Текст книги "Армагеддон завтра (учебник для желающих выжить)"

Автор книги: Дмитрий Калюжный

Соавторы: Сергей Валянский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Энергетические ресурсы

В соответствии с записями Холиншеда, летописца при дворе Елизаветы I Тюдор, в 1543 году в Англии была получена первая отливка из железа. Елизавета вообще вела курс на то, чтобы в стране были свои производства: добыча соли, выплавка меди, изготовление стекла и т. д. Для достижения успеха требовалось огромное количество древесного угля; углежоги поставляли его, сводя леса, и довольно быстро уничтожили все леса в Англии, а затем и в Ирландии. Дефицит леса вынудил перейти на использование ископаемого угля, хоть он и был грязный и с неприятным запахом.

К 1600 году Лондон и почти все приморские города перешли на уголь. Дальнейшие успехи в его добыче, а соответственно в выплавке стали, к концу XVIII века позволили осуществить то, что позже было названо Промышленной революцией.

В период с 1550 по 1820 год население Франции, Испании, Германии, Италии и Нидерландов увеличилось на 50—80 %, а прирост населения Англии за тот же период составил 280 %, однако Англия всё ещё оставалась малочисленной по населению страной. Тем не менее, в 1800 году в Англии было добыто 15 млн. тонн угля, в то время как добыча во всей континентальной Европе не превысила 3 млн. тонн.

Теплотворная способность угля в два раза выше, чем у сухих дров, и даже у древесного угля, а его запасы оказались намного больше лесных ресурсов. После того, как Промышленная революция шагнула в Европу – по всем странам побежали паровозы, строились пароходы, развивались совершенно новые отрасли промышленности – её население за один XIX век выросло со 187 млн. до 400 млн. человек.

Однако за это время произошло явление, впоследствии качественно изменившее мир: 35 млн. эмигрантов из Европы и их наследники составили большую, а иногда доминирующую часть населения в других частях света; США, Канада, Австралия, Новая Зеландия, многие регионы Латинской Америки были заселены ими. Повсюду поселенцы внедряли добычу и применение угля. За короткое время (с 1865 по 1880) уголь стал основным источником энергии в США, достигнув пика своего потребления в 1910 году. В том же году был отмечен пик роста населения Соединённых Штатов.

Сейчас не уголь определяет лицо энергетики, но он всё ещё очень важен, как ресурс. Если исходить из нынешних темпов добычи и потребления, запасов угля должно хватить примерно на сто лет. Но ускоренный рост населения потребует увеличения добычи угля, и уже к 2010 году потребность в нём может вырасти на 40 %, что, естественно, приблизит срок исчерпания запасов.

Но нужно учитывать следующее: при добыче топлива любого вида однажды наступает критический момент, после которого на извлечение топлива надо затрачивать больше энергии, чем её содержится в добываемом топливе. Иначе говоря, любая добыча имеет предел рентабельности. Добыча сверх этого предела теряет смысл, даже если объём залежей остаётся большим. Для угля это особенно актуально, так как уже сейчас приходится разрабатывать слои на глубине более километра. Кроме того, всё чаще приходится работать с маломощными и крутопадающими слоями, что дополнительно удорожает процесс.

Ещё одна особенность именно угольной промышленности в том, что она, со всей её инфраструктурой, не самодостаточна. Ей нужна нефть, вклад которой в добычу угля достигает 40—50 %: уголь развозят электровозы, тепловозы и грузовые автомобили; электростанции, дающие на шахты ток, работают на мазуте, и т. д. Если возить уголь на паровозах, работающих на угле же (а возврат к паровозам вообще вряд ли возможен), то накладные расходы, из-за малого КПД паровозов, резко увеличатся. Таким образом, исчерпание нефти будет означать остановку угольной промышленности, даже если в недрах Земли угля ещё будет много.

А может ли закончиться нефть?

Может, отчего нет.

Так же, как когда-то в Англии уголь, так в США нефть обеспечила великолепные стартовые условия для развития экономики. Одна только Калифорния располагала запасами бóльшими, чем Германия, Япония, Франция, Испания, Дания, Швеция, Финляндия и Италия, вместе взятые. В Оклахоме нефти было больше, чем в Германии или Японии. Америка имела нефти в двадцать раз больше, чем Индия, в шестнадцать – чем Бразилия, в три раза больше, чем Китай.

Но до русско-японской войны лидерство США в добыче было ещё не очевидным. На мировую арену очень уверенно выходила Россия (количество добытой нефти указано в тоннах):

Первая мировая война устранила опасного конкурента.

Во Второй мировой войне, после того как Япония, остро испытывающая нехватку нефти, в порыве отчаяния атаковала Пирл Харбор, а Гитлер не смог захватить нефтепромыслы Баку, США выступили триумфаторами. До 1950 года они производили половину мирового объёма нефти. А ещё через пятьдесят лет они не добывали и половины того, что требуется для собственных потребностей…

Нефть и газ стали основными источниками энергии для современной технической цивилизации в силу более высокой, чем у угля, энергоёмкости и, в особенности, благодаря преимуществам добычи, транспортировки и применения. Озабоченность потребителей вызывает только один момент: невозобновимость этих ресурсов.

За 150 лет человечество успело израсходовать 65 % мировых запасов нефти. Ежедневно в мире её расходуется почти в пять раз больше, чем удаётся найти в новых месторождениях. Теперь уже и в США, и в большинстве других стран подчищают остатки. Понятно, что крошечный Кувейт (его территория меньше, чем штат Нью-Джерси), ради которого США затеяли «бурю в пустыне», стоил такой операции: его запасы нефти втрое превышают запасы Соединённых Штатов!

Нефть Персидского залива, вероятнее всего, последний большой резерв этого вида топлива. После 2010 года предполагается необратимый спад мировой добычи, объёмы и сроки которого будут определяться «энергетической стоимостью» добычи. Если на поиск и извлечение тонны нефти затрачивается тонна нефти, дальнейший процесс теряет смысл. Денежная стоимость в данном случае не имеет никакого значения, учитывается только энергетическая целесообразность. Как ни странно, это простое соображение осознаётся далеко не всеми. После Второй мировой войны энергетическая эффективность составляла 50:1; в середине 1980-х понизилась до 8:1, а для импортной нефти, с учётом доставки, до 5:1. В 2015 году эта величина станет критической, а именно 1:1. Критическая дата для газа наступит позже, чем для нефти, но разница в 10—15 лет для энергетического кризиса не имеет принципиального значения.

Пик добычи нефти: Ливия – 1969, США – 1970, Иран – 1973, Румыния – 1976, Тринидад – 1977, Бруней – 1979, Перу – 1981, Северная Америка в целом – 1984, СССР – 1987, Египет – 1993, Оман – 2002, Йемен – 2002. В Венесуэле пика ждут после 2005-го, на Каспии около 2010 года, в Саудовской Аравии и Ираке после 2011-го, в Объединенных арабских эмиратах в 2017-м, в Кувейте в 2018-м. Затем повсеместный обвал. Разведанная и законсервированная «про запас» нефть на Аляске даст США отсрочку не более чем на два года.

Интересно, что вследствие эмбарго на торговлю с Ираком для него критическая дата может наступить несколько позже: судьба любит криво улыбаться! Однажды Ираку, чья прибыль на 99 % зависит от экспорта нефти, не у кого будет покупать продовольствие, потому что к тому времени другие страны не смогут производить его с избытком.

Никто не купит нефть, никто не продаст еды…

Накануне краха, как и в случае с водой и почти всеми другими ресурсами, нарастает их потребление. За последние 30—40 лет применение ископаемой энергии в различных секторах экономики США выросло от двадцати до тысячи раз! Рост идёт и в прочих странах с быстро растущим населением. Скажем, Китай по сравнению с 1955 годом в сто раз увеличил потребление нефти в производстве сельскохозяйственной продукции. Штаты, конечно, отличаются расточительностью.

В 1997 году Америка ввозила 60 % нефти от всей потребляемой, используя её в полтора расточительнее Европы, и в два раза – Японии. В основном роскошествуют граждане: в среднем один американец расходует на себя нефти в 20—30 раз больше, чем жители развивающихся стран. Особенно много тратят на поездки в автомобилях. А ведь это крайне нерационально: всего 1 % энергии, заключённой в бензине, идёт на то, чтобы везти водителя, и около 15 % затрачивается на перемещение самого автомобиля. Остальное теряется зря.

Дональд Ходел, бывший помощник Рейгана по энергетике, сказал: «Мы, как лунатики, идём к катастрофе». Это точно.

…Помимо основных источников энергии (нефть, газ, уголь), бесспорно невозобновляемых, которые в настоящее время обеспечивают 80 % потребностей человечества, есть и другие, условно возобновляемые; они составляют одну пятую часть энергетического баланса.

Данные, приведённые в таблице, говорят сами за себя, но некоторые комментарии всё же нужны. Развитые страны тратят на себя 70 % производимой энергии, а развивающиеся только 30 %, хотя их население составляет 75 % общемирового. Значит, в странах третьего мира бóльшая доля работы выполняется, как и до Промышленной революции, с помощью мускульной силы человека и тяглового скота.

Ну, и заодно, глядя на таблицу, определимся с перспективами: имеется ли, чем заменить нефть и газ, в случае чего.

За пять десятилетий, прошедших с момента запуска первой мирной атомной станции, доля ядерной энергетики не только в США, но и всюду (за исключением Украины, Франции, Японии и, возможно, Израиля) не превысила того, что даёт сжигание древесины и кустарников для отопления жилищ и приготовления пищи. Вот уже четверть века, как в США не выдают разрешений на строительство новых атомных станций. Германия также пришла к решению не строить новых АЭС. В Украине закрыта Чернобыльская станция и под большим вопросом находится достройка двух почти готовых блоков АЭС. Так что ядерная экономика на спаде.

Крупный рост энергопотребления за счёт биомассы уже невозможен: лес на планете усилиями человека очень успешно уничтожается.

Гидроэнергетика практически исчерпала свои возможности; почти все гидроресурсы рек уже используются. В США из 917 млн. га суши почти 63 млн. га занято под водохранилища. Для использования резервных гидроресурсов потребуется занять дополнительно 24 млн. га земли, в основном плодородной, и если учесть, что земля под пашню уже стала дефицитной, то цена дополнительной гидроэнергии может оказаться слишком высокой. К тому же сооружение новых плотин – это усугубление и без того нарушенного равновесия в экосистемах, изменение режима грунтовых вод, дальнейшее разрушение мест обитания не только рыб, птиц и животных, но и человека.

Гидротермальные и ветровые станции – скорее экзотика, чем существенный фактор в мировой энергетике. То, что может иметь смысл для посёлков, расположенных у гейзеров, или для небольших территорий с постоянными ветрами, имеет ничтожное значение для энергоёмких производств и прочих нужд остальных государств.

Этанол – скорее побочный продукт сельского хозяйства, чем самостоятельный источник энергии. При синтезе этанола затраты на его производство на 50 % превышают энергетические возможности конечного продукта, – такая технология экономически бессмысленна.

Ожидаемые мир сложности многими осознаются. Озадачены же ими, прежде всего, в США. Проблемы американской энергетики были одним из самых острых вопросов президентской кампании первого срока Дж. Буша-юниора. Той зимой американцы на собственном кошельке почувствовали, что творится. Подорожали не только бензин и электричество, но и аренда квартир и почти все товары в магазинах. Настоящий полномасштабный кризис энергоснабжения разразился в Калифорнии: здесь цены на электроэнергию подскочили в 10—20 раз, огромные убытки потерпели энергоёмкие отрасли промышленности штата. Началась перегрузка сетей и как следствие – веерные отключения. Губернаторы северо-западных штатов высказали подозрения о недобросовестных манипуляциях на рынке, и потребовали от федеральных властей расследования.

Калифорния с её могучей экономикой оказалась не в состоянии обеспечить себя электричеством самостоятельно!

А в чём дело-то? Калифорнийские компании покупают электроэнергию в штатах северо-запада (Вайоминг, Колорадо, Юта, Орегон и Вашингтон), производящих дешёвую энергию на своих гидроэлектростанциях. Из-за необычайно засушливого лета, за которым последовали столь же сухие осень и зима, реки северо-запада обмелели и не смогли восполнить дефицит… вот вам и гидроэнергетика.

С нефтью ещё хуже. Дж. Буш-мл указал, что США при администрации Билла Клинтона попали в чрезмерную зависимость от ОПЕК; и вообще за последние тридцать лет отечественные нефтедобытчики не освоили ни одного нового месторождения, а они в стране есть – на территориях, объявленных заповедными. Надо увеличивать объёмы собственной добычи! Основной вывод в том, что в США наблюдается фундаментальный дисбаланс между предложением и спросом, а задача – добиться энергетической самостоятельности – не решается.

Была создана специальная рабочая группа. Она сформулировала 104 рекомендации, идущие в трёх направлениях: энергосбережение, поиск альтернативных и восполнимых источников энергии и увеличение отечественной добычи. И оказалось, что деваться некуда: придётся, как и прежде, использовать уголь, нефть и природный газ. А чтобы обеспечить этими ресурсами действующие и новые электростанции на этих источниках (построив их 1300 до 2020 года), администрация намерена смягчить экологические требования к угольным станциям, ассигновать дополнительные средства на разработку чистых энергетических технологий, ввести налоговые льготы для разработчиков новых месторождений и покупателей энергосберегающих автомобилей-гибридов. Заодно решили поощрить сооружение новых АЭС.

Наиболее резкую критику вызвало намерение Буша начать разведку и бурение на территории национального заповедника на Аляске. Экосистема Заполярья отличается чрезвычайной хрупкостью. Заверениям нефтедобытчиков в том, что у них есть экологически безопасные технологии, никто не верит. Опросы показывают, что американцы хотят сохранить в неприкосновенности заповедные земли Аляски в той же мере, в какой хотят дешёвого бензина…

В 2000 году произошёл предсказанный в 1996-м скачок мировых цен на нефть. На Московской встрече Большой Восьмерки в конце марта 1998 года лидеры ведущих стран мира изучали доклад, в котором обосновывалась неизбежность полномасштабного кризиса в промежутке между 2010-м и 2020-м годами…

Этот срок ничтожен. Невозможно успеть отказаться от старого, расточительного жизненного уклада, и перейти к новому. На Земле осталось мало нефти, даже с учётом неразведанных запасов. Никакие инвестиции и заклинания не помогут добыть больше того, что имеется в недрах. И что потом? Умершие без энергии города. Неработающие заводы. Пустые улицы и дороги, с брошенными по обочинам автомашинами с сухими бензобаками…

О других «ископаемых», полезных и не очень

Давно прошли времена, когда полезными ископаемыми были корешки, которые, выкопав, можно было немедленно съесть. Начиная с эпохи бронзы, полезными стали руды меди, олова, свинца. Затем этот список пополнился: начали добывать железную руду, серебро, золото. Переработанная порода, а также отходы особых беспокойств не вызывали, пока производство оставалось кустарным.

Теперь в земле этих руд уже не так, чтобы много. Скорее мало. В приведённой ниже таблице перечислены некоторые стратегически важные для технической цивилизации ресурсы. В последней колонке даны самые оптимистичные сроки их исчерпания, с учётом возможного обнаружения новых месторождений.

В настоящее время полезным стало практически всё, что входит в таблицу Менделеева, а также разнообразнейшие соединения химических элементов, применяемые сами по себе и для создания новых материалов и веществ. И опять мы видим сумасшедший переизбыток потребления в Америке: на каждого американца ежегодно приходится более 20 тонн новых материалов. А производство одной тонны материала связано с затратами энергии, а также с перемещением или использованием многих тонн воды, земли или воздуха. Всё это изымается у природы и практически немедленно превращается в бесполезные отходы, которые, в свою очередь, становятся вредными: они не только отнимают место у сельскохозяйственных угодий, но и отравляют почву, грунтовые и поверхностные воды, а также воздух.

В Штатах каждый год закапывают 3,5 млн. тонн промышленных отходов в дополнение к 160 млн. тонн бытового мусора. В других странах закапывают поменьше, но тоже внушительно, да и стран много. Судя по таким результатам, промышленность занята созданием отходов, а товары являются побочным продуктом. Вспомним тему «Товар и антитовар», которую мы рассмотрели немного раньше.

А ведь известно, что тяжёлые металлы никогда не распадутся, а любой контейнер, заполненные ими, когда-нибудь обязательно разрушится, однако безумие производства отходов продолжается. Элементарные яды или урановые руды, другие источники смерти для всего живого, которые были в естественном состоянии рассеяны и не представляли опасности, усилиями homo sapiens сосредоточены теперь на небольших площадях и превратились в реальную угрозу жизни.

Ежегодно американская промышленность выбрасывает в воздух (через электроэнергетику и с дымом мусоросжигающих заводов) 48 тонн ртути. Это уже с применением технологий очистки; раньше в воздух шло 160 тонн! Между тем, все соединения ртути ядовиты и повреждают органические ткани, сворачивая протеины и дезактивируя энзимы; следствие чего – врождённые дефекты, заболевания мозга, слепота. В воде ртуть активно превращается в растворимые соединения метила, которые усваиваются водорослями и планктоном, а те в свою очередь поедаются мелкой рыбой, которую съедает крупная рыба, попадающая на стол человеку, снабжая его биологически концентрированным ртутным ядом. Если рыба умирает в воде, продукты её распада снова и снова поступают в обычный биологический цикл.

Недавние исследования биологов показали, что ртуть обнаруживается в водоёмах, удалённых от мест сброса на тысячи километров. Ртутное отравление стало всеобщей проблемой: ртутное предупреждение получили рыбаки сорока штатов Америки, тысяч озер в Канаде, вся Скандинавия и многие страны Европы и Азии. От элементарного яда невозможно избавиться!

Ещё одна форма организованного безумия проявляется в том, что федеральные инструкции США позволяют заводам избегать больших расходов на захоронение промышленных отходов через простое переименование их в «добавки к почве». В итоге такие «добавки», содержащие промышленные попутные продукты вроде свинца, кадмия, мышьяка и ртути, а также соединения диоксида и даже радиоактивные компоненты, широко распространяются в сельскохозяйственных районах на протяжении последних двадцати лет. Например, завод по переработке урана в Оклахоме ежегодно «обогащает» 9 000 акров пастбищ десятью миллионами галлонов слабо радиоактивных отходов, лицензированных как жидкое удобрение. Такое же «удобрение» выливается на пастбища на Бермудах, где пасётся крупный рогатый скот. В семьях, живущих вблизи пастбища, отмечено множество случаев раковых заболеваний и врождённых пороков. Ещё пример: министерство энергетики США под нажимом общественности «обнаружило», что в одной из местностей количество радиоактивных элементов, попавших в почву в процессе производства ядерного оружия, в десять раз превышает то, о котором сообщали раньше…

А суть-то в чём? А суть в том, что в рамках действующей экономической парадигмы тот, кто сильнее, стремится захапать максимальные количества ресурсов, максимально дёшево их переработать и максимально сэкономить на утилизации отходов. И все эти действия – ради одной цели: максимально большой денежной прибыли.

Неужели найдётся среди владельцев и менеджеров транснациональных корпораций хоть один наивный человек, считающий, что по исчерпании ресурсов деньги будут хоть что-то стоить? Или что останется неизменной структура цен на движимое и недвижимое имущество? Вряд ли. Всё они понимают. Но остановиться – невозможно. Народившиеся в ХХ веке новые общественные структуры, ТНК, за последние тридцать лет сильно окрепли, и будут выживать, невзирая ни на какие моральные ограничения, ибо не знают они моральных ограничений! Всё понимающие люди, работающие в них, будут принимать решения, и проводить их в жизнь вопреки здравому смыслу, чтобы получить свою долю денег – воистину, за то, что повесишься.

Пусть читатель не удивляется: эти «ископаемые» персонажи тоже имеют отношение к теме «Что у нас осталось на чёрный день». К наступающему «чёрному дню» у нас остались такие вот менеджеры, лидеры мировой экономики.

А может, вы испытываете к этим людям пиетет? Считаете, что они, как и полагается, так сказать, «крепким хозяйственникам», направляют финансовые потоки в соответствии с некими научными экономическими теориями? Что ж, давайте посмотрим, как они работают.

Они откорректировали правила предоставления кредитов бедным странам. Теперь МВФ и Международный банк «помогают» им только при твёрдом обещании, что государство-заёмщик не будет кредитовать свой общественный сектор. Граждане сами должны финансировать социальные программы, через пенсионные фонды, страховые компании и прочих так называемых «институционных инвесторов». Получается, что «инвесторы» живут как раз за счёт кредита, который дали им сами граждане. Ведь это ихбанковские депозиты, страховые взносы, вложения, отчисления в пенсионные и другие фонды, разного рода подписки и абонементы, и т. д.

И сделано это, потому что накануне всемирного краха цель менеджеров ТНК и финансистов МВФ и МБ – отсечь посторонних от дефицитных невозобновляемых ресурсов, чтобы они не мешали им, как более «достойным», превращать эти ресурсы в отходы. А «посторонние» – это народы, живущие на своих исконных землях с ресурсами.

Итак, пенсионные и прочие фонды накапливают взносы, взятые с зарплаты и других поступлений от граждан, потом занимают своё место в категории небанковских кредитных учреждений, в чьи задачи входит получение прибыли на крупные денежные капиталы. Как они это делают?

Во-первых, они вкладываются в спекулятивные инвестиции, кредитуя корпорации, чьи акции котируются на главных биржах мира, чтобы получить доход. Считается, что примерно треть акций на Уолл-Стрит и в лондонском Сити находятся в руках пенсионных фондов.

Во-вторых, на эти деньги они нанимают тех же граждан на работу и заставляют работать столько, сколько необходимо, чтобы они им эти деньги отработали и принесли чистый доход из расчёта,как минимум, 15 % в год. Граждане обязаны биться друг с другом за право быть купленными за свои же собственные деньги! Вложились в фонды многие, работу и зарплату получат немногие. А с зарплаты взимаются местные и центральные налоги. Так раздувается конкуренция между всеми людьми, всеми существующими социальными группами и всеми территориальными образованиями: городами и регионами, а с учётом глобалистских процессов – и государствами. Ведь если кто в Европе, Азии или Америке хочет сохранить свои социальные достижения, то денежки пустят туда, где подешевле, а подешевле – там, где ниже социальные гарантии. Понятно теперь, зачем проводилась в России «монетизация льгот»?

Авиакомпания «Бритиш Эйруэйз» (она на 40 % принадлежит американскому «институционному инвестору») за пять лет сократила свой британский персонал примерно наполовину. И теперь набирает пилотов из стран Восточной Европы, экономя на зарплате, а всё бухгалтерское обслуживание компании передано индийскому субподрядчику при одновременном увольнении ещё пяти тысяч работников.

Самое поразительное в том, что, рекламируя свободный рынок, глобализаторы не освобождают рынок труда. Один из их неписаных законов гласит: в глобализованном мире свободно передвигаются товары, но не люди. И понятно, почему. Ведь задача – использовать ресурсы, в том числе трудовые, с максимальной прибылью. А если платить украинскому пилоту столько же, сколько английскому, то где же тут прибыль? Лучше выгнать английского лётчика за ворота, и нанять неприхотливого «хохла». Он и маленьким деньгам будет рад.

В-третьих, покупается всё то, что хоть в какой то степени приносит или может принести доход. Это называется «приватизацией». Особенно притягательны для приватизаторов предприятия, предоставляющие уже обворованным гражданам услуги первой необходимости в таких областях, как электро-, газо– и водоснабжение, транспорт, телекоммуникации, здравоохранение. Риска никакого, а предварительные капиталовложения, сделанные государством за предыдущие десятилетия, позволят эксплуатировать уже существующую инфраструктуру очень долго, получая гарантированный доход и имея возможность подавлять возмущение граждан, если оно возникнет.

Эту систему обосновал в 1989 году экономист Джон Уильямсон в статье «Что понимает Вашингтон под политикой реформ». Он изложил список из десяти политических рекомендаций для стран, желавших реформировать свои экономики; в дальнейшем эти рекомендации получили название Вашингтонского либерального консенсуса. Среди предложений – сокращение бюджетных ассигнований, требование «мягких» для капитала налогов, сокращение или отмена субсидий на общественные расходы, поддержка обменного курса валюты так, чтобы он стимулировал экспорт… Ещё там было про приватизацию и неучастие государства в экономике. Впрочем, зачем подробно расписывать. В России всё это реализовано, каждый сам знает.

Политические лидеры всех стран (в том числе России) воспряли духом и, ожидая скорого подъёма экономики и уровня жизни своих граждан, приняли указание вашингтонских стратегов к исполнению.

С тех пор прошло больше пятнадцати лет. Много чего было. Колоссальные финансовые обвалы (в Юго-Восточной Азии, в Мексике, России и других регионах) были. Обнищания народов подавляющего большинства стран были. Вооружённые восстания (в Мексике и Боливии) были. «Бархатные» революции были. Не было только экономического бума и улучшения жизни граждан.

Оказалось, экономический рост (если он даже есть) мало что даёт людям, если в больницах нет лекарств, а квартплата и цена бензина растёт, и что бум на рынке ценных бумаг может быть очень опасен. Валютный курс, удешевляющий национальные продукты на мировых рынках, недостаточен для поддержания своей экономики. Слабое государство разъедается коррупцией, а налоги не могут быть собраны. Устранение ограничений на иностранные капиталовложения не делает страну конкурентоспособной в соперничестве за привлечение долгосрочных инвестиций. Короче, провал был по всем пунктам: выиграли только ТНК и международные финансовые воротилы.

Казалось бы, у всех: и организаторов всей аферы, и политических лидеров должны были возникнуть вопросы. Является ли финансовая открытость хорошей идеей? Хороша ли идея либерализации торговли? Правильно ли, что страны фиксируют обменные курсы своих валют? Ведёт ли к стабильности уход государства из экономики или, напротив, порождает нестабильность?.. Но ни у кого из власть имущих не возникли такие вопросы, а если возникли, они их не озвучили. Местные президентишки в обращениях к своим карманным парламентам обещали дальнейший рост ВВП, а их хозяева покупали дополнительные сейфы для хранения резаной зелёной бумаги. Лидеры всех причастных стран явно образовали специализированную структуру, кормящуюся от щедрот делателей денег. Всё это, конечно, большой секрет, но однажды завеса секретности оказалась приподнятой.

Потому-то мы и пишем о происходящем столь уверенно.

Служил когда-то в Международном Банке экономист Джо Стиглиц. Его из МБ уволили, и уже после того, как уволили, он получил Нобелевскую премию по экономике. Такая гримаса судьбы. Этого Стиглица сумел разговорить журналист Грэг Паласт, а Стиглиц, как оказалось, имел документы «для внутреннего пользования» из МБ и МВФ. А из них следовало, что эти международные организации обычно требуют от правительств подписания секретных договоров, в которых правительства соглашаются продать свою важнейшую госсобственность и предпринять катастрофические для населения их стран меры. И если потом они нарушают свои обещания, то эти страны намертво отрезают от заграничных кредитов.

По сути, правитель обязуется выставить свою страну на продажу,чтобы привлечь инвесторов, а дополнительно гарантирует нанести ущерб правам трудящихся и окружающей среде. Соглашается на приватизациюсоциального сектора. Обязуется вести денежную политику, в большей степени выгодную богатым, чем бедным, так как первые располагают активами, в то время как вторые обременены долгами.Обещаетсоздать валютные резервы, для чего будет заморожено потребление. Берётся проводить налоговые реформы, преимущественно направленные в пользу богатых и «расширение налогооблагаемой базы», то есть за счёт наиболее бедных слоев населения.

Грэг Паласт приводит конкретный пример: Аргентину. На наш вкус, лучше бы он рассмотрел пример России, ну, да ладно.

Секретный план для Аргентины подписал тогдашний глава МБ Джим Вулфенсон. В конце 1980-х страна начала выполнять инструкции МБ и МВФ и продавать своё госимущество. В частности, продали систему водоснабжения. То есть, народ платит налоги, на эти деньги создаётся госимущество, и правительство передаёт его в частные руки по указанию международных финансистов. При этом на швейцарские счета поступили миллиарды долларов для аргентинских правителей, ведь при капитализме всё должно быть оплачено, и МВФ и МБ платят политиканам за то, чтобы те за бесценок приватизировали водопроводы, железные дороги, нефтяные компании.

Водопровод Буэнос-Айреса был продан филиалу компании «Энрон», и нефтепровод между Аргентиной и Чили был продан той же компании «Энрон», и нефтепроводы в Эквадоре тоже. Грэг Паласт обнаружил, что по такому сценарию удалось разрушить целые государства. Джо Стиглиц рассказал ему, как он приезжал в страны, где готовилась приватизация, и все в МБ знали, что политиканы огребут на этом сотни миллионов, и предпочитали помалкивать. Всем было ясно, что это никакая не приватизация, политиканы просто крадут собственность у народа и отдают МВФ и МБ с их «подельниками». Так, Ситибанк – крупнейший банк США, – захватил половину аргентинских банков, а «Энрон» уже присвоил здешний водопровод. И в Аргентине случился кошмарный кризис, не успокоившийся до сих пор, а в Буэнос-Айресе теперь проблемы с питьевой водой.

Джо Стиглиц рассказал, что он начал задавать вопросы: «Что происходит в Индонезии? Вы понимаете, куда мы ни приходим, в чьи дела ни вмешиваемся, мы разрушаем их экономику». И ему ответили, что за подобное любопытство увольняют. А по поводу восстаний народов Стиглицу даже показалось, что они вроде планировали эти восстания. Они знали, что вероятны бунты. И говорят: хорошо, это бунт в пользу МВФ – все спасаются бегством и МВФ получает ещё больше возможностей диктовать свои условия. То есть, эти международные организации доводят страну до разрухи, до бунта, и тут является компания «Энрон» и со своими партнёрами растаскивает остатки.