Текст книги "День грифов"

Автор книги: Дон Пендлтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Дон Пендлтон
День грифов

Пролог

Над Глендбарни, одним из предместий Балтимора, занималось раннее утро. В серых предрассветных сумерках по дороге на Аннаполис медленно следовал «караван». Машина свернула на боковую дорожку и остановилась перед маленьким, плохо освещенным мотелем, который, казалось, был пуст.

Из мотеля вышел человек небольшого роста, подошел к «каравану» и поставил ногу на первую ступеньку подножки. Дверца машины мгновенно распахнулась, и из кабины показался другой человек – высокий, подтянутый, в синих потертых джинсах. Высокий и низкорослый обнялись, словно братья, которые очень долго не виделись. Да они и действительно были как братья. Низкорослого звали Лео Таррин. Он был полицейским агентом и вот уже многие годы делал все, что мог, чтобы уничтожить мафию. Высокого человека звали Мак Болан, по прозвищу «Палач», и он один был столь же опасен, как целая армия. Когда-то Болан поклялся уничтожить мафию, и это ему почти удалось за те тридцать с лишним истребительных рейдов, в которых он сражался с этой «раковой опухолью», разъедающей общество.

«Караван» проследовал мимо стоянки и выехал на государственную дорогу № 2. За рулем машины сидела молодая брюнетка – Роза Эйприл, полицейский агент, приданный Маку Болану Белым домом для технической и официальной поддержки во время его нынешней кровавой кампании, в ходе которой он надеялся окончательно очистить территорию США от мафии.

Увидев в зеркале заднего обзора волнующую встречу двух закадычных друзей, молодая женщина сдержанно улыбнулась и подняла руку, приветствуя их. Болан быстро произнес:

– Роза, познакомьтесь, это – «Скалолаз».

«Скалолаз», видимо, не любил показывать свое лицо даже коллегам по работе. Очень немногие знали о том, кто он такой на самом деле. Вот и сейчас Лео так и остался стоять в темноте за машиной и ограничился лишь тем, что молча кивнул в знак приветствия. Роза открыла кабину и отвернулась. Болан провел друга в небольшой рабочий кабинет, устроенный прямо в машине. Подав две чашки кофе, Мак спросил:

– Похоже, что дела осложняются?

– Пожалуй, да, – уклончиво ответил Лео. – Самое трудное сейчас – оказаться с нужной стороны баррикады.

– Намекаешь на то, что нужная сторона баррикады становится все короче и короче? – криво усмехнувшись, заметил Болан.

– Она не только стала короче, на ней теперь полно ловушек. Слава Богу, что это продлится недолго: если я правильно понял, то мне предстоит сменить работу и заняться еще более важным делом. Кстати, между нами, эта идея мне понравилась. Мне до смерти надоела моя теперешняя жизнь, сержант!

Болан прекрасно понимал своего друга – однажды Эйприл остроумно заметила, что такая жизнь подобна смерти. Кстати, и Ангелина Таррин не возражала против некоторых изменений в их жизни.

– Ну а когда мы с тобой войдем в высокие круги? – спросил Болан.

– Будто ты сам не знаешь! – с хитрой улыбкой ответил Лео. – Слушай, сержант, кончай хитрить со мной. Гарольд рассказал мне все: ты возвращаешься на службу. Ну а в том, что касается моего участия в деле, так я тебе не просто отвечаю «да», а «да и с радостью».

Гарольд Броньола возглавлял федеральную полицию и именно через него Белый дом сделал Маку Болану весьма и весьма лестное предложение. Болан долго колебался, но наконец согласился с предложением Президента возглавить сверхсекретную группу, занимающуюся вопросами безопасности, но на двух условиях. Во-первых, Мак настаивал на том, чтобы ему вначале дали время закончить свою личную войну с преступным миром Америки. А во-вторых, он сам хотел отобрать сотрудников для этой новой службы. Разумеется, самым первым его новобранцем стал Лео Таррин.

– Знаешь, Лео, – мягко произнес Болан, – пожалуй, не стоит строить особых иллюзий: можно ведь попасть из огня да в полымя.

– Меня это совсем не пугает, – спокойно ответил его собеседник. – Гарольд сказал, что тебя похоронят как национального героя. Арлингтонское кладбище тебе подходит?

– Абсолютно нет, – ответил Болан, вдруг помрачнев. – Ты ведь знаешь, что у меня уже есть надгробие... И даже с надписью. Моя надгробная плита – в Питтсфилде, там меня и похоронят среди близких. Ведь ты прекрасно знаешь, Лео, – именно там меня один раз уже убили.

– Да, да, – взволнованно пробормотал секретный агент. – Знаешь, сержант, трагедия твоей семьи до сих пор не дает мне покоя. Твоя сестра была замечательной девушкой! Она в чем-то была похожа на тебя. Кстати, а как дела у Джонни?

Джонни был младшим братом Болана, единственным, кто остался в живых после гибели его семьи.

– Джонни становится вполне самостоятельным, – с гордостью ответил Болан. – Знаешь, если мы оставим для них мир свободным и чистым, то молодежь никогда не перестанет нас удивлять.

– Ты часто с ним видишься?

– Скажем так, что я вижу его довольно редко. Да и вообще стараюсь не вмешиваться. Не хочу, чтобы моя жизнь хоть как-то влияла на него. Надо дать ему шанс жить полной, нормальной жизнью.

– Не городи чепухи! – воскликнул Лео.

– Почему?

– Слушай, сержант, парень всегда считал тебя образцом для подражания. Он без ума от тебя и только о тебе и говорит! Скоро ему предстоит сделать свой выбор, и на твоем месте я бы серьезно об этом подумал.

– Не беспокойся, я об этом достаточно много думаю, – мрачно сказал Болан. – В общем, посмотрим, что нам даст изменение в нашей жизни. Возможно, именно тебе придется повлиять на выбор Джонни.

Таррин прямо сиял от гордости:

– Ну а нашу новую жизнь мы начнем, наверное, с воскресенья?

– Да, если доживем до этого дня.

– Ты в этом сомневаешься?

– Ну, как ты знаешь, – усмехнувшись, произнес Болан, – мои сомнения начались уже давно: тогда, когда мы убрали старого Серджио. С тех пор они возрастают в геометрической прогрессии, и ты сам понимаешь почему.

– Да уж догадываюсь, – пробормотал Лео, сделал большой глоток кофе и тихо продолжил: – Господи, как давно это было! Мы прошли такой длинный путь... Иногда я просыпаюсь в холодном поту и думаю, что стало бы со страной, если бы ты не вернулся из Вьетнама! А уж когда я думаю о проклятой мафии... Эти мерзавцы держат в своих руках все силы нации! А мы, полицейские, упрямо пытаемся законным – и только законным! – путем посадить за решетку хотя бы одного или двух из них. И пока мы тянем резину, дела у этих подонков идут все лучше и лучше, они поглощают все и угрожают всем. Теперь уже даже сам Президент отнюдь не застрахован от их мести. А ведь раньше это казалось просто немыслимым!

– Знаешь, Лео, – быстро перебил его Болан, – пока еще рано говорить о победе. Они-то пока еще живы. Кстати, как настроение у их людей в Нью-Йорке?

– Не могу сказать, что им весело, особенно с начала этой недели, – ответил Лео.

Он прикурил две сигареты и протянул одну из них Болану.

– Нужно сказать, что ты прекрасно выбрал слабые места, прежде чем нанести свои последние удары. Даже их денежные резервы и те подходят к концу, особенно после заварухи в Теннесси. Словом, каждый день им достается все больше и больше. Не знаю, надолго ли их хватит, но замечу, что с ними всегда нужно быть настороже. Ты убираешь одного, а на его месте возникает дюжина. Правда, сейчас, когда ты взялся за их деньги, многое может измениться... Знаешь, в Нью-Йорке с незнакомыми вообще не разговаривают, а если перешептываются, так только со своими.

По лицу Мака скользнула едва уловимая улыбка, и он заметил:

– Насколько я понимаю, ты бы не хотел сейчас поговорить с Марко Минотти.

– С кем угодно, но только не с ним! – ухмыльнулся Таррин.

– Что с ним произошло после среды?

– Он попал в довольно трудную ситуацию. Имея мексиканские деньга, он мог стать главой всех капо. Но теперь он вернулся с поджатым хвостом, затаился и хочет узнать, откуда дует ветер. Должен тебе сказать, что когда я часа три тому назад улетал из Нью-Йорка, Марко понемногу начал приходить в себя.

– Это из-за того, что случилось во Флориде?

– Правильно. Когда ты прижал Марко в Уайт Сэндсе, Том Сантелли сразу взял бразды правления в свои руки, и все признали его главенство... И вдруг, не давая ему даже перевести дух, ты взрываешь его золотую шахту во Флориде! Теперь ты понимаешь, что, когда я расставался с ними, настроение резко изменилось и все занялись подсчетом убытков.

– Если я правильно понял, в Нью-Йорке царят печаль и уныние.

– Это точно, вот потому-то я здесь. Я должен передать Сантелли послание.

– Да? И какое же оно?

– Убей или сдохни сам!

– Что это означает?

– Убей Болана в Балтиморе.

Палач выпустил облачко дыма.

– Значит, они знают, что я был во Флориде?

– Разумеется.

– А ведь я сделал все, чтобы остаться в тени!

– Сам прекрасно знаешь, что, когда под угрозой деньги Организации, нюх у них резко обостряется. К тому же они не совсем дураки и потому догадались, что ты в Балтиморе.

– Как они додумались до этого?

– Есть там светлые головы, есть! – хмыкнул Таррин. – В их святая святых на стене висит большая карта, где черными флажками отмечены места, куда ты нанес удары с начала недели. Этой ночью, когда я еще был там, они прикололи маленький черный флажок к Балтимору. Говорят, сегодня «пятница мести» – день грифов.

– Почему грифов?

– А есть одна такая местная легенда, в которой говорится о празднике грифов. Это страшная история о единственном выжившем на земле человеке, который собирает кости своих жертв и складывает из них костер, чтобы отпраздновать свою победу. Короче, они называют этот день днем грифов.

– Значит, они убеждены, что я убью Сантелли?

– Конечно. Во всяком случае, я так думаю, потому что мне не сказали ничего определенного. К тому же я и не должен был знать о том, что случилось во Флориде. Ты ведь и сам понимаешь, что для них это совершенно секретно и, кроме Высшего совета, об этом никто даже не заикается. Однако события во Флориде оцениваются как очень крутая операция, она задела сразу всех боссов. Говорят, что с тех пор, как Сантелли занялся этим делом, в швейцарских банках стоят длиннющие очереди. Теперь ты понимаешь, как они сейчас задергались! Этой ночью, еще до моего отлета, они собрались на внеочередную встречу и, думаю, до сих пор не разошлись. Правда, насколько я понял, с потерей объекта Сантелли для них еще не все кончено. Короче, хотя они и понесли значительные убытки во Флориде, но все же рассчитывают поправить свои дела в другом месте.

– В таком случае это...

– Да, Балтимор.

– Лео, это дело как-нибудь связано с делом в Теннесси?

– Мне кажется, что да. Сантелли контролирует все дела в Нью-Джерси. Я уверен, что он проворачивает большие дела и в Атланте. Правда, после твоего рейда в Кентукки он кое-что потерял. Ты вообще начал подкоп под его империю еще до Флориды, а если судить по тому, что мне удалось узнать, то у него приличный бизнес и в Теннесси.

– Есть ли оттуда какие-нибудь новости от нашего друга? – тихо спросил Болан.

– А вот этого я не знаю! – живо ответит Лео Таррин. – К тому же, чем меньше мне об этом будет известно, тем лучше для меня же.

– Понимаю, – вздохнул Болан, – а что произойдет после того, когда ты передашь послание Сантелли? Опять вернешься в их штаб?

– Промазал! – с улыбкой сказал Таррин. – Друг мой, ты забыл, что для этих джентльменов я эксперт по всему, что касается Мака Болана. Вот почему я остаюсь в Балтиморе.

– А вот это уже не очень приятная новость, – нахмурив брови, сказал Болан. – Боюсь, как бы твое присутствие не навредило мне.

– Ну, это как посмотреть, – невозмутимо сказал Лео. – Я-то считаю, что вдвоем нам будет проще выпутаться из этого дела.

– Если хочешь знать мое мнение, то я предпочел бы, чтобы ты смылся отсюда. Исчезни и подожди до воскресенья. Кстати, как поживают Анжи и дети?

– У них все прекрасно, во всяком случае, так было три дня тому назад. Я не могу связываться с ними каждый день. Ты сам знаешь, сержант, у меня тоже полно работы.

Болан затушил окурок и тут же закурил новую сигарету.

– О'кей, – с видимой усталостью произнес он, – попытаемся выбраться из дерьма сообща.

Таррин спокойно объяснил:

– Боссы направили Сантелли подкрепление. Я не знаю деталей, но отовсюду к нему съезжаются люди. Видимо, девиз «убей или сдохни сам» для них очень серьезный. Моя официальная миссия – это миссия советника при проведении антиболановской акции.

Значит, мне предстоит почти все время быть рядом с Сантелли.

– Из тебя получится великолепный советник, – буркнул Болан.

– Допустим, – рассмеялся Лео, – когда мы с тобой будем вращаться в правительственных кругах, мне будет не хватать ситуаций такого рода. Мне так нравится дурачить этих сволочей, рассказывая им сказки! И чем значительней эти мерзавцы, тем больше меня веселит тот цирк, который я им закатываю!

Лео замолчал и взглянул на часы.

– Как быстро летит время, – вздохнул он, – мне пора уходить.

Лео сунул голову в дверь, заглянул в кабину и крикнул, обращаясь к Розе:

– Любовь моя, высадите меня на следующем перекрестке.

Потом он повернулся к Болану и сказал:

– Не пытайся связаться со мной, сержант. Эти мерзавцы очень нервничают, прямо как маньяки. Дай мне время и побольше свободы, и я сам найду тебя, как только получу первые инструкции. Думаю, что первая цель – это крепость на берегу залива.

– Ты имеешь в виду старый дом Арни «Фермера»?

– Именно. Знаешь дорогу туда?

Разумеется, Мак знал ее. Выпустив облачко дыма, Болан с отсутствующим видом заметил:

– Так ты сказал, что это день грифов?

– Да.

Палач медленно выпустил струйку дыма и прошептал:

– Пусть будут грифы, почему бы и нет?

Правда, а почему бы и нет?

Глава 1

Лео Таррин уже собирался выйти из машины, как вдруг в переговорном устройстве раздался взволнованный голос их водителя, очаровательной Розы:

– Похоже, что за нами хвост!

– Нельзя ли поточнее? – сухо произнес Болан.

– В восьмистах метрах позади нас идет большой автомобиль с двумя пассажирами. Они следуют за нами вот уже около трех километром.

– А кто это? – насторожился Болан.

– Я не могу установить с ними контакт – они не отвечают на мои вызовы.

– Черт побери! – выругался Лео. – Должно быть, они тащатся за мной. А я был так уверен, что не привел за собой хвост! Только этого не хватало!

– Может, это местная полиция? – высказал предположение Болан. – Попробуем связаться с ними по радио.

Он включил радиоаппаратуру боевого отсека «каравана», и на пульте управления сразу же вспыхнули экраны двух сканеров.

– Попробуй оторваться от них, Роза, – сказал он в микрофон.

Тяжелая машина резко свернула вправо и, набрав скорость, покатила по неосвещенной дороге.

– Что там у вас происходит? – произнес в микрофон Болан, обращаясь к Розе.

– Цель замедлила движение, ее с трудом видно... Прекрасно, она опять появилась. Цель увеличила скорость. Дистанция полтора километра, но расстояние быстро уменьшается.

Радиосканеры, настроенные на диапазон частот, на которых работают полицейские, ничего не показывали. Спустя несколько секунд Роза уточнила:

– Цель следует за нами на расстоянии пятисот метров, преследователи идут на такой же скорости, словно приклеились.

– Я же тебе сказал, что они очень нервничают, – воскликнул Лео. – Должно быть, за мной следили, начиная с аэропорта, и теперь мы в западне.

– Пока еще не совсем, – пробурчал Болан и дал несколько точных инструкций Розе. Потом, повернувшись к агенту ФБР, сказал: – Останься с нею, Лео. Если наша прогулка плохо кончится, ты знаешь, что нужно делать.

Не дожидаясь ответа, Болан подошел к задней двери машины. Как только машина, резко свернув налево, остановилась, он открыл дверь и словно растворился в предутреннем тумане.

С трудом скрывая охватившее его волнение, Таррин пошел в кабину к Розе. Молодая женщина остановила машину у обочины и внимательно смотрела на светящийся экран, расположенный рядом с приборной доской.

– Как мне надоела эта игра в кошки-мышки, – прошептала она, не сводя глаз с экрана. – Они сбрасывают скорость... Теперь останавливаются. Великолепно! Сейчас Мак узнает, кто же это такие!

Холодное профессиональное отношение к делу этой красивой молодой женщины поразило Лео. Сам Таррин очень нервничал, считая, что именно он виноват в появлении преследователей. Правда, и он, и Болан, оба давно привыкли к опасностям. Порой они работали в столь трудных условиях, которые даже трудно было себе представить. Кроме того, Лео прекрасно знал, что любой его контакт с Боланом всегда был чреват неприятностями. Правда, значимость этих встреч с лихвой покрывала любой риск. Так было и сегодня...

Болан и Лео Таррин познакомились очень давно. И если до встречи с Палачом секретный агент жил двойной жизнью, то теперь, если, конечно, так можно выразиться, эта жизнь стала упорядоченной...

Таррин был племянником покойного Серджио Френчи, одного из создателей «Коза Ностры». С раннего детства его убеждали в том что он со временем станет одним из боссов мафии. Однако, вернувшись домой после военной службы во Вьетнаме, Лео решил посвятить себя борьбе с организованной преступностью, которая разлагала и разрушала все эшелоны власти в стране. Разумеется, люди, возглавляющие полицию, были просто счастливы, когда к ним присоединился человек, который без особого риска мог попасть в лагерь их врагов. Так у Таррина появилось серьезное прикрытие. Ему немедленно присвоили кличку «Скалолаз», которая прекрасно к нему подходила – ведь Лео должен был как можно выше подняться по иерархической лестнице мафии. Ему предстояло регулярно поставлять правительству всю ту информацию, которую ему удавалось собрать благодаря своему положению. Шло время, Таррину стала понемногу надоедать его двойная жизнь... И вдруг появился Болан.

В ту пору Лео был «лейтенантом», или, как говорили в его кругах, капореджиме своего дяди Серджио, главы большой преступной семьи, контролировавшей весь преступный бизнес на западе от Массачусетса, и в частности в Питтсфилде – городе, где родился Болан. Лео даже сыграл какую-то, правда, незначительную, роль в трагедии, которая случилась с семьей Мака...

Именно с этого момента жизнь Лео Таррина стала действительно очень сложной: в самом начале своей деятельности Болан поставил себе цель – убить Таррина. Тогда-то секретному федеральному агенту и пришлось, спасая свою жизнь, открыть Палачу свою настоящую роль в Организации. Потом им вдвоем пришлось работать рука об руку, и у Лео Таррина начались настоящие трудности.

Мафия очень хотела избавиться от Болана. Ну а все полицейские страны, включая начальников Таррина, мечтали засадить Палача за решетку, потому что считали его сверхопасной личностью. Обе стороны начали считать Таррина «экспертом по вопросам Болана», что чрезвычайно осложняло ему жизнь...

Но Лео давно сделал свой выбор и больше не испытывал сомнений. С нечеловеческой ловкостью он пытался достичь определенного равновесия, работая как на мафию, так и на своих шефов в полиции, но всегда следуя рука об руку с Боланом. Отношения этих двух людей являли собой пример своеобразного симбиоза: один уважительно относился к другому и принимал его методы работы.

Недавно Вашингтон простил и полностью реабилитировал эту «сверхопасную личность – Болана». Тем не менее, не было, пожалуй, ни одного закона из гражданского и уголовного кодексов, которые бы он не нарушал, да еще и с рецидивами, если говорить на юридическом языке. Правительство наконец поняло то, что Лео Таррин знал всегда, с момента его первой встречи с Боланом: Палач был совершенно особым человеком, отличавшимся от всех других, человеком, каких уже не осталось со времен рыцарства. Отнюдь не месть руководила действиями этого бойца, смелость и мужество которого поражали воображение. У Болана был слишком высокий идеал, чтобы обращать внимание на свою личную жизнь. Трагедия его собственной семьи явилась тем толчком, который вывел его на истинный путь. А Болан был таким человеком, который уже никогда не отступал от истины, если она ему открылась. И если он и нарушал закон, то вовсе не потому, что презирал его. Совсем напротив, этот человек очень любил свободу и прекрасно понимая, что единственный способ сохранить закон для тех, кого он должен охранять, – это в некоторых случаях нарушать его. Мафия заняла верхние эшелоны власти и каждый день все выше поднимала голову, нагло подминая под себя все, что хочет и когда хочет. А если так, то, считан Болан, закон страны бессилен против этих подонков.

В глазах Палача империя зла представляла собой государство в государстве и была врагом номер один, который, действуя изнутри, разрушает самые благородные идеалы Америки. Для того чтобы добиться своих целей, его враги легко меняли законы в свою пользу и почти всегда и везде выигрывали. С этим надо было бороться, и Палач начал действовать. Разумеется, он не пользовался методами Лео Таррина или полиции, ведь Мак Болан был солдатом. Поэтому он и отреагировал как хороший солдат, которому сказали, что его родина в опасности, – он вышел на тропу войны. Его война была очень опасной, но благородной... И он почти выиграл ее!

Разумеется, если...

Роза Эйприл нагнулась над пультом и включила лазерную систему инфракрасного обнаружения. Система работала великолепно! На экране появилось слегка расплывчатое черно-красное изображение, похожее на негатив, освещенный светом красной лампы. Были видны контуры автомобиля и два сидящих в нем человека, которые повернули головы направо, словно для того, чтобы поговорить с кем-то через окно...

Вдруг две ослепительные молнии перечеркнули экран и впились в головы, которые... исчезли!

Помимо своей воли, Роза вздрогнула и тихо вздохнула. Таррин мягко положил ей руку на плечо и прошептал:

– Успокойтесь, пожалуйста. Надо крепко стоять на ногах.

Он вышел из машины и почти сразу же столкнулся с Маком.

– Я очень расстроился, сержант, – пробормотал Лео.

– Надеюсь, не так сильно, как эти два мерзавца, – совершенно спокойно ответил Болан.

Разговаривая с Лео, он снимал со ствола своей «беретты» глушитель необычной формы, который сделал сам.

– Кто это такие?

– Айк и Майк Балдасерра. Чем они занимались в последнее время?

Таррин присвистнул от удивления, прежде чем ответить:

– Это загадка. Последний раз, когда я слышал что-то об этих подонках, они работали в Атланте.

– Ты не мог бы узнать, кто их послал сюда и почему они следили за тобой от самого Нью-Йорка?

– Ты думаешь, еще оттуда?

– Я уверен. У Майка в кармане билет на рейс Нью-Йорк – Балтимор, а машину они взяли напрокат в аэропорту.

Таррин кивнул головой:

– Тогда это предупреждение свыше. Если только...

– Ты должен подумать, что тебе теперь делать, – поддразнил его Болан.

– Считаешь, что я засветился?

– Возможно, – сказал Мак. – Во всяком случае, я тебе советую все проверить. И как можно быстрее.

– Но это невозможно! – пробормотал Таррин.

– Ты и вправду упрям!

– Ну кто из нас упрямее, надо еще посмотреть, – пробурчал Таррин. – Опять ты втянул меня в мокрое дело. Так что придется повертеться.

– О'кей, – сухо сказал Болан. – Постарайся быть осторожным, дружище.

– И ты тоже.

– Тебе помочь избавиться от этого мяса?

– Сам справлюсь, сержант. Прошу тебя, не торопись, а лучше подожди, пока я свяжусь с тобой.

– Попробуй, – коротко ответил Болан. – Правда, сейчас это не очень просто, – и он оглянулся на машину с трупами.

– К сожалению, да, – тяжело вздохнул Лео Таррин и двинулся к машине.

Подойдя к ее распахнутой кабине, Лео долго смотрел на изуродованные трупы, а потом, отвернувшись, сказал:

– Да, иногда события опережают нас. А зря...