Текст книги "Бешеный прапорщик. Части 1-20 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Зурков

Соавторы: Игорь Черепнев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 118 страниц) [доступный отрывок для чтения: 42 страниц]

Затем из крепости выводят боеспособный, освоившийся на местности гарнизон, и заменяют его бестолковыми сорокалетними ратниками ополчения, которые ничего не знают, не умеют, да и не хотят ни знать, ни уметь. Берг рассказывал историю, услышанную от знакомого офицера. Старший сторожевого охранения докладывает при смене: «Подъезжал германский разъезд, так мы его не пустили так как они пропуска не знают». Было бы смешно, если бы не было так грустно и печально.

И после всего этого, как апупеоз, комендант крепости играет с немцами в поддавки, сдавая сначала внешнюю линию фортов, затем внутреннюю, и потом саму крепость, несмотря на еще существующую возможность обороняться. Германские пушки вели, скорее, беспокоящий огонь, нежели участвовали в штурме. И вот результат…

– Командир, там гансы оставляют только часовых у арсеналов, а сами уходят обратно. – Отвлекает от размышлений Андрей, сидевший наблюдателем. – И за стенами, кажись, музыка какая-то играет.

Да, действительно, если прислушаться, издалека доносятся звуки духового оркестра. Надо это посмотреть. Здесь все равно делать нечего. «Наши» склады нетронуты, стало быть, минирование не обнаружено. Пойдем посмотрим, что за дискотеку там гансы устраивают. Идти, правда, придется сначала обратно, потом – по внешней крепостной стене, по всем этим зигзагообразным бастионам. Это ж километров пять будет. Ну, да для бешеной собаки поллеса – не крюк.

По пути, обменявшись «чириками» со своими постами, заглядываем на импровизированный КП, где скучают Бер, Стефанов и Синельников, которые сразу набрасываются на нас с вопросами:

– Ну, что там?

– Германцев много?

– Когда уже взрывать будем?

– Подождите, господа не все сразу. Там – то же, что и у вас из окна видно. В крепости остались только посты у складов, остальные оттянулись за стену, там у них какое-то веселье с музыкой. Взрывать пока рано. Пусть немчуры побольше набьется внутрь, да и в сумерках уходить сподручнее. Так что еще пару часиков придется подождать. Мы сейчас пробежимся по внешней стене, посмотрим что и как и вернемся…

Наш разговор прерывает появление одного из бойцов, стоящих в охранении. С добычей на руках. Причем, добыча одета в форму сестры милосердия, и в данный момент находится в обмороке. Это что за картина маслом? Боец поясняет, что почти сразу после того, как мы прошли, услышал какие-то шорохи в коридоре, затаился. Мимо него и прокралась данная персона. А когда он сзади тронул ее за рукав и хотел спросить, что она здесь делает, мамзель, тихонько пискнув, почему-то потеряла сознание и повалилась на пол. Ага, ты бы, друг любезный, спросил бы еще как пройти в библиотеку. Умник, блин…

Господа офицеры, тем временем, оборудуют на ближайших нарах подобие постели и, общими усилиями, медсестричка укладывается горизонтально. Начинается околонаучный диспут на тему «Как привести в чувство мамзель, находящуюся в обмороке». Ну, это вы уже сами, господа, соображайте, меньше дурных мыслей в голове будет. А мы пошли дальше. Смотреть и наблюдать.

Когда добираемся до Полтавских ворот, видим интересную картину. Где-то в полукилометре от стены на поле выстроилась куча немцев, судя по размеру и количеству колонн, – около трех дивизий. А еще дальше, на невысоком холме стоит какое-то начальство со знаменами, адъютантами и остальными присущими ему атрибутами. Наверное, немецкий генерал, командовавший осадой, решил организовать блиц-парад по поводу грандиозной победы и маленько потешить свою манию величия, высокомерная германская… самка плешивой бродячей собаки! Так, где мой телескоп, в смысле, бинокль? Смотрим… Еще смотрим… Потом слегка охреневаем, и еще смотрим!..

На холме в окружении кучи краснолампасных генералов и прочей сверкающей погонами и амуницией сволочи, в сером плаще-пелерине стоит человек, доселе известный мне только по фотографиям… Фамилия – Гогенцоллерн. Имя – Вильгельм. Последняя занимаемая должность – император всея Германии…

Пытаясь избавиться от наваждения, тру глаза и трясу, как лошадь, головой, – мало ли, может быть мне прилетевший недавно по голове булыжник такие глюки подкидывает. Закрыв глаза, считаю про себя до десяти, потом снова прикипаю к биноклю.

Нет, вроде, все правильно, Их Императорское величество Кайзер Вильгельм II со своими знаменитыми усами! Вручает что-то, скорее всего, Железные кресты, подходящим к нему по очереди гансам и пожимает каждому руку. За ним, насколько я понимаю, топчется толстая тушка Гинденбурга и рядом с ним, наверное, его лучшая половина – генерал Людендорф…

Во весь гигантский рост встает извечный русский вопрос: «Что делать?». Звать сюда снайперов?.. Пока казаки сбегают туда, потом вернутся вместе с сибиряками, пройдет достаточно времени. Да и расстояние до цели большое, около семисот метров… Да и кто должен быть целью?.. Вильгельм?.. Ну, нифига ж себе!!!.. Завалить кайзера?!!.. Это вам не в форточку плеваться и воробьям дули показывать!.. Думай, Денис, думай!!!.. Смотри и думай!.. Если грохнуть германского императора, Августейшую Особу, такое будет!!!.. А что, собственно, будет?.. Конец войне? Или весь II Рейх во главе с новоиспеченным наследником воспылает жаждой мести и объявит новый Крестовый поход, тотальную войну на уничтожение?.. Скорее – да, чем нет… А сколько уже наших пленных в Германии?.. Только в Ново-Георгиевске сдалось около ста тысяч человек. Их же первых пустят под нож!.. Или это будет необходимая жертва для победы России?.. Стоп!!!.. Как там говорится?.. Короля играет свита?.. А если… Если отстреляться по его генералитету?! Кто там у Вилли № 2 за спиной торчит? Расстояние велико даже для бинокля, тем более, что знаменщики периодически закрывают обзор. Но, вроде бы, Гинденбург и Людендорф. А кому здесь еще быть? Простые командиры корпусов нервно курят в конце очереди… Кстати, теперь понятно, что здесь делают ребятишки в черной форме и меховых шапках. Черные гусары смерти, личная охрана кайзера… Если Гинденбург и его начштаба падут смертью храбрых, кто займет их место?.. Блин, это Валерию Антоновичу хорошо, он весь германский генералитет назубок знает, а я этих ребят только по Пикулю помню. Кого он там вспоминает?.. Генералы Франсуа и Макс Хофман?.. Так, а это что за «Федерико Феллини» там в сторонке стоит в обнимку с кинокамерой? Какой-то кинооператор, желающий запечатлеть триумфальный въезд победителя в крепость?.. А это идея!.. Насколько знаю, Вильгельм тщеславен, и, скорее всего, не пройдет мимо возможности увековечить себя для потомков на развалинах вражеской цитадели. Значит, что? Значит, после раздачи «плюшек» он появится здесь. И въезжать будет именно через эти ворота… Вот тут мы и можем подловить подходящий момент! И дистанция будет меньше, и со взрывами это действо можно будет совместить…

Поворачиваюсь к казакам, изнемогающим от любопытства и, не дав раскрыть рта, задаю самый важный вопрос:

– Егор, ты быстро бегать еще не разучился?

Удивленное «Не-а» в ответ.

– Андрей, Егор, насколько я помню, с голубятни же ворота хорошо просматриваются?

– Да, видны. И еще пятачок перед ними малость. А что там?..

– Там – германский кайзер и куча генералов. Погоди, не до твоих вопросов…

– А…

– Сколько по-вашему до ворот?

– … Ну, где-то с полверсты…

– Андрейка, так?

– Да, я думаю, что так… Командир…

– Сказал же, – погодите!.. Дайте подумать!.. Егор, сейчас возвращаешься к остальным, передаешь мой приказ Семену и Гордею: быть в полной боевой готовности, проверить и приготовить винтовки, прицелы, патроны, – в общем, все-все! Сидишь с ними, ждете нас с Зингером. Все остальные подробности – потом! Понял?.. Вперед!.. Андрей, мы остаемся, смотрим за действиями гансов. Я так думаю, что кайзер со свитой захотят побывать внутри.

– Вот тут мы его и…

– Нет, не его. – Вижу недоумевающий взгляд. – Если кайзера грохнем, кто будет капитуляцию подписывать?.. А если серьезно, он без своих генералов не так и опасен. Так что лежим, смотрим, думаем…

Через полчаса очень нервного и выматывающего душу ожидания то ли кресты у Вилли кончились, то ли он устал всем руки пожимать, но церемония подошла к концу. Бравый ландвер под звуки маршей продефилировал мимо своего повелителя, после чего начальствующая верхушка расселась по автомобилям, и в сопровождении конного конвоя направилась к крепости. Пора!!!

Срываемся с насиженного места и парой испуганных зайцев несемся на КП. По пути стараюсь составить план действий. Как только забегаем в «штабную» комнату, пресекаю все вопросы сенсационной новостью:

– Кайзер со свитой едет в крепость! – Немая сцена. У всех челюсти болтаются где-то в районе пола. А у очнувшейся медсестрички еще и каждый глаз размером с яблоко. – Николай Павлович, готовность номер один! Взрываете по первым выстрелам. После этого ждете нас пятнадцать минут, и, если не появимся, уходите самостоятельно… Андрей, остаешься за командира у наших. Постарайтесь догнать отряд. Я сейчас беру сибиряков, Гора, – и на голубятню! Мадмуазель, простите, но Вам придется переодеться в форму, если надумаете идти с нами. И без возражений!

– Денис Анатольевич, Вы что, собираетесь убить Кайзера?!

– Нет, хочу чуть уменьшить число генералов в Германии. Извините, все объясню потом, когда вернемся, нам пора бежать!.. Гордей, Семен, к работе готовы?.. Отлично! Гор – направляющим, я-замыкающим. Бегом – марш!..

Теперь несемся без всяких мер предосторожности по уже знакомому маршруту на голубятню. Топот сапог гулко отдается в пустоте. Быстрей, ребятки, быстрей! Нам не только добежать надо, нам еще и подготовиться к встрече необходимо. Дыхание восстановить, руки расслабить, чтобы не дрожали на спусковом крючке, мозги настроить в нужном ключе! Чуть прибавляю шагу, догоняю начинающих уставать сибиряков.

– Винтовки!.. Мне!.. Сюда!.. Быстро!..

Мужики пытаются возражать. Блин, не до вежливости сейчас.

– Молчать!.. Дыхание!.. Не!.. Сбивать…!..Шире!.. Шаг!..

Дальше они бегут налегке, а сам тащу два девяносто восьмых маузера с оптикой. А я – не гордый, главное, чтобы они нормально отработали по целям. Надо будет, ради этого их на руках понесу… Наверное…

Все плохое, впрочем, как и все хорошее, когда-нибудь кончается. Закончился и этот сумасшедший кросс. Мы уже у дверей голубятни. Оставляю Егорку-Гора смотреть за тылом, втроем залезаем в это царство перьев и птичьего помета. Окошки по-прежнему открыты. Выбираем нужные. Из которых виден въезд и площадка перед ним. Пока сибиряки пыхтят, восстанавливая дыхание, пытаюсь прицелиться по воротам. В принципе, нормально. Нужно, чтобы Вилли со своими сопровождающими прошел вперед метров тридцать-сорок. Тогда все они, голубчики, будут как на ладони. Насколько я понимаю, в классическом варианте снайперской засады стрелков нужно развести на острый угол, градусов так в тридцать-сорок, чтобы стрельба велась с двух точек. Но сейчас для этого нет ни времени, ни возможности. Вторую позицию уже не оборудовать, стрелок на стене будет заметен, и с эвакуацией будет задержка. А самое главное – не будет синхронности в работе. Поэтому будем сидеть здесь.

– Ну, что, земляки-сибиряки, отдышались?.. Хорошо. Объясняю нашу задачу. Очень скоро сюда въедет или войдет германский кайзер со своими прихлебателями. – По глазам вижу, что уже знают об этом (Егорка проговорился, засранец), но до конца все же не верят. – Правда, правда. Сам их со стены видел. Так вот, ваша задача – пристрелить парочку генералов. Каких – скажу и покажу, когда появятся. Обязательное условие – германский император не должен пострадать ни в коем случае! Должен остаться живым, и без единой царапины! Понятно?.. Сложность в том, что до ворот примерно пятьсот метров. Вспоминайте, как вы стреляли на базе на такую дистанцию. У каждого будет по два, максимум – по три выстрела. Целимся очень-очень аккуратно, второй выстрел поправляем по первому, третий – по второму… Братцы… Не буду вас агитировать, но если сегодня все получится… Многих русских солдат спасем, или участь им облегчим…

– Командир, не кошмарь. – Во, блин, моя фраза мне же от Семена и вернулась. – Все сделаем в лучшем виде.

Сам он уже приладил винтовку поверх деревянной клетки, осматривает в прицел местность. Гордей тщательно протирает ветошкой линзы прицела и, как будто, молится про себя. Закончив шевелить губами, пристраивается рядом возле второго окна. Оба стрелка о чем-то негромко переговариваются, пока я думаю, чего же еще не учел. Ветер определим по германскому флагу, что уже болтается на флагштоке… Блин, стрелять будут две винтовки в маленьком помещении. Оглохнем сразу!.. Где взять затычки?.. Сделать самому! Достаем из кармана бывший когда-то белоснежным, а сейчас пепельно-серый носовой платок, отрываем полоску, рвем ее на шесть частей, скручиваем жгутики. Протягиваю сибирякам.

– Заткнете уши после того, как покажу кому в кого стрелять…

Нервозность ощущается буквально кожей, тревожное напряжение висит в комнатушке… Скрип открываемой двери!.. Стрелки успевают только дернуться, как сам уже в развороте на сто восемьдесят, ухожу на колено, люгер и наган в руках… Из-за приоткрытой двери слышен приглушенный голос Егорки:

– Свои…

– Трисучьепадловая выс…ка, мать твою раз по девяти через коромысло, бабку в спину, деда в плешь, через семь гробов в сарае… – Дальше не хватило дыхания, да и адреналиновый выброс закончился. – Егорка!.. Казачий сын!.. Ну нельзя же так пугать!..

– Командир, под стеной с десяток гансов идут, тихо надо сидеть… А потом напишешь на бумажке то, что щас говорил? Я наизусть выучу. Все завидовать будут…

– Изыди, чертенок!.. Марш на пост, смотри в оба… Уже скоро…

Продолжения разговора не получилось. Сзади за плечо меня трогает Гордей. Поворачиваюсь к окну, приклеиваюсь к биноклю. В воротах появляется кавалерийский разъезд, медленно проезжает вперед и останавливается. М-да, наверное, все-таки красивая по нынешней моде форма у этих гусар смерти. Высокие сапоги, черные галифе и китель, или как там эта хрень называется, расшиты белыми шнурками, аксельбанты болтаются, на черных меховых шапках красуется знак «Не влезай! Убьет!» – череп со скрещенными костями. Хотя сейчас он называется «Адамова голова». Сабли, кобуры с пистолетами на поясах, короткие карабины. Список вооружения закончен. На близкой дистанции – постреляют и порубят в капусту. Только вот мы – ребята хитрые, воевать будем издалека. И против длинных винтовок с оптикой ваши короткие карабины не пляшут… Все, эмоции – в сторону! Въезжает первый автомобиль, останавливается, и из него выпрыгивает тот самый шпак с кинокамерой. Оглядывается по сторонам, и бежит на будущее место съемки. Как раз у противоположной от нас стены. Устанавливает свою треногу, пару секунд возится с камерой и машет рукой, очевидно подавая сигнал, что к работе готов.

Снайперы уже готовы работать, держат пятачок у ворот под прицелом… Сейчас, главное, не ошибиться… И не промахнуться!.. Время растягивается, секунды становятся все длиннее и длиннее… В двух оптических прицелах и одном бинокле появляется кавалькада машин в окружении всадников… Только бы не поехали дальше!.. Только бы остановились там, где надо!.. Неожиданно у нас появляется помощник. Кинооператор, не переставая крутить ручку камеры, поднимает свободную лапку вверх. Для водителей это, по видимому, означает сигнал «Стоп». Колонна останавливается, гусары спрыгивают с седел, выстраиваются в редкую цепочку. Из первого авто выскакивает какой-то ганс, открывает заднюю дверцу и замирает в верноподданническом отдании чести. На землю спускается император Германии Вильгельм II, за ним, как тень, – какой-то умник в странной форме. Судя по погонам – офицер. Скорее всего – адъютант. Из других автомобилей, как тараканы из щелей, посыпалась свита в самых разнообразных мундирах, хотя, все-таки, преобладал цвет «фельдграу» с широкими красными лампасами… Где же «мои» генералы?.. А, вот они, голубчики. Моржеобразную фигуру Гинденбурга трудно спутать с кем-то другим, а Людендорф – всегда рядом.

– Кайзера видите? – От волнения задаю вопрос шепотом. – Вон он стоит возле первого авто, к нему народ подходит.

– Да… Вижу… – Шепот с обоих сторон.

– Каких генералов стрелять надо? – Голос Семена напряженно дрожит, сам он очень похож на охотящегося кота перед броском. Гордей, беззвучно шевеля губами, водит стволом из стороны в сторону, оглядывая все пространство.

Снова бинокль к глазам. Блин, а ручки-то подрагивают!.. Так, толпа двинулась. Вилли идет впереди, в двух шагах за ним – наша «сладкая парочка», за ними уже другие… Вот остановились, кайзер что-то спрашивает у Гинденбурга, тот, жестикулируя, отвечает.

– Семен, твой – тот, кто сейчас справа от Вильгельма, руками машет и говорит. Видишь?..

– Ага, вижу хорошо.

– Гордей, твоя цель стоит еще правее, сейчас – на полкорпуса закрыта впередистоящим. Ждем, когда полностью появится…

– Добро… Жду…

Троица все ближе и ближе к нужной точке… Ну, еще метров пять!.. Ну, давайте, Ваше германское величество!.. Вот, хорошо, еще пару шагов!.. Все!.. ВСЕ!!!.. МОЖНО!!!..

– Цели видите?.. – Оба стрелка кивают в ответ, прикладываются поудобней к винтовкам. В бинокль видно, как Вилли разговаривает с «толстым», Людендорф, топтавшийся за ним, обходит кайзера и становится с другой стороны… Шепот солдат пробивает нервы электрическим током:

– Готов!..

– Готов!..

Все, тянуть больше не будем! Повезет, так повезет! Не отрываюсь от бинокля и шепчу ставшими вдруг непослушными губами, дублируя команду очень понятным жестом:

– Огонь!

Винтовочные выстрелы в малюсенькой комнатушке хлестанули по ушам. Раззява, твою мать! Забыл затычки вставить, так и мну в кулаке… В оптику видно, как одна пуля поднимает фонтанчик возле сапога Гинденбурга, вторая попадает удачней. Людендорф сгибается и медленно оседает на колени… Все в ступоре, на лице кайзера недоумение, не успел еще испугаться… Быстрее всех начинает реагировать ганс в странной форме. Начинает протискиваться между Вильгельмом и Гинденбургом, отталкивая последнего и доставая на ходу пистолет из кобуры… Генерал сопротивления не оказывает потому, что уже прогремел второй выстрел Семена и пуля, попав в голову, помогает мертвому телу опрокинуться на спину. С задержкой в доли секунды бахает винтовка Гордея. Его «подарок» попадает Людендорфу в грудь, опрокидывая с колен на брусчатку. Ганс с пистолетом пытается закрыть кайзера своим корпусом, и одновременно определить, откуда стреляют. Третий залп, кто-то из генералов, бросившихся на помощь, ловит пулю в голову, оседая вниз, телохранителю, как будто, кто-то невидимый сильно бьет по ноге, она подламывается в колене и он тоже падает. Кайзер Вильгельм, только начавший пугаться, судя по его лицу, стоит в кольце лежащих тел. Оцепление крутит головами, пытаясь углядеть стрелков… Пора сваливать!!!.. И в этот момент грохочет взрыв!.. Пол под ногами ходит ходуном, как при землетрясении, с потолка сыплются хлопья побелки и какой-то мусор, воздух через окошки ощутимо толкает в грудь…

Последний взгляд в бинокль, – гусары из оцепления сгрудились вокруг кайзера и то ли ведут, то ли волокут его к воротам. Следом, как понимаю, двое тащат телохранителя… На земле неподвижно валяются три тела… Вот теперь точно пора сваливать! Семен уже снаружи, пытаюсь выйти за Гордеем, и тут раздается второй взрыв. Сибиряк, будто получив удар в живот, рушится назад, и мы вместе падаем на пол, осыпаемые новой порцией побелки… Черт!.. Надо отсюда убегать как можно быстрее!.. Двух секунд хватает, чтобы подняться на ноги и выскочить из голубятни. А теперь, – ходу! Аллюр три креста!.. Ускорение придает грохот третьего взрыва и толчок ударной волны в спину. Отступаем в прежнем порядке, Егорка – направляющим, я – в позади всех…

Обратный путь бежим быстрее и, как будто легче. В принципе, оно и понятно, адреналин – штука такая. Добегаем до нашего КП, там народ в полной готовности, уже с вещмешками за спинами и оружием в руках.

– Уходим! – Ору, едва ворвавшись в комнату. – Здесь скоро гансов будет больше, чем блох на собаке!.. Быстрее, быстрее!.. Пошли, пошли, пошли!.. Все вопросы и объяснения – потом, когда из крепости выберемся!..

И снова несемся по коридорам, лестницам, казематам. Вот, наконец-то, и нужный выход, самая крайняя дверь возле пристани. Теперь надо проскочить около километра открытого пространства вдоль Вислянского берега. Гансов пока не видно и не слышно, но не факт, что через секунду они здесь нарисуются, причем все вооруженные и очень злые. Пулеметный расчет занимает позицию возле казармы, собираясь прикрывать группу в случае непредвиденных обстоятельств, остальные окружают кольцом подрывников и медсестричку. И, ощетинившись стволами во все стороны, наша веселая компания начинает двигаться к небольшому домику-будке метрах в трехстах. Добираемся туда, второй пулемет наизготовку, машем прикрывающим, чтобы догоняли. Пока их ждем, темпераментного Стефанова все-таки прорывает:

– Денис Анатольевич, не томите! Что там получилось?

Остальные выражением лиц изображают полную заинтересованность в данном вопросе.

– Хорошо, докладываю… Предположительно тяжело ранены, или убиты генералы Пауль Гинденбург, Эрих Людендорф… и еще какой-то, я его в лицо не знаю.

На переваривание информации у народа уходит аж почти полминуты…

– Это точно?.. Вы уверены?

– А сам кайзер?.. Живой?.. Или тоже?..

– Господа, то, что сказал, видел собственными глазами в бинокль. Вильгельм, если и пострадал, то от контузии при взрыве. Точно не знаю, его куча охраны закрыла телами и утащила. Был еще офицер, по-видимому, адъютант. Или телохранитель, ранен в ногу. Все! Остальные разговоры – потом. Следующая остановка – вон тот пакгауз. Пулеметчики готовы?.. Тогда – вперед!.. А вот и знакомые ворота. Где-то даже ключик от них имеется. Жандармов, скорее всего, выпустили в тот же вечер, где они теперь – не знаю, скорее всего, в плену. А хотелось бы побеседовать с тем штабс-ротмистром, узнать, откуда у него такое большое желание притормозить нас в крепости, кто хотел там с нами пообщаться.