Текст книги "Подводные лодки типа «К»"
Автор книги: Дон Эверит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Когда он снова поднялся на мостик, Дикинсон смог сообщить, что они протаранили другую лодку типа К, однако он до сих пор считал, что это К-12.
Столкновение произошло практически в тот момент, когда на К-14 снова начало работать рулевое управление, и Харботтл отдал приказ пристроиться к ушедшей вперед флотилии. К-22 врезалась в левый борт систер-шипа в районе жилых отсеков, расположенных сразу позади нового торпедного отсека. Удар распорол борт, снес радиомачту. Вода хлынула в отсек, где за столом сидели 2 человека, которые сразу захлебнулись. В центральном посту находился старший помощник Гэвин. Он бросился к двери, ведущей в кают-компанию. Однако там имелась дополнительная деревянная дверь, которая должна была создавать офицерам какое-то подобие уюта. От удара она раскололась и застряла в проеме. Вода хлынула навстречу Гэвину по палубе кают-компании, переливаясь через комингс. Однако он спас и себя, и остальной экипаж. Сверхчеловеческим усилием он выбил деревянную панель и сумел задраить водонепроницаемую дверь. Затем он сообщил на мостик, что 2 носовых отсека затоплены, но дверь в центральный пост пока держит.
Харботтл сигнальной лампой передал на К-22 просьбу де Бургу сообщить о столкновении и вызвать помощь. Де Бург сразу отправил на «Итюриэл» шифрованную радиограмму: «Срочно. Столкнулся с подводной лодкой К-12. На обоих кораблях заливает носовую часть». Время 19.15.
В ответ на запрос Харботтла де Бург просигналил, что на К-22 все в порядке, и лодка может проследовать обратно в порт. Однако Харботтл попросил его оставаться рядом, так как его лодка не могла двигаться. Она сильно села носом и могла в любой момент затонуть.
Де Бург кое-как развернул лодку на прежний курс. Теперь следовавшие позади корабли могли ясно видеть россыпь огней позади рубки К-22. Он остановил обе машины.
На К-14 вахтенный сигнальщик с помощью лампы Олдиса передал просьбу о помощи в надежде, что находящиеся неподалеку корабли заметят его. Харботтл приказал еще одному матросу стоять на мостике с ракетницей и большим запасом ракет, чтобы предупредить корабли, находящиеся позади.
Тем временем «Итюриэл» и 3 остальные лодки 13-й флотилии мчались на восток, даже не подозревая о происшествии. Как и другие лодки впереди нее, К-12 повернула, чтобы обойти внезапно появившиеся траулеры, а потом пристроилась за кормой К-17, полагая, что это К-14. Прошло более часа, прежде чем радисты «Итюриэла» приняли, расшифровали и передали капитану 2 ранга Лейру сигнал бедствия с К-22.
В 19.30, через 15 минут после столкновения, появились 4 корабля 2-й эскадры линейных крейсеров в сопровождении группы эсминцев. Они шли прямо в ту точку, где сейчас стояли К-14 и К-22, передающие сигналы бедствия.
На головном линейном крейсере «Аустралиа» только был отдан приказ увеличить скорость до 21 узла, как люди на мостике заметили красную сигнальную ракету, взлетевшую в небо слева по носу. Тут же прямо на воде зажглась россыпь огней. А через пару секунд замигала сигнальная лампа: «Столкновение. Требуется помощь». «Аустралиа» оставил место происшествия слева по борту, и командир эскадры контр-адмирал Артур Кейвенаф Левесон передал приказ командиру эсминцев сопровождения на лидер «Гэбриэл»: отправить один из кораблей на помощь терпящим бедствие. Никто на мостике «Аустралии» в этот момент не подумал, что сигналит подводная лодка.
На К-14 и К-22 люди с замиранием сердца следили за линейными крейсерами и эсминцами, проносящимися сквозь темноту с обеих сторон.
Замыкал колонну линейных крейсеров «Инфлексибл». Совсем недавно он потерял контакт с идущим впереди «Индомитеблом». В 19.30 штурман «Инфлексибла» капитан-лейтенант Бернард Найтли Боуз заметил вылетающие из тумана сигнальные ракеты и послал вахтенного офицера лейтенанта Джона Брюса известить капитана. На мостик поднялся капитан 1 ранга Джеймс Роуз Прайс Хоксли, однако он этих ракет не увидел. Потом он заметил 2 белых огня и огни маленького судна справа по носу. Он приказал Брюсу держать на них. Хоксли был уверен, что «Инфлексибл» разминется с этим кораблем. После этого был замечен белый огонь прямо по курсу. В бинокль Хоксли увидел то, что счел силуэтом «Индомитебла». Белый огонь был похож на кормовой огонь линейного крейсера, включенный на полную мощность, чтобы быть видным сквозь туман. Вахтенный офицер сначала тоже так решил. Но потом внезапно Брюс и Боуз хором крикнули: «Это зеленый огонь. Лево на борт! Правая машина – полный назад!»
Теперь Хоксли тоже заметил зеленый огонь. В бинокль он увидел какой-то низкий силуэт. Боуз подумал, что это эсминец, так как корабль вроде бы имел возвышенный полубак. Но, как бы то ни было, линейный крейсер находился всего в 400 ярдах от этого корабля и мчался прямо на него. В этот момент «Инфлексибл» имел скорость 18 узлов.
На К-22 исполняющий обязанности капитана Губерт Воган Джоунс в этот момент стоял возле трапа, ведущего в рубку. Оскар Мот только что поднялся на мостик и вместе с другими моряками с ужасом увидел, как в 10 футах от форштевня лодки проскочил эсминец. Сигнальщик начал передавать сигнал бедствия вслед эсминцу, но тут сзади послышался крик. Люди на мостике оглянулись. Всего в 100 ярдах позади из темноты появился силуэт огромного корабля. Его форштевень был нацелен прямо на машинное отделение лодки. Внизу Воган услышал истерический вопль де Бурга: «Право на борт! Правая машина – полный вперед!»
В полном отчаянии командир лодки крикнул на линейный крейсер: «Какого черта! Что вы делаете?!»
«Инфлексибл» начал поворачивать, но слишком поздно. Он врезался в уже пострадавшую лодку и буквально отрубил ей около 30 футов носовой части. Оторванный нос загнулся вправо под прямым углом. Приказы, отданные на «Инфлексибле» в последний момент, ослабили силу удара. Однако, когда линейный крейсер поворачивал, его корма прошлась вдоль борта К-22 и снесла наружные балластную и топливную цистерны. Лодку при этом затолкнуло в воду так, что на поверхности осталась только рубка. Люди в отсеках хватались за что попало. По отсекам лодки прокатился вибрирующий грохот, словно рядом промчался железнодорожный состав. Моряки ясно поняли, что случилось, и ждали, что в борту появится чей-то форштевень и море ринется в лодку. Оскар Мот решил, что сейчас он погибнет. Как ни назови лодку – К-13 или К-22, – она не переменится. Она была и останется убийцей.
Корма линейного крейсера прошлась по борту К-22, потом лодку залило буруном от винтов «Инфлексибла». А потом он ушел прочь, а К-22, хоть ее и бросало, как щепку, все-таки осталась на плаву. Моряки на мостике прочитали название на корме корабля, и сигнальщик передал на «Инфлексибл» просьбу остановиться. Однако линейный крейсер растаял во мраке.
Моряки в отсеках К-22 осмотрелись и сообщили де Бургу, что прочный корпус уцелел. Держала даже переборка полуоторванного носа. Потеря цистерн правого борта сразу вызвала сильный крен на левый, поэтому де Бург приказал выпустить 150 тонн топлива из цистерн левого борта, чтобы выровнять лодку и увеличить запас плавучести. Затем он распорядился включить дополнительные огни на носу и на корме. Мот сказал ему: «Если эти уроды и сейчас не заметят нас, сэр, они просто слепые».
Рядом стояла К-14, каким-то чудом держащаяся на воде, и выпускала по одной красной ракете в минуту, как делают терпящие бедствие корабли.
Столкновение между К-22 и «Инфлексиблом» произошло в 19.41. Через минуту «Итюриэл», находящийся теперь уже в 6 милях впереди, принял неправильно зашифрованную радиограмму К-22. Ошибся либо радист лодки, либо шифровальщик «Итюриэла», но в результате, когда радиограмму передали капитану 2 ранга Лейру, он узнал, что пароход «Нова Скотиа» столкнулся с К-12. Пока Лейр размышлял над радиограммой, одна из шедших ему в кильватер лодок передала сигнальной лампой, что К-22 пропала некоторое время назад. Означала ли радиограмма, что пострадала К-12, или К-22? Офицеры на мостике лидера терялись в догадках. Следует повернуть на обратный курс, чтобы оказать помощь, или нет?
Через 20 минут после получения первого сообщения о бедствии радисты «Итюриэла» приняли повторную радиограмму. На этот раз в расшифрованном сообщении ничего не говорилось о пароходе под названием «Нова Скотиа». Столкнулись К-22 и К-12. Лейр решил возвращаться назад, хотя бы это он должен был сделать обязательно. При столкновении у подводной лодки слишком мало шансов на спасение, так как ее запас плавучести минимален. В экипажах 2 лодок типа К числилось более 100 человек. Если бы это была боевая операция, Лейр не имел права возвращаться, чтобы помочь им. Но это были всего лишь учения. Жизни людей всегда важнее маневров.
После этого «Итюриэл» должен был сообщить своим подопечным о принятом решении. Замигала сигнальная лампа, приказывая тому, что осталось от флотилии, развернуться. Или, говоря более строго, совершить поворот на юг на 16 румбов последовательно, положив руль на 5 градусов. Лейр включил ходовые огни на полную яркость. На корме вспыхнула группа гакабортных огней, которые должны были помочь лодкам выполнить поворот. В 20.10 Лейр приказал начать поворот. Положив руль всего на 5 градусов, Лейр рассчитывал благополучно разойтись с линейными крейсерами и остальными кораблями флота. В 20.17 замыкавшая строй К-12 завершила поворот.
Тем временем Лейр вызвал своего шифровальщика и приказал ему отправить радиограмму на «Корейджес» и линкор «Барэм». В ней говорилось:
«Подводные лодки К-12 и К-22 столкнулись, имеют течь в носовой части каждая. Я следую им на помощь с 13-й флотилией. Позиция в 18 милях к востоку от острова Мэй».
По какой-то неизвестной причине эта радиограмма была отправлена с большим опозданием.
Через минуту после того, как флотилия завершила поворот, или в 20.18, Лейр с удивлением увидел идущий ему прямо навстречу линейный крейсер «Аустралиа». Линейные крейсера шли гораздо южнее того курса, которым ранее следовала флотилия подводных лодок, и теперь «Итюриэл» вместе с 3 лодками двигался навстречу линейным крейсерам под очень острым углом. Лейр быстро повернул дальше на юг, и «Аустралиа» прошел в 600 ярдах справа по борту от «Итюриэла». Однако подводные лодки повторяли маневры своего лидера с ужасающей медлительностью, и линейный крейсер теперь надвигался прямо на них. К-12 шла последней, и капитан-лейтенант Джон Грэхэм Бойед внезапно увидел, что вынырнувший из тумана линейный крейсер собирается таранить лодку.
В отчаянии он крикнул: «Право на борт!»
На мостике «Аустралии» контр-адмирал Левесон и командир крейсера заметили «Итюриэл» и увидели, как он отвернул. Но 2 замыкающие лодки не включили вовремя ходовые огни, и теперь «Аустралиа» уже просто не мог выполнить маневр уклонения. Левесон сказал командиру корабля: «Если мы сейчас повернем, нашу корму занесет, и она отрежет нос последней лодке».
Линейный крейсер продолжал следовать прежним курсом. И К-12 проскочила у него под форштевнем всего в 2 или 3 футах. Ее лишь сильно качнуло носовым буруном.
А шедший впереди «Итюриэл» теперь уворачивался от эсминцев сопровождения. Повернув, чтобы не столкнуться с «Аустралией», Лейр увидел впереди еще одну группу ходовых огней. Он повернул вправо и разошелся с каким-то эсминцем буквально борт о борт. Потом Лейр снова взял курс на юго-запад, но тут же едва не столкнулся со вторым эсминцем. Снова лидер флотилии успел сманеврировать и прошел под самой кормой эсминца. На мостике К-11 капитан 2 ранга Томас Фредерик Паркер Калверт и его вахта были твердо уверены, что лидер флотилии столкнется с обоими эсминцами. Но обошлось. Это спасение граничило с настоящим чудом.
В течение 4 минут Лейру пришлось поворачивать 5 раз. Неуклюжим подводным лодкам даже не следовало пытаться повторять маневры юркого лидера флотилии. Это было и напрасно, и опасно. После серии самостоятельных маневров К-11 сумела занять позицию в 400 ярдах за кормой «Итюриэла», который сейчас следовал обратным курсом 245°. Однако К-17 оторвалась от них и сейчас находилась в полумиле позади К-11.
На всех 3 лодках люди уже знали, что они повернули назад, чтобы помочь двум столкнувшимся лодкам флотилии. Реакция на эту новость была различной. Кое-кто был рад возвращению в Розайт. Остальные боялись, что пропустят ожидавшийся бой. Но по крайней мере один человек вообще ни о чем не подозревал. Сигнальщик К-17 Джордж Кимбелл заболел и весь день пролежал на койке. Около 8 вечера к нему пришел штурманский офицер, измерил температуру и посоветовал попытаться заснуть. Это было смешно. Каждые 10 минут Кимбеллу приходилось бегать в гальюн. Он и теперь сидел там, чувствуя себя страшно виноватым, и хотел умереть.
* * *
Пройдя первый отрезок пути, соединение Эван-Томаса в целом сохранило строй кильватерной колонны, несмотря на темноту и радиомолчание. Все корабли двинулись в путь примерно из одного места и проделали длинное путешествие по реке, обставленной буями, с множеством береговых ориентиров. Но, как и следовало ожидать, отдельные группы кораблей, миновав остров Мэй, ложились на новый курс не точно в одном и том же месте. В результате вместо того, чтобы выстроиться одной длинной колонной, они двигались несколькими короткими, причем слегка разрозненно. Линейные корабли повернули, немного не дойдя до точки, в которой повернула 13-я флотилия подводных лодок. Именно поэтому они оказались к югу от линии курса лодок. Вот почему Лейр налетел прямо на них, повернув на обратный курс.
В 5 милях позади линейных крейсеров шла вторая группа подводных лодок – 12-я флотилия, которую возглавлял легкий крейсер «Фиэрлесс». Еще на подходах к острову Мэй «Фиэрлесс» принял шифрованный сигнал бедствия, который К-22 отправила «Итюриэлу». Это произошло примерно в 19.45. Вслед за «Фиэрлессом» шли К-4, К-3, К-6 и К-7. «Крошка» Литтл, высокий и крепкий мужчина, приказал передать известие о столкновении на лодки с помощью сигнальной лампы Олдиса. Он предупредил подчиненных, что следует внимательнее следить за обстановкой, и приказал включить кормовые огни на полную яркость.
В 19.54 «Фирэлесс» миновал остров Мэй, а через несколько минут Литтл приказал выполнить намеченный поворот на новый курс, причем сделал это не доходя до точки, где повернули линейные крейсера.
В 20.15 он был совершенно уверен, что миновал место столкновения и слегка расслабился, беседуя с вахтенным офицером.
В это же время на К-6 капитан 2 ранга Джеффри Лейтон сдал вахту и спустился в кают-компанию, чтобы поужинать. На мостике его сменил лейтенант Ричард Дуглас Сэндфорд.
Корабли 12-й флотилии все еще не подозревали, что «Итюриэл» вместе с 3 лодками повернул на обратный курс.
В 20.25 контр-адмирал Левесон отправил радиограмму с «Аустралии», адресованную второй группе лодок: «Срочно. Только что разошелся с «Итюриэлом» и 3 лодками, следующими обратно».
Эта радиограмма пришла через 15 минут после того, как «Итюриэл» начал поворот, и была получена на «Фиэрлессе» слишком поздно.
Когда радиограмма была отправлена, офицеры на мостике «Фиэрлесса» уже увидели белые ходовые огни 2 кораблей. Они находились почти прямо по курсу, лишь чуть слева, и резали курс 12-й флотилии слева направо. Почти сразу кто-то заметил огни третьего корабля, который находился в полумиле за кормой первых двух.
«Это ходовые огни. Передайте флотилии, чтобы наши корабли тоже включили», – приказал Литтл. Приказ был немедленно передан сигнальным прожектором и по радио. Литтл и его люди напряженно следили за огнями первых 2 кораблей, резавших им курс. Лишь потом они обратили внимание на третий корабль. Действуя в соответствии с правилами расхождения судов, Литтл следовал прежним курсом, твердо уверенный, что встреченный корабль повернет влево и пройдет у него по левому борту. «Фиэрлесс» и его лодки К следовали со скоростью 21 узел.
Все люди, находящиеся на мостике лидера флотилии, с растущим напряжением следили за огнями третьего судна, которые неотвратимо ползли вперед. Что вообще этот корабль здесь делает? Кто-то прошептал: «Поворачивай, парень. Ради бога, поворачивай».
Но огни следовали прежним курсом.
«Какого черта делает этот болван?» – заорал Литтл.
В следующий момент столкновение уже стало неизбежным.
«Лево на борт! Полный назад!» – крикнул Литтл.
Корабельная сирена огласила ночь тремя короткими гудками, а потом еще тремя. Это была буква «С» в азбуке Морзе, означавшая, что дан полный назад. Но это было не так. Сила инерции неодолимо тащила «Фиэрлесс» вперед. Люди на мостике были бессильны что-либо изменить. Корабли столкнулись. Кто-то крикнул: «Это К-17, сэр!»
В следующую секунду нос «Фиэрлесса» врезался в лодку, глубоко пропоров ей корпус перед рубкой. От удара крейсер весь вздрогнул. Люди попадали на палубу, разбивая головы о механизмы и переборки. Почти все отсеки были засыпаны обломками.
Люди на мостике успели приготовиться к столкновению и устояли на ногах. Они увидели, как К-17 повернулась и освободилась, после чего ее медленно понесло вдоль левого борта крейсера. На несколько секунд офицеры на мостике «Фиэрлесса» онемели от шока. Затем кто-то крикнул: «Задраить все водонепроницаемые двери!»
Одновременно Литтл приказал передать сиреной букву «Д», чтобы следующие за крейсером подводные лодки увеличили дистанцию. Это произошло в 20.32.
* * *
К-17 затонула не так быстро, как подумали на мостике «Фиэрлесса». В полной темноте она сдрейфовала за корму лидера флотилии. Вода потоком хлестала внутрь корпуса сквозь огромную пробоину в переднем конце кубрика.
В кубрике кочегаров на К-17 за несколько мгновений до столкновения один из товарищей уговаривал кочегара 1 класса Генри Фалчера подняться вместе с ним на мостик проветриться. Фалчер, который только что сменился с вахты и читал книгу, отказался. Но товарищ настаивал, и недовольный Фалчер отбросил книгу и последовал за ним. К ним присоединился еще один кочегар Альберт Даудинг. Когда они поднялись наверх, вахтенный офицер даже не успел отреагировать на эту экскурсию. Как только троица поднялась на мостик, произошло столкновение.
За 10 секунд до столкновения с мостика приказали задраить все водонепроницаемые двери. Этот приказ спас жизнь по крайней мере одному человеку, лейтенанту Джеральду Армитеджу Джексону, который 8 дней назад сменил лейтенанта Додда, переведенного на К-22. Джексон сидел в кубрике, когда услышал приказ. Он вскочил и бросился к двери, ведущей в центральный пост. Именно в этот момент форштевень «Фиэрлесса» вспорол корпус лодки прямо у него за спиной. Подводная лодка накренилась и дернулась, как загарпуненный кит. Люди полетели кувырком. Джексона выбросило сквозь дверь в центральный пост вместе с матросом 1 класса Уэстбруком, который пытался закрыть ее. Свет погас, от затопленных аккумуляторных батарей повалили клубы удушливых газов.
Кочегарный унтер-офицер Джеймс Стюарт спал в отсеке траверзных торпедных аппаратов. Он поспешно выскочил в центральный пост и помог матросу 2 класса Дрейку задраить дверь.
Сигнальщик Кимбелл проболел весь день и сейчас шел по коридору вдоль котельного отделения в отсек траверзных торпедных аппаратов. Толчок сбил его с ног. Однако Кимбелл сохранил присутствие духа и бросился назад в котельное отделение.
В кормовом матросском кубрике матрос 1 класса Фредерик Браун как раз забирался в койку, когда произошло столкновение. Он подошел к своему рундуку и достал спасательный жилет. Вместе с остальными матросами он поспешил в машинное отделение.
Весь экипаж подводной лодки выполнял свои обязанности торопливо, но спокойно. Никто не пострадал. Никто не запаниковал.
Пока Джексон и Уэстбрук по пояс в бурлящей воде напрасно старались закрыть дверь, с мостика поступил приказ покинуть корабль. Из центрального поста и из машинного отделения люди по трапам начали подниматься наверх и через люки выходили на палубу.
Они собрались на мостике и надстройке. Старший помощник доложил капитану: «Все отсеки в нос от центрального поста затоплены, сэр. Дверь в отсек траверзных торпедных аппаратов задраена».
Старший механик сообщил, что весь экипаж выведен на палубу.
К этому времени нос лодки уже ушел под воду.
Капитан приказал всем перейти на корму.
Корма лодки постепенно поднималась из воды. Джексон и еще около 20 человек начали карабкаться вдоль надстройки. Некоторые люди взбирались на пушки и трубы.
Капитан крикнул: «Где Купер? Купер, зажги лампу!»
Купер был одним из сигнальщиков. Капитан позвал его еще несколько раз. Ответа не было.
Вся носовая часть лодки уже погрузилась, и вода начала смывать людей. Зрелище было феерическим. Под звездным небом К-17 постепенно тонула в спокойном море, и большая часть экипажа уже молчаливо смирилась со своей судьбой. Лишь несколько человек выкрикивали просьбы о помощи. Маленький прожектор с «Фиэрлесса» шарил вокруг и, наконец, нащупал лодку. Кое-кто замахал руками.
Кочегар 1 класса Кеннет Васс увидел, что капитан снял куртку и приготовился прыгнуть в воду. После этого Васс тоже прыгнул за борт.
Лейтенант Джексон уже добрался до кормовой оконечности лодки. Он спрыгнул в воду, отплыл подальше и перевернулся на спину. Задранная корма лодки выделялась на фоне неба.
Экипаж начал покидать лодку, прыгнул за борт и матрос 1 класса Уэстбрук. Он вместе с квартирмейстером сначала взобрался на поднявшуюся корму. Внезапно Уэстбрук вспомнил, что он все еще в бахилах.
«Помоги мне стащить их», – попросил он.
Однако квартирмейстер уже пропал. Тогда Уэстбрук уселся на корме, меланхолически посмотрел на бурлящую воду и содрал бахилы.
Через 8 минут после удара К-17 скрылась под водой на глубине 27 фатомов.
* * *
В 400 ярдах позади «Фиэрлесса» капитан 2 ранга Стокс услышал, что сирена лидера флотилии приказывает «полный назад» и тут же застопорил машины. Он включил ходовые огни и приказал зажечь гакабортный огонь на полную яркость. Когда подводная лодка сблизилась с «Фиэрлессом», он повернул вправо, не зная, что там произошло столкновение.
На следующем мателоте К-3 вахту стоял лейтенант Лоренс Фицджеральд Фоли. Когда на кораблях впереди зажглись огни, он включил ходовые огни К-3 и послал вниз за капитаном, который в этот момент ужинал. Капитан 2 ранга Герберт Уильям Шоув, который держал ручную белую крысу в кармане форменной тужурки, быстро поднялся на мостик. К этому времени ревели уже несколько сирен, и разобраться в сигналах стало невозможно. Но К-3 быстро нагоняла К-4, и Шоув снизил скорость.
Он гадал, почему Стокс нарушил приказ и включил гакабортный огонь на полную мощность.
Внезапно Шоув и Фоли вскрикнули, так как поняли, что догоняют К-4 так быстро, что через несколько секунд столкнутся с ней. Шоув круто повернул влево и еле-еле разминулся с К-4. Он положил руль вправо, чтобы кормой не зацепить К-4, и приказал дать полный назад. Пройдя четверть мили, К-3 остановилась. Все этот время Шоув с тревогой вглядывался в темноту перед собой, гадая, что стало причиной суматохи. Он не видел решительно ничего.
Крик сзади заставил его обернуться. Где-то справа «Фиэрлесс» включил прожектор, и в его свете Шоув и Фоли с изумлением увидели тонущую подводную лодку, на корме которой столпились люди, размахивающие руками.
«Итюриэл» и К-11 шли на помощь пострадавшим кораблям к месту первого столкновения, совершенно не подозревая о происходящем сзади. Вахтенные офицеры обоих кораблей видели огни «Фиэрлесса», и К-11 сманеврировала так, чтобы освободить место крейсеру. Но причин для тревоги пока никто не видел.
В кильватер лидеру флотилии послушно шла только одна лодка. К-22 и К-14 столкнулись в нескольких милях позади. «Фиэрлесс» потопил К-17. Но даже сейчас единственная оставшаяся от 13-й флотилии лодка К-12, едва не столкнувшись с «Аустралией», продолжала следовать курсом, который мог привести к столкновению с К-6.
К счастью, люди, стоявшие на вахте на обеих лодках, капитан-лейтенант Бойер на К-12 и лейтенант Сэндфорд на К-6, вовремя увидели огни. Они выполнили маневр расхождения, дружно повернув вправо.
Затем Сэндфорд лег на прежний курс. До сих пор он шел в 600 ярдах за кормой предыдущего мателота – К-3. В момент расхождения с К-12 он отвел взгляд от К-3, а потом увидел впереди яркий белый огонь и взял курс на него, сохраняя скорость 19 узлов. Внезапно впереди раздался рев корабельной сирены, передающей «D». Сэндфорд немедленно послал за капитаном.
В следующую секунду лейтенант с ужасом увидел слева по носу зеленый огонь. Это значило, что перед ним правый борт какого-то корабля. Сэндфорд сразу понял, что белый огонь не принадлежал К-3. Он пошел вслед за каким-то другим кораблем, который сейчас резал курс К-6.
В следующий миг на мостике появился капитан 2 ранга Джеффри Лейтон. Подводная лодка быстро сближалась с неизвестным кораблем. Лейтон крикнул: «Обе малый! Обе машины стоп!»
Теперь стало видно, что впереди находится подводная лодка, развернутая бортом к К-6.
«Полный назад! Лево на борт! Дать гудок! Включить огни, прожектор за корму!»
Теперь Лейтон мог лишь надеяться на то, что столкновение превратится в скользящий удар вдоль корпуса.
* * *
На «Фиэрлессе» флагманский врач Алоизиус Френсис Флеминг сидел в кают-компании, когда лидер протаранил К-17. Он бросился в свою каюту, схватил фуражку и спасательный жилет и побежал на квартердек. За кормой, на правой раковине, он увидел лодку типа К, освещенную прожектором «Фиэрлесса». Флеминг удивился, почему она стоит на месте, развернувшись бортом поперек курса флотилии. Он следил за ней в течение 5 минут и увидел фонтан воды, взлетевший напротив задней трубы. Это было похоже на взрыв. Пару секунд ничего не происходило, а потом лодка начала тонуть. Флеминг стоял, выпучив глаза, и смотрел на черную воду, в которой только что исчезла подводная лодка. Это произошло так быстро, что в это трудно было поверить.
«Великий боже, немецкая торпеда», – пробормотал он.
Он сразу решил, что именно торпеда, попавшая в крейсер пару минут назад, была причиной удара. Он побежал в лазарет, чтобы проследить за находящимися там людьми. Их следовало одеть в спасательные жилеты и подготовить к эвакуации.
Разумеется, в освещенную лодку, а это была К-4, не попадала никакая немецкая торпеда. Ее протаранила К-6, причем это произошло всего в нескольких ярдах от того места, где затонула К-17.
* * *
Хотя К-6 дала полный назад, инерция была так велика, что сразу остановить лодку не удалось. Ее новый изящный гнутый форштевень ударил К-4 под прямым углом и разрезал ее почти напополам. Две подводные лодки сцепились между собой так прочно, что даже машины К-6 не смогли освободить ее. Лейтон приказал задраить все водонепроницаемые двери и прожектором передал на «Фиэрлесс», что он столкнулся с другой лодкой и ему срочно требуется помощь.
В течение 30 секунд он лихорадочно прикидывал, что ему следует делать. Но затем винты К-6 сумели вырвать форштевень лодки из корпуса К-4. К-6 сразу встала на ровный киль, и Лейтон застопорил машины. Он приказал Сэндфорду тщательно осмотреть носовые отсеки, после чего повернул прожектор назад, чтобы предупредить замыкающую строй К-7.
К этому времени лишь рубка К-7 возвышалась над водой.
* * *
Капитан-лейтенант Гравенер, который ранее служил на лодках типа Е, обнаружил, что командовать лодкой типа К далеко не так приятно, как он думал. Он стоял на мостике К-7, когда впервые услышал букву «D», передаваемую сиреной где-то впереди. К-7 находилась в полумиле позади К-6. За недолгое время службы на флотилии Гравенер уже прекрасно ознакомился с неприятной особенностью поведения лодок этого типа. Эффект присасывания мог привести к потере управления и остановке лодки. Учитывая это, он всегда предпочитал добавить пару сотен ярдов к предписанной дистанции в строю, хотя эта привычка приносила ему постоянные выговоры командира флотилии. Но Гравенер, который ранее отговаривался тем, что плохо оценивает дистанцию, сейчас мог лишь радоваться тому, что эта привычка спасла его лодку и экипаж.
Через полминуты после того, как Гравенер услышал сигнал, он уменьшил скорость до 12 узлов и включил ходовые огни. Впереди и справа он увидел ходовые огни крейсера, которые включил «Фиэрлесс». Впереди и слева находилась К-6, которая, по мнению Гравенера, все еще двигалась вперед. Чтобы освободить место крейсеру для маневра, Гравенер повернул влево. Тут же он увидел, что быстро сближается с К-6.
«Стоп машины», – приказал Гравенер.
Однако силуэт лодки и огни быстро приближались. Великий боже, подумал Гравенер, а ведь мы сейчас ее протараним. Нужно немедленно остановить К-7.
«Право на борт. Обе машины – полный назад!» – поспешно приказал он.
И вовремя. Поворот руля увел форштевень К-7 в сторону. Она прошла вплотную к правому борту К-6, Гравенер перевел дух с облегчением. Но облегчение было непродолжительным. Когда К-6 включила прожектор, Гравенер с ужасом увидел прямо перед собой еще одну лодку. Он уже ничего не мог сделать, чтобы обойти ее. Гравенер четко видел всю лодку полностью: нос, мостик, трубы, надстройку, корму. И никаких признаков жизни. Что-то здесь было неправильно. Силуэт медленно уходил вниз.
«Дьявол, она ведь тонет!» – крикнул Гравенер.
Это просто фантастика. Подводная лодка тонула так быстро, что К-7 успела лишь коснуться ее килем.
Гравенер остановил машины и осмотрелся в полном замешательстве. На левом траверзе чуть в сторону кормы, в том месте, где затонула лодка, слышались крики людей и плеск воды. «Фиэрлесс» осветил их прожектором и передал Гравенеру приказ постараться подобрать спасшихся. Он сразу вызвал команду на палубу и дал малый назад.
* * *
В 4 милях за кормой последней лодки типа К следовали 3 корабля 5-й эскадры линкоров.
В 19.54 шедший головным «Барэм» принял по радио сообщение с линейного крейсера «Аустралиа», в котором говорилось: «На пути флота севернее острова Мэй находится корабль, терпящий бедствие. Рядом стоит эсминец». Это сообщение относилось к К-14 и К-22, и оно стало первым предупреждением по радио о катастрофе. Оно было отправлено через 40 минут после столкновения и через 20 минут после того, как «Аустралиа» покинула место катастрофы. Прошло 13минут после того, как «Инфлексибл» ударил К-22. До сих пор никаких сообщений не поступило от лидера флотилии «Итюриэла».
В 20.09 линкоры прошли мимо острова Мэй. К этому времени эсминец «Венеция» подошел к К-14 и спустил шлюпку. Одновременно эсминец осветил лодку прожектором. В результате 5-я эскадра линкоров и сопровождающие ее корабли смогли обойти поврежденные лодки на почтительном расстоянии.
Миновав остров Мэй, линкоры и эсминцы сопровождения изменили курс. Но через 15 минут, около 20.30, произошли 3 столкновения, в результате которых затонули К-17 и К-4, крейсер получил серьезные повреждения, а 4 лодки типа К оказались прямо на пути линкоров. Причем в состоянии полного замешательства и растерянности.
