Текст книги "Банк, который булькнул"
Автор книги: Дональд Эдвин Уэстлейк
Жанр:
Иронические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Глава 26
– Честно говоря, – процедила Мэй, не вынимая из уголка рта сигарету, – я могла бы сварить лучший кофе даже из чёрного перца.
Она накрыла семёркой червей бубновую восьмёрку, с которой зашёл Дортмундер.
– Что было, то я и взял, – ответил Марч. – Единственное открытое кафе, которое мне удалось отыскать.
Он аккуратно вложил бубновую пятёрку под семёрку той же масти.
– Я тебя не упрекаю, – сказала Мэй. – Это так, в порядке простого замечания.
Миссис Марч поставила свой стаканчик с кофе, посмотрела на сдачу, нахмурилась и, наконец, произнесла с тяжким вздохом:
– Ну, что ж…
Она вложила бубнового валета и забрала взятку.
– Берегись, – предупредил Марч, – мама пошла вразнос.
Мать неприязненно взглянула на сына.
– Мама пошла вразнос, мама пошла вразнос! Только это и знаешь. Я была вынуждена забрать взятку.
– Ничего, – спокойно проговорил Марч. – У меня есть, чем тебя остановить.
Мэй сидела возле приоткрытой дверцы трейлера, где у неё была возможность выглядывать и видеть гудроновую дорожку до самого въезда в лагерь. Было десять минут восьмого утра и уже совсем рассвело. За последние полчаса отсюда уехали штук пять потрёпанных машин – жильцы отправлялись на работу, – но до сих пор никто не пришёл и не полюбопытствовал, откуда тут взялся новый прицеп. Не было ни владельца трейлерного парка, ни легавых.
Скрашивая ожидание, Мэй и миссис Марч затеяли оживлённую карточную партию в «уголке для завтрака», который они устроили возле двери в передней части трейлера, поодаль от сейфа. В заднем торце, за самодельной, от пола до потолка, перегородкой, сооружённой из разобранной конторки, кропотливо трудился над сейфом Герман, которому попеременно помогали то одна пара мужчин, то другая. Сейчас с ним были Келп и Виктор, а Дортмундер с Марчем участвовали в карточной игре.
В восемь часов они заступят на смену…
До сих пор из-за перегородки почти не доносилось звуков, за исключением двух тихих хлопков, когда Герман попытался устроить маленькие взрывы, которые так ничего и не дали. Иногда слышались визг электродрели, скрежет пилы да настырный зуд циркулярного резака, но пока, похоже, почти ничего не происходило. Десять минут назад, когда Дортмундер и Марч оттрубили свою часовую смену, Мэй спросила их, как идут дела.
«Не могу сказать, что он не оставил ни единой царапины, – ответил ей Дортмундер. – Уж царапину-то он оставил». И почесал плечо, поскольку провёл едва ли не весь предшествующий час, накручивая длинную рукоятку.
Тем временем банку придали более домашний и жилой вид. Свет горел, туалет работал, пол был подметён, мебель переставлена, окна занавешены шторами. Жаль только, что на заводе банк не оснастили кухней. Гамбургеры и пончики, принесённые Марчем из ночной закусочной, были почти съедобны, но кофе, вероятно, варили в обход законов о загрязнении окружающей среды.
– Видать что-нибудь? – спросил Дортмундер.
Мэй таращилась на улицу, думая о кухнях, снеди и кофе… Она снова взглянула на Дортмундера и сказала:
– Нет. Я просто задумалась.
– Ты переутомилась, – заметила миссис Марч. – В этом всё дело. Как и остальные после бессонной ночи. Я уже не так молода.
И она зашла с бубнового туза.
– Хо-хо, – сказал её сын. – И это называется не вразнос, да?
– Я слишком умна для тебя, – заявила мать. – Пока ты болтаешь, я сбрасываю ненужную крупную карту. – Она сняла свой шейный корсет, хоть сын и увещевал её не делать этого, и теперь сидела над своими картами, сгорбившись, будто охваченная азартом белка.
– Кто-то едет, – сообщила Мэй.
– Легавые? – насторожился Дортмундер.
– Нет. Думаю, управляющий.
В ворота завернул бело-голубой фургон и остановился возле маленькой белой дощатой сторожки. Из него вылез маленький человечек в чёрном костюме. Увидев, что он отпирает дверь сторожки, Мэй положила карты и сказала:
– Это он. Я сейчас вернусь.
– Мам, надень корсет, – велел Марч.
– Не буду.
Прицеп всё ещё не был снабжён лесенкой. Мэй неуклюже слезла на землю, выплюнула сигаретный окурок и зашагала к сторожке вдоль ряда прицепов, закурив по пути новую сигарету.
Человек, который сидел за колченогим столом в сторожке, выглядел тщедушным, нервным и иссохшим, как бросивший пить пьяница, готовый в любую минуту опять отправиться спать в подворотню с пинтой портвейна в скрюченных пальцах. Он устремил на Мэй полный ужаса взгляд и сказал:
– Да, мисс? Да?
– Мы вселяемся сюда на неделю, – объявила Мэй. – Я хочу заплатить вам.
– На неделю? С прицепом? – Похоже, его сбивало с толку всё на свете. Возможно, было ещё слишком рано, и он не успел толком проснуться.
– Совершенно верно, – ответила Мэй. – Сколько стоит неделя парковки?
– Двадцать семь долларов пятьдесят центов. А где… э… где вы поставили свой прицеп?
– В заднем правом ряду, – ответила Мэй, указывая пальцем сквозь стену.
Управляющий растерянно нахмурился.
– Я не слышал, как вы въехали.
– Мы прибыли вчера ночью.
– Вчера ночью?! – Управляющий вскочил, сбросив на пол стопку бланков. Сопровождаемый несколько удивлённым взглядом Мэй, он выскочил за дверь. Мэй покачала головой, присела на корточки и принялась собирать бумаги.
Минуту спустя управляющий вернулся и сказал:
– Вы правы. Я даже не заметил его, когда… Ну что вы, не надо этого делать.
– Всё уже сделано, – ответила Мэй. Она выпрямилась и положила стопку бумаг на стол, что привело к какому-то сейсмическому возмущению, поскольку другая стопа бумаг тотчас соскользнула на пол с противоположного края стола.
– Оставьте их, оставьте, – сказал нервный человечек.
– Полагаю, что я так и сделаю, – Мэй отодвинулась, давая ему пройти и усесться за стол, потом села напротив – на второй стул, имевшийся в комнате. – Итак, мы хотим остаться на неделю.
– Надо заполнить кое-какие бланки. – Управляющий принялся выдвигать и с грохотом задвигать ящики стола – чересчур быстро, чтобы успеть разглядеть, что лежит внутри, открывая их всего на несколько миллисекунд. – Пока вы будете заняты этим, – добавил он в угаре открывания и закрывания, – я пойду подсоединю коммуникации.
– Мы уже это сделали.
Управляющий так и застыл с разверстым ящиком и захлопал глазами.
– Но там же заперто, – сказал он.
Мэй извлекла из кармана кофты навесной замок, который оттягивал шерсть ещё ощутимее, чем обычно хранимая там пачка сигарет.
– Он лежал на земле рядом, – сказала она, протянув руку и положив замок на стол перед управляющим. – Мы подумали, что он, возможно, ваш.
– Он не был заперт?! – Управляющий в ужасе уставился на замок, словно перед ним лежала отсечённая голова.
– Не был.
– Если хозяин… – Управляющий облизал губы и с безмолвной мольбой воззрился на Мэй.
– Я сообщать не стану, – пообещала она. Нервозность управляющего передавалась и ей; не терпелось положить конец общению и убраться вон.
– Он может очень… – Управляющий покачал головой, опустил глаза на выдвинутый ящик и, казалось, удивился, увидев, что тот открыт. Потом он нахмурился и вытащил несколько листков. – Пожалуйста, – сказал управляющий.
Минут десять Мэй заполняла бланки. Она написала, что в прицепе живут четверо: миссис Ортензия Дэвенпорт (она сама), её сестра, миссис Уинфред Лумис (миссис Марч), и двое сыновей последней, Стэн (Марч) и Виктор (Виктор). По заполненным Мэй документам, Дортмундера, Келпа и Германа не существовало вовсе.
Шло время, и управляющий медленно успокаивался, словно мало-помалу свыкался с присутствием Мэй. Он даже отважился одарить её хилыми кривыми улыбочками, когда Мэй передавала ему последние бланки и двадцать семь с половиной долларов.
– Надеюсь, пребывание в «Уандерласт» покажется вам прекрасным, – сказал он.
– Благодарю. Убеждена, что так и будет, – ответила Мэй, вставая.
Управляющий внезапно опять впал в панику и задрыгал всеми конечностями, что привело к бурным бумажным подвижкам на столе. Изумлённая Мэй оглянулась и увидела, что комнату захлёстывает лавина полицейских из дорожного патруля штата. Мэй подавила нервную дрожь, хотя в этом и не было необходимости, потому что судороги управляющего отвлекли служителей закона.
– Что ж, пока, – сказала Мэй и направилась сквозь ряды полицейских (которых и оказалось-то всего двое) к двери. За её спиной раздался глухой стук: то ли навесной замок, то ли плохо подвешенный управляющий грохнулся на пол. Мэй не стала оглядываться, чтобы узнать, который из них упал, а торопливо зашагала по гаревой дорожке в сторону банка. Подходя, она вдруг увидела, как прицеп слегка качнулся и вновь замер. Опять Герман взрывает, – подумала Мэй, и мгновение спустя из отдушины на крыше трейлера вырвался клуб белого дыма. Кардиналы избрали папу, – усмехнулась про себя Мэй.
Дортмундер ждал её в дверях, чтобы помочь забраться в прицеп.
– Уф! Спасибо, – сказала Мэй. – Тут легавые.
– Я видел. Мы спрячемся за перегородкой.
– Правильно.
– Не складывайте колоду, – предложила миссис Марч. – Пусть каждый держит свои карты в руках.
– Мама, пожалуйста, надень корсет, – взмолился Марч.
– Нет, в последний раз говорю.
– Ты можешь проиграть дело.
Она уставилась на сына.
– Я стою в украденном банке, который мы угнали, совершив едва ли не десяток правонарушений, а ты волнуешься из-за какого-то законника из страховой компании.
– Если нас сейчас заловят, нам понадобятся на защиту все деньги, какие мы только сможем раздобыть, – возразил Марч.
– Очень бодрящая мысль, – заметила Мэй, которая стояла в дверях, глядя на контору.
Дортмундер забился за перегородку вместе с Германом и Келпом, и там наступила тишина. Мгновение спустя появился Виктор и с широкой улыбкой на физиономии спросил:
– Так они здесь, да?
– Выходят из конторы, – сообщила Мэй, закрывая дверцу и подходя к окну.
– Помните, – сказал Виктор, – без ордера они войти не могут.
– Знаю, знаю.
Но полицейские даже не попытались войти. Они побрели по гаревой дорожке меж рядами трейлеров, глядя по сторонам, а на бледно-зелёный трейлер посмотрели лишь мельком.
Виктор следил за ними из второго окна.
– Дождь начинается, – объявил он. – Сейчас им захочется спрятаться обратно в машину.
Всё верно, захотелось. Заморосило, и полицейские отправились по дорожке между трейлеров обратно к своей машине, чуть ускорив шаг. Мэй подняла глаза и увидела быстро наползавшие с запада грозовые тучи.
– Нас точно накроет, – сказала она.
– Нам-то какая разница? – спросил Виктор. – В банке тепло и сухо. – Он огляделся и с широкой улыбкой добавил: – Тут даже плинтусы с электроподогревом.
– Они уехали? – спросила миссис Марч.
– Садятся в машину, – ответила Мэй. – Ага, покатили. – Она отвернулась от окна и тоже заулыбалась. – Я вдруг поняла, как жутко психовала. – Мэй извлекла из уголка рта окурок и посмотрела на него. – Я же только что прикурила.
– Давайте перекинемся в картишки, – предложила миссис Марч. – Дортмундер, выходи, будем играть в карты.
Дортмундер вышел, а Виктор убрался за перегородку к Келпу и Герману. Четверо в трейлере опять сели за карты, и миссис Марч пошла вразнос.
– Ага! Ага! Я же тебе говорил!
– Говорил, и что с того? – ответила мать сыну, улыбнулась ему и принялась ловко тасовать карты.
Спустя десять минут в дверь постучали. Все, кто сидел за столом, вытаращили глаза, и Мэй проворно вскочила, чтобы выглянуть в ближайшее окно.
– Какой-то человек под зонтиком, – объявила она. Снаружи уже лило вовсю, и кругом стояли лужи.
– Спровадь его, – велел ей Дортмундер. – Я опять пошёл к сейфу.
– Хорошо.
Мэй дождалась, пока Дортмундер не скроется с глаз, потом открыла дверцу и увидела нервного управляющего, ещё более нервного и имевшего весьма жалкий облик благодаря чёрному зонту.
– О! – сказала Мэй. Ну как не пригласить его внутрь, в такой-то дождь?
Управляющий что-то сказал, но его слова потонули в дробном стуке дождя по зонту и крыше трейлера.
– Что? – спросила Мэй.
Управляющий визгливо заорал:
– Я не хочу неприятностей!
– Прекрасно! – гаркнула в ответ Мэй. – Я тоже не хочу!
– Смотрите!
Он указал вниз, Мэй высунулась, замочив волосы, оглядела землю вокруг прицепа и увидела, что та сделалась бледно-зелёной.
– О, Господи! – вскричала Мэй, посмотрев сперва налево, потом направо. Банк снова стал бело-голубым. – О, боже милостивый!
– Я не хочу неприятностей! – снова завопил управляющий.
Мэй убрала голову из-под дождя.
– Входите, – пригласила она.
Управляющий отступил на шаг, качая головой и отмахиваясь от Мэй свободной рукой.
– Нет, нет, не беспокойтесь.
– Что вы намерены делать? – спросила его Мэй.
– Я не хочу, чтобы вы оставались тут! – крикнул управляющий. – Хозяин вышибет меня вон! Никаких неприятностей! Никаких неприятностей!
– Вы не будете звать полицию?
– Просто уезжайте! Уезжайте, и я не буду их звать, и ничего не случилось!
Мэй попыталась сообразить.
– Дайте нам час, – сказала она.
– Слишком долго!
– Нам надо достать тягач. У нас тут нет тягача.
От растерянности управляющий так разволновался, что принялся скакать то на одной ноге, то на другой, словно отбивая чечётку перед занятым туалетом. Может, в такой жуткий ливень ему и впрямь приспичило.
– Ладно! – заорал он наконец. – Час, не больше!
– Обещаю!
– Мне придётся вас отключить. Свет и воду!
– Хорошо, хорошо!
Управляющий всё выплясывал на улице. Наконец Мэй догадалась, что он ждёт, когда она захлопнет дверцу. Может, надо его поблагодарить? Нет, он нуждался не в признательности, а в ободрении.
– У вас не будет неприятностей! – крикнула она, помахала рукой и закрыла дверь.
Дортмундер стоял рядом с ней.
– Я всё слышал, – пробурчал он.
– Придётся отогнать его куда-нибудь ещё, – заявила Мэй.
– Или бросить.
Герман и Келп вышли из-за перегородки.
– Сдаться? – вскричал Герман. – Да я только что вступил в бой!
– В чём дело? – спросил Келп. – Как он нас вычислил?
– Мы использовали краску на воде, – объяснила ему Мэй. – Её смыло дождём.
– Нельзя нам сдаваться, и всё тут, – заявил Герман. – Надо просто перегнать его куда-нибудь.
– Когда его ищут все легавые Лонг-Айленда? – сказал Дортмундер. – Когда зелёная краска сошла? Когда мы не знаем, куда его отогнать?
– И когда у нас нет тягача, чтобы отогнать его хоть куда-нибудь, – добавил Марч.
– Это не беда, Стэн, – сказал Келп. – Тягач – это всегда пустяки, поверь мне.
Марч угрюмо взглянул на него.
– В такой дождь они не будут искать слишком усердно, – добавил Виктор.
– Когда ты ищешь штуковину длиной пятьдесят футов и шириной двенадцать, покрытую бело-голубой краской, особого усердия и не требуется, – ответил Дортмундер.
Всё это время Мэй хранила молчание и предавалась раздумьям. Сама она не очень-то любила деньги, а посему её мало заботило содержимое сейфа, однако волновал успех дела. Дортмундер и при обычных обстоятельствах был весьма угрюмой личностью. Если же ограбление провалится, жить с ним будет так же весело, как смотреть мыльную оперу. Поэтому она сказала:
– Знаете, я добилась, чтобы нам разрешили задержаться на час.
Свет погас. Мокрая серость просачивалась сквозь окно, и от этого все приуныли пуще прежнего.
– Часа достаточно, чтобы добраться до дома, завалиться в постель и сделать вид, будто ничего этого не было, – сказал Дортмундер.
– У нас есть две легковушки, – ответила Мэй. – Час можно потратить на поиски подходящего места. Если ничего не найдём, тогда и бросим.
– Прекрасно, – отозвался Герман. – А я тем временем повожусь с сейфом. – Он поспешно удалился за перегородку.
– Тут становится прохладно, – заметила миссис Марч.
– Надень корсет, теплее будет, – посоветовал ей сын.
Она взглянула на него.
Дортмундер вздохнул.
– Больше всего меня пугает то, что мы и впрямь можем найти подходящее место.
Глава 27
– Полагаю, было бы несправедливо осуждать тебя за то, что ты втравил нас в это дело, – сказал Дортмундер.
– Совершенно верно, – ответил Келп. – Он вёл машину, Дортмундер сидел рядом с ним.
– Но тем не менее я осуждаю, – заявил Дортмундер.
Келп обиженно взглянул на него и опять уставился вперёд.
– Это нечестно, – сказал он.
– И всё же.
Им надо было вернуться к банку в половине десятого, а сейчас было уже четверть. Келп, Дортмундер и Марч уехали на фургоне все вместе и колесили, пока Келп не приглядел достаточно большой тягач, годный для дела. На бортах было начертано: «Лошади», а внутри попахивало конюшней, но зато грузовик был пуст. Келп запустил мотор и передал бразды правления Марчу, который погнал грузовик к стойлу трейлеров. Теперь Келп и Дортмундер скитались по свету, отыскивая место, чтобы перегнать банк. Виктор и миссис Марч занимались тем же на «паккарде» Виктора.
– Давай, пожалуй, возвращаться, – предложил Дортмундер. – Всё равно ничего не найдём.
– А может, найдём, – возразил Келп. – Зачем этот заупокойный настрой?
– Затем, что мы излазили эти места ещё неделю назад, – ответил Дортмундер, – и тогда тут не было ни одного укрытия для банка. Так откуда оно возьмётся теперь?
– Ещё пять минут, – сказал Келп. – Потом отправимся обратно.
– Всё равно в такой дождь ничего не видно, – ответил Дортмундер.
– Как знать, может, повезёт, – рассудил Келп.
Дортмундер взглянул на него, но Келп был занят управлением машиной. Дортмундер прокрутил в голове несколько возможных высказываний, но ни одно из них не показалось ему приличествующим случаю, поэтому в конце концов он отвернулся, уставился на заливаемое дождём ветровое стекло и принялся слушать, как хлопают «дворники».
– И впрямь льёт, – заметил Келп.
– Я вижу.
– По пятницам таких дождей обычно не бывает, – сказал Келп.
Дортмундер опять взглянул на него.
– Нет, я серьёзно, – продолжал Келп. – Обычно так льёт по воскресеньям.
– Пять минут истекло? – спросил Дортмундер.
– Ещё одна осталась. Продолжай искать место.
– Конечно, – ответил Дортмундер и снова уставился в лобовое стекло.
Одна отрада, легавых не было. Они встретили пару патрульных машин, но это было обычное число. Видать, дождь и впрямь мешал поискам.
Благодушный Келп тащил Дортмундера сквозь дождь, вынуждая заниматься бесполезным делом, а Дортмундер сидел в угнанном фургоне и думал, что так уж сложилась его жизнь. Ему всегда не слишком везло, но и всеобъемлющего невезения тоже никогда не бывало. Жизнь его являла собой сочетание удачи и неудачи, такое точное и уравновешенное, что они сводили друг друга на нет. Дождь, который смыл зелёную краску, теперь мешал полицейским вести поиск. Банк они угнали, но сейф не вскрыли. И так далее, без конца.
Дортмундер вздохнул и посмотрел на часы.
– Твоя минута истекла, – сказал он.
– Да, похоже на то, – неохотно признал Келп и добавил: – Я развернусь и возвращусь кружным путём.
– Нет, поехали прямиком обратно, – потребовал Дортмундер.
– Не люблю возвращаться теми же дорогами. Какой в этом смысл?
– А какой смысл во всём этом деле?
– Ты просто расстроен, – сказал Келп. – Я сверну направо вон за тем светофором и возвращусь другой улицей.
Дортмундер уже хотел приказать ему разворачиваться, но тут снова накатили воспоминания, и он передумал.
– Ну, если только мы успеем к половине десятого, – молвил он, хотя и знал, что они не успеют.
– Конечно, – ответил Келп. – Определённо.
Дортмундер забился в угол и начал представлять себе, как они вернутся к трейлеру, и Мэй встретит его у двери словами: «Герман открыл сейф!» Потом появится улыбающийся Герман с двумя пригоршнями денег. «Что ж, я его вскрыл», – объявит он. А миссис Марч пинком отправит свой шейный корсет под дождь и закричит: «Нам больше не нужны деньги этих законников!» Виктор будет стоять у неё за спиной и улыбаться, словно дожидаясь своего выхода, чтобы наизусть прочитать: «Мальчик стоял на объятой пламенем палубе».
Келп резко нажал на тормоз, и микроавтобус опасно занесло вправо. Дортмундера вырвало из мира грёз и едва не зашвырнуло в бардачок.
– Эй, эй, осторожнее! – заорал он и, посмотрел вперёд, увидел, что там ничего нет, кроме верхушки холма, по склону которого они поднимались. Голая верхушка, длинный голый склон, и никаких причин, которые побуждали бы Келпа вот так давить на тормоз.
– Взгляни на это! – завопил Келп, указывая куда-то в пространство.
Но вместо этого Дортмундер посмотрел в зеркало заднего обзора и сказал:
– Хочешь, чтобы тебе опять въехали под зад! Это что, твой фирменный стиль? Какого чёрта ты вытворяешь?
– Ладно, ладно, я съеду с дороги. Но посмотри, пожалуйста, на это.
Келп загнал фургон на усыпанную щебнем стоянку, и Дортмундер наконец взглянул на то, что так его возбудило.
– Вижу, – сказал он. – Ну и что?
– Разве непонятно?
– Нет.
Келп снова простёр указующую длань.
– Мы поставим прицеп вон туда, – заявил он. – Сечёшь, о чём я?
Дортмундер вытаращил глаза.
– Проклятье, – сказал он.
– Всё получится, – уверил его Келп.
Дортмундер ничего не мог с собой поделать. Мысли мыслями, но он улыбался. Потом сказал:
– Чёрт возьми…
– Вот это верно, – кивнул Келп. – Совершенно верно.