Текст книги "Солнце в бокале"

Автор книги: Долли Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глава 8

– Нет, Джоэл, он же еще совсем малыш!

Фрея безуспешно пыталась выхватить сына из рук мужа. Ребенок надрывался от крика, лишь еще более зля отца.

– Я не собираюсь воспитывать его неженкой. Он провинился и будет наказан. Я никогда не меняю своих решений!

Джоэл отмахнулся от жены, как от назойливой мухи, и вышел из комнаты.

Фрея кинулась за ним следом, крича:

– Нет, Джоэл! О, Майкл…

– Майкл! – воскликнула Фрея… и открыла глаза, судорожно всхлипывая.

По ее щекам струились слезы. Она осмотрелась – только что происшедшее оказалось всего-навсего ночным кошмаром. Вздох облегчения вырвался из ее груди. Значит, с Майклом все в порядке. Он по-прежнему у Бриссаков, и Джоэл не истязает его.

Фрея вновь закрыла глаза и попыталась уснуть, но тщетно. Воспоминания о прошлой жизни тяжелым грузом наваливались на нее и нещадно давили. Безрезультатно промаявшись в постели еще час, она встала, набросила на плечи халат и спустилась в кухню.

Лучшее средство для успокоения расстроенных нервов – это сделать себе что-нибудь приятное. Например, сварить кофе. Идея оказалась верной. Стоило чуть горьковатому аромату повиснуть в воздухе, как настроение молодой женщины улучшилось.

– Поверь, пастушка, не все в твоей жизни худо. – Пропела Фрея слова недавно услышанной народной песенки, доставая из буфета фарфоровую чашку.

Спустя несколько минут она уже сидела в кресле в гостиной и наслаждалась обжигающим напитком, глядя в окно.

Ей нравилось любоваться ночным небом, когда в вышине загорались, словно тысячи светлячков, звезды, а полная луна лениво плескалась в сверкающих искрах. Фрея могла часами рассматривать какое-нибудь созвездие.

– Никогда не понимал, что может быть привлекательного в разглядывании того, чего нельзя потрогать рукой. Бессмысленное, на мой взгляд, занятие… – протянул Джоэл, и Фрея, вздрогнув, резко обернулась.

Очевидно, муж довольно долго наблюдал за ней. Он стоял в дверях, небрежно облокотившись о косяк и скрестив холеные руки на груди.

– Ты всегда стремишься обладать всем, на что падает твой взор, и даже не задумываешься, насколько это этично, – сдержанно заметила Фрея, не желая показывать, что внезапное появление Джоэла испугало ее.

О смятении могла свидетельствовать лишь задрожавшая в руке чашечка. Но она быстро поставила ее на столик.

– Этично? – Мужчина изобразил удивление. – Дорогая, у каждого человека свое представление о том, что правильно, а что нет. Например, с моей точки зрения, твое поведение с момента нашей встречи просто выходит за рамки приличий. Запирать дверь в спальню перед носом собственного мужа, это этично?

– Я ненавижу тебя.

– А я, наоборот, обожаю. И как определить, кто из нас прав? – Джоэл подошел и стал перед Фреей, глядя на нее сверху вниз. – Лично для меня есть только один критерий: сила. Я сильнее тебя, а значит, ты обязана мне подчиняться. Впрочем, излишнее милосердие – один из моих недостатков. Так и быть, можешь выбирать, где мы займемся сексом: прямо здесь или наверху, в твоей спальне.

– Ты – животное, – процедила сквозь зубы Фрея и, прежде чем он успел что-либо осознать, оттолкнула его и выскочила в холл.

Из гостиной донеслись приглушенные ругательства мужа, а затем следом выскочил он сам. Желая сбить его с толку, Фрея направилась не к лестнице, как, по ее мнению, решил бы Джоэл, а кинулась в противоположную сторону, к входным дверям. Но она просчиталась.

Холодный февральский воздух обжигал кожу ледяным дыханием. Не позволяя себе останавливаться, Фрея мчалась сквозь виноградники, а сзади, продолжая сыпать проклятиями, ее преследовал Джоэл. Молодая женщина чувствовала, что задыхается от быстрого бега, но страх гнал ее все дальше и дальше. Хотя не было никакой надежды на спасение.

Габриель вышел из дома, поднял воротник пальто и решительно зашагал в сторону «Дюфера». Он твердо собирался выяснить у Фреи, что происходит. Неожиданно появившийся в доме возлюбленной иностранец, в первый же вечер оказавшийся в ее постели, вызывал множество вопросов.

Кто он? Имеет ли какое-то отношение к покрытому завесой тайны прошлому любимой? Что он значит для нее?

Габриель долго думал, есть ли у него право вторгаться в жизнь Фреи и требовать каких-либо объяснений. И решил: есть! Это право ему дали ее губы, одарявшие нежными ласками руки, сладостные стоны и выгибавшееся навстречу распаленное страстью тело. Нет, не могло все это быть ложью, умелой игрой! Сердце нельзя заставить лицемерить. А он неоднократно читал в глазах Фреи искреннюю любовь.

Погруженный в размышления Габриель пересек границу своих владений и вышел к виноградникам «Дюфера». Блестящие в лунном свете ветви лозы, пока еще лишенной яркой листвы, придавали винограднику сходство с зачарованным лесом. Холодные звезды, изредка прочертив сверкающую дорожку по темному небу, скатывались к горизонту, спеша исполнить чье-нибудь желание. Поймав взглядом одну из них, Габриель усмехнулся и мысленно загадал встретиться с Фреей.

Тотчас, откуда-то сбоку, на него стремительно, словно тень, вылетела хрупкая женская фигурка. Он поймал ее и, разглядев залитое слезами лицо, не смог сдержать удивленного возгласа:

– Фрея, что с тобой? Почему ты в таком виде?

– Джоэл!… Он убьет меня!… Спаси… Майкл… – Молодая женщина была на грани нервного срыва.

Заметив, что она слишком легко одета, Габриель сбросил пальто и заботливо укутал ее. Ноги Фреи подкосились, и он усадил ее на землю, а сам, опустившись рядом, продолжил расспросы:

– Успокойся, любимая. Кто такой Джоэл?

Ответа Габриель не расслышал. Не успел. До его слуха донеслись быстрые шаги и отчаянная английская брань, из которой стало ясно: сюда направляется преследователь Фреи. Габриель встал, готовясь встретиться с неведомым врагом. Его руки инстинктивно сжались в кулаки. Выскочивший на залитое матовым светом луны пространство незнакомец был высок ростом и телосложением ничем не уступал Габриелю. В следующий миг он повернулся. Это был тот самый мужчина, которого Габриель видел в спальне Фреи. Только сейчас его лицо было искажено от ярости.

Заметив Габриеля, заслоняющего собой дрожащую то ли от холода, то ли от ужаса женщину, незнакомец решительно шагнул вперед.

– Уйди с дороги! – угрожающе прошипел он. – Не вмешивайся, это не твое дело!

– Ошибаешься. По какому праву ты преследуешь ее?

Возможно, английский Габриеля оставлял желать лучшего, а может, незнакомец просто не желал вдаваться в какие-либо объяснения. Не теряя ни минуты, он коршуном налетел на заступника Фреи. Габриель словно ожидал этого, так как вовремя успел отразить нападение.

Сцепившись, мужчины закружились на месте, осыпая друг друга весьма болезненными ударами. Фрея, уже немного пришедшая в себя, распахнутыми от волнения глазами следила за этой молчаливой «пляской».

Однажды, давным-давно, когда она была еще маленькой девочкой, отец взял ее с собой в Лондон на выставку норвежской живописи. Оставив родителя в компании таких же, как и он, любителей искусства, Фрея долго бродила по залам, умирая от скуки, пока не увидела полотно, заставившее ее застыть на месте.

На огромном холсте была изображена битва двух ангелов: темного и светлого. Светлый явно побеждал, поскольку в глазах темного застыли отчаяние и обреченность. Но, несмотря на это, он продолжал сопротивляться. Отчего-то симпатии девочки были именно на его стороне.

Сейчас, наблюдая за схваткой, разворачивающейся перед ее глазами, Фрея поняла, что верно угадала замысел художника. Темный – не всегда зло, а светлый – добро!

Глядя, как темноволосый Габриель бьется с блондином Джоэлом, молодая женщина, затаив дыхание, следила за своим «ангелом». Вот Джоэл, изловчившись, поставил подножку сопернику и тот упал. Фрея взволнованно вскрикнула, опасаясь за него, но он тут же вскочил и нанес ответный удар.

Голова Джоэла мотнулась в сторону, кулак Габриеля последовал за ней, в результате под носом образовалась кровавая дорожка. Запах собственной крови привел мужа Фреи в бешенство. Он взревел, стремительно повалил противника на землю и, оседлав, принялся душить.

Габриель тщетно пытался скинуть его с себя. Озверевший Джоэл не давал ему такой возможности. Переживая за возлюбленного, Фрея мгновенно забыла свои страхи. Схватив с земли тяжелый камень, она подскочила к мужу и ударила его по голове. Джоэл с тихим стоном повалился в сторону, точно куль с мукой. Освобожденный от душивших его рук Габриель, хрипло дыша, приподнялся на локтях и усмехнулся.

– Даже в драке ты оставляешь последнее слово за собой.

Фрея плача бросилась поднимать его. Ей хотелось быстрее уйти с этого страшного места. Джоэл мертв, она убила его!

– Подожди. – Габриель подошел и склонился над поверженным врагом. Затем с явным облегчением произнес: – Жив. Ты просто оглушила его. Он потерял сознание, но, думаю, скоро придет в себя. Надеюсь, теперь я могу узнать, кто это такой.

Фрея подняла на Габриеля голубые глаза и еле слышно прошептала:

– Мой муж…

Жервеза Бекю смочила в теплой воде полотенце и принялась стирать с лица хозяйки грязные потеки. Когда полчаса назад ее разбудила Аннетт, она не сразу поняла, в чем дело, однако поспешила спуститься вниз.

Каково же было ее удивление, когда она обнаружила в гостиной множество народа. Здесь были Аннетт, Габриель и Фрея, а спустя мгновение в комнату вошел Гийом в сопровождении поднятых с постели Матье и Люсьена.

Отослав Аннетт в кухню за теплой водой, Жервеза поинтересовалась причиной столь неожиданного собрания. Судя по взглядам, не все были в курсе происходящего. Тогда Габриель ободряюще кивнул Фрее, и она принялась сбивчиво рассказывать то, что так долго от всех скрывала.

Оказывается, недавно появившийся в «Дюфере» англичанин был ни много, ни мало ее мужем, от которого она сбежала год назад. Этот негодяй на протяжении нескольких лет истязал ее, а теперь вновь настиг, желая продолжить свое гнусное злодеяние.

Услышанная история поразила всех присутствующих, вызвав благородное негодование.

– Увы, закон на стороне Джоэла, – печально завершила рассказ Фрея. – Он никогда не даст мне развода и уж точно не выпустит из своих рук Майкла. Единственный выход – это вновь бежать.

– Глупости! – рассерженно перебила ее Жервеза. – Ты находишься на родной земле, девочка. И пока ты здесь, никто не посмеет причинить тебе вреда.

– Да, но закон… – попробовал вставить Гийом.

Однако его опередил Матье, сказав:

– Чепуха! Наверняка можно что-то сделать.

– Мне кажется, нам понадобится совет месье Юбера, – произнесла Аннетт.

Она входила в гостиную, неся в руках тяжелый поднос с чаем, бутербродами, салфетками, и слышала последнюю фразу. Гийом поспешил ей на помощь.

– Действительно, – одобрительно произнес Габриель, до этого хранивший молчание. – Жервеза, позвони месье Юберу и попроси его приехать в «Дюфер» как можно быстрее.

– Позвольте узнать, – Люсьен снял очки и принялся протирать салфеткой стекла, – а где же сейчас сам Джоэл Нортон?

– Вероятнее всего, он уже очень далеко отсюда. Но уверен, что в скором времени объявится вновь, теперь уже в сопровождении властей, и мы должны быть готовы к этому визиту. – Габриель подошел к окну и озабоченно выглянул на улицу.

Фрея лежала, прижавшись к плечу любимого. После того как все участники ночного совета разошлись, она провела Габриеля в свою спальню. Ей не хотелось отпускать его от себя. Пережитые страхи все еще не оставили ее, заставляя сердце испуганно биться.

– Почему ты не рассказала мне всей правды сразу? – спросил Габриель и ласково провел рукой по изящному изгибу ее бедра.

– Я боялась… – Фрея потерлась щекой о его грудь, словно котенок. – Боялась, что ты отвернешься от меня.

– Глупышка, ты настолько не доверяла моим чувствам? – Габриель нежным поцелуем коснулся ее виска. Счастье переполняло его настолько, что хотелось радостно и не переставая смеяться. Фрея принадлежит ему, только ему! – Я всегда буду любить тебя.

Джоэл Нортон появился в «Дюфере» гораздо раньше, чем они рассчитывали. Вместе с ним приехали адвокат и двое жандармов. Тотчас весть об этом облетела всю усадьбу и к дому стали стекаться работники. Гийом, оседлав лошадь, поскакал в «Алье» предупредить Габриеля.

Джоэл в сопровождении адвоката прошел в дом вслед за встретившей его на пороге Жервезой. В уже знакомой ему гостиной он обнаружил свою жену, спокойно беседующую с пожилым кругленьким джентльменом.

При виде Джоэла Фрея ничем не выказала своего удивления. Она будто бы и не заметила его, зато вежливо приветствовала адвоката. Это был лучший законник, которого Джоэл мог нанять за деньги. За очень большие деньги.

– Месье Алар Юбер к вашим услугам, господа, – представился толстячок, и брови адвоката удивленно поползли вверх, что не преминул заметить Джоэл.

– О, месье Юбер, это такая честь для меня, – почтительно произнес мужчина. Он конечно же слышал о знаменитом на весь Бордери нотариусе.

– Может, стоит несколько поторопиться? – нетерпеливо произнес Джоэл. Ему хотелось быстрее покинуть место, не вызывающее у него радужных воспоминаний. – Мистер Жане, изложите поскорее наши требования, и покончим с этим делом раз и навсегда.

– Месье Юбер, весьма сожалею, но обстоятельства таковы, что я должен помочь месье Нортону вернуть его жену и сына в Англию. – Судя по голосу, адвокат действительно испытывал некоторую неловкость. – Надеюсь, у вас нет возражений?

– Ошибаетесь, месье Жане. У меня как раз имеются возражения, – весело произнес Алар Юбер и незаметно подмигнул Фрее. – Учитывая тот факт, что год назад мадам Дюфер получила французское гражданство, никто и ничто не может вынудить ее покинуть родину.

Пожилой нотариус специально назвал Фрею «мадам Дюфер», чтобы подразнить Джоэла. Судя по взбешенной физиономии последнего, это ему удалось.

– Но, насколько мне известно, мадам Нортон поменяла гражданство без согласия своего мужа, что ставит вышеупомянутую процедуру под сомнение, – не сдавался месье Жане. Он действительно являлся прекрасным адвокатом и недаром получал гонорар.

– Увы, – печально вздохнул Алар Юбер, – если бы дело касалось только семейных отношений, я вынужден был бы признать вашу правоту. Однако в данной ситуации затронуты интересы нашего государства.

– Что вы хотите этим сказать? – начиная терять самообладание, спросил адвокат. По всему было видно, что разговор заставляет его нервничать.

– Не знаю, сообщил ли вам об этом клиент, – месье Юбер метнул взгляд на наливающегося от злости краской Джоэла, – но мадам Дюфер с некоторых пор входит в число крупнейших землевладельцев Бордери. Вы наверняка проезжали мимо принадлежащих ей виноградников. Кроме того, под ее непосредственным руководством проходит важный эксперимент, который в случае своего успешного завершения явится важным вкладом в развитие коньячной промышленности. Думаю, вам, как истинному французу, месье Жане, известно, какой процент национального оборота составляет доход от этой отрасли.

Во время речи толстячка нотариуса адвокат с самым несчастным видом покрывался потом и был вынужден периодически лезть в карман за платком.

– Впрочем, если вы продолжаете настаивать на своем, я не в силах вам помешать. К моему великому сожалению.

Месье Жане недоверчиво покосился на него. Что это? Неужели он не ослышался? Алар Юбер признает свое поражение! Воистину следует отблагодарить святую Женевьеву, покровительницу семьи Жане, за подобный поворот дела.

– Месье Нортон, вы можете забрать вашу жену прямо сейчас, – поспешил сообщить своему клиенту прекрасное известие адвокат.

Губы Джоэла скривились в подобии улыбки, и он обратился к Фрее:

– Надеюсь, мне не придется тащить тебя волоком, дорогая?

К его удивлению, молодая женщина без слез и возражений отправилась вслед за ним, к ждущим на улице жандармам. Однако стоило им ступить во двор, как их тотчас окружила молчаливая толпа работников. Преимущественно мужчины, и они смотрели на заезжих гостей крайне недружелюбно.

Первым заволновался месье Жане.

– Что здесь происходит?

Со спины раздался довольный смешок месье Юбера. Старый нотариус, стоя рядом с Жервезой Бекю, весело взирал на них с верхней ступеньки.

– Я, кажется, говорил вам, месье Жане, что не могу помешать вам. Однако вы забыли, что в отличие от Парижа Бордери пусть и цивилизованная, но провинция. Здесь несколько иные нравы. Чтобы увезти из «Дюфера» хозяйку, вам придется иметь дело с ее работниками. Поговорите с ними, может, они поддадутся вашему красноречию.

Тихонько посовещавшись со своим клиентом, месье Жане ответил:

– Ладно, на этот раз ваша взяла. Мадам Нортон остается, а мы уезжаем.

– Вы не поняли, месье Жане, никакого другого раза не будет, – произнес месье Юбер так, будто растолковывал урок нерадивому ученику. – Вы лично и ваши сопровождающие можете ехать хоть сейчас, но месье Нортон останется. Останется до тех пор, пока не выполнит наши условия.

– Простите за любопытство, а в чем они заключаются?

Побледневший адвокат старался быть предельно вежливым. Возможно, если ему все же удастся как-то урегулировать отношения между клиентом и его женой, он еще сможет спасти свою профессиональную репутацию. В противном случае коллеги в Париже поднимут его на смех. Плохие вести имеют длинные ноги.

– О! Мы вовсе не претендуем на какую бы то ни было часть состояния месье Нортона. Единственное, что нам нужно, – это его согласие на расторжение брака. А также подпись на документах, свидетельствующих о передаче всех прав на Майкла Нортона его матери, присутствующей здесь мадам Дюфер.

Алар Юбер специально говорил по-английски, чтобы Джоэл понял, о чем идет речь. Нотариус еще не закончил последнюю фразу, когда он, вне себя от ярости, закричал:

– Ни за что! Вы слышите, ни за что я не подпишу ни одной вашей поганой бумажки!

– Тупица! – Неожиданно к нему подскочил месье Жане и, схватив за рукав, оттащил в сторону. – Неужели до вас еще не дошло, что здесь происходит? – зашипел адвокат почти в самое ухо Джоэла. – Оглянитесь на стоящих вокруг нас людей. Ваше счастье, что они ни слова не понимают по-английски. Немедленно соглашайтесь на все условия! – И, уже совсем понизив голос, добавил: – Если, конечно, вам дорога ваша жизнь.

– Вы трясетесь так, будто мне действительно угрожает опасность. – Джоэл презрительно скривился. – А между тем эти крестьяне вполне безобидные люди.

– Идиот! – рявкнул адвокат. – Треть этих «безобидных людей» во время войны участвовали в Сопротивлении. Они, не задумываясь, отправят вас к праотцам прежде, чем вы успеете открыть рот. Как думаете, сколько нацистов бесследно исчезло в «Дюфере»? Если хотите остаться в живых, немедленно подписывайте документы и молитесь, чтобы это их удовлетворило. Французы считают, что мужчина, поднявший руку на женщину, заслуживает смерти. И если все, о чем вы мне поведали, правда, то я разговариваю с трупом.

Джоэл нервно сглотнул и бросил по сторонам испуганный взгляд. Похоже, адвокат не шутил и он действительно попал в серьезную переделку. Стараясь сохранить достоинство, он обратился к Алару Юберу:

– Давайте ваши бумаги. Ваше счастье, что я слишком тороплюсь. Меня давно ждут дела в Лондоне.

Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он ставил подписи на документах. Сделав последний росчерк, Джоэл в абсолютной тишине, ни на кого не глядя, сел в машину и уехал.

Это был последний раз, когда Фрея видела мужа. И слава богу! Как только автомобиль Джоэла скрылся из виду, на лицах окружающих ее людей появились улыбки. Фрея не выдержала, и слезы облегчения хлынули из ее глаз.

– Спасибо, спасибо, – не переставая, шептала она слова благодарности всем, кто спешил ее поздравить.

Постепенно толпа рассеялась. Работники возвращались к своим делам. Когда двор почти опустел, Фрея заметила Габриеля. Молодой человек в небрежной позе стоял у конюшни, сжимая в руках охотничье ружье. И она поняла: возникни необходимость, он непременно воспользовался бы им, чтобы защитить ее и Майкла.

– Мишеля, – поправила она себя, впервые назвав сына французским именем.

Несмотря на возражения искренне непонимающей подобного любопытства Жервезы, Фрея в один из дней поднялась по скрипучей лестнице на чердак. Открыв тяжелый замок поржавевшим ключом, она ступила в полутемное помещение.

Судя по лежащему на всех вещах слою пыли, сюда уже несколько лет никто не заглядывал. Фрея давно мечтала выкроить среди обычных дел время, чтобы удовлетворить свой интерес. Возможно, в ней говорили отцовские гены. Чарлз Грин любил утверждать, что самые таинственные места в старом доме – это подвал и чердак. Их содержимое всегда может поведать пару-тройку забавных историй о хозяевах.

Пыль, взвивавшаяся в воздух при каждом шаге, щекотала ноздри, заставляя чихать. Фрея пробралась через груды старых вещей, накрытых полотняными простынями, к небольшому окну и, поднатужившись, распахнула его. Свежий воздух, ворвавшись, слегка разогнал застоявшийся запах плесени, делая помещение более привлекательным для исследований.

Аккуратно сняв покрывало с ближайшего нагромождения вещей, Фрея обнаружила сундук со старинными детскими игрушками, плетеное садовое кресло и красивую настольную лампу, какие были весьма популярны в прошлом веке. Вероятно, парная ей лампа пришла в негодность или разбилась. Поэтому, несмотря на хорошее состояние, ее «сослали» на чердак. Отметив про себя, что игрушки могут вполне понравиться сыну, Фрея перешла к следующей «простыне».

Стоило Фрее дотронуться, как ткань легко соскользнула на пол, открывая взгляду молодой женщины несколько сломанных стульев и пару картин, оправленных в тяжелые рамы и прислоненных изображением к стене.

– Сейчас я обнаружу, что дядюшка Жан-Анри спрятал здесь Моне или Гогена, – смеясь, произнесла она, поворачивая одну из них.

Однако, вопреки смутному ожиданию, полотно сложно было отнести к живописному шедевру. Даже не являясь профессионалом, Фрея отметила слабую технику исполнения портрета. Однако ее внимание привлекла модель, позировавшая художнику. Неумелое отображение не могло скрыть несомненной красоты незнакомки.

У женщины на холсте были карие глаза и длинные, струящиеся по плечам каштановые волосы, изогнутые луком брови и красивые губы, слегка тронутые улыбкой. Гадая, кому из ее родственниц принадлежит изображение, Фрея обратилась к другому полотну.

С первого же взгляда было видно, что молоденькая девушка, с которой писался второй портрет, напрасно старалась придать лицу серьезное выражение. Лукавые искорки в глазах словно говорили: отнюдь не послушание является главной чертой ее характера.

Разглядывая картину, Фрея не смогла сдержать улыбки, – такой забавной показалась ей эта девушка. Что-то неуловимо знакомое читалось в ее лице. Если бы ей прибавить несколько лет, то она стала бы удивительно похожей на… на Мадлен Грин, в девичестве Дюфер!

– Мама! – невольно воскликнула Фрея.

Действительно, при внимательном рассмотрении не оставалось сомнений: портрет изображает ее мать такой, какой она, возможно, была в возрасте семнадцати лет. Потрясенная находкой Фрея прервала свою «экскурсию» и поспешила вниз.

С трудом дождавшись, когда Гийом и Матье спустят в гостиную обнаруженные ею полотна, она принялась размещать их на стенах. Портрет Мадлен Фрея распорядилась повесить напротив окна, выходящего в сад, чтобы солнечный свет, пробиваясь сквозь ветви деревьев, играл на поверхности холста, придавая некоторую живость изображению. Картину с незнакомкой после недолгих раздумий решено было поместить над камином.

– Вот уж не думала, что портрет Соланж все еще хранится в доме. – Вошедшая в гостиную Жервеза в задумчивости покачала головой. – Сдается мне, что Жан-Анри единственный раз в жизни пошел против воли отца и не уничтожил изображения матери.

– Так это моя бабка? – удивилась Фрея.

– Да, девочка, это она. Хотя Соланж здесь не совсем такая, какой я ее запомнила. В жизни она была гораздо лучше. По воскресеньям, когда в церкви шла служба, все парни сворачивали шеи, стоило в дверях показаться Соланж Дюфер. – Жервеза ласково посмотрела на Фрею. – Ты можешь гордиться: женщины твоей семьи никогда не находились в тени мужчин.

– Расскажи мне о Соланж. Странно, за исключением того, что я узнала о ней из дневника матери, бабка представляет для меня загадку. Какая она была?

– Ох, детка, – добродушно вздохнула Жервеза, – о Соланж Дюфер можно говорить часами, но так и не добраться до самой сути. Одно могу сказать: когда я беседую с тобой, то иногда закрываю глаза и мне кажется, что это она рядом. У тебя ее характер. Соланж никогда не боялась трудностей. Я уверена, будь она жива, то гордилась бы тобой.

Поздно вечером, незадолго до того, как отправиться спать, Фрея зашла в гостиную, чтобы еще раз взглянуть на портреты. В сумраке, разгоняемом светом единственной лампы, ей казалось, что женщины с нежностью взирают на нее из тяжелых рам.

Она долго стояла, вглядываясь то в одно, то в другое лицо, словно в ожидании каких-либо знаков, затем вздохнула.

– Обещаю, что не подведу вас. – Шепот Фреи прошелестел подобно майскому ветерку. – Я постараюсь быть такой же сильной, как и вы, и выиграю пари. Пусть все знают, что женщины нашей семьи умеют бороться и побеждать. Эту победу я посвящу вам.

– Ты не осознаешь, что поступаешь глупо? – Габриель еле сдерживал возмущение. – Теперь, когда ты свободна и ничто нам не мешает быть вместе, тебе далось это проклятое пари!

Он расхаживал из угла в угол, меряя шагами пол кабинета. Фрея удивленно смотрела на него. Час назад Габриель предстал перед ней, чтобы предъявить ультиматум.

– Позволю напомнить: это была твоя идея, – тихо возразила она, надеясь, что он успокоится.

Однако ее слова имели обратный результат.

– Я не думал, что шутка может так далеко зайти. – Габриель остановился и склонился над Фреей. – Пойми, никто и не подумает осудить тебя, если ты решишь отказаться от борьбы. В конце концов ты – женщина!

– Вот именно! – сменив тактику, перешла в наступление Фрея. – В этом-то все и дело! Считается, что поступки женщин не следует принимать всерьез. А я желаю доказать: мы в состоянии вести дела наравне с мужчинами.

Она вскочила с кресла и в упор взглянула на Габриеля. Секунду оба молча смотрели друг на друга, затем он произнес:

– Так вот в чем дело. Не думал, что причина окажется столь банальной. Тебя мучает честолюбие! Имей смелость признать это.

– Вовсе нет! – Фрея не стала скрывать охватившего ее возмущения. Слова Габриеля неприятно задели ее. – Неужели ты так ничего и не понял? То, что ты принимаешь за прихоть легкомысленной бабенки, на самом деле желание самореализоваться.

– Позволю заметить: я никогда не считал тебя, как ты выразилась, «легкомысленной бабенкой». – В голосе Габриеля послышались прохладные нотки. – у тебя нет права бросать мне подобное обвинение. А реализовываться можно и воспитывая детей…

– Ведя домашнее хозяйство, ублажая мужа, – продолжила Фрея с откровенной насмешкой. – Нет уж, спасибо. Меня отнюдь не прельщает подобная жизнь. Твои слова – это декларация шовиниста!

– А ты ведешь себя словно оголтелая феминистка! – неожиданно взорвался Габриель. Судя по всему, он был просто взбешен. – Не удивлюсь, если вскоре увижу тебя в компании мужеподобных теток, бегающих по улицам с транспарантами и кричащих о правах женщин, хотя сами таковыми уже давно являются с большой натяжкой.

– Постой, к чему весь этот спор, Габриель? – Фрея устало опустилась в кресло. Ее голос зазвучал вполне миролюбиво, она еще надеялась переубедить собеседника. – Неужели нельзя оставить все, как есть? Ты не можешь жаловаться на отсутствие любви с моей стороны. Мы каждую ночь проводим вместе.

– Да. – На губах мужчины возникла саркастическая усмешка. – А каждый день ты находишься в компании Матье и Люсьена!

– Ты ревнуешь? – От неожиданности Фрея так и подскочила на месте. Вот уж никогда бы она не заподозрила Габриеля в подобном чувстве.

– К Матье? Нет. А вот Люсьен… – Он метнул на нее подозрительный взгляд. – Неужели ты не замечаешь его повышенного внимания к твоей персоне?

– Люсьен? Это нелепо! – По комнате разнесся звонкий смех Фреи.

– Возможно, – сухо произнес Габриель. Его лицо приобрело полную непроницаемость. – Но я мужчина. Можешь считать мои взгляды старомодными, однако любой представитель моего пола в подобной ситуации поступил бы точно так же. Я ставлю условие: либо ты выходишь за меня замуж и не вспоминаешь об этом чертовом споре, либо о наших отношениях следует забыть.

– Ты так ничего и не понял. – Фрея укоризненно посмотрела на него. – Я не могу отказаться от пари!

– Ясно! Ты сделала свой выбор! – Габриель криво улыбнулся и стремительно вышел из комнаты.

Фрея ошеломленно смотрела ему вслед. Она не думала, что их разговор будет иметь такие последствия. Ее глаза предательски заблестели, а губы еле слышно прошептали:

– И я не могу отказаться от тебя, Габриель.