Текст книги "Исповедники (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Распопов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 3 Бедная Айда

– Бери Айду и спускайся за мной в лабораторию, Эрик подготовил всё нужное. Я кстати тебя ведь просил с ним хотя бы общаться, а ты не поддерживаешь с ним отношения.

– Сэр Энтони, ну я не пересекался с ним никак, а заданий, связанных с инженерами не было, так что у меня просто не оставалось на него времени, – я пожал плечами не признавая своей вины, – он мог бы и сам прийти поговорить, между прочим.

– Ладно с этим разберёмся позже, сейчас есть дела поважнее, – буркнул он, выходя из комнаты. Я последовал за ним, мы дошли до ванных комнат, а потом свернули мимо комнат слуг направо и упёрлись в дверь, рядом с которой стоял охранник. Он отошел и пропустил нас.

– Я тут ещё не был, – прокомментировал я наш спуск вниз, осторожно ступая по тускло освещаемым ступенькам, – здесь наши лаборатории?

– И пыточная, – сухо ответил он, – не наша, но и мы используем её для своих целей, как никак процесс один, только концовка разная.

Собака жалась к моим ногам, трусливо повизгивая, пришлось взять её на руки и погладить по голове, успокаивая.

Мы прошли несколько дверей и подошли к той, за которой пробивался свет, сэр Энтони толкнул её и мы вошли в небольшое помещение целиком обложенное белой мраморной плиткой, даже потолок был ею выложен! Инженер стоял к нам спиной, чем-то гремя на столе.

– Эрик, готово? – обратился мой учитель к мужчине.

Тот обернулся и недовольно поджал губы, затем поправил очки с несколькими линзами на правом глазе и помахал отвёрткой.

– Почти сэр Энтони, вы и так меня ускоряли всё время, никаких условий для работы.

– Могу отправить тебя назад, там можешь покачать свои права, – спокойно отозвался исповедник, на что тот скривился, но промолчал, вернувшись к работе. Заинтересовавшись, я подошёл ближе и моё спокойствие пошатнулось. На столе, в куче мелких деталей и шестерёнок стояла копия маленькой железной собаки. Ещё меньше по размерам, чем Айда.

– Я решил поскольку у нас мало времени, то делать большие механизмы нет смысла, – пожал плечами сэр Энтони, отвечая на мой немой вопрос, – главное, чтобы ты освоил принципы, а какого размера при этом будет механизм, совершенно не важно.

– Но… – попытался сказать что-то инженер, но замолчал по суровым взглядом исповедника.

– Что мне делать? – я начинал догадываться, что именно и сердце сжалось от жалости.

– Думаю ты всё понял, как только Эрик закончит макет, тебе нужно будет очень нежно и по капле вытянуть душу из своей собаки и синхронизировав свою душу с её, переселить в этот механизм, – он показал рукой на копию.

– Я конечно чисто теоретически представляю, как это делать, – я ведь не зря столько много читал и знал, как это делается, но знать и уметь – две разные вещи, – может пару советов от более опытного наставника?

– Главное, не торопись, всегда и все проблемы от спешки, – он задумался, но тем не менее ответил, – если попытка провалится, будем приручать следующую собаку, но займёт это не мало времени, сам понимаешь.

Мне было жалко Айду, хоть она была труслива, но очень меня любила, всё время ластясь и радуясь, когда я возвращался, даже если вышел ненадолго.

– Собаку жалко, – признался я, когда инженер закончил сборку и делал последние проверки, – неужели без этого никак?

– Можем проверить на Элизе или на той девушке, которую ты поселил в своём доме, – он пожал плечами, – в принципе выбор за тобой. Ты ведь к ним тоже по своему привязан?

– Ладно, собака, значит собака.

– Эрик, если закончил, то свободен, – сэр Энтони указал ему тростью на дверь, когда инженер собрал все свои инструменты и отошел от стола.

– Сэр может лучше остаться? Я проверил её всего раз, вдруг что-то пойдет не так?

– Мне повторить?

Недовольно бурча, тот вышел за дверь. Сэр Энтони показал мне на широкое кресло, а также стол специально под собак, с ремнями для захватов.

– Можешь привязать, можешь держать в руках, твоё решение, но чтобы завтра утром, её мелкая душонка была переселена.

– Эм-м-м, – я был если честно потрясен, я думал будет какая-то подготовка или тренировка, а не так это буднично будет происходить – «сядь и делай».

– Завтра утром я зайду, а чтобы тебе не мешались, я закрою дверь.

Я промолчал, мне нужно было собраться с мыслями. Не услышав ответа, он застукал своей тростью, которую брал с собой только когда начинал прихрамывать, затем вышел из комнаты и я услышал, как задвигается засов за ним – мы остались одни. Айда попыталась спрыгнуть с рук, чтобы обнюхать незнакомое помещение, но я не позволил, оставив её на руках. Мне нужно было сосредоточиться, чтобы начать поглощать её душу по капле, не рукой втягивая её всю сразу, а своей аурой – медленно и размеренно, чтобы я успевал подстроиться под тонкий ручеёк льющийся ко мне и синхронизироваться с ним. Нельзя было допустить ни малейшего противорезонанса, иначе ничего не получится, а через много часов усилий я получу такую же душу, как если бы просто выдернул её из собаки одним движением.

Положив собаку на колени, я стал поглаживать её, настраивая свою ауру, заняло это у меня не много времени, всё же тренировки на людях были каждодневными и многочасовыми. Собака слегка поскулила, но замерла, поддаваясь под моей рукой.

Я давно потерял счёт времени, поскольку всё моё внимание занимало только поглощение. Сидя с закрытыми глазами я старался не упустить ни мига, ни капли её души, чтобы не допустить противодействия. Так что когда собака под моей рукой стала слегка дёргаться, я лишь крепче прижал её к коленям и продолжал своё дело. Конвульсии длились не долго, поэтому когда я почувствовал пальцами, что её сердце перестало биться, то еще несколько минут сидел неподвижно, проверяя, всё ли в порядке с её душой в моей ауре.

– «Вроде бы всё нормально».

Я пошевелился на стуле, едва двигая затёкшими ногами и руками. Острые покалывания пришедшие от конечностей подсказали мне, что неподвижно я просидел очень долго. Когда я стал чувствовать ноги и левую руку, то положив труп собаки на стол, я поднялся, вытер мокрые глаза рукой и положил ладонь на небольшую площадку расположенную на животе механической собаки, аналогичную приёмочной площадке аниматрона. Теперь следовало запустить обратный процесс, также медленно и без противорезонансов передать душу собаки в механическое тело. Если всё пройдёт успешно, то я получу механическую собаку, если нет, то из этого механизма получится просто накопитель с энергией.

Очень скоро я пожалел, что встал и остался на ногах, нужно было взять механическую собаку на руки, но сожалеть было поздно, передача началась и прерывать её было нельзя. Через час неподвижного стояния у меня начался зуд по всему телу, пришлось стоять и терпеть, сосредотачивая всё внимание на процессе передачи, а не на предательски начинающих дрожать коленях.

– «Что я такой слабый-то, – сокрушался я собственному телу, – надо хоть позаниматься над собой, а то постоял всего ничего и без сил».

Когда всё было кончено и последняя капля её души, покинула меня, я просто отвалился от стола и рухнул в кресло, стоять я больше не мог.

– «Надо и правда хотя бы бегать утром, – шевельнулась усталая мысль, – совсем не дело так уставать».

Позади меня лязгнул засов и знакомый перестук трости прошёлся от двери до меня.

– Ну как? – раздался надо мой голос учителя.

Я не знал, что ему ответить, ведь только что закончил переливать душу и даже не проверял, что получилось. Ответ нам обоим пришёл сам по себе, механическая собака заворочалась на столе, несколько раз попыталась подняться, но всё время падала, пока исповедник не пошёл к ней и не помог поддерживая, несколько раз пройтись по столу. Когда механизм освоился и стал увереннее держаться на лапах-поршнях, он спустил её на пол и достал своё пенсе, вглядевшись. Я последовал его примеру и поднёс камень к глазам, направив свой взгляд на механизм, который бегал и делал вид, что обнюхивает помещение. Ровная и правильная аура собаки – вот что я увидел. Если не видеть глазами того, что передо мной механическое создание, а ориентироваться только на ауру её души, то можно сказать, что работа была проделана превосходно, её ничем нельзя было по ауре отличить от настоящей собаки.

– Пошли наверх, покажем твою работу остальным, – сэр Энтони положил пенсне в чехол и затем его в нагрудный карман, – я специально попросил всех сегодня приехать.

– Может я для начала хотя бы поем и душ приму? – поинтересовался я, – или в туалет схожу, всю ночь терпел.

– Всё потом, – не терпящим тоном возражения сказал он, – нам нужно принять коллегиальное решение, привлекать ли тебя по результатам работы в наш общий проект, или ты пойдешь обучаться дальше по обычной программе.

– В туалет я схожу, – проворчал я вставая, – Айда, ко мне!

– Она тебя не слышит – это ведь не живая собака, модуль слуха был бы слишком трудоёмким, так что прикоснись к ней и мысленно пожелай.

– Но Энни, тогда, первый раз… .

Я понял, как они меня тогда провели, когда девушка-исповедник отдавала приказы собаки голосом, а та всё исполняла, вводя меня в ступор от удивления.

Исповедник усмехнулся.

– На простых людей это всегда такое неизгладимое впечатление производит. Никто не будет тратиться на сложные модули для простых собак.

– Кругом один обман, – качая головой я поплёлся к выходу, собака по моему мысленному приказу и правда последовала за мной. Её поведение ничуть не изменилось с тех пор, как она была живой. Также обнюхивала всё кругом и также пыталась пометить углы, как и раньше.

Сэр Энтони дождался, когда я сделаю все свои дела и неотступно следовал за мной, проводя меня в уже знакомую комнату. Та же комната, те же люди, даже сэр Артур и тот, присутствовал. Я раскланялся с ним, затем поздоровался с присутствующими. Девчонка даже не посмотрела в мою сторону, а вот женщина наоборот, очень даже заинтересовано стрельнула в меня взглядом. Стуча металлическими лапами, вслед за тростью сэра Энтони в комнату вбежала механическая Айда. Все взгляды обратились к ней, причём все без исключения исповедники достали свои инструменты: кто монокль из паинита, кто просто камень. Несколько минут длилось рассматривание, во время которого у меня даже внезапно вспотела спина, я видел, что глава тайной полиции внимательно смотрит за их лицами, пытаясь предугадать вердикт исповедников.

– Не так чисто, как у Энни конечно, – проворчал второй старик, – но с учётом того, что это всего лишь второй месяц как парнишка попал к нам, однозначно за.

– Сэр Дональд привередничает, – женщина отняла от своего глаза монокль, – я тоже за.

– За, – буркнула девчонка, недовольно поджав губы и пряча свой огромный камень.

– Сэр Энтони? Жду вашего решения, – глава тайной полиции был доволен.

– Я против, – высказался старик, и от его решения воскликнули все без исключения, в том числе и я.

Он поднял руку, прерывая возгласы удивления.

– Я против сейчас привлекать его. Мы привлечём его через две недели, я хочу, чтобы он закончил свою работу, иначе он не сможет сосредоточиться. Этого времени тебе Рэджинальд хватит?

– Думаю да сэр, – подумав ответил я, – но только с первой книгой, вторую за такой срок мне не осилить.

– Вторую будешь писать параллельно учебе и погружению в проект, – кивнул он головой, – всё равно будешь работать с человеческим материалом, времени для экспериментов будет предостаточно.

– Ну тогда отлично, благодарю вас всех, – глава тайной полиции, сверкнул глазами, – я могу доложить Его Величеству, что у нас появился ещё один исповедник?

– Думаю да сэр Артур, мальчик может быть им, осталось лишь отточить его искусство, но это только дело времени.

– Думаю трёх месяцев хватит ему для испытательного срока? – продолжал допытываться до старшего исповедника сэр Артур, – за это время подготовим новые приказы и пожалования ему дворянского титула.

Я стоял едва не открыв рот.

– «Всё слишком быстро!».

– Ещё раз всем спасибо, леди, джентльмены, – сэр Артур слегка склонил голову, получив утвердительный ответ от исповедников, а затем повернулся ко мне и приказал, – пройдемся Рэджинальд.

– Конечно сэр.

Мы спустились вниз и вышли во двор, охранники при виде своего шефа сразу подтягивались и не дышали, мы же проходили мимо и шли глубже в сад, туда, где не было видно никого.

Дойдя до скамейки, сэр Артур остановился, затем нагнулся и смахнул с неё опавшие листья, показав мне присесть и сел рядом.

– Рэджинальд, я хотел уточнить, у тебя есть понимание того, что всё что для тебя сейчас делается и все блага которые даются – это аванс твоей будущей работы?

– Конечно сэр, я всё прекрасно понимаю.

– Просто я хочу предостеречь тебя от головокружения и любования собой, с той стремительностью, с которой ты взлетаешь вверх, если ты не будешь выполнять свою работу – вниз падать будет ещё быстрее и больнее.

– Сэр Артур я это прекрасно понимаю, приложу все силы, чтобы быть полезным государству.

– Энтони рассказал мне о твоей работе и твоих стремлениях, как я понимаю ты хотел бы заниматься исследованиями?

– Это было бы просто превосходно сэр, заниматься тем, чем тебе нравится да к тому же со всеми благами, что мне предоставили, – улыбнулся я, показывая, что сильно не обольщаюсь на этот счет.

– Ты веришь мне? Моему слову? – внезапно спросил он.

– Конечно сэр, не было ни мгновения, когда я в этом бы усомнился, – горячо заметил я, вспомнив предыдущее общение с этим могущественным человеком в нашем государстве, он ведь действительно ни разу не нарушил своё слово.

– Так вот я даю тебе своё слово, если ты завершишь совместно с коллегами проект «Аргус» раньше срока, у тебя будет собственная лаборатория и все доступные ресурсы для исследования, – очень серьёзно сказал он.

– Сэр?!! – я даже привстал со скамейке, настолько меня поразило такое предложение.

– Думаю для тебя не секрет о положении на фронтах?

– Кое-что слышал сэр, – я не стал сильно юлить, показывая свою неосведомлённость.

– Этот проект, это детище предложил и курирую лично я, поэтому его провал или величие, либо вознесёт меня ещё выше, либо похоронит, вознеся более удачливых конкурентов. Я доступно выражаюсь?

– Более чем сэр, – я понял, что он приоткрыл мне одну из дворцовых тайн.

– Я верю в тебя, твой ум. С самой нашей первой встречи верил, поэтому и говорю так открыто. Мне нужен этот корабль к концу года, больше терпеть император не будет.

Я осторожно подбирая слова, ответил.

– Сэр, если мне предоставят все данные по проекту и не будут мешать, я обещаю, что приложу все свои силы, для его успешного окончания.

– Отлично, именно это я и хотел от тебя услышать, – кивнул не мне, а словно своим мыслям, – тебе ещё что-то нужно?

– Нет, сэр. Вы и так сделали для меня столь многое, что я теперь просто обязан ответить вам добром, поэтому я прошу только обеспечить меня всем необходимым, для погружения в наш проект.

– Правильно, именно НАШ Рэджинальд, – я видел, как дрогнул уголок его рта, – я знал, что ты умный мальчик, получив сейчас этому очередное подтверждение. Завтра все чертежи и дневники будут у тебя. Сначала ознакомься со всем, затем поговори с сэром Энтони и действуй!! Действуй!

Я почувствовал, как на мои плечи сейчас взгромоздили гигантскую гору ответственности.

– «Выдержу ли я её, устою ли? – на эти вопросы у меня не было ответа, но стало очень страшно и жутко».

Я прекрасно понимал, что будет – если я не оправдаю возложенные на меня ожидания, самое лёгкое что меня ждёт – это вечная высылка на фронт.

– Хорошо, тогда возвращаемся, думаю сэр Энтони хочет устроить небольшой обед в честь твоей маленькой победы, – он встал и пошел вперед, я поспешил за ним.

Мы дошли до дома, но дальше он не пошел, поскольку к подъезду подали парокар и он пошел к нему, затем остановился, вернулся и тихо мне сказал.

– Рэджинальд, не подведи меня.

От его голоса мне стало по-настоящему страшно, такого страха я не испытывал даже тогда, когда стоял рука в руке с Кукольником и понимал, что он сильнее меня.

Не став ждать от меня ответа, он повернулся и сел в кар, хлопнула дверь, тихо прогудел свисток пара и машина тронулась, за ней стали набирать ход машины сопровождения.

Я еще десять минут стоял, чтобы прийти в себя, затем вошел в дом и только тогда, холодок страха, который охватил всё моё тело, прошёл. Прочистив горло, я пошёл в общий зал, сегодня мне нужно было отдохнуть и развеяться. Так что сначала обед, потом работа, а потом после ужина…

– «Похоже Элиза сегодня будет ночевать не одна, – решил я».

Данные мне для работы недели пронеслись словно день, поскольку приходилось кроме своей работы, ещё и время уделять продолжению обучения искусству исповедника, к тому же изучая ещё и чертежи левиафана проекта «Аргус». Он оказался потрясающим! До сих пор я и представить не мог себе что такая огромная махина может не только существовать, но и взлетать! До этого я видел конечно огромные дирижабли, но левиафан проекта «Аргус» был полностью металлическим воздушным кораблём, с громадными четырьмя крыльями на которых располагались силовые установки. Они предполагались быть такими мощными, чтобы смочь поднять этого гиганта воздух, что на каждый из них отводилась отдельная душа, которая будет выполнять роль не только контролирующего элемента, но и силовой установки вместе взятой. Подпитка этих установок была от десяти РС-100 сразу, но зато несмотря на все расходу, корабль мог вмещать в себя тысячу человек десанта, двадцать гигантских торпед или огромных авиабомб, а также двадцатью пушками по каждому бору и всё это с самыми современными навигационными системами и средствами связи. В общем если этот гигант и правда взлетит, в чём я усомнился. Едва взглянул на чертёж, то этот день и правда станет новым витком истории не только нашего государства, но и мира в целом. Ведь до сих пор я ни разу не слышал о механических железных кораблях, которые бороздили бы небо.

В общем в свою последнюю ночь, перед началом погружения в этот проект, моя голова просто взрывалась от обилия информации, а также того, что нужно было ещё запомнить, ведь мне предстояло стать одним из тех, кому доверят вселить великую душу в один из силовых агрегатов. Понимать, что от твоей работы будет завесить столь многое – было для настолько волнительно, что у меня одно время даже случилось расстройство желудка. Первые дни я не мог есть и спать, едва представлял себе, как что будет, если конкретной мой агрегат сломается или не за работает.

– «Надо этот механизм подальше от комнаты держать», – подумал я просыпаясь от шума, издаваемого Айдой. Пока механизм лежал, шум не был таким сильным, но вот стоило ему начать движение, как шелест шестерёнок, движения поршней и суставов становились слишком громкими. Похоже и правда нужно было отправить собаку подальше, вот только нужно было решиться на это, почему-то небольшие угрызения совести я до сих пор испытывал, что убил доверившееся мне существо. Кстати я узнал ещё один момент, связанный с переселением душ, механизмы нужно было подзаряжать хоть и менее чаще, чем своих простых собратьев, но всё же, так что постоянно приходилось тратить собственную энергию на поддержание жизни в этом подобии собаки, что конечно же ещё больше нервировало меня.

Сегодня меня ждало знакомство с моим новым «подопытным», который предлагался в кандидаты на получение великой души для проекта «Аргус». От меня требовалось оценить, смогу ли я с ним подружиться. Ведь если мы сойдемся ближе, то ближайшие месяцы будем жить рядом и очень плотно общаться, чтобы переселение прошло успешно. Об этой странной и удивившей меня особенности исповедников, собственно из-за которой они и получили своё название, я прочитал самостоятельно. Оказалось, чем лучше ремесленник и человек, добровольно согласившийся отдать свою душу будут относиться друг к другу, тем менее безболезненным пройдет процесс вытягивания души и меньше шансов на обратный резонанс получал исповедник. Во многих опытах, которые были приведены в работах Норта дер Хольца – одного из основоположников теории переселения душ в механизмы – это подтверждалось неоднократно. Самые лучшие результаты по переселению были получены, когда у одного из его учеников умирала от болезни жена и он предложил переселить её душу в механизм. Не знаю, как он смог уговорить его на такое, но ученик так смог провести ритуал переселения, что этот пример до сих пор считается одним из самых успешны. Переселённая душа в механическое тело, подобие человеческого, прожила сотню лет, пока железо не рассыпалось от ржавчины изнутри. К сожалению, переселять из механизма в другие было нельзя, как, впрочем и в живых людей, такие опыты проводились давно, но позже были признаны незаконными и теперь карались смертной казнью. Я даже порасспрашивал сэра Энтони по этому поводу, но он был категоричен – многие опыты над переселениями были под запретом, хотя я лично не понимал почему. Ведь это же прямой путь к вечной жизни! Берёшь самоубийцу или убийцу приговорённого к казни, или того, кто добровольно захочет проститься с жизнью и переселяешь в это тело душу старика, который обладает ценными для государства знаниями или опытом. Странно, что этот вопрос так слабо изучен.

Раздался осторожный стук в дверь, прерывая мои размышления.

– Да, входите.

В комнату сначала вкатился столик, а затем вошла Элиза ван Ленд. Она старательно старалась на меня не смотреть, а я ради озорства откинул одеяло с себя, показывая то, что сейчас утро, а я молодой и полон сил мужчина.

– Мистер Рэджинальд, пора завтракать, – сухо сказала она, не смотря на то, что сегодняшней ночью не только мне одному понравилось наш секс, судя по её стонам и жаркому дыханию, она тоже была не мало возбуждена.

– Элиза, – я решил её подразнить, – несмотря на то, что я тебе не нравлюсь, вчера ведь признайся, тебе понравилось самой?

Шея девушки к моему удовольствию, стала наливаться румянцем, она не поворачиваясь лицом к кровати, стала открывать тарелки с едой и до меня донёсся будоражащий запах еды.

– Я это делаю потому, что мне приказали, не более, – отрезала она.

Как я предполагал прошлого внушения сэра Энтони не хватило надолго, прошло всего пару недель, а девушка опять показывала зубки.

– Элиза, – я решил быть жестче, – давай не будем прикидываться, я знаю, что пообещали твоему отцу, тебе и твоей семье за два года служения мне в качестве служанки. Ты добровольно на это согласилась, так что давай не будем больше делать вид, что я такой сатрап заставляю делать тебя что-то неправильное. Сэр Энтони прямо сказал, что до тебя доводили все аспекты этой работы и ты с ними согласилась.

Девушка красная как рак промолчала, лишь принесла мне на столике тарелки с едой. Я принял из её рук приборы и стал также молча есть. Она же пристроилась рядом на кресле.

– Нам двоим будет гораздо проще жить, если я не буду тебя что-то заставлять делать, а ты сама будешь мне это предлагать, – я поел и встав с кровати, стал одеваться, мне нужно было посетить ещё туалет и ванную, поскольку к горшкам, которыми пользовались аристократы я не привык, так и ходил в общую уборную, как возникала в этом нужда.

Она ничего не сказала, став собирать тарелки на столик, так что пришлось уйти без ответа.

– А, Рэджинальд, – на выходе из ванной меня остановил голос сэра Энтони, – присоединяйся к нам, мы как раз шли к тебе.

Я повернулся и убрал на плечо полотенце, которым вытирался. Рядом с моим учителем стоял старик лет пятидесяти, в военной форме без знаков различия и орденов. Наши взгляды встретились и я поёжился. Этот прямой взгляд стального цвета глаз было тяжело выдержать, уверенность в себе и сила – вот что я увидел во взгляде этого человека. Небольшого роста, с массивной тростью в руках, к тому же совершенно седой и со шрамами, он тем не менее излучал вокруг себя уверенность и силу.

– Рэджинальд ван Дир, сэр, – я первый подошёл ним и протянул руку незнакомцу.

– Генерал Генрих эр Горн, – сухо представился он, – Энтони, он не слишком молод для того, чтобы играть роль Бога?

– Эр Горн? – задумался я, вспоминая. Мысли заметались в голове пытаясь зацепиться за эту фамилию, я определённо слышал её раньше.

– Месяц назад, «Дейли Телеграф», – напомнил мне наставник с улыбкой.

Я тут же вспомнил статью, в которой как раз говорилось про этого человека. Когда его батальон терпел поражение от пятикратно превосходящих сил противника, он лично возглавил атаку и отбросил противника. За этот подвиг его ещё наградил сам Император.

– Сэр? – я удивлённо посмотрел на внешне крепкого и здорового старика, – вы мой первый прихожанин? Зачем вам это?

Он хмуро на меня посмотрел, за него ответил сэр Энтони.

– Газеты не написали кое-чего, в той атаке Генрих был серьёзно ранен и потерял много крови, а через рану на ноге началось заражение крови. Врачи хотели отнять у него ногу, но он упёрся и решил умереть на пользу отечеству. Хотя я лично не понимаю зачем, денег у тебя Генрих явно хватит, чтобы заказать себе механическую ногу.

– Я видел, как это бывает, – буркнул он, – сначала по колено, потом выше, потом ещё и ещё, отрезая каждый месяц по куску мяса, мне этого не нужно. К тому же механическая нога – это просто железный костыль, пусть и чуть лучше, чем этот.

Он показал кивком головы на свою трость.

– Я не согласен, но дело твоё, – исповедник показал на меня, – он молод, не спорю, но перспективен Генрих, тем более всё равно сейчас больше некому тобой заняться.

– Хорошо, я верю тебе.

– Рэджинальд переезжай тогда в мою комнату вместе с вещами, генерала я поселю в свою, сам же переберусь в другую.

– Библиотеку оставите? – задал я главный волнующий меня сейчас вопрос.

Он засмеялся в ответ и переглянулся с сэром Горном.

– В общем поскольку вам предстоит быть всё время вместе, пока у Генриха ещё оно есть, то никаких отвлечений.

– Хорошо сэр.

– Ну тогда знакомьтесь, а я пока отдам распоряжения на переезды и устрою вещи Генриха в его новой комнате.

– Спасибо Энтони.

Когда исповедник ушёл, мы постояли, рассматривая друг друга. Я спохватился.

– Пойдёмте пока в сад? Вам вообще можно ходить? Как нога?

Он подошёл ближе, только тогда я заметил, что он обильно потеет и припадает на ногу, стараясь с силой опереться на трость, но не выдать чего ему стоит на неё наступать.

– Я не собираюсь гнить в доме, пошли и правда прогуляемся.

Пока мы шли я всё время косился на него и понимал, что каждый шаг ему давался с огромным трудом, но тем не менее ни один мускул на его лице не дрогнул и помощи он не просил, наконец я не выдержал.

– Сэр давайте я вам помогу?

Он так зыркнул на меня, что все следующие слова просто застряли у меня во рту. Я заторопился и пошёл впереди него, открывая двери, не забыв позвать слуг, чтобы принесли мне верхнюю одежду.

На улице накрапывал мелкий дождик, а небо снова было затянуто непроглядной мглой, а ведь утром в нём еще были просветы в которые заглядывало осеннее солнце, пусть сильно не грея, но хотя бы не давая мёрзнуть. Поскольку я знал только одну скамейку в саду, то и направился к той, на которой разговаривал с главой тайной полиции.

Сев, я дождался, когда он с трудом сначала обопрется рукой о неё, только затем подогнув ногу, сядет рядом.

– Рассказывай, – приказал он тоном, не терпящим возражений.

– Что сэр? – удивился я.

– Энтони сказал, что мы должны хорошо узнать друг друга, даже стать друзьями, – тут он сморщился непонятно от чего, то ли от боли, то ли от слова «друзья», – так что начнём с тебя, уверен, с твоей жизнью мы быстрее разберёмся чем с моей.

Я недовольно покосился на него, но промолчал, он был прав, наверняка по сравнению с его жизнью, моя была явно скучнее. Поэтому я начала рассказывать о себе, начиная со своего детства и дальше, о поступлении в школу и о проблемах взросления, а также работе на полицию, фронте и прочем.

Генерал оказался хорошим слушателем, не перебивал, слушал внимательно, только когда я закончил свой рассказ, рассказав о недавнем переселении души собаки, он стал задавать вопросы, причем в хронологическом порядке, точно также как я и рассказывал. Я стал отвечать, где лукавя, где уклоняясь от ответов, если информация там касалась того, чего не знала широкая общественность.

– Интересный ты молодой человек, – под конец нашей беседы, когда на улице стало темнеть, а я окончательно замёрз, заключил он, – я думал мне подсунули какого-то неоперившегося сосунка, а ты на первый взгляд ничего так. Хоть врёшь и недоговариваешь в некоторых местах.

– Спасибо сэр, – что ещё я мог ответить на такой более чем странный комплимент.

– Я проголодался, продолжим знакомство за ужином? – предложил он.

– Конечно сэр, – я поёжился, поскольку обувь у меня была для дома, а пальто, которое мне принесли слуги за это время насквозь промокло.

Я встал и не стал дожидаться, когда он поднимется, сам протянул к нему руки и помог подняться. На его яростное шипение я не обратил внимание, я тут битых шесть часов изливался перед ним, вытряхивая свою душу, так что немного потерпит мою помощь.

Около дома он тем не менее отбился от меня, грозно шикнув, чтобы идти самому, без моей помощи. Я хмыкнул, но подчинился, хотя и выдержал яростные с ним переглядки.

Когда мы вошли в дом, слуги забрали нашу мокрую одежду и проводили нас в комнаты.

– Я замерз сэр Горн, – когда мы зашли внутрь, сказал я, – не будете против если я ванну приму?

– Не мёрз ты ни разу в окопе, – он пожал плечами, – зимой, когда спинная жидкость застывает и невозможно ни согнуться, ни разогнуться, вот это настоящий холод.

– Я не солдат, сэр и надеюсь никогда им не стану.

– Почему это?! – волком посмотрел на меня он, – чем тебе солдатская судьба претит?

– Не претит сэр, просто мне нравится учиться, познавать новое, а не возиться в окопе и тем более командовать другими людьми – это совершенно не моё.

– Тем не менее, людей ты убил не мало, – заметил он, – и сколько ещё убьёшь за свою жизнь.

– Я не считаю это убийством в чистом виде, – я пожал плечами, – отношусь к этому, как необходимому злу.

– Ну-ну, – он покачал головой, устраиваясь на кресле и позволяя себе расстегнуть лишь одну верхнюю пуговицу на кителе.

Я прикрыл за собой дверь и поспешил в ванну, на пути встретил Элизу и принятие ванны у меня немного затянулось, впрочем, в этот раз она не слишком и сопротивлялась, видимо утрешний разговор всё же повлиял на неё, и она поняла, что я могу и разорвать наши отношения, что на фоне уже сделанного ею было бы полной глупостью.

Удовлетворённый, чистый и согревшийся, я переоделся в чистое и поспешил обратно, ведь мне нужно было выслушать о жизни генерала. Правда когда я зашел в комнату, которую раньше занимал мой наставник, а теперь её отдали генералу, я увидел, что он спит сидя в кресле, ровно в таком же положении, каким я его оставил. Не став его будить, я пошёл к себе и принялся за работу – пока было время, нужно было обобщать и систематизировать знания, доставшимися мне от великих людей прошлого.