Текст книги "Любовь сильнее страсти"

Автор книги: Дороти Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Дороти Коул
Любовь сильнее страсти

Глава 1

Мерели Максвелл – медицинская сестра общественной больницы Файрлайна, маленького городка, расположенного неподалеку от Кристал-Спрингс в пригороде Нью-Йорка, – вышла из палаты 35А, куда относила поднос с обедом для пациентки, и услышала, как по громкой связи объявили:

«Мисс Мерели Максвелл, пожалуйста, пройдите в приемное отделение. Мерели Максвелл, пожалуйста, пройдите в приемное отделение».

По коридору навстречу ей плыла пышнотелая санитарка Мэри Уилсон, и Мерели попросила ее:

– Мэри, ты не закончишь с раздачей обедов? Меня вызывают в приемное отделение.

– Конечно, – с готовностью согласилась Мэри.

И Мерели заторопилась по коридору мимо дверей палат, затем свернула в другой коридор, чуть длиннее предыдущего. В его дальнем конце справа и располагалось приемное отделение – просторное помещение со специальными дверями, к которым подъезжала машина «Скорой». Девушка почти бежала. Ее форменная шапочка съехала чуть набок, из-под нее выбились завитки золотисто-каштановых волос, а лицу не помешало бы немного пудры. Однако все утро Мерели была так занята, что не нашлось времени подумать о том, как она выглядит.

На смотровом столе лежал мужчина, от шеи до колен накрытый простыней. Кенделл Райдер, самый молодой врач больницы, возился с его ногами – сплошь в синяках и кровоточащих ранах. Лицо пострадавшего тоже было в синяках и порезах. Высокий лоб в крови, нос, по всей видимости, сломан, на переносице тоже кровь, и темно-коричневые волосы слиплись от крови. А над его правым ухом зияла большая рана. Очень нехорошая, подумала Мерели. Глаза мужчины были закрыты. На вид Мерели дала бы ему лет двадцать восемь.

Доктор Райдер повернулся к ней:

– Пожалуйста, умойте его. С ним произошел несчастный случай.

На дежурстве молодые люди обращались друг к другу только официально, опасаясь показать окружающим, что они – влюбленная пара.

Мерели внимательно осмотрела лицо больного и подумала, что он больше похож на пострадавшего в драке, причем противником его был по меньшей мере обладатель черного пояса по карате. Тут мужчина открыл глаза и посмотрел прямо на нее. Мерели увидела, что глаза у него необычные, карие, но цвет их плавно переходил от светло-коричневого у зрачка к темному по краям. Волосы его были темно-коричневыми и слегка вьющимися, длиной примерно до воротника, если бы он был одет. Мерели улыбнулась мужчине.

– Как вас зовут? – Она подошла к раковине и смочила теплой водой чистое полотенце.

– Роберт Блейкли, – ответил больной. Голос у него оказался глубоким и звучным, хотя говорил он явно с большим трудом.

Мерели вернулась к столу и начала осторожно протирать лицо Роберта влажным полотенцем.

– Где вы живете?

– На Черри-Ридж.

– Сколько вам лет? – Эти вопросы обычно задавались всем, кто попадал в приемную, если, конечно, они были в состоянии разговаривать.

– Двадцать семь.

– Ваши ближайшие родственники?

Он закрыл глаза.

– Никого нет.

– Вы женаты?

– Нет.

– Мать? Отец? Дети? Хоть кто-нибудь?

Губы его дрогнули.

– Я же сказал… никого. – Теперь его голос прозвучал увереннее, наверное, потому, что он рассердился.

– Сестра, у нас есть все данные, – сказал доктор Райдер. – Как только вы закончите, его можно будет отправлять на рентген.

Роберт Блейкли неожиданно застонал. Доктор наклонился к нему:

– Что-то болит?

– Все.

Мерели старалась обтирать лицо пострадавшего так нежно, как только могла. Он обмяк, закрыл глаза. Под простыней вырисовывались контуры его тела, довольно крупного и мускулистого.

Когда девушка начать отмывать засохшую кровь с раны над ухом, он вздрогнул, и Мерели с беспокойством спросила:

– Больно?

Он что-то промычал, открыл глаза и уставился на нее.

– Голубые глаза…

– Что с ними такое?

– Красивые. Как и вы.

Мерели улыбнулась и бросила веселый взгляд на доктора Райдера. Она привыкла к тому, что пациенты мужского пола говорят ей комплименты. Это было частью ее каждодневной работы. Комплименты хорошенькой медсестре помогали мужчинам чувствовать, что они все еще мужчины, несмотря на то что находятся в больнице.

– Спасибо. – Она чистым сухим полотенцем вытерла его лицо. – Ну вот, теперь можно отправляться на рентген.

Доктор Райдер закончил обрабатывать ноги мужчины и прикрыл их простыней. Затем подошел к медбрату, ожидающему в дверях.

– Можете теперь забирать его на рентген, Джордж. Я приду, когда вы закончите. – Потом повернулся к Мерели: – Пойдемте в мой кабинет, мисс Максвелл.

Мерели быстро вымыла руки, автоматически поправила шапочку и заторопилась за доктором по коридору в его маленький кабинет. Кроме них, там больше никого не было. Он пододвинул ей стул, потом подошел к раковине в углу и принялся мыть руки. Вытирая их, он вдруг спросил:

– Ты когда-нибудь видела его раньше?

– Этого пациента?

– Да.

– Нет.

– Так ты его не узнала?

– Нет. А должна была?

Доктор Райдер повесил полотенце.

– Наверное, ты редко смотришь телевизор.

– Ты ведь прекрасно это знаешь.

– Ну, я тоже его мало смотрю, как тебе известно, но все же я видел его довольно часто, чтобы узнать.

– Роберт Блейкли?

Доктор Райдер уселся во вращающееся кресло за столом и, вытянув, скрестил длинные ноги. В светло-голубом форменном костюме он выглядел несколько выше своих шести футов. Доктор снял голубую шапочку, бросил ее на стол и пригладил рукой густые рыжие вьющиеся волосы.

– Может, это его настоящее имя, а на телевидении он появляется под именем Текс Ховард.

– А, это имя я слышала. Да и пару раз видела. Он снимается в сериале-вестерне, да?

– Точно. Отличный наездник.

– Оттого и пострадал?

– Ну, он так говорит.

– Но ты ему не веришь.

– Ты знаешь, где он живет? На Черри-Ридж.

– И он живет один?

– Наверное, у него полно слуг. Но он бывает там нечасто. Большей частью курсирует между Голливудом и Нью-Йорком. Кстати, он соврал, что у него нет родственников. У него есть жена.

Мерели показалось, что в голосе Кена Райдера она уловила нотку триумфа. Девушка также не знала, почему, узнав, что Роберт Блейкли женат, у нее вдруг стало тяжело на душе. Но так оно и было.

– Он серьезно пострадал? – спросила она. – Имеет смысл разыскать его жену и сообщить ей о том, что с ним случилось?

– Пока не увижу снимки, ничего определенного сказать не могу. Сломана пара ребер, может, есть какие-нибудь внутренние повреждения.

– О, дорогой! – расстроилась Мерели.

Доктор Райдер поднялся:

– Ну ладно, мне надо доделывать дела.

Спустя полчаса девушка встретила доктора в коридоре, но они не успели и словом перемолвиться, как раздался голос по громкоговорителю:

«Доктор Райдер, пожалуйста, зайдите в рентгеновский кабинет».

– Хотите, чтобы я пошла с вами?

Он покачал головой:

– Нет. Занимайтесь своими делами. Вы ведь заканчиваете в три, верно?

– Да, но…

– Ну и хорошо. Скоро придут другие сестры, а у вас и без того был тяжелый день.

– Хорошо, доктор, – пробормотала она и пошла по своим делам.

Он же, шагая следом, наклонился и прошептал ей на ухо:

– Увидимся за ужином.

Она кивнула и свернула в первую палату.

Пациенты уже закончили обедать, и Мерели начала собирать их подносы и составлять на тележку, чтобы отвезти на кухню. Только после этого она сможет пойти пообедать сама.

Ей очень хотелось узнать о результатах рентгеновских снимков Роберта Блейкли. Но Мерели подумала, что, наверное, лучше дождаться вечера и за ужином спросить у Кена. А если что-то случится и он не сможет увидеться с ней, как это бывает, если не хватает врачей, то все равно ей выходить на работу в семь утра – сестры, как всегда, будут обсуждать новых пациентов. Вот она все и узнает. А вдруг Роберта Блейкли поместят в палату в ее коридоре, подумалось ей. В мужском отделении оставалось всего одно свободное место – в палате, где лежал пожилой мужчина. У него случился инсульт, и он теперь не мог нормально ходить. Зато говорил он прекрасно и порой становился совершенно невыносимым, когда начинал ни с того ни сего вопить, кричать, вызывая медсестру. Вряд ли такое соседство понравится Роберту Блейкли.

Большую часть второй половины дня доктор Кенделл Райдер провел на вызовах, так что в больнице Мерели больше его не видела. Мало того, никто из медсестер, с кем она обедала, ничего не знал о новом пациенте. Пока о его записях станет известно, пройдет некоторое время, а ей – непонятно по какой причине – не хотелось проявлять слишком большой интерес к Роберту Блейкли… или к Тексу Ховарду… или кто он там на самом деле.

Придя с работы в свою маленькую квартирку в доме на две семьи, Мерели разделась, приняла душ и легла вздремнуть. Она может поспать по крайней мере до шести – Кен не заедет раньше восьми, а то и позже появится.

Он приехал в восемь. Прием был с пяти до семи, но доктор никогда не заканчивал ровно в семь. Времени поесть за целый день у него не нашлось, так что по части аппетита он походил на голодного волка.

Мерели, как обычно, пожарила для него стейк, приготовила выпить. За ужином он никогда не пил больше одной рюмки – на случай, если ночью вызовут на срочную операцию.

Картофель уже был в духовке, салат готов… Она ставила тарелку с салатом в холодильник, когда Кен позвонил в дверь. Открыв ему, девушка сразу поняла – произошло что-то плохое. Он выглядел усталым и обеспокоенным. Затащив Кена в гостиную, Мерели закрыла дверь и с тревогой спросила:

– Что случилось?

Вместо того чтобы обнять и поцеловать, как обычно, он просто чмокнул ее в щеку, а потом плюхнулся на софу. Понимая, что это значит, Мерели удержалась от вопроса, который занимал ее все это время: «Что показали снимки Роберта Блейкли?» Вместо этого девушка поспешила в маленькую уютную кухоньку, вытащила из холодильника напитки, вернулась в комнату и подала Кену стакан. Сама села не на софу рядом с ним, как обычно, а в кресло. И только тогда повторила вопрос:

– Так что случилось?

Он сделал глоток сухого мартини, облокотился на колени, держа стакан обеими руками, и невидящими глазами уставился в него.

– Этот парень, которого привезли сегодня утром… есть ордер на его арест.

От такого сообщения у нее перехватило дыхание. Кен взглянул на Мерели исподлобья, не поднимая головы.

– Что он натворил? – заставила себя спросить девушка.

Он чуть откинулся назад и вытянул длинные ноги.

– Он убил человека в его загородном доме.

– О нет! Он не мог!

– Почему это?

– Не с его глазами.

Кен Райдер улыбнулся:

– А что у него с глазами?

– Ну… просто это не глаза убийцы.

– Убийцы редко выглядят убийцами.

– Откуда ты знаешь?

Он пожал плечами:

– Я ездил в Белливью, помнишь? Туда привозили некоторых. Там были раненые, когда пытались бежать, и те, кто уцелел в борьбе, убив другую женщину или мужчину.

Мерели ощущала дрожь во всем теле и чувствовала себя глупо. Кен наблюдал за ней. Девушка понимала, что Кен знает ее так же хорошо, как и она его, и ей никогда не скрыть от него своих чувств. Она слишком сильно любит Кена. Но если она его так любит, то почему же ее так страшно волнует судьба другого мужчины. Мужчины, которого она и видела-то утром всего несколько минут?

Кен, словно отвечая на ее мысли, спросил:

– Он все не выходит у тебя из головы, да?

– Да. Не знаю почему. Он был такой беспомощный и так сильно поранен.

– Как змея, которую избили палкой.

– Ой, не надо! В нем нет ничего змеиного!

– А тебе не приходило в голову, что тот парень, которого он убил, боролся с ним и довел его до такого состояния?

– Нет. К тому же я не верю, что он кого-то убил. Он не такой.

Кен, ничего не ответив, допил мартини. Потом заметил:

– Мне не мерещится, что пахнет горелым картофелем?

Девушка вскочила.

– Возможно. Я приготовлю ужин, а ты пока расслабься. На столе новые журналы.

Мерели быстро пожарила мясо и собрала на стол. Обычно они обедали прямо в гостиной, поскольку столовой в ее квартирке не было. Она подготовила все необходимое, и Кен отнес приборы в комнату.

На стол они накрывали молча. Когда принялись за еду, Мерели не выдержала:

– Ты получил рентгеновские снимки?

Кен намазал маслом булочку.

– Да. Все не так серьезно, как кажется. Внутренних повреждений нет. Переломов особых нет, сломаны два ребра.

– А нос не сломан?

– Нет.

Она с облегчением вздохнула.

– Куда его определили?

– В палату к мистеру Олдсфилду.

– Этого-то я и боялась.

– Почему? Какая вообще разница?

– Он не сможет спокойно спать. Мистер Олдсфилд часто кричит, если чего-то хочет.

– Новенькому дадут болеутоляющее, а Олдсфилду – снотворное. К тому же свободных мест все равно больше нет. – Он испытующе посмотрел на нее. – А не лучше ли тебе не заниматься этим больным? Мы можем приставить к нему Хелен Андерсон.

– Нет! О нет! Я… ну, я сама прекрасно справлюсь.

Она встала из-за стола и вышла на кухню приготовить кофе. Вернувшись, Мерели спросила:

– А полиция знает, что он в больнице?

– Да.

– И что они будут делать? Заберут его в тюремный лазарет?

Кен пожал плечами:

– Может быть. А может, приставят к нему охрану прямо в больнице.

– А не можешь ты, как лечащий врач, сказать, что в его состоянии он нетранспортабелен?

– Мог бы. Но его спокойно можно перевезти на машине «Скорой» куда угодно.

– Но не мог бы ты все же так сказать?

Кен вдруг отложил вилку и нож, словно внезапно потерял аппетит.

– Послушай, Мерели, он всего-навсего очередной пациент. И если он совершил убийство, то должен быть арестован. Что в нем такого особенного?

Она бросила быстрый взгляд на его лицо, покрасневшее от едва сдерживаемого гнева.

– Я не знаю, – призналась девушка, – я действительно не знаю.

Той ночью Мерели долго не могла заснуть, размышляя над происшедшим. Она очень любит Кена Райдера, но в таком случае почему же ее так волнует судьба другого мужчины?

Она вспомнила, как доктор Кенделл Райдер впервые появился в их больнице около года назад, чуть позже, чем ее перевели сюда из больницы в Олбани. Все незамужние медсестры тогда в один голос воскликнули: «Слава богу! Наконец-то у нас появился симпатичный одинокий врач!»

Казалось, никто ничего о нем не знает. Он предпочитал не распространяться о себе. Сказал только, что перевелся из Белливью в Нью-Йорке, а вообще приехал из Новой Англии – это где-то ближе к Бостону.

Он был высок, широкоплеч, суров лицом. Его мужественный подбородок, серьезные темно-карие глаза, твердое очертание губ вводили в трепет не одно женское сердце. Его легко было спровоцировать на улыбку. Руки доктора могли быть нежными и мягкими, но во время операции они становились уверенными, опытными и твердыми. Его ярко-рыжие волосы были коротко пострижены вопреки современной моде на удлиненные мужские прически, однако врачи все коротко стригутся.

Первые несколько месяцев он был одинаково вежлив, даже любезен со всеми. Старожил больницы доктор Бартон и его жена Бетти сразу уговорили его жить у них и относились к нему, как к члену семьи. Бетти Бартон всячески заботилась о Кене, словно он был ее родным сыном.

Мерели, увидев его в тот день, когда он появился в больнице, сразу влюбилась без памяти. Но она понимала, что своих чувств ему лучше не показывать, и держалась изо всех сил. Однако, стоило ему проявить интерес к ней как к женщине, а не просто к опытной медсестре, Мерели чуть было не выдала себя.

Это произошло в столовой для персонала. Он остановился у столика, за которым Мерели, отобедав, в одиночестве пила кофе. Кен прошел вдоль прилавка кафетерия, выбрал салат, булочку, взял кофе, потом огляделся вокруг, увидел Мерели и с подносом подошел к ее столику.

– Не возражаете, если я присоединюсь к вам? – Он был доброжелателен и вежлив.

Девушка чуть не подавилась кофе, но быстро взяла себя в руки:

– Конечно нет.

Он разгрузил свой поднос и уселся напротив нее. Они молча смотрели друг на друга. Мерели, обычно не имеющая привычки терять дар речи, не могла вымолвить ни слова. Наконец Кен улыбнулся и спросил:

– Вы здесь давно?

Прежде чем ответить, девушке пришлось поставить чашку на блюдечко, потому что у нее неожиданно задрожали руки.

– Вы имеете в виду в столовой?

– Нет, в больнице.

– О… Не очень. Я пришла сюда на пару месяцев раньше вас.

– Вы местная?

– Не совсем. Я выросла в Крэнстоне, это миль пятьдесят отсюда.

– У вас есть семья?

– Нет. Родители погибли в автокатастрофе, так что с двенадцати лет я жила в приюте, а в восемнадцать начала самостоятельное путешествие по взрослой жизни.

– Вы живете одна?

– Да. У меня маленькая квартирка в доме на две семьи.

Он начал есть. Внезапно ее новый знакомый поднял голову от тарелки, и глаза их встретились.

– Значит, вы не замужем?

– Нет. А вы женаты?

Он улыбнулся.

– Нет. До сих пор не мог себе позволить. – Он произнес это с таким сожалением, что она невольно улыбнулась. – Здесь особо нечего делать, – заметил он. – Я имею в виду развлечения.

– Да уж. Но это не имеет значения. У нас так много работы, что, когда заканчиваем, сил на развлечения уже не остается.

Он кивнул:

– Я вас понимаю. Я сам в конце дня словно выжатый лимон.

Внезапно по громкоговорителю объявили:

«Доктор Райдер! Доктор Райдер! Пожалуйста, пройдите в родильное отделение!»

Он одним глотком, уже вставая, покончил с кофе, салат остался почти нетронутым. Поставив на стол пустую чашку, доктор улыбнулся:

– Простите. Увидимся. – Два широких шага – и он уже исчез из столовой.

Мерели вздохнула и, отодвинув стул, тоже поднялась из-за стола. Когда она проходила мимо столика, за которым обедали две молодых медсестры, одна из них, Сью Хастингс, обронила:

– Очень плохо.

Мерели удивленно взглянула на Сью.

– Что? – спросила она, хотя прекрасно слышала ее слова и поняла, что они означали.

Сью усмехнулась:

– Плохо, что малыш выбрал для появления на свет именно эту минуту.

Мерели улыбнулась.

– Что ж, время и дети не особенно считаются с людьми, – парировала она язвительный укол Сью и пошла дальше, прежде чем медсестра успела что-то ответить.

Она шла по коридору и чувствовала, что ее лицо горит. Краснеть при каждом удобном случае не входило в ее привычку, но то, что произошло в столовой, было так неожиданно и так возбуждающе… Девушка до сих пор вся дрожала.

В коридоре она столкнулась с миссис Роджерс, старшей медсестрой. Та улыбнулась Мерели и даже остановилась, чтобы полюбопытствовать:

– Что это ты так покраснела? Пациент слишком вольно повел себя?

Миссис Роджерс, пышнотелая женщина средних лет, могла быть дружелюбной, веселой, по-матерински заботливой, но также строгой и даже немного грубоватой.

Мерели покачала головой:

– О нет. Просто я очень тороплюсь.

Миссис Роджерс не стала настаивать, и Мерели заторопилась дальше – пора приступать к своим обязанностям. Одни пациенты после обеда предпочитали перебраться с кроватей в удобные кресла, другим надо подложить судна, третьим – дать лекарства и всех нужно успокоить и ободрить. В общем, дел полно.

К трем часам, когда заканчивалось дежурство, силы Мерели были на исходе. Доктора Райдера с той минуты, как они расстались в столовой, она больше не видела. И была этому рада, несмотря на то что весь день думала о нем и ужасно хотела познакомиться с ним поближе.

Но удобный случай представился только почти через неделю. Они столкнулись в коридоре.

– Как поживаете? – радостно осведомился он.

Девушка улыбнулась:

– Хорошо. А вы?

– Тоже неплохо.

Они шли бок о бок. Доктор неожиданно спросил:

– Я вот подумал… Вы принимаете гостей по вечерам?

Сердце чуть не выпрыгнуло из груди Мерели. Она почувствовала, что ее лицо вспыхнуло от смущения. Но она постаралась ответить как можно спокойнее:

– Не очень часто. Но гостей я люблю. А вы свободны вечером?

Слово не воробей, и она пожалела, что сказала это. Что он подумает о ней? Сестрам непозволительно навязываться врачам. Однако доктор Райдер ответил так быстро, что все ее страхи мгновенно испарились.

– Вечерами я всегда свободен, если только нет работы. Вы не возражаете, если бы я иногда навещал вас?

– Буду счастлива, – совсем разволновавшись, еле вымолвила девушка.

– Здорово! Думаю, ваш адрес я могу узнать в офисе, но было бы проще, если бы вы дали мне его сами.

Она нервно рассмеялась, осознавая, что ведет себя словно школьница.

– Дом восемнадцать по Оак-стрит. Это небольшой коттедж на две семьи. Моя квартира на нижнем этаже.

Они дошли до конца коридора и остановились у двери в кабинет. Глядя ей в лицо, доктор Райдер ласково улыбнулся:

– Увидимся. Я предварительно позвоню, чтобы знать точно, не заняты ли вы.

– Хорошо. В любое время, – ответила Мерели и поспешила дальше по своим делам.

Она не ожидала, что он позвонит в тот же вечер. Но он позвонил. Было около девяти часов. Она, уже в халатике, читала журнал, когда раздался телефонный звонок.

Мерели взяла трубку:

– Алло?

– Привет. Это Кен Райдер. Вы заняты?

– Нет.

– Ничего, если я загляну к вам на несколько минут?

– Буду рада.

– Хорошо. Буду через десять минут.

За эти десять минут она успела натянуть свое лучшее платье: легкое голубое, выгодно подчеркивающее ее синие глаза, без рукавов, с плиссированной юбкой. Расчесать пышные, волнистые волосы. Подкрасить губы светло-розовой перламутровой помадой, ресницы – тушью и слегка припудрить лицо. Когда в ответ на звонок она открыла дверь, доктор Райдер несколько секунд стоял не шевелясь на пороге, изумленно глядя на нее. Потом улыбнулся и, словно очнувшись, спросил:

– Вы ведь сестра Максвелл, да?

На нем была синяя спортивная куртка и серые брюки. Мерели подумала, что выглядит он очень привлекательно. Она никогда не видела его ни в чем, кроме больничной форменной одежды или темного костюма, в котором он ездил на вызов.

Девушка улыбнулась и отступила в сторону, чтобы дать ему войти.

– Да, это я. Вы удивлены?

Он вошел, не сводя с нее глаз, и не отрывал от Мерели взгляда, пока она закрывала дверь.

– И да и нет. Не удивлен, что вы так красивы, потому что вы красивы всегда. А удивлен, что вы так беспокоились для… для меня.

– А почему бы… и не для вас? – Она провела его в маленькую уютную гостиную. – Проходите, присаживайтесь.

Он сел, вздохнув, на софу, словно очень устал. Мерели знала, что так оно и есть.

– У вас мило, – произнес он, оглядываясь кругом, предпочитая не отвечать на последний вопрос.

– Спасибо, – кивнула девушка, усаживаясь в небольшое кресло напротив софы. – Мне здесь очень удобно.

– Не сомневаюсь, так и должно быть. Скоро у меня тоже будет свое жилье, и тогда… а можно попросить вас помочь обставить мою квартиру?

– Буду рада сделать для вас все, что смогу, – просто ответила Мерели. – Вы ужинали?

– Да, Бетти… я имею в виду миссис Бартон… она всегда кормит меня, когда я прихожу с работы.

– Вы счастливый человек – у вас прекрасные друзья.

– Да. Доктор Бартон был другом моего отца. Они вместе учились.

– Ваш отец врач?

– Да, был.

– Был? Он… значит, он умер?

– Да. Он умер несколько лет назад… от сердечного приступа. Мама после этого как-то угасла, особенно после того, как уехала моя сестра.

– О, у вас есть сестра?

– Да. – Его тон стал довольно резким, и Мерели, сообразив, что он не хочет об этом говорить, сменила тему: – Не хотите кофе?

– Спасибо, хочу, и даже очень.

Остаток вечера прошел несказанно приятно. Они болтали и часто смеялись. Мерели спросила, намерен ли Кен остаться в Кристал-Спрингс, он ответил – да, ему здесь понравилось.

– Мне предложил сюда приехать доктор Бартон. Он здесь уже давно, и ему нравится.

– А вы планируете специализироваться в какой-то области?

– Нет. Я хочу быть таким всезнающим домашним врачом, как мой отец и как доктор Бартон. Я чувствую, что людям это необходимо. Специалисты в каждой области медицины, конечно, нужны. Но если кому-то понадобится определенный специалист, то он может поехать в крупный город. А людям маленьких городков или сельских местечек нужен семейный врач. Который знает их, их детей и их родителей. Это дает людям чувство защищенности.

Мерели от всей души согласилась с ним.

– Но ведь это очень тяжелая работа. Вы должны разбираться не только в физиологии, вы должны стать для пациентов… в некотором смысле исповедником, и психологом, и психиатром. А это отнимет все ваше время.

– Я знаю. Но результат стоит того. И я чувствую, что именно в этом мое призвание.

Девушка налила ему еще кофе.

– Сколько вы планируете оставаться у Бартонов?

– Не очень долго. Доктор Грейсон выставит на продажу свой дом на Шайлер-Драйв, как только его новый, у больницы, будет достроен. Он предложил мне подходящую цену, к тому же он оставляет почти всю мебель и оборудование. Оборудование, конечно, не новейшее, как в новых домах, но вполне достойное и в хорошем состоянии, так что я смогу менять его постепенно.

– Да, я знаю, – кивнула Мерели. – Дом действительно в прекрасном состоянии, и не нужно ничего менять еще несколько лет. Вам крупно повезло.

Он сделал глоток кофе, его глаза стали задумчивыми. Помолчав немного, он тихо произнес:

– Практичному мужчине нужна жена. – Кен испытующе посмотрел на девушку, и ее лицо моментально залилось краской смущения. – Как насчет этого? Вы бы вышли за меня замуж?

Мерели почувствовала, что ее начинает мелко трясти. Еще никогда в своей жизни она не была так смущена, или так счастлива, или так возбуждена. Однако девушка нашла силы справиться с собой и, обретя наконец дар речи, пробормотала:

– Но ведь вы едва меня знаете.

Он улыбнулся:

– Я знаю вас уже год. Я работаю с вами в больнице. Я вижу вас каждый день. И я знаю, что думают о вас люди. Я не слышал ни одного плохого слова.

– Но ведь нужно нечто большее. Жить вместе… быть женатыми… это совсем не то же самое, что работать вместе.

Он поставил на стол чашку и протянул ей руку.

– Иди сюда.

Она замялась.

– О… я думаю… что не стоит.

– Почему нет?

– Ну… я ведь вас почти не знаю. И вы у меня первый раз.

Кен рассмеялся, встал и перетянул ее на софу.

– Ты никогда не узнаешь меня, сидя в другом конце комнаты. – Молодой человек удобно примостился рядом и нежно взял Мерели за плечи. – Не хочешь узнать, что ты почувствуешь, если я тебя поцелую?

Лица их были так близко, они смотрели друг другу прямо в глаза. Она слышала, как тяжело стучит его сердце, у нее участился пульс. А его глаза… Мерели была готова утонуть в их манящей глубине. Да и что скрывать – она ведь влюбилась в него сразу, как только увидела в больнице целый год тому назад. Их губы все сближались и сближались.

– Так хочешь? – мягко переспросил Кен.

Непроизвольно девушка обвила руками его шею и простонала:

– Да! О да!

К тому времени, как он ушел, Мерели уже ни капельки не сомневалась, что безумно хочет стать его женой. Это было божественно.

С того вечера любовь их крепла день ото дня. Никакой официальной помолвки не было, но они решили, что поженятся сразу, как только можно будет переехать в дом на Шайлер-Драйв. Медсестры и врачи в больнице были слишком заняты, чтобы заметить то, что происходило между молодыми людьми. А те, в свою очередь, ревностно заботились о том, чтобы не смешивать личную жизнь и чувства с работой. Тем не менее, Кен хотел, чтобы Бартоны знали об их отношениях, поскольку он знаком с ними сколько себя помнит и был уверен, что они искренне порадуются за молодых. Так и случилось. Бетти Бартон пригласила Мерели на ужин в следующее воскресенье. Доктор Бартон и Кен устроили так, чтобы их дежурства закончились одновременно и чтобы этот вечер оказался свободен и у Мерели.

Раньше Мерели не бывала в доме у Бартонов, хотя доктора конечно же знала – они ведь работали в одной больнице. А с Бетти Бартон познакомилась давно – как добровольная помощница она по нескольку часов в неделю работала в больничном магазинчике или в кафетерии.

Миссис Бартон предупредила, что ужинать они будут в четыре, и в половине четвертого Кен заехал за Мерели.

– Нервничаешь? – улыбнулся он, обнимая и целуя девушку.

Она натянуто рассмеялась:

– Немного. Я чувствую себя так, словно ты везешь меня знакомиться с твоими собственными родителями.

– О, все не так плохо. Если бы мои родители были живы, я бы очень хотел вас познакомить.

– А как насчет твоей сестры? Я с ней когда-нибудь встречусь?

Его лицо помрачнело.

– Не знаю. Я не виделся с ней уже года два.

– Да ты что! Вы что… не дружите?

– Нет!

Мерели почувствовала, что он не на шутку рассердился.

– Ой, прости.

– Да ладно, не бери в голову. Что было – то прошло. Она выбрала свой путь, а я свой. Ну что, теперь мы можем ехать к Бартонам?

Как только они вошли в старомодный, но очень уютный дом, Мерели сразу почувствовала вкусный запах жаркого из барашка. А еще восхитительно пахло домашними булочками. Стараниями Бетти – необыкновенно радушной хозяйки – Мерели почувствовала себя словно в родном доме.

– Мы так рады, что Кен решил остепениться, – радостно заявила Бетти, когда они, сидя за столом, потягивали освежающий фруктовый напиток.

Кен рассмеялся:

– Ты так говоришь, будто я шалопай и гуляка…

– Нет-нет, – живо возразила Бетти. – Но ты уже несколько лет один. А ты такой человек… Тебе обязательно нужно, чтобы рядом был кто-то близкий.

– А разве это не всем нужно? – удивленно спросила Мерели.

– Всем, конечно, – одобрительно кивнул доктор Бартон. – И если мне позволено будет вставить словечко, я от души порекомендовал бы вам Кена. Он парень старой закваски, я много лет знал его отца. Прекрасный человек, Кен – весь в него. – Бартон с гордостью улыбнулся.

– Я в этом не сомневаюсь, – широко улыбнулась Мерели, и ее глаза встретились с глазами Кена. В его взгляде светились любовь и обожание, и ей стало так тепло и радостно! Повинуясь внезапному импульсу, она добавила: – Я надеюсь, что мы с ним сможем быть такими же, как вы с миссис Бартон. – Она с симпатией посмотрела на супругов.

Доктор Бартон зарекомендовал себя прекрасным врачом. Его даже считали врачом от Бога. Этого невысокого, коренастого человека любили все. Ему не так давно исполнилось пятьдесят пять. Его редеющие волосы уже стали седыми, глаза орехового цвета всегда смотрели прямо на собеседника. Он излучал искренность и надежность. Сразу было видно, что ему можно довериться, он все поймет. Бетти была его копией женского рода: немного ниже ростом, с милым лицом, мягкими седеющими волосами, которые она зачесывала назад и убирала в пучок. Для Мерели она представлялась воплощением материнства, хотя у миссис Бартон никогда не было детей.

Хозяйка встала из-за стола и собрала пустые бокалы, подготавливая стол к подаче жаркого из ягненка.

– Вы чудесная пара, – оживленно заметила она гостям, – и как супруги доктор и миссис Кенделл Райдер принесете огромную пользу обществу.

Доктор Бартон задорно рассмеялся:

– Ой, перестань, Бетти. Ты же не на собрании женского клуба.

Бетти улыбнулась:

– О, дорогая, я высказалась так напыщенно?

– Нет-нет, – с жаром заверила ее Мерели, – я считаю, вы прекрасная жена для врача, и надеюсь, что смогу стать такой же.