Текст книги "Автостопом по Галактике (сборник)"

Автор книги: Дуглас Ноэль Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 73 страниц) [доступный отрывок для чтения: 26 страниц]

Глава 13

Форд Префект взбежал на мостик «Золотого сердца».

– Триллиан! Артур! – кричал он. – Все заработало! Корабль ожил!

– Привет, друзья, – зачирикал компьютер, – страшно рад, что мы снова вместе. Должен сказать, что…

– Заткнись, – рявкнул Форд. – Скажи лучше, где мы находимся?

– Планета Б Лягушачьей звезды, – сказал Зафод, вбегая. – То еще местечко, я вам доложу. Рад вас всех видеть. Эй, компьютер!

– Приветствую вас, мистер Библброкс, для меня большая честь…

– Увези нас отсюда. Поскорее!

– О чем речь, ребята! Куда летим?

– В ближайшее место, где можно поесть, – сказал Зафод.

– Один момент! – восторженно отозвался компьютер, и мощный взрыв потряс мостик.

Вошедший через минуту щеголь с синяком под глазом – Зарнивуп – с интересом уставился на четыре струйки дыма, поднимающиеся к потолку.

Глава 14

Четыре бесчувственных тела парили посреди вращающейся тьмы. Под оглушительный рев тишины опускались они в темные пучины Вселенной-океана – и казалось, длилось это вечно. Когда же вечность истекла, воды схлынули, оставив их на холодном жестком берегу – обломки кораблекрушения у моря житейского.

Тела несчастных содрогались в конвульсиях, вокруг плясали огни. Рядом, неодобрительно глядя на них, маячило зеленое пятно. Пятно кашлянуло.

– Добрый вечер, мадам, добрый вечер, господа, – сказало пятно. – Вы сделали предварительный заказ?

К Форду мгновенно вернулось сознание. Он посмотрел на пятно:

– На загробную жизнь тоже нужен предварительный заказ?

Артур хватался за ускользающее сознание, как ловят мыло в ванне.

– Мы на том свете? – спросил он, заикаясь.

– Думаю, да, – сказал Форд, пытаясь понять, где верх, где низ. Предположив, что верх находится в противоположной стороне от холодного жесткого берега, на котором он лежит, Форд, шатаясь, встал на ноги. – После таких взрывов в живых не остаются.

Снизу донесся хриплый прерывистый звук – Зафод Библброкс пытался заговорить.

– Я-то определенно не выжил, – сказал он. – Трах-бабах – и конец.

– Нас, должно быть, разнесло в куски, – подтвердил Форд Префект, – руки, ноги – все разлетелось.

Зафод с трудом поднялся.

– Может быть, дама и господа желают чего-нибудь выпить? – сказало пятно, нетерпеливо переминающееся рядом.

– И вот, – продолжал Зафод, – мы лежим бездыханными…

– Стоим, – поправила Триллиан.

– Стоим бездыханными в этом пустынном…

– Ресторане, – сказал Артур. Он тоже встал и мог уже довольно ясно видеть окружающее.

– Симпатичные люстры, – сказала Триллиан. Они изумленно осмотрелись.

Люстры были несколько аляповатыми, а низкий сводчатый потолок, с которого они свисали, в идеальной Вселенной вряд ли был бы выкрашен в такой залихватски бирюзовый оттенок.

Против тезиса о совершенстве этой Вселенной говорили и наборный мраморный пол с рисунком, от которого дико рябило в глазах, и длиннющая стойка бара, облицованная двадцатью тысячами шкурок мозаичных ящериц с Антареса.

Нарядные посетители непринужденно облокачивались о стойку или сидели в удобных, богато расшитых креслах, расставленных в художественном беспорядке вдоль стойки. За спиной Артура обнаружилось широкое зашторенное окно. Он отодвинул занавеску и выглянул. Унылый, пустынный ландшафт. Но не он заставил Артура содрогнуться, а вид неба. Небо было…

Служитель в ливрее вежливо задернул штору:

– Еще рано, сэр. Не время.

– Может быть, господа, – снова заговорило зеленое пятно, уже принявшее форму тщедушного морщинистого официанта в темно-зеленом смокинге, – может быть, господа продолжат беседу после того, как закажут напитки?

– Напитки! – вскричал Зафод. – Вот чего нам не хватает!

– Именно, сэр, – терпеливо гнул свое официант. – Если господа желают перед обедом…

– Обед! – завопил Зафод. – Знал бы ты, зеленявка, какими чувствами к тебе проникся мой желудок!

– А затем для вашего удовольствия будет взорвана Вселенная.

– Ого, – с чувством произнес Форд. – Это что же за напитки вы здесь подаете?

Официант вежливо улыбнулся:

– Боюсь, сэр, вы неправильно меня поняли. Наши клиенты нередко теряются под влиянием путешествия во времени.

– Путешествия во времени? – воскликнули разом Зафод, Форд и Триллиан.

– Так это не загробная жизнь? – спросил Артур.

– Загробная жизнь, сэр? Нет, сэр.

– И мы не умерли? Официант поджал губы:

– Господин выглядит в высшей степени живым. В противном случае я не стал бы вас обслуживать, сэр.

Зафод хлопнул себя по лбам двумя руками и по бедру третьей.

– Я все понял! Это потрясающе – мы попали в Тысячедорожье!

– Совершенно верно, сэр, – сказал официант, – это Тысячедорожье, также именуемое ресторан «У конца Вселенной».

– У конца чего? – переспросил Артур.

– Вселенной, сэр, – повторил официант с подчеркнутой вежливостью.

– То есть вы хотите сказать, что Вселенная имеет конец? – спросил Артур.

– Он состоится через несколько минут, сэр. Вселенная прекратит свое существование. А теперь, если вы наконец соблаговолите заказать напитки, я провожу вас к столику.

Зафод улыбнулся двумя безумными улыбками, подошел к стойке бара и заказал все, что имелось в наличии.

Глава 15

Ресторан «У конца Вселенной» – одно из самых необычных заведений общественного питания, какие только знала история. Он построен на фундаменте из обломков разрушенной… то есть он БУДЕТ построен на фундаменте… пардон, он был бы уже построен при условии… то есть ему еще суждено быть построенным, и это непременно произойдет, так как что было, тому не миновать…

Но не будем лезть в дебри согласования грамматических времен со свойствами времени: факт тот, что ресторан «У конца Вселенной», одно из самых необычных заведений общественного питания, какие только знала история, построен на фундаменте из обломков разрушенной (в конце концов) планеты, заключенной в огромный пузырь из ткани времени, и спроецирован в ту точку временной шкалы, которая соответствует концу, то есть окончательной гибели, Вселенной.

Большинство из вас скажет, что так не бывает.

В этом ресторане посетители наслаждаются восхитительными блюдами, одновременно любуясь крушением мироздания.

Большинство из вас скажет, что так тоже не бывает. В этом ресторане можно занять любой столик без предварительного заказа, поскольку такой заказ можно оформить после возвращения в свою собственную эпоху.

Тут большинство из вас воскликнет: «Да быть такого не может!»

В этом ресторане можно встретить представителей всех видов, населяющих пространство-время.

Тут большинство из вас примется терпеливо разъяснять, что так вообще не может быть, ибо не может быть никогда.

Вы можете посетить ресторан много раз, стараясь, правда, не встречаться с самим собой, чтобы не попасть в неудобное положение.

Даже если признать возможным все остальное – чего, впрочем, делать не следует, – то последнее невозможно ни при каких обстоятельствах.

Достаточно положить в банк всего лишь один пенс, чтобы в миг Конца Времен суммарные накопления позволили вам оплатить баснословный счет ресторана «У конца Вселенной».

А эта идея, скажете вы, не только неосуществима, но и безумна. Именно по этой причине рекламное агентство одной звездной системы выпустило плакат: «Если вы успели совершить до завтрака полдюжины безумств, почему бы не увенчать их трапезой в Тысячедорожье – в ресторане „У конца Вселенной“!»

Глава 16

Зафод восседал у стойки, с каждой минутой все больше размякая. Его головы, улыбаясь вразброд, прильнули друг к дружке висками. Зафод был счастлив до поросячьего визга.

– Зафод, – сказал Форд, – пока у тебя язык еще поворачивается, объясни мне, Бога ради, что за чертофизика с нами стряслась. Где ты был? Где мы были? Мелочь, конечно, но я хотел бы разобраться.

Левая голова Зафода протрезвела, оставив правую наедине с пучинами алкоголя.

– Ага, – сказали уста правой, – спроси лучше, где я не был. Г-где меня только не носило. Они хотят, чтобы я нашел типа, который управляет Вселенной, но мне он неинтересен. Не думаю, чтоб он умел готовить.

Левая голова выслушала сказанное правой и задумчиво кивнула.

– Факт, – заявила она, – давай добавим по этому случаю.

Форд опрокинул в себя еще одну порцию «Пангалактического грызлодера». Связаться с этим напитком – все равно что столкнуться в темном переулке с грабителем: тоже без денег останешься и тоже голова загудит. По принятии «Грызлодера» Форд рассудил, что загадочное происшествие его больше не волнует.

– Слушай, Форд, – сказал Зафод, – все в ажуре и по кайфу.

– Ты хочешь сказать, что держишь все под контролем?

– Нет, не хочу, – возразил Зафод, – не хочу сказать, что все держу… под контролем. Тогда оно не было бы в ажуре и по кайфу. Если хочешь знать, что случилось, буду лапи-лаки-лаконичен: вся ситуация у меня в кармане. О’кей?

Форд пожал плечами.

Зафод прыснул в свой бокал. Жидкость вскипела, перелилась через край и принялась вгрызаться в мраморную стойку.

Небесный странник – цыган с безумно-страстным цветом кожи – подошел к ним и принялся наигрывать на электрической скрипке, пока Зафод не сунул ему пачку кредиток, чтобы он ушел еще раз.

Цыган пристал к Артуру и Триллиан, сидевшим у другого конца стойки.

– Не знаю, что это за местечко, – сказал Артур, – но у меня что-то мурашки бегут по коже.

– Выпей еще, – молвила Триллиан. – Рассейся.

– Так выпить мне или рассеяться? – вопросил Артур. – Это действия взаимоисключающие.

– Бедненький, ты, похоже, действительно не создан для такой жизни…

– И это ты называешь жизнью?

– Что-то ты заговорил, как Марвин.

– Из всех, кого я знаю, Марвин – самый здравомыслящий. Ты не знаешь, как бы нам спровадить этого скрипача?

Появился официант:

– Ваш столик готов.

Если взглянуть на ресторан снаружи (чего еще никто не пробовал), то невольно захочется сравнить его с гигантской морской звездой, распластанной на забытой скале. В каждом щупальце звезды – бары, кухни, генераторы силового поля и турбины времени, которые медленно раскачивают всю систему взад-вперед, до критической точки и обратно.

В центре ресторана – огромный золоченый купол, почти шар. Туда и направились Зафод Библброкс, Форд Префект, Артур Дент и Триллиан. Кругом сверкало стекло, блестело серебро, сияло золото. Артур таращил глаза на всю эту роскошь.

– У-у-ух, – сказал Зафод. – И-и-их!

– Потрясающе, – выдохнул Артур. – Сколько народу… Какие вещи…

– Так называемые вещи, – тихо пояснил Форд, – тоже подпадают под определение народ.

– Огни… – сказала Триллиан.

– Столы… – сказал Артур.

– Наряды… – сказала Триллиан. «Точь-в-точь судебные исполнители, описывающие имущество», – подумал зеленый официант.

– Очень популярное заведение, – говорил Зафод, лавируя между столиками – мраморными, платиновыми, из красного дерева. За каждым сидела компания экзотического вида. – Все в пух разряжены – событие! – продолжал Зафод.

Столики, столики, столики – целая тысяча, по предположению Артура – окружали центральную эстраду, где небольшой оркестр исполнял легкую музыку. А между столиками там и сям качали кронами пальмы, журчали фонтаны, бездельничали гротесковые статуи… короче, тут наличествовали все приметы хорошо продуманной безумной роскоши.

– Молодец, компьютер. Видно, славно промыл ему кишки мой прадед, – щебетал Зафод. – Я всего-то велел ему отвезти нас в ближайшее место, где кормят, а он забросил нас в «Конец Вселенной». Напомни, чтобы я его отблагодарил при случае.

Он помолчал.

– Здесь – все. Просто все, кто был знаменит, велик и так далее.

– Был? – переспросил Форд.

– В данном месте и времени, в конце Вселенной, принято изъясняться сплошным прошедшим временем. Все уже было, понимаешь? – пояснил Зафод. – Привет, парни, – окликнул он компанию гигантских игуан. – Как поживалось?

– Это не Зафод ли Библброкс? – спросила одна игуана другую.

– По-моему, он, – отвечала та.

– Ну это уже просто финиш прикола, не правда ли? – заметила первая игуана.

– Да-а, чудная старушенция – Госпожа Жизнь, – поддакнула вторая.

– Это как ты сам с ней поладишь, – возразила первая, и их челюсти снова сомкнулись. Они ожидали величайшего шоу во всей Вселенной.

– Эй, Зафод. – Форд попытался поймать друга за руку, но под влиянием трех проглоченных в баре «Пангалактических грызлодеров» промахнулся.

– Это же мой старый браток, – проговорил Форд, тыча куда-то дрожащим пальцем. – Хотблэк Дезиато! Во-он тот, в платиновом костюме за платиновым столиком.

Зафод попытался проследить за движениями Форда, от чего у него закружилась голова. И все же он узрел объект.

– А, ну да, – обронил он, и тут до него дошло, кого, собственно, он видит. – Эгей-гей! – воскликнул он. – Ну этот парень и взлетел! Супершишка среди супершишек! Не считая меня, конечно.

– А он в принципе кто? – спросила Триллиан.

– Ты не знаешь, кто такой Дезиато? Может быть, ты и о «Зоне бедствия» не слышала?

– Нет, – честно сказала Триллиан.

– Ты не слышала о самой сногсшибательной, – сказал Форд, – самой громкой…

– …самой денежной… – подсказал Зафод.

– …рок-группе в истории Элейн… э… – Форд стал подыскивать слово.

– …в истории самой истории, – предложил Зафод.

– Нет, не слышала.

– Вот тебе и на, – сказал Зафод. – Мы добрались до конца Вселенной, а ты, считай, и не жила еще. Ну ты и растяпа.

Он повел Триллиан под ручку к столику, где все это время терпеливо ожидал официант. Артур побрел за ними, чувствуя себя одиноким и никому не нужным.

Меж тем Форд стал проталкиваться сквозь толпу с целью возобновить старое знакомство.

– Привет, э… Хотблэк, – окликнул он, – как жизнь? Страшно рад тебя видеть, старина. Ну как, все грохочешь? И выглядишь ты классно, прямо огурчик: такой же кругленький, зелененький и в пупырышках. Просто диво.

Форд похлопал приятеля по спине, слегка удивленный отсутствием реакции. Однако «Пангалактические грызлодеры», что плескались в его мозгу, посоветовали ему не робеть.

– Время молодое помнишь? – сказал он. – Мы ведь вместе тусовались, верно? Бистро «Нелегаль» не забыл? А «Империю обжор», которую Глист держал? А «Приют алконавтов»? Прекрасная эпоха нам выпала, верно я говорю?

Хотблэк Дезиато ни словом, ни жестом не выразил своего мнения о «прекрасной эпохе». Форд не сдавался:

– А в рассуждении чего покушать мы прикидывались санитарными инспекторами, верно? И конфисковывали себе еду и выпивку, верно? Пока не отравились. Да, а помнишь, как мы пили и несли пургу ночи напролет? Ну, в этих вонючих номерах над «Лукафе» в Гретхен-Тауне, на Новобетелье, а ты вечно уединялся со своей фиксгармоникой и возился с песнями. У нас эти песни просто в печенках сидели. А ты говорил, что ну и плевать, а мы говорили, что нам не плевать, потому что печенок жалко. – Взгляд Форда подернулся мглой воспоминаний. – А ты говорил, что звездой быть не хочешь, – продолжал он, шалея от ностальгии, – потому что звездная система – это лажа. А мы говорили – все трое: Хадра, Сулижу и я, – что сначала надо звездой стать, а так твое мнение ничего не значит, потому что звездой тебе не бывать. А теперь, погляди-ка! Ты сам эти звездные системы покупаешь пачками! – Обернувшись, он потребовал внимания от окрестных столиков: – Перед вами человек, который покупает звездные системы! Хотблэк Дезиато ничем не подтвердил и не опровергнул этого заявления, и публика быстро потеряла к нему интерес.

– Мне представляется, что кто-то опьянел, – пробормотало лиловое кустообразное существо в свою рюмку.

Форд, зашатавшись, грузно опустился на стул напротив Хотблэка Дезиато.

– Что это за вещь такая, ну, ты ее все играешь? – сказал он, неосмотрительно пытаясь опереться на бутылку, которая не замедлила опрокинуться – к счастью, в стоявший тут же бокал.

В честь этого удачного совпадения Форд осушил данный сосуд.

– Эта роскошная штука, – продолжал он, – ну, как там она звучит? Гры-ымм! Гры-ымм! Гхерммее-еррр! И еще чего-то, а в финале этот самый корабль врезается в солнце, и все взаправду, без фанеры!

В качестве наглядной иллюстрации Форд жахнул своим кулаком по собственной же ладони. Еще одна бутылка покатилась по столу.

– Корабль! Солнце! Бэмс – и нету! – кричал он. – Долой лазеры и прочую фигню, у вас, ребята, все настоящее – и солнечные вспышки, и солнечные ожоги. Ну а песни-то – настоящая бредятина.

Форд проводил взглядом ручеек жидкости, что с чавканьем выползал из бутылки на скатерть. «Непорядок», – подумалось ему.

– Эй, а не выпить ли нам? – воскликнул он.

В его размокшем рассудке вдруг всплыла мысль, что свидание с другом пошло как-то не так, чего-то не хватает… и это что-то как-то связано с тем фактом, что обрюзгший человек в платиновом костюме и шляпе из посеребренного фетра до сих пор не проронил ни «Привет, Форд», ни «Сколько лет, сколько зим!»… Строго говоря, он вообще еще ни слова не сказал. И даже не пошевелился.

– Хотблэк? – вымолвил Форд.

На плечо Форда опустилась огромная, мясистая рука. И пихнула его.

Неуклюже соскользнув со стула, Форд задрал голову, высматривая владельца беспардонной руки. Это оказалось несложно – сей муж был семифутового роста, да и сложением отличался недюжинным. Закрадывалось подозрение, что его смастерили на фабрике, где делают кожаные диваны – весь он был блестящий, увесистый и туго набитый чем-то – вероятно, мускулами.

Костюм, в который было затиснуто тело доблестного мужа, казался сшитым специально для него – чисто ради демонстрации, что подобное тело в костюм не больно-то затиснешь. Лицо мужа цветом напоминало яблоко, а фактурой – апельсин, но на этом сходство с нежными фруктами заканчивалось.

– Малыш… – произнес одышливый голос, выбравшийся из глотки великана, точно из горящего порохового погреба.

– Э-э, да-да? – светским тоном проговорил Форд. Приняв вертикальное положение, он был очень огорчен, что все равно кажется карликом относительно фигуры великана.

– Проваливай, – заявил тот.

– Да? – переспросил Форд, сам дивясь собственному безрассудству. – А вы кто?

Великан призадумался. Он нечасто слышал подобные вопросы. И все же нашел ответ.

– Я человек, который тебе говорит, чтоб проваливал, – сообщил он, – а не то я тебя сейчас сам провалю.

– Выслушайте меня, – сказал Форд нервно (досадуя, что его голова все кружится вместо того, чтобы поработать мозгами). – Послушайте, – продолжал он, – я принадлежу к числу самых старых друзей Хотблэка, а…

Он покосился на Хотблэка Дезиато, который даже ухом не вел.

– …а… – повторил Форд, соображая, что бы такое после этого «а» ввернуть.

Великан придумал собственный вариант продолжения фразы.

– А я – телохранитель господина Дезиато, – заявил он, – и я отвечаю за его тело, а за ваше не отвечаю, поэтому заберите ваше тело, пока его не повредили.

– Подождите минутку, – взмолился Форд.

– Никаких минуток! – загремел телохранитель. – Никаких поджиданий! Господин Дезиато ни с кем не разговаривает!

– Ну, может быть, вы ему позволите самому высказаться по этому поводу…

– Он ни с кем не разговаривает!

Форд умоляюще взглянул на Хотблэка и скрепя сердце признал, что факты гласят в пользу телохранителя. Его приятель по-прежнему не думал даже шевелиться, не говоря уже о выражении малейшей заботы о Форде.

– Почему же? – вопросил Форд. – Что с ним такое? Телохранитель объяснил.

Глава 17

В «Путеводителе по Галактике» сообщается, что «Зона бедствия», радиоактивная рок-группа из Гаграктраккской Зоны Духа, считается, по общепринятому мнению, не просто самой громкой рок-группой в Галактике, но вообще самым громким источником шумов во Вселенной. Фанаты считают, что идеальное место для наиболее гармоничного восприятия саунда группы – огромные концертные бункера в недрах земли, расположенные примерно в тридцати семи милях от сцены. Сами музыканты управляют своими инструментами по радио с борта надежно звукоизолированного звездолета, находящегося аж на орбите – зачастую даже на орбите какой-нибудь совсем посторонней планеты, вдали от той, где происходит сам концерт.

Их песни в массе своей просты для восприятия. Обычно в них рассказывается старая как мир история о встрече существа-юноши с существом-девушкой при серебряной луне, которая немедленно взрывается по неизвестной причине.

На многих планетах выступления «Зоны бедствия» давно уже запрещены. В меньшинстве случаев – по эстетическим соображениям, а в большинстве – потому что стиль общения группы с залом противоречит местным договорам о стратегическом вооружении.

Однако этот факт не мешает группе наращивать свое состояние путем расширения горизонтов чистой гиперматематики. Ее главный бухгалтер-исследователь недавно удостоился звания профессора неоматематики в Мегагаллонском университете за создание «Общей и частной теории налоговых выплат „Зоны бедствия“», которой он доказал, что ткань целого пространственно-временного континуума поддается не только искривлению, но и надуванию.

К столику, где сидели в ожидании развлечений Зафод, Триллиан и Артур, приковылял Форд.

– Ради всего святого, еды, – пробормотал он.

– Привет, Форд. Поговорил ты с этим мастером шума? – поинтересовался Зафод.

Форд уклончиво помотал головой:

– С Хотблэком? Поговорил, в некотором роде…

– И что он сказал?

– Ничего особенного. Он… ну понимаешь… Он на год скончался. Из-за налогов. Мне надо сесть.

С этими словами Форд сел. Подошел официант:

– Что вы предпочитаете – посмотреть меню или познакомиться с Главным Блюдом Дня?

– Чего-о? – вскричал Форд.

– В смысле? – вскричал Артур.

– Как? – вскричала Триллиан.

– Это круто, – заметил Зафод. – Давайте хором скажем: «Как мы рады вам, госпожа Говядина!»

* * *

В маленькой каморке в одном из щупальцев ресторана тощий долговязый мужчина отогнул занавеску, и в лицо ему заглянуло забвение. Лицо это не было красивым. Глаза запали, щеки ввалились, тонкие губы чересчур крупного рта, раздвигаясь, открывали взору длинные, так сказать, лошадиные зубы.

Он опустил занавеску, и жуткие отсветы, игравшие на его лбу, померкли. Походив по своей каморке, он присел на шаткий стул перед низким столиком и стал просматривать дежурные хохмы.

Прозвенел звонок.

Он отодвинул листки и встал. Поласкав пальцами несколько из бесчисленных блесток и сверкающих пуговиц, украшавших его костюм, он направился к двери.

Свет в ресторанном зале померк, оркестр заиграл энергичнее, луч прожектора выхватил из мрака лестницу, спускающуюся в самую середину эстрады. На ступеньках появилась высокая сияющая фигура. Плавным движением длинной, тонкой руки он снял со стойки микрофон и раскланялся. Грянули аплодисменты.

– Дамы и господа, – начал он, когда шум затих, – известная нам Вселенная существует более ста семидесяти тысяч миллионов миллиардов лет и через полчаса подойдет к своему концу. Приветствуем вас в Тысячедорожье – ресторане «У конца Вселенной»!

Лаконичным жестом он прервал новую вспышку оваций.

– Сегодня вы у меня в гостях. Я – Макс Квордлеплин. Я прибыл сюда из другого отрезка времени, чтобы вместе с вами стать свидетелем исторического события – конца самой Истории.

На всех столиках одновременно сами собой зажглись свечи, и миллионы теней загуляли по залу. Дрожь возбуждения охватила ресторан. Огромный золотой купол начал тускнеть, темнеть, растворяться во мраке.

Макс продолжал, понизив голос:

– Итак, леди и джентльмены, свечи еле теплятся, по залу струятся тихие звуки скрипок, и силовой купол над нашими головами становится прозрачным, открывая нам скорбящее небо, истекающее светом древних звезд. Близок восхитительный, сладостный миг апокалипсиса!

Ужасный серо-буро-малиновый свет пролился на них сверху:

– свет омерзительный,

– свет, кипящий, как варево ведьмы,

– свет, от которого в ужасе отшатнулось бы даже адское пламя.

Вселенная находилась при последнем издыхании. Несколько бесконечных секунд онемелый ресторан качался посреди яростно бушующей пустоты. Затем вновь раздался голос Макса:

– К сведению тех из вас, кто мечтал узреть свет в конце туннеля, – это он и есть.

Вновь грянула музыка.

– Благодарю за внимание! – кричал Макс. – Я вернусь к вам через несколько минут, а сейчас оставляю вас на попечение неподражаемого Рэга Нуллифая и его оркестра «Катаклизм». П-а-а-хлопаем!

Между тем к столику Зафода Библброкса подошло крупное мясистое четвероногое с большими влажными глазами, маленькими рожками и заискивающей улыбкой на губах.

– Добрый вечер. – Животное поклонилось и грузно присело на задние ноги в реверансе. – Я – Главное Блюдо Дня. Позвольте предложить вам какую-нибудь часть моего тела. – Оно хрюкнуло и повиляло задом. – Может быть, лопатку? В белом вине, а?

– Вашу лопатку? – в ужасе спросил Артур.

– Естественно, мою, сэр, – промычало животное. – Чью же еще?

Зафод вскочил на ноги и стал оценивающе тыкать пальцем в мясистое упругое плечо.

– Хорош и огузок, – пробормотало животное. – Мясо там очень сочное. – Оно издало низкий мелодичный звук и занялось жвачкой.

– Ты думаешь, это животное и впрямь хочет, чтобы его съели? – спросила Триллиан у Форда.

– Я? – Форд сидел с остекленелым взглядом. – Я ничего не думаю.

– Но это ужасно. В жизни не встречал ничего более отвратительного, – сказал Артур.

– В чем дело, землянин, что тебя гложет? – Теперь Зафод сосредоточился на обширной задней части животного.

– Я не хочу есть существо, которое само меня к этому призывает. Это бессердечно.

– Но это лучше, чем есть существо, которое этого не хочет, – резонно заметил Зафод.

– Пожалуй, я возьму овощной салат, – пробормотал Артур.

– Обратите внимание на мою печень, – настаивало животное. – Нежный вкус и высокая калорийность. Вырастить такую печень стоило немалых трудов, поверьте.

– Хочу овощной салат! – настойчиво повторил Артур. – Вы не можете запретить мне съесть салат.

– Многие овощи занимают недвусмысленную позицию по этому вопросу. Чтобы разрубить сложный узел многообразных проблем, и было решено вывести такое животное, которое действительно желает быть съеденным и способно ясно и определенно такое желание выразить. И вот я перед вами. – Животное слегка поклонилось.

– Воды! – попросил Артур.

– Вот что, – сказал Зафод, – я голоден, а этими разговорами сыт не будешь. Четыре бифштекса с кровью. И побыстрее! Последний раз мы ели пятьсот семьдесят шесть миллиардов лет назад.

Животное издало короткое мычание.

– Прекрасный выбор, сэр. Сию минуту пойду и застрелюсь. – И оно неторопливо направилось к кухне.

Через несколько минут официант принес четыре огромных дымящихся бифштекса. Зафод и Форд вгрызлись в свои куски немедленно. Триллиан последовала их примеру после короткой паузы. Артур взглянул на тарелку, и ему стало дурно.

Оркестр играл мелодию за мелодией. Бросив взгляд на часы, Макс Квордлеплин вернулся на сцену.

– Итак, дамы и господа, всем ли весело в эти последние минуты?

– Всем! – закричали те, кто обычно с энтузиазмом откликается на шутки клоунов.

– Это прекрасно! – радостно продолжал Макс. – И пусть вокруг безумствуют фотонные бури, готовясь разнести в клочья последнее солнце, – вы тем временем откинетесь в удобных креслах и вместе со мной будете наслаждаться этим восхитительным, щекочущим нервы финалом. – Он заговорил тише, заставляя публику напрягать слух: – Это абсолютный конец. Величавый ход мироздания замедляется, все сущее вот-вот канет в небытие. – Теперь Макс говорил еле слышно: – Мы идем навстречу пустоте. Полному забвению. Н-и-ч-е-г-о нет!

Его глаза сверкнули – или подмигнули?

– Ничего! За исключением, естественно, нежнейших трюфелей и великолепного выбора альдебаранских ликеров.

Оркестр поддержал Макса музыкальной фразой. Но разве артист его масштаба нуждается в этом? Для него сама аудитория – музыкальный инструмент, и он блистательно им владеет.

– И не надо бояться, что утром заболит голова, – продолжал он. – Утро никогда не наступит!

Макс придвинул к себе высокий табурет и сел.

– Я счастлив видеть всех вас. Я знаю, многие приходят сюда не раз и не два, и это замечательно. Увидеть конец всего, а потом вернуться домой, в свое время, растить детей, бороться за переустройство общества, сражаться за свои убеждения – это вселяет надежду на будущее для всех форм жизни, на будущее, которого, как мы знаем, нет…

Артур повернулся к Форду:

– Но если это конец Вселенной, то и нам конец, разве не так?

Форд остановил на нем взгляд человека, в котором разместилось три «Пангалактических грызлодера».

– Нет, – ответил Форд. – На краю пропасти тебя удерживает силовое поле, которое не дает тебе сгинуть в этой темпоральной катавасии. Понял?

– А? – сказал Артур. – Да-а. – И попробовал сосредоточиться на тарелке супа, которую выторговал у официанта взамен бифштекса.

– Я тебе объясню, – сказал Форд. – Вообрази, что эта салфетка – темпоральная Вселенная, а эта ложка – трансдукциональный модус искривления материи…

– Это моя ложка. Я ею суп буду есть, – сказал Артур.

– Да? Ну ладно. Пусть эта ложка, – Форд отыскал на блюде с десертом маленькую деревянную ложечку, – пусть эта ложка… – Ухватить ее Форду не удалось, и он передумал. – Нет, возьмем вилку…

– Эй, не тронь мою вилку, – возмутился Зафод.

– Хорошо, хорошо, – сказал Форд. – Пусть этот бокал – темпоральная Вселенная…

– Тот, что ты уронил? – спросил Артур.

– Я его уронил?

– Да.

– Отлично, – сказал Форд. – Забудь о нем. Ты знаешь, как возникла Вселенная?

– Нет, – сказал Артур.

– Представь, у тебя есть ванна. Большая круглая ванна. Из черного дерева. Конической формы.

– Почему конической? – спросил Артур.

– Тс-с-с, – сказал Форд. – Молчи. Коническая ванна. Ты наполняешь ее мелким песком. Или сахаром. А потом вынимаешь пробку – ты меня слушаешь?

– Слушаю.

– Вынимаешь пробку, и все это дело уходит через слив.

– Понятно.

– Ни черта тебе не понятно. Я еще не добрался до сути. Ты хочешь услышать суть?

– Хочу.

– Так слушай. Представь, что ты снимаешь фильм о том, как это происходит. Как уходит сахар. У тебя камера, и ты снимаешь.

– Это и есть суть?

– Нет еще. А потом ты пускаешь пленку через проектор – назад. Вот в чем суть.

– Назад?

– Да. Задний ход – именно в этом суть. А ты сидишь и наблюдаешь, как песок втекает через слив и наполняет ванну. Понятно?

– Ты хочешь сказать, что так начиналась Вселенная?

– Нет. Я хочу сказать, что это прекрасный способ расслабиться.

С телефоном в руке к столику подошел зеленый официант.

– Мистер Зафод Библброкс? – спросил он. Зафод поднял голову от своего третьего бифштекса.

– Сэр, вас к телефону.

– Меня? Кому известно, что я здесь? – забеспокоился Зафод.

– Может быть, кто-нибудь сообщил в галактическую полицию? – предположила Триллиан.

– Думаешь, меня хотят арестовать по телефону? Допускаю – я жутко опасен, если меня разозлить. Так кто же мне звонит?

– Я лично не знаком с этим железным джентльменом, – сказал официант.

– Железным?

– Да, сэр. Хотя я лично с ним не знаком, мне известно, что он ожидает вашего возвращения уже не одну тысячу лет. Ведь вы ушли отсюда столь поспешно…