Текст книги "Повелитель полуночи (ЛП)"
Автор книги: Донна Грант
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Донна Грант
Повелитель полуночи
Глава 1
18 декабря
Когда самолет наконец-то приземлился в Эдинбурге, Гвинн Остин так стиснула подлокотники кресла, стоящего у прохода, что у нее побелели костяшки пальцев, а в груди сперло дыхание.
Боже, она ненавидела летать. Гвинн с грехом пополам переносила короткие перелеты в Штатах без того чтобы не напиться или не накачаться успокоительным.
Но сообщение от ее отца изменило все.
Гвинн выдохнула только когда самолет вырулил с взлетно-посадочной полосы в сторону терминала. Она испытывала одновременно дикое чувство голода и тошноту. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы ее вырвало в самолете, так что о перекусе не могло быть и речи.
К тому моменту, когда самолет остановился возле терминала, Гвинн была голодна, как волк. Ей не удалось по-быстренькому покинуть лайнер. Да к тому же, – неужели вы не становились очевидцами подобного? – в двух рядах перед нею, некий пассажир возжелал пересмотреть свою ручную кладь, тем самым задержав остальных пассажиров.
Гвинн захотелось толкнуть этого парня, треснуть его по затылку за то, что он такое хамло. У нее непроизвольно отвисла челюсть, когда парень неожиданно хрюкнул и завалился в проход. Подняв голову, он увидел, что все уставились на него.
Уже не в первый раз исполнялись желания Гвинн, хотя она никогда не пыталась разобраться в себе и понять, отчего такое случается. Какая жалость, что вместо того, чтобы летать на самолетах, она не может перенести себя в Шотландию одной лишь силой своего желания.
Парень вскочил на ноги. Гвинн отвела взгляд, игнорируя знакомое покалывание в основание черепа. Она всегда была увлечена Шотландией, ее легендами и волшебными мифами, друидами и горцами-воинами.
Наконец-то покинув самолет, Гвинн размяла плечи и, следуя указателям, отправилась за багажом. Беспокойство из-за зашифрованного послания ее отца превалировало над тошнотой.
Прошло три недели с тех пор, как она получила отцовское сообщение. Три длинных, наполненных беспокойством, бессонных недели. Он славился своим усердием в исследованиях и забывчивостью позвонить в течение дня или двух, но не в течение трех недель. Именно это побудило Гвинн купить билет на самолет и провести одиннадцать часов в перелетах – от Хьюстона до Нью-Йорка, а оттуда уже до Эдинбурга, – прокручивая в голове всевозможные несчастья, которые могли постигнуть ее отца.
Гвинн получила свой небольшой чемоданчик. Перекинув ремешок сумочки через плечо, она огляделась в поиске вывески проката авто. А увидев ее, устремилась к ней, уворачиваясь от пассажиров и их багажа.
На то чтобы взять машину в прокат не потребовалось много времени, но как только Гвинн остановилась возле арендованного ею красного «фиат-пунто», она была вынуждена признать, что не сможет на нем ехать. Мало того, что ей придется ехать по полосе встречного движения, так она еще и будет сидеть в машине не с той стороны. Плюс механическая коробка передач.
– Я и моя левая рука – два несовместимых понятия, – пробормотала девушка, закидывая свой небольшой чемоданчик на заднее сиденье и залезая за руль.
Но она должна узнать, что случилось с ее отцом. Он – это все, чего она еще может лишиться. Ее мать умерла тремя годами ранее, оставив Гвинн и ее отца наедине с их горем. Мама поддерживала семейные узы между родными.
Это были не крепкие узы, но все же это были узы.
Ее отец, профессор Райсовского университета, Гари Остин. Самый нелюбимый профессор самого престижного из частных университетов Техаса. Он обожал антропологию и считал, что все остальные увлечены ею не меньше его.
Именно эта страсть к антропологии разлучила его со своей семьей. Мать Гвинн лишь улыбалась, наблюдая, как ее муж становится жертвой новых открытий, что будут удерживать его допоздна в университете за проведением исследований.
Гвинн ненавидела отца за это. Пройдут недели, прежде чем он вернется домой или справится о своей жене. Гвинн научилась дистанцироваться от него, чтобы забыть, что у нее все еще есть отец.
Пока не умерла ее мать.
В тот момент, Гари словно впервые увидел Гвинн и понял, что у него есть дочь.
С той поры он старался звонить ей как минимум раз в два дня – в перерывах между поиском новых открытий по всему свету. В то же время, когда он бывал дома, Гвинн старалась готовить ему во все воскресные вечера.
Смерть забрала у нее мать, но взамен Гвинн обрела отца. Частично.
Гвинн достала карту. Прикусив губу, она нашла дорогу, по которой ей придется отправиться в западную часть Шотландии, к островам, и провела по ней пальцем.
Сложив карту, она включила свой телефон и резко выдохнула, не увидев ожидаемых сообщений. Гвинн ждала двух звонков: один от ее отца, в котором бы говорилось, что с ним все в порядке и незачем беспокоиться, другой – из Райса. Она надеялась, что в течение часа в университете точно узнают, в какую именно часть Шотландии отправился ее отец на поиски древней книги.
Гвинн потерла утомленные глаза, морщась от сухости и ощущения «песка», и завела машину. Первое, что ей нужно сделать, это чем-нибудь перекусить. Но все, чего ей хотелось, это свернуться калачиком и уснуть, однако в Шотландии было десять утра и ей необходимо было ехать. Она сможет проспать всю неделю, как только отыщет отца.
Не успела Гвинн нащупать первую передачу и неуверенно выжать сцепление, как зазвонил ее телефон. Она в такой спешке ринулась к телефону на пассажирском сиденье, что заглушила двигатель. Не обратив на это внимания, девушка нащупала телефон.
– Алло? – произнесла она, затаив дыхание в надежде, что это звонит ее отец.
– Это Гвинн Остин? – произнес гнусавый мужской голос.
Гвинн закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья.
– Да.
– Это Фил Мэннинг из университета Райс. Я звоню вам по поводу вашего отца.
– Наконец-то. – Гвинн даже не постаралась скрыть раздражения в голосе. Она названивала в Райс всю неделю. Никто не отвечал на ее звонки, никто не перезванивал. Быть может, угроза обратиться в ФБР возымела действие.
– Да, – ответил мужчина, и она представила, как он возвел очи горе. – Ваше последнее сообщение не оставило нам выбора.
– Не понимаю, зачем вам вообще потребовался выбор.
– Местонахождение вашего отца – больше не наша забота.
Стиснув телефон, Гвинн почувствовала, как от плохого предчувствия скрутило желудок.
– Что вы имеете в виду?
– Он ушел в отставку почти месяц назад. Отказался прислушаться к голосу разума или же взять годичный отпуск. Он был одним из наших лучших профессоров, мисс Остин. Мистер Остин проработал в университете многие годы. Все это не играло для него никакой роли, когда он уходил.
Гвинн сглотнула, позволив его словам проникнуть в ее затуманенный мозг.
– Итак, вы говорите мне, что университет не посылал его в Шотландию на изучение неких артефактов, которые он хотел исследовать?
– Нет.
Это единственное слово стало последней каплей. По щекам начали незаметно катиться слезы.
– Вам… – Она замолчала и прочистила горло. – Вам известно, что он искал?
– Он забрал с собой все свои исследования, мисс Остин, – ответил мужчина, смягчив тон. – Мне очень жаль, но больше нам не чем вам помочь.
Она кивнула, но потом поняла, что он не может ее видеть.
– Спасибо. Если вам посчастливиться найти что-то, что он мог позабыть, или то, что сможет помочь мне найти его, пожалуйста, дайте знать.
– Конечно. Удачи, мисс Остин.
Гвинн повесила трубку и, уперевшись лбом в руль, выпалила:
– Что, черт возьми, происходит, папа?
Ее отец любил университет. Райс был его жизнью. Он пожертвовал на алтарь науки многие годы, чтобы добиться профессорской должности. Что же случилось, из-за чего он так неожиданно покинул эту должность?
Гвинн подняла голову и вытерла слезы, прежде чем вновь завести машину. Она ехала, пока не нашла небольшой продовольственный магазин, где купила содовой, пакет чипсов и один сэндвич, внушающий доверия.
Она не позволяла себе думать о разговоре с мистером Мэннингом из Райса. Ей хватило домыслов и размышлений при перелете из Штатов. Пришла пора для фактов. А до той поры, пока их нет, она сосредоточиться на своей цели.
И всю дорогу будет держаться за рычаг переключения передач, пока не приноровиться управлять им левой рукой.
Глава 2
Чернота, бесконечная пустота снедала Логана, когда он вырвался из 1603 года и совершил скачок во времени, в будущее. Почувствовав, что падает, он отчаянно вскинул руки, пытаясь до чего-нибудь дотянуться и уцепиться.
Он попал в водоворот вихря, пронзительный звук вызывал рези в ушах, перекрывая любой другой шум. Ветер затруднял и сбивал дыхание. Его швыряло то в одну, то в другую сторону. Вскоре уже можно будет позабыть о таких понятиях, как верх и низ.
Где же остальные? Рамзи, Арран и Кэмдин? Друиды сказали ему, что не знают, где в конечном итоге окажется каждый из них. Логан мог лишь молиться, чувствуя, как проносится сквозь годы и десятилетия, чтобы очутиться в нужном времени.
Кромешная тьма вокруг него начала мерцать – то же мерцание, что появилось, когда друиды закончили читать заклинание, чтобы отправить Логана и остальных в путешествие во времени.
Почти тотчас же он оказался вышвырнутым из бездны, стоящим на коленях и упирающимся руками в землю посреди ужасного ливневого шторма. Логан сглотнул и дал себе минуту на то, чтобы прекратилось головокружение. Зарылся пальцами в мокрую землю и улыбнулся, почувствовав грязь меж ладоней. Сел на корточки и огляделся. Это был день, но от шторма небеса потемнели. Им овладела настоятельная потребность вернуться на Эгг, она взывала к нему, но он отринул ее. Ему необходимо найти Йена. Это было его долгом.
Логан обтер руки и осмотрел склон горы, на котором оказался. Завывающий ветер колыхал высокую траву. Но его внимание привлекло не это, а пятна света в долине под ним. Логан прищурился под натиском проливного холодного дождя и поднялся на ноги. Те мерцающие пятна, что он увидел в долине, не были кострами. Чем они были, он не знал. Пока.
Встав, мужчина провел руками по волосам, убирая их с лица. Пришла пора выяснить куда в будущее друидам удалось забросить его.
При спуске в долину, Логан перешел дорогу, покрытую каким-то твердым, черным веществом, разрисованным яркими белыми линиями. Присев на корточки, он пощупал поверхность и почувствовал под пальцами гул земли. Логан встал и попятился, когда мимо него по дороге пронеслось нечто большое и грохочущее. Когда эта штуковина проносилась мимо, Логан заметил внутри нее человека, который, похоже, управлял этим шумным устройством.
Еще более озадаченный, чем прежде, Логан ступил на дорогу и направился к селению. Добравшись до деревушки, он едва поверил своим глазам, увидев на улице дома выстроенные в ряд – одно рядом с другим, и окрашенные в ярко-белый цвет; дорогу заполоняли стоящие и разъезжающие грохочущие штуковины.
Логан придерживался обочины дороги, где, как он видел, ходят другие люди. Несколько человек наградили его странным взглядом, однако большинство не придавало ему ни малейшего значения.
Он миновал бакалейную лавку за лавкой, пытаясь выучить язык, на котором были написаны вывески. То обстоятельство, что внутри него жило первобытное божество, божество такое древнее, что его имя было забыто, позволяло ему на лету схватывать этот новый язык.
– Да ты промок насквозь, парень, – сказала пожилая женщина, открывшая дверь лавки, мимо которой проходил Логан.
Он едва заметно кивнул и, услышав ее акцент, почувствовал, как ослаб тугой узел в желудке. Он все еще был в Шотландии. Теперь определить бы еще в каком времени.
– Ох, болтун из тебя не ахти какой, – произнесла она и рассмеялась.
Логан улыбнулся:
– Какой сейчас год?
Она моргнула и склонила седую голову в его сторону.
– У тебя совершенный выговор, парень. Прошло много лет с тех пор, когда я слышала подобный. – Она улыбнулась, и на ее лице появилось отрешенное выражение.
Логан шагнул к ней.
– Год, госпожа?
– О-о. – Она усмехнулась и похлопала себя по груди. – Прости меня. Сейчас 2012. Какой странный вопрос.
– Я живу сам по себе… подальше от всех.
– И всего, – сказала она, посмотрев на его килт.
Логан оглянулся и пожал плечами.
– Что за деревня?
На этот раз пожилая женщина окинула его нахмуренным взглядом.
– Сален, неподалеку от острова Скай.
Логан знал эту деревню, но в последний раз, когда он ее видел, здесь почти ничего не было. Деревушка значительно разрослась с той поры.
Что еще изменилось за четыре столетия, после того, как он оставил своих друзей в прошлом, в замке МакЛеодов?
– Благодарю вас, – сказал он женщине и пошел дальше, прежде чем она смогла бы засыпать его вопросами.
Логан взглянул на селение Сален новыми глазами. Если практически несуществующая деревня может так разрастись всего лишь за несколько веков, то что стало с Эдинбургом или Глазго? И хочется ли ему об этом узнать?
Он приостановился, когда перед ним пробежала молодая женщина, торопясь к одной из штуковин, стоявших на обочине дороги. Она дернула за ручку штуковины, удерживая над головой сумку, чтобы не промокнуть. У нее ничего не вышло.
– Рори! Идиот, ты, хренов! Разблокируй чертову дверь, чтобы я могла сесть в машину! – прокричала она через плечо.
Логан повернул голову и увидел, как из лавки выходит тощий мужчина, обходит… машину, вставляет что-то маленькое в дверь и открывает ее.
Женщина опять дернула дверь, затем шибанула по окну над ручкой.
– Рори! Сейчас же разблокируй проклятую дверь!
Спустя мгновение, Рори наклонился и за что-то потянул на двери. Через секунду женщина уселась в машину. Она продолжала вопить даже когда машина тронулась с места.
Выходит, штуковины назывались машинами, и видимо, люди ездили в них так же, как Логан ездил верхом на лошадях. Он вздохнул и продолжил свой путь. Изменился не только пейзаж. Люди тоже изменились. Ни одна из известных Логану дам никогда не разговаривала так, как та женщина с Рори. Даже шлюхи не выражались так грубо.
За спиной Логан услышал быстро приближающиеся шаги. Его мускулы напряглись, во рту выступили клыки. Логан резко обернулся, его когти удлинились, готовые снести голову любому, кто задумал напасть на него.
Он отдернул руку, остановив себя как раз во время – мимо него пробежали двое промокших и смеющихся молодых парней. Логан отступил в проем входных арочных дверей заброшенного дома и глубоко вдохнул. Неужели он настолько привык к сражениям, что уже не может ни на кого не нападать? Даже на ребенка? Он тряхнул головой и попытался подавить божество внутри него.
Афлеус. Внутри Логана жило божество предательства, древнее божество не желающее ничего, кроме смерти и разрушения. У Логана ушли десятилетия на то чтобы обуздать живущего в нем бога.
Но порой божество срывалось с цепи.
Логан нес довольно тяжкое бремя. И ему не нужно было добавлять к своей ноше смерти еще двух парней.
Как только клыки и когти вернулись в прежнее состояние и Логан уверился, что кожа не отливает серебром – цветом его божества, он выступил из тени и ускорил шаг, покидая селение. В груди нарастала неподдельная потребность вернуться на Эгг.
Если кто-нибудь узнает, что внутри него живет монстр, что он может высвободить божество и превратиться в чудовище – его захотят убить. На сей счет Логан не сомневался. Но в нем жило не только божество. Он мог, управляя силой Афлеуса, контролировать водную стихию. И Логан собирался добраться до острова Эгг, острова, окруженного водой.
Он не знал, когда принял это решение, принял и все. Логан не мог противиться отчаянной потребности вернуться туда как можно скорее.
В последний раз, когда он был на острове Эгг – ему казалось, что прошло всего лишь несколько часов, а не столетий – он разыскивал артефакт, спрятанный там друидами.
Мало того, что он не нашел артефакт, так его друг и соратник, Дункан, был убит Дейрдре. Дейрдре была дру, друидом, посвятившим себя злу и черной магии. В ее задачу входило покорить мир, и это желание было столь же сильно, как и ее магия. Логан опасался, что победа могла остаться за ней.
Именно Дейрдре высвободила богов внутри Воинов. Воинов, которые могли бы покончить с Дейрдре раз и навсегда.
Однако, в первую очередь, Логану необходимо было найти Йена, близнеца Дункана.
Он не мог вообразить через что пришлось пройти Йену. Йен и Дункан, как близнецы, разделяли одно божество, а со смертью Дункана вся мощь и ярость их божества перешла в Йена. Если он не сможет управлять своим богом, его бог будет управлять им, и он будет покорен всем приказам Дейрдре. Чего она и добивалась, когда убивала Дункана.
Логан не имел представления, куда отправился Йен, но он знал Дейрдре. Она совершила скачок во времени, в 2012 год, для того чтобы помешать ему и другим в поиске артефакта и найти его первой.
Он нахмурился. А может она уже его нашла?
Если Дейрдре могла путешествовать во времени, когда ей заблагорассудится, почему она не делала этого прежде? Она могла бы изменить исход всего, что пошло не по ее плану, в том числе – опередить МакЛеодов в получение артефактов.
Если Дейрдре не могла путешествовать во времени по своей воле, значит, ей кто-то должен был помогать. Но кто? И, что еще более важно, зачем?
Логан не был уверен, что скоро получит ответы на эти вопросы. Невзирая на это, для того чтобы победить Дейрдре, Воины будут по-прежнему нуждаться в артефактах. Один, за которым он был послан, находился на острове Эгг.
Логан остановился и огляделся. Ни одного из трех Воинов, изъявивших желание искать Йена, не было видно в месте приземления Логана. Он даже не был уверен, перенеслись ли они вообще вместе с ним.
И все же в одном он был уверен: друиды находились в замке МакЛеодов. Каждый из них был неимоверно силен в своем искусстве, а сложив свое мастерство воедино, они обладали такой мощной магией, что буквально захватывало дух.
Логан не сомневался, что им удалось забросить остальных вместе с ним в будущее. Он не мог ни с кем связаться, не мог пойти на риск, отправившись в замок МакЛеодов. Ему предстояло найти Йена до того, как его найдет Дейрдре.
Если она уже не нашла его.
Логан ненавидел этот голос в его голове, особенно в такие моменты.
Хотелось бы ему не быть одному. Хотелось бы, чтобы один из Воинов приземлился с ним и помог бы ему не забыть того человека, которым стал Логан.
Логан воссоздал новую разновидность самого себя после побега из Кэрн-Тул – горы Дейрдре. Это была гора наполненная злом, гора, которую Дейрдре считала своей собственной, и где она держала в неволе сотни мужчин, несущих в себе богов, которые ждали момента быть выпущенными на волю.
А еще она разыскивала и пленяла друидов, чтобы убивать и завладевать их магией.
Попытка Логана стать тем, кем он не был на самом деле, была более чем успешной. Никто не знал, что он несет на себе тяжкое бремя вины. Никто, кроме Дункана, который был уже мертв.
Дейрдре раскрыла Дункану тайну Логана прямо перед тем, как лишить его жизни. Логан все еще видел удивление и сожаление в глазах Дункана. До того, как в них угас огонь жизни.
Если его ожидает увидеть одно из этих чувств в глазах других, узнай они о его тайне, Логан ринется к Дейрдре, чтобы она выпустила его бога на волю, добровольно отдастся в ее руки – ведь тогда ему не придется раскрывать своим друзьям правды.
Он сожалел о своем решение отправиться к Дейрдре каждую минуту прожитого дня. Единственный способ, которым он мог компенсировать содеянное со своей семьей, это оборвать жизнь любого, кто осмелится стать на сторону этой злобной суки.
В этом заключалось его предназначение. В этом и в поиске артефактов, которые могли бы покончить с Дейрдре раз и навсегда.
Логан вышел на дорогу и посмотрел в одну, затем в другую сторону. Шторм стихал, но дождь, скорее всего, прольет весь остаток дня и всю ночь. Ему хорошо были известны шотландские зимы, и колкие капли в воздухе были лишь прелюдией близящегося снега и льда.
Он поднял глаза к небу и нахмурился, подумав об Эгге и Йене. Возможно, Йен направился в то место, где был убит Дункан. Может поэтому Логана тянуло на Эгг.
Он мог прибегнуть к своей сверхбыстрой скорости и достигнуть Эгг за считанные секунды, но тогда он не сможет обшарить селения в поисках Йена. Он не знал, как собирается найти своего друга, но искать ему все же придется.
Если Логан хотя бы немного знал Йена, то Воин попытается уйти самостоятельно, борясь со своим божеством за контроль.
Если только Дейрдре уже не захватила Йена.
Логан отказывался думать о такой возможности. Он найдет Йена и поможет ему. Так или иначе, тем или иным образом, но он поможет ему.
Как жаль, что Брока нет рядом, размышлял Логан. Божество внутри Брока придавало ему способность находить кого угодно и где угодно. Они обнаружили насколько велика сила Брока, когда он смог определить, что Дейрдре и Йен переместились на четыре столетия вперед, в будущее.
Логан усмехнулся про себя. Он был самым молодым из Воинов в замке МакЛеодов – едва достиг вековой вехи. А сейчас он на пять сотен лет постарел.
– Пять сотен лет, – пробормотал он. – А я помню каждую из них.
Он фыркнул от смеха. Шутить самим собой – не очень-то хорошо.
Его внимание привлек громкий звук. Логан посмотрел налево и увидел маленькую красную машину, выворачивающую из-за поворота. Он отскочил с дороги, когда она пронеслась мимо, и заметил профиль молодой женщины.
Очень красивой женщины с черными волосами.
Жаль, что у него нет времени на развлечения. Ему бы хотелось получше рассмотреть ту женщину и ее прекрасные черные волосы, которые она носила собранными на затылке.
Логан расправил плечи и вернулся на дорожку, ведущую к Эггу. Он держал ухо востро в ожидании появления вирранов. Лишь нескольким удалось проскочить в будущее вместе с Дейрдре, и Логан не знал, сколько времени прошло с того момента, как она оказалась в 2012 году.
Уже могло пройти достаточно времени, чтобы наделать еще кучу вирранов. Он ненавидел этих существ. Создания Дейрдре были маленькими, безволосыми, бледно-желтыми тварями, наделенными ее черной магией. У них были длинные когти на лапах, а во рту было столько зубов, что их тонкие губы не могли сомкнуться поверх них. Их желтые глаза казались огромными на маленьких, округлых головах.
От их воплей кровь стыла в жилах. Для смертных они были воплощение чистого зла. И дело было не только в том, что с виду вирраны были уродливы. Зло, при помощи которого они были созданы, так и сочилось из их тел, как гной из чумного бубона.
Сколько бы Логан не убил мерзких тварей, ему всегда было мало. На одного убитого им виррана, приходилась еще пара новых. Дейрдре считала своих созданий ручными питомцами, и те подчинялись только ей.
Неожиданно Логан натолкнулся на человека, который выглядел на тридцать с небольшим лет. Он остановился:
– Вы здесь не заметили ничего необычного?
Мужчина хмыкнул:
– Здесь? Ты рехнулся? В этом сонном городишке ничего не случается. Всю свою жизнь я только и ждал, чтобы убраться отсюда, а убравшись и увидев, что на самом деле творится в мире, я не мог дождаться, когда вернусь обратно. Так что, нет, мистер, здесь не случалось ничего необычного.
– Вы уверены? Какие-нибудь звуки? Кто-нибудь выглядящий не так как все?
Мужчина приподнял белесую бровь.
– Кроме тебя, ты имеешь в виду?
Логан глянул на брюки мужчины, плотный жакет и на то, что выглядело как накидка с рукавами.
– Разве никто больше не носит килты?
– О, наверняка кто-нибудь да носит, только совсем не как ты.
Логан не знал как понимать слова незнакомца. Он сомневался, что смог бы носить подобный мужской наряд, и не думал, что ему бы этого хотелось.
– Если бы здесь произошло нечто неординарное, мистер Гиббсон сообщил бы нам. Здесь ничего не случалось.
– Понятно.
– А ты ожидаешь, что что-то случится? – спросил мужчина, буравя взглядом карих глаз. – Ты работаешь на Скотланд-Ярд?
Логан не знал, что такое Скотланд-Ярд, но он ни на кого не работал.
– Нет.
– Я понял. Ты не можешь сказать мне об этом. – Мужчина кивнул и усмехнулся. – Номер, по которому я смог бы с тобой связаться на случай, если что-нибудь произойдет?..
– Номер?
– Ну да. Номер твоего мобильного.
– Мобильного?
Мужчина нахмурился.
– Ты ведешь себя так, словно не имеешь понятия о чем я толкую.
Логан не имел ни малейшего понятия.
– Как я смогу тебе что-нибудь сообщить, если не смогу с тобой связаться? – спросил мужчина, начиная нервничать. – Они всегда хотят, чтобы мы помогали им, но никогда не хотят помочь нам.
Логан был уверен, что не хочет знать кто это «они», но кто бы это ни был, мужчина, однозначно, недолюбливал их.
– Разве у тебя нет мобильного? – спросил мужчина.
Логан покачал головой.
Мужчина, не проронив ни слова, развернулся на пятках и вошел в свою лавку. Логан подавил усмешку и продолжил свой путь. Люди этого времени были определенно странными. Если он искал что-то странное, то странным было все, что окружало его.
* * *
Йен взревел от ярости, когда открыл глаза и обнаружил, что лежит на вершине валуна. Бедренная кость исцелилась от перелома, спина болезненно ныла после того, как наполовину оторвавшиеся от костей мышцы, вновь с ними срослись.
Но не это было причиной сумятицы Йена.
Причиной был его бог. Фармер, прародитель сражений, требующий крови и смертей. Он требовал, чтобы Йен выполнял его приказы.
Йен проигнорировал боль исцеляющегося тела и поднялся на ноги. Его пронзила невыносимая душераздирающая боль от потери связи со своим близнецом. Он упал на колени и, широко расставив руки и подняв лицо к небу, взревел от страдания и горя. И гнева.
Божество во всю свою мощь свирепствовало в его венах. Нарастающее безумие, устрашающая мощь. Фармер взывал к нему, прося его уступить соблазнительному биению силы, пробегающему по телу.
Уступить было бы так просто. В голове лишь одна эта мысль. Йен попытался уцепиться за свои воспоминания, попытался вспомнить тех, кто хоть что-то значил для него. Их лица были размыты, их имена покинули его, как песок на ветру. Но одно имя осталось: Дункан.
Ничто не могло заставить его позабыть своего близнеца. Или как он был убит.
– Дейрдре, – прорычал Йен.
Он не пытался скрыть свое обличие Воина. Мужчина светился светло-голубым цветом, заливающим все его тело. Йен улыбнулся при виде синих когтей выступивших из пальцев, и клыков удлинившихся во рту.
Йен будет сдерживать Фармера до тех пор, пока не найдет Дейрдре.
Он слышал, как внутри него божество смеется над ним. Каждый миг Фармер подавлял защиту Йена, с каждым вдохом зло еще больше наполняло его.
Зрение Йена заволокло чернотой. Он понимал, что божество одерживает верх.
Но ничего не мог с этим поделать.
