во время тренировок, все претензии, которые Уолт высказывал по поводу ее танца. И тот факт, что она бросила свою перспективную мечту ради того, чтобы танцевать в Штатах. Теперь все это обрело смысл.
– Тео, ни при каких условиях она не добьется успеха за следующую неделю тренировок, не говоря уже о выступлении на гала-представлении…
– Я приехал, Уолт. Я поговорю с ней. В какой она палате?
– 4601.
Повесив трубку и припарковавшись, я заглушил двигатель, вышел из машины и уставился на здание больницы. Не знаю, что именно сказать ей, или, что еще более важно, как она отреагирует. Вайолет Монтгомери заботит лишь одно – ее карьера. Она танцует с четырех лет. Вайолет говорила, что это все, чего она хочет в жизни. Вот почему я не был так сильно шокирован, когда она меня бросила. Я застрял в Лос-Анджелесе, а она хотела танцевать в Париже.
Уолт ждал меня около сестринского поста, все еще одетый в тренировочные штаны, танцевальную обувь и футболку.
– Как она попала сюда?
– Мы прогоняли партию и ее нога хрустнула. Она так сильно закричала от боли, что мы вызвали скорую. Когда она увидела медиков, то сказала, что не желает ехать в больницу, но я все равно заставил ее.
Мы остановились у двери в ее палату.
– Тебе нужен я…
– Я разберусь. Просто начинай работать с дублершей.
– Я должен быть тем, кто скажет…
– Уолтер, – со всей серьезностью сказал я.
Вздохнув, он кивнул.
– Просто скажи ей, что мне жаль.
Я открыл дверь, ожидая увидеть ее в постели. Вместо этого она стояла, держа в руках костыль, и рылась в сумочке. Ее темно-каштановые волосы были собраны в пучок, и вместо контактных линз на ней были надеты очки.
– Уолт, ты видел мои таблетки? Я смогу идти, как только приму…
– Ты больше не можешь танцевать, Вайолет.
Она подняла голову.
– Тео? Что ты здесь делаешь? Все не так уж серьезно. Я в порядке…
– Ты закончила, Вайолет. Все кончено.
– О чем ты говоришь? Я…
– ВАЙОЛЕТ!
Она испуганно подскочила, бросив сумку на пол, и все ее тело задрожало.
– Ты не можешь запретить мне танцевать, Тео! Я…
– Мы все знаем, Вайолет! Мне жаль, но ты не можешь танцевать. Ни для компании, ни для кого-либо еще. Все кончено…
– Убирайся! – закричала она. – К черту этих никудышных слабоумных врачей, которые ни черта не знают! Я в порядке! Я Вайолет Монтгомери, прима-балерина. Я танцевала в Мариинском театре, Парижской Опере, с балетом Нью-Йорк Сити и с Королевским Балетом. Все не закончено, пока я не скажу этого.
Слезы, скатывающиеся по ее теперь уже пунцовому лицу, причиняют мне боль, и я прекрасно знаю, что ее убивает сам факт проявления слабости.
– Все кончено, когда твое тело говорит, что все закончилось.
Она покачала головой и потянулась к своей сумке, продолжив упаковывать вещи, чтобы уехать.
– Нет. Я не заканчиваю этот путь.
Я обнял ее. Она замерла, а затем зарыдала.
– Кто я, если не танцовщица, Тео? Я бросила все ради этого. Все, что я собой представляю, это танцы. Я не могу теперь прекратить…
– Ты – это не танцы. Ты – человек, который всегда приземляется на ноги.
Она освободилась из моих объятий, вытирая глаза.
– Почему я порвала с тобой?
– Вайолет, давай не будем об этом.
– Теперь у нас может получиться, – она улыбнулась, – семья, которую ты хотел, дом. Мы можем переехать в него теперь, и я могу стать, как твоя мама. Устраивать лучшие вечеринки для твоих друзей по работе…
– Я не хочу, чтобы ты выбрала меня только потому, что больше не осталось никаких других вариантов, – я взял ее за руки, прежде чем она успела прикоснуться ко мне. – Прямо сейчас просто сосредоточься на выздоровлении. Не переживай о контракте. Я позабочусь о нем.
– Ты уходишь?
Я кивнул, направившись к двери.
– Я должен поехать в офис. Если тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать.
– Ты все еще с той официанткой?
– Все сложно.
– Это в твоем вкусе.
Я уже хотел сказать «да», но она ошибается.
– Ты не была сложной. Ты хотела танцевать, поэтому ушла и танцевала. Теперь ты не можешь танцевать, поэтому хочешь вернуться, но мы не можем быть вместе. Я могу быть твоим другом, но не больше.
Я закрыл дверь перед ней, как в прямом, так и в переносном смысле. Я заботился о Вайолет, но только как друг.
Уолт стоял снаружи со скрещенными руками на груди.
– Мне кажется, что сказал тебе начинать работать с дублершей?
– Я знаю, кем хочу заменить ее, – он оттолкнулся от стены и оказался лицом к лицу со мной. – Фелисити.
– Нет, – сказал я, направляясь в холл.
– Тео, ты видел ее…
– Мы видели, как она выполнила трехминутную часть. У нее нет подготовки и времени…
– Она одна из лучших танцовщиц, с которыми я когда-либо имел удовольствие работать, – он преградил мне путь. – Да, у нее нет громкого имени или опыта, как у Вайолет. Но она выучила последовательность движений за секунды, увидев лишь раз, и успешно справилась с выполнением. У нас еще есть неделя. Только представь, как великолепно у нее получится, если мы потренируемся? Если «Танцы со Звездами» могут пригласить случайно выбранных знаменитостей и сделать из них танцоров, я, безусловно, могу взять бывшую танцовщицу «Джульярда» и выпустить ее на сцену!
Откуда он знает?
– Кто сказал тебе, что она училась в «Джульярде»?
Он посмотрел на меня так, будто я глупец. Ну ладно, готов даже выслушать его.
– Ни при каких условиях кто-то, настолько талантливый и увлеченный своим танцем, не останется неизвестным. Я позвонил одному из своих преподавателей, и ты бы его слышал. Он не мог перестать говорить о Фелисити. Он сказал, что в танце и музыке она была очень одаренной, и если бы не кое-какой инцидент, она стала бы известной личностью.
В самый первый раз, когда она играла на фортепиано в моем доме и затем записала мелодию по памяти в гостиной, я сразу же понял, что она не просто музыкант. Она талантлива. Фелисити могла стать пианисткой мирового класса, но вместо этого работает официанткой.
– Знаю, что это гала-представление – один из самых значимых вечеров для нашей компании. Я понимаю, какому огромному давлению от окружающих ты подвергаешься. Черт, я понимаю это лучше, чем кто-либо еще. Я прогнал каждое движение на каждом углу сцены больше тысячи раз. Я не стал бы подвергать риску всю нашу кропотливую работу. Вот поэтому и хочу, чтобы данное представление было великим, и Фелисити…
– Хорошо, – Уолт почти умолял, а я не тот человек, которого он должен убеждать. – Если она согласится, тогда договорились. Но Фелисити не сделает этого, Уолт, поэтому не возлагай все свои надежды и мечты на нее.
