Текст книги "Квархелион (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Литвиненко
Жанры:
Героическая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Я их чувствовал и хотел как можно быстрее их увидеть. Я направился к кустам, за которыми чувствовал малышню.
Три рычащих сгустка серебра набросились на меня из кустов. Плавно приседаю на одну ногу, и первый комок проносится мимо, когти со свистом рассекают воздух. Это младший не выдержал, отец все время ругал его за несдержанность. Чтобы увернуться от атаки еще двоих «родственничков» пришлось распластаться по земле. Отталкиваюсь руками и разворачиваюсь привставая. А братцы уже готовятся к новому прыжку.
– Стоять!
Не способные сопротивляться воле вожака младшие застыли на месте. Изумление на мордах котов сменилось узнаванием, а следом – радостью. Убить меня, конечно уже не хотят, но зализать до смерти – это запросто. Троица повалила меня на землю, и, ткнувшись мордами мне в лицо, они начали самозабвенно по мне скакать. Учитывая размер «малышей» мне было не сильно приятно.
– Я тоже рад, но вы меня сейчас затопчите!
Мы еще некоторое время обменивались эмоциями, потом я понял, что имен у них нет и как обращаться я не знаю. Между собой тигры общались мысленно и такие глупости, как имена не требовались, и хотя в том, что я человек я не сильно уверен. Но уж точно не зверь!
Отличить их смогу только я и они сами, заморачиваться не хочется. Назвал Младшим, Средним и Старшим. Не эстетично, зато практично!
Пообщавшись еще немного, я все-таки направился к воде. В отражении я себя не узнал: отливающая серебром шевелюра (поседел таки!) и большие голубые глаза с вертикальным зрачком – это красиво, но жутко непривычно!
К друзьям вернулся в веселящейся компании братишек. Наше появление восприняли с опаской, но любвеобильные коты (и плевать, что убийцами зовутся) разрешили ситуацию: бросились здороваться с новыми друзьями. Мои спутники сначала занервничали, но когда их не разодрали на части, а начали вовсю ластиться (это все-таки здоровенные котяры) ребята успокоились.
Ну, рыцарь, с улыбкой в глазищах, стал гладить по чешуйкам, а Крот совсем успокоился – вырубился. Мозг бедного человека не выдержал перенапряжения.
Грише дали выспаться, мне отдых не нужен. Сначала пытались обсуждать планы, но так ничего и не придумали. Вот раньше было проще: натравили зверей на Колю, а сами смотались подальше, чтоб не задело, то есть километров на десять, а лучше двадцать. Теперь совсем беда: и лича покрошить надо и котов на растерзание я теперь не дам, лучше сам подохну, но братишек не отдам полумертвому живодеру!
В общем, с планами у нас как-то не получалось, а когда споры подходили к стадии «дубина – лучший аргумент» я благоразумно вырубился. Проснулся только под вечер от того, что меня кто-то пинает.
Ан нет, не пинает! Это младший пытается меня разбудить, чтоб позвать ленивого вожака на охоту. Все мышцы крутило, меня выворачивало наружу от избытка энергии, и я решил поохотиться вместе с тиграми.
Учитывая, что с тиграми у котов из общего только внешность (без шерсти – вообще не аргумент), думать о зверях, как о тиграх – не правильно, но мне так проще! У меня нервы тоже не железные. Чем больше странностей, тем больше вероятность вытекания мозгов через уши, после предварительного вскипания.
Товарищи спали мертвым сном, о ночных дежурствах не было и речи, покажите мне дурака, который додумается напасть на Безликого! И в правоте этого убеждения я убедился немедленно.
Не успел я не спеша подняться, а рыцарь уже был на ногах и с обнаженным мечем в руках (маньяк стальной), но убедившись в ложности тревоги, Перун лег спать дальше. Крот тоже не спал, хотя подрываться и не думал, он одним глазом посмотрел, по какому поводу кипишь и повернулся на другой бок.
По идиотскому душевному порыву оружие я не взял. Только ножик, чтобы добычу разделать. Проблемы с координацией меня больше не беспокоили, более того – я шел легко и непринужденно, даже шума было не много, коты топали громче. Ну, мне так показалось.
Если на берегу озера было достаточно света, чтоб не убиться, то в дикой чаще царила тьма. Благо обленившийся в конец организм вспомнил про кошачью часть себя и тьма расступилась. Светло было, как днем, вот только цвета отсутствовали. В общем и целом – меня устраивали изменения меня любимого. А когда черно-белый ночной лес разукрасила непередаваемая гамма звуков – я был просто в восторге. Опять, поддавшись безудержной тяге перерождённой души к движению и скорости, я помчался по лесу, просто вперед. Среди бурелома просто так не побегаешь, и я показывал чудеса изворотливости, часто отталкиваясь не от земли, а от деревьев. Средний и Старший мчались позади, а Младший вырвался вперед и мчался впереди меня. Я вошел в раж и практически потерял контроль от восторга, но судьба дала мне подзатыльник, чтоб не расслаблялся.
Младший вылетел из чащи на поляну и сразу же, жалобно мяукнув, как домашний кот, улетел куда-то вправо. Я мгновенно оценил ситуацию и, оттолкнувшись ногами от дерева, с кувырком погасил скорость. В тот же миг братьям ушел приказ остановиться. Коты повторили мой кульбит, оттолкнувшись всеми четырьмя лапами от ближайших деревьев – иначе мы бы не становились, не вылетев на поляну.
Я двумя могучими движениями рук поднялся на ближайшее к поляне дерево, нужно понять, что за гадость прячется за кустами, кто нас поджидает.
Сородич убитой возле храма свинки стоял возле звериной тропы, готовясь нанести удар тому, кто выйдет из маленького промежутка меж кустов какой-то колючей гадости. Я нашел взглядом раненого меньшего братца, тот лежал на боку в двух десятках метров дальше свинки, уши прижаты, глаза закрыты, сквозь стиснутые в бессильной злобе клыки прорывается поток крови.
Меня захлестывает ненависть.
Посылаю пучок энергии в ноги, прыгаю с дерева вниз головой, отталкиваясь от ствола ногами. Энергия течет в руки, останавливаю стремительный вертикальный полет ударом обеих рук по хребту секача. От удара меня подбрасывает в воздух, кувырок и я снова на ногах, прямо перед мордой визжащей твари. Одно движение усиленное Силой и злобой и голова свина прокручивается на полтора оборота, но противного хруста костей монстра я уже не слышу – что есть силы мчусь к Младшему.
Зверь захлебывается своей собственной кровью.
Ну, нет! Фиг вам, будешь жить!!!
Уже подзабытые уроки Крукха всплывают в памяти. Он для лечения брал Силу у природы трижды, но он брал ее с неба. Некогда мне с забором Силы возиться, во мне ее на десяток таких Крукхов хватит! Поднимаю руки над головой и слаживаю ладони, будто держу небольшой мяч. Из ладоней льется энергия и вот в руках уже золотистый шар. В магическом спектре отлично видны две раны на тельце брата – секач-переросток пробил бивнями оба легкого Младшего.
Черт, ну не понимаю я в лечении!
Швыряю шар света в одну из ран. Кровь слегка приостанавливается.
Нет, этого мало!
Надо больше Силы. Ложу ладони на дыры в боку братца и направляю по рукам непрерывный поток энергии. Раны затягиваются, но запас стремительно уменьшается.
Что там отворил ушастый экспериментатор? Энергия жизни самая мощная и подходит для лечения?
Я повернул голову в сторону многотонного мешка с Силой. Еще не ушла душа. Аура медленно расплывается.
Луч Силы впился в тушу зверя и поток угасающей жизни хлынул через тонкую нить. Медленно! Я одним рывком превращаю гору мяса в песок. Все это время лечение не прерывалось, все забранное у полудохлой туши влилось в тело пострадавшего тигра.
Я осмотрел «пациента», от ран остались безобразные шрамы, я приподнимаю Младшего, помогая легким очиститься от крови. Все, выживет. Но на голой силе долго не протянешь, и, оставив братьев охранять пострадавшего, я пошел в сторону маленького скопления аур зверей. В сотне метров от злосчастной поляны нашлась троица небольших свинок. Они, жалобно похрюкивая, смотрели на меня.
Ага, хрен вам! Чтоб еще три убийцы беззащитных котиков выросло!?
Последние капельки ярости вырвались наружу, и тремя пинками я поломал далеко не хрупкие позвоночники шашлыка с ножками.
С чувством глубочайшего умиротворения я вытащил на поляну три тушки. Младший немедленно набросился на пищу и в считаные секунды умял одну свинку. Потом подключились остальные, и в итоге половину добычи схомячил наш раненый, а остальное его старшие братья.
Начало светлеть, зрение перешло в обычный режим. Обратно шли на пределе осторожности. Опыт – это вам не это! На сегодня мне его хватит, в следующий раз могу и не спасти свою маленькую стайку. К тому же меня мучало жуткое чувство вины, и далеко не без причины. А ведь мне говорили: мир опасен, что прям очень! А я расслабился, бегун хренов.
Всю дорогу коты терлись боками об мои ноги. Какими бы они ни были хищниками, но это коты и их не изменишь. Тем более, что я их брат, вожак и друг.
А кто теперь я? Склонен думать, что человек. Тело-то человеческое! Но я прекрасно помню себя убийцей магов. Я не задумывался, а что собственно будет после того, как я от лишней доброты, рискуя жизнью, грохну лича?
А пора бы...
Стая
Тяжело быть вожаком, но надо, значит, надо!
Проходя мимо все еще спящих товарищей, я беззлобно крикнул:
– Подъем! Мыться, собираться, готовить завтрак! – И предупреждая глупые, но логичные вопросы, добавил: – Лучше не спрашивайте, я злой и грязный!
Оставив ошарашенных спутников обдумывать мое чрезвычайно наглое поведение, я потопал к воде. Звериная половина отряда, как-то через щур надменно задрав головы, вальяжно потопала за мной. Смыв кровь, пот и нахлынувшую неприязнь к самому себе я вытянулся на солнышке, рядом повторили мой маневр коты. Младший положил голову мне на грудь, заглянул в глаза.
– Спасибо, вожак. – Прозвучал в моей непутевой голове шуршащий молодой голосок.
– Тебе спасибо. – Лениво ответил я.
– За что?
– За то, что выжил и напомнил мне кто я и где я!
Кот громко промурлыкал нечто невразумительное и пошел к лагерю.
Как я ни оттягивал момент, а рассказать мне о ночных приключениях пришлось. Крот воспринял все без удивления, молча поднялся и первым ступил на звериную тропу.
Перун молчал минут пять, потом выдал вердикт:
– Балбес! Здоровый, сильный, но балбес.
– Не отрицаю. – Мне оставалось только вздохнуть, по сравнению с тем, какими словами я определил уровень своего умственного развития, рыцарь меня похвалил. Сильно.
Увидев мою кислую мину, рыцарь хлопнул меня по плечу (я еле на ногах устоял) и сказал:
– Я еще сделаю из тебя бойца! Не кисни.
– Да я и сейчас любого порву, даже тебя, железный. – Пошутил я на свою голову.
– Кротяра, топай сюда, передохнем немного, – заявил рыцарь, спустя четыре часа монотонной ходьбы как раз подошло время обеда, – накидай костерчик, поищи водички, Ну, как обычно! Я пока всяким перерожденным по голове настучу!
И тут я понял, что не выключил утюг, и мне срочно надо домой, на Землю. Уловив красоту момента белый громко заржал.
– Да не бойся ты, гроза свинины! Я по голове бить не буду! – И опять заржал.
Гриша тоже уловил красоту этого самого момента и слинял подальше, что не мешало ему посмеиваться на ходу. Коты разлеглись в тенечке, явно выбрали самые лучшие места.
По тому, как решительно Безликий скинул потрёпанный мешок на землю и начал вычерчивать палкой круг метров десять диаметром, я понял: отвертеться не выйдет ни разу. Скинул вещи и стал на краю круга – за слова надо отвечать.
Рыцарь отбросил в сторону меч, вынудив и меня избавиться от оружия.
– Так не честно, ты в латах! – Я попытался увеличить шансы победы.
– Я б и рад, но снять я их просто не могу.
Он сделал шаг вперед и поманил рукой, мол, час твой, Толик, пробил – иди к плахе. Конечно, я был уверен: убивать меня никто не думает, но отдубасит – это точно.
Два шага, резкий прямой удар...
Боже, как больно!
Кулак врезался в сталь, я чуть кости не раздробил себе, а старый громила и не дрогнул. Меня слегка толкнули, и вот я лежу за пределами круга.
– Да никого ты не порвешь с таким отношением! В тебе силы, как в четырёх здоровых быках, а толку – ноль! Тебе мозги на что даны, балбес?
Я встал, два прыжка, сотворил перед рукой слабенький щит, в тоже время – удар! Но соперник просто отклонил мою руку и слегка хлопнул меня по животу.
Я опять на холодненькой земельке пытаюсь удержать ранний завтрак.
– А ты думал, я стоять буду? Думать надо не только об ударе, а и о том, как противник на него отреагирует. Делай так, чтоб это было невозможно. В твоей голове гора знаний, ты знаешь множество техник боя. Но сражается не голова, а тело. Голова только чтобы думать! Твоя задача: научить тело пользоваться знаниями.
Я немного разозлился.
Два прыжка, щит на ногу, удар с разворота правой ногой в корпус. Пер перехватывает правую. Тут же посылаю Силу в левую, щит, отрываюсь от земли, и бью левой в лицо наставника. Кувырок через себя, приземляюсь на три конечности и получаю железной перчаткой по спине.
Очнулся минут через десять, белый поднял меня на ноги, я отплевался от пыли и вежливо отказался от помощи в потряхивании моей одежды (этот с пылью кости выбьет).
Пер невозмутимо продолжил наставления:
– Не плохое начало, продуманно, сильно, но за противником следишь мало. – Узрев мою перекошенную морду он закончил: – Хотя в целом не плохо, зачарованную сталь помял даже, теперь забрало чинить нужно, а то скрипит. Будь на моем месте человек в обычном доспехе – не выжил бы. Будем в городе – закажем тебе снаряжение по твоей руке!
Избитый я злости не ощущал, даже полегчало как-то. Кажется мне, что не шутки ради Перун меня отдубасил.
Перекусили лепешками, черствыми, но вкусными. Для похода – самое то: не портится долго, и вкус вполне сносный. Моя маленькая стая схомячила какую-то живность и выглядела вполне довольной жизнью. Гриша, наблюдавший за «спаррингом» из-за низенького деревца с синими листьями а-ля-лопух, перебирал стрелы, жуя лепешку.
Таким образом, путь продолжили в отличном настроении, даже иногда перешучивались.
***
На вечернем привале мне опять устроили тренировку, но (о, слава Богам) меня уже никто не дубасил. Зато я бегал по лесу туда-сюда, прыгал по деревьям, как контуженый тарзан, тренировался в создании щитов. В последнем я добился небольших успехов: защита выстраивалась быстрее, значительно. Но мой щиток выдерживал только пару ударов. В конце тренировки Перун пытался ударить меня, пытался не сильно, иначе ни какая магия меня бы не спасла. Я просто ставил перед кулаком громилы маленький щит, он конечно же сразу разрушался, но синяков, в этот раз, мне не наставили.
Я опять очнулся посреди ночи. Младший сразу это заметил и позвал на охоту. Я бы лучше оставил его здесь, но при осмотре оказалось, что ран нет вообще, а без аргументов юного охотника не убедить. И в этот раз не обошлось без приключений, я скоро возненавижу охоту и, вообще, любые ночные вылазки.
В этот раз я решил не геройствовать и взял с собой оружие.
Мы осторожно крались к ауре какого-то животного, добычей и в этот раз оказался кабан, расплодились они что-то в этом мире. Мои тихие шаги жертва не услышала, я взмахнул бастардом и голова небольшой (метр на полтора), свинки покатилась по земле. Коты помогали мне тащить добычу к лагерю, Младший обижено поглядывал на меня – такой не хороший вожак вторую ночь оставляет стаю без развлечений. Да, в его мыслях было именно слово «стая», при чем, парочка моих спутников были ее частью.
До лагеря было еще достаточно далеко, когда усиленный слух уловил сзади странный шорох. К нам приближались ауры нескольких человек, среди переплетения нитей Силы точнее не рассмотришь. Люди были уже в тридцати метрах, когда мы их заметили.
По следу идут.
А след был, и еще какой: мы тянули тяжеленую тушу и не надо быть следопытом, чтоб увидеть ТАКОЙ след.
–Тушу бросить. Спрятаться и ждать приказа. – Стая приказ поняла, и коты растворились в ночи.
Я беззвучно, одним прыжком, взобрался на ветвь дерева, одного из здешних исполинов с сине-зелеными лопухами вместо листьев. На тропе показалась парочка полуголых мужиков с копьями. Они увидели обезглавленную тушу и чуть не запрыгали от радости, видать не удалась у них сегодня охота.
Жадность – плохое чувство и до добра оно не доводит. Так получилось и сейчас: мне стало жалко отдавать добычу, мы ее час уже тащим! Я спрыгнул с ветки, занося для удара свой короткий клинок, приземлился за спиной первого копейщика. Удар меча перерубил ему горло. Тут же, разворачиваясь, бью бастардом второго.
Дзинь! – Длинный наконечник копья встретил мой меч. Хитрое движение противника и мое оружие летит в кусты.
Черт, все-таки, фехтовальщик из меня аховый!
Копье-кобра мчится к моему животу. Поворачиваюсь к противнику правым боком, пропуская наконечник мимо, хватаю древко. Пучок энергии в руки, левой дергаю копье, а ребро ладони правой бьет в шею неудачника. Усиленный магией удар ломает кадык копейщика и вот он уже хрипит на земле.
Что-то горячее течет по ноге – копье распороло левый бок. Проверенным вчера способом превращаю тела противников в пыль. Полученная энергия стягивает края раны, будто нитками. Я, опять злой на весь мир, хромая пошел до лагеря, прислонился и не шевелился до самого рассвета. Коты притащили добычу без одного бедра и теперь шматовали второе.
Товарищи проснулись и, увидев кровь, приготовились слушать новую историю о моих геройствах. Я все, конечно же, рассказал. В этот раз меня не позорили. Рыцарь, даже, сказал, что я молодец – не сдох при неожиданном нападении на двух полуголых охотников. Наелись жареного масса и отправились дальше. Через пару минут мы вышли на вершину холма и наткнулись на круг черного песка. Точнее это было кругом песка до ливня. Теперь это рваный круг черного бархата.
Меня передернуло. Природа кричала от боли, линии Силы рвались на полянку, но тут же сгорали невидимым пламенем. Появилось непреодолимое желание уничтожить виновника этого преступления. Через пару секунд я успокоился, все-таки я убийца магов только наполовину. Зато, пришло понимание произошедшего, мир жаловался и стремился указать на обидчика.
Я увидел ужасную картину перерождения бедного парня, и в очередной раз пожалел, что честь прирезать Авана выпала не мне. После моего подробного рассказа о случившемся здесь подобная мысль посетила и Крота, а Безликий выразил желание воскресить мстительного урода и убить его особо жестоким способом, от красочного описания которого меня чуть не вырвало.
До самого вечера шли без привалов, поели холодного мяса на ходу. Тигры, почувствовав боль природы, рвались вперед и я с трудом удерживал их от глупостей – ложных надежд у меня не было, убить лича будет очень не просто. Жаль не удастся отговорить братьев от боя с Колей. Молодые, не опытные, они еще слишком слабы для подобных сражений, не окрепшую чешую и стрелой пробить можно, вон Младшего секач насквозь пробил.
Последующие три дня прошли без изменений, на четвертый вышли к берегу моря.
– Ну, и куда теперь, – спросил уставший Крот.
– Фэратор построен на острове посреди моря. Настоящая крепость.
– Как лич будет туда добираться? – Задал вопрос уже я.
– По дну пойдет. Ему воздух не нужен, а время у него есть.
– По дну... Значит, у нас появляется шанс его обогнать?
– Да, найдем лодку, а там дело техники.
На берегу сильных помех в магическом спектре не было и большое скопление аур было видно издалека. К ним мы и направились.
Заночевали уже недалеко от скопления людей. Что это за люди мы не думали, у нах должна быть лодка, а это главное.
Утром я прокрался поближе к людям и залез на дерево. Прикрываясь от посторонних глаз лопухами, я внимательно осмотрел территорию, на которой расположились люди. Спустился и помчался к нашей стоянке.
Возле нашего убежища, окруженного кустами, стоял знакомой внешности полуголый мужик и пытался разглядеть людей за кусом.
Я обрадовался, стукнул человека по голове и потянул через кусты «ценного языка». Пока пленник не пришел в себя я торопливо рассказал, что видел:
– Там не лодка, а целый корабль, эти, – я кивнул на неудачника, – приплыли сюда и разбили лагерь не так давно, еще частокол не достроили. Их там человек тридцать. Женщин и детей я не видел. Из оружия только копья, но если все они ими владеют, как парочка охотников, которые мне повстречались недавно, то и тридцать человек – это сила.
Пленник очнулся через пару минут, и мы торопливо начали допрос.
– Кто ты? – Начал Перун.
– Я Костоправ Третий. – Произношение было ужасным, явно не местный.
– Ты откуда?
– Из племени Охотников.
– Давно ты за нами следил?
– Мы подошли...
Дальше я уже не слушал, мне хватило известия, что он был не один. Значит второй убежал в лагерь. Я понял это и в следующий момент заметил приближающиеся ауры.
– К оружию! – Я крикнул и сразу отдал приказ котам затаиться на деревьях и не высовываться без команды. В прямом столкновении они нам помогут не сильно.
Товарищи все сразу поняли. Рыцарь небрежным движением огромного клинка убил неудачливого разведчика племени Охотников.
Мы стали полукругом: по центру Перун, я – слева, Крот – справа. В меня потекла Сила, собираясь в руках и голове.
Через несколько десятков секунд с дикими воплями к нашей стоянке вынеслось два десятка копейщиков. Человек с разукрашенным красными красками лицом выкрикнул гортанную фразу, все остальные синхронно подпрыгнули и бросились на нас.
Я жахнул слабеньким ментальным ударом по атакующим. Урона мой удар не нанес, но прыти поубавил. Шаг влево – рыцарь включил «вентилятор» и может задеть. Ко мне подбегает один из бойцов и делает выпад копьем, отвожу его в сторону коротким клинком, а длинным – тут же бью в горло противника. Толкаю умирающего ногой в живот на двоих, что бежали следом. Люди на мгновение отвлекаются, два удара – два трупа.
Рыцарь убил шестерых, Крот – одного. И того – десять.
Разукрашенный выкрикнул что-то и швырнул свое копье в Гришу, как в самого слабого. Скорость была серьезной, и я уже было попрощался с разведчиком, но Перун небрежно смахнул оружие на землю.
Противники отскочили на несколько метров и, построившись, начали медленно приближаться. Копье сильно строем, и пора раскрывать козыри.
Строй был в трех метрах от нас, когда за спинами копейщиков раздался рык. Коты врубились в строй, как я и приказал. Началась паника и я приказал братьям немедленно смыться за наши спины. Мы с Безликим стремительно преодолели расстояние до противника и началась бойня: на короткой дистанции копье только мешает, а другого оружия у них не было. Я беспорядочно рубил, продвигаясь к разрисованному. Тот уже отобрал у кого-то копье и побежал на меня, его движения смазались.
Я понял, что так мне ничего не светит и взвинтил восприятие, воздух погустел, размалёванный стал двигаться с обычной скоростью. Копье рассекало воздух, я постоянно уклонялся и парировал. Предводитель оказался очень сильным бойцом, и я понял: сейчас меня начнут убивать.
А фиг тебе, я фокусы знаю!
Сила в ноги, прыжок, кувырок через голову, удар в развороте, приземление. Финт не совсем удался – он смог подставить копье, но древко не выдержало напора стали и оружие противника укоротилось наполовину. Я рассчитывал этим ударом закончить схватку, но и так сойдет. Разрисованный на миг приостановился, чтоб перехватить копье удобней и я не растерялся. Прямой удар острием бастарда в горло – победа.
Я переступил труп и направился к лежащему на земле рыцарю. Поначалу я немного испугался, но он просто поскользнулся в крови, когда спешил мне на выручку. Врагов больше не было и я помог наставнику подняться. Сейчас он не был белым рыцарем, скорее – красным. Коты в последние мгновения боя не выдержали в порвали парочку оставшихся подранков, не дав им приблизиться к упавшему громиле, и тоже сменили окрас чешуи на красный. Трофеев тут точно не было и мы, подхватив вещи, пошли к воде возвращать себе природные цвета (моя поседевшая, блестящая шевелюра сейчас тоже была красной).
Смыв кровь, пот и горячку боя пошли в сторону лагеря нападавших. По моим подсчетам там осталось около десятка бойцов, должны справиться.
***
Вождь клана Охотников Пуриан Мореплаватель в очередной раз обедал. Куски жареного мяса растворялись в бездонном животе вождя, а сам он думал о черте лысом, который дернул его за язык изъявить желание пойти в экспедицию. Клан Рыбаков не потерял бы столько людей в море: три корабля пошли ко дну, при попытке отплыть назад к родным берегам. Проклятый шторм не разметал только корыто Пуриана, он не успевал загрузиться на борт и это его спасло. Клан Воинов не потерял бы столько людей в стычках с местными: из пятидесяти бойцов клана из лесов не вернулось два десятка – все, кто отправлялись, ВСЕ не вернулись. Именно по этой причине, узнав о нескольких воинах из местных, приблизившихся к лагерю, главный Охотник послал за ними всю личную охрану.
– Надеюсь, этот болван разрисованный, которого я по глупости нанял главой охраны, не наделает глупостей. – Задумчиво пробурчал вождь.
Вождь ударил кулаком по хлипкому столику и тот сломался. В шатер влетел дежурный, но увидев, что все в порядке, тут же выбежал.
Занавеска снова колыхнулась, и в просторный шатер вбежал Комуссин – помощник вождя.
– Пресветлый и всемогущий вождь великого клана...
– Заткнись и к делу! – Пуриану страшно надоели все эти официозы. Тем более во время обеда.
– К лагерю приближаются люди.
– Какие еще люди? Охранники вернулись?
– Охрана не вернулась. К лагерю идут три человека...
Описание гостей вбило толстяка в холодный пот. Это именно те, за кем пошли его бойцы. В голове вождя закрутились, смазанные жиром, шарики. Что делать? Если бойцы не вернулись, значит, эти молодцы всех перебили. Защищать от них лагерь бесполезно: девять простых охотников ничего не смогут противопоставить Таким воинам!
– Строй всех, гостей впустить! И чтоб никто косо не взглянул на вошедших!
Комуссин выскочил из шатра, как ужаленный, а Пуриан осушил деревянную кружку с, дорогущим в землях Семи Кланов, вином. Он одел свою лучшую накидку и пошел встречать смертельно опасных гостей. Как бы данное происшествие не задевало честолюбие вождя, но жить хотелось сильнее.
***
Уже в двадцати метрах от лагеря мы обнажили клинки и замедлили шаг.
Вот бы мне лук и пару десятков стрел... Перекосил бы всех уже давно.
Неожиданно, наскоро сколоченная дверца среди частокола открылась. Вышла парочка копейщиков и жестами пригласили нас войти. Я посмотрел на Перуна, ожидая указаний, но тот лишь дернул плачем и пошел первым. Я потопал следом.
Тигров я заранее отправил в лагерь с приказом спрятаться и не шуметь. Я мог ошибиться при подсчетах численности лагеря и рисковать не стал. Мы вошли.
По обеим сторонам от входа выстроились люди. Оружия ни у кого не было, встречающие вытянул по струнке и не смели взглянуть в нашу сторону. Вождь встречал нас с распростертыми объятьями, как родных братьев, а что это был именно вождь – было ясно сразу: только на нем здесь была порядочная одежда, и только у него было огромное пузо. Как не пытался толстяк выглядеть радушным, но в поросячьих глазках застыл ужас. Мы что, так страшно выглядим? Ну, мокрые слегка, не просохла одежда, ну и что с того. Разве что он догадался, куда пропало два десятка его бойцов.
Меня не сильно волновало поведение людей, тем более что когда из-за каких-то ящиков резво выпрыгнули мои младшие братишки, полуголые обитатели лагеря как сквозь землю провалились, остался только вождь Пуриан. Ну, это для меня они младшие, а для посторонних – это здоровенные дикие кошки, а об их возрасте (от года до трех) знать никому не обязательно.
Рыцарь навис над толстячком, как величественная скала, и дружелюбным голосом, очень ласково поинтересовался:
– Вождь, можем ли мы позаимствовать у вашего великого клана вон ту ма-аленькую лодочку и немного провизии?
Не знаю, как бы я себя повел на месте пузана, но в обморок бы грохнулся – это точно. Перуну таким тоном можно и смертный приговор объявлять – сойдет за громогласный рык дикого зверя. Но наш новый знакомый проявил чудеса мужества – не потерял сознание, и, даже, кивнуть умудрился. Раз пятьдесят. Мы уже таскали припасы для недельного плавания, а он все продолжал соглашаться с нашей маленькой просьбой. В конце концов, он икнул и доблестно помчался разыскивать подчиненных, но, думаю, вернется он не скоро.
Места на судёнышке было достаточно, и мы решили забить его едой до отказа, и устроить себе выходной и праздник живота. Меня, даже, совесть не мучала за то, что мы забрали у охотников всю их еду – они на то и охотники, как-нибудь проживут. А вождь вообще должен быть благодарен, ему поголодать полезно. Оказалось, я недооценил те нежные чувства, что питал Пуриан к, непосильным трудом нажитой, пище. Он не побоялся, даже, страшных серебристых котов. Вождь криками и пинками собрал своих людей, разбежавшихся по всем кустам, и начал клянчит, сопеть, ругаться, плеваться, разве что за оружие не хватался. Когда загружали последний ящик с соленым мясом, толстяк повис на руках Перуна, но тот его даже не заметил.
Плохой погоды не предвиделось, и мы решили не тратить, и так не резиновое, время. Отплыли за пару часов до сумерек.
Корыто было знатное: плоскодонная здоровенная махина из не лучшей древесины с приделанным к двум палкам по бортам парусом. Парус из кусков кожи – дрянь та еще. Руля корыто практически не слушалось, и как на ЭТОМ не боялись плавать охотники – не представляю. От паруса толку практически не было: нет сильного ветра – парус бесполезен, есть сильный ветер – нет паруса – трещит, рвется, короче, толку нет. На весла нас было слишком мало, рыцарь предложил выход: двигать нас Силой. Так и началось мое знакомство со своенравной стихией «вода».
Вода – наше все!
Стихия – это нечто невообразимое, что не опишешь даже на великом и могучем. Она захлестывает тебя, она становится частью тебя и твоим главным наркотиком.
– Помочь ничем не могу, разбирайся сам!
– Да? Разбирайся? Да, наставник ты или где?
– Я больше ничем помочь не могу: сунь руку в воду и двигай корабль, тебя, что Крукх не обучал с водой работать?
– Повторяю для особо тугоплавких! Я. Без. Понятия. Что. Мне. Нужно. Делать.
В очередной раз мы с рыцарем ругались и проклинали друг друга, на чем свет стоит. В конце концов, мы разошлись по разным углам, я – на корму, Пер – на нос.
Я в очередной раз фыркнул, подражая трактору, и опустил руку в воду за борт. Борта здесь достаточно высокие, но эта проблема решилась как-то сразу: я по досточке стукнул (случайно) она и проломилась. Потом я минут десять молился всем Богам, чтоб остальные части корабля оказались крепче. Пальцы погрузились в холодную воду, я послал энергию в конечность, водичка немного побулькала – на этом все и закончилось.
