Текст книги "Психология масс"

Автор книги: Дмитрий Ольшанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 36 страниц)

Психологические механизмы того или иного воздействия на массы фиксируются и обобщаются. Цели понятны: подобные исследования, во-первых, позволяют прогнозировать степень и результаты любого целенаправленного воздействия на массовые настроения, а во-вторых, в какой-то мере нейтрализовать это влияние. Симптоматично в данном случае, что перед визитом президента Р. Рейгана в Москву летом 1988 г. популярный психологический журнал [51]51
  Psychology Today. 1988. June. P. 40–42.


[Закрыть]внимательно анализировал «слагаемые обаяния» М. С. Горбачева, повлиявшие на общественное мнение и массовые настроения в США в период его визита в Вашингтон в конце 1987 г., и предостерегал президента США. С одной стороны, такое обаяние не должно влиять на американцев при обсуждении деловых проблем. С другой стороны, Рейган должен был проявить не меньшую привлекательность, воздействуя на общественное мнение и настроения.

Среди западных политико-психологических работ последнего времени, связанных с проблематикой массовых настроений, необходимо выделить несколько направлений. С одной стороны, это достаточно обобщенный анализ тех потенциально-массовых настроений – в частности, настроений протеста, – которые существуют в том или ином сообществе в связи с возможными вариантами массового политического поведения. Так, по данным А. Марша, 43 % англичан не способны на большее, чем подписать какую-нибудь петицию, а половина из них не решится и на это. Но 35 % пойдут дальше, они могут быть вовлечены в законные (разрешенные) демонстрации и бойкоты. Оставшиеся 22 % могут пойти на запрещенные демонстрации. Половина из них остановится на забастовках, но другая половина пойдет до конца и будет использовать улицу, баррикады, захват зданий (Marsh, 1978).

С другой стороны, немало исследований посвящено изучению конкретных всплесков тех или иных массовых настроений в ходе определенных политических событий в те или иные периоды времени. Начиная с 1960-х годов активно исследуется настроенческий фактор в молодежной среде, в частности, анализируются специфические настроения этого возраста (Feuer, 1969). В 1970-е годы сходные параметры изучались среди расовых и этнических меньшинств в условиях западных стран [52]52
  См., например: Kasschau P.Political Alienation in a Sample of Young Mexican Children. // Sociology anc Social Research. 1976, № 30. P. 37–45.


[Закрыть]. Затем, с конца 1970-х – начала 1980-х годов, появились работы, в которых влияние данных факторов рассматривалось в контексте антивоенных движений [53]53
  См., например: The Peace Movement in Europe and the United Sates. L., Sidney, 1985.


[Закрыть].

Еще одной линией стали попытки осмысления настроенческих факторов в тех или иных традиционных политических движениях с длительной историей. Так, в частности, ряд работ М. Рокича был посвящен политико-психологическому рассмотрению вариантов массового радикалистского поведения (Rockeach, 1978). А. Эскола рассматривал настроения, характерные для представителей тех или иных партий и движений (в частности, для коммунистов) (Eskola, 1971). Близких проблем касалась Дж. Кнутсон, объясняя «левые ориентации» потребностью людей в привязанности, а «правые» – потребностью в безопасности и уважении (Knutson, 1977). Многочисленные исследования такого рода обобщены в ряде обзорных работ [54]54
  См., например, такие работы последних десятилетий, как: Davies Y.Human Nature in Politics. The Dynamics of Political Behaviour. Westport, 1972; Brinton M.The Irrational in Politics. Montreal, 1974; Human Needs and Politics. N. Y., 1977; Braun K.Einfuhrung in die politische Psychologie. Bern, 1980; GunnellJ. Y.Between Philosophy and Politics: the Alienation of Masses. Amherst, 1986; Political Psychology: Contemporary Problems and Issues. San Francisco, L, 1986; и др.


[Закрыть]. Часть из них нашла отражение в отечественной литературе [55]55
  См., например: Егорова Е. В.Влияние внутриполитической обстановки на принятие внешнеполитических решений капиталистическим государством. // Взаимосвязь и взаимовлияние внутренней и внешней политики. Ежегодник Советской ассоциации политических наук, 1980. М., 1982. С. 73–81; Егорова Е. В.Новейшие исследования личностей политических лидеров в американской политической психологии. Психологический журнал. 1983. Т. 4. С. 146–152; Лебедева М. М.Политическая психология за рубежом. // Критика буржуазных политологических концепций: К итогам XI конгресса между народной ассоциации политологических наук. М., 1982. С. 144–154; Рощин С. К.Взаимосвязь и взаимовлияние внутренней и внешней политики в свете западной политической психологии. // Взаимосвязь и взаимовлияние внутренней и внешней политики. Ежегодник Советской ассоциации политических наук, 1980. М., 1982. С. 73–81.


[Закрыть].

Оценивая данный литературный поток в целом, необходимо констатировать, однако, что политико-психологическая традиция пока что не пришла к созданию целостной концепции массовых политических настроений. Западные исследователи часто ограничиваются либо описательным подходом, либо эмпирическим изучением косвенных, но легко операционализируемых факторов. В итоге преобладают либо яркие картины массовых психических проявлений, либо заключения, основанные на анализе, скажем, вербальных предпочтений представителей тех или иных социальных групп, изучении их установок в политической сфере и т. п. Возникает своеобразная ситуация, при которой явление обозначается, однако последовательно не изучается. Более того, подчас оно даже не называется, размываясь в ряду близких политике– и социально-психологических понятий.

Отечественная политическая психология, как известно, находится пока что в процессе становления, лишь намечая круг стоящих перед ней задач и вопросов. Уже накоплен определенный ряд постановочных работ, в которых так или иначе фигурируют массовые настроения [56]56
  В частности, см.: Косолапое Н. А.Социальная психология и международные отношения. М., 1983; Рощин С. К.Политическая психология. // Психологический журнал. 1980. Т. I. № 1. С. 141–156; Шерковин Ю. А., Столбун Е. Б.Ленинское наследие и психология политики. // Вопросы психологии. 1980. №5. С. 5–14; Шерковин Ю. А., Евгенъева Т. В.Теоретическое наследие К. Маркса и психология политики. // Вопросы психологии. 1983. № 3. С. 5–15; Шестопал Е. Б.Психология политики. М., 1989; и др.


[Закрыть].

Методологической основой рассмотрения массовых политических настроений могут служить работы, в которых нашли отражение конкретные психологические моменты политики. Французский исследователь Л. Сэв справедливо писал о том, что некоторые идеи позволяют увидеть «основу исторически конкретной… психологии, в которой реальная жизнь индивида рассматривается как выражение политических отношений» (Сэв, 1972). Другой французский психолог, Дж. Ле Ни, на богатом фактическом материале исследовал психологическую подоплеку событий «горячего мая» 1968 г. во Франции, выявляя связь политического поведения различных социальных групп и слоев с целым комплексом массовых психологических явлений и факторов. Воля, сознание, аффекты, настроения, смелость, страх, гнев, воображение, хладнокровие, мотивы, цели – все эти моменты органически входят в процесс политической борьбы и политических действий, и их значимость особенно возрастает в периоды острых социальных потрясений (Le Ny, 1969).

Однако, при всей интересности подобных исследований, количество их сравнительно невелико. Как верно отмечала Е. Б. Шестопал, длительный провал в разработке политико-психологического направления в исследовании массовых явлений в нашей стране был связан с социально-политическими причинами, отразившимися на обществознании: «Сами массы зачастую трактовались упрощенно, как сумма безликих индивидов, приводимых в движение волей политического авангарда. Все это не способствовало изучению психологических факторов, действующих в политике. Нередко уход от исследования психологических компонентов политики мотивировался постулатом о недопустимости психологизации политики, опасением сведения политических явлений к неполитическим. Будучи методологически верным, такое утверждение неверно интерпретировалось, оборачиваясь игнорированием психологических элементов политики, и тем самым закрывало всю сферу «человеческого» в политике» (Шестопал, 1989).

Основные выводы

Человеческие настроения, как индивидуальные, так и массовые, всегда считались наиболее сложным предметом психологической науки. Однако их интимная, внутренняя природа обычно оказывалась препятствием для научного анализа – скорее, настроения были предметом обыденной, житейской, ненаучной психологии. В результате современная психология так и не имеет устоявшейся общепринятой теории настроений.

Социально-психологическое рассмотрение настроений невозможно без основ общепсихологического понимания, учета базовых закономерностей их появления и развития. В противном случае можно «потерять» самого носителя настроений – того самого человека, который в совокупности с себе подобными образует массу.

Настроения любой общности существуют только в преломлении через настроения людей, образующих эти общности. Не учитывать это – значит признавать наличие надчеловеческих, абстрактно социальных настроений. Это свело бы всю работу к набору спекулятивных рассуждения – ведь проявляющиеся в социальной жизни массовые настроения являются всего лишь психическим отражением этой жизни. Они просто не существуют вне такого отражения, обеспечиваемого психикой конкретного человека, находящегося в массе.

При общепсихологическом рассмотрении, на индивидуальном уровне, настроения проявляются как специфические состояния, сутью которых является интеграция влияния внешних, объективных событий, происходящих с человеком, и их внутреннего, субъективного переживания. В рамках деятельностной трактовка настроения – это один из высших уровней субъективного осмысливания (наделения субъективными, личностными смыслами) того, что объективно происходит с человеком, окружает его и воспринимается им. Это своего рода «предсознание», ближайший резерв сознания, его чувственно-эмоциональная основа. Настроения тесно связаны с потребностями человека, поэтому они выполняют две основные функции. С одной стороны, это сигнальная функция, ведь настроения – это особая, сложная аффективно-когнитивная сигнальная реакция, указывающая на расхождение потребностей с реальными условиями жизни и возможностями индивида удовлетворить имеющиеся потребности. С другой стороны, это побудительная функция, ведь настроения – это еще и один из мощных регуляторов психики и, в определенных обстоятельствах, побудителей человеческого поведения. С точки зрения обшей психологии, настроения рассматриваются как психические состояния, отличающиеся рядом характеристик и анализируются в пространстве, заданном соответствующими параметрами. Общепсихологические трактовки настроений располагаются в значительных диапазонах. Они исследуются как:

– осознанные или неосознанные;

– рациональные или эмоциональные;

– внешние или внутренние;

– предметные или личностные;

– долговременные или краткосрочные;

– устойчивые или импульсивные;

– организованные или неорганизованные.

Только такой, комплексный подход позволяет в итоге рассматривать те или иные настроения как преимущественно индивидуальные или, напротив, как более социальные.

Не менее сложным вопросом оказывается определение специфики «социальности» тех или иных настроений. Помимо попыток прямой и грубой социологизации настроений, эту специфику искали как в социальном происхождении настроений, так и в социальном характере содержания и субъекта настроений – особенно массовых. Для обозначения социального характера настроений возникло понятие «общественное настроение» – социальное и по происхождению, и по содержанию, и по характеру субъекта (группа, общность), нормативное настроение, испытываемое человеком как членом социума. Однако массовые настроения не сводятся к «общественному настроению». Массовые настроения возникают и развиваются на основе настроений индивидуальных – как одинаковые переживания массой индивидов соответствия нормативного «общественного настроения» их собственному, внутреннему состоянию. Массовые настроения – это особые состояния, отражающие переживания теми или иными множествами людей соответствия диктуемых обществом норм и нормативных «общественных настроений» реальным, практическим возможностям их осуществления. С социально-психологической точки зрения, такие настроения – это особый феномен, сущность которого заключена в переживании субъектом и наделении им неким смыслом своей принадлежности к определенной социальной общности или общественно-политической системе в целом. Позитивная или негативная окраска субъективного отношения к жизни и условиям реализации потребностей человека определяет характер возникающих таким образом массовых настроений. В социально-политической сфере массовые настроения наиболее адекватно могут быть исследованы с помощью методов политико-психологического анализа – одного из разветвлений социально-психологического подхода в целом. Его принципиальная суть заключается в вычленении и рассмотрении психологических факторов и механизмов, обеспечивающих динамику социально-политических процессов со стороны деятельности субъекта этих процессов. Массовые политические процессы не могут быть адекватно поняты без мотивационных механизмов, формирующих массу и приводящих ее в социально-политическое действие.

Глава 2.3. Массовые настроения в политике

Рассмотрение феноменологии, места и роли массовых настроений в историческом развитии, изучение данных общепсихологических и социально-психологических исследований настроений; обоснование возможности политико-психологического анализа массовых настроений – все это позволяет сформулировать самостоятельную концепцию массовых настроений и их функционирования в политических процессах. Такая концепция строится по шести основным параметрам:

– обобщаются и формулируются ключевые представления о предмете массовых

– политических настроений и их природе;

– рассматривается субъект таких настроений в общем и конкретных планах;

– описываются истоки возникновения и динамика развития массовых настроений;

– выявляются их основные виды (проблема типологии) и функции;

– исследуются механизмы воздействия на такие настроения;

– анализируются возможности прогнозирования их развития.

Природа массовых политических настроений

Массовые настроения в политике – это особые психические состояния; однородная для большого количества людей субъективная сигнальная реакция, особые переживания комфорта или дискомфорта, в интегрированном виде отражающие три основных момента: во-первых, степень удовлетворенности или неудовлетворенности общими социально-политическими условиями жизни; во-вторых, субъективную оценку возможности реализации социально-политических притязаний людей в данных условиях; в-третьих, стремление к изменению условий ради осуществления притязаний.

Массовые настроения как сигнал

Специфическая сигнальная роль политических настроений состоит в том, что лишь настроения из всей совокупности психических явлений интегрируют в себе сразу три момента: тот или иной объективный стимул (фактор социально-политической жизни), социально-политическую оценочную реакцию на него (причем не эмоционально-ситуативного, а стратегического, потребностного характера) и готовность к тому или иному политическому действию. Если эмоции отражают просто оценку и переживание, мнения – знание, то настроение в скрытом виде интегрирует и то и другое, также включая в себя готовность к действенным проявлениям. Поэтому они одновременно могут относиться как к эмоциональной, так и рациональной сферам, а также к сфере действенной готовности субъекта. Это достаточно целостный феномен.

Политическая сторона массовых настроений задана тем, что они возникают как реакция именно на социально-политические факторы, существуют как переживания социально-политических аспектов бытия, связаны с пониманием и осмыслением этих аспектов и отражают готовность к политическим действиям. Из всего многообразного спектра существующих массовых настроений мы выделяем именно политические как наиболее яркие и заметные настроения, порожденные факторами политического порядка, связанные с оценками, имеющими политическую окраску, ведущие к действиям, направленным на политические аспекты и отличающиеся политическими последствиями.

Понятно, что в принципе любое настроение, скажем, недовольства, может быть направлено в политическую сферу, – история и современность дают немало примеров того, как это происходило с националистическими, религиозными или просто вульгарно-экономическими настроениями. Однако перечисленные настроения не обязательнопопадают в разряд политических. Во-первых, они не всегда вызываются политическими факторами, во-вторых, не обязательно несут в себе политические оценки (как оценки удовлетворенностью или неудовлетворенностью политическими факторами – условиями жизни). Но главное даже не в этом. Они не обязательно влекут за собой собственно политические действия и собственно политические последствия. В определенных ситуациях названные настроения могут играть политическую роль, но могут и не играть ее.

Настроения как оценка

Нас интересуют такие массовые настроения, которые вызываются имеющими прямое отношение к политике факторами жизни, обладают политической определенностью оценочного рода и, главное, включают в себя стремление к политическим действиям, политические последствия. Последнее условие является решающим. Если те или иные экономические, националистические, религиозные и т. п. настроения порождают такие действия и последствия, они могут рассматриваться как политические; если же не порождают, то они должны рассматриваться как самостоятельные варианты массовых настроений.

Трансформация неполитических настроений через их направленную политизацию прослежена в литературе. В социальной психологии метаморфозы подобного рода иногда обозначаются как «поиск козла отпущения». Недовольство масс всегда направлялось в нужное тем или иным силам русло. Для этого в истории использовались и религия (недовольство объяснялось результатом отступления от «истинной веры» и трансформировалось в угар «богоугодных» настроений и действий по искоренению еретиков на кострах святой инквизиции и т. д. [57]57
  Детальный анализ религиозных настроений и их влияния в современной общественно-политической жизни см.: Парыгин Б. Д., Ерунов Б. А., Букин В. Р.Религиозное настроение и его структура. // Вопросы научного атеизма. М., 1971. Вып. II. С. 65–79.


[Закрыть]), и национальные чувства (недовольство объяснялось происками представителей иных национальностей и трансформировалось в различного рода погромы и притеснения как национального, так и расового характера [58]58
  Социально-психологический анализ национализма, включая соответствующие настроения, был проделан Ю. А. Шерковиным. См.: Современное революционное движение и национализм. М., 1973. С. 98–140 (особенно с. 134–137).


[Закрыть]), и многие другие психологически срабатывающие каналы. Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить, например, стереотип «русского убийцы», усиленно создававшийся оппозицией в Венгрии в 1956 г. [59]59
  См.: Пристер Е.Венгерский репортаж. М., 1957.


[Закрыть]

Выражая определенные психические состояния, массовые политические настроения отражают принадлежность испытывающих их людей к определенной социально-политической общности. Это не классическая общность, выделяемая на основании анализа социальной структуры и политической системы общества, а динамическая, политико-психологическая общность, функционально образуемая данными настроениями и потенциальными действиями. В таком, теперь уже комплексном выражении двух, психологической и политической, сторон, массовые политические настроения – это прежде всего общая эмоционально-рациональная оценка значительными количествами людей соответствия реальной социально-политической действительности, тех или иных ее аспектов притязаниям, потребностям и интересам этих людей, осуществление которых связано с данной действительностью, с данными аспектами. «Вступая в качестве характеристики общего психического состояния социальной общности, настроение… определяет направление, тенденцию и характер проявления… решений и действий» (Заргаров, 1969).

Здесь важно подчеркнуть, что речь идет о функциональных общностях (подробнее об этом – в разделе о субъекте массовых настроений), возникающих на основе общей настроенческой оценки социально-политической действительности, которая и определяет направление, тенденцию и характер действий. Как уже говорилось выше, массовые настроения не совпадают с «общественными настроениями», как бы предписываемыми людям в силу их принадлежности к тому или иному элементу социальной структуры и политической системы. Массовые настроения могут включать социально-нормативные составляющие, но суть их – в переживании соответствия «общественных» (системных) нормативов реальной жизни, в выработке к ним собственного отношения. Именно поэтому массовыми могут становиться не только системные «общественные», но подчас и «антиобщественные» настроения. Так, революционные настроения сторонников большевиков в России перед переворотом 1917 г. были явно антиобщественными по отношению к господствовавшему социальному строю.

Настроения как устремления

Политико-психологическая природа массовых настроений проявляется в том, что они становятся заметными при расхождении двух факторов: притязаний (ожиданий) людей, связанных с общими для значительного множества, массовыми потребностями и интересами, обычно порождаемыми социально-политической системой, с одной стороны, и реальных условий социально-политической жизни – с другой. Активные настроения, своеобразная готовность к политическим действиям возникают тогда, когда притязания и ожидания людей вступают в конфликт с возможностями их удовлетворения, причем это противоречие переживается и связывается людьми с теми или иными социально-политическими моментами. Тогда настроения становятся массовыми, превращаясь в особое состояние массового сознания, предшествующую действиям массовую психологическую реакцию на рассогласование желаемого и действительного. Такая реакция может принимать различные формы – от ненависти к тем, кто «мешает», до восторга по отношению к тем, кто «помогает» воплощению желаемого в жизнь. Особая форма – пассивные настроения типа безразличия и апатии, когда массы не верят в политические возможности преодоления разрыва между притязаниями и достижениями. Обычно это – своеобразный «паралич» притязаний, лишенных опор в действительности, паралич мотивации и активных политических действий.

В данном контексте интерес представляет понятие «политическое бессилие». Так. М. Олсен полагает, что такое бессилие есть, с одной стороны, объективная реальность в те или иные моменты. С другой же стороны, это особое настроение «недееспособности в отношении политики», «ощущение невозможности повлиять на нее» (Olsen. 1976). Явления такого плана исследовались в контексте «политического отчуждения».

В целом же политические настроения – это субъективная оценка социально-политической действительности, как бы пропущенной сквозь призму соответствующих интересов, потребностей и притязаний массы. В политическом отношении особенно важно, что такие настроения быстро распространяются. Они заразительны. Их промежуточный аффективно-когнитивный статус ведет к тому, что над ними затруднен контроль сознания. Они легко и быстро объединяют людей, находящихся в сходном социально-политическом положении, формируя чувство общности «мы». Этот настрой, как правило, направлен против неких «они», от которых зависит не устраивающее людей положение дел.

При быстром распространении, становясь массовыми и влиятельными, настроения подчиняют себе многие другие (в определенных ситуациях практически все) компоненты психики. В особенности это относится к менее глубинным по отношению к настроениям, социально производным рациональным компонентам, например к таким слагаемым социального сознания, как ценности и установки. Анализ показывает, что в рабочем классе любой страны есть люди, ориентированные на активное участие в забастовочном движении; есть рабочие, не обладающие такой ориентацией, и есть принципиально отрицающие забастовочную борьбу. Однако известно, что в периоды обострения конфликтов даже многие противники забастовок, охваченные соответствующим настроением, включаются в общие действия (Cousins, Brown, 1975).

Согласно распространенному мнению, настроение есть фактор «сдвига», динамики поведения. Соответственно, принято считать, что массовые настроения обычно содержат определенный деструктивный в социально-политическом отношении заряд. Как правило, они направлены против той или иной стороны прежнего или нынешнего укладов жизни. «Настроения всегда активно направлены не только к чему-либо, но еще более против чего-либо» (Поршнев, 1966). Это состояние, стимулирующее деятельность, движимое по каким-либо социально-политическим причинам нереализуемыми притязаниями и ожиданиями. Это состояние отрицания тех или иных аспектов социально-политического устройства.

Даже в случае «пассивных настроений» очевиден некий молчаливый протест. Неверие в возможность реализации притязаний и есть психологическое отрицание системы, которая обездвижила активность людей. Такие настроения редко бывают длительными – конфликт с системой рано или поздно прорывается в активных настроениях и антисистемных действиях.

Даже те настроения, которые внешне представляются настроениями успокоенности, довольства, удовлетворения, имеют скрытую отрицательную направленность. Они весьма негативны по отношению к потенциальным нарушениям покоя, достигнутого статуса и, как следствие, равновесия между притязаниями и возможностями их достижения. Такие настроения, например, отличали верхушку советского общества в период так называемого «застоя». При таком «настроении обороны» люди радуются одержанным победам, преодоленным трудностям и торжествуют над противниками, которые им мешали. Причем все это может происходить как реально, так и иллюзорно.

Субъект массовых настроений

Субъектом массовых политических настроений, по определению, является некая масса, то или иное множество людей, объединенных в некую общность за счет действия единого политико-психологического фактора. К числу таких факторов относятся те или иные аффекты, эмоции, чувства и другие психологические явления и процессы, отражающие социально-политическую жизнь и политическое поведение людей. Так, даже возникший по совершенно иным причинам некий «субъект общественного мнения» может быть внезапно охвачен теми или иными настроениями. Однако «чистым» случаем субъекта массовых настроений являются общности, возникающие на основе самих настроений. Такое «замкнутое» определение нуждается в специальном разъяснении.

Как говорилось в первой части книги, многочисленные попытки дать определение понятию «массы» не привели к общепризнанному результату. Однако был выявлен некоторый ряд специфических признаков, позволяющих очертить наиболее существенные черты данной общности. Напомним: обобщая многие подходы, Б. А. Грушин полагал, что: «массы – это ситуативно возникающие (существующие) социальные общности, вероятностные по своей природе, гетерогенные по составу и статистические по формам выражения (функционирования)» (Грушин, 1987).

Гетерогенность и ситуативность

Для массовых настроений наиболее существенно, что субъектом таких настроений как раз и выступают общности, ситуативно возникающие и гетерогенные по своему составу. Именно так политические настроения формируют своего субъекта, распространяясь среди людей и становясь «массовыми». Создаваемые ими массы включают индивидов, принадлежащих к разным группам и слоям общества (отсюда – социальная гетерогенность), охваченных в тот или иной момент времени (ситуативность) общими настроениями. В таком контексте массы – это специфические социально-психологические образования настроенческого типа, внеструктурные «острова» в групповой структуре социума, не устойчивые, а как бы «плавающие» в составе более широкого целого [60]60
  Выражение Э. Я. Баталова – см.: Баталов Э. Я.Массовое политическое сознание современного американского общества: методология исследования. // Общественные науки. 1981. № 3. С. 118.


[Закрыть]. Ситуативность и гетерогенность масс определяется именно настроениями. Как указывал Б. Ф. Поршнев, «люди, охваченные однородным настроением и выражающие его более или менее совместно, тем самым составляют общность» (Поршнев, 1966) – несмотря на все существующие между ними иные различия.

Такая трактовка основана на функциональном подходе и позволяет исследовать динамику политических процессов в отличие от статики, понимание которой достигается за счет традиционного группового, классового или стратификационного подходов к социальной структуре.

Главным в понимании массы является то, что это особое объединение людей на основе общих настроений и действий, прямо не следующих из особенностей отдельного слоя, группы или даже класса. Напомним: «Понятие «массы» изменчиво, соответственно изменению характера борьбы… Когда революция уже достаточно подготовлена, понятие «массы» становится другим: несколько тысяч рабочих уже не составляют массу. Это слово начинает означать нечто другое. Понятие массы изменяется в том смысле, что под ним разумеют большинство, и притом не простое лишь большинство рабочих, а большинство всех эксплуатируемых; другого рода понимание недопустимо… всякий другой смысл этого слова становится непонятным» (Ленин, 1967–1984).

Наиболее существенно в понимании массы в кризисные времена не то, что она «рабочая» или какая-то иная, а то, что она именно «масса», т. е. общность, которая демонстрирует единый способ поведения, единую психологию. Поэтому у авторов того времени понятия «рабочая масса», «мелкобуржуазная масса» и т. п., как правило, сопровождаются уточнением характера действий и психологии массы как «революционной» или «реакционной», «неразвитой» или «недовольной», или же «полной решимости действовать».

Исследования социально-политических механизмов поведения масс в кризисные периоды общественного развития позволяли выходить на анализ психологии этих масс, стоящих за теми или иными действиями характерных черт, специфики поведения. На таких этапах в подобные моменты развития общества как раз и возникали возможности изучать настроения и потребности масс, мнения и устремления, степень сознательности и подверженности «предрассудкам».

Формирование настроенческих масс

Развитие масс зависит от степени охвата людей настроениями. Созревая первоначально в рамках того или иного класса, группы или слоя, настроения людей могут распространяться, захватывая представителей других групп и слоев. На основе этих настроений и готовности к действиям внутриклассовая (или внутригрупповая) масса может разрастаться, принимая характер межклассовый, межгрупповой. Такие настроения выступают в качестве «ядерных» для заражения ими представителей иных общностей.

«Масса» предстает перед исследователем в разнообразных обличиях. Как уже говорилось, толпа – наиболее простой случай субъекта массовых настроений: «Толпа – это временное скопление большого числа людей на территории, допускающей непосредственный контакт, спонтанно реагирующих на одни и те же стимулы сходным или идентичным образом. Людей в толпе объединяет психическая связь, образовавшаяся из сходных или идентичных эмоций и импульсов…» (Щепаньский, 1969). Внимание исследователей, начиная с Г. Лебона и Г. Тарда, [61]61
  См.: Тард Г.Социальные этюды. СПб, 1902.


[Закрыть]фиксировалось на наиболее ярких, эмоциональных проявлениях уже сложившейся толпы. Именно поэтому недостаточное внимание было уделено фактору, который собирает толпу, образует массу еще до того, как она становится «эмоциональным организмом». Этот фактор – сходные настроения людей. Именно они как бы притягивают людей друг и другу, группируют их в общность. Распространяясь, настроения быстро достигают значительной интенсивности, перерастают в эмоции, растворяются в них и становятся незаметными на их фоне. Но стоит схлынуть эмоциям, как вновь настроения становятся заметными: «Влияние толпы на индивида преходяще, хотя возникшее у него настроение может сохраняться долго» (Щепаньский, 1969).

Сходные настроения индивидов образуют толпу как частный случай субъекта массовых настроений. Распадаясь, со спадом эмоций, толпа перестает существовать как эксплицитно представленный субъект настроений. Однако настроения сохраняются достаточно явно на уровне индивидов – их конкретных носителей, а в неявной, имплицитной, потенциальной форме и в качестве массовых, но временно разобщенных настроений.

Другой частный случай – «публика», представляющая собой специально организуемого субъекта массовых настроений. Специфические политические акции (например, торжественные заседания, собрания и т. п. в особенно наглядных ритуальных формах сталинско-брежневского периода) как раз и преследовали цель формирования и распространения определенных настроений. На действие этого механизма указывал еще Я. Щепаньский: «Публика в кино, на концерте или в театре осознает рождающиеся у нее настроения, и это осознание может усиливать впечатление, вызванное действием общего стимула» (Щепаньский, 1969).