Текст книги "Дикий Запад"

Автор книги: Дороти Лаудэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Глава 2 ДИКИЙ ЗАПАД

Солнце стояло уже высоко в небе, но и сегодня погода обещала быть не такой жаркой, как в день приезда Микаэлы. Как это часто бывало, едва только кончилась зима, на Колорадо обрушилась жара. По растительности, однако, было видно, что весна только вступила в свои права. Первые зеленые листочки едва проклюнулись на деревьях.

Вещи Микаэлы – сегодня она переселялась в новое жилище – занимали в повозке совсем мало места. Все имущество, с которым доктор Куин переезжала, состояло главным образом из ее дорожного багажа. И лишь по совету энергичной вдовы Купер Микаэла купила у одного фермера несколько кур.

Молодой докторше показалось забавным и несколько неожиданным, что теперь ей придется не только заниматься медициной, но и приобрести некоторые познания в сельском хозяйстве.

Клетки для кур находились вместе с дорожными сумками у задней стенки повозки, и дети вдовы Купер позаботились, чтобы в пути груз не выпал из-за выбоин и неровностей дороги.

Закутавшись в шерстяной платок, Шарлотта Купер сидела на козлах своей повозки и умело управляла лошадьми. На голове у нее была большая мужская шляпа.

– Я бы убила Салли за это! – сердилась она, осторожно направляя повозку. – Так он действительно оставил вас одну искать обратную дорогу в город? Это просто неслыханно! Микаэла засмеялась:

– Ну вот, теперь я наконец узнала, как зовут этого человека.

Она сидела рядом с вдовой Купер и с высоты качающейся повозки осматривала окрестности, которые должны были стать ее новой родиной.

– Этому Салли даже не пришло в голову представиться. И я не стала расспрашивать его, потому что боялась, как бы он не отказался от своего предложения, если я буду слишком настойчива.

Шарлотта покачала головой.

– Можете мне поверить, я очень сочувствую людям, пережившим удары судьбы. Но личные невзгоды еще не причина для того, чтобы забыть о приличиях и порядочности. – Она энергично потянула поводья.

– Как это получилось, что он сдает полностью оборудованный дом? – спросила Микаэла, не обратив особого внимания на слова спутницы. Ее взгляд скользнул по окрестным горам, резко выделявшимся на фоне безоблачного голубого неба. – Почему он сам там не живет?

– Он жил там недолго, – ответила Шарлотта. – Салли приехал сюда после великой золотой лихорадки. Он был рудокопом, и случилось то, что случается обычно с молодыми людьми в расцвете лет. – Она вздохнула и рассмеялась. – Едва приехав, он увидел дочку Лорена Брея Абигейл, действительно красивую девушку. Влюбился и женился на ней.

Микаэла удивилась:

– Так он зять Лорена Брея? Сегодня утром в лавке мне показалось, что они вообще не знакомы друг с другом.

– Лорен считает Салли виноватым во всех несчастьях. Абигейл умерла при первых родах. Моего умения акушерки не хватило для этого тяжелого случая. Я сделала все, что было в моих силах, и все же нам пришлось послать за врачом в Денвер. Но когда он наконец приехал, было уже поздно для Абигейл – и для ее ребенка тоже. – Шарлотта развела руками.

Микаэла удрученно молчала. Не в первый раз ей приходилось слышать о таких ударах судьбы, а иногда самой предотвращать их. И она от души посочувствовала сейчас этому едва знакомому человеку. В памяти Микаэлы еще свежа была кончина отца, и она понимала, что у Салли жестокий удар судьбы отнял все то, что составляло его жизнь – его любовь.

Микаэла откашлялась.

– И где же он теперь живет? – спросила она спустя минуту, когда Шарлотта уже направляла повозку к дому.

– Он присоединился к шайонам. Кажется, только у них он находит хоть какое-то утешение.

Вскоре Шарлотта остановила лошадей. В отдаленной от мира долине стоял перед ними дом Салли как хранилище тихих воспоминаний.

Вдова Купер и ее дети помогли Микаэле распаковать вещи и привести в порядок новое жилище. Снова молодой докторше пришлось признать, что ее прежняя городская жизнь в Бостоне несравнима с буднями в Колорадо-Спрингс. Дети, которые тут выросли, в практической жизни были намного опытнее, чем она.

Вместо слуг, которые в доме ее родителей следили за чистотой и порядком, Микаэле пришлось самой взяться за веник и тряпку. В результате поднялось такое облако пыли, что стало почти невозможно дышать. Увидев это, вдова Купер молчаливо вмешалась: она просто сбрызнула сначала половицы водой.

Пока Мэтью, как самый взрослый, с помощью молотка и пилы заделывал разошедшиеся доски на полу, Колин оборудовала курятник и показала Микаэле, как забирать яйца, не будоража кур и не подвергаясь атаке острых клювов. А маленький Брайен тем временем тщательно обследовал медицинскую сумку «доктора Майк», как он ее называл.

Когда с наступлением темноты Шарлотта и ее дети уехали домой, Микаэла все еще возилась с устройством своего нового жилища.

Салли оставил все, чем он и Абигейл каждый день пользовались: сковородки, горшки и прочую утварь, сундук, полный приданого, где сверху лежала свадебная фотография. А в углу возле кровати стояла деревянная колыбель с резьбой – ее так и не использовали по назначению. При виде всего этого Микаэлу охватило странное чувство – ей хотелось узнать побольше о хозяине дома.

Микаэла смотрела в огонь, пылавший в камине, время от времени оттуда выскакивали искры. Вероятно, отказ от всякого земного имущества был естественным для такого человека, как Салли, который потерял все, что было дорого сердцу.

На следующий день было воскресенье. Микаэла отправилась верхом в город, чтобы вместе с общиной пойти на службу в церковь. Священник как раз начал звонить в колокол, когда еще довольно неопытная всадница подъехала к церкви.

– Доброе утро, мэм! – Мэтью Купер улыбнулся Микаэле и придержал лошадь, пока молодая докторша слезала с нее.

Его сестра Колин тотчас бросилась к Микаэле.

– Какая вы красивая! – воскликнула она, с восхищением рассматривая элегантный голубой костюм и украшенную цветами шляпку, которую новая жительница Колорадо-Спрингс надела по случаю праздничного дня.

Вдова Купер тоже подошла к ней.

– В самом деле! Можно подумать, что вы в Бостоне, – добавила она с каким-то странным выражением лица.

В тот же момент Микаэла поняла свою ошибку. Если она хочет, чтобы жители этого городка считали ее своей, она не должна отличаться от них, должна стараться не привлекать внимания. Уж тем более городскими привычками и модами! Люди вокруг нее носили одежду из грубых тканей, не очень-то хорошо сшитую, а на ногах у них простая обувь, которой не страшны были грязные улицы Колорадо-Спрингс.

Микаэла быстро сняла шляпку и спрятала ее в седельной сумке. Завязывая кожаный ремень сумки, она увидела, что за спиной лошади возник вождь Черный Котел, ожидавший на лугу возле церкви полковника Чивингтона. Он разговаривал с каким-то человеком и при этом все время указывал в сторону Микаэлы. Рукой он что-то чертил на лбу. Его собеседником был Салли.

– Пойдемте! – сказала в этот момент вдова Купер и подхватила Микаэлу под руку. – Я хочу вас представить.

Она и в самом деле очень старалась свести Микаэлу с жителями Колорадо-Спрингс. Но люди смотрели на новенькую настороженно, с подозрением и при первой же возможности поворачивались к ним спиной.

В этот момент над церковной площадью прозвучал крик:

– Эй, Сликер! – Владелец салуна стоял в некотором отдалении и махал рукой. – Иди сюда! Здесь раненый!

Шепот пробежал по толпе, собравшейся во дворе церкви, и тотчас все пришло в движение.

Не медля ни секунды, Микаэла подбежала к лошади, отвязала свою врачебную сумку и бросилась в толпу.

– Пропустите меня! Я врач! – закричала она, пытаясь пробиться сквозь толпу жадных до зрелищ людей. Но никто не обращал на нее внимания.

Джейк Сликер уже оказался возле раненого. Тот лежал на повозке перед салуном и стонал от боли. Джейк скомандовал:

– Перенесите его в мою лавку. У него пуля в плече.

Микаэла энергично отодвинула в сторону нескольких мужчин и стояла теперь прямо против Джейка Сликера.

– Разрешите мне, – потребовала она, – я врач. Джейк Сликер какое-то мгновение смотрел на нее.

Потом на лице его появилась презрительная ухмылка.

– Нам здесь ваша помощь не нужна. Ну, давайте же! – обратился он снова к стоящим вокруг. – Несите его в лавку.

Прежде чем Микаэла успела ответить, несколько мужчин подхватили раненого и, не очень-то с ним церемонясь, перетащили в лавку цирюльника.

Тут владелец салуна появился на веранде.

– Ну, хватит глазеть, – скомандовал он. – Отправляйтесь живее в дом! – Потому что ведь и девушки, работавшие в салуне, не могли упустить зрелище. Микаэла с испугом увидела, как молоды они были, почти дети, особенно та блондиночка, которая так внимательно рассматривала молодую докторшу, пока Сликер, крикнув ей: «И ты тоже, Майра!» – не отправил ее в дом.

В эту минуту Микаэла услышала за спиной сдавленный стон. Она быстро обернулась. Прислонившись к столбу веранды, сидела женщина. Лицо ее было серого цвета. Она ловила ртом воздух и прижимала правую руку к левой стороне груди.

Броситься к женщине, вытащить из сумки стетоскоп и приложить его к груди женщины было для Микаэлы минутным делом.

– Постарайтесь дышать спокойно и равномерно, мадам! – обратилась Микаэла к ослабевшей женщине.

Но прежде чем они успели обменяться с женщиной хоть словом, Лорен Брей схватил Микаэлу за руку.

– Оставьте мою жену в покое! – набросился он на Микаэлу. – Это всего лишь ее обычный приступ слабости.

– Вовсе это не обычный приступ слабости. Сердце бьется тяжело и учащенно. Ваша жена страдает опасным нарушением сердечного ритма!

Но Лорен Брей уже начал поднимать свою жену.

– Позаботься лучше о своих делах! – бросил он Микаэле.

– Но именно это я и делаю. Я врач и выполняю свои обязанности! – Она решительно посмотрела торговцу в глаза.

– Спасибо, мадам! – с трудом проговорила миссис Брей. – Мне уже лучше. Это, вероятно, от волнения. – С этими словами она оперлась на руку мужа, и он увел ее.

Ужасающий вопль донесся из лавки цирюльника. Раненому, очевидно, удалили пулю, и притом без наркоза.

Микаэла закрыла глаза и глубоко вздохнула. Колорадо-Спрингс остро нуждался во враче, события этого утра служили тому убедительным доказательством. И она, доктор Микаэла Куин, будет этим новым врачом. Она должна суметь убедить людей в том, что врач-женщина в этом деле ничуть не хуже мужчины. Она докажет это, чего бы ей это ни стоило. И Микаэла пошла обратно к своей лошади, все еще стоявшей на площади перед церковью.

Проходя мимо маленького кладбища, она заметила Салли. Он стоял на коленях перед могилой, украшенной скромным крестом. Несколько свежих веток он, видно, только что положил на могилу. Знакомая овчарка сидела чуть поодаль.

Как только Салли увидел докторшу, он рывком поднялся, точно его застали за недозволенным делом.

Микаэла заметила его волнение. Чтобы помочь ему преодолеть смущение, она заговорила первой:

– Хорошо, что я вас встретила. Я хотела поговорить с вами. Там в доме еще много ваших вещей…

На Салли эти слова, казалось, не произвели никакого впечатления. Он посмотрел равнодушно на молодую женщину.

– Можете оставить их себе. Мне они не нужны.

Микаэла подумала минутку. Потом продолжила:

– Я видела, что вы говорили с вождем индейцев. Что сказал Черный Котел обо мне?

С легкой усмешкой Салли внимательно смотрел на элегантную леди, такую энергичную и настойчивую.

– Я рассказал ему, что вы врач. На это вождь заметил, что у белых только мужчины занимаются медициной. – Он слегка усмехнулся.

– И что же вождь хотел сказать этим? – продолжала расспрашивать Микаэла.

– Он хотел сказать, что вы, должно быть, немного сумасшедшая белая женщина. – С этими словами Салли надел шляпу, позвал овчарку и покинул маленькое кладбище.

Прошло немало недель, но Микаэле все не удавалось завоевать доверие жителей Колорадо-Спрингс. Конечно, отчасти виной тому было отдаленное расположение ее дома, из-за этого она не могла быть тесно связана с городской общиной. Только с Шарлоттой Купер, чью симпатию она чувствовала, у нее завязалась сердечная дружба. Микаэла мечтала заботиться о людях, но пока, она это видела, она сама нуждалась в поддержке, чтобы обжиться в этих местах. Если бы не Шарлотта, она никогда бы не справилась с новым хозяйством.

Микаэла как раз рассматривала в кухне результаты своих хозяйственных усилий, когда постучали в дверь – впервые с тех пор, как она поселилась в доме.

Микаэла вздрогнула.

– Кто там? – крикнула она.

– Это Мэтью Купер, – отвечали снаружи.

Микаэла открыла. Волосы у молодого человека растрепались, и он дышал учащенно. Явно очень быстро скакал.

– Маме нужна ваша помощь, – объяснил он. – Она у Эмили. Но там что-то не в порядке.

Едва он успел договорить, как Микаэла уже развязывала передник, и пока она разыскивала и укладывала в сумку все необходимое, Мэтью уже оседлал ее лошадь.

За прошедшие недели у нее было достаточно времени, чтобы научиться хорошо ездить верхом. Она понимала, что ей, как врачу, в пустынных окрестностях Колорадо-Спрингс постоянно придется выигрывать соревнование со временем. Ее предусмотрительность сейчас оказалась очень кстати, теперь она могла одолеть дорогу в город галопом. Спустя короткое время Микаэла уже стояла у постели Эмили.

Роды были тяжелые, молодая женщина кричала и извивалась от боли, лоб был покрыт каплями пота.

Акушерка Шарлотта Купер обтирала ей влажным платком лоб.

– Роды не идут. У ребенка неправильное положение. Я уже пыталась его повернуть.

Микаэла тотчас открыла сумку и достала различные инструменты. Она смочила платок какой-то жидкостью и дала его в руки подруге.

– Продезинфицируйте этим нижнюю часть тела, – распорядилась она, прослушивая трубкой грудь и живот Эмили.

Вдова Купер вздрогнула.

– Неужели вы хотите оперировать ее?

Молодая женщина продолжала кричать от боли. Казалось, ее хватит ненадолго.

– Нам не остается ничего другого, иначе мы можем потерять обоих, – ответила Микаэла, смачивая другой жидкостью еще один платок. – Скорей делайте то, что я говорю! У нас не так много времени.

Секунду спустя женщины поменялись местами. Шарлотта стояла теперь у изголовья кровати, на которой билась и извивалась Эмили.

– Прижмите ей платок к носу! И отпустите только тогда, когда я вам скажу! – С этими словами Микаэла взяла скальпель. Тело Эмили внезапно обмякло.

– Довольно! – крикнула Микаэла своей помощнице. И через несколько мгновений умелыми движениями Микаэла вынула ребенка из живота оглушенной наркозом матери.

– Девочка. – Она протянула ее Шарлотте и продолжала хлопотать над матерью.

– Но тут что-то не так! – закричала Шарлотта, потому что ребенок у нее на руках не подавал признаков жизни. – Почему она не кричит?

В этот момент Эмили уже начала выходить из наркоза.

– Освободите ей дыхательные пути. Подержите ее головкой вниз! – крикнула Микаэла акушерке и одновременно прижала пропитанный эфиром платок к носу и рту Эмили.

– Она не дышит! – закричала взволнованно Шарлотта.

– Шлепните ее!

Вдова Купер помедлила мгновение. Потом преодолела себя и крепко шлепнула новорожденную по попке. Ребенок тут же закричал во всю силу своих легких.

Эмили, казалось, услышала крик. Она с трудом повернула голову и открыла глаза.

– Какой красивый ребенок! – прошептала Шарлотта. Она подошла к кровати и положила ребенка в объятия измученной матери.

– Вам повезло, Эмили, – сказала она взволнованно. – Я одна никогда бы не справилась с этим. Доктор Куин спасла вам обеим жизнь.

И несмотря на этот успех, слух о котором как искра обежал городок, пациентов не было. Даже такое медицинское достижение не могло убедить жителей Колорадо-Спрингс, что опыт и умение врача не имеют ничего общего с вопросами пола. Микаэле не оставалось ничего другого, как прибегнуть к некоторой хитрости, которая могла закончиться для нее вовсе не безобидно.

Теплым утром, в начале лета, она поехала верхом в город. Повсюду царило деловитое оживление. На веранде цирюльника стояла группа мужчин и обсуждала местные новости.

Микаэла направилась прямо к лавке. Она спешилась и привязала лошадь, не обращая внимания на удивленные взгляды мужчин.

– Не найдете ли вы немного времени для меня, мистер Сликер? – обратилась она к владельцу лавки.

Цирюльник состроил язвительную мину.

– Уж не хотите ли вы побриться? – ответил он под громкий смех стоявших вокруг.

– О нет, – ответила Микаэла. – Мне нужен ваш совет как опытного медика. У меня болит зуб, и я уже больше не могу помочь себе сама.

Цирюльник был озадачен.

– Н-да, ну если так… – сказал он, подумав. – Входите, пожалуйста.

Мужчины расступились, так что Микаэла смогла пройти внутрь помещения. В середине стоял обшарпанный кожаный стул, на котором Джейк Сликер обрабатывал своих клиентов. Место это никак не вызывало доверия. О гигиене и говорить не приходилось.

– Садитесь, – сказал цирюльник и указал величественным жестом на стул.

Микаэла села.

Перед лавкой мгновенно собрался народ, с любопытством заглядывая в окна.

– Пожалуйста, откройте рот, – сказал цирюльник и правой рукой потянулся к лицу Микаэлы. Ее взгляд упал на перевязанную кисть Сликера. По обе стороны повязки отчетливо была видна красная воспаленная кожа.

– О, у вас рана, – вырвалось у нее. – Выглядит довольно скверно. Вам надо бы…

– Откройте рот! – рявкнул Сликер грозно. – Выглядит довольно скверно, – повторил он слова докторши, оглядев ее рот, при этом он явно не мог решить, на какой стороне челюсти следует искать причину жалоб. – Мне придется вытащить его.

Микаэла содрогнулась.

– Вытащить? – переспросила она. Цирюльник выпрямился.

– Вам же нужен был мой совет, так вот он, – ответил цирюльник и скрестил руки на груди. – Вытащить!

Микаэла глотнула и осмотрелась с беспокойством вокруг. Потом приняла решение.

– Ну хорошо, – согласилась она и постаралась придать голосу твердость. – Я полностью доверяю вашему искусству. – Она решительно посмотрела на Сликера. Тот, казалось, был поражен. Он явно не рассчитывал на такую реакцию.

– Что вы сказали? – переспросил он еще раз. – Хорошо, значит, я вытащу его. – Он собрался с духом и стал искать свои инструменты.

Микаэла глянула по сторонам. Толпа любопытствующих собралась под окном, заслоняя и без того скудный свет, проникавший через окно. Микаэла была необычной пациенткой, и это обстоятельство привлекло особенно много людей.

Молодая женщина закрыла глаза. Ей нелегко далось это решение. Но начатое надо довести до конца – чего бы это ни стоило. Это был ее единственный и, может быть, последний шанс завоевать доверие жителей Колорадо-Спрингс.

Тут Сликер со щипцами в руке снова повернулся к пациентке. Микаэла открыла рот, и цирюльник приставил инструмент к произвольно выбранному зубу.

Зуб сидел крепко, и цирюльнику пришлось немало потрудиться. А Микаэле потребовалось невиданное самообладание для того, чтобы пройти через это непосильное испытание.

Наконец цирюльник сделал последний рывок, и коренной зуб Микаэлы оказался у него в щипцах.

Публика на веранде зааплодировала, точно после удачного родео.

Микаэла глубоко вздохнула, собираясь с силами. Потом с трудом поднялась. Колени у нее дрожали, но она быстро взяла себя в руки.

– Спасибо, мистер Сликер, вы очень помогли мне, – произнесла она слегка сдавленным голосом. – Сколько я вам должна?

– Двадцать пять центов, – ответил цирюльник, не сумев скрыть гордость в голосе.

Микаэла вручила ему деньги и одновременно дала маленькую бутылочку.

– Промойте этой настойкой воспаленное место, мистер Сликер, – посоветовала она. – Иначе может случиться осложнение. – Тут Микаэла взяла свою сумку и хотела уже попрощаться.

– А ваш зуб! – В дверях ее задержал один из старых жителей, который все время внимательно наблюдал за операцией. Он протянул ей зуб на ладони. – Неудивительно, что он причинял неприятности, – кивнул он с пониманием и ухмыльнулся во весь свой беззубый рот.

Микаэла взяла свой коренной зуб. Слегка пошатываясь, она прошла под взглядами любопытных к своей лошади.

Глава 3 ТЯЖКОЕ ПРОЩАНИЕ

Микаэла расхаживала по кухне Шарлотты Купер взад и вперед и держалась за щеку.

– Это просто невероятно! – негодовала опекавшая ее подруга. – И вы в самом деле позволили этому хаму вырвать совершенно здоровый зуб! Вам должно быть просто стыдно!

Микаэла села на стул у окна, чтобы с удобством выслушать причитания Шарлотты. Она сама никак не могла решить, не зашла ли она слишком далеко в своем утреннем предприятии. Правой рукой Микаэла держалась за щеку, в которой толкалась боль.

Вдова Купер обернулась к своей гостье. Когда она увидела, что у той явно еще болит щека, на лице появилось сострадание. Но вдруг глаза ее вспыхнули восторженно.

– Ну нет! – воскликнула она. – Я только теперь поняла! Какая отличная идея! Держу пари, ваше мужество произвело на Сликера глубокое впечатление. Он-то ведь точно знал, что зубы у вас не болят. Дать выдернуть себе здоровый зуб – на это и не всякий мужчина решится!

Микаэла слабо улыбнулась:

– Вы так думаете?

– Конечно, – ответила, смеясь, вдова. – Ведь именно мы, женщины, – сильный пол!

Микаэла тоже засмеялась, насколько ей позволяла больная щека. В который раз ее поразили оптимизм и сила духа, исходящие от Шарлотты. И ведь при том жизнь ее была совсем нелегка. Но, может быть, именно бесконечные будничные усилия давали ей удовлетворение и то терпение, с которым она несла свой крест.

– Скажите, Шарлотта, – начала Микаэла осторожно, – когда умер ваш муж?

Шарлотта поставила чашку кофе и помолчала минуту.

– Он жив, – ответила она. Микаэла с удивлением подняла брови:

– Но ведь люди называют вас вдовой.

– Это просто вежливость, – вздохнула Шарлотта. Глаза ее застыли на узоре чашки, как будто бы она там видела что-то давно забытое. – У нас была ферма недалеко от Топеки, – начала она рассказывать. – Когда разразилась золотая лихорадка, мой муж продал ее, не сказав мне ни слова, и притом мою часть тоже. Потом он пришел ко мне и предложил вместе с детьми тотчас отправиться на золотые разработки в Пайкс-Пик.

– Он отказался от надежной, процветающей фермы, чтобы пуститься в такое приключение? – спросила Микаэла недоверчиво.

Вдова Купер кивнула.

– Не зря ведь называли это приключение золотой лихорадкой. Он точно потерял разум. И в самом деле отправился туда. Все, что он выручил от продажи фермы, он взял с собой, и мои деньги тоже. А что мне осталось? Трое детей. – Она помолчала немножко. – К счастью! – улыбнулась она, но тотчас грустно покачала головой. – Хотя тогда это был тяжелый сюрприз.

Микаэла кивнула.

– Могу себе представить, – вздохнула она. – Мой жених никогда не говорил со мной о войне. Казалось, она для него вообще не существовала. Но однажды он появился в нашем доме в полной форме – чтобы попрощаться, как он сказал. И спустя два дня отправился на поле боя. – Микаэла отвернулась от окна. В первый раз после приезда в Колорадо-Спрингс ее мысли с тоской обратились к Бостону.

Вдова Купер посмотрела на свою молоденькую подругу.

– Спустя два дня, – повторила Шарлотта, и глаза ее сверкнули. – Женщинам всегда остается только одно – приспособиться к обстоятельствам. – Она выпрямилась и энергично потерла руки. Потом продолжала своим обычным дружелюбным тоном: – Но не будем попусту терять время. Рассказывайте дальше. Что же случилось с вашим женихом? Почему вы не поженились?

Глаза докторши потемнели.

– К сожалению, у нас уже не было такой возможности. Он не вернулся с войны. – Она сглотнула.

Вдова Купер поглядела на подругу, и сострадание сменило оживленное выражение на ее лице.

– Не играет никакой роли, каким образом теряешь человека, – сказала она тихо. – Прощание всегда тяжело.

И снова шло время, но ни один пациент не посетил Микаэлу. Она жила в своем заброшенном доме, и только поездки в город отрывали ее иногда от будничных забот.

Тем временем она привыкла к жизни на краю цивилизации, как называли друзья и семья Микаэлы ее новую родину. Иногда она даже находила некоторую прелесть в домашних и сельских заботах. И регулярная работа на свежем воздухе сделала свое доброе дело – она выглядела свежей и здоровой и чувствовала себя также гораздо более сильной, чем когда-либо в Бостоне, и способной противостоять всем невзгодам. Даже воспоминание о принятых среди бостонских дам модах потускнело. Теперь она одевалась сообразно нынешнему образу жизни – как для поездки верхом, так и для визита к его преподобию или для иных официальных случаев.

Однажды Микаэла собралась нарубить немного дров. Ночи все еще были прохладные, и не проходило вечера, чтобы она не разожгла камин в комнате.

Вдруг она услышала перестук копыт. Микаэла оторвалась от работы и опустила топор.

На мускулистой каурой лошади к дому подъезжал всадник. Перед домом врача он остановился. Это был Джейк Сликер, конкурент Микаэлы, «зубной врач».

– Доброе утро, мэм, – поздоровался он подчеркнуто дружелюбно и приложил два пальца к широкополой шляпе.

– Доброе утро, мистер Сликер. Чему обязана такой честью? – Микаэла внимательно посмотрела на цирюльника.

– Как ваши зубы? – осведомился Сликер, не слезая с лошади.

Микаэла уперла руки в боки.

– Спасибо, отлично. А как ваша рука?

Сликер вынул бутылочку из кармана куртки и бросил ее Микаэле.

– Настойка замечательная. В самом деле, я уверен, что без нее воспаление не прошло бы так быстро. – Он чуть наклонился к Микаэле. – У меня к вам просьба. Вы не могли бы как-нибудь посмотреть Роберта и его больные суставы? Я не могу больше слушать его жалобы. И помочь ему, честно говоря, я тоже не могу.

Микаэла страшно удивилась:

– Мне полечить Роберта? Хорошо еще, что он разрешил мне купить у него лошадь.

Сликер уже собрался повернуть обратно.

– Во всяком случае, я ему сказал, что он должен обратиться к вам. Так что он знает.

Молодая докторша улыбнулась Сликеру, она знала, что тому не просто было решиться на этот визит. И все же ее одолевали сомнения. Поворот в сознании Сликера, как ей казалось, произошел слишком быстро. Но если этот человек действительно говорил всерьез, то он очень помог бы ей завоевать доверие жителей Колорадо-Спрингс.

– Я посмотрю его, как только попаду в город, – пообещала она.

Спустя несколько дней Микаэла оседлала лошадь и отправилась в город. На центральной площади Колорадо-Спрингс, как всегда, царило большое оживление. Месиво грязи, через которое бывшей бостонской леди в свое время пришлось перебираться чуть ли не вброд, превратилось в сухой песок.

Микаэла привязала лошадь возле лавки цирюльника. Когда она переходила площадь, вдруг раздался стук копыт скачущих галопом лошадей, и мимо промчались трое солдат. Спустя мгновение они уже исчезли из виду, и только облако пыли осталось после них.

И почти сразу же между домами появился Салли. Он явно шел с площади неподалеку от церкви, где полковник Чивингтон и Черный Котел вели переговоры. Салли, казалось, ничего не замечал вокруг и целеустремленно шагал вперед. Даже шляпа, которую он надвинул низко на лоб, подчеркивала его решительность.

Микаэла подбежала к нему.

– Что случилось? – спросила она. – Они пришли к соглашению?

– Соглашением это вряд ли можно назвать, – отозвался Салли с каменным лицом и продолжил свой путь, не замедляя шагов, так что Микаэла едва поспевала за ним. – Чивингтон в последний раз потребовал от вождя, чтобы индейцы покинули эту временную резервацию и переселились в другую, южнее Песчаного ручья. Если он не выполнит этого требования, будет война.

– Это значит, что индейцев изгоняют с их собственной земли, – подытожила Микаэла. – Но чего хочет Чивингтон достичь этим? Почему он не оставит их в покое?

– Чивингтон прибыл сюда не для того, чтобы жить в мире с индейцами, – процедил Салли сквозь зубы. – Он хочет стать главой всего нового штата Колорадо – как только ему удастся выставить отсюда коренных жителей этой земли. – С этими словами он ускорил шаг и ушел не попрощавшись.

Она смотрела ему вслед. Слишком хорошо понимала она его ожесточение. Полковник Чивингтон угрожал индейцам, но тем самым он угрожал и Салли. Именно у них он нашел утешение и приют, когда потерял свою семью. И теперь снова перед ним возникла опасность потерять людей, которым он доверял. Разве только он сам отправится с ними в резервацию у Песчаного ручья.

Микаэла почувствовала, что мысль об этом отозвалась в ней острой болью. Она постаралась прогнать эту мысль и решительно направилась по своим делам. Надо наконец навестить Роберта.

Из кузницы, как всегда, валил густой дым. Темнокожий сильный мужчина, из-за жаркого огня одетый только в нижнюю рубашку, вытащил железо из жара, положил его боком на наковальню и начал обрабатывать сильными ударами.

Микаэла приблизилась к огню.

– Добрый день, Роберт, – попыталась она перекричать шум ударов.

Но кузнец едва взглянул на нее и продолжал свою работу.

– Я пришла, чтобы поблагодарить вас за замечательную лошадь, которую вы мне продали, – продолжала она. – Я очень довольна Медведем.

Кузнец равнодушно пожал плечами.

– Она старая, – проворчал он, едва разжав губы, и продолжал бить по железу.

Микаэла подошла еще поближе.

– Эта работа, должно быть, очень отражается на суставах, верно? – спросила она.

– Да уж, можно сказать, – откликнулся кузнец и кинул на Микаэлу недоверчивый взгляд.

– Джейк Сликер рассказал мне о ваших болях. Я бы посмотрела на ваши суставы. Наверняка я могу помочь вам, – предложила Микаэла.

Брови Роберта вытянулись в одну полоску. Он посмотрел на Микаэлу с угрозой.

– Ничего вы не сможете сделать, – ответил он, фыркнув. – Уж если Джейк Сликер мне не помог, от женщины и вовсе нечего ждать.

Какое-то мгновение Микаэла с раздражением смотрела на темнокожего человека. Потом собралась с духом. И все же ей не удалось подавить гнев в голосе.

– Я думала, что вы-то уж должны знать, как беспомощен человек перед несправедливостью и предрассудками. – Она взяла свою сумку и повернулась к лошади, собираясь уехать.

– Извините, мэм. – Помедлив, Роберт пошел вслед за доктором. Подойдя к ней, протянул ей руку. – Вот тут, в локтевом суставе, особенно больно.

Микаэла внимательно обследовала его суставы. Она подвигала рукой, кистью, пальцами. Потом вынула из сумки бутылочку с порошком.

– Принимайте каждый день по щепотке этот порошок, – посоветовала она кузнецу. – Артроз, конечно, полностью не излечить, но боли уменьшить можно.

Роберт взял порошок.

– Спасибо, мэм. До прибытия нового доктора, по крайней мере, хватит.

– Что это еще за новый доктор? – удивилась Микаэла.

Кузнец опустил глаза и замялся.

– Его преподобие сказал, что он снова дал объявление в газету, – признался он наконец. – Он говорит, что новый доктор вскоре приедет в Колорадо-Спрингс.

Отец Джонсон вместе с несколькими помощницами работал в саду перед церковью. Микаэла направила туда лошадь и остановилась перед ним.