Текст книги "Автостопом по Галактике (сборник)"

Автор книги: Дуглас Ноэль Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 73 страниц) [доступный отрывок для чтения: 26 страниц]

Глава 28

В комнате долго стояла тишина.

Краем глаза Пфоук видел за окном море напряженно ожидающих лиц.

– Нас линчуют, – прошептал он.

– Вы задали мне трудную задачку, – кротко пояснил компьютер.

– Сорок два?! – завопил Лункуал. – И это все, что ты можешь нам сказать после семи с половиной миллионов лет работы?

– Я убежден в правильности ответа, – холодно отрезал компьютер. – По правде говоря, – прибавил он, смягчившись, – дело, я думаю, в том, что вы никогда, собственно, не задумывались, в чем состоит этот вопрос.

– Как?! Великий Вопрос Жизни, Вселенной и Всего Остального!

– Да, но как все-таки он формулируется? – настаивал Интеллектомат.

Лункуал и Пфоук ошарашенно уставились друг на друга.

– Ну знаешь ли, это же ясно, ну… – пролепетал Пфоук.

– Именно! – воскликнул компьютер. – Вот когда будете знать вопрос, то поймете и ответ.

– Потрясающе, – проговорил Пфоук, украдкой вытирая слезу.

– Ну хорошо, хорошо, – раздраженно бросил Лункуал. – Можешь ты нам просто назвать вопрос?

– Великий Вопрос?

– Да!

– Жизни, Вселенной и Всего Остального?

– Да!

Интеллектомат задумался.

– Сложно, – наконец проронил он.

– Но ты можешь?! – вскричал Лункуал.

Вновь наступила исполненная значения тишина.

– Нет! – твердо произнес компьютер.

Пфоук и Лункуал, пораженные, застыли.

– Но я скажу вам, кто может, – продолжил компьютер.

Пфоук и Лункуал резко вскинули головы:

– Кто? Скажи!

По спине Артура, которой сейчас не было, поползли мурашки, когда он заметил, что медленно, но неумолимо движется к пульту. По счастью, через секунду стало ясно: это таинственный оператор всего-навсего сделал наезд для пущего драматизма.

– Компьютер, который грядет после меня, – торжественно объявил Пронзительный Интеллектомат. – Его параметры я не достоин даже вычислять.

И все же я создам его для вас. Создам компьютер, который сформулирует Вопрос к Великому Ответу, компьютер столь бесконечно сложный, что сама органическая жизнь станет его составной частью и ваш народ примет новое обличье и войдет в компьютер, чтобы управлять его программой, рассчитанной на десять миллионов лет. И дам я ему имя. И нареку я его… Земля.

– Какое скучное название, – проговорил Пфоук, и по всему его телу пошли трещины.

Лункуал тоже внезапно треснул. Потолок вспучился, стены прогнулись и рассыпались…

Слартибартфаст стоял перед Артуром, сжимая в руке оголенный проводок.

– Конец записи, – объяснил он.

Глава 29

– Зафод! Очнись!

– М-м-м-м?

– Давай же, просыпайся!

– Ну почему нельзя дать человеку заниматься тем, что у него хорошо получается? – посетовал Зафод и перевернулся на другой бок.

– Хочешь, чтобы я тебя стукнул? – спросил Форд.

– Это тебе доставит удовольствие? – пробормотал Зафод.

– Нет.

– Мне тоже. Тогда какой смысл? Отвяжись. – И Зафод свернулся калачиком.

– Он получил двойную порцию газа, – заметила Триллиан. – Две носоглотки.

– И прекратите болтать, – попросил Зафод. – Я и так заснуть не могу.

Что случилось с почвой? Она какая-то твердая и холодная.

– Потому что из золота, – сказал Форд.

Грациозным движением Зафод вскочил на ноги и стал обозревать окрестности. До самого горизонта во все стороны расстилалась гладкая золотая поверхность. Она сияла, словно… нет, ничто во Вселенной не сияет так, как планета из чистого золота.

– Кто это сделал?! – вскричал Зафод, выпучив глаза.

– Не перевозбуждайся, – остудил его Форд. – Это всего лишь каталог.

– Кто-кто?

– Каталог, – повторила Триллиан. – Иллюзия.

– Мы с Триллиан очнулись раньше, – объяснил Форд, – и подняли страшный гвалт – обращали на себя внимание. Вот нас и поместили в планетный каталог, чтобы хоть как-то занять, пока они там готовятся. Это все запись.

– А черт, – горько проговорил Зафод. – Ну чем мой собственный сон хуже чужого?.. Что там за долины?!

– Это проба, – разъяснил Форд. – Мы поглядели.

– А предыдущая планета, – сказала Триллиан, – была по колено в рыбе.

– В рыбе?

– Кому что по душе.

– Мы решили, что этот мир тебе понравится, – вставил Форд.

Вокруг, куда ни посмотри, сияло море золотого света.

– Занятно, – нехотя признал Зафод.

В небе появился огромный зеленый каталожный номер. Он замерцал, и его место занял другой. Все вокруг мгновенно изменилось.

Побережье у багряного моря было усыпано маленькими желтыми и зелеными камнями, явно драгоценными; поблизости, под игривым розовато-лиловым зонтом от солнца, стоял столик из чистого серебра. С неба падали пятьсот голых парашютисток.

Потом все вокруг мгновенно переменилось – вместо драгоценного пляжа возник весенний лужок с коровками.

– О-о! – воскликнул Зафод. – Мои бедные головы!

– Продолжим? – спросил Форд.

– Пожалуй.

Все трое сели и перестали обращать внимание на мелькающие вокруг них сцены.

– Если с моим мозгом что-то и сделано, то сотворил это я сам, – начал Зафод. – Причем сварганил это таким образом, чтобы не засветиться на правительственных контрольных тестах. А значит, я сам не должен был ничего знать об этом. Круто, да?

Триллиан и Форд кивнули.

– Что же это за секрет, который я никому не мог доверить, ни Галактическому правительству, ни даже самому себе? Отвечаю: не знаю. Но я пошевелил мозгами и кое о чем, кажется, догадался. Когда я решил баллотироваться в Президенты? Вскоре после смерти Президента Йюдена Вранкса. Помнишь Йюдена, Форд?

– Ну, – ответил Форд. – Тот арктурианский капитан, с которым мы столкнулись, когда были желторотыми юнцами. Классный парень! Вспоминаю, как он дал нам конских каштанов, когда мы ворвались в его мегагрузовоз, и еще заявил, что ты самый поразительный карапуз, которого он видел.

– О чем это вы? – недоуменно спросила Триллиан.

– Давняя история! – махнул рукой Форд. – Времена нашего детства на Бетельгейзе. Бетельгейзские торговые разведчики находили новые рынки, а арктурианцы осуществляли все перевозки между центром Галактики и периферией. А до дурделлийских войн, надо сказать, вовсю свирепствовали космические пираты, и мегагрузовозы приходилось оснащать самыми фантастическими средствами защиты. Словом, крепости, а не корабли, причем огромные – на орбите вокруг планеты затмевали солнце.

И вот юный Зафод решает захватить один такой корабль. На трехдюзном скутере для ближних стратосферных полетов. Псих сумасшедший, представляешь?! А я составил ему компанию: побился об заклад, что ничего у него не выйдет, и решил проследить, чтобы он не вернулся с поддельными доказательствами. Что ж из этого вышло? Сели мы в трехдюзник, который он черт знает как перекроил, за неделю прошли три парсека, ворвались в мегагрузовоз, до сих пор не понимаю, каким образом, пробились на мостик, потрясая игрушечными пистолетами, и потребовали выкуп. Просто невообразимо! Я продул все свои карманные деньги на год вперед. И ради чего? Ради конских каштанов!

– Этот капитан, Йюден Вранкс, оказался своим в доску, – подхватил Зафод. – Накормил нас до отвала, чем душа пожелает, самыми редкими лакомствами, конечно, конских каштанов дал, сколько хочешь, и телепортировал нас обратно. Прямо в бетельгейзскую государственную тюрьму.

Мировой парень. Стал потом Президентом Галактики. – Зафод помолчал. – А незадолго до своей смерти он меня навестил.

– Да? – удивился Форд. – Ты и не заикался.

– Ага.

– Что же он сказал? Зачем он к тебе пришел?

– Он рассказал мне о «Золотом сердце». Это его идея – украсть корабль.

– Его?

– Да, – подтвердил Зафод. – А единственная возможность украсть корабль – присутствовать на церемонии запуска.

Форд сперва замер, затем громко расхохотался:

– Выходит, ты решил стать Президентом ради того, чтобы всего-навсего украсть корабль?

– Именно.

– Но почему? – воскликнул Форд. – В чем его назначение?

– Понятия не имею, – признался Зафод. – Полагаю, если бы я четко представлял себе его назначение и на черта он мне сдался, то засветился бы на контрольных тестах и не прошел бы в Президенты. Полагаю, Йюден поведал мне еще много такого, что надежно скрыто в моем подсознании.

– И ты намудрил со своими мозгами лишь потому, что Йюден тебе что-то такое сказал?!

– Он кого хочешь мог уговорить.

– Да, но, Зафод, старина, тебе самому надо беспокоиться о себе!

Зафод пожал плечами.

– И ты не имеешь никакого представления о причинах всего этого? – не унимался Форд.

Зафод надолго задумался.

– Нет, – наконец произнес он. – Я не выдам своих тайн ни словом, ни намеком. Впрочем, – прибавил он после дальнейших размышлений, – это понятно. Я бы себе и на грош не доверился.

Через мгновение последняя планета из каталога растаяла, и они оказались в роскошно обставленной приемной.

– Сейчас мыши вас примут, – объявил высокий магратеец.

Глава 30

– Теперь тебе все известно, – сказал Слартибартфаст, вяло пытаясь навести хоть какой-то порядок в своем кабинете. Он подошел к ближайшей груде, взял сверху один листок, но, не найдя куда его положить, вернул на прежнее место; груда немедленно рассыпалась. – Пронзительный Интеллектомат спроектировал Землю, мы ее построили, а вы на ней жили.

– А потом пришли вогоны и уничтожили ее за пять минут до завершения программы, – не без горечи продолжил Артур.

– Да, – молвил старец, безнадежно оглядывая комнату. – Десять миллионов лет насмарку! Десять миллионов лет, землянин… Ты можешь представить себе такой огромный период времени?! – Помолчав, он добавил:

– Вот вам бюрократия.

– А знаете, – задумчиво проговорил Артур, – это многое объясняет. Всю жизнь я испытывал странное беспричинное чувство, что в мире что-то происходит – что-то большое, даже зловещее, – а от меня это держат в тайне.

Слартибартфаст беспечно махнул рукой:

– Совершенно нормальная паранойя. У кого ее нет?

– Но если все испытывают одно и то же, это же что-то значит? – воскликнул Артур. – Может быть, за пределами известной нам Вселенной…

– Может быть. Какая разница? – остудил его пыл Слартибартфаст. – Может быть, я стар и утомлен, но, по-моему, шансы установить истинные причины происходящего столь абсурдно малы, что лучше не ломать себе голову, а заняться делом. Взгляни на меня, я специалист по береговым линиям, получил премию за Норвегию. – Порывшись в какой-то немыслимой груде, он извлек плексигласовый ящичек с макетом Норвегии. На ящичке было выгравировано его имя. – Вот скажи: есть в этом смысл? – спросил старец. – Лично я его не вижу. Всю свою жизнь я занимался фьордами. На быстротечный миг они вошли в моду, и меня удостоили высшей награды.

Повертев ящичек в руках, он пожал плечами и небрежно отшвырнул его – однако не так уж небрежно, чтобы тот упал не на мягкое.

– Во втором экземпляре Земли, который мы сейчас строим, мне поручили Африку, и, разумеется, я делаю ее с фьордами – люблю их и уверен, что они придают континенту старомодное очарование в стиле барокко. А мне заявляют, что получается недостаточно экваториально. Экваториально!.. – Слартибартфаст горько рассмеялся. – Какое это имеет значение? Наука, конечно, творит чудеса, но счастье куда ценнее правоты.

– Вы разве не счастливы?

– Нет. В том-то и беда.

– Жаль, – сочувственно произнес Артур. – А мне казалось: какой приятный, спокойный образ жизни…

На стене вспыхнула маленькая белая лампочка.

– Пора, – сказал Слартибартфаст. – Мыши ждут. – И открыл дверь, выжидательно глядя на Артура.

Тот в последний раз обвел взглядом комнату, посмотрел на себя, ощутил кожей потную, мятую одежду, в которой еще в четверг утром лежал в грязи перед бульдозером.

– Да, мой образ жизни вряд ли можно назвать спокойным, – прошептал он.

– Прошу прощения? – переспросил старец.

– Пустяки, – ответил Артур. – Шутка.

Глава 31

Известно, что безответственные речи порой недешево обходятся, но мало кто знает, сколь дорого!

Например, в тот момент, когда Артур произнес: «Мой образ жизни вряд ли можно назвать спокойным», – в пространственно-временном континууме открылся случайный туннель, и эти слова, преодолев пучины пространства и времени, достигли некой далекой галактики, где два воинственных народа готовились к ужасающей межзвездной резне.

Лидеры противников сошлись в последний раз выяснить все вопросы.

Убийственная тишина воцарилась за столом переговоров. Командующий вл-хургов, блистательный и гордый в парадных боевых шортах, вперил взгляд в главу г-гудвунттов, сидящего напротив на ароматном зеленом облаке, и миллионы стремительных, чудовищно мощных крейсеров готовы были по первому приказу исторгнуть электрическую смерть, чтобы заставить мерзкую пахучую тварь взять назад свои слова о матери вл-хургов.

Тварь шевельнулась на облаке зловонного пара, и тут над столом переговоров разнеслись слова: «Мой образ жизни вряд ли можно назвать спокойным». К сожалению, на языке вл-хургов это звучало как самое оскорбительное выражение из всех мыслимых и немыслимых. Ничего не оставалось, как начать войну на истребление.

Разумеется, в конце концов, после нескольких тысячелетий кровавой бойни, выяснилось, что все это – кошмарное недоразумение, и остатки двух флотов объединились для ведения совместных военных действий против нашей Галактики – места, откуда, как было установлено, донеслось оскорбительное высказывание.

Много тысячелетий грозные корабли бороздили безбрежные океаны космоса и наконец с диким ревом атаковали первую попавшуюся планету (им подвернулась Земля), где в результате обидной ошибки в масштабах всю боевую флотилию случайно проглотила маленькая собачонка.

Те, кто изучает сложнейшие переплетения причинно-следственных связей, говорят, что подобные вещи творятся во Вселенной постоянно и предотвратить их невозможно.

– Жизнь есть жизнь, – говорят они.

* * *

Артур и старый магратеец, совершив короткое путешествие на летательном аппарате, попали в приемную, стены которой были украшены многочисленными дипломами. Почти в ту же секунду над дверью в противоположном конце приемной вспыхнула лампочка, и они вошли в комнату.

– Артур! Ты как, нормально? – раздался голос.

– Вы? – удивленно переспросил Артур.

В комнате царил полумрак, и Артур не сразу разглядел Форда, Триллиан и Зафода, которые сидели за большим круглым столом, ломящимся от экзотических блюд, невиданных яств и странных фруктов. Каждый из них уплетал за обе щеки.

– Как вы здесь оказались?

– Ну, – сказал Зафод, вгрызаясь в нечто жареное, с костями, – сперва нас усыпили газом и вытворяли вообще бог весть что, а теперь, надо отдать должное хозяевам, потчуют вполне пристойным обедом. Угощайся, – он вытащил из горшка кусок дурно пахнущего мяса, – котлета из вегианского носорога.

Вкус бесподобный, если тебе по душе носорожина.

– Хозяева? – спросил Артур. – Какие хозяева? Я не вижу никаких…

– Прошу к столу, существо с Земли, – раздался тонкий голосок.

Артур огляделся и внезапно завопил:

– На столе мыши!

Наступила неловкая пауза, которая бывает, когда кто-нибудь сморозит отчаянную бестактность. Все укоризненно смотрели на Артура. А он не сводил взгляда с двух белых мышей, сидящих в сосудах типа стаканчиков для виски.

– О! – начиная прозревать, выдохнул Артур. – Извините, я не совсем…

– Я вас представлю, – сказала Триллиан. – Артур, это мышь Бенджи.

– Привет! – бросил один из мышей. Он тронул усиками сенсорную панель внутри стаканообразного аппарата, и тот продвинулся немного вперед.

– А это мышь Фрэнки.

– Приятно познакомиться, – сказал другой мышь и сделал то же самое.

Артур выпучил глаза:

– Но ведь…

– Правильно, – перебила Триллиан, – это те самые мыши, которых я увезла с Земли. Передай мне, пожалуйста, тарелку с паштетом из арктурианского мегаосла.

Слартибартфаст вежливо кашлянул:

– Прошу прощения…

– Да, благодарю вас, Слартибартфаст, – небрежно произнес Бенджи. – Можете идти.

– А… очень хорошо, – сказал старец, слегка удивившись. – Тогда я пойду, займусь своими фьордами.

– Они не понадобятся, – вмешался Фрэнки. – Похоже, новая Земля нам вообще больше не нужна. – Он повращал маленькими розовыми глазками. – Мы нашли аборигена планеты, который находился на ней до последней секунды.

– Что? – воскликнул ошеломленный Слартибартфаст. – Как же так? Я подготовил для Африки тысячу ледников!

– Можете покататься на лыжах, – язвительно предложил Бенджи.

– На лыжах?! – вскричал старец. – Это же не ледники, а произведения искусства! Элегантно вылепленные контуры, ледяные вершины тянутся к небесам, глубокие, захватывающие дух расселины! Какое святотатство: кататься на лыжах по произведению искусства!

– Благодарю вас, Слартибартфаст, – холодно отрезал Бенджи. – Вы свободны.

– Да, сэр, – процедил старец, – спасибо. Что ж, прощай, землянин, – повернулся он к Артуру. – Желаю тебе успешного образа жизни. – И, коротко всем кивнув, вышел из комнаты.

Артур проводил его взглядом, не зная, что сказать.

– Ну, – произнес Бенджи, – за дело.

Форд и Зафод бодро сдвинули бокалы.

– За дело! – дружно воскликнули они.

– Не понял, – грозно сказал Бенджи.

Форд огляделся:

– Простите, я подумал, что вы предлагаете тост.

Мыши засуетились в своих стаканосредствах, а потом Бенджи выдвинулся вперед и обратился к Артуру:

– Итак, существо с Земли, дело, по сути, не стоит выеденного яйца. Как вы знаете, последние десять миллионов лет мы управляли вашей планетой, чтобы в конце концов найти этот проклятый Основной Вопрос.

– Зачем? – перебил Артур.

– Нет, об этом мы уже думали, – ответил Фрэнки. – Он не подходит к ответу. Зачем? Сорок два… Видите, не годится.

– Я имею в виду, зачем вы ищете этот вопрос? – пояснил Артур.

– А, вот оно что. Ну если откровенно, то в конечном счете – по привычке. Мы сыты по горло этой затеей, и от одной мысли, что из-за паршивых вогонов придется начинать все сначала, мне просто дурно становится. По счастливой случайности мы с Бенджи как раз закончили свою работу и, желая немного отдохнуть, поманипулировали малость вашими друзьями, чтобы нас доставили на Магратею.

– Здесь находятся ворота в наш собственный мир, – вставил Бенджи.

– А недавно, – продолжал его коллега, – мы получили из дома весьма заманчивое предложение – нас приглашают участвовать в пятимерных теледебатах и лекционном турне. Добавлю, что мы склонны принять его.

– Я бы за него просто ухватился, – поддакнул Зафод. – А ты, Форд?

– Еще бы, руками и ногами!

– Но мы должны иметь реальный результат, – подчеркнул Фрэнки. – То есть в идеале нам все еще нужен Основной Вопрос в той или иной форме.

Зафод наклонился к Артуру.

– Сам посуди, – доверительно начал он. – Если они просто будут сидеть в студии, безмятежные и чуть утомленные суетой и вниманием, ну и этак, знаешь ли, невзначай упомянут, что им известен смысл Жизни, Вселенной и Всего Остального, а затем в конце концов признают, что в общем-то это сорок два, долго ли продлятся дебаты?

– Нам нужно что-то такое, что произведет впечатление, – сказал Бенджи.

– Произведет впечатление? – воскликнул Артур. – Основной Вопрос, который должен произвести впечатление?!

– Поймите же, – терпеливо продолжал Фрэнки. – Идеализм, чистая наука, поиски истины – все это очень хорошо, но рано или поздно, боюсь, наступает момент, когда начинаешь подозревать, что всей многомерной бесконечностью Вселенной на самом деле заправляет горстка маньяков. И если мне предстоит выбор, потратить еще десять миллионов лет на установление этого факта или просто взять деньги и дать деру, то лично я не прочь поразмяться.

– Но… – безнадежно начал Артур.

– Да пойми же, землянин! – перебил Зафод. – Ты – продукт последнего поколения компьютерной матрицы. Так?

– Э…

– Следовательно, твой мозг – органическая часть заключительной стадии компьютерной программы, – объяснил Форд с раздражением человека, который вынужден разжевывать очевидные факты.

– Согласен? – подстегнул Зафод.

– Вроде бы… – неуверенно согласился Артур. Он никогда не чувствовал себя органической частью чего бы то ни было и считал это своей бедой.

– Иными словами, – продолжил Бенджи, продвинув свой стаканотранспорт к Артуру, – суть вопроса скорее всего закодирована в структуре вашего мозга.

Вот мы и хотим купить его у вас.

– Что, вопрос? – спросил Артур.

– Да! – выпалили Форд и Триллиан.

– За бешеные деньги! – торжествующе воскликнул Зафод.

– Нет-нет, – сказал Фрэнки. – Мы хотим купить мозг.

– Что?!

– В конце концов кому он нужен? – пренебрежительно заметил Бенджи.

– Я думал, вы прочитаете его мозг с помощью электроники, – сказал Форд.

– Разумеется, – согласился Фрэнки. – Но вначале его надо вынуть.

Подготовить.

– Обработать, – пояснил Бенджи. – Препарировать.

– Благодарю вас, – пробормотал Артур, в ужасе пятясь от стола.

– Но его можно заменить, – рассудительно успокоил Бенджи. – Раз уж он вам так дорог.

– Да, электронный мозг, – сказал Фрэнки. – Самый простенький.

– Простенький?! – взвыл Артур.

– Конечно, – злорадно ухмыльнулся Зафод. – Достаточно его запрограммировать, чтобы он время от времени говорил: «Что?», «Я не понимаю», «Где чай?» – и разницы никто не заметит.

– Что?! – вскричал Артур, продолжая пятиться.

– Вот видишь? – просиял Зафод и тут же скривился от боли, когда Триллиан что-то сделала с его ногой под столом.

– Я-то разницу замечу! – воскликнул Артур.

– Нет, – покачал головой Бенджи. – Вас запрограммируют не замечать.

Форд бросился к двери:

– Простите, мыши, вы классные ребята, но, по-моему, сделки у нас не выйдет.

– Выйдет, выйдет! – хором сказали мыши, и вся прелесть их тонких, писклявых голосков куда-то исчезла.

Два стаканотранспорта с визгом взвились со стола и помчались к Артуру, а тот забился в угол, не в состоянии думать или действовать.

Триллиан схватила его за руку и потащила к двери, которую пытались открыть Форд и Зафод, но Артур был словно загипнотизирован летающими грызунами.

Вдруг дверь распахнулась, и на пороге возникла орава уродливых магратейцев, наемников мышей. Не только сами они были уродливы, но и медицинское оборудование, которое виднелось за ними, никак нельзя было назвать симпатичным.

По счастливому стечению обстоятельств в этот момент каждое сторожевое устройство на Магратее разразилось оглушительным звоном.