Текст книги "Что такое любовь?"

Автор книги: Дороти Лаудэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава 10
ОКО ЗАКОНА

Следующий день Микаэла встретила гораздо более оптимистично, чем предыдущий. Подпись Итэна Купера разом развеяла все ее сомнения в самой себе. Как ни ясна и очевидна была для нее та игра, которую Купер вел с нею и с детьми, перенести ее было очень тяжело. Тем большее облегчение испытывала Микаэла теперь, когда все осталось позади.

В самом приподнятом настроении она поднялась на веранду перед магазином Лорена Брея. Дороти, которая как раз сортировала овощи на витрине, обернулась к ней.

– О, Микаэла, я уже все знаю! – обрадованно воскликнула она и обняла подругу. – Какое счастье, что Купер отдает вам детей!

– А я-то как рада! – засмеялась доктор Майк. – Уж он нас помучил этой неопределенностью. Но потом в конце концов подписал. Я вам не могу передать, какой камень свалился у меня с плеч.

– Могу себе представить. – В светлых глазах Дороти отразилось сочувствие. – Хоть они и не родные ваши дети, но я-то знаю, что за все это время вы сроднились с ними.

– Да, – подтвердила Микаэла, глядя куда-то вдаль. – Потерять их для меня было все равно что лишиться части себя самой. К тому же незадолго до Рождества…

– Доброе утро, дамы.

Дороти и доктор Майк обернулись и увидели Лилиан Купер, которая поднималась по ступенькам веранды. Одета она была, как всегда, очень элегантно. С первого же взгляда на нее было видно, что она живет в Сан-Франциско, а не в этом сонном городишке Колорадо-Спрингс. Но не только одежда отличала ее от местных жителей: ее обходительность и манеры были куда утонченнее здешних, и даже в такой будничный день, как сегодня, на ней были дорогие украшения и изысканные перчатки.

– Доброе утро, миссис Купер. – Отвечая, Микаэла отметила про себя, что ее отношение к юной жене Итэна Купера изменилось. Вполне возможно, что благоприятное решение вопроса позволило доктору Майк взглянуть на реальность совсем другими глазами. Внезапно она почувствовала к Лилиан даже жалость. Было очевидно, что она не так фальшива, как ее муж. Более того, она казалась существом вполне честным и чистым, отчасти даже наивным.

– Ах, миссис Купер, я слышала, что вы уже хорошо изучили здешние места. Вы даже побывали в Мэниту? – попыталась завязать разговор Дороти.

– Да, – ответила молодая женщина. – Это была очень приятная поездка. Главным образом из-за детей. Это восхитительно, доктор Куин, как хорошо вы их воспитали. Колин так просто настоящая юная леди. Да и Брайен был образцом воспитанности.

– О, спасибо! – Микаэла чувствовала себя польщенной. Уж что касается манер, оценка миссис Купер значила очень много.

– Хотела бы я добиться такого же результата с моими собственными детьми, – продолжала молодая женщина. – Кстати, доктор Куин, у меня есть к вам несколько вопросов…

Деликатная Дороти тотчас поняла намек.

– Ах да, я чуть не забыла… Извините меня, пожалуйста, – поспешно сказала она и скрылась в лавке.

Как только они остались одни, доктор Майк попыталась возобновить непринужденный разговор.

– А вы хотите, чтобы у вас были дети? – спросила она.

Лицо Лилиан просияло.

– Да, и как можно скорее. Вы знаете, моя мать рано умерла. Я росла единственным ребенком, и мне всегда так не хватало братьев и сестер.

– Но вы должны понимать, что для ваших детей вы будете не сестрой, а матерью, – покровительственно заметила Микаэла.

Лилиан улыбнулась.

– Естественно. Итэн тоже хочет, чтобы у нас были дети. Он всегда так страдал из-за того, что ему пришлось оставить Шарлотту и детей. И он очень огорчился, когда я показала ему объявление в газете.

Микаэла насторожилась.

– Разве он не сам обнаружил объявление?

– Нет, он его, наверное, просмотрел, – беспечно ответила Лилиан. – Вы знаете, это вообще была случайность, что я его заметила. Я ведь не знала, что у него есть дети.

– Как, разве он не сказал вам об этом перед свадьбой? – Доктор Майк с трудом подавила свое возмущение.

– Он не хотел обременять меня своим прошлым, – извинила молодая женщина поведение своего супруга.

– Я понимаю. – Сострадание Микаэлы по отношению к Лилиан росло с каждой минутой. Какой же, однако, негодяй этот Купер! А ведь доктор Майк уже готова была поверить, что он изменился с того времени, когда хотел похитить деньги общины, собранные на новую школу, чему она вместе с Салли едва сумела воспрепятствовать. Но теперь она ясно видела, что он по-прежнему думает только о собственной выгоде.

– Мы все очень хорошо обдумали, – продолжала Лилиан, – и пришли к выводу, что детям у вас будет лучше всего. Мы не будем забирать их у вас, а дождемся собственных, как это и планировалось. Только… – Молодая женщина внезапно смолкла и огляделась, не слышит ли их кто-нибудь. – Я хочу с вами посоветоваться как с врачом. Мы с Итэном… мы ведь женаты уже больше года, а я… ну, а я все еще не… Ну, вы понимаете.

И она многозначительно взглянула на Микаэлу. Доктор Майк кивнула.

– Да, я понимаю. А вы уже показывались какому-нибудь врачу?

Лилиан даже вздрогнула.

– Нет! Моя тетя мне сказала, что так бывает. Что надо подождать, пока…

И она снова беспомощно смолкла.

– Как врач, я могу вам что-нибудь сказать только после того, как обследую вас, – ответила Микаэла. – Тогда я вам что-нибудь посоветую. И не бойтесь, – поспешила она успокоить Лилиан, увидев, как побледнела эта молодая и неопытная женщина. – Больно не будет. К тому же ведь я тоже женщина. Если хотите, мы можем пойти ко мне в больницу прямо сейчас, – предложила она.

Лилиан закусила губу. Казалось, она готова вот-вот расплакаться.

– Хорошо, идемте, – сказала она, справившись с собой.

Осматривая пациентку, Микаэла старалась ничем не выказать своего удивления. Лилиан имела весьма хрупкое сложение. И кожа у нее была необычайно бледная, а может, доктору Куин только так показалось, поскольку с тех пор, как она променяла жизнь в высшем свете Бостона на привольное житье здешних диких мест, ей не приходилось сталкиваться с подобной изнеженностью пациентов. Но в процессе осмотра доктор Майк пришла к заключению, что несбывшиеся надежды пациентки объясняются вовсе не слабостью ее конституции.

– Лилиан, скажите, а вы не замечали каких-либо странностей в ваших регулярных кровотечениях?

Лилиан отрицательно покачала головой.

– Нет. У меня просто еще не было кровотечений. У Микаэлы даже дыхание пресеклось. Судя по всему, пациентка находила этот факт вполне нормальным.

– Вы уже обсуждали с кем-нибудь этот вопрос?

– Моя тетя сказала мне, что это придет немного позже, просто я очень хрупкого сложения, – с готовностью ответила Лилиан.

– Хорошо, можете одеваться, – сказала Микаэла, силясь скрыть свое потрясение.

Либо тетя Лилиан чрезвычайно безответственная особа, либо она просто застенчива и глупа. Но прежде всего Микаэла еще раз подумала о том, насколько слабо развита в обществе забота о здоровье женщины. Эта тема просто никогда не поднимается, прячась под покровом внешних приличий и хороших манер.

Одевшись, Лилиан присела напротив Микаэлы к ее письменному столу.

– Ведь я здорова, да? – спросила она, испытующе глядя на Микаэлу.

Доктор Майк некоторое время молча разглядывала ее юное лицо.

– По крайней мере, нельзя сказать, что вы больны, – уклончиво ответила она. – И все же у вас не все так, как должно быть.

Миссис Купер вздрогнула.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что у вас недостает одного органа, – пояснила врач. – Бывают такие случаи, когда человек рождается на свет, скажем, только с одной почкой. При этом он нередко доживает до самой смерти, так и не узнав об этом. С вами дело обстоит так, – осторожно продолжала она, – что у вас отсутствует орган, необходимый женщине для того, чтобы родить детей.

Лилиан напряженно ловила каждое слово Микаэлы. Было видно, что она никогда в жизни не слышала ничего подобного.

– Ваша болезнь называется утерус-агенезия, это значит, что у вас нет матки, в которой может зародиться и вырасти плод. Вы родились на свет без этого органа. – Микаэла старалась изъясняться как можно доступнее. – К сожалению, это значит, что вы не можете иметь детей.

Молодая женщина непонимающе покачала головой.

– Никогда? Но… я думала… – В глазах ее уже собирались слезы. – Неужто ничего нельзя сделать? И даже операцией?

– Как ни прискорбно мне это говорить вам, – ответила Микаэла, – но этого обстоятельства не изменить и оперативным путем. Видите ли, ведь у вас просто нет органа, на который можно было бы повлиять операцией.

Лилиан некоторое время с мольбой смотрела на доктора Майк, как будто та одним своим словом могла все изменить. Затем молодая женщина закрыла лицо руками и заплакала навзрыд.

На следующий день ближе к полудню в дверь клиники Микаэлы постучали. Когда она открыла, вошел Итэн Купер.

– А, мистер Купер, как чувствует себя ваша жена? – осведомилась Микаэла.

– Плохо, – ответил Итэн с выражением подавленности. – Она не спала всю ночь, то и дело плакала. Она так хотела иметь детей.

– Мне очень ее жаль. Я могу дать для нее что-нибудь успокоительное.

Купер отрицательно покачал головой.

– Я всегда предпочитал в таких случаях полагаться на природу. Пройдет время, и она успокоится. По крайней мере, я постараюсь помочь ей в этом. Доктор Куин, я вынужден ради жены пойти на шаг, который мне очень трудно сделать.

Микаэла почувствовала, как от ее лица отхлынула кровь.

– И что это за шаг?

– Я отзываю назад мое согласие на усыновление детей, – сказал Купер. – Я думаю, вы меня поймете.

Казалось, кровь в жилах Микаэлы застыла.

– Но… но ведь вы подписали договор, – почти беззвучно произнесла она.

– Да, но эту подпись я поставил в совершенно других обстоятельствах, – возразил Купер. – Я сделал это только для того, чтобы дать Лилиан шанс воспитать собственных детей, начиная с первого дня. Мне, как отцу, это согласие далось очень непросто. Голос крови очень силен, если вы хотите знать. Но сейчас Лилиан ничего не остается, кроме как иметь рядом с собой хотя бы моих детей. Я думаю, вы способны войти в ее положение. – Итэн уже повернулся, чтобы уйти, а Микаэла стояла на месте, как громом пораженная. – Я заберу Колин и Брайена в Сан-Франциско. Они будут жить в нашем доме. Мы уезжаем через неделю, в пятницу. Прошу вас, соберите вещи детей.

С этими словами он открыл дверь и оставил Микаэлу одну.

Весь остаток дня Микаэла металась по своему кабинету, словно зверь в клетке. Потом наконец пришел Салли, и она рассказала ему обо всем случившемся.

Они были единодушны в том, что надо поставить в известность детей, хоть Итэн, может быть, и не имеет юридических оснований для исполнения своего намерения.

Вечером в их маленьком деревянном доме снова потрескивал в камине огонь, больно напомнив Микаэле о ее недавнем счастливом ощущении домашнего уюта и семейного счастья. Неужто жизнь и правда может претерпевать такие резкие повороты?

К ее огромному облегчению, Салли и на этот раз взял начало разговора на себя. Дети выслушали его с замиранием.

– Но я не хочу ехать в Сан-Франциско! – Колин отреагировала на эту новость с неожиданной горячностью. – Я останусь. Здесь мои друзья, здесь доктор Майк, здесь ты.

– Да, и Мэтью, – добавил Брайен. – Папа не может так просто взять и забрать нас отсюда.

– Пожалуй, и впрямь не может, – поддержал мальчика Салли. – По крайней мере, договор уже подписан.

– Нам не стоит преждевременно волноваться, – успокаивала Микаэла свою семью, хотя сама волновалась больше всех. – Ваш отец действует импульсивно и необдуманно. Пройдет несколько дней, и он, может быть, опять изменит свое мнение.

– Хотелось бы надеяться, – сказала Колин. – Хоть он и был очень добр ко мне и Брайену, но я не хочу из-за этого ехать с ним в Сан-Франциско.

– Давайте подождем, посмотрим, что будет. А сейчас уже пора спать, – закончила Микаэла дискуссию.

Дети послушно встали из-за стола и пожелали Салли и доктору Майк спокойной ночи. Даже Мэтью, несмотря на ранний час, ушел спать к себе в сарай.

Микаэла потерла пальцами виски.

– Зачем Итэн сделал это? – спросила она Салли.

– Он сделал это из-за денег. Микаэла подняла глаза.

– Из-за денег? С чего ты взял?

– Он сам мне намекнул на это, – ответил Салли. – Отец Лилиан, должно быть, очень состоятельный человек. Но Купер сможет подобраться к наследству только одним путем: если преподнесет тестю внуков. Естественно, Итэн был уверен, что с такой молодой женой, как Лилиан, у него не будет с этим проблем.

– Поэтому ему было только на руку избавиться от ответственности за собственных детей, – развила эту мысль Микаэла, глядя в огонь камина. – Он, так сказать, продал детей за наследство Лилиан. А когда этот план рухнул, дети снова понадобились ему, чтобы все же получить наследство хотя бы через них. И он еще говорит про голос крови!

Салли обнял Микаэлу, которую охватила дрожь негодования.

– Есть еще и другой голос– Он приблизил губы к ее уху. – Это голос сердца и совести. К сожалению, он слышен далеко не каждому.

Уже несколько недель все дети маленькой школы Колорадо-Спрингс под руководством его преподобия Джонсона были заняты приготовлениями к ежегодному школьному празднику, который на сей раз должен был строиться в подражание празднествам Древнего Рима..

Колин и ее подруги украшали свои колесницы, в которые предстояло впрячься их отцам. Они привязывали на оглобли банты и протягивали сквозь спицы колес яркие ленты.

Колин и ее подруга Бекки превзошли самих себя, нахваливая друг перед другом своих «лошадей»– Салли и отца Бекки, как вдруг на площади неожиданно появился Итэн Купер.

– Колин, мы идем за покупками и хотим взять тебя с собой. Тебе нужно кое-что купить в дорогу, – сказал он своей дочери.

– Я не хочу, – ответила Колин. Лицо ее, еще хранившее следы беспечности после разговора с подругой, резко омрачилось.

– Мы можем подождать, пока ты закончишь возиться со своей телегой, – предложил Итэн.

– Я не хочу ехать в Сан-Франциско, поэтому мне ничего не нужно покупать в дорогу, – ответила девочка.

Лицо Итэна посуровело.

– Колин, я понимаю, что ты испытываешь некоторый страх перед переездом в чужой город. Но там тебе будет лучше.

Тут Колин бросила ленты, которыми собиралась украсить спицы колес, и встала. Глаза ее горели негодованием.

– Почему же еще позавчера было лучше, чтобы мы с Брайеном остались у доктора Майк? Ты уже дважды бросал нас на произвол судьбы, даже не попрощавшись. И опять бросишь нас!

– Колин! – В голосе Купера были спокойствие и понимание. – Я делал ошибки и признаю это. Но я всегда хотел, чтобы вам было лучше. И я всегда возвращался к вам.

– И напрасно возвращался! – бросила ему в лицо Колин. – Ты нам больше не нужен.

– Отец будет вам нужен всегда, – ответил Итэн с неожиданной резкостью.

– Да, отец будет нам нужен всегда, – парировала Колин, – но ты нам не отец. Салли наш отец! – И она повернулась и побежала прочь, бросив и Купера, и свою колесницу. Глаза ее застилали слезы, и она не видела, куда бежит.

– Колин! – донесся до нее голос доктора Майк. – Мэтью, останови!

Доктор Майк спрыгнула с повозки и бросилась бежать навстречу своей приемной дочери.

– Колин, что случилось? Что с тобой? Вы поссорились с Бекки?

Колин бросилась в объятия доктора Майк и, не отвечая на ее вопросы, только всхлипывала.

В этот момент из-за поворота улицы выбежал Купер.

– Колин, подожди! – крикнул он, запыхавшись. Бросив вожжи, Мэтью тоже спрыгнул с повозки. Он преградил своему отцу дорогу, как будто желая заслонить собой доктора Майк и Колин.

– Что тебе от нее нужно?

– Прочь с дороги! – прикрикнул на него Купер. Лицо Мэтью исказилось от ярости.

– Ну, этого ты не дождешься. Будет лучше, если ты сам уйдешь прочь с дороги.

– Мне нужно поговорить с Колин! – воскликнул Итэн. – Имею я, в конце концов, право забрать из школы мою дочь!

– Только в том случае, если этого хочет она! – крикнул ему в ответ Мэтью.

– Минуточку! – Доктор Майк выпустила Колин из рук и встала между мужчинами, которые уже готовы были броситься друг на друга. – Мэтью, отвези Колин домой. Я приду попозже. А с вами, мистер Купер, мне нужно поговорить, и безотлагательно.

– Нам совершенно не о чем говорить, – холодно ответил Купер, расправляя рукава своей куртки.

– Нет, есть о чем, – решительно заявила Микаэла. – Брайен и Колин не хотят ехать с вами в Сан-Франциско. И меня это не удивляет. Вас слишком долго здесь не было, – напомнила она ему. – За это время у нас появился свой дом, и мы стали семьей. Вы хотите снова вырвать детей из привычной обстановки?

– Точно так же можно сказать, что настало время им вновь обрести их прежнюю привычную обстановку, – возразил Купер. – Я отец этих детей. А вы отнюдь не их мать, доктор Куин.

– Дети привязаны ко мне, как к родной матери, – сказала Микаэла.

– Значит, они так же легко привяжутся и к Лилиан как к их новой матери, – сделал заключение Итэн. – Кроме того, я обеспечу детям хорошее будущее. Они будут воспитываться в большом городе, я введу их в высшее общество, они получат хорошее образование, они обретут благосостояние. Это, по-вашему, мало?

Микаэла ответила не сразу.

– Мистер Купер, я очень хорошо знаю, что благосостояние в первую очередь обретете вы сами через собственных детей, – заявила она. – И так же хорошо я знаю, что дети около вас лишатся того, что для них гораздо важнее денег и благополучия, – они лишатся любви.

Лицо Купера стало ледяным. Он угрожающе шагнул к доктору Майк.

– Как вы смеете утверждать, что дети не получат от меня любви?

Но Микаэлу не испугала угроза в голосе Купера.

– Смею, мистер Купер, и никогда не устану утверждать это.

Купер нагло ухмыльнулся.

– Так или иначе, – он вновь принял серьезную мину, – дети останутся со мной.

– Ну, это мы еще посмотрим. Закон на моей стороне, мистер Купер. И к счастью, око закона не дремлет и по отношению к вам!

Благодаря немедленным действиям Микаэле удалось добиться скорейшего рассмотрения вопроса в суде. Мэрвин Дэвидсон, окружной судья Колорадо, известил о своем прибытии с ближайшей почтовой каретой. У Микаэлы гора с плеч свалилась от такого его скорого согласия. Она была уверена, что теперь все происходящее примет корректные формы.

Купер со своей стороны не преминул подать на Микаэлу в суд за то, что она якобы отняла у него детей. Но этот чисто тактический ход не привел Микаэлу в смятение.

Джейк Сликер, как бургомистр, открыл судебное разбирательство, которое, как и все публичные собрания такого рода, состоялось в церкви, которая ради этого была переоборудована в зал суда. Публика собралась многочисленная. Весть о том, что Купер собирается увезти с собой Колин и Брайена, облетела город с быстротой молнии. И доктор Майк не сомневалась, что симпатии собравшихся на ее стороне.

– Говорить без разрешения, а также курить и ругаться запрещено. Если шум будет мешать ходу разбирательства, мистер Дэвидсон прикажет очистить помещение. Судебное слушание считаю открытым, – закончил свою вступительную речь цирюльник.

Судья Мэрвин Дэвидсон прежде всего аккуратно разложил на столе свои бумаги. Это был приземистый человек, уже перешагнувший рубеж шестидесятилетия. Из-под лысины, обрамленной венчиком редких седых волос, на собравшихся поглядывало добродушное лицо. Он осмотрел обе спорящие стороны процесса, сидевшие за двумя столами по бокам от прохода.

– Я открываю процесс Купер против Куин, – начал он разбирательство. – Если нет никаких изменений, стороны представляют себя в суде сами. – Он оторвал взгляд от своих бумаг и принял согласные кивки обвиняемой и обвиняющей сторон.

– Вначале для выяснения обстоятельств слово предоставляется доктору Куин.

Микаэла встала. Ей уже не в первый раз приходилось выступать в суде. И уверенность, что население Колорадо-Спрингс примет ее сторону, придавала ей сил.

– Ваша честь, мистер Купер подписал договор, в котором дал согласие на усыновление детей мистером Салли и мной. – Усыновление должно состояться после нашей свадьбы. Теперь мистер Купер намеревается нарушить это соглашение. Обвинение в лишении его детей, выдвинутое им против меня, становится беспредметным в связи с его подписью под этим договором, так как подпись подлинная.

– Спасибо, доктор Куин, – завершил судья выступление Микаэлы. – А теперь слово предоставляется мистеру Куперу.

Итэн Купер встал.

– Ваша честь, эта женщина требует от меня того, что безусловно покажется чудовищным каждому человеку, имеющему детей. При помощи красноречия, каким она, без сомнения, обладает, ей удалось добиться того, чтобы я против воли поставил свою подпись на этой сомнительной бумаге. Должен сказать, что я пожалел об этой подписи сразу же, как только поставил ее.

Доктор Майк негодующе вскочила с места.

– Но это неправда!

Дэвидсон взглянул на нее с суровым укором.

– Доктор Куин, слово здесь предоставляю я. Прошу вас, мистер Купер, – сказал он затем.

Купер вышел из-за своего стола.

– Ваша честь, на мой взгляд, здесь идет спор об одном очень простом биологическом факте: тот, кто произвел на свет ребенка, есть и всю жизнь остается его отцом. И факт отцовства нельзя устранить подписью. И в высшей степени удивительно, что именно врач не в силах понять такую простую вещь. – При этих его словах, как и рассчитывал Купер, в зале послышались смешки, – Доктор Куин ни в коем случае не имеет права предписывать отцу, как он должен поступить со своими детьми. Я благодарен ей за то, что она в свое время взяла моих детей под свою опеку, когда сам я не в состоянии был о них позаботиться. Но она глубоко заблуждается, полагая, что вследствие моего временного затруднения может завладеть моими правами. Кроме того, у меня есть основания сомневаться в воспитательских возможностях доктора Куин и в ее моральной компетенции.

По залу прокатилось беспокойство, кое-где поднялся шепот, и судья Дэвидсон несколько раз ударил по столу своим деревянным молотком.

– Тихо! Или я распоряжусь очистить помещение!

– Мистер Брей, не могли бы вы, например, подтвердить тот факт, что мой сын Брайен получил жизненно опасную травму, взобравшись на дерево и свалившись оттуда? – продолжал Купер, повернувшись к лавочнику. – Насколько мне известно, в это время мальчик находился под присмотром мистера Салли. Я полагаю, что в данном случае налицо пренебрежение своими обязанностями со стороны доктора Куин.

Лорен Брей, к которому обращался Купер, чувствовал себя, очевидно, не в своей тарелке.

– Все мальчики лазают на деревья, независимо от того, есть у них мама или нет, – попытался он отклонить этот аргумент.

Но Купер как ни в чем не бывало продолжал.

– А разве вы, миссис Дженнингс, не печатали в вашей газете объявление о помолвке между доктором Куин и его преподобием Джонсоном?

– Это было всего лишь недоразумение, – опровергла обвинение подруга Микаэлы.

– А несколько месяцев спустя она снова была помолвлена, – говорил Купер, не обращая внимания на ответ Дороти. – На сей раз с мистером Салли. И уж в любом случае это была уже не первая помолвка доктора Куин, поскольку прежде она уже была помолвлена с Дэвидом Левисом из Бостона. Я не хочу больше распутывать этот клубок, но он не соответствует моим представлениям о добропорядочной жизни. – При этих словах верхняя губа Купера презрительно скривилась, а по залу опять прокатилась волна шепота. – А тот факт, что мистер Салли с давнего времени регулярно ночует в доме доктора Куин, я предоставляю каждому из присутствующих здесь расценить в соответствии с его представлениями о морали.

Миссис Дженнингс поднялась со своего места.

– Этот человек просто подло извращает факты! Судья Дэвидсон бросил в ее сторону холодный взгляд.

– Я предупреждаю вас, мадам!

– Нельзя оставить без внимания и тот факт, что доктор Куин уже предпринимала однажды попытку усыновить детей. Тогда речь шла о целой группе сирот. Именно этот случай заставляет нас заподозрить, что доктор Куин печется вовсе не о судьбе того или иного индивидуума. Вполне возможно, она просто вынуждена компенсировать свою нереализованную потребность в материнстве, а может, так проявляется ее властолюбие.

Микаэла не сводила глаз с Купера. До сих пор она казалась внешне совершенно спокойной, хотя внутри у нее все кипело от гнева и возмущения. Последнее же обвинение вывело ее из себя, и она задрожала.

– Я думаю, – продолжал между тем Купер, не встречая никакого противодействия со стороны судьи, – этих немногих поводов к размышлению вполне достаточно для того, чтобы поставить под сомнение способность доктора Куин стать приемной матерью. Если бы у неё были собственные дети, никто не стал бы вмешиваться в ее воспитательные методы. Но что касается наших детей, их воспитание я предпочел бы взять на себя.

– Мистер Купер, благодарю вас за ваше выступление, – заключил судья речь обвинителя. – Мы прерываем наше заседание на четверть часа.

– Откуда ему известно все это? – спросила Микаэла, когда они прохаживались с Салли перед церковью туда и сюда. Она глубоко вдохнула, чтобы освежиться прохладным воздухом.

– Все последние дни он проводил в салуне и вызнал от людей все, что только можно, – ответил Салли. – Просто уму непостижимо, как он переворачивает все эти факты. Нам остается только один шанс, – размышлял он вслух, – Мы должны рассказать, что он тогда после благотворительного праздника похитил деньги, собранные на школу.

Взгляд доктора Майк застыл на дальней точке горного хребта, где уже лежал снег. Она невольно стала кутаться в свое пальто.

– Да, но у нас нет свидетелей. Его слово будет против нашего. Кроме того, мы же решили, что дети ничего не должны знать о том, что их отец– вор и что мы сами от его имени написали им прощальное письмо. И потом, я не хочу, чтобы дети узнали, что он забирает их только ради того, чтобы получить под них наследство.

– А если это наш единственный шанс получить детей? – возразил Салли.

Микаэла отрицательно покачала головой:

– Это не единственное средство. У нас и без него хватит аргументов, и достаточно сильных и объективных.

После перерыва Микаэла снова получила слово. Она еще даже не начала говорить, а ей уже показалось, что судья смотрит на нее куда менее доброжелательно, чем в первый раз. Это ничуть не удивило ее, ведь именно это и было целью лживых измышлений, которые Купер извлек на свет. Но сейчас она реабилитирует свое доброе имя!

– Мистер Купер, – начала она, попросив вызвать Купера для дачи свидетельских показаний. – Верно ли, что вы бросили на ферме вашу жену Шарлотту с тремя детьми, прихватив с собой все семейные сбережения?

Купер смерил ее презрительным взглядом.

– Я ушел тогда, чтобы найти для нашей семьи новые финансовые источники. Разумеется, мне требовались деньги на дорогу, без них я не смог бы даже выехать из Колорадо-Спрингс.

– Дали ли вы затем знать о себе и посылали ли хоть что-нибудь из заработанного вашей жене?

– Нет, – признался Купер. – Примерно через пять лет я обладал уже достаточным состоянием, чтобы вернуться к семье. Но тогда я узнал о смерти Шарлотты. И поехал в Колорадо-Спрингс, чтобы забрать детей к себе.

– Чего, однако, не сделали. Вы снова нежданно-негаданно уехали, бросив детей одних. Почему? – отрубила Микаэла.

– Моя фирма внезапно оказалась в трудном положении, – с готовностью разъяснил Итэн. – Мне пришлось выехать в Сан-Франциско, и я оставил детей на ваше попечение.

Микаэла почувствовала, как кровь ударила ей в лицо. Итэн был ловкий ритор, а главным образом хладнокровный лжец. Может быть, ей действительно стоило прислушаться к предложению Салли? Сейчас был самый подходящий для этого момент.

– Вы уверены, что все именно так, как вы говорите, мистер Купер? Не было ли другой причины для вашего внезапного отъезда?

Глаза Купера сузились до щелочек.

– Я не знаю, на что вы намекаете, доктор Куин. Разве вы можете представить доказательства того, что я совершил что-то предосудительное?

Микаэла глубоко вздохнула. Она и сама знала, что никогда не сможет доказать, что Купер тогда обокрал школьную кассу. Салли был единственным свидетелем, но его она не могла призвать в свидетели. Купер обвинил бы его в пристрастности, и судье пришлось бы принять его отвод.

– О чем вообще тут идет речь? – раздался вдруг юный голосок, так хорошо знакомый Микаэле. Колин поднялась со своего места. Лицо ее было залито слезами. – Почему никто не спросит меня и Брайена, чего мы хотим? – Она указала на Купера. – Этот человек нам не отец. Он никогда не заботился о нас. Мы принадлежим доктору Майк и Салли. Вот и вся наша семья!

Тут поднялся и Брайен. Он встал ногами на скамью, чтобы его было лучше видно.

– Да, это так, – подтвердил он заявление своей сестры. – Мы не хотим в Сан-Франциско! И мы не хотим, чтобы миссис Лилиан была нашей мамой.

– Тихо! – Дэвидсон ударил своим молотком по столу, чтобы призвать к порядку всех присутствующих, которые подняли шум. Он повернулся к Джейку Сликеру. – Выведите детей из зала. Они пока не имеют права голоса. Ну же! – приказал он. – В конце концов, бургомистр вы или нет! Исполняйте свой долг, иначе я привлеку вас к ответственности!

– Мы требуем, чтобы нас тоже спросили! – крикнул Брайен, когда Джейк силой выволакивал их из зала.

– Я не поеду в Сан-Франциско! Я останусь у доктора Майк, – еще раз послышался взволнованный голосок Колин, и затем в зале снова воцарилась тишина.

Во время этой сцены у Микаэлы был порыв броситься к детям и защитить их пусть даже ценой собственной жизни. Но как она должна была действовать в этот момент?

– Я попросила бы высокий суд принять во внимание следующее, – продолжила она, с трудом подавляя слезы жалости к детям и собственную боль. – Шарлотта Купер вручила мне детей на своем смертном одре. Таким образом, она приняла решение, которое полагала за благо для своих детей. Действительно, между детьми и мной нет кровного родства. Но нас связывает нечто другое: моменты, пережитые сообща, радости, страхи, страдания и счастье. И любовь, тем более сильная, что источник ее не в кровных узах, а только в наших сердцах.

Сдержанные аплодисменты, вызванные выступлением доктора Майк, судья прекратил стуком своего деревянного молотка.

– Суд удаляется на совещание.

Микаэла опустилась на свое место рядом с Салли. Она все еще боролась со слезами. Оставалось ждать совсем немного, когда судья огласит свой приговор.

Приговор, который решит судьбу ее детей и рассудит, быть ли счастливой или несчастной семье, все члены которой до сих пор были связаны узами любви.