Текст книги "У алтаря любви"
Автор книги: Дорин Оуэнс Малек
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
– Вериг, пожалуйста! – умоляла она его, готовая разрыдаться. – Иди с ними и не сопротивляйся. Я найму для тебя адвоката, не брошу тебя, но, пожалуйста, не давай им повода убить тебя. Сделай это ради меня.
Вериг перестал сопротивляться, и стражник опустил меч.
– Куда вы поведете его? – обратилась Ларвия к Виницию. – В какую тюрьму.
– Это решат магистраты, – сердито бросил Виниций, не глядя на нее. Мне приказано привести его к Капитолию.
Ларвия взглянула на Верига.
– Я люблю тебя, – с нежностью произнесла она, не обращая внимания на присутствующих. – И найду тебя.
Виниций подал знак стражникам, и те повели арестованного, подталкивая его в спину. Трибун обернулся к Ларвии.
– Мне жаль, госпожа Сеяна, что все так произошло, – натянуто произнес он.
– Мне тоже. Жаль, что моя сестра умрет сегодня утром, жаль, что наши законы считают преступными отношения, которые сделали меня впервые счастливой.
Виниций молча смотрел на нее, его воспитание не позволяло ему ответить ей так же, как он только что говорил с Веригом.
– Идите, Виниций, – устало добавила Ларвия. – Знаю, что вы здесь ни при чем. Оставьте меня одну.
Трибун повернулся и пошагал к двери, следом за солдатами, которые вели Верига в тюрьму.
Проводив их, Ларвия вернулась в дом, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, закрыв лицо руками, – хотелось кричать во весь голос. Немного успокоившись, опустила руки и увидела, что Нестор стоит рядом и наблюдает за ней.
– Я не имею к этому отношения, госпожа, – тихо и печально произнес он.
– Знаю это, Нестор. Не будем говорить об этом. Мне нужно многое сделать и прошу тебя, помоги мне.
Он склонил голову и последовал за ней в зал.
* * *
Марк следил за стражником, стоящим за воротами, чей профиль четко вырисовывался при свете факела, вставленного в скалу. Тюремные стражники часто в прошлом были гладиаторами и получили жизнь в награду за доблестное поведение на ринге. Этот охранник был раньше профессиональным борцом, отличался высоким ростом и плотным телосложением. Марк продолжал обдумывать план, как одолеть бывшего гладиатора, что не заметил, как в пещере появился новый заключенный, сопровождаемый пехотинцем и трибуном.
– Я привел тебе нового друга, Марк, – сказал Виниций и, втолкнув в ворота новенького, отступил в сторону, а охранник запер ворота на ключ. – Наверное, знаешь его?
Марк узнал вошедшего, вздохнул и сокрушенно покачал головой. Что будет дальше?
– Он тоже любит женщин, поэтому не доставит тебе лишнего беспокойства ночью, – засмеялся Виниций, Марк бросил на него гневный взгляд.
Вериг тяжело опустился напротив центуриона и поджал ноги, чтобы не занимать много места. Марк подождал, когда солдаты ушли и обратился к Веригу.
– А тебя за что?
– Ларвия, – хмуро ответил Вериг.
– Незаконные половые отношения?
Вериг устало кивнул.
– Кто выдал вас? Вериг пожал плечами.
– Должно быть, у них были доказательства, иначе Ларвия не отдала бы меня.
– Ты постоянно попадаешь в беду, парень.
– У тебя самого дела не лучше, – сухо ответил галл, и Марк усмехнулся.
– По крайней мере, я не закончу свою жизнь на арене, – заметил Марк.
– Я думал, меня ждет распятие.
– Не станут тратить на тебя крест, силач. Тебя ждет арена.
– К распятию на кресте меня уже приговаривали, – ответил Вериг.
– Да, тебя приговорили к распятию за убийство Антония, но Каска аннулировал приговор, заплатив за твою жизнь. За последнее преступление тебя пошлют в гладиаторскую школу, научат пользоваться маской и трезубцем, и станешь развлекать толпу во время праздников, стараясь остаться живым, сражаясь против нубийцев и фракийцев, чтобы принять участие в следующем бою.
Вериг осмотрел мокрый потолок, стены, из которых сочилась вода, кучу бродяг, спящих в глубине грязной, заплесневелой пещеры.
– Этого не произойдет, если смогу выбраться отсюда.
– О-о, совсем забыл. Ты же мастер по побегам.
– Да, и ты можешь воспользоваться этими услугами. Твоя женщина умрет сегодня утром, если не выберешься отсюда. Может, пригодится моя помощь?
Марк едва видел своего сокамерника. В пещере было почти темно, свет от факела едва проникал снаружи. Ему совсем не нравился этот галл – еще свежа была память об Антонии. Но Марк также знал, что этот раб необыкновенно умен, способен выжить и даже не унывать при любых обстоятельствах.
И сестра Юлии, очевидно, любит этого человека.
Две пары рук лучше, чем одна. Даже если ему удастся бежать, нужно освободить Юлию из-под стражи до того, как начнется казнь.
– У тебя есть какие-нибудь планы? – задал вопрос Марк.
– Охранник только один?
– А здесь больше и не требуется: единственная дорога сюда идет по холму, с других сторон крутой обрыв.
– А замок от ворот?
– Замок простой, открывается ключом, который у охранника, но он ни разу не приблизился достаточно близко, чтобы можно было схватить его за пояс.
Вдруг они услышали голоса снаружи пещеры и сразу подняли головы. Марк улыбнулся, узнав один из них.
– Что?.. – начал Вериг, но Марк жестом заставил его замолчать.
– Тихо! Это Септим, мой друг.
– Что он там делает? – прошептал Вериг.
– Слушай.
Септим принес с собой кожаный бурдюк вина, и они слышали, как он уговаривал стражника, которого знал еще по гладиаторской школе сенатора Гракха, выпить вина. Это продолжалось некоторое время, охранник слабо протестовал, но, наконец, не выдержал и соблазнился.
– Что будет теперь? – шепотом спросил Вериг. Марк лег на пол и стал смотреть в узкую щелку решетки, откуда были видны разговаривающие мужчины.
– Сиди тихо, буду говорить, что вижу, – пробормотал Марк. Он сообщал Веригу, что Септим продолжал угощать стражника, пока тот не опьянел. Когда Септим решил, что охранник достаточно пьян, зашел ему за спину, сложил вместе ладони, скрестил крепко пальцы и нанес ему удар по шее.
Охранник рухнул, как подрубленное дерево, и Септим выхватил у него ключи, затем побежал к воротам пещеры.
– Думал, что этот самнит[40]40
Самниты – италийское племя в Средней Италии, к началу III века до н. э. покорены римлянами.
[Закрыть] никогда не опьянеет, – быстро проговорил, отпирая замок. – У него желудок, как у парфянского верблюда. Мне пришлось пить вместе с ним, поэтому едва держусь на ногах.
– Рад видеть тебя! – Марк обнял друга. Септим уставился на Верига, когда тот вышел из пещеры вслед за Марком.
– И он тоже? – спросил Септим.
– Пойдет со мной.
– Какие у тебя дела с рабом Ларвии?
– Длинная история. Закрой на замок ворота, пока эти сони не проснулись.
Септим закрыл замок и снова прикрепил ключи к поясу охранника, потом вернулся к Марку и вручил ему кожаный кошелек.
– Здесь сорок золотых монет, – объяснил он. – Это все, что смог сегодня достать.
Марк взял кошелек и спрятал его в кармане плаща.
– Как ты собираешься объяснить случившееся? – Марк указал на пьяного охранника.
– Пока не знаю. Что-нибудь придумаю. Это будет одно из моих очередных безумств. Никогда не упускаю возможности дать очередной повод отцу лишить меня наследства, – он снял с пояса меч и нож и вручил их Марку.
– Ты всегда был хорошим другом, Септим. Не знаю, как благодарить тебя, – Марк пристегнул к поясу оружие.
– Не благодари меня: считаю, что нельзя полностью отблагодарить человека, спасшего тебе жизнь, – засмеялся Септим.
– Вы поцелуйтесь и покончите на этом, – нетерпеливо произнес Вериг. – У нас мало времени.
Марк взглянул на ночное небо. Ночь скоро закончится.
Он снова обнял Септима.
– Никогда не забуду тебя, дорогой друг.
– Идите! – поторопил Септим.
Марк и Вериг быстро побежали вниз по холму.
Марк Антоний, несмотря на поздний час, продолжал работать в своем домашнем кабинете, освещенном факелом. Он удивленно поднял голову, когда слуга ввел к нему верховного понтифика, бывшего вне себя от гнева.
– Пат Сура, что привело вас ко мне в такое позднее время? Нужна моя помощь? Чем могу быть полезен? – Антоний отложил в сторону эдикт, который читал до его прихода.
– Чем можете помочь? Марк Корва Деметр бежал из тюрьмы на Эсквилинском холме!
– Правда? – Антоний откинулся на спинку стула, сложив руки на поясе.
– Да, правда, и хочу знать, что вы собираетесь предпринять?!
Антоний развел руками.
– А что я могу сделать? – спросил он с невинным видом.
– Пошлите за ними отряд солдат.
– За ними?
– Вместе с Деметром бежал раб-галл, любовник Сеяны, обвиняемый в противозаконных отношениях со знатной женщиной.
Антоний поджал губы.
– У галла хороший вкус, – рассудил Антоний.
– Это все, что вы можете сказать?
Антоний выпрямился на стуле и снова взял в руки лист пергамента, который читал до этого.
– Считаю, что сестра Ларвии красивее, но вкусы у всех разные.
Сура уставился на него.
– Вы находите это забавным? Деметр нарушил закон, опозорив весталку, и, возможно, сейчас уже на пути, чтобы спасти эту маленькую шлюху от смерти, которую она вполне заслужила. По крайней мере, пошлите подкрепление на место погребения, чтобы не дать ему похитить ее.
Антоний пожал плечами.
– Очень жаль, но у меня нет свободных людей. В городе по-прежнему неспокойно, в любой момент заговорщики могут снова подняться.
– Вы это серьезно говорите? Не можете найти двух солдат?
– Юлию Розальбу охраняет испанская стража, приставленная к ней после ареста. Не говоря уже о грозной Ливии Версалии, которая стоит десяти моих солдат, – этого вполне достаточно.
– Вы на их стороне, не так ли? – Сура сузил глаза и осуждающе смотрел на консула. – Хотите, чтобы они убежали?
– Я на своей стороне, понтифик. И это совсем не в моих интересах отсылать солдат на казнь, когда они так нужны мне. На этом все.
Сура не двигался. Антоний взглянул на него.
– Сказал же, на этом все. И если станет известно, что вы сделали что-то, противоречащее моим желаниям, уверяю – вам не поздоровится.
Сура издал возмущенный возглас и шумно покинул кабинет.
Антоний улыбнулся, молча пожелав Деметру скорости быстрокрылого Меркурия, и снова вернулся к своим бумагам.
ГЛАВА 11
– Что ты собираешься делать? – спросил Вериг, увидев, как Марк, сняв военную форму, свернул ее в тугой узел.
– Спрячу. За нами, наверняка, отправят погоню, надо запутать следы, чтобы трудно было понять, в какую сторону мы бежали. Марк, приподняв камень, засунул под него свою красную тунику, а затем опустил его, набросав кругом земли, – нельзя было догадаться, что кто-то сдвигал валун с места. Союзники по несчастью стали неузнаваемы: центурион облачился в шерстяную тупику галла, крепко затянув ее поясом, а Вериг остался в одной рубашке и брюках. Оба напряженно всматривались в окраину форума, где располагалась конюшня.
– Ты уверен, что Постум не ночует там? – спросил он, вглядываясь в почти непроглядную темноту.
– У него дом рядом с улицей Фламинией.
– Но должен же кто-то оставаться в конюшне стеречь лошадей?
– Возможно, мальчик-конюх. Постум не так богат, чтобы содержать ночную охрану. Пошли.
Они продолжали осторожно спускаться с холма, неуверенно ступая по дороге. У Марка появлялось желание забрать из тюрьмы факел, но сразу же отверг его, ибо в ночи он станет верным ориентиром, словно маяк для тех, кто, возможно, уже бросился по их следам.
Двигаться в темноте труднее, но безопаснее.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем обнаружился черный ход конюшни, – помог резкий запах конского навоза, изредка доносившееся ржание отдыхающих животных. С форума слышался грохот повозок.
– Не вижу вход, – прошептал Вериг. Марк кивнул налево.
– Конечно, проще разбудить помощника Постума, попросить лошадей, заплатив за них. Но этого делать нельзя – нас могут запомнить.
– Пошли, – поторопил Вериг.
Черный ход оказался закрытым, но рядом обнаружилось небольшое отверстие, используемое для доставки корма.
– Пошли туда, – сказал Марк.
Они с трудом протиснулись через узкий вход. Мальчик-конюх, спавший на скамейке, подскочил, услышав какой-то шум, а затем испуганно прижался к стене, увидев двух мужчин, влезающих в конюшню.
– Да, тайком не получилось, – пробормотал Вериг. – Теперь он точно запомнит нас.
Марк не стал церемониться с мальчишкой – бросился вперед и схватил его за руку.
– Приведи двух лучших лошадей и немедленно! – приказал Марк.
Мальчик молча смотрел па пего глазами, сделавшимися, как блюдце.
– Получишь золотую монету, – добавил Марк. Мальчик, поняв, что его не собираются убивать, бросился по проходу конюшни, быстро привел двух кобыл нетерпеливо ожидавшим Марку и Веригу.
– Найди уздечки и одеяла, – приказал Марк, доставая кошелек Септима. Когда лошади были готовы, он протянул мальчику монету и добавил: – Открой дверь.
Мальчик повиновался, а когда беглецы вывели лошадей па улицу, сказал ему:
– Ты никого не видел. Скажи, что уснул, а когда проснулся, то лошадей уже не было.
Мальчик энергично закивал головой. За все время он не проронил ни слова.
– Будет молчать до первой угрозы, – заметил Вериг.
– Это уже не имеет значения. Когда Постум явится в конюшню, мы будем уже далеко.
– Куда мы сейчас отправимся? – поинтересовался Вериг.
– К воротам Порта Коллина, – коротко бросил Марк.
Вериг кивнул. Одни из многих городских ворот, они находились на окраине города, и к ним сходилось несколько дорог, ведущих к форуму. Беглецы пересекали Тибр, пробираясь около садов Цезаря, которые погибший император завещал народу. Конечно, до места назначения можно было добраться быстрее, если бы не колесить по окраине города, но улицы по ночам забивались повозками, не говоря уже о бандах, которые могли внезапно наброситься и помешать.
– Пошли, – сказал Марк.
Обойдя форум, они через несколько миль оказались в открытом поле, поросшем травой; по сигналу Марка вскочили на лошадей, покрытых только одеялами, что осложняло управление ими.
Вериг намного увереннее держался верхом – у римской армии была слабая кавалерия, многие воины вообще не знали, что такое боевой конь, но галлы часто совершали свои набеги именно на них, научившись проделывать самые невероятные трюки. Марк старался не отставать от своего спутника, вспомнив, как еще мальчиком, живя на Корсике, ездил верхом. Взглянув на небо, он понял, что нужно спешить.
Неприятно было сознавать, но пришлось признать: – Вериг более опытный наездник.
Марк ударил лошадь каблуками, заставляя ее мчаться быстрее. Светало.
* * *
– Ты готова? – тихо спросила Марго. Юлия неожиданно улыбнулась в ответ.
– Я одета, – откликнулась Юлия. – Не знаю, что значит быть «готовой» к этому, не так ли?
Марго бросила взгляд через плечо па Ливию Версалию, стоявшую в дверях с двумя испанскими стражниками и готовых сопровождать ее из резиденции понтифика.
– Можно на минутку остаться с ней наедине? – попросила она Ливию.
Поколебавшись, она кивнула и вышла из кельи для заключенных, закрыв дверь.
Марго, быстро достав пузырек с мышьяком, вложила его в руку Юлии.
– Передал телохранитель твоей сестры – выпей сразу, как только накроют, – прошептала служанка. – Яд действует быстро, и тебе не придется страдать.
Юлия взяла пузырек и спрятала его в лифе платья, обняла Марго, крепко прижав к себе женщину.
– Я люблю тебя. Ты помогла пережить первые годы после посвящения в весталки. Единственное, о чем сожалею, что останешься одна.
– Почему так произошло, Юлия? – зарыдала Марго. – Неужели стоило такого наказания?
– Не ожидала, что поймешь меня, – мягко проговорила Юлия, отстраняясь от нее. – Но только знай: это мой выбор, и мне не о чем жалеть.
Марго снова прильнула к ней, а затем отпустила, вытирая глаза краем рукава. Дверь открылась – на пороге стояла Ливия.
– Время, нужно идти, – коротко бросила она. Юлия прошла вперед – тонкая фигурка в белой накидке, Ливия и стражники следовали за ней.
Ее сестра Ларвия и остальные весталки станут единственными свидетелями, которым разрешено присутствовать во время казни.
На площади, у храма, их ожидали два экипажа. Ливия и Юлия сели в первый, которым управлял одни из стражников. Остальные пять весталок, тоже со стражником, разместились во втором – в предрассветной темноте, по булыжной мостовой застучали копыта лошадей. Юлия в последний раз оглянулась на храм, где она провела последние десять лет. Купцы готовили свои лавки, подвозя товары, спеша все сделать до восхода солнца, с любопытством разглядывая проезжавшие экипажи. Те из них, кто узнал герб весталок, возможно, догадались, что происходит, но большинство, слишком занятые своими торговыми делами, не обращали внимания.
Ее вдруг осенило – завтра же следующий базарный день!
Ливия сидела рядом с ней и молчала. А что она могла сказать?
* * *
Ларвия оделась в темноте, не зажигая свечи. После той бессонной ночи ее не оставляли думы о том, что делает сестра в эти последние часы, потом они перескакивали на собственную судьбу, но у нее не было времени, чтобы сокрушаться о случившемся: для Юлии уже ничего сделать нельзя, разве что взглядом приободрить во время казни, но Вериг нуждается в адвокате.
Друг деда, Цицерон, по ее разумению, напыщенный самовлюбленный человек, признававший лишь самого себя и любивший звук собственного голоса. Но в Риме в один голос твердили, что он – лучший адвокат города. Перебрав в уме имена большинства адвокатов, с которыми ей пришлось консультироваться по делу Юлии, она заключила, что ни один из них не поможет: религиозные законы, хорошо ими изученные, бесполезны Веригу, так как законодательство о рабах постоянно менялось, поскольку все новые и новые колонии поставляли в Рим рабочую силу. Нужно найти адвоката, который был бы в курсе последних законоположений.
Сенатор Гракх, возможно, единственный, способный оказать помощь в ее беде.
Но сначала надо пережить казнь Юлии.
Она вышла из спальни в зал, где всю ночь горели факелы.
Старый раб уже не спал, одетый, ждал ее появления.
– Не хотите поесть, госпожа? – позаботился он.
Ларвия покачала головой.
– Что-нибудь надо для вас, прежде чем уйдете?
– Нет, спасибо, Нестор, – Ларвия уже хотела пройти мимо него, по затем ей в голову пришла одна мысль.
– Нестор, если со мной что-нибудь случится, вдруг исчезну или произойдет несчастный случай – в моей комнате, на туалетном столике, лежит запечатанное письмо для сенатора Гракха. Передай его, пожалуйста, если возникнет такая необходимость.
– Вы чего-то опасаетесь госпожа? – взволнованно спросил Нестор.
– Не знаю. Но сейчас мне очень трудно: дед – один из убийц Цезаря, сестра – опозоренная весталка, которую скоро казнят, а моего возлюбленного только что арестовали. Понимаешь, можно ожидать всего.
Нестор грустно кивнул.
– Так выполнишь мою просьбу?
Он снова кивнул.
– Хорошо. А теперь мне нужно идти. Присматривай за домом, следи, чтобы слуги выполняли свои обязанности.
Нестор протянул руку и вложил в ладонь Ларвии серебряную монету.
– Эта монета для паромщика, госпожа. Для Юлии. Пожалуйста, передайте ее вашей сестре.
Тронутая, Ларвия быстро обняла старика.
– Ты очень добр, Нестор, – она положила монету в кошелек и побежала через зал, но не выдержала и разрыдалась.
По древней традиции, умершим нужны были монеты, чтобы рассчитаться с паромщиком Хароном, который перевезет их через реку Стикс в царство праведников. Согласно преданию, если не заплатить, то такая душа, потерянная и брошенная людьми па произвол судьбы, обрекалась на вечное блуждание. Этого никто допустить не мог.
У Юлии будут деньги для паромщика.
Ларвия вытерла слезы и поспешила к двери.
* * *
Марк и Вериг укрылись под навесом скалы, вглядываясь в темный ландшафт; лошади, привязанные к дереву рядом, спокойно щипали траву, довольные отдыхом.
– Ты не ошибся, это то самое место? – спросил шепотом Вериг, пораженный ужасной мыслью: что, если Марк перепутал место казни?
Марк кивнул.
– Я читал закон. Это поле считается священным, здесь проводятся жертвоприношения. Посмотри.
Вериг проследил за направлением руки Марка и увидел па склоне холма большой камень рядом со свежевырытой ямой.
– Это могила? – спросил он.
– Да.
– И вы называете нас варварами, – возмущенно заметил Вериг, качая головой.
– Тише, – остановил его Марк, хватая за руку. – Кажется, что-то слышу.
Оба прислушались.
– Приближаются, – пробормотал Вериг.
Приглушенные шаги стали четко различимы, приблизилась маленькая процессия. Марк поднял голову и увидел Юлию – она шла впереди колонны со связанными руками, сопровождаемая стражниками по бокам.
Сразу же за ней шла Ливия Версалия, а за ней остальные весталки.
Он взглянул на небо – на востоке появились первые светлые отблески: погребение начнется с первыми лучами солнца на горизонте. Марк объяснил Веригу, что Ливия сначала упадет ниц и будет молить богов принять эту жертву. Распластавшись на земле, она не сможет сопротивляться и помочь двум стражникам; маловероятно, чтобы остальные весталки стали вмешиваться, любая из них может оказаться на месте Юлии.
– А вот и Ларвия, – пробормотал Вериг, когда из-за деревьев появилась одинокая фигура. Ливия предупредила, чтобы она пришла без сопровождения.
Юлия, увидев сестру, наклонила голову. Ливня опустилась на колени, положила голову на землю, вытянув перед собой руки.
– Приведи лошадей, – сказал Марк. – Быстрее.
Вериг поднялся, быстро сбежал па поляну и вскоре вернулся, ведя лошадей. Они сели верхом и подъехали чуть ближе. До них доносился голос Ливии, произносящей молитвы.
– Беру на себя правого стражника, – тихо сказал Марк. – Пошли!
Когда мужчины выскочили из-за деревьев, все участники церемонии удивленно обернулись. И прежде чем стражники успели опомниться, Вериг ударил первого из них ножом Септима. Испанец упал, схватившись за руку.
Увидев Марка, Юлия громко вскрикнула, а Ларвия закричала от радости.
Марк напал на второго стражника, который сделал слабую попытку оказать сопротивление. Центурион повалил его на землю и приставил меч к груди.
– Освободи ее от веревок на руках, – крикнул он Веригу, который оказался ближе к приговоренной, Ларвия тоже бросилась помогать сестре.
– Сделайте что-нибудь! – кричала Ливия стражникам. – Они сейчас убегут!
Первый стражник попытался подняться па ноги, но Вериг, мгновенно бросившись к нему, схватил одной рукой за горло, а другой нанес сильный удар, повалив на землю.
Ливия бросилась на Верига, и тот нанес ей удар в челюсть. Она свалилась на землю.
– Ларвия! – крикнул он, протягивая руки. Она бросилась к нему, и Вериг усадил ее на лошадь.
– Лежи и не двигайся, иначе умрешь, – предупредил Марк второго стражника, и бросился к Юлии, – та упала в его объятия.
– Я думала, что никогда не увижу тебя снова, – зарыдала она, прильнув к нему.
Он крепко прижал ее к себе.
– Пошли, нужно спешить. Не знаю планов Ливни, она могла попросить подкрепление.
В мгновение ока он усадил ее на лошадь, а сам сел впереди. Весталки с изумлением наблюдали, как двое мужчин, пришпорив лошадей, галопом поскакали по полю, увозя женщин.
– Не верю своим глазам, – шептала Юния Дистания, пораженная необыкновенным побегом. Вдали клубилась пыль из-под копыт лошадей.
– Кто-нибудь! Помогите! – хрипло проговорила Ливия, у нее кружилась голова, она не могла подняться на ноги.
Одна из весталок, Августа Геллия, подбежав к ней, подала руку.
Ливия с тревогой огляделась вокруг: Юлии и Ларвии и след простыл, а испанские стражники все еще лежали на земле.
– Следуй за ними! – приказала она испанцу, который не был ранен. – Чего ждешь?
– Надо спросить разрешения у консула Антония, – ответил он на очень плохом латинском языке.
Испанца, как наемника, не волновало, останется ли Юлия в живых или отправится в ад.
– Ты собираешься вернуться в курию? – взвизгнула Ливия. – К тому времени они будут уже в Парфии.
– Я не получал приказа преследовать их, госпожа, – запротестовал испанец.
– Приказываю догнать их!
– Я подчиняюсь приказам консула и никого другого, – упрямо заявил стражник, опустив глаза, второй молчаливо наблюдал за этой сценой.
– От вас нет никакого толку! – закричала Ливия, сжав руки в кулаки.
Она не осознавала, что делает, готовая топать ногами и рвать на себе волосы, но вдруг, опомнившись и увидев, что остальные весталки смотрят, как она беснуется, сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться, – не следовало так вести себя.
– Нужно вернуться в храм, – проговорила она ровным голосом. – Понтифик Сура предупреждал, что может случиться такое, но консул не выделил дополнительной охраны для проведения погребения. Иногда магистраты не уделяют должного внимания нашим церемониям, ссылаясь на свою занятость.
Когда она вернется в город, консулу придется выслушать ее.
* * *
Марк и Вериг скакали, пока город и его окрестности остались далеко позади. Утро уже наступило, солнце высоко светило над головами, и Марк, наконец, подал сигнал остановиться и отдохнуть у небольшой речушки, притока Тибра, текущего на север. Мужчины спешились, а затем помогли сойти на траву женщинам. Они расположились на отдых под деревьями.
– Как ты себя чувствуешь? – с беспокойством спросил Марк Юлию. Ей пришлось столько перенести за последние дни, не говоря уже о том, что скачка верхом в течение нескольких часов трудна для любой женщины, и тем более для беременной.
– Прекрасно, – ответила она, дотрагиваясь до его лица. – Жива. Свободна. С тобой.
– Все это может печально закончиться, если не покинем эту республику, – заметил Вериг, вытягиваясь во всю длину на траве. Ларвия села рядом с ним, положив руку па его плечо.
– Что ты предлагаешь? – спросил его Марк.
Ларвия взглянула па Юлию, которая, казалось, воспринимала неожиданное понимание двух бывших врагов, как само собой разумеющееся, – в тюрьме, как и в политике, заключаются странные союзы.
– Считаю, что с наступлением темноты нам нужно вернуться в Остию.[41]41
Остия, город в устье Тибра, крупнейшая торговая гавань, основанная в конце 4 в. до н. э. для обеспечения римской морской торговли. При раскопках обнаружен город с жилыми домами, среди них – пятиэтажные доходные дома, термы, рынки, храмы.
[Закрыть] В порту можно сесть па попутный корабль и отправиться в любую часть света, – высказал свое мнение Вериг.
– Может быть, именно этого они от нас и ожидают? – обратилась Ларвия к остальным. – Им известно, что Марк с Корсики, и может вернуться к своей семье – близко и надежно.
– А могут предполагать, что я останусь на континенте и вернусь в Галлию, – ответил Вериг.
– Кто это «они»? – возразил Марк. – Антоний не станет посылать погоню за нами.
– Как ты можешь быть таким уверенным? – засомневалась Юлия.
Марк пожал плечами.
– Знаю его: он считает весталок устарелой традицией, а их законы – нелепыми, и не станет поддерживать никого, особенно против меня. У него более важные планы.
– Ливия Версалия не успокоится, – грустно заметила Ларвия. – Она будет кричать, как гарпия,[42]42
Гарпии – богини вихря, крылатые существа (полуженщины-полуптицы) отвратительного вида.
[Закрыть] из-за побега Юлии.
– Антоний сумеет справиться с ней.
– А как насчет Суры? Марк усмехнулся.
– Антонию достаточно известно об этом старом развратнике, чтобы заткнуть ему рот до конца его жизни.
– Итак, ты считаешь, что мы можем отправиться в любое место, куда захотим? – недоверчиво спросил Вериг.
– Если только сенаторы не потребуют от Антония решительных действий против нас. Но после смерти Цезаря у правительства хватает забот – нужно спасать собственную шкуру, у него не будет ни времени, ни сил волноваться из-за нас.
– Значит, мы свободны! – восторженно произнесла Юлия, все еще не веря этому.
– Были бы свободны, если бы у нас были деньги, – сдержанно улыбнулся Вериг.
– У нас они есть, – неожиданно вставила Ларвия. Все трое взглянули на нее.
– Когда дед посоветовал перевести деньги в ценности, которые можно брать с собой, я последовала его совету: в Неаполе, на вилле Сеяна, на берегу моря, в тайнике, спрятаны драгоценности и золотые слитки.
– Разве ты последовала его совету? – удивленно спросил Вериг.
– А почему бы и нет? Нельзя быть в восторге от деда, но он всегда давал хорошие деловые советы.
Вериг расхохотался.
– Вся моя военная добыча и армейская плата, которой меня наградили после войны с Иберией, хранится на ферме, – сообщил Марк.
– Где она находится? – поинтересовалась Юлия.
– В городе Лавиний, недалеко от Рима. Я плачу одной семейной паре, которая живет там, присматривая за домом.
– Кажется, у нас есть выбор, – обрадовалась Ларвия.
– Но сначала нам нужно как можно дальше уехать от города, – сказал Марк, поднимаясь. – Глупо оставаться там, где нас любой может узнать, – он подал руку Юлии. – Попробуем добраться до Номента до темноты, там остановимся в гостинице, переночуем, а утром купим еще две лошади и тогда решим, что делать дальше.
Юлия поднялась и оказалась в его объятиях.
– Я позабочусь о тебе и о малыше, которого носишь. Ты чуть не погибла из-за меня. Всю свою оставшуюся жизнь буду расплачиваться с тобой.
– Никаких долгов, – прошептала Юлия. – Я люблю тебя.
Он отстранил ее от себя, с улыбкой посмотрел, а затем посадил на лошадь.
– Какая прекрасная пара, не правда ли? – обратилась Ларвия к Веригу.
– Очаровательная. Извини, но я немного больше беспокоюсь о судьбе беглого раба, чем о твоей сестре и центурионе, – консул Антоний не мой друг.
– Дело против беглого раба возбуждается его хозяином. А так как по закону я твоя хозяйка, то тебя никто не будет разыскивать. Попятно?
– А как насчет твоего деда?
– У него много других хлопот.
– Насколько мне известно, убийц простили.
– Нет, сенат отложил преследование до лучших времен, когда в государстве установится порядок и спокойствие. А это совсем другое дело. Не думаю, что Каска появится в Риме в ближайшее время.
– Как ты думаешь, где он? – спросил Вериг.
– Кто знает? Главное, его нет рядом, кончилась его власть надо мной. Народ долго не забудет убийства Цезаря.
– Но меня все равно могут обвинить в противозаконных отношениях со знатной дамой, – напомнил Вериг.
– Это уже гражданское дело. Поскольку меня не будет в Риме, то постепенно все забудется.
– Поехали! – закричал Марк, сидя верхом.
– Все еще командует, – пробормотал Вериг, поднимаясь и подавая руку Ларвии.
– Он спас твою шкуру.
– Как и я его, – поправил ее Вериг, помогая ей сесть на лошадь.
– Война в Галлии закончена. Теперь вы должны быть друзьями ради меня и Юлии.
Он кивнул и вскочил на лошадь позади нее.
Марк, пришпорив коня, выехал на дорогу, они последовали за ним.
* * *
Для Антония появление в его кабинете в здании сената Ливии Версалии, явно раздраженной, не было неожиданностью. Он и Лепид встали, обменявшись взглядами, когда она остановилась перед богато украшенным письменным столом консула.
– Пока свободен, – сказал консул писцу, сидевшему рядом с письменным столом. – Подожди меня в зале.
За ним последовали и другие слуги, находившиеся в кабинете.
– Мне тоже надо выйти, – проговорил Лепид, направляясь к двери. – Буду в ассамблейном зале, если вдруг понадоблюсь.
За спиной Ливии, оглянувшись на Антония, он закатил глаза.
Антоний подождал, пока все выйдут, – он не хотел, чтобы кто-нибудь был свидетелем их беседы.
– Пожалуйста, садитесь, – обратился консул к Ливии, когда они остались вдвоем.
– Предпочитаю стоять, – ответила она. Антоний пожал плечами.
– Что случилось с вашим лицом? – поинтересовался Антоний, имея ввиду синяк на скуле.
