Текст книги "Шутка"

Автор книги: Донна Делейни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава 2

Неделю спустя вопреки здравому смыслу Гизелла поднималась на верхний этаж модной многоэтажки в старинном решетчатом лифте, чтобы встретиться с парнем с рекламного щита.

«Если бы не это дурацкое пари, меня бы сейчас здесь не было», – думала она. Но вышло так, что он ответил на ее резюме, оставив сообщение на ее автоответчике, назначил время и место встречи…

Надменность переполняла его. Он даже не удосужился перезвонить и подтвердить место свидания, не спросил, подходит ли ей это время. Привлекательная внешность рыцаря на белом коне сочеталась с манерами доисторического Фреда Флинстоуна.

– Никакого воспитания. Не удивлюсь, если он начнет ворчать, открывая дверь, – пробормотала она.

Лифт медленно продолжал двигаться вверх, несмотря на недовольный скрип и скрежет. Гизелла засомневалась, сможет ли он подняться на самый верх. Она подумала: «Может, просто спуститься вниз и уйти?» Но почему-то медлила… С каждым этажом ее нервозность росла. К тому же она начала икать.

– Этого еще не хватало. Только не сейчас, – застонала она и принялась глубоко дышать, пытаясь избавиться от этой неприятности, которая появлялась у нее всякий раз, как она начинала нервничать.

Внезапно лифт со скрежетом остановился. Сердце у Гизеллы застучало сильнее. Она осторожно вышла из лифта и стала искать квартиру 7007. Прямо перед ней показались золотые цифры номера Джеймса Бонда. Икота не прекращалась. Гизелла не знала, что делать. Единственное средство, которое могло бы ей помочь, осталось на работе. Сейчас она многое бы отдала за чайную ложку масла «Скиппи». Она потрогала волосы, поправила лямку бюстгальтера и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться перед тем, как постучать в дверь.

Секунды превратились в минуты. Никто не отвечал. Номер 007. Она опять постучала. Тишина. Расстроившись, она забарабанила по толстой дубовой двери.

– Отлично. Он практически приказывает мне прийти сюда, а его самого нет, – пробормотала она. – Как это похоже на типичного доисторического мужлана.

Она принялась искать в сумочке обрывок бумаги. Как он посмел с ней так поступить? Тем более что ее гормоны были уже готовы, а после стольких ложных тревог эти бедные вещества сморщатся и погибнут. Ей-богу, она скажет ему все, что она о нем думает.

Нацарапав пару метких слов, она присела, чтобы просунуть бумажку под дверь. В этот момент дверь неожиданно распахнулась и… Гизелла увидела пару босых ног. Она заметила, что ноги были загорелые и накачанные, покрытые светлыми волосами и каплями воды. Взгляд ее остановился на маленьком полотенце, едва прикрывавшем его мускулистые бедра. Гизелла быстро смяла бумагу, а гормоны запели «Аллилуйя». Икота застыла где-то в горле. Она поняла, что нашла еще одно лекарство. И оно было гораздо лучше, чем арахисовое масло «Скиппи».

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – несколько раздраженно произнес низкий мужской голос.

От смущения Гизелла вспыхнула. Она заставила себя посмотреть ему в глаза, сардонически поблескивающие.

– Я, м-м…

– Вы? – прозвучало в ответ, словно обвинение. Она выпрямилась.

– М-м, да. Привет, это я.

Он скрестил руки на груди и стал стряхивать брызги с блестящих вьющихся светлых волос. Такие же шелковистые волосы покрывали и его длинные ноги. Золотистая кожа источала свежий ароматный запах.

– Что вы здесь делаете? Вы что, не насмотрелись на меня недавно вечером, когда случайно со мной столкнулись? – спросил он холодно.

В его голосе слышалась враждебность. Гизелла пребывала в замешательстве, будто на нее вылили ушат холодной воды. Перед ней стоял высокомерный молодой человек, разыгрывающий свою забывчивость. «Может быть, у него проблемы с женщинами, потому что он похож на глупую блондинку? – подумала Гизелла. – Великолепна, но туповата».

Сухим голосом она ответила:

– Мне предложили прийти сюда.

– Кто?

Красавец с рекламного щита стоял перед ней полуобнаженным. Он, похоже, не особенно спешил представить себя перед ней в более приличном свете. Гизелла с трудом заставляла себя не смотреть на белое полотенце. Ей захотелось, чтобы он сорвал его и принялся вытирать им скользящие по груди капельки воды. А еще ей захотелось самой сорвать полотенце и швырнуть им в его самодовольную физиономию.

Она сдержала свое любопытство или раздражение. «Надо быть осторожной. Раз он пошел открывать дверь полураздетым, что у него на уме? Хочет затащить меня в постель на первом же свидании? Если он собирался сделать именно это, тогда он ошибся, – подумала Гизелла. – Очень сильно ошибся». Ни огромная сумма денег, ни играющие гормоны не могли заставить ее совершить что-нибудь настолько безответственное.

– Я считала, что это вы мне звонили и оставили сообщение на автоответчике, – не могла она удержаться от сарказма в голосе.

Презрительная гримаса исчезла с его лица. Внимательным оценивающим взглядом он осмотрел ее с головы до ног.

– Ноги, – пробормотал он, проводя рукой по гладковыбритому подбородку.

– Что вы сказали?

– У вас такие длинные ноги. Должно быть, вы та самая модель, о которой мне говорил Уоррен…

«Модель?» – чуть не вырвалось у нее.

Она была кем угодно, но только не моделью. Да, у нее и в самом деле были длинные ноги, но бедра отвисли так, как у Большой птицы из детской телепрограммы «Улица Сезам». Его последующие слова прервали ход ее мыслей:

– Извините за грубость. Меня зовут Митч. Митч Салливан. Я думал, что вы одна из тех женщин, которые достают меня из-за рекламного щита. У меня не было ни одной спокойной минуты всю прошедшую неделю.

Гизелла проглотила слюну. Он продолжил:

– Вы видели его, так ведь? Его трудно не заметить. По крайней мере учитывая, как вы и ваши подруги вели себя недавно у входа в паб, я посчитал, что вы видели его.

– Да, я видела… – попыталась она промямлить. Смущение ее росло с каждым произнесенным им словом.

– Сплошной кошмар!

Он покачал головой, потом улыбнулся, и она увидела его потрясающие ямочки. На мгновение Гизелла перестала дышать. Сходство со щитом было поразительным. У Митча были удивительные глаза. Когда он улыбался, они блестели, словно самые дорогие и редкие сапфиры.

– Кошмар? Вы хотите сказать, что не вешали эти рекламные щиты? – тихо спросила она, когда почувствовала в себе силы произнести что-то.

По его лицу пробежала тень.

– Нет, конечно! И когда я поймаю этого Кертиса, я… – Он замолчал, и его руки сжались в кулаки. – Не обращайте внимания. Проходите, и мы перейдем к делу.

К делу?

Паника охватила Гизеллу, она смущалась и чего-то боялась…

Ей казалось, что голос Митча звучал где-то очень далеко. А он стоял рядом и продолжал:

– Пойду оденусь. Потом мы сделаем несколько предварительных снимков для выставки. С такими ногами вы прекрасно подойдете для рекламы купальников. Старику Гранту точно понравится. Вы красивы, утонченны, просто класс, – сказал он ей, проходя через комнату, и исчез в дверях.

Гизелла попыталась сконцентрироваться и понять, что же он ей сказал, но не могла отвести взгляд от его спины. Анита была права – у него классный зад. И это малюсенькое полотенце не могло полностью скрыть… Слова его наконец-то дошли до нее.

– Грант? Владелец универмагов?

О Боже, несмотря на ямочки, голубые глаза, малюсенькое полотенце и классный зад, ситуация за мгновение стала еще хуже. «Анита устроит праздник, когда узнает, во что я сейчас ввязываюсь», – подумала Гизелла.

– Да. Разве Уоррен не говорил вам? – спросил он из другой комнаты.

«Уоррен? Что еще за Уоррен? Думай быстрей», – подгоняла она саму себя.

– М-м, мне кажется, он забыл упомянуть об этом, – произнесла она запинаясь. Обычно она не лгала. И каждый раз чувствовала себя ужасно, когда ей приходилось врать. Она действительно не знала, как выпутаться из подобной ситуации. Но все-таки она должна выиграть это пари. В противном случае отец обнаружит, что она взяла пять тысяч долларов из трастового фонда. А ей этого совсем не хотелось.

– Кстати, как тебя зовут, дорогая?

– М-м… Гизелла Гра… Грин. Гизелла Грин.

Он высунул голову из дверного проема, ведущего в его спальню.

– Это так тебе подходит.

Она поморщилась:

– Не понимаю…

– Ноги, дорогая. Они у тебя длинные и красивые, прямо как у газели, – улыбнулся Митч в ответ и исчез в спальне.

Гизелла прошла в комнату и опустилась на мягкий кожаный диван. «Господи, что же мне делать? Я же ничего не знаю о том, чем занимаются модели. И даже если бы знала, эти снимки предназначаются отцу для ежегодного каталога. Он убьет меня, если увидит в нем даже мое лицо, чего уж там говорить о полуодетом теле. Ноги! Они мне понадобятся, чтобы убежать, если отец пронюхает об этих снимках», – думала Гизелла. Если она сейчас отступит, то проиграет пари. Анита никогда не даст ей забыть об этом. Похоже, что Митчу вовсе не была нужна женщина. Если он узнает, что Гизелла пришла сюда по поводу объявления, он тут же вышвырнет ее за дверь. Но кто же ей тогда звонил и оставил сообщение? Ей показалось, голос Митча звучал точно так же, как голос на автоответчике. Низкий, вкрадчивый, бархатный.

Гизелла встала, подошла к гигантским окнам. Вид из окна был восхитительный, хотя легкий туман выхлопных газов поднимался над горизонтом. Залюбовавшись городским пейзажем, она неожиданно для себя нашла ответ. Трусихой Гизелла никогда не была, не должна струсить и сегодня. Анита была права: Гизелла уже не помолодеет. Надо рискнуть. По крайней мере Митч не казался ей столь недосягаемым. Ее больше волновали отношения со взбешенным отцом. Но очаровательная улыбка и ямочки Митча заставили ее действовать решительно. На мгновение она представила себе, как Митч целует ее… И лед, сопровождающий ее отношения с мужчинами, тает, превращается в поток, уносящий куда-то вдаль.

Она покачала головой: «Господи, откуда возникли такие мысли? От гормонов. Они слишком долго бездействовали. Вот откуда. Я ведь едва знаю этого мужчину. Но какая разница? У него классный зад и потрясающие ямочки, что еще надо?»

От его улыбки у Гизеллы начинало быстро биться сердце, но Митч был слишком высокомерен для нее.

«Дорогая, если ты будешь дожидаться идеального мужчины, тебя к тому времени мумифицируют».

– Ну ладно, мисс Красивые Ножки, – сказал он, возвращаясь в комнату.

Гизелла обернулась и уставились на него. Ее пожирающий взгляд скользил по его мускулистым ногам и подтянутым ягодицам, обтянутым голубыми джинсами, расстегнутой хлопчатобумажной рубашке, которая обнажала соблазнительную волосатую грудь.

– Покажи, что у тебя есть.

Гизелла пришла в себя.

– Что вы сказали?

Митч отодвинул тяжелую занавеску. За ней находился угол комнаты, оборудованный для съемок. Там были камеры, осветительные приборы, стойки и задники. Он повернулся к ней и приподнял одну бровь.

– Сначала я хочу посмотреть ваше портфолио.

– Вообще-то я его не принесла.

– Вы оставили его у Уоррена? – спросил он нетерпеливо.

– Да, похоже на то, – пробормотала она, все глубже падая в пропасть лжи. Слишком глубоко, чтобы выбраться из нее.

– Ну, тогда приступим к пробам. Одежда, дорогая. Сними ее.

– Свою одежду? – попыталась выдавить она.

Что за фотограф был этот парень? Икота могла возобновиться в любую минуту. Она чувствовала, что этот момент вот-вот наступит. Она слишком разнервничалась, но его присутствие как будто сдерживало появление очередного приступа.

– Что, в этой комнате эхо? Или ты плохо слышишь? – Он раздраженно вздохнул.

Гизелла переминалась с ноги на ногу.

Не получив ответа, Митч задал еще один вопрос:

– На тебе нет купальника? И ты не принесла его с собой?

– М-м, нет…

Митч выругался про себя.

– Разве Уоррен ничего не сказал?

Вполне правдиво Гизелла ответила:

– Нет, он мне ничего не говорил.

Если бы она знала, кто такой Уоррен, она, долго не раздумывая, влепила бы ему пощечину.

Проведя рукой по все еще влажным волосам, Митч просто уставился на нее. Он прищурился, и Гизелла была совершенно уверена, что он назовет ее лгуньей.

– Ну ладно, мисс Красивые Ножки, мы поступим по-другому.

Он ушел в спальню и вернулся через несколько секунд с белой хлопчатобумажной рубашкой в руках, которую бросил ей.

– Иди и переоденься в это. Закатай рукава, подними воротник и оставь три верхние пуговицы расстегнутыми. Это должно сработать. Так я пойму, как ты получаешься на снимках.

Дрожащими руками Гизелла поймала рубашку. Не зная, что делать, она на мгновение задумалась и отправилась в спальню.

Может быть, сказать ему правду? Да, она должна поступить именно так. Ей нужно это сделать. Окажись она перед камерой, он сразу поймет, что она не модель.

Но Гизелла вопреки здравому смыслу, подавив икоту, сняла платье. Расстегнув бюстгальтер, она надела рубашку. Расстегнутая рубашка едва прикрывала ягодицы и обнажала ложбинку на груди.

– Ну, я готова, – тихо сказала она, затаив дыхание.

Нервы у нее были на пределе. «Если он догадается, тогда я проиграю пари. Митч запросто выкинет меня из квартиры в одной рубашке. Это сразу же попадет на страницы светской хроники или, еще хуже, на первые полосы желтой прессы». В своем воображении она уже рисовала возможные заголовки: «НАСЛЕДНИЦУ УНИВЕРМАГОВ ПОЙМАЛИ ПРАКТИЧЕСКИ ГОЛОЙ!»

Оторвав глаза от камеры, Митч посмотрел вверх, снова опустил их, затем вскинул голову и уставился на нее. Его голубые глаза казались темнее, рот был полуоткрыт, словно он был чем-то удивлен.

Он откашлялся.

– Здорово, мисс Красивые Ножки, ты выглядишь потрясающе. Ну, м-м, подходи сюда, возьми вон тот стул, и мы начнем.

Когда Гизелла села, Митч включил стереосистему. Комната наполнилась медленной чувственной музыкой. Ее ритм не совпадал с пульсом Гизеллы: бешено билось сердце. В любой момент Митч мог обнаружить, что она обманывает его и что она здесь только из-за этого проклятого объявления.

Но Митч ничего не замечал. Он настраивал камеру и вертел лампы. Включив вентилятор, он подошел к «модели» и провел пальцами по волосам, взъерошил ее волнистые локоны. Гизелла едва сдерживалась, чтобы не повернуть голову в направлении движений его рук. Ей хотелось ласки, а его длинные пальцы были умелыми, твердыми и прохладными. И Гизелла сидела, закрыв глаза от удовольствия, пока он продолжал укладывать ей волосы. Руки Митча замерли.

– Ну вот, дорогая. Смочи губы. Хорошо, – прошептал он.

Вдруг Гизелла почувствовала, как его руки оказались в вырезе рубашки.

Она автоматически схватила его за руки и воскликнула:

– Нет! Что это ты делаешь? Мне кажется, тебя интересовали мои ноги.

Сапфировые глаза слегка прищурились.

– Ты ведь впервые этим занимаешься, правда?

– Нет, неправда, – пробубнила она себе под нос.

– Просто расслабься, дорогая. Я не собираюсь приставать к тебе…

Она вся собралась и напряглась, чтобы побороть желание и обрести контроль над своими гормонами, энергия из которых била-таки ключом. Что же было с ней не так? Ведь она всегда умела владеть собой.

«Чересчур много контроля, – подумала Гизелла. – Эти молокососы ждут не дождутся, когда им представится возможность вырваться наружу».

– Вы собираетесь рекламировать купальники? Мне нужно видеть вашу кожу. Слушайте, если вы так неопытны, может быть, мне лучше попросить Уоррена прислать ко мне еще кого-нибудь? – спросил он, и от взгляда его голубых глаз повеяло холодом.

Паника снова охватила Гизеллу. «Не дай бог, он станет звонить этому Уоррену. Тогда меня точно разоблачат».

– Нет! – сказала она категорически, а потом смягчила тон: – Извини, я просто немного нервничаю. Пожалуйста, не звони Уоррену. Дай мне шанс. Пожалуйста!

Гизелла посмотрела ему в глаза и почувствовала, как весь внешний мир растворяется вокруг нее. Она видела лишь бездонные голубые озера – его глаза.

На комнату опустилась тишина. Митч уставился на нее. Взгляд его застыл на ее губах и на глубокой ложбинке. Он смотрел так пристально, что Гизелле было страшно вздохнуть или подвинуться.

– Ну ладно, мисс Красивые Ножки, – тихо сказал он, и его руки снова попытались расправить вырез. – Давай попробуем еще раз. Хорошо. Именно так, вот… Посмотри на меня так, будто ты хочешь меня. Соблазняй меня, дорогая. Соблазняй камеру.

И она делала именно это. Потому что в этом не было ничего трудного, зная, кто находится за камерой. Конечно же, она не могла соблазнить кусок металлического оборудования, но она точно знала, что сможет это сделать с живым и великолепным мужчиной. Мужчиной с рекламного щита. Своим мужчиной.

«Боже мой, в какую историю я влипла!» – думала она, пока камера щелкала не переставая. Пари больше не имело для нее никакого значения, как и страх перед отцом. Она хотела чего-то большего для себя, пыталась понять, что находится за самомнением этого красавца. Она и ее гормоны просто хотели его.

* * *

Несколько часов спустя Гизелла уселась за свой рабочий стол в главном офисе сети универмагов Грант. Она сунула сумочку в выдвижной ящик стола, достала банку арахисового масла «Скиппи» и тут же нажала на одну из клавиш телефона.

– Анита, приезжай в офис. Быстро. Я расскажу тебе… Ты в это не поверишь.

Анита вбежала в ее просторный офис и встала как вкопанная.

– Господи, Джи-Джи, что с тобой такое случилось? – Волосы Гизеллы были еще взъерошены красивыми невозмутимыми руками. Кожа головы слегка покалывала от его прикосновений.

Она достала зеркало и стала пристально рассматривать себя.

– Что я тебе сейчас расскажу! Но ты вряд ли поверишь мне…

– Ух ты, должно быть, вы сразу нашли общий язык, с первого же свидания! – завистливо воскликнула Анита. Пододвинув стул, она оперлась подбородком о руку. – Расскажи мне все, как было. Я не хочу ничего пропустить.

– Это не то, о чем ты подумала. Все гораздо хуже. – Гизелла положила зеркало назад в выдвижной ящик стола, а потом опустила палец в банку с маслом, вытащила его и отправила в рот.

– Что, снова икота?

– Весь день. То перестает, то снова начинается. Не догадываешься почему?

– Он хочет жениться на тебе, не так ли? Что, невеста, уже нервничаешь?

– Нет, не угадала. – Гизелла охнула и закрыла лицо руками. – Он хочет фотографировать меня.

– Фотографировать тебя? Зачем? Что, этот парень – порномагнат? – спросила Анита, и на этот раз ее голос был больше озабоченным, чем удивленным.

– Да нет же. Он фотограф, у которого контракт на подготовку летнего каталога с универмагом Гранта.

– Вот это да!

– И это еще не все. Он считает, что меня прислал к нему какой-то парень по имени Уоррен в качестве перспективной модели.

– Ничего себе!..

– И еще, он не заказывал эти рекламные щиты. По крайней мере он говорит, что не делал этого.

Анита насупилась:

– А кто тогда звонил тебе и оставил сообщение?

Гизелла покачала головой:

– Понятия не имею. Голос у него похож, но когда разговор зашел об этом щите, он рассвирепел. Он упомянул имя какого-то Кертиса, а что касается всего остального, я не знаю, что происходит.

– М-м, ты сказала… Кертис? – Анита откашлялась и поерзала на стуле.

Заподозрив что-то неладное, Гизелла внимательно посмотрела на подругу.

– Да. А ты что, его знаешь? Ты от меня что-то скрываешь, Нита? Рассказывай, – потребовала она. – Что ты знаешь об этом Кертисе?

– Да вообще-то ничего. Совсем ничего, – настаивала на своем Анита. – Я просто подумала, что Митч, возможно, пытается взвалить всю вину за этот щит на кого-то другого. Может быть, его смущает то, что ему пришлось прибегнуть к рекламе, чтобы найти себе женщину, а вся эта история с фотографиями просто прикрытие.

Гизелла встала и прошлась по светло-голубому ковру.

– Нет, я так не думаю. Это не выдумка. Этот парень не кто иной, как Митч Салливан. Я помню, папа говорил, что студия Салливана заключила с нами контракт на рекламную кампанию этого года.

– Интересно, почему он подумал, что ты модель?

Гизелла опустила глаза и просто сказала:

– Мисс Красивые Ножки.

Почему-то эти слова вовсе не показались ей чувственными, хотя когда они слетали с губ Митча, они звучали по-другому. Именно так он называл ее весь вечер. Три слова стали почти ласкательными. Воспоминание об этом озарило ее лицо улыбкой.

– И ты не стала доказывать ему обратное, – язвительно прокомментировала Анита.

– Он узнал меня. Помнишь тот вечер у «Брейди»?

– Ого!

– И ему это было так неприятно, что мне приходилось думать очень быстро. Так что я не стала с ним спорить.

Она остановилась, плюхнулась в кожаное кресло с высокой спинкой и продолжала:

– Терпеть не могу врать, но когда начнешь, не скоро закончишь. Сначала у меня из головы не выходили пари и реакция отца на исчезнувшие деньги, а потом…

Анита закончила ее мысль, как всегда это делала:

– А потом включились гормоны, и все это стало для тебя чем-то личным. Он так же великолепен, как на плакате и тогда, когда мы столкнулись с ним у «Брейди»?

Гизелла застонала и откинулась назад в кресле.

– В десять раз лучше. К сожалению, заносчив он так же. Но в нем есть что-то…

– Он никак не пытался сопоставить твое имя с названием супермаркета?

Кожаное кресло заскрипело оттого, что Гизелла заерзала.

– Нет, потому что я ему его не сказала.

Анита от удивления сняла очки.

– Ты не сказала ему, как тебя зовут?

– Я ему сказала все, что надо.

Она протянула руку Аните и обменялась с ней рукопожатием.

– Приятно познакомиться. Я другая Гизелла. Гизелла Грин.

– Ну, по крайней мере ты осталась Джи-Джи, – хихикнула Анита.

– Твой проклятый спор! Это все из-за него…

Подруга заговорщицки подняла брови.

– Ты не обязана была его принимать. Я могла бы уже потратить твои деньги.

Гизелла потерла виски.

– О Боже, Анита, что мне делать?