Текст книги "Душа для Командора"

Автор книги: Дмитрий Корниенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

3

– Мне казалось, в такой ситуации трудно проголодаться, а поди ж ты… – Андрей произнес это фразу невнятно, мешала скопившаяся во рту слюна.

– По лесу нагулялись, – добавил Роберт, снимая с горелки маленькую сковородку, в которой пузырились жирком куски колбасы, и густой на холодном воздухе пар от нее ужасно щекотал ноздри. – А некоторым так на нервах еще сильнее есть хочется.

– Я не из таких, но сейчас есть действительно очень хочется, – Андрей ревниво следил, как Роберт раскладывает колбасу по тарелкам.

Нарезали черный хлеб, вынули помятые помидоры с треснувшей местами кожицей, а с середины стола призывно поблескивали зазубренные маслянистые кружки поднятых консервных крышек. Стало уже совсем светло, и через пыльные, со следами древней паутины стекла террасы хорошо были видны окрестности, все еще в пепельной дымке, а Андрей все тянулся то к одной банке, то к другой, и даже руки подрагивали от нетерпения.

– Итак, какие же здесь главные достопримечательности? – осведомился он у проводников, когда утолил первый голод. – Полагаю, какой-то инструктаж мне нужен, даже если придется пройти только по краешку тайны.

– Чем меньше ты увидишь – тем качественней наша работа, – неохотно ответил Роберт, не отрываясь от еды.

– Но какие здесь опасности? – Андрей не собирался сдаваться и обращался главным образом к Роберту, который показался ему более открытым.

Роберт взглянул на Дюка, который невозмутимо ел, потом на Кею – она не обращала внимания на разговор и вяло жевала хлеб, а затем осторожно, долго подбирая слова, ответил:

– Главная угроза – ментальная. Ты поймешь это, как только тебе приснится первый сон. Существуют и другие угрозы, но они неявные.

– Кошмарами меня не удивишь, – Андрей усмехнулся. – Но хотелось бы послушать про неявные угрозы. Оружие с собой вы ведь не просто так берете, – он показал взглядом на прислоненный к дощатой стене облезлый, видавший виды полицейский автомат. Видимо, пока происходило объяснение с Кеей, проводники успели навестить схрон.

Роберт озадачился и снова замолчал. Каждый раз он думал так долго, что было непонятно, то ли он игнорирует вопрос, то ли решает, как пообстоятельнее ответить.

– Во-первых, – наконец сказал Роберт, – чтобы дойти до любого из трех городов, надо знать правильную дорогу. Здесь есть дикие звери, но это не главное. Есть очаги химического заражения, потому что взрывались брошенные заводы, но и это тоже не главное. А в городе и кирпич может упасть на голову: за постройками никто не следит. Я слышал о подобных случаях, и они не редкость. Но все это может с тобой произойти и на Западе, конечно, с меньшей вероятностью. Однако здесь случаются смерти, которые к несчастным случаям отнести никак не получается. И происходят они, если не соблюдаются Два Условия.

Андрей ждал, пока закончится театральная пауза, но Роберт явно решил нарушить все законы жанра и молчал.

– Ну и? – Андрей не выдержал первым. – Что за условия?

– Условие первое – не оставаться в городе после захода солнца и не заходить в него до рассвета, – ответил Роберт, бросив быстрый взгляд на Кею. – Условие второе – не спать в самом городе и близко к нему.

– Почему?

– Вот этого я не знаю. Но те, кто эти условия соблюдает, могут себя чувствовать здесь в относительной безопасности, а те же, кто этими условиями пренебрегает, из города, как правило, не возвращаются.

– Это относится ко всем городам Востока?

– Не знаю. Мы ходим только в этот, – Роберт посмотрел в окно.

Андрей помолчал, обдумывая все эти слова, и тут же задал новый вопрос:

– Если человек не вернулся… Откуда вы знаете, что погиб он именно потому, что нарушил Условие. Может это произошло из-за чего-то другого?

– Еще раньше, когда работа проводников была прибыльнее, в города ходили целыми группами. И вот тогда-то и подметили, что решившие остаться в городе иногда не возвращались. Очень быстро стали чтить Первое Условие. Оно называется "Ночь в Городе". Что же касается второго условия – "Сон в городе", то ты все про него поймешь, даже если заснешь здесь, на хуторе. Но здесь спать еще можно, никто с ума не сходил. А вот дальше… Поэтому холодная половина года, когда дни короткие, а ночи длинные, – у нас не сезон.

Роберт замолк, уткнулся взглядом в пустую консервную банку перед собой и задумчиво скреб ее вилкой. От этого звука по спине Андрея поползли мурашки, он хотел еще что-то спросить, но не стал, так как весь вид проводника говорил о том, что условия эти только начало, а всего словами и не передашь, и надо все увидеть и прочувствовать самому.

– А почему вы только в ближний город ходите? – спросил Андрей просто, чтобы нарушить тишину.

– Остальные маленькие, да и далеко. Мы стараемся спать здесь как можно меньше, недалеко от периметра и подальше от городов, а это значит, что большие расстояния нам ни к чему. Тебе, кстати, лучше поспать здесь. Но повторюсь, сон не будет приятным.

Никто уже не ел. Возможно, виной тому был неаппетитный разговор, а может быть, все уже наелись. Андрей откинулся на хрустнувшем стуле и, сонно моргая, из-под тяжелеющих век мягко поглядывал на Кею. Она уже давно закончила завтракать, хотя поела совсем мало, и шумная дискуссия ее, видимо, не интересовала.

Андрей подумал, что даже не представляет ее предпочтений в еде, а эти предпочтения, должно быть, весьма специфичны. В сущности, если подумать, вся земная пища животного происхождения может выглядеть для инопланетян одинаково отвратительно. Андрей судил по себе. Скажем, новый фрукт он бы попробовал без колебаний. А вот кусок жареного мяса существа, которого ему еще не доводилось есть, он бы продегустировал весьма осторожно, да и то если прижизненный вид такого существа заслуживал доверия.

– Так ты не знал про эти Два Условия? – вдруг насмешливо спросил Роберт, нарушив сонную тишину за столом.

– Что-то такое слышал… – ответил Андрей, не улавливая смысла иронии.

– И вы по-прежнему хотите остаться в городе? – уточнил Роберт, прищурившись.

Андрей несколько растерялся, взглянул на безучастную Кею, словно ища поддержки, и решил, что лучше будет перевести разговор на другую тему.

– Вы ходите за периметр только из-за денег или преследуете какую-то мечту? – довольно неискренне спросил он, уводя беседу от нежелательной темы.

– Моя мечта – найти тех, кто убивает проводников, – внятно и зло сказал Роберт, и его маленькие глазки пристально и недобро уставились на Андрея.

Андрей выдержал этот неприятный взгляд, усталость неожиданно перешла в раздражение, и ему очень захотелось осадить Роберта. Но в то же время ссориться с проводником не было никакого желания. Отодвинувшись на жалобно скрипнувшем стуле, Андрей поднялся, сухо, скорее по привычке, поблагодарил за трапезу и ушел со стылой веранды в еще более стылый дом. На последок он лишь увидел, как Дюк что-то недовольно бормотал Роберту на ухо. Но глаза его уже закрывались, Андрей вспомнил, что в рюкзаке, кроме спальника, есть еще и одеяло, и это все решило. Предстоящие кошмары особо не пугали. "Страшнее, чем в Замке, верно, и быть не может", – подумал он. А поспать надо, и лучше сейчас, чем потом. Насколько он понял, чем дальше от города ляжешь спать, тем лучше. Еда согрела, холод перестал пробирать, Андрей томно пошатывался и цеплял плечами косяки.

Обойдя весь дом, он отказался от дивана – уж слишком тот навевал мысли о насекомых и мышах – и решил растянуться на проволочной сетке железной кровати в маленькой темной комнатке, отгороженной рваной занавеской. На сетку он положил спальник, вытащил из рюкзака толстое колючее одеяло и, прикинув, что раздеваться и залезать в спальник не следует, улегся прямо на него и укрылся одеялом. Пакет со сменным бельем Андрей предусмотрительно пристроил в изголовье вместо подушки. Ржавая сетка провисла словно гамак, Андрей немного поскрипел, устраиваясь поудобнее, натянул одеяло по самый ледяной нос и очень быстро начал сладко уходить в себя. Так быстро, что даже не удивился, увидев, что в комнате, кроме него, еще кто-то есть. В углу расположилась большая черная тень.

Положив единственную руку на комод, на стуле сидел Командор. Андрей тяжело приподнялся на кровати, но сетка не захотела его выпускать, и прежде чем ноги коснулись пола, пришлось приложить немало усилий. Усевшись наконец, Андрей вгляделся в сумрак, и неясное сначала лицо Командора обрело четкость.

– Как тебе в моем теле? – хрипло и язвительно спросил Командор и криво ухмыльнулся, отчего подсохшая корка на губах местами полопалась и через розовые трещины засочилась кровь.

– Это мое тело, – упрямо сказал Андрей.

Вернее, это ему хотелось сказать упрямо, а произнес он эти слова почему-то слабо и безвольно, точно был согласен с тем, что тело не его, и спорит он просто из упрямства. Тогда Андрей повторил фразу, стараясь вложить в нее всю силу своего голоса, всю свою уверенность, но опять ничего не вышло, и он лишь привзвизгнул от напряжения.

– Жаль. А ведь казалось бы, почему нам не владеть им вместе? – задушевно сказал Командор. – Тебе в одиночку все равно не справиться. И неважно, что ты там знаешь обо мне какие-то вещи, отчего на первых порах некоторые могут обознаться. Нет в тебе силы. И как ты сам чувствуешь, даже в голосе твоем нет силы. Как же ты будешь командовать? А ведь тебе придется.

Андрей вспомнил, что когда не хватает силы в голосе, а повышая его, интонацией лишь выдашь свою слабость – надо говорить тихо. Тогда сойдет за уверенность. И он начал говорить с Командором тихо и весомо.

– А как это ты себе представляешь – владеть вместе? – спросил Андрей. – Дай тебе волю, и я превращусь в марионетку, подвластную чужой силе, хотя и заманчивой. Сначала я буду лишь наблюдателем, а потом наблюдатель этот постепенно истончится, и уже безраздельно будешь властвовать ты, как более сильный духом. Лишь изредка буду просыпаться я со своими жалкими детскими воспоминаниями. И тут же кану обратно в небытие.

– Как будто раньше ты был один, – Командор все так же криво улыбался. – Уже то, что ты мысленно разговариваешь, показывает, что тебя всегда было много. Каждый раз, принимая решения, оценивая, размышляя, ты советовался с десятками таких же, как ты, но немного разных. Кто брал верх? Кто из них был тем, чье мнение ты считал правильным? И кто с этим мнением соглашался?

– Так я советовался со своими… мыслями, а не с чужими…

– Ерунда. Просто ты к ним привык, вот они и стали "своими". Я тоже скоро стану тебе "своим". Разве тебе не хочется стать сильным, властным, бесстрашным? Я подскажу тебе лучше, чем все твои советчики вместе взятые. И тогда ты сможешь справиться с Кеей, и с Комендантами, и даже с самим Адрантом.

– Нет. Впусти я тебя, и советовать ты будешь уже не мне, а себе. Меня во мне уже не останется. А как ты собираешься попасть в мое тело? Где ты сейчас? – забеспокоился Андрей.

– Я очень близко. Здесь, на Востоке, я гораздо ближе, чем ты думаешь, – ответил Командор, и единственный глаз его злорадно заблестел.

– Это мое тело! – Андрей попытался крикнуть, но опять вышло какое-то жалостливое бессильное вранье, и он повторял эту фразу снова и снова, стараясь выкрикнуть ее громко, уверенно, сильно, и ничего не получалось, и вылезал лишь какой-то стон, и в отчаянии он схватил Кею за протянутую руку.

Открыв глаза, Андрей уставился на нее сквозь мутную пленку и некоторое время в прострации разглядывал, будто видел в первый раз. Наконец протер пальцами слипшиеся веки и, тревожно крутя головой, сел на скрипнувшей железной кровати.

– Ты как? – спросила Кея. – Кричал во сне.

– Порядок. Хотя проводники не врали. Сны здесь действительно…

– Они спать не ложились. Сказали – в лесу выспятся.

– В каком лесу?

– Не знаю. А что тебе снилось?

– Скажи, Кея, – Андрей надавил на виски, с трудом ворочая вялым и несвежим со сна языком, – а Командор… Он совсем умер, окончательно?

– Что ты имеешь в виду? – спросила Кея.

– Это и имею, – Андрей разозлился. – Сохранилась ли за ним возможность реинкарнации? Где сейчас его душа?

У Кеи сделалось такое лицо, словно этот вопрос и ее саму тревожил давно и сильно.

– Вам землянам виднее, где находится душа человека после смерти, – ответила она. – У вас же столько религий и так много представлений, где эта душа может находиться. А что касается реинкарнации… даже не знаю. Ничего не могу сказать. Возможно, если этого захотят Орри… А может быть, и они не смогут. Тебе стоит порыться в памяти Командора, было ли с ними какое-то дополнительное соглашение. Опять же, что такое воспоминания, которыми ты завладел? Просто копия, слепок или это часть его души, которая отныне будет всегда в тебе? На этот вопрос теперь только ты сможешь ответить.

Часть души… Андрей задумался. Он вспомнил слова Командора: "Я ближе, чем ты думаешь". Копаться в мыслях Командора сейчас не хотелось совершенно, до ужаса не хотелось, да и не получилось бы, наверное. Захотелось пить. Он сунул ноги в ботинки, нагнувшись, с кряхтением зашнуровал их, отчего кровь прилила к голове и в глазах поплыли нежно-фиолетовые круги, и достал фляжку.

– Полдень? – спросил он, напившись.

– Да, выходим. Давай, держись, – сказала Кея и взяла его за руку, то ли предлагая опереться, то ли призывая не терять присутствие духа.

Она ободряюще улыбнулась, хоть и довольно искусственно, а ее собственная тревога из глаз не ушла, и Андрей впервые остро почувствовал, что Кея тоже волнуется и для нее все это тоже главная ставка в жизни. Со вздохом расставшись с ее рукой, он проводил Кею взглядом и стал собираться. Сложил одеяло, убрал все в рюкзак, потом вспомнил, что так и не посмотрел ноги и, проклиная злосчастную разбитую кружку, на осколки которой он наступил тысячу лет назад, снова сбросил ботинки и принялся за свои порезы. По-хорошему, надо бы вообще отлежаться денек кверху ногами, да что уж сейчас думать о том, что надо по-хорошему. И быстро закончив с лечением, Андрей покинул комнату, скользнув на прощание взглядом по стулу, на котором сидел Командор.

Последним сойдя со скрипнувшего крыльца, чуть прищурившись от дневного света, он поспешил к топтавшимся у забора проводникам. Пристроившись в хвост, Андрей начал привыкать к заданному темпу ходьбы, отгоняя неприятные мысли об опасности и смерти, хотя и лежал перед ним в парной дымке мертвый Восток.

4

Раздраженно задребезжали остатки стекол в окнах пустых домов, равнодушно наблюдавших, как серые низкие облака над окраиной города прожгло прозрачно-синее пламя из дюз тормозных двигателей приземляющегося звездолета. Черную от испепеленной травы землю продавили выдвинувшиеся из корабля гигантские лапы, сервоприводы нивелировали уровень корабля, и наступила тишина, лишь гудели остывающие двигатели да потрескивали раскаленные керамические плиты обшивки.

Пошел дождь. Редкие крупные капли сначала с шипением исчезали дымком на разогретой поверхности, а затем, когда ливень усилился, корабль скрыло облако пара. Но вот корпус стал остывать, и на технических люках капли уже не испарялись, а свободно подпрыгивали, дробясь на мелкие ртутные шарики.

Из отверстия в нижней части звездолета резво вылетел и плюхнулся в лужу маленький робот-разведчик. Бодро крутя всеми шестью дутыми колесиками, он сначала объехал вокруг корабля, вращая окулярами и мелко подрагивая антеннами, затем взобрался на кучу мусора, замер так на несколько секунд, и устремился к центру города, вскоре исчезнув за очередным осевшим домом.

Дрэйд же разглядывал через иллюминатор искаженный толщиной керамокристалла пейзаж.

– Возможно, придется их встретить, – пробормотал полковник. – Сарус, какая есть информация об этой местности? Честно говоря, когда ты сказал про пустынный край, мне представлялась несколько другая картина.

– Типичная зона отчуждения. Люди были, но давно ушли. На самом деле более удобное место для посадки трудно себе представить.

– Здесь совсем нет людей?

– Теоретически можно натолкнуться на так называемых проводников, изредка промышляющих на этой территории и подбирающих, что плохо лежит. Но они вне закона. Что же до представителей власти, то их здесь, как правило, не бывает.

– То есть никакой опасности не существует и идти навстречу Командору нет необходимости?

– На этом корабле нет даже легкого транспорта, и смысла их встречать я не вижу. Наш выход не ускорит попадание Командора на звездолет. Кроме того, я не знаю точно, какой дорогой они воспользуются. Координаты нашей посадки отправлены Кее, и появятся они, скорее всего, с запада.

– А не далековато мы сели?

– Зону окружает периметр, охраняемый правительственными войсками. И если наш корабль заметят, это может привести к нежелательному вниманию к этой части периметра и помешать группе Командора спокойно до нас добраться.

– А как он преодолеет периметр? – озабоченно спросил Дрэйд.

– Полагаю, они его уже преодолели и сейчас двигаются по направлению к нам. У Кеи было время все подготовить должным образом. К тому же, ей помогали. Кроме того, по моим сведениям периметр охраняется вяло. Явной опасности нет.

– Тогда будем ждать, – подытожил Дрэйд. – А почему Кунц так и не вышел в рубку после посадки? Мне казалось, он более любознателен.

Сарус раздраженно пожал плечами, как бы говоря: "Откуда я-то знаю?", но сдержался и ответил:

– Он сразу поспешил к себе в каюту. И помощник за ним. Готовятся.

Дрэйд подошел к сидящему в кресле пилота Ор-Красу, немного постоял, глядя на передаваемые роботом-разведчиком картинки, и направился к доктору.

Кунц сидел в своей каюте, загроможденной аппаратурой, и что-то подключал. Огромный Тико казался уже совсем лишним в этом тесном пространстве, но и он был чем-то занят, хотя из-за его широкой спины и нельзя было разглядеть, чем именно.

– Наконец представился случай все опробовать, – Кунц обернулся к Дрэйду, услышав, как створки двери каюты со свистом разъехались. – А то ведь все было только в теории. До сих пор ведь никто не задействовал проект "Родственные души". По крайней мере, никто из тех, кого бы я знал.

– Для чего это сейчас нужно? – спросил Дрэйд.

– Возможно, Командору понадобится своего рода реабилитация. Сами понимаете… процедура переселения очень тяжела. Он может быть даже не совсем адекватен. А кроме того, не исключено проявление привычек донора.

– Уж если он дойдет до корабля, ничего не случится и до посадки на Кроне.

– Тико, будь добр, сходи в складской отсек, – обратился Кунц к помощнику. – В каком-то из контейнеров кореллятор. Захвати его.

Тико молча вышел, и когда за ним сомкнулись створки, Кунц продолжил:

– Мы хотим знать, насколько новый Командор похож на старого.

– Думаете, это может быть самозваный дружок Кеи? – улыбнулся Дрэйд. – В таком случае, я смогу это определить безо всяких приборов. Я слишком давно служу под его командованием и слишком хорошо его знаю, чтобы Кея рискнула привести кого-то другого. Есть вещи, которые не знает никто кроме нас. Мне достаточно лишь немного пообщаться, несколько наводящих вопросов…

– Ах, полковник, если бы все было так просто… – пробормотал Кунц, тщетно пытаясь включить какой-то аппарат. – И все-таки надо точно знать, в чьи руки попадет Разрушитель. Для этого есть соответствующие приборы, они ответят на вопросы, связанные с переселением души точнее, ведь именно для этого мы потратили на их изобретение столько время и средств.

– Вы даже знаете название Оружия? – опешил Дрэйд. – Я смотрю, уже все в курсе. Может, даже и Коменданты?

– Почему бы и нет, – Кунц включил наконец свой прибор и выпрямился перед полковником. – Почему бы и нет, я вас спрашиваю? Пусть не все, но кто-то из Комендантов, полагаю, непременно должен быть в курсе. Вы хоть представляете себе Разрушитель? И как можно создать такое в абсолютной тайне?

– Вздор! Коменданты никогда бы не подписали капитуляцию на условиях Великого Адранта, знай они о существовании такого оружия, – сказал Дрэйд.

– Вздор, говорите? Это как сказать. Разрушитель – один, а Комендантов – девять. Одного Разрушителя на всех не хватит. Куда как лучше попытаться завладеть им втайне от остальных и стать Императором. Как вы считаете? Игра рискованная, но того стоит. И я не исключаю, что некий амбициозный Комендант параллельно с нами разыгрывает свою комбинацию. И кто придет сюда под видом Командора – лично для меня большой вопрос. Ведь Командор – это и есть самый быстрый доступ к Разрушителю Планет. Тут могут быть задействованы такие хитрости, которые мы с вами и представить не можем, не то что предвидеть.

– Постойте, какая связь между Командором и Разрушителем? По сути, он лишь главнокомандующий орбитальной крепостью, которой у нас больше нет. Да – он стратег, да – тактик, но сейчас уже не более того.

– Уж если вы не знаете это, то откуда знать мне? – ответил вопросом Кунц и, демонстративно отвернувшись, продолжил возиться с аппаратурой.

У Дрэйда на языке так и вертелся вопрос о кольце, но что-то ему подсказало, что говорить об этом не следует. В конце концов, должны же и у него быть свои козыри в рукаве. Он задумчиво постоял, заложив руки за спину и наблюдая за доктором, а потом сообщил:

– Кстати, еще на орбите я подключился к связи. На корабль пришла свежая информация. "Соглашение о мире", подписанное воюющими сторонами и уже утвержденное Галактическим Советом. Вам любопытно будет ознакомиться?

– Конечно, – ответил Кунц, как-то сразу потеряв интерес к настройке оборудования. – Еще как любопытно.

– Тогда пойдемте в рубку. Я выведу его на центральный экран. Есть там одно странное место…

Кунц тут же бросил свою аппаратуру и устремился в рубку, а за ним не спеша направился и полковник. Доктор читал долго и сосредоточено, шевеля губами, и по его мимике можно было даже примерно определить, на каком месте текста он находится. Когда Кунц дошел до седьмого пункта, Дрэйд спросил:

– Обратите внимание вот на это: "В случае если по каким-нибудь причинам входящие в Союз Комендантов независимые силы совершат вторжение на планету Крон, не будучи спровоцированными вооруженными силами Адранта, то такое вторжение должно быть немедленно пресечено Союзом Комендантов, а в качестве компенсации за нарушение мира Адрант получает обратно в свое управление планету Аргейзе", – зачитал Дрэйд. – Вам не кажется, что этот пункт… даже не знаю, как сказать… странен, что ли?

– И чем же он странен? Адрант хочет гарантий, что на Кроне его не тронут.

– Ну как же… Комендантам ведь это не выгодно. Они рискуют остаться без Аргейзе, если Адрант придумает, как вызвать на себя огонь одного из Комендантов. Да и вообще, с чего победителям соглашаться на присутствие в договоре такого провокационного пункта? Это все равно что, если бы я… – Дрэйд долго подбирал подходящий пример, но так и не нашел.

– Полковник, а на что им Аргейзе? – спросил Кунц. – Аргейзе нужна только Адранту, а все, что нужно Комендантам, так это независимость. Они и взбунтовались только потому, что Адрант перекрыл им воздух. А через какое-то время Союз и так предоставит свободу этой планете, только без Адранта. Это ведь хлопотно: перекраивать правление на целой планете, когда у самих дел по горло. Начнется сопротивление и тому подобное… А ведь Комендантов – девять. Это для ведения войны хорошо, когда их много, но во время мира – ужасно. Они будут перекидывать друг на друга этот истощенный войной промышленный гигант, на котором давным-давно не выращивается продовольствие, а ведь по условию Соглашения планету нельзя бросать на произвол. Так что не вижу ничего опасного для них в этом пункте. А то, что Адрант вставил этот пункт не просто так, это ясно. Но если он предполагает с помощью этого пункта получить что-то большее, чем гарантии о ненападении, ему это может дорого обойтись.