Текст книги "Компьютерные новеллы"

Автор книги: Дмитрий Браславский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Автор неизвестен
Компьютерные новеллы

Компьютерные новеллы

(С) Дмитрий Браславский, 1994

Day of The Tentacle

LucasArts Entertainment Co., 1993

Вне всякого сомнения эта история со щупальцем вам прекрасно

знакома. Чтобы ничего не слышать о ней, надо было в те дни не

смотреть телевизор и не читать газет, а, по-моему, вся Америка только

этим и занималась. К тому же потом были еще слушания комиссии

Конгресса, которые привели к принятию поправки Бреннона-Уайтинга,

потом...

Впрочем, как мы только что выяснили, вы и сами все это прекрасно

знаете. Поэтому сегодня мы предлагаем вам самый дорогой в наши дни

товар – правду. Воспоминания очевидцев. Если хотите верить всей этой

дребедени, которую печатают в газетах – ваше право. Но истину вы

узнаете только прочитав наш журнал. Итак...

*-*-*-*

ИЗ КНИГИ БЕРНАРДА БЕРНУЛЛИ "ВВЕДЕНИЕ В ТЕНТАКОЛОГИЮ". "...При

том, что мы были готовы ко всяким неожиданностям, появление на пороге

дома тихим летним вечером хомяка (Cricetus cricetus) разрушило все

наши планы. Мы поняли, что эксперименты доктора Фреда Эдисона снова

представляют опасность для человечества, и вместе с Хоаги и Лаверн

поспешили в гостиницу.

Попав в цокольный этаж, я обнаружил не только знакомую

лабораторию, но и двух связанных щупалец – Зеленое и Фиолетовое. Все

во мне возмутилось: да как он посмел так обращаться с представителями

инопланетного разума! Конечно, я немедленно их освободил. Если бы я

знал, что этот необдуманный поступок повлечет за собой столько

неприятностей! Если бы я знал...

Как выяснилось, Фиолетовое, отведав выбросы из адской машинки

профессора, вообразило, что может стать властелином мира. Что же

делать? Доктор Фред предложил единственно возможное решение:

вернуться с помощью его машины времени в прошлое и выключить

установку. Излишняя доверчивость подвела нас и в этот раз. Мы заняли

свои места в кабинках, установка заработала. Полет сквозь время был

пугающим, но крайне увлекательным. Особенно для такого ученого, как

я. Вдруг, нам стало понятно, что что-то идет не совсем по плану.

Скорость нарастала, кабинки раскачивало как во время бури, Лаверн, не

сдержавшись, закричала. Гром, треск, взрыв.

И я снова оказался в лаборатории. На этот раз один. И узнал

страшную вещь: мои друзья были раскиданы во времени: Хоаги в прошлом,

а Лаверн в будущем. И прежде чем решать, где искать Фиолетовое и как

предотвратить катастрофу, нам надо было всем собраться вместе.

Легко сказать, да нелегко сделать. Алмаз – сердце машины времени

– рассыпался в прах, на новый не было денег ни у нас, ни у

профессора. А судьба остальных была мне неведома.

Можете представить себе, с какой яростью я накинулся на этого

сумасшедшего, считающего себя самым крупным ученым современности (как

будто он не знал о моих исследованиях в области теоретической и

экспериментальной физики). Что же выяснилось? Для того, чтобы мои

друзья смогли вернуться обратно, необходимо и в прошлом, и в будущем

подвести питание к кабинкам, а в настоящем раздобыть новый алмаз.

Задача вряд ли посильная, тем более, что д-р Фред не помнил, куда он

подевал чертеж этой самой батареи.

Пока он предавался бесцельным поискам, я, наконец-то, смог

осмотреться. В лаборатории полный разгром, рычаги машины времени

бесцельно повисли. В углу – генератор, который, судя по всему, должен

приводить в действие наш старый знакомый – хомяк. И зачем ему этот

генератор при том, что в XX веке прекрасно известно электричество,

ума не приложу.

Поднявшись наверх, я решил, что чем скорее мы найдем чертеж, тем

лучше. Конечно, это не решит всех проблем, но оставаться в

бездействии было свыше моих сил. Может быть, необходимые бумаги в

оффисе?

Кстати, во многих комнатах со стен смотрели видеокамеры. Это

меня изрядно нервировало: после получения паспорта для поездки на

международный симпозиум в Париже, я убедился в том, что подозревал

еще с раннего детства, – в своей полной и абсолютной

нефотогеничности. Да и сама мысль о том, что кто-то сейчас может за

мной наблюдать, не улучшала настроения.

Обстановка кабинета профессора была достаточно спартанской. На

столе фотографии: ну и лица же у его родственничков. Впрочем, любовь

профессора к предкам не была для меня новостью. Чего только стоит

мумия одного из них, стоящая перед гостиницей! Большего урода свет не

видывал. Да рядом с ним даже я кажусь Аполлоном. Впрочем, надо

заметить, что и сам доктор в полной мере унаследовал фамильные черты.

На стене портрет доктора Фреда в парике. Забавно, но лысым ему

все же лучше. По крайней мере, не испугаешься, встретив ночью в

темном углу. Признаться, я немало обрадовался, отыскав чековую книжку

профессора. Все-таки швейцарский банк: может, и хватит денег на

какой-нибудь завалящий алмазик. Но, увы, ни цента. Видимо, все

деньги ушли на оборудование лаборатории, от чего нам вряд ли станет

легче.

Машинально сунув в карман все, что нашел, выхожу в холл.

Единственное, что привлекло мое внимание – реклама пылесосов.

Какой-то совершенно неизвестный мне Джордж, не знаю даже, имя это или

фамилия, уверен, что у каждого настоящего американца в подвале должен

стоять пылесос. Ну да, а лучше дюжина. Одно радует: кажется,

профессор со мной согласен. По крайней мере, пылесоса в лаборатории я

что-то не заметил.

Хотел выглянуть в окно, когда заметил на нем какое-то идиотское

объявление. Что-то вроде того, что гений приглашает на работу полного

идиота, можно даже без диплома, на должность лаборанта. Ну, насчет

гения мы еще посмотрим, а то, что только круглый дурак может с ним

сработаться, совершенно очевидно.

В главном зале гостиницы полный бардак. Кому-то пришло в голову

устроить в ней нечто вроде лавки смешных ужасов. Ну, знаете, где

продаются пластмассовые мухи, чтобы порадовать приятеля, бросив

десяточек в стакан с его любимым джином с тоником. Или кости с

шестерками на всех гранях. Или завывающие привидения.

Здесь же посреди комнаты стоял огромный надувной клоун Оззи. С

детства не люблю такие штучки – тронешь его, а в ответ только

идиотский смех. Впрочем, продавец всей этой дряни был вполне подстать

Оззи. Угостил, значит, меня сигарой, после чего выхватил револьвер.

Терпеть не могу, когда дуло кольта сорок пятого калибра смотрит мне

прямо в живот. А вы?

Смотрю, этот тип еще и на курок нажимает. Выстрел – я прощаюсь с

жизнью – а он, оказывается, всего лишь хотел дать мне прикурить.

Пистолет-зажигалка. Я, конечно, слышал про такие, но, клянусь, уж

очень неприятное ощущение. Хотя я не из трусливых – экзамен по

сопромату трижды сдавал, и ничего. А лектор этот у нас в колледже был

– чистый зверь. Впрочем, я, кажется, отвлекся...

Но мало того, что этот нахал испугал меня до полусмерти. Стоило

сделать всего несколько затяжек – и сигара взрывается у меня прямо

перед носом! Продавец ухахатывается, а мне как-то не смешно. Вроде,

никто еще не говорил, что у самого Бернарда Бернулли отсутствует

чувство юмора. Однако, всему есть предел. К тому же смех у него,

столь же идиотский, как у Оззи.

Попробовал с ним поговорить. Все бы ничего, если бы не его

дурацкая привычка называть меня "малыш". Толку ни малейшего:

толстячок нес что-то уклончивое про какую-то дурацкую вечеринку,

после которой все теперь якобы отсыпаются.

Плюнув, прошел на кухню. На плите несколько кофейников, хотя

кофе этот... В общем, больше напоминает грязную воду. Впрочем, у нас

всегда так: кофе без кофеина, чай без таннина. Главное, чтоб было

здорово и гигиенично. На столе вилка. И как это они вчера ночью одной

вилкой управлялись, ума не приложу. Негигиенично это как-то.

А к микроволновой печи я и подходить не стал. Если вы, конечно,

не физик, тогда полный вперед: покупайте, пользуйтесь. Только не

удивляйтесь потом, почему у вашего сына аллергия, а у собаки шерсть

клочьями выпадает. И совсем не обязательно для этого их туда

засовывать – излучения и вокруг с лихвой хватит.

Нигде ни следа чертежей, и я решил на всякий случай заглянуть в

подсобку. Разгром, как будто Мамай прошел. Засорившаяся раковина,

старая стиральная машина. Да еще и монетку надо бросить, чтобы она

заработала. Десятицентовик, который я где-то подобрал, ей не

понравился – четвертак требует. Ну, и бог с ней, пускай стоит.

Заглянул внутрь, чертежей нет, и ладно.

Стараясь не встречаться с толстяком-"шутником", поднимаюсь на

второй этаж. Там кроме ящика со льдом ничего интересного. Только

двери в три комнаты. Неудобно как-то жильцов беспокоить, но от этого

сумасшедшего всего можно ожидать. Мог ведь и похвалиться перед

кем-нибудь из них своей новой гениальной разработкой, а потом и

забыть чертеж в одной из комнат. Или дать на ночь почитать. В общем,

я рискнул войти.

В первом номере спал на диване какой-то весьма внушительных

размеров мужчина, подложив под голову МОЙ свитер! И как он только

сюда попал! Я и так пытался вытянуть любимую вещицу, и эдак: спит

негодяй, храпит на весь дом, и хоть бы хны. Да не будь я сам Бернард

Бернулли, если не найду способ спихнуть его с кровати. И нашел. И

свитер забрал. А напоследок решил телевизор посмотреть: вдруг про

Фиолетовое что-нибудь новенькое. Интересно, однако, как оно

собирается мир покорять. Если уж даже Эдисону в свое время это не

удалось..."

–*=*

ИЗ ПИСЬМА ХОАГИ К ЛАВЕРН. МАТЕРИАЛЫ КОМИССИИ СЕНАТА, ФОНД

2001/32 BF. "...Вышел я, значит, из кабинки этой поганой – никого.

Ну, думаю, вляпался. А рядом еще какая-то деревянная табличка на

совершенно непонятном языке. Вгляделся: отдаленно похоже на

английский. Господи всемогущий, где это я?

Кругом поля, равнины. Неподалеку дом какой-то. Да это ж

гостиница из которой мы стартовали. Или нет, странная она какая-то.

Покосившаяся, ветхая. Старая. Делать нечего, подошел поближе.

И впрямь гостиница. Так она лет двести назад могла бы выглядеть.

Видать, не врали, что стоит она тутоньки еще со времен

первопоселенцев. Да, говорил мне прадедушка (классный старикан был):

"Не спи на уроках истории". Да, что уж там. Хорошо хоть не к Ивану

Грозному попал.

Надо скорее ориентироваться, в каком же я времени. Заглянул в

почтовый ящик – может, письмо какое будет, хоть на дату посмотрю. И

впрямь письмо. Только короткое какое-то, ничего толком не поймешь.

Что-то вроде: "Ты просто прелесть! Что за чудо твое изобретение!

Приезжай скорее в Балтимор." Наверняка какому-нибудь предку старика

Фреда адресовано. Хорошо хоть я знаю, что такое Балтимор..."

–*=*

ИЗ КНИГИ Б.БЕРНУЛЛИ. "...И надо же было такому случиться, что по

телевизору как раз то, что надо. Сообщают, что какая-то совершенно

неизвестная мне фирма срочно продает огромный алмаз. Надо лишь

позвонить по телефону 1-800-Звездные-Войны, и камешек ваш. И всего

два миллиона долларов. Ну да, всего-то. Осталось только придумать,

где же их взять.

За следующей дверью еще более странное зрелище. На разобранной

кровати сидит худой как щепка изможденный мужчина с пистолетом в

руке. Судя по его отчаянному монологу, он и есть изобретатель тех

самых глупостей. Или "ужасов". И, слава Богу, его дурацкие

изобретения никому не нужны. Видно, поумнел наш народ за последнее

время.

Одно печально: застрелиться мужичонка хочет по этому поводу.

Дескать, и туда свои проекты посылал, и туда – все тщетно. И

стреляется-таки, но вместо пули из дула его пистолета вылетает

веселенький разноцветный флажок. Впрочем, я после знакомства с

зажигалкой чего-нибудь этакого и ожидал. Вот и ладно, вот и

славненько.

Только изобретатель, увидев это, впадает в еще более глубокую

депрессию. Мол, даже застрелиться толком не сумел. Ну, думаю,

психологию в коллеже проходили, может и удастся ему настроение

поднять. Поговорили. Да только он ничего слушать не хочет. Я уж и

так, и эдак – все напрасно. Отчаявшись, посоветовал даже насвистывать

какую-нибудь веселенькую мелодию. На что этот маньяк печально так

отвечает, что некогда изобрел свисток, который окрашивал губы в

зеленый цвет. И в самом деле, клинический случай.

Маниакально-депрессивный синдром в чистом виде.

В третьей комнате – Зеленое. Сидит дрожит. Дескать, Фиолетовое

хочет весь мир завоевать (и точно: на стене карта, утыканная

флажками, как у Монтгомери). И теперь Зеленое ждет не дождется, кто

его первым отловит: Фиолетовое как предателя или доктор Фред как

щупальце. Боится так, что даже нос высунуть из комнаты не решается.

Да, я-то, конечно, всех встречных про чертеж спрашиваю. Зеленое

хоть ниточку дало: по его мнению, он должен быть или в оффисе, или в

лаборатории. Что ж, можно спуститься посмотреть.

Хотел перед уходом немножко расслабиться, музыку послушать,

благо акустическая система в номере мощнейшая. Да все не то, что я

люблю. И так громко – уши в трубочку заворачиваются.

Что ж, теперь снова вниз, искать этот проклятый чертеж. Я уж

совсем было отчаялся, когда нашел его на самом видном месте. А

попутно еще и обнаружил спрятанный сейф доктора Фреда. Может, там и

есть деньги, да только открыть его я не сумел. Медвежатник из меня,

сами понимаете, никакой.

Отдаю чертеж профессору, а тот хоть бы спасибо сказал. Кстати,

выяснилось, что он даже чертеж без ошибок нарисовать не смог, – тоже

мне, великий ученый. Великий маразматик, вот он кто. Простите меня,

господа, за выражения, которые не совсем пристало употреблять в

научной дискуссии, но уж очень я разозлился. Только подумайте: если

бы не мои глубокие и великолепные знания по физике, Хоаги и Лаверн

так и остались бы разбросаны во времени!

А Фред тем временем твердит как заводной: надо переправить

исправленный чертеж Хоаги. Ну, думаю, старик совсем спятил. Однако,

нет, в прошлом должен жить его предок – Рэд Эдисон, который, по

словам Фреда, вполне способен собрать необходимую батарею. Я, правда,

не стал спрашивать, где он детали для нее возьмет.

Кстати, моя находка дала нам еще одну возможность. Оказалось,

что через кабинки можно переправлять в прошлое и будущее всякие

мелкие вещи. Чертеж-то мы, конечно, тут же отправили Хоаги. А вот

Лаверн не отвечает. Случилось с ней что ли что-то?

Неожиданно мне показалось, что я слышу ее голос: "Снимите меня с

этого проклятого дерева!" Рассказал об этом Хоаги и профессору.

Первый поверил, второй нет..."

–*=*

ИЗ ПИСЬМА ХОАГИ К ЛАВЕРН. "... Получив чертеж и записку от

Бернарда, я хотя бы выяснил, где нахожусь. Впрочем, всегда хорошо

иметь возможность отправить друзьям весточку – вдруг что. А что-то

мне подсказывало, что этого "вдруг что" впереди будет предостаточно.

К тому же для путешествия в прошлое со мной было на редкость

примитивное снаряжение – консервный нож. Не сомневаюсь, что они

ничего подобного в глаза не видели, но все-таки для того, чтобы

почувствовать себя уверенным, этого маловато.

Гостиница внутри забавно напоминала мотель доктора Фреда. Портье

– мумия в треуголке. Кажется, все тот же старина Тэд, который в нашем

времени стоит перед мотелем с кормушкой для птиц в руках. Неплохо для

начала.

Ну, путь в лабораторию мне уже знаком. Правда, это не для моих

телес, но протиснулся. Бог ты мой, как же его пращур похож на Фреда!

Ей-Богу, подумал бы, что это он сам и есть, только парик невесть

зачем нацепил. Видать, нам и впрямь не врали, что два века назад

никто без парика даже на улицу не выходил. Что по мне, так кепочка

куда лучше.

Взял, значится, старикан чертеж, склонил голову, прищурился.

"Прекрасное, великолепное решение! Теперь все, что мне нужно

подсолнечное масло, уксус и золото." И ну какие-то шестеренки

крутить.

Я чего-то не понял: я что-ли должен ему все это раздобыть? Без

цента в кармане, никого здесь не зная. В своей тусовке-то на

Риверсайд-драйв мне бы в секунду уксус с маслом принесли. Да и

золотишком бы поделились. А здесь?

Видать, если не смогу купить, придется выменивать. Нам что-то

такое про индейцев и говорили: меняли шкуры на золото, или табак на

часы или... В общем, толком не помню. Но молоточек, валяющийся на

полке я взял. Рэд, не отвлекаясь, пробормотал что-то вроде того, что

сделал его для своего сына. Левши. Специфическая штучка, осталось

только какого-нибудь левшу найти.

А в углу резиновый халатик висит. Хотел и его прихватить, но

старикан возмутился: дескать, это только для тех, кто у меня

работает. Ну, да они в прошлом все такие доверчивые – обвести его с

помощью Бернарда вокруг пальца ничего не стоило. Вот только почему он

меня при этом идиотом обозвал? Да ладно: до свидания, мальчики, мы

сведем с вами счеты потом. Пусть сначала батарею сделает, а то я так

и буду торчать в этом прошлом, будь оно неладно.

Любой на моем месте первым делом бы в главный зал пошел. А я

начал с чердака. Ничего интересного, только кошка с заводной мышкой

играет. Попробовал ради хохмы мышку отобрать – рычит, зараза. Только

Хоаги ей не перехитрить – отвлечь кошку оказалось делом пары минут, и

мышка – у меня в руках. Да заодно и ведро с красной краской – вдруг

пригодится.

Ну, а теперь можно и в главный зал. А там такая теплая компашка,

что меня чуть кондратий не хватил. Томас Джефферсон (помню, помню,

проходили, вроде как он то ли машину какую изобрел, то ли президентом

был), какой-то Джордж Вашингтон и Джон Хэнкок (этого каждый знает

он первым Декларацию Независимости подписал). Я только понял, что он

вроде как шестерка при них, так, ничего особенного. Кстати, Лаверн,

посмотри фотку – я уж не удержался, сфотографировался со всей честной

компанией.

Ну, скажу я тебе, и отцы-основатели у нас. Любят себя лучше, чем

мистер Дрилл, что в нашей школе физкультуру преподавал. Надутые, как

индюки (и точно – на стене у них портрет индюка в полный рост).

Хэнкок – тот весь дрожит и заикается. То ли по жизни такой, то

ли не выспался, то ли после вчерашнего не отошел. Оказывается,

замерз. Советую одеться по погоде – говорит и так уже укутан, аж

одеяло нацепил, а все мерзнет. Ну, тогда чего ж огонь не развести,

благо вон каминище какой, в полстены. Говорит – Джефферсон ему бревно

не дает, для потомков сохранить хочет. И точно, рядом с Джефферсоном

лежит весьма подходящее бревнышко. Тоже мне, папа Карло.

Попробовал тогда с Джефферсоном потолковать. Тот прям вот-вот

лопнет: "Ты имеешь дело со знаменитым ученым, музыкантом,

наездником", – и понеслось... В общем, почетный Папа Римский нашего

королевства. А в руках банку какую-то вертит. Оказалось, что это

послание в будущее, которое должны прочитать через 400 лет. Ну, и как

работа продвигается, спрашиваю. Да вот, говорит, пока только бревно

надыбал, и больше ничего. А Вашингтон, гляжу, помалкивает: стоит в

углу сигару курит.

Ну, у них там какие-то свои заморочки, а я так прямо и

спрашиваю: "Томми, – говорю, – что б тебе повылазило, не видишь что

ли – человек мерзнет. Отдай полешко, не жмись". Он весь надулся,

дескать, это не просто полешко, а послание в будущее (хотел я было

брякнуть, что я из этого самого будущего и есть, так что он может

передать товар прямо по назначению, да поостерегся). Попытался

усовестить: и как же ты позволяешь Хэнкоку так страдать. А он:

"Настоящего человека греет сила его духа!". Ну, что тут скажешь...

А рядом – огромная консервная банка, которую он гордо именует

капсулой. Видел я эти капсулы, у нас в них "Вискас" продают. В ней он

эту деревяшку и собирается потомкам отправлять. Нам что ли? Нет,

хочет чтобы ее только лет через четыреста вскрыли. Впрочем, ты

несомненно помнишь, как мы с ней справились.

Так что Хэнкоку, видать, так и придется мерзнуть. А он жалобно

так блеет, что если бы вот Вашингтон замерз, тут же огонь бы

разожгли. Пожалел я бедолагу и подумал: ладно-ладно, Джорджи ваш еще

померзнет. А чего вообще тут делаете, спрашиваю. Он в ответ: "Мы

делаем к-к-к...", даже выговорить от холода не может. Тут и

Джефферсон не выдержал: "Мы вырабатываем конституцию для Соединенных

Штатов".

И точно: посреди комнаты ящик как для церковных пожертвований с

надписью: "Мы ждем ваших предложений, поправок и добавлений к

Конституции". Надо будет чего-нибудь эдакое им посоветовать. Ба, у

Берни была же подходящая бумажка. Ну, и наделал я им шороха: уж как

они это предложение обсуждали, почтительно, велеречиво, а потом

ба-бах – и жахнули прямо в текст конституции. Да, хорошо что

американцы хотя бы не будут знать, кто им все это подстроил.

Попробовал зайти с другой стороны. Подошел к Вашингтону, который

уставился в окно как будто ему там доллар показывают. На что

смотрите, спрашиваю. А он: "На будущее нашей нации". Точно, как в

психушку попал. Присмотрелся. Это он о той парочке под деревьями что

ли? Оказывается, на отражение свое любуется, в президенты готовится.

Флаг ему в руки.

Потом оказалось, что Джорджи тоже не дурак похвастаться. Причем

все на пролетарское свое происхождение напирает: я, такой сякой, весь

из себя, крутой дровосек. Но с узкой специализацией – только по

вишням. Вишен десятки акров срубил, а ни на что другое и смотреть не

хочу, и не предлагайте. И тут мне показалось, что я, кажется,

придумал, как тебе помочь. Согласись, это было достаточно стремно..."

–*=*

ИЗ КНИГИ Б.БЕРНУЛЛИ. "...Да, гостиницу-то я толком еще не

осмотрел. Вдруг что полезное найдется. Наверху, оказалось, живет мой

старый знакомый Эд, хозяин того самого хомяка. Сам-то грызун в клетке

сидит, "Wall Street Journal" читает. Я и взял его с собой – вредно с

малолетства зрение портить. Не знаю, как хозяин перенесет эту потерю,

но ему от хомяка не слишком много толка: только начинает крутить

динамо, как потеет, мерзнет и отказывается работать.

Перебросился с Эдом парой слов. Вроде, он и правда вылечился,

хотя темперамент еще остался будь здоров! Долго я удивлялся, как это

врачам удалось его всего за пять лет в норму привести, пока не понял,

они для него подходящее хобби нашли – филателия. Сидит теперь, марки

через лупу рассматривает. Говорят, успокаивает. Хотя меня, например,

просто в бешенство приводила бы мысль о том, что у кого-то есть

марка, которой мне ни за какие коврижки не достать. Ну, да ладно.

А напротив в номере – целый пульт управления. Прямо как в ФБР. И

за ним еще одна родственница Фреда – Эдна. Веселенькая такая

старушенция, только уж подозрительно много у нее на стенах плакатов с

накачанными спортсменами понавешано. Впрочем, ее личная жизнь меня

касаться не должна, а вот на экраны посмотреть любо-дорого.

Оказалось, что все видеокамеры передают изображение именно сюда. Так

что можно, не сходя с места и оставаясь незамеченным, наблюдать за

всеми помещениями гостиницы. Разве что, кроме лаборатории.

Чердак оказался пустым и заброшенным. А с крыши открылось

любопытное зрелище: совершенно неизвестный мне человек долбит

монтировкой машину рядом с мотелем. Что ж он так мучается, бедолага?

Надо бы спуститься узнать, вот только лень по лестницам снова

скакать. Впрочем, вы еще не успели забыть, господа, что имеете дело с

самим Бернардом Бернулли. Немного смекалки, и я вновь оказался перед

клоуном Оззи.

Подойдя к несчастному шоферу (?) в вязаной лыжной шапочке,

узнаю, что он забыл ключи от машины. Постойте, у меня же были в

кармане ключи, которые я подобрал где-то во время своих блужданий.

Они оказались весьма кстати, и монтировка стала моей. Что ж,

какое-никакое, а все же оружие.

Зайдя в холл, просмотрел свежие газеты. Довольно любопытно

сообщения о похищении огромного изумруда и о том, что его обнаружил и

вернул... наш старый знакомый Фиолетовое. За что было избрано

Человеком (хм!?) Года и посетило Белый Дом. Так я и знал, что оно

пойдет по политической стезе. Впрочем, что еще можно было ожидать от

существа, превратившегося в тирана-маньяка..."

–*=*

ИЗ БЕСЕДЫ ЖУРНАЛИСТКИ ГАЗЕТЫ "THURSDAY TIMES" C ЛАВЕРН. "...Как

потом выяснилось, мне повезло меньше всех. После взрыва алмаза моя

кабинка наткнулась на дерево и повисла, запутавшись в ветвях.

Осталась висеть и я, не в силах выбраться из уготованной судьбой

ловушки. А вдалеке виднелась панорама города будущего.

Сначала я изо всех сил пыталась позвать на помощь, и один раз

даже показалось, что я слышу голос Берни. Впрочем, потом я осознала,

что это самая обычная галлюцинация. Приходилось рассчитывать только

на себя. Так прошло несколько часов.

Внезапно все внутри похолодело от ужаса: к дереву приближалось

фиолетовое щупальце. Неужели то самое. Но нет, этого не может быть.

Нисколько не удивившись, щупальце стало требовать, чтобы я

спустилась вниз. И не успела я объяснить ему, что не могу сделать это

без посторонней помощи, как дерево волшебным образом исчезло (эта

загадка разрешилась только впоследствии, когда я вновь встретилась со

своими друзьями), и я со всего маху врезалась в землю. Кабинка упала

рядом.

Ни убежать, ни попробовать наладить контакт со щупальцем я

просто не успела. Оно позвало на помощь своих товарищей, и те

отволокли меня в тюрьму. Охрана была надежной – нас содержали за

электрическим барьером, и каждый, кто пытался его пересечь, получал

довольно ощутимый удар током, так что не возникало ни малейшего

желания возобновлять бесплодные попытки.

Я огляделась. Кроме меня в камере было еще трое узников. Двое из

них возмутительно спокойно играли в карты, а третий подозрительно

напоминал... кого бы вы думали? Ни за что не догадаетесь: доктора

Фреда!

"Доктор Фред, это вы?" – кинулась я к нему. Какая наивность!

"Уже 200 лет в семье Эдисонов нет ни одного Фреда, – последовал

холодный ответ этого жестокосердого человека. – Последний был слишком

большим позором для нашей семьи, не говоря уже обо всем

человечестве".

Из дальнейшего разговора выяснилось, что передо мной Зед Эдисон,

его жена Зедна и сын Вед. Благодаря преступной небрежности доктора

Фреда, Фиолетовое смогло захватить власть над миром, и теперь люди

лишь слуги щупалец. Имя доктора Фреда оказалось навеки проклято, но

кому от этого легче.

Неужели нет никакого выхода? Ведь если план Фиолетового удался,

значит мои друзья потерпели неудачу. Можно ли еще что-то изменить?

Эти вопросы мучили мое нежное девичье сердце на протяжении нескольких

часов. В конце концов, я решила, что хуже не будет, и начала

действовать. А с временными парадоксами разберемся потом – не

сомневаюсь, что Берни не откажется мне все объяснить, он ведь такая

душка.

Для начала я попыталась узнать побольше о нравах и обычаях людей

и щупалец. Вот все, что мне удалось добиться от старика: люди без

разрешения щупалец ни на что права не имеют, у каждого человека

обязательно должен быть свой хозяин – щупальце.

Помимо этого, время от времени щупальца устраивают специальные

шоу – соревнования между людьми, которых одевают во всякие забавные

костюмы и заставляют демонстрировать свои таланты. Пытаясь завоевать

его расположение, я поинтересовалась, неужели у такого великого

ученого нет талантов, которые заслуживали бы демонстрации. Ответ меня

изрядно позабавил: "Эти идиоты считают, что макраме – это не талант".

Нет, все-таки не люблю я Эдисонов во всех их проявлениях..."

–*=*

ИЗ ПИСЬМА ХОАГИ К ЛАВЕРН. "...Итак, три помещения в доме мне уже

были известны. Но ни одного из трех необходимых для изготовления

батареи игре... ингра... короче, фиговин, у меня не было. Правда,

побродив по подсобкам, отыскал спагетти и подсолнечное масло, так

ведь на это много ума не надо: на поверхности лежали. Ну, отдал масло

Рэду, а толку-то.

Побрел наверх. На душе кошки скребут – сколько времени брожу, а

так ничего толком и не сумел придумать. И только мысль о том, что я

могу на всю жизнь остаться в одном доме с этими основателями,

подстегивала меня и вела на новые поиски. (Абзац зачеркнут автором.

Прим. ред.)

Поскольку на чердаке ничего нового не появилось, пролез через

люк и стал спускаться вниз. Все-таки эти гостиницы придуманы на

редкость неудачно – люки, трубы, узкие двери – как будто они все там

в этом прошлом недоедали.

На первой же площадке сюрприз – высовывающаяся морда лошади

(посмотри, сестричка, еще одну фотку – красавица, одно слово). Не

знаю как ты, а я с первого взгляда понял, что передо мной не просто

кобыла, а самая настоящая говорящая лошадь. Прям как из анекдота: "Не

бросайте трубку, страшно неудобно копытом номер набирать". Ну, ты

помнишь.

Привет, говорю, лошадка. А она в ответ: "Сам привет!". Отлично,

сработаемся. "Че ты тут делаешь?" – "Живу я здесь. А вот ты че тут

делаешь?" Объяснил. Хорошие зубки, подкалываю. А она так серьезно:

"Спасибо, я достаточно за них заплатила". Я так растерялся, что

брякнул: "А я и не думал, что лошади умеют говорить". А она: "Может

быть, им просто нечего было тебе сказать".

Да, поговорили. Короче, пошел дальше, чувствуя себя оплеванным с

головы до ног. Кажется, впервые, сестричка, твой старина Хоаги не

нашелся, что ответить. И кому – лошади!

Открываю дверь, попадаю в мастерскую. Скульпторов. Их двое

одно лицо, вроде как близнецы, – один позирует, другой его

увековечивает в камне по полной форме – со шпагой и треуголкой.

Познакомились, это за мной никогда не пропадало. Нед и Джед Эдисоны.

Кто же из них кто? Даже папа путает. Знает лишь то, что один левша, и

оба не хотят идти по его стопам заниматься дурацкой научной работой.

Это верно, одобряю.

А ты кто, интересуются, доставщик мрамора или модель? Модель,

говорю. Люблю, приколоться, да ты, сестричка, меня знаешь. Прямо

сейчас раздеваться, спрашиваю, или опосля? Они в такой ужас пришли

не поверишь. Нет, говорят, пока не надо, мы сможем высечь вас только

склепав вместе две глыбы мрамора, но тогда у вашей статуи шов будет.

Не пойму: то ли издеваются, воблы сушеные, то ли всерьез говорят. В

общем, не везло мне что-то в тот день.

Ладно, думаю, сейчас ты у меня попляшешь. И устроил так, что Нед

стал вместо зубила по пальцам себе бить. Расстроился, чуть не плачет:

правильно папаша говорил, что нет у меня таланта. Конечно, правильно.

Одно плохо – они местами поменялись и продолжают как ни в чем не

бывало. А я дальше двинулся.

Спускаюсь вниз. На стенах портреты каких-то предков, в одной из

комнат на стене полный чертеж воздушного змея. Ума не приложу, как бы

он мог полететь. Вот чайники: в детстве я этих змеев сотнями запускал

и без всяких чертежей. Правда, в комнате оказалось нечто гораздо

более приятное, чем чертеж. Впрочем, я совсем забыл, что тебе

прекрасно известна эта история. Ведь именно так, как ты помнишь, мне

и удалось раздобыть уксус..."

–*=*

ИЗ БЕСЕДЫ С ЛАВЕРН. "...Однако надо было как-то выбираться из

камеры. Вовремя вспомнив, что главное оружие порядочной женщины

слабость, я оказалась у доктора. А после того, как он убежал смотреть

шоу, смогла остаться в одиночестве. Заодно прихватила Берни картинку

с анатомическим разрезом щупальца – он у меня такой любознательный.

Дверь из комнаты врача вела в холл. Трудно поверить, как он

изменился за последние двести лет (только не подумайте, милая, что я