Текст книги "Ой, мамочки"

Автор книги: Дороти Кэннелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– Пикантный пирог с сыром. – Бен ускорил шаг. – Я краем глаза видел, как Пипс над ним колдовал. Полосочки выполнены из красного перца, а…

Остального я не услышала – меня отвлекла упавшая на мою руку капля дождя, за которой последовала вторая и негромкий раскат грома. Как жаль, что пикник придется перенести в дом. Увернувшись от осы, я столкнулась с Мэри Фейт. Бен бросился к ней. Мэри, балансируя на скользких камнях, упала прямо ему в руки.

– Прошу прощения. – Она невольно отпрянула.

– Что вы, что вы! – успокоил ее Бен.

– Чудесно выглядите, Мэри! – солгала я. – На ней было желтое – под цвет лица! – платье с застежкой спереди. Помада на губах слишком фиолетовая, серьги в ушах – слишком массивные, а эти идиотские очки стоило бы выбросить в реку.

– Элли, знаю, вы ужасно на меня рассердитесь, – но я должна это сделать!

– Сделать что? – И снова увесистая капля, на сей раз доставшаяся моему носу. Легкий ветерок относил голоса остальных в нашу сторону, отвлекая мое внимание. Бинго рассуждал о необходимости использования различных отдушек в приготовлении кетчупа. По его мнению, аромат авокадо станет хитом сезона.

– Пообедаете вместе с нами? – Бен одарил Мэри улыбкой, которую, надеюсь, она не истолковала превратно.

– Весьма сожалею, но не смогу. Отправляюсь в Грязный Ручей на встречу с матерью. Она передала сегодня с Пипсом – когда он плавал за продуктами, – что если я не прибуду к пяти часам, то пожалею об этом.

– Но уже больше пяти, – возразила я.

Вздернув подбородок, Мэри дерзко сверкнула очками.

– Вот именно. Я хочу подчеркнуть, что меня не запугаешь, – но повидаться с ней все же придется. – Губы ее изогнулись в напряженной улыбке. – Меня тут посетила приятная мысль: может, она хочет попросить денег? В конце концов, я вдруг сделалась очень даже завидной дочерью. Благодаря "Мамочке-монстру" превратилась в мультимиллионершу. Пожалуй, раскошелюсь для матушки на пять баксов – нынче на чай меньше не дают.

Меня вдруг захлестнула волна жалости.

– Мэри, не ходите!

– Жаль, что вы пропустите такую занятную вечеринку. – Лично мне мимолетная улыбка Бена показалась просто неотразимой.

Мэри глянула на часы, сжала меня в торопливых объятиях, шепнула: "Навек вместе!" – и поспешила по замшелым камням к пристани. Я же замешкалась, размышляя о том, к сколь грустным последствиям могут привести несложившиеся отношения матери с дочерью.

Из задумчивости меня вывели ароматы. Я встрепенулась.

– В чем дело? – прищурился в нашу сторону Бинго. – Решили опоздать для понту?

– Ну полно, полно, деточка! – встряла Эрнестина – ни дать ни взять Кенга, увещевающая шкодливого крошку Ру. – Наверное, мистер Хаскелл потерял счет времени, готовясь к зачету по калориям.

Марджори Задсон громко фыркнула из-под вуали пчеловода. И – черт побери! – тут на сцене появилась Валисия Икс в ярко-красном платье, перетянутом на талии широким и блестящим черным ремнем. Ха-ха! А я-то думала, эта мода закончилась вместе с Гражданской войной.

– Как поживаете? – осведомилась Валисия, будто я была выставленным для созревания сыром, и не успела я разлепить губы, как она, взмахнув широкими рукавами, потянула Бена к столу. – Мистер Хаскелл, мне очень хотелось бы узнать ваше мнение по поводу приготовленных Джеффриз крема из смородины и искусственных земляных груш.

Ну ясное дело, какие у меня основания чувствовать себя обделенной вниманием?! Эрнестина жалостливо улыбнулась в мою сторону, рядом возник Пипс и сунул мне под нос блюдо с гофрированными блинчиками собственного изобретения. Я размышляла, прилично ли взять больше шести штук, когда появилась Джеффриз с крабами, источающими дивный аромат.

– С напитками каждый разбирается самостоятельно! – провозгласила карлица.

– Спасибо. – Удовлетворенно чавкая, я получила еще одной каплей дождя по подбородку. Неужели в этой стране не считается дурным тоном позволять погоде расстраивать социально значимые мероприятия? А если ливень зарядит – нам что, полагается отважно улыбаться? Задумчиво глядя на реку, я позволила себе немножко пофантазировать: мы с Беном вдвоем на этом островке и переживаем волшебные приключения; он – главарь шайки контрабандистов, а я – его дама, похищенная из замка на Корнуэльских утесах. А вечерами – такими, как этот, – мы отправляемся покататься на нашей старой доброй лодке, я слушаю плеск весел, погружаю ладонь в пену, белую и мягкую, как лучшие французские кружева. А на закате солнца мы возвращаемся обратно в Менденхолл, возвышающийся, точно украшение на носу огромного пиратского судна…

И вдруг фантазии мои разбились вдребезги: небо пронзила ослепительная вспышка. Первой моей мыслью было: фейерверк – в конце концов, сегодня ведь четвертое июля, День независимости. Но вспышка была слишком сильной и сверкнула слишком близко, а следом за ней раздался взрыв, который не имел ничего общего с празднеством.

Рядом с лодочным ангаром, прямо на воде, заполыхало яркое пламя.

– Боже мой! – вскричал Бен. – Моторка взорвалась!

Глава пятнадцатая

Спотыкаясь о валуны и друг о друга, мы бросились к берегу. Со стороны можно было подумать, будто мы провели двадцать лет на необитаемом острове и в один прекрасный день обнаружили на горизонте корабль. Марджори Задсон вырвалась вперед. Эрнестина сползла в сидячую забастовку, Бинго одним прыжком перемахнул через родительницу. Валисия Икс показывала отличную скорость, ее высокие каблучки ни разу не увязли в мокром песке. Бен схватил меня за руку, когда я резко оглянулась назад. Кажется, я недосчиталась двоих? Ага, вот они, Пипс и Джеффриз! Карлица придерживала старикана за локоть – то ли чтобы не упал, то ли чтоб не убежал. Глаза мне застилали слезы – вызванные не только потрясением, но и едким дымом, окутавшим остров. Я всматривалась в воду, которую еще лизали языки пламени. Несколько дрейфующих щепок – вот и все, что осталось от моторной лодки.

– Бен! Есть ли хоть крупица надежды? – Я тупо наблюдала, как он сбросил пиджак, отшвырнул в сторону туфли и, на бегу развязывая галстук, ринулся сквозь пелену дождя к реке. Однако Марджори Задсон обошла его и первой оказалась в воде. Я и не заметила, когда она успела разоблачиться до лифчика и подштанников, – правда, шляпу пчеловода снять забыла, если только не вознамерилась использовать ее для пущей плавучести.

– Посторонись, мальчик, это женская работа! – Мощный шлепок по воде, и мой муж захлебывается в лавине брызг. Марджори же поднялась во весь рост, бледная и блестящая, как морская свинья, широко распахнула рот, будто намереваясь заглотнуть весь окружающий воздух, – и исчезла в пучине.

Бен, отплевавшись, последовал ее примеру, с грацией святого мученика, которого бросают в кипящее масло. Мой отважный, он терпеть не может опускать лицо под воду – даже когда моет голову.

Время от времени на поверхность всплывала голова, и у меня перехватывало дыхание. Господи, только бы на сей раз это была Мэри! А когда это оказывалась не она, сердце мое ныряло вместе со спасателями. Безысходность навалилась на меня, столь же сырая и холодная, как и промокшая насквозь одежда. Из всех присутствующих только у Валисии Икс волосы не были растрепаны ветром. Ее совершенный по форме пучок на затылке оставался столь же гладким и ровным, как и ее голос:

– В Грязном Ручье наверняка заметили взрыв. Должна же у них быть какая-нибудь примитивная служба спасения?

– А что, если они подумали, будто мы просто развлекаемся и устраиваем фейерверк? – робко предположила я, глядя на беспокойные воды.

Никто не ответил. Звездно-полосатый шарфик Эрнестины трепетал на ветру, упорно затыкая ей рот.

– Если… если Мэри действительно… обрела покой, то думаю, вы понимаете что это означает? Полагаю, нет нужды произносить это вслух, в присутствие Бинго?

– У-БИЙ-СТВО! – В рубашке с тропическим рисунком и шортах цвета хаки толстый парнишка напоминал охотника на львов. – На сей раз, мамочка, ты совершенно права. Даже люди со средним коэффициентом умственного развития доперли бы, что это отнюдь не несчастный случай. – Очкам не удалось скрыть вытаращенных от возбуждения глаз Бинго.

Может… Неужели этот кошмар вот-вот обретет счастливое завершение? Судорожно сцепив руки, я запрыгала взад-вперед, едва не сбив с ног Валисию Икс. Марджори Задсон, рассекая волны, плыла к берегу – и вот она выволокла из воды… о нет! Не Мэри, а Бена. Прошу понять правильно: конечно же, я была рада его возвращению на сухую землю и умиленно внимала его горячим заверениям, что он ни на секунду не терял сознания. Но мысль о том, что Мэри Фейт скорее всего нет в живых, оказалась горькой пилюлей.

Так мы и стояли в сгущавшихся сумерках: Марджори натягивала на себя платье, Бен выжимал брючины, Пипс снял с шеи черный галстук и молча передал его Джеффриз, та, приподнявшись на цыпочки, обвязала галстук вокруг его руки.

– Вот всегда так: в доме кто-то умирает, а вы совершенно к этому не готовы. – Карлица ухмыльнулась.

– Возможно, она не погибла, – услышала я собственный голос. – А что, если она передумала встречаться с матерью и вернулась домой?

– Исключено, – отрезала Валисия. – Ей пришлось бы миновать зону пикника. Мы бы ее непременно увидели.

Пипс, с лихорадочным блеском в глазах, судорожно облизнул губы:

– Это я во всем виноват!

– Вы взорвали лодку?! – Эрнестина крепче прижала к себе Бинго.

– Что вы, мэм, я не вандал! Я имел в виду… Джеффриз сноровисто заткнула своего соратника локтем.

– Ты, старый дурак, имел в виду, что вчера вечером проболтался мисс Теоле. Поднимаясь в ее квартиру по пожарной лестнице, ты сказал, что сегодня на пять часов запланирован пикник. Я сама слышала. А сегодня днем она велела тебе передать мисс Мэри, чтоб та приехала.

И в самом деле, как хитроумно мамочка-монстр выбрала время, когда Мэри почти наверняка отплывет без сопровождения, потому что все остальные будут веселиться на пикнике.

– Ты за меня не говори! – Пипс погрозил Джеффриз желтым пальцем. – Я не нарушал кодекса Кулинаров, когда сказал ей про пикник, и вовсе не намерен бросать хозяйку волкам на растерзание. Пока что. А сказать я хотел, что нам следовало урезонить мисс Мэри. Связать ее, засунуть кляп в рот. Когда я увидал, как она отчаливает, то подумал об этом, но побоялся, что начнется дождь и салат расплывется.

Скрестив на груди руки, Джеффриз одарила его торжествующей улыбкой.

– Ну так что? Ее больше нет, а пикник все равно испорчен. Ничего себе праздничек, День независимости! Так вот и растеряешь весь свой патриотизм.

Валисия Икс подошла к нам с Беном; выждав несколько секунд, коснулась его руки и сделала несколько шажков к реке. Огненно-красное платье пузырилось вокруг ее ног. Увязая в грязи высокими каблучками, она приложила ладонь козырьком к своему греческому челу.

– Никаких признаков жизни на воде. Обитатели Грязного Ручья, видимо, все собрались в местном баре и веселятся – на радостях, что мы подорвались во время фейерверка. Просто немыслимо – чтобы Общество Кулинаров оказалось причастным к подобному… нет, невозможно поверить!

– Ну зачем же сразу предполагать самое худшее? – Эрнестина заморгала и неловко обняла Бинго. – Лодка могла взорваться случайно.

Марджори, все еще отряхивавшаяся и отфыркивавшаяся, точно собака, вылезшая из воды, просияла:

– Ну конечно!

– Раскудахтались тут, поумнее ничего не придумали! – Бинго сложил на груди мясистые ручки. – На мой взгляд, это самая настоящая диверсия!

Его матушка, с прилипшими к щекам волосами, смахнула с носа каплю дождя.

– Деточка, неужели я должна повторять дважды? Убийство – это не шутка!

– Давайте не будем забывать о презумпции невиновности: человек невиновен, пока не доказана его вина! – Я прижала ладони к животу. Не сказать чтобы наверняка заткнула младенцу уши, но все-таки… – Никакая мать, находясь в здравом уме…

Бен обнял меня; Джеффриз расцвела в улыбке, вмиг преобразившей ее личико карлицы.

– Вы правы! Всем членам жюри присяжных придется прочесть "Мамочку-монстра". Ее оправдают по причине умственного помешательства.

– Мы должны сообщить в полицию. – Глаза Валисии выделили из толпы Бена. Увлажненное дождем, ее лицо выглядело сногсшибательно. Мог ли он отказать главной кулинарше в такой малости, как вывести судно в бурные воды? Сердце мое забилось сильнее. Когда же Бен убрал руку с моего плеча, я почувствовала себя деревом, тщетно пытающимся выстоять без корней. Пасмурное небо нависало над нашими головами косматыми тучами, будто кто-то наверху опорожнил мешочек от пылесоса. На серых водах все еще покачивался одинокий обломок моторки. Ветер не только срывал с нас одежду, он еще и относил в сторону голос Бена – казалось, будто разговаривает его эхо.

– Смотрите! – Он указал на катер, стремительно приближавшийся к нам в ореоле пены. – Это, часом, не береговая охрана?

– Может быть! – раздался единодушный ответ.

С криками радости мы бросились к берегу. Пипс подскакивал как ржавая игрушка-ходуля; передвижение Джеффриз напоминало прыжки в высоту "ножницами", а Марджори Задсон в печально обвисшей шляпе пчеловода, схватила упавшую ветку и остервенело размахивала ею над головой. Катер совершил круг почета и наперерез волнам устремился к нам.

Вот и пришла пора Валисии Икс накинуть мантию Кулинарной власти на свои изящные плечи; в профиль она напоминала величественно-неприступное носовое украшение корабля.

– Пожалуй, нас слишком много. Будьте любезны, вернитесь все в дом, я поговорю с ним одна. Если, конечно… – она протянула Бену слабую руку, – если вы не согласитесь остаться, мистер Хаскелл.

Само собой, я готова была пожертвовать своими интересами ради общественного блага. Представитель власти выпрыгнул на берег.

Дерзость Бена изумила меня, даже с учетом того, что он промерз до костей.

– Мисс Икс, возможно, от Пипса вам будет больше проку? Он ведь хорошо знает эту лодку – точнее, знал. А мне надо проводить жену в дом. – Он изобразил улыбку, призванную очаровать. – Мы не хотим, чтобы малыш подхватил насморк.

– Вам решать, мистер Хаскелл. – Пелена дождя скрыла от нас прекрасное лицо Валисии.

Пипс неверной походкой приковылял к Бену.

– В математике я не шибко силен, но, думаю, только что вы потеряли десять очков, сэр Галахад! – Закашлявшись от смеха, старик двинулся вместе с мисс Икс к полицейскому. Хоффманы, мисс Задсон и Джеффриз поспешили в дом, напоминая раздуваемое ветром бельишко на веревке.

Бен хотел было последовать их примеру, но я помешала.

– Элли, ты куда?

– Загляну в ангар.

– Зачем?

– Я все еще надеюсь на чудо, вот зачем. – Я затеребила дверную щеколду. – Принимая во внимание причины, по которым Мэри решила воспользоваться лодкой, думаешь, она очень торопилась? Вряд ли. Что, если она вернулась сюда за жидкостью от клопов или своей любимой кофтой – и потеряла сознание, когда произошел взрыв?

– Родная… – Бен пропихнул меня в узкое пространство ангара, где громоздились гребные шлюпки, каноэ, рыболовные снасти, полки с краской… но, увы, не было Мэри.

Я обессиленно опустилась на садовую скамейку, почувствовала, как она качнулась, и вцепилась руками в фальшивый мрамор.

– Вот вам и все надежды! Бен нежно коснулся моего лица:

– Элли, она ведь не страдала.

– Откуда тебе знать? – вспылила я. – Ты когда-нибудь подрывался? Ох… извини. Но она столько намучилась за свою жизнь!

– Никак не могу поверить… – Бен взъерошил волосы, во все стороны полетели брызги, – что женщина способна убить свое родное дитя…

Я встала.

– Значит, ты полагаешь, что Теола Фейт… – Я не в силах была повторить столь ужасные слова.

– Дорогая, а что же еще? Даже Пипс и Джеффриз, которые прожили с ней много лет, так считают.

– А-а, эти-то! – Скрутив волосы, в жгут, я выжала их на манер полотенца. – Да они с радостью уложили бы Мэри на шесть футов под землю, чтобы начать копить свои пенсии, прислуживая Теоле. – Размеренное кап-кап по моей ноге казалось громче, чем ливень за стеной. – Даже полагаясь на пикник, Теола Фейт все равно рисковала порешить кого-нибудь в придачу к Мэри. И потом, разве она такой уж специалист по бомбам? Не хотелось бы выглядеть женоненавистницей, милый, но нам, женщинам, обычно лучше всего удаются случайные взрывы – стиральных машин, миксеров…

Бен сделал шаг к двери и обратно.

– Солнышко, возможно, она прочитала какой-нибудь самоучитель.

Или же припомнила, как это делалось в "Печальном доме". Я будто воочию увидала лежащего на подоконнике Пипса, услышала его рассказ о финальной сцене картины. Но он не сказал мне, выжила ли героиня Теолы.

– Ну и когда же она установила взрывчатку? Прикатила на своей моторке, пока Пипс и Джеффриз накрывали стол для пикника? – Почему я наскакиваю на Бена? Мы же говорим о мамочке-монстре, а не о летающей монахине".

– Элли, из тебя никогда не выйдет убийцы – выдержки не хватит. Кто знает – возможно, Теола провернула все прошлой ночью или же наведалась сюда сегодня. Эта женщина актриса – и обладает незаурядным талантом перевоплощения. Если кто-то потом заявит, что видел бродягу, залезающего в моторку, Теоле это будет только на руку.

Я едва не уселась обратно на садовую скамейку, но решила, что мне пригодится вся высота моего роста. Почему я чувствую себя обязанной защищать Теолу Фейт? Неужели у меня настолько ограниченный кругозор, что я считаю неприличным подозревать человека в убийстве, после того как проведешь с ним вечер?

– Бен, но почему она выбрала именно это место для своего злодеяния? Ведь здесь она на виду, как нигде! Теола Фейт выросла в Грязном Ручье.

– Значит, рассчитывает на лояльность и снисхождение земляков.

– Возможно, – согласилась я. – Но, честно говоря, ни в одной из витрин мне не попадалась "Мамочка-монстр", а шериф сказал, что эту книгу запрещено продавать в передвижном киоске.

– Может, тут что-то иное. – Бен ходил кругами, которые становились все теснее, и я уже испугалась, что он вот-вот столкнется с самим собой. – Если верить Теоле, она являет собой классический пример провинциальной девушки, которая добилась большого успеха, а на бывших земляков смотрит теперь как на неотесанную деревенщину – ведь они едят турнепс ножами, убеждены, что шатобриан – это замок во Франции, и считают с помощью пальцев на руках и ногах. А здешние полицейские, по ее мнению, даже не вспомнят, что арестованному следует первым делом зачитать его права.

Я не ответила. Вспомнилось, как Теола Фейт, перед тем как мы ушли из "Везунчика", назвала шерифа Догерти "старым дураком". А еще я вспомнила, как подумала в тот момент, что толстяк шериф, возможно, не совсем ровно к ней дышит. На что, при данных обстоятельствах, начхать не получится.

– Будь здорова! – сказал Бен.

– Что? – Я недоуменно заморгала.

Любимый нежно улыбнулся:

– Видишь, каким истинным американцем я становлюсь. Здесь люди говорят: "Будь здоров!", если кто-нибудь чихает.

– Ну и?..

– Ну и… ты чихнула.

– Не чихала я… просто подумала это слово.

– Но ведь кто-то же чихнул, – резонно заметил Бен. – И это был не я. А мы уже выяснили, что больше здесь никого нет…

– Отлично! – фыркнула я. – Мало того что наш ребенок родится у родителей, замешанных в деле об убийстве, у меня, значит, еще и крыша едет!

Бен привлек меня к себе.

– Если бы ты меня понимал… – вздохнула я.

– Я понимаю, Элли. – Он поцеловал меня в щеку. – Гибель Мэри сама по себе трагедия, но тот факт, что эту несчастную девушку убила ее собственная мать, – просто невыносим. – Лицо его раскраснелось, отчего глаза стали еще изумруднее, они притягивали меня сильнее, чем его руки, словно заключая нас в волшебный круг. Что бы ни случилось со всем остальным миром – мы в безопасности.

Интересно, я слабоумная или просто секс-маньячка? – подумалось мне, ибо я вдруг осознала, что мечтаю лишь об одном – вернуться в Менденхолл, в нашу спаленку с серебристым люрексом. Тетушка Астрид полагает, что занятия любовью – незаменимое средство для размножения и профилактики пневмонии.

– Подумай, любимая, если действительно произошло убийство и Теола Фейт ни при чем – на ум приходят ужасные вещи.

Он был прав. Засучивая рукава, я ненароком саданула локоть. Черт побери! Настроение было испорчено. Предостережение, начертанное в ванной… пропавшие ножи… Они-то как вписываются в общую картину? Если вообще вписываются… И вовсе не шутки ради был воткнут нож в Кота-Мертвеца. Пора вернуться в реальный мир. Под дождем мы с Беном побрели вверх по каменистому склону, и, когда подходили к крыльцу, меня вдруг посетило странное ощущение, неотвязное, как прилипшая к телу мокрая одежда… что-то изменилось в лодочном ангаре, что-то было не так… Чего-то там не хватало.

* * *

Стихия, будто сговорившись с прочими неприятностями, усугубляла мрачную атмосферу. Дождь барабанил в окна. Ветер завывал, точно третьесортный тенор, разучивающий гаммы. Мы собрались в Красной комнате: все тот же оконный выступ с бархатными подушечками, восковые цветы и огромный рояль. Люди-манекены накрыли стол. Пипс с Джеффриз стояли возле чайного столика – мы же, все остальные, устроились с чашками на коленях, согнув локти и выпятив подбородки. Время от времени кто-нибудь отваживался улыбнуться, но тотчас прятал улыбку обратно. Не стоит проявлять бодрость духа и говорить иначе чем шепотом. Как сказала бы тетушка Астрид, мы оказались свидетелями самой почтенной жизненной традиции: смерти.

Часы на камине не тикали; над ними нависал Кот-Мертвец, более зловещий, чем прежде, с этой зияющей раной в его нарисованной шкурке. Кто-то подавил зевок. Кто-то нетерпеливо перевел дыхание. А если мне понадобится в туалет – следует поднять руку? Когда же шериф Том Догерти спасет нас от самих себя? Друг от друга? И от судорог в икрах?

– А кому же достанутся ее гонорары, раз она умерла?

Милый Бинго снял с нас заклятие, разрушил злые чары. Мы вновь обрели свободу – могли говорить, разминать затекшие мышцы, даже пройтись по комнате, если пожелаем.

– Бинго, деточка! Что за вопрос! – Эрнестина Хоффман постаралась изобразить праведный гнев, но ее выдала пузырящаяся, как обычно, через край гордость за своего умного отпрыска. Алый брючный костюм Эрнестины на фоне бордового кресла не мог не вселить ужас в душу любого дизайнера по интерьеру. Даже у отошедшего от дел, вроде меня.

Чудо-ребенок прервал процедуру набивания рта печеньем.

– А что я должен делать, лить крокодиловы слезы, потому что какая-то старушенция за сорок взяла и скопытилась? Не выношу лицемерия! – Бинго так и распирало от важности, и гора съеденного печенья тут ни при чем.

– Право же, мальчик мой! – В глазах Эрнестины так и читался восторг: "Какой он у меня философ!" Она пригладила свой горшок" на голове (наверное, чтобы предстать перед полицией во всей красе). – Конечно же, мы ценим твою честность…

– А лично я – нет.

– Элли! – укорил меня Бен.

И он был прав. Жены кандидатов в Кулинары должны быть видны, но не слышны. Я вспомнила себя в возрасте Бинго: как-то раз моя прекрасная кузина Ванесса потерялась в зоопарке, а я принялась объедаться заварным кремом, лишь бы заглушить страх и чувство вины, поскольку чуть раньше высказала вслух пожелание, чтоб кузину сожрали львы. Опустившись в кресло, я извинилась. Бинго ухмыльнулся. Я засомневалась, что получу на Рождество открытку от Эрнестины.

– Мы все переживаем. – Валисия Икс пересекла комнату, дабы утешающе похлопать Бена по руке.

Он успел переодеться в черный бархатный смокинг. Я откопала этот смокинг на блошином рынке и в мыслях не держала, что Бен покажется в нем на людях. Но как же он ему идет и до чего удачно сочетается с этой старомодной комнатой! Я же влезла в платье и все равно выглядела как неудачный набросок модельера. На мисс Икс было все то же огненное одеяние – и ни капельки грязи, ни морщинки. Волосы она распустила по плечам, и они обрамляли ее лицо крупными волнами цвета спелого абрикоса.

Немудрено, что Пипс улепетнул со всех своих кривых ножек, когда Валисия попросила его налить еще чаю. Джеффриз, храни ее Господь, была сделана из другого теста. Одернув кружева на своем чепчике, карлица уставилась в пространство. Тревожится за Теолу Фейт? Или же ее привязанность длится от чека до чека? А Пипс, кажется, куда больше оплакивает потерю отличной моторки, нежели Мэри. Интересно, мои американские колготки обеспечат мне эмоциональную и моральную поддержку, обещанную на упаковке?

Мисс Икс просияла своей золотистой улыбкой в сторону Марджори Задсон, которая сидела безучастная, как старая псина, впущенная наконец в дом после долгих часов, проведенных на цепи под дождем.

– О господи, милочка, я так несчастна! – Марджори отложила книгу в бумажном переплете, которую читала – или делала вид, что читает. "Плененная невеста" улеглась рядышком с "Мамочкой-монстром" на журнальном столике. Мисс Задсон, с посеревшим лицом, взяла протянутый Беном белый носовой платок. Я вдруг вспомнила о графе, Соланж… и прочих отсутствующих. – Когда бедняжка Мэри тогда выпрыгнула из гроба и мы познакомились, я и подумать не могла, что она так скоро покинет нас, окажется на дне речном…

– Ну-ну, не надо… – Я подсела к ней и взяла ее за лапу.

– Едва не потеряв мою мамочку, я не готова к очередному удару! – Марджори исчезла под носовым платком.

– Милая, конечно же, вам пришлось нелегко! – Голос Эрнестины сочился сочувствием. – Вы только не подумайте, будто я лезу не в свое дело, но меня тревожит, как скажется на вашем самочувствии состязание за звание Кулинара. Это ведь такое напряжение! Тем более учитывая, какой серьезный у вас противник… – Она не сводила глаз со своего мальчика.

– Мадам… – вмешался Бен с ледяной надменностью, дарованной черным бархатом и тесьмой на манжетах, – может, все-таки согласимся, что лучший судья здесь – мисс Икс, ей и решать, кому следует, а кому нет бороться за звание Кулинара?

Снова эта Валисия! Женщина, которая способна жеманно хихикать и при этом не выглядеть законченной идиоткой. Эрнестина, кажется, поглупела от шока.

– Бинго, деточка, ты слышал, как этот тип позволил себе назвать твою мамочку "мадам"? – Она медленно поднялась и очутилась лицом к лицу с Беном. – А вам нравится, когда вас называют платным ухажером? – Она будто выплюнула эти слова, отчего они прозвучали необычайно похотливо. – Мистер… Сопровождение-На-Любой-Вкус?

– Какая низость! – Марджори Задсон вскочила на ноги.

Повисло молчание, будто салфетку, набросили на клетку с вороньем. Бинго замер с печеньем во рту; Пипс наклонил пустой чайник над моей чашкой. Валисия Икс, явно не собиравшаяся взмахивать хлыстом и призывать к порядку, неотрывно смотрела на Бена, и в ее прекрасных глазах застыла печаль. Он же неотрывно смотрел на меня, и его глаза излучали обвинение. Я съежилась в кресле, словно на скамье подсудимых. Да как он мог подумать, что я стану обсуждать его прошлое с кем бы то ни было в этом доме? Не говоря уж о том, что день, когда я позвонила в "Сопровождение", поистине свят для меня. Хотелось бы знать, есть ли что-нибудь святое для Эрнестины?

До чего же она способна дойти во имя Материнства? Эрнестина усиленно старалась держаться решительно и прямо, но колени ее подгибались, а рот подергивался. Я представила, какой стремительный водоворот мыслей кружит в ее голове, как отчаянно она пытается выискать какое-нибудь – хоть какое! – оправдание. Эрнестина прекрасно понимала, что минуту назад заметно ослабила свои шансы когда-либо стать матерью Кулинара. Следует ли мне, не давая ей опомниться, высказать предположение, что привидением, которое Бинго якобы видел в первую ночь, вполне возможно, была родная матушка малолетнего кандидата, тайком изучающая досье соперников?

Промедление смерти подобно… Эрнестина невнятно промямлила что-то насчет ПМС, то бишь предменструального синдрома.

– Это она насчет постмортального ступора? – неожиданно проскрипела Джеффриз.

Я изумленно воззрилась на нее. Об этом ей тоже поведал психиатр?

Вновь повисло молчание, от которого уже начинало звенеть в ушах. Внезапно Джеффриз издала пронзительный вопль, от коего едва не рухнул потолок, – и дверь широко распахнулась. На пороге высился шериф Том Догерти с револьвером на изготовку и пылающим взором.

– Черт побери, что у вас тут происходит?!

Нет, честное слово, пора наконец отправить открытку Доркас и Джонасу со словами: "Чудесно проводим время. Жаль, что вас нет с нами".

* * *

Поразительно, как сплачивает людей полицейское расследование! Даже Пипс и Джеффриз держались так, будто служили нашему маленькому сообществу долгие годы, причем наслаждались каждой минутой. Шериф Том задавал обычные в таких случаях вопросы – фамилии, адреса, где находились в момент взрыва. Я ожидала, что он заинтересуется моей встречей с Теолой Фейт. Мне и самой хотелось узнать, разговаривал ли шериф с ней и если да, то как у нее настроение, – но он вновь вернулся к теме Общества Кулинаров.

– Тайная кулинарная организация! – Похлопывая себя по объемистому животу, шериф улыбнулся. – Любопытно, любопытно…

– Да, действительно, – коротко бросила Валисия Икс. Ей не слишком понравилось его настойчивое желание узнать ее фамилию, а также улыбка, расцветшая на пухлом лице шерифа, когда она таки написала ее и передала ему, сложив предварительно листок пополам.

Джеффриз, отбросив услужливость ко всем чертям, присела на подлокотник дивана:

– К вашему сведению, мы древняя и почтенная организация. И горе тому, кто встанет у нас на пути. В прошлом году мы написали очень резкое письмо в журнал "Обжорство", где осуждали продолжающуюся экспансию замороженной вишни.

Бинго восседал на коврике перед камином, по-турецки скрестив ноги. На губах его играла насмешливая улыбка, но взгляд оставался холодным и настороженным.

Пипс достал из кармана часы, потряс их, поднес к уху и прокудахтал:

– У меня перерыв! – Проковыляв к окну, он улегся на подоконник и сложил руки на груди. Его лысый череп блестел, как эдамский сыр; из-под полуприкрытых век виднелись желтые белки.

Однако же, вовремя! Но уже в следующее мгновение публика забыла о Пипсе. Воздух прорезало хлопанье крыльев – голубь с шумом опустился на урну над камином – ту самую, что красовалась под портретом Кота-Мертвеца. Склонив набок головку и строго глядя круглым глазом, птица побудила шерифа продолжить.

– Как поживаешь, приятель! Я всегда говорил, что Менденхолл – это прелесть! Не могу передать, как я ругаю мисс Мэри за то, что она решилась рискнуть своим чудесным домом. – Стукнув кулаком по этажерке, шериф Том успел поймать ее, прежде чем та перевернулась. – Представляю: вы, наверное, были счастливы, как индейка на Рождество, когда Мэри предложила это место для вашего сборища?

– Мы были рады. – Валисия Икс поудобнее устроилась в кресле и скрестила свои безукоризненные ножки.