Текст книги "Два Призрака"

Автор книги: Дмитрий Щербинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 6. «Смех и слёзы»

Они пошли по тайному ходу. Потолок, пол и стены были каменными, и весьма низкими, так что приходилось идти согнувшись. Барабашка летел перед Юрой и Улей, и говорил:

– Такие хорошие, такие аппетитные ребятки. Даже жалко вас покидать!

– А вы что же покинете нас? – огорчённо спросил Юра, которому вовсе не хотелось расставаться с Барабашкой.

– Да ты что! – шикнула на него Уля. – Конечно, он нас покинет, и вернётся к Никите Афанасьевичу. Они вместе будут оборонять колокольню.

Барабашка повернулся к ним, однако продолжал парить вперёд по тайному ходу. Он спросил очень серьёзно:

– Как вы думаете, какое занятие самое скучное на свете?

– Э-э, ну, наверное, когда убивают время, – предположил Юра. – Ведь это так скучно, и так страшно – тратить без всякого толка часы, которым цены нет. Ведь каждый человек столько сделать, столько узнать может и должен…

– Уф-ф-ф, как сложно! – из ушей Барабашки повалил алый дым. – Тоже мне, философ! А я хочу сказать: самое скучное занятие – это оборона колокольни. Нет, ну вы только представьте себе: целую ночь метаться взад и вперёд, читать всякие дурацкие заклятья, трезвонить в колокол, и прочее и прочее, и прочее… – тут Барабашка шумно зевнул и осведомился. – Кстати, вам спать не хочется?

– Нет. Совсем не хочется! – хором ответили ребята.

– Ну, значит, антиснотворное шефа работает. Кстати, приготовлено исключительно из натуральных веществ, и не является наркотиком. Предлагаю организовать фирму: «Глаза Н.А». Мы будем выжимать…

– Прекрати! – взмолилась Уля.

– Хорошо, хорошо. Так у нас был спор о том, идти мне с вами, или помогать Н.А. в обороне колокольни. Как я уже говорил: оборона – занятие исключительно скучное и ничего кроме зевоты не вызывает. С другой стороны прогулка с вами – дело очень приятное. В общем, давайте бросим жребий. У вас есть монетка?

– Нет, – ответил Юра.

– Нет, – ответила Уля.

– Вот и у меня нет, – вздохнул Барабашка. – Так что бросим голову. Орёл – иду с вами, решка, – не иду оборонять колокольню.

– Что… голова… а где орёл? – растерянно пробормотал Юра.

– Ну, естественно: если глаза вверх – значит орёл, – заявил Барабашка.

Затем шаловливый призрак элегантным жестом снял с Юриных плеч голову. Юра быстро заморгал глазами и спросил:

– Что происходит?

– Ничего особенного, – хмыкнул Барабашка, и легонько подбросил Юрину голову.

Голова быстро завращалась, и плюхнулась бы на пол, да только Уля её поймала. Юрины глаза смотрели прямо в вытянувшееся Улино лицо.

Мальчик ещё ничего не понял, и он бормотал:

– Что же это такое происходит?

– Орёл! Орёл! – восторженно возопил Барабашка. – Значит, иду с вами!

– Но… – начала было Уля, но Барабашка возразил:

– Никаких «но». Иду с вами и точка!

И вместе со словом «точка», он установил Юрину голову на место, то есть на плечи.

– Что это было? Я, кажется, летал? – вымолвил мальчик.

– Твоя голова летала! – захихикал Барабашка.

– Что? Я ничего не понимаю!

– Лучше тебе и не понимать, – вздохнула Уля. – Он совсем того! – девочка кивнула в сторону Барабашки, и выразительно покрутила пальцем у виска.

– Но-но, попрошу без оскорблений! – вскричал Барабашка. – За оскорбления я вызываю на дуэль. На дуэли я мечу громы, а у вас какое оружие?

– О-о, как же он мне надоел! – прокричала Уля.

– Надоел, надоел, – проворчал Барабашка. – Я обижен. И я умолкаю. И я буду молчать целую минуту.

Ровно через минуту они дошли до каменной плиты, которая перегораживала ход. Барабашка просочился через камень, и тут же вернулся, но уже в военной, маскировочной форме и проговорил:

– Разведка докладывает: на той стороне враг не замечен, так как враг отвлечён на объект Л.К.

– Чего? На какой ещё объект? – спросил, потирая шею, Юра.

– Объект Л.К. – значит Лесная Колокольня, – пояснил Барабашка. – Кстати, если врагов поблизости нет, то это вовсе не значит, что их вообще нет. Скорее всего, они коварно набросятся на нас из засады. Но мы должны быть наготове. Мы должны вести себя как настоящие герои. Вы, кстати, любите американские супербоевики? Я очень-очень люблю…

– Чего? Какие ещё боевики? – пробормотал Юра. – Какие у вас могут быть супербоевики?

– А вот такие…

Тут из головы Барабашки вытянулась спутниковая антенна, а один глаз расширился и стал прямоугольным и плоским, на этом экране замелькало что-то из приключений, кажется, Рэмбо.

– Вот так то, – самодовольно хмыкнул Барабашка. – Надо идти в ногу со временем. Кстати, Н.А. тоже любит смотреть посредством меня новинки видео. Только у нас вкусы разные. Ему больше нравится первая часть «Матрицы», я же предпочитаю вторую, потому что там эффекты круче. А мой любимый фильм «Коммандо» он вообще терпеть не может, и говорит, что лучший фильм со Шварценегером – это комедия «Близнецы», хотя, по-моему – скучища страшная. Но, Н.А. очень стесняется этого своего модного увлечения, к которому он приобщился, кстати, благодаря мне.

– Ну, пожалуйста, прекрати! – взмолилась Уля.

– Почему же прекращать? – спросил Барабашка.

– Потому что мы должны быть напряжёнными и готовыми к борьбе, – заявила Уля.

– Потому что нам должно быть жутко, – добавил Юра. – Мы должны вслушиваться во всякие скрипы, стоны, и трепетать.

– А я так уже трепещу! – воскликнул Барабашка.

Ребята взглянули на него, и обнаружили, что Барабашка весь с ног до головы обвешен всевозможным оружием. Чего там только не было: и шестиствольный пулемёт, и огнемёт, и ракетная установка, и набор гранат (в том числе и противотанковых), и ножи, и пистолеты с глушителем, и даже отбойный молоток, лом и лопата. Барабашка трепетал от тяжести всего этого оружия.

Зрелище было настолько уморительным, что Юра рассмеялся, а Уля улыбнулась, хотя ей, вообще-то, совсем не хотелось улыбаться, а хотелось вздрагивать, покрываться холодным потом, вскрикивать от страха, и прочее и прочее…

– Ну, вот так: с песней, да с улыбкой, в битву! – рассмеялся Барабашка, и легонько нажал на выступ в потолке.

В результате этого загораживавшая проход плита отодвинулась в сторону. А по ту сторону оказалась огромная и премерзкая физиономия. Это была нижняя часть подвижного демонического дерева.

– Кажется, я ошибся, – пробормотал Барабашка. – Коварный враг уже подполз к нашему укрытию.

– Ну, и что мы будем делать? – спросил Юра.

– Не знаю, – дрожащим голосом отозвался Барабашка.

– Так где же твои шуточки? – поинтересовалась Уля.

– Какие шуточки?! Мне дурно! Воды мне! Воды! Полцарства за стакан воды! – с этими словами Барабашка грохнулся в обморок.

Древообразное чудище зарычало, потянулось к ним слизкими корнями. Уля и Юра бросились назад, но было поздно: отростки обмотались вокруг их тел, и потянули в извергающую сильный смрад глотку.

Обмотались щупальца, и вокруг Барабашки. И всё грозное оружие на этом весёлом призраке бесследно исчезло.

– Так я и думала. Это была всего лишь иллюзия, – сокрушённо вздохнула Уля.

Тут Барабашка очнулся, взглянул на чудище, которое тащило их в свою вечно-голодную глотку, и проговорил слабым голосом:

– Ах, мне страшно! И мы капитулируем! Никто не против капитуляции?!

– Мы против! – хором крикнули сильно сжатые корнями, но всё равно жаждущие бороться ребята.

– Итак, единогласно! – констатировал Барабашка, тут же у него в его лапе появился белый платок, которым он усиленно начал размахивать, выкрикивая. – Капитуляция! Капитуляция! Куда же нас тащите?! Неужели вы хотите нас скушать?! Но ведь я совсем несъедобный, а в этих ребятках – кожа да кости! Нет, ну вы только взгляните на них: разве же можно наесться такими вот цыплятами?!..

Но чудище оставалось совершенно безучастным к выкрикам Барабашки, и продолжало подтягивать их к своей жадно чавкающей пасти.

Тогда Барабашка заговорил голосом весьма и весьма торжественным:

– Но также у меня есть что сказать от самого Страшеглава!

В это мгновенье небо рассекла ветвистая молния, и грянул сильный, заставивший вздрогнуть раскат грома. Физиономия чудище изменилось.

– Кажется, оно заинтересовалось, – шепнула Уля.

– Ещё бы, – тоже шёпотом отозвался Юра. – Ведь Страшеглав всеми ими верховодит.

И чудище издало звук: «ЭР-Р-РРЫ?!!», который можно было расшифровать как «Ну же, говори?!!!», на это Барабашка отозвался:

– Э-э, нет – только на ухо, пожалуйста.

Чудище потянуло Барабашку к своему древесному уху, а ребят – в пасть.

– Нет, пожалуйста. Как раз касательно этих ребят и есть дельце, – заявил Барабашка.

– Э? – недоверчиво переспросило чудище.

– Да-да, а ты, кажется, сомневаешься?! – выкрикнул Барабашка. – Я что, не похож на одного из ваших?!

И он показал длинные вампирские клыки. Этот аргумент окончательно убедил чудище, и оно приготовилось слушать.

И вот Барабашка быстро-быстро начал говорить на ухо чудищу. Так как пошёл сильный ливень, ребята почти ничего не слышали. Ну, разве что обрывки фраз, из которых они сделали вывод, что Барабашка рассказывает анекдоты. Анекдоты сыпались из него как из рога изобилия, причём анекдоты были далеко не лучшего качества, и, прямо скажем – третьесортные.

Но и этого вполне хватало лесному чудищу. Ведь оно не отличалось обилием мозгов, и чем более плоским был юмор, тем смешнее ему становилось.

Не прошло и минуты, как оно издавало такой звук, будто перекатывалась огромная ржавая бочка – этот звук символизировал хохот.

И чем дальше рассказывал Барабашка, тем сильнее хохотало древообразное чудище. Юра выкрикнул:

– Ещё немного и я совсем оглохну!

Воздух был настолько переполнен хохотом, что даже новых раскатов грома, которые должны были бы подтверждать сверкающие в небе молнии, не было слышно…

Причём чудище не только хохотало, но ещё и размахивало своими отростками, вследствие чего Юра и Уля испытывали такое, что не смог бы предоставить им ни один аттракцион.

Вдруг отростки разжались, и они полетели куда-то. Потом плюхнулись в грязь, покатились, и, наконец, остановились.

Юра медленно поднялся, и тут увидел перед собой новое чудище, и крикнул:

– А-А-А!!

– А-А-А!! – крикнуло чудище, и Юра понял, что это перепачканная в грязи Уля.

Также и Уля поняла, что перед ней Юра.

– Ну, как ты – цела? – спросил Юра.

– Угу, – кивнула Уля.

Тут они услышали хохот древообразного чудища. Правда, он едва-едва до них доносился. Вспыхивали молнии, высвечивали жуткий, перекошенный лес. И повсюду чувствовалось движенье, отовсюду грозила им опасность.

– Юра, мне опять становится страшно, – призналась Уля.

– А что: до этого не было страшно? – спросил он напряжённым шёпотом.

– С тех пор, как мы познакомились с Барабашкой, я почти не испытывала страха, – вымолвила девочка. – Хотя, конечно, окружали нас очень страшные вещи. Одно это чудище, которое едва нас не съело: такого ни в одном фильме ужасов не увидишь.

– Ещё бы! Ты сравнила: фильм и настоящую жизнь.

– Да уж: в жизни всегда страшнее. Но рядом с Барабашкой совсем не было страшно. Всё-таки славный он, хотя и надоедливый. В общем, я уже соскучилась по нему…

– Да и я соскучился. Как думаешь: долго он будет анекдоты рассказывать?

– А кто его знает: может, до самого утра.

– Вот и я так думаю. А нам ни минуты нельзя терять. Ведь до утра мы и в дом Страшеглава должны пробраться, и погибель его отыскать. Так что пошли.

– Ладно, – вздохнула Уля. Только у меня вопрос: куда идти-то? Вдруг мы вернёмся к колокольне?..

На это Юра рассудил:

– Мы должны определить, с какой стороны доносится хохот чудища. Так как чудище находится возле колокольни, то нам надо избрать противоположное направление.

Но демонические деревья так дробили отголоски чудовищного хохота, что совершенно невозможно было определить, с какой же стороны он исходит. Казалось, что хохотало-гоготало со всех сторон.

– Ну что ж, в таком случае нам остаётся просто наугад избрать направление, и идти туда, – вымолвил Юра.

И он ткнул пальцем в ту сторону, откуда хохот, по его мнению, доносился чуточку послабее, чем с других сторон.

И они даже не пошли, а побежали, взявшись за руки, в ту сторону. Просто невозможно было находится в этом отравленном лесу.

Лес давил, мучил, терзал, сводил с ума. Любой штрих, любая чёрточка окружающего была противоестественна, а всё вместе складывалось в картину адскую.

Они бежали минуту или, быть может, даже две, но тут поняли, что хохот не только не смолкает, но становится сильнее. Тогда ребята остановились. Юра молвил:

– Что ж, значит избранное нами направление является неверным. Но из этого можно сделать вывод, что, если сейчас мы побежим в противоположную сторону, то точно будем отдаляться от колокольни и приближаться к городу.

Так они и сделали – припустили в противоположную сторону. Но хохот продолжал усиливаться.

– Быть может, ОНО идёт за нами?! – воскликнула Уля.

Они вновь остановились, и начали слушать. И тут почудились им тяжеленные шаги.

– Идёт, – прошептал Юра.

После этого им стало так страшно, что они уж и слова не могли вымолвить. И побежали они куда-то, не разбирая дороги. А в их головах бились, метались, спутывались, и били набатом следующие обрывистые, но яркие мысли: «Идёт! Настигает! Сейчас схватит! Рядом уже!..»

А шаги, действительно становились всё более мощными. Под чьей-то чудовищной поступью сотрясалась земля. И не оставалось уже никакого сомненья, что они будут схвачены и поглощены.

Тогда ребята задрожали, и повалились на размытую дождём землю. Целых две минуты пролежали они, не смея пошевелиться. Но вот Юра чуть приподнял голову, и вымолвил:

– Кажется никого не слышно, да?

Уля тоже приподняла голову и прошептала:

– Точно. Никого не слышно. Вообще ничего не слышно. Даже дождь не шуршит. И это страшно, Юра.

– Действительно, отчего бы это такое безмолвие? – вымолвил мальчик.

И тут они явственно почувствовали, что рядом в темноте кто-то есть. И этот кто-то следит за ними.

– Б-быть м-может это Б-барабашка? – заплетающимся языком пробормотал Юра.

– Эй, Барабашка, это ты? – тихонечко позвала Уля.

Напряжение и ужас нарастали. И вот Юра вымолвил голосом совсем уж тихим и жалким:

– Нет – это не Барабашка.

– Не Барабашка, – мертвенным тоном подтвердила Уля.

А Юра добавил:

– Когда Барабашка рядом, то совсем не страшно.

– А сейчас очень страшно, – шепнула Уля.

И тогда резко и неожиданно полыхнули рядом. И они увидели, что буквально в двух шагах от них стоят существа, представляющие нечто среднее между людьми и демоническими деревьями. В их лицах читалась такая злоба, что не оставалось никаких сомнений – пощады от таких не жди, и в переговоры вступать с ними бесполезно, и анекдотов они не понимают.

Ещё раз полыхнула молния, и ребята обнаружили, что злобные твари приближаются.

Тогда Юра выхватил волшебный колокольчик и начал им махать. Раздался мелодичный звон, а вместе с тем и болезненный вопль. От ближайшего к Юре чудища повалил дым.

– А-а, не нравится! – закричал мальчик.

Вообще-то Юре хотелось показать себя настоящим героем. Поэтому он начал наступать вперёд, и всё сильнее махать колокольчиком, крича:

– Бегите и трепещите, жалкие твари! Вот вам! Вот! Ха-Ха!!

– Юра, осторожнее! – закричала Уля, но мальчик уже слишком увлёкся геройским действом, и не мог обращать внимание на ту, ради которой он это действо и начал.

И получилось так, что он отогнал некоторое количество тварей назад, но иные зашли к нему сзади. И вот на Юрину спину раздался удар такой силы, что он сразу повалился на колени, а колокольчик вывалился из его разом ослабших рук, и был втоптан в грязь крючковатыми ступнями чудищ.

Молния высветила страшную картину: опешивший от удара Юра, согнулся и дрожал в грязи, а над ним уже занесены были лапы для следующего, сокрушительного удара, от которого мальчик наверняка бы уже не оклемался.

И тогда Уля метнулась к нему, и буквально протащила между лапищами чудищ. Ребята заскользили вниз по грязевому склону.

При всплеске очередной молнии Юра и Уля увидели, что злыдни остановились у начала склона.

Они щёлкали мощными челюстями, и смотрели на ребят выпученными чёрными глазищами.

– То-то же! Вот и стойте там! – крикнул Юра, и показал чудищам кулак.

Но тут Уля вскрикнула, и схватила его за руку.

– Ну, чего ещё? – поморщился мальчик.

– Ты только посмотри, куда мы катимся…

Юра посмотрел вперёд.

Тут полыхнула яркая молния и очень хорошо высветила, куда их несло. Впереди был глубокий овраг с отвесными склонами.

– В такой свалишься, и костей не сосчитаешь! – крикнул Юра.

Они попытались ухватиться за что-нибудь, но как назло хвататься было не за что. Не было там ни корешков, ни брёвен, а только вязкая земля, в которую невозможно было упереться ни руками, ни ногами.

И тут раздался свист, и некое крупное тело плюхнулось перед ними.

– Барабашка! – радостно воскликнул Юра.

– Барабашка, кажется, я тебя сейчас расцелую! – крикнула Уля.

Это действительно был Барабашка. В одной руке он держал пачку светящегося поп-корна, с громким чавканьем поедал его и приговаривал:

– Какой интересный аттракцион, не так ли, мои дорогие друзья? Прямо американские горки. Кстати, я не против поцелуя, но предупреждаю: девушки тают от моих поцелуев. Причём, в буквальном смысле. Ведь у меня на губах серная кислота.

– Тогда как-нибудь в другой раз! – ласково улыбнулась Уля.

– Она уже влюбиться успела!.. И в кого, – прошептал Юра.

– В совершенного джентльмена! – воскликнул ушастый Барабашка, и предстал уже в роскошном пиджаке, и в галстуке, в руке он сжимал букет светящихся неземных цветов.

Он протянул букет Уле. Но только она их приняла, как цветы превратились в голубя, который беззаботно вспорхнул навстречу молниям.

– Очаровательно! – воскликнула Уля.

Барабашка смущённо прокашлялся, и проговорил:

– Итак, что мы имеем?

– Овраг, – подсказал Юра.

– Совершенно верно. Овраг, – согласился Барабашка. – Причём расстояние между нами и оврагом неуклонно уменьшается. Вопрос второй: что вас ждёт на дне оврага?

Ребята промолчали.

– Смерть, – неожиданно серьёзным тоном проговорил Барабашка.

– Барабашка, да ты что! – испугался Юра. – Ведь ты нас можешь спасти? Ведь ты так легко всякие вещи из воздуха берёшь. Так наколдуй какой-нибудь ковер-самолёт или хотя бы парашют.

– К сожалению, как уже прежде заметила Уля – это всего лишь иллюзия, а не настоящие вещи, – вздохнул Барабашка. – А на дне этого оврага течёт река, но не совсем обычная. Не вода в ней журчит, но зло чёрное, зло тягучее. Ждёт река жертв, и, раз схвативши, уж не выпустит вовеки. И я той злобы чёрной изведал, пока меня Никита Афанасьевич не спас. Ну, а сейчас я вас спасу…

– Спасёшь всё-таки? – спросил Юра.

– Да, да, ребятки. И даже на шутки времени не осталось. Вот что: вставайте-ка вы ко мне на пузо.

И тут Барабашка изменил свою форму. Теперь он походил на огромный лапоть. Ребята перебрались внутрь этого лаптя. Гулкий голос Барабашки раздавался у них из-под ног:

– Сейчас мы полетим вниз, но вы не бойтесь, не дёргайтесь, иначе можно перевернуться.

– Но с тобой то всё хорошо будет? – спросила Уля.

– О, за меня не волнуйтесь!

И тут они подкатились к краю оврага.

Лапоть-Барабашка полетел вниз. Вспыхнула молния, и ребята увидели, что они стремительно приближаются к реке с угольно-чёрной поверхностью. Эта поверхность бурлила, из неё выступали злобные, отнюдь не человеческие лики, тянулись оттуда руки, щупальца, клешни и ещё чёрт знает что.

Зрелище было настолько жутким, что и Уля и Юра закричали.

– Главное, не дёргайтесь, – сдавленным голосом пробормотал Барабашка.

А в следующее мгновенье они ударились об клокочущую поверхность. Точнее ударился Барабашка – он смягчил падение, он сделал так, что ребята не разбились.

И тут же неистовая река подхватила лапоть-Барабашку, закрутила, понесла его куда-то. И ребята услышали стон Барабашки.

– Что с тобой? – жалостливо спросила Уля.

– Ничего… просто… щекотно… сейчас… увидите… корень… хватайтесь… за… него…

И они действительно увидели большой корень, который свисал с выступающего берега. Ребята ухватились за корень, а Барабашка из последних сил шепнул колдовские слова.

Корень ожил – потянул ребят вверх. Чёрная яростная масса взвыла, потянулась за ними, но уже не могла их достать.

Они оглянулись, и при очередной вспышке увидели, что чёрная река, разъярившись на Барабашку, буквально разорвала его на части, и поглотила.

– Барабашка!! – отчаянно закричала Уля.

И такая боль прозвучала в её голосе, что Юра содрогнулся. А Улины руки задрожали и разжались, так что, если бы Юра не подхватил её, всё бы закончилось ещё более плачевно.

Но корень вытянул их на противоположный берег…

Юра оттащил рыдающую девочку подальше от опасного склона. Он и сам не мог сдержать слёз, и вновь и вновь спрашивал себя: «Неужели Барабашка, этот замечательный друг, погиб?! Неужели они никогда его не увидят?! Неужели в мире может быть такая несправедливость?!»