Текст книги "Психология масс"

Автор книги: Дмитрий Ольшанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 36 страниц)

Во-первых, инвентаризация существующих настроенийи установление их направленности. О последней можно судить по степени совпадения или, напротив, расхождения реальных настроений с нормативно-«общественными». За счет этого настроения делятся на про– и антисистемные. Оценивается и степень социально-психологического единства общности.

Во-вторых, оценка содержания доминирующих настроений.Настроения оцениваются как с точки зрения конкретной политической ситуации, так и с общечеловеческих позиций. В первом случае, главное – интересы системы, во втором – общечеловеческие интересы.

В-третьих, причины возникновения настроений.Выясняется их связь с конкретными притязаниями той или иной общности и возможности удовлетворения. И притязания, и возможности удовлетворения оцениваются с точки зрения как сегодняшнего дня, так и будущего.

В-четвертых, стадия развития настроений в настоящий момент.Оцениваются степень их выраженности и интенсивность. При принятии решений политического характера особенно значима оценка вероятности перерастания настроений в массовые политические действия.

В-пятых, широта охвата, степень массовости настроенийв изучаемый период и перспективы их распространения во влиятельных политических группах и слоях населения.

Целенаправленный анализ по названным позициям позволяет оценить три наиболее важных в практическом отношении момента: 1) вероятность перерастания настроений в политические действия людей; 2) характер этих действий, их содержание и направленность; 3) их масштабы и, в соответствии с этим, возможные политические последствия. На основе оценок данных параметров можно переходить к вопросу прогнозирования развития массовых настроений, его трудностях и возможностях их преодоления.

Прогнозирование на «проблемных сетях»

Прогноз перспектив развития тех или иных массовых настроений должен включать рассмотрение максимально возможного числа влияющих факторов. Это и представляет главную сложность, считающуюся едва ли преодолимой. Арсенал наработанных и обычно используемых в политических исследованиях методов не дает достаточной основы для решения вопроса [77]77
  Например, см.: Кокошин А. А.Прогнозирование и политика. Методология, организация и использования прогнозирования международных отношений во внешней политике США. М., 1975; Сергиев А. В.Предвидение в политике. М., 1974; Теоретико-методологические проблемы социального прогнозирования и социального проектирования в условиях научно-технического прогресса. М., 1986; и др.


[Закрыть].

Некоторые возможности предсказания развития таких феноменов, как массовые настроения, содержатся в разработанном С. А. Петровским методе прогнозирования на так называемых «проблемных сетях». В частности, метод показал определенные достоинства при рассмотрении целого ряда политических и экономических вопросов в международных отношениях [78]78
  См.: Комплексное прогнозирование в экономике и международных отношениях. Вып. 1. М., 1975; Комплексное прогнозирование в экономике и международных отношениях. Вып. 2. М., 1976; Прогнозирование на проблемных сетях. Вып. 1. М., 1981.


[Закрыть]. Его суть в том, что рассматривается не конкретная ситуация, а достаточно широкая «проблема», имеющая конечное число возможных решений – «состояний». Последние зависят, в свою очередь, от некоторых состояний других «проблем», выступающих в качестве «факторов», влияющих на возможные состояния центральной проблемы. Максимально возможная совокупность таких факторов, каждый из которых имеет свои состояния (что зависит уже от влияющих на него проблем), образует «проблемную сеть». Сеть создается комплексной исследовательской группой и выносится на суд экспертов, задачей которых является оценка вероятности тех или иных состояний различных факторов и, в целом, определение наиболее вероятного состояния прогнозируемой проблемы.

Исходя из общей методологии подхода, наиболее адекватной задачей прогнозирования массовых настроений представляется разработка базовых социально– и политико-психологических сценариев возможного будущего, вытекающих из проблемно-сетевого принципа. Такие сценарии строятся по принципу «если…, то…» и представляют собой принципиальную причинно-следственную схему функционирования настроений в политических процессах. Схематично это выглядит так: «если исходные условия будут такими-то, то массовые настроения среди интересующих групп населения, скорее всего, будут развиваться так-то, что наиболее вероятно приведет к следующим последствиям…».

«Сценарии» такого типа обычно строятся по принципу аналогий. Его суть в нахождении определенного «плацдарма прогноза», своего рода «полигона», на котором можно проследить действие аналоговых факторов, исторические последствия которых уже известны. Осуществление этого принципа позволяет экстраполировать известное прошлое и настоящее на неизвестное пока будущее, естественно, с поправкой на время.

Анализ позволяет вычленить факторы и механизмы, действовавшие в аналоговом «полигоне» в определенной исторической ситуации: массовые притязания и ожидания людей; возможности их удовлетворения; средства воздействия на настроения, используемые теми или иными политическими силами, и др. Затем осуществляется проверка прогностической силы выделенных механизмов на материале «сегодняшней истории», изучается современная политико-психологическая реальность. Если отдаленно исторический и сегодняшний «полигоны» подтверждают выводы, то возможен этап специального прогностического анализа.

На этом этапе разрабатываются уже достаточно конкретные сценарии будущего по аналогии с полученными в результате двух предшествующих стадий принципиальных, базовых схем и сценариев прошлого. Выделяемые по принципу «если…, то…» факторы выступают в качестве детерминант и одновременно показателей вероятности тех или иных вариантов. Вклад таких показателей в общую картину может быть различным, но по совокупности вкладов можно построить достаточно надежную, хотя только вероятностную картину будущего. Каждый фактор, будучи одной из составляющих комплекса массовых настроений, сам может развиваться в разных направлениях, т. е. является величиной переменной. Совокупность таких переменных и образует особый тип «проблемной сети», рисующий возможные (проверенные на аналогах) будущие ситуации. Такая «сеть» может играть роль постоянно действующего инструмента, позволяющего вносить новые и исключать потерявшие актуальность переменные при компьютерном моделировании.

Прогностический анализ такого типа носит долгосрочный характер. Подчеркнем: это не прогноз в традиционном представлении. Это прежде всего вспомогательный инструмент размышлений о возможном будущем, средство прогностического анализа. Степень точности и однозначности выводов всегда будет ограничена сложностью предмета и возможностью познания влияющих на него факторов. Отсюда и следует скорее концептуально-теоретическое, чем конкретно-политическое значение этого инструмента. Хотя первое не исключает второго: в отдельных ситуациях использование данного подхода дает возможность получать и оперативную прогностическую информацию. Его практическое применение, в частности, дало нам возможность спрогнозировать некоторые уже подтвердившиеся варианты развития массовых настроений [79]79
  См.: Ольшанский Д. В.Афганистан на рубеже национального примирения: борьба за расширение социальной базы революционной власти (политико-психологический и страноведческий очерк). // Ислам и политика. Вып. 5. М., 1988. С. 80–100; Ольшанский Д. В.Польша: массовые настроения на этапе национального примирения. М., 1989.


[Закрыть].

В целом проблема прогнозирования массовых настроений достаточно сложна. Те традиционные «прикидочно-интуитивные» приемы, которые использовались раньше, показали свою неадекватность. Примером тому стало, в частности, развитие событий в СССР и восточно-европейских странах в конце 1980-х – начале 1990-х гг. Косвенные приемы, типа прогнозирования настроений на основе опросов общественного мнения, оказываются не всегда адекватными: они судят лишь об уже существующих настроениях, проявляющихся в динамике общественного мнения. Сегодняшнее состояние проблемы характеризуется дальнейшим поиском прогностических подходов. Ясно, что адекватное прогнозирование должно быть связано с социально-политическим проектированием и воздействием на массовые настроения.

Основные выводы

1. Современная наука понимает массовые настроения как особые психические состояния, каждое из которых можно определить как однородную для достаточно большого множества людей субъективную, сложную аффективно-когнитивную реакцию, отражающую три основных момента: степень удовлетворенности общими социально-политическими условиями жизни; оценку возможностей реализации своих социально-политических притязаний; стремление к изменению условий ради осуществления этих притязаний. Природа настроений проявляется в том, что они становятся заметными при расхождении двух факторов – притязаний (ожиданий) людей, связанных с общими для значительного множества людей, массовыми потребностями и интересами, с одной стороны, и реальных условий жизни – с другой. Это специфическая реакция на рассогласование потребного и наличного. При их совпадении массовые настроения практически отсутствуют. Преобладание наличного над потребным гарантирует позитивные настроения. Напротив, чем заметнее разрыв, «ножницы» между желаемым и доступным, тем сильнее негативные настроения.

Субъектом массовых настроений является масса как совокупность людей, сплоченных общими настроениями. Первоначально возникая в конкретных группах и слоях общества, настроения быстро распространяются, легко формируя специфические по своим характеристикам массы в качестве субъектов тех или иных настроений. В самом конкретном виде это толпа или публика, в более широком – например, «средние слои», в экстремальном – большинство населения, охваченное однородным настроением.

В основе развития массовых настроений лежат взаимооотношения двух факторов:

объективного, предметного (реальная действительность) и субъективного, психического (разные представления людей о реальной действительности, различные ее оценки в свете разных интересов и потребностей). Развитие настроений, как правило, носит циркулярный характер, напоминающий «эмоциональное кружение». Цикл развития настроений включает стадии их зарождения («брожение»), кристаллизации, действенного разрешения и угасания. Спустя время, при сохранении предпосылок, цикл может воспроизвестись вновь, начинаясь с нового подъема настроений. Динамика настроений связана со сменой их направленности и интенсивности, с нарастанием уровня их экспрессивности.

Многообразие и динамичность массовых настроений затрудняют их классификацию. На практике обычно используется оценочный принцип, основанный на конкретной политической квалификации встречающихся настроений, несущий большую идеологическую нагрузку. Более продуктивным является функциональный подход. Не фиксируясь на конкретных оценках, он вскрывает реальную роль и влияние тех или иных настроений в социально-политических процессах, определяя их функции. Среди основных функций массовых настроений выделяются:

функция формирования субъекта потенциальных политических действий – ей соответствуют настроения, формирующие потенциально действенные общности;

функция инициирования и регуляции массового поведения – ей соответствуют настроения, мобилизующие массу и побуждающие к конкретным действиям;

функция социально-психологической оценки – ей соответствуют оценочные настроения, определяющие общее отношение к окружающей социально-политической реальности.

Возможности воздействия на массовые настроения лежат в двух плоскостях. С одной стороны, виртуальное (пропагандистское, идеологическое, рекламное и т. п.) влияние, цель которого – манипуляция притязаниями и ожиданиями масс. С другой стороны, реальное (социальное, политическое, экономическое и т. п.) влияние, цель которого – изменение возможностей реализации притязаний и ожиданий.

Стабилизация настроений достигается за счет достижения соответствия между притязаниями и возможностями их достижения. Отставание возможностей реализации притязаний вызывает рост недовольства. Совпадение притязаний и возможностей их реализации, а тем более преобладание последних обеспечивают массовый энтузиазм, причем независимо от того, реальным или иллюзорным является такое совпадение.

Прогнозирование развития массовых настроений осуществляется через создание специализированных сценариев будущего на основе проблемно-сетевого метода, по принципу «если…, то…». Такие сценарии наиболее адекватны для долгосрочного прогнозирования будущего. В отдельных случаях, однако, они дают и оперативную прогностическую информацию.

Глава 2.4. Массовые настроения в революциях, контрреволюциях и «перестройках»

Наиболее очевидным результатом функционирования массовых настроений в политических процессах является изменение политической системы. Можно спорить со многими взглядами сторонников теории элит, однако трудно не согласиться хотя бы с первой частью афористичного высказывания западногерманского политолога П. Ба-раха: «Массы, а не элиты становятся потенциальной угрозой для системы, и элиты, а не массы являются ее защитником» (Barach, 1970).

Однако массы, сформированные теми или иными настроениями, часто оказываются не просто потенциальной угрозой для политической системы, а реальным фактором, вызывающим модификацию системы в определенном направлении [80]80
  В принципе роль настроений в модификации политической системы признается достаточно важной многими исследователями. Так, Н. И. Калашников упоминает о значении настроений в новейшей истории Таиланда. После того как в результате массовых демонстраций в октябре 1973 г. был свергнут диктаторский режим, начался процесс демократизации. Однако затем стал возможен переворот, которому предшествовала «спекуляция на религиозных чувствах и монархических настроениях крестьянских масс» {Калашников Н./-/.Некоторые особенности политической культуры в развивающихся странах (на примере Таиланда). // Мирное сосуществование и социально-политическое развитие. Ежегодник советской ассоциации политических наук, 1976. М., 1977. С. 80. Однако целенаправленно механизмы влияния массовых настроений на процессы модификации политической системы не исследовались.


[Закрыть]. Это происходит вследствие тех или иных политических действий, в результате осуществления главной функции настроений – инициирования и регуляции политического поведения.

Исходя из самого общего определения социально-политической системы (например, как «системы государственных и негосударственных социальных институтов, осуществляющих определенные политические функции» (Чехарин, 1983), или как «классового образования, обеспечивающего существование общества как единого организма, централизованно управляемого политической властью» (Бурлацкий, Галкин, 1985)), будем понимать под процессами модификации такой системы изменение институтов и функций политического управления. Реально это перемены в государственном устройстве, связанные с формой правления, с модификацией политического режима. Как было показано выше, массовые настроения оказывают значительное влияние на такие изменения. В данной главе подобное воздействие исследуется на конкретных примерах переходов от демократического парламентского режима к авторитарной военной диктатуре и движение в обратном направлении (Чили), от монархии к «исламской республике» (Иран), а также на примере политических реформ в бывшем СССР, направленных на создание правового государства на базе гражданского общества («горбачевская перестройка»).

Динамика массовых настроений в Чили (1970-е—1980-е гг.)

После того как в марте 1990 г. в Чили состоялась официальная передача власти, осуществился переход от диктатуры к демократии и были расставлены основные акценты в политических оценках, наука получила новый дополнительный импульс для объективного анализа того, что же произошло в этой стране в интервале с 1970 по 1990 г. Основные этапы развития событий в Чили в 70-е—80-е гг., как и их истоки, уже были достаточно детально описаны в специальной литературе [81]81
  Отметим лишь некоторые из фундаментальных работ: Королев Ю.Я.Чилийская революция. М, 1982; Королев Ю.Н.,КудачкинМ. Ф.Латинская Америка: революции XX века. М., 1986; Кудачкин М.Ф.Чили: борьба за единство и победу левых сил. М., 1973; Кудачкин М. Ф., Борисов А. В., Ткаченко В. Г.Чилийская революция: опыт и значение. М., 1977; Уроки Чили. М., 1977, и мн. др.


[Закрыть]. Отсылая к ней читателя, остановимся лишь на одном специфическом аспекте этих событий: на динамике массовых настроений и их влиянии на модификацию политической системы.

Как известно, изменения этой системы в указанный период происходили достаточно интенсивно и были разнонаправленными. Во многом это было следствием нестабильной массовой психологии чилийского общества. Как известно, большинство перемен в социально-политической жизни Чили было связано с незначительным перевесом тех или иных сил, что определялось именно колебаниями настроений. Последние, нося неустойчивый в целом характер, склонялись то в одну, то в другую сторону, что влекло за собой серьезные изменения в политике.

Притязания С. Альенде

Напомним, что на президентских выборах 1970 г. С. Альенде не набрал необходимого большинства голосов для того, чтобы автоматически стать президентом. Он всего на 1,5 % обошел представителя правых сил. По закону, этого было недостаточно для прямого общенародного волеизъявления. В результате выбор между двумя кандидатами делался Национальным конгрессом и также носил далеко не единодушный характер. Тем не менее в результате к власти в стране пришли новые силы.

Влияние левых в Чили в этот момент определялось тем, что предыдущее правительство не сумело реализовать тех привлекательных притязаний, которые само же сформировало у значительных слоев населения. Левые силы сумели воспользоваться возникшим недовольством и, в свою очередь, обещали осуществить те притязания, которые переживались массами. В 1970 г., когда они пришли к власти, настроения недовольства прежним правительством сменились настроениями новых надежд, быстро достигших своей наивысшей возможной в то время и в тех условиях точки [82]82
  См.: КорваланЛ.Путь победы. М., 1971.


[Закрыть].

Вера в возможности значительного улучшения жизни, прежде всего в экономической сфере, притязания людей на такую жизнь сформировались под воздействием неудовлетворявшей их реальности, и предвыборные обещания левых сил усилили эти притязания. Однако любое правительство, придя к власти, вынуждено руководствоваться не столько предвыборными декларациями, сколько реальным положением дел в доставшейся по наследству экономике. Правительство С. Альенде не было исключением. Реальная экономика не позволяла выполнить обещанное. В стране вновь стало возникать недовольство, новые антиправительственные настроения. Известным фактом, неоднократно признававшимся, например, руководителями чилийской компартии, является то, что ее лидеры вовремя не заметили, насколько в массах изменилось настроение и упала вера в возможности левых сил.

Политико-психологический просчет левых сил заключался, в частности, в том, что они переоценили терпение обывателя. Оно же оказалось недолгим. И его следствием была, среди прочего, пресловутая «демонстрация домохозяек» перед президентским дворцом, участницы которой, стуча в кастрюли, требовали немедленных и кардинальных улучшений экономического положения. Конечно же, нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что последующие события были во многом спровоцированы, а затем и просто организованы американскими оппонентами режима Альенде [83]83
  Подробный анализ внешнего стимулирования оппозиционных массовых настроений через средств массовой информации см.: Шиллер Г.Манипуляторы сознанием. М., 1980. С. 294–305. Послесловие к этой книге так и называется: «Чили: коммуникационная политика реформ и контрреволюция».


[Закрыть]. Однако трудно организовать что-то на пустом месте. Социально-психологической основой путча Пиночета были те настроения недовольства обывателя, которые, в частности, недооценили чилийские коммунисты. Пиночет использовал эти настроения и пришел к власти с требованием перемен консервативного, праворадикального характера, с требованием дать реальные возможности для осуществления притязаний и ожиданий народа. Произошел переход от лево-демократического парламентского режима к авторитарной военной диктатуре.

Достижения А. Пиночета

Не будем останавливаться на методах и средствах, с помощью которых Пиночет осуществил переворот, – они известны, как известна и их отрицательная оценка со стороны большинства человечества. В исследуемом контексте отметим, однако, тот факт, что путч произошел на волне определенных, достаточно массовых настроений. Без них такая модификация политической системы была бы едва ли возможна.

В результате переворота Пиночету удалось добиться определенной стабилизации массовых настроений, направив их в свою пользу. Прежде всего речь идет о настроениях «средних слоев». С самого начала были включены два механизма воздействия на эти настроения. С одной стороны, произошел определенный подъем жизненного уровня: многие (прежде всего экономические) притязания стали реальнее, чем прежде. Динамичное развитие экономики показало людям возможности реализации этих притязаний. С другой стороны, снизились некоторые другие притязания – в частности, в политической, социальной и духовной сферах. Это обычно всегда происходит при жесткой диктатуре, к тому же целенаправленно занимающейся дискредитацией «коммунистических утопий».

Первое время, с помощью возобновления иностранной, прежде всего американской, экономической помощи (а ее прекращение сыграло не последнюю роль в падении правительства Альенде – оно способствовало все большему разрыву притязаний людей с «реальностью магазинов» и в итоге привело к взрыву настроений недовольства), Пиночету удалось несколько уменьшить разрыв между «желаемым» и «доступным» и добиться спада настроений недовольства, а следовательно, определенной поддержки у обывателя, который, к тому же, был напуган как «красными», так и репрессиями самого Пиночета. С особым энтузиазмом военный переворот 1973 г. поддержали представители «средних слоев» [84]84
  За рубежом, 1983, № 21. С. 9.


[Закрыть]. Это понятно – ведь обширная сеть государственных промышленных предприятий и сферы услуг была продана новой властью частным владельцам. В их руки перешли почтовая служба, телефонная связь, большая часть национализированных ранее левыми предприятий. К этому необходимо добавить многочисленные кредиты международных банков, значительно улучшившие экономическую ситуацию. С учетом подобных инъекций, в целом в начальный период правления Пиночета экономический рост составлял 5,4 % в год. На национальные нужды тратилось 56–57 % бюджета. Тем самым был достигнут самый высокий уровень жизни в Латинской Америке.

Однако такая ситуация не могла продолжаться долго. Экономическое положение стало меняться. Первый, относительно кратковременный спад наметился в 1976–1977 гг., и сразу же появилось широкое недовольство правлением Пиночета. Он справился с такими настроениями, усилив репрессии. Помогло и то, что с 1978 г. начался новый подъем экономики, который снизил интенсивность массовых настроений, и направил их если не в пользу Пиночета, то, во всяком случае, и не в пользу его противников.

Ситуация изменилась вновь с наступлением 80-х гг., в частности, в 1983 г., считающемся годом подъема оппозиционных настроений в Чили. Проявилось действие того же психологического механизма. Правительству не удалось сохранить баланс между притязаниями людей и возможностями их реализации. С начала 80-х гг. доход на душу населения в стране стал снижаться и постепенно упал на 12 %, тогда как уровень потребления возрос лишь на 3 % [85]85
  См.: Литературная газета, 1988, 21 декабря.


[Закрыть].

На фоне внешне демонстрируемого благополучия резко усилилось психологическое расслоение общества. Проявлялось оно прежде всего в динамике оппозиционных режиму массовых настроений. Так, второй День национального протеста 14 июня 1983 г., прошедший под лозунгом «Хлеба, справедливости, работы, свободы!», всерьез потряс правящий режим. Симптоматично, что в этот момент экономические и продовольственные требования занимали ведущее место, социально-политические же носили как бы вторичный, компенсирующий характер («если нет хлеба и работы, дайте хотя бы справедливости и свободы»).

На этом этапе режиму удалось справиться с настроениями за счет умелого лавирования. Так, в частности, пытаясь как-то успокоить массовое недовольство, правящие круги неоднократно пытались уменьшить возникший разрыв между притязаниями и экономической реальностью, идя на определенные уступки и обещая различные перемены. В конце 1983 г. на политической сцене Чили появился «запасной кандидат» в диктаторы – А. Харпа. Начались переговоры между хунтой и Демократическим альянсом – крупнейшей оппозиционной режиму силой. Одновременно были приняты меры к облегчению положения некоторых слоев мелкой и средней буржуазии. Харпа обещал реформы. Целью было оторвать от оппозиции часть христианских демократов – разношерстной по составу партии, опирающейся прежде всего на «средние слои», перенести диалог с улиц в кабинеты и там решать судьбу страны. Продолжавшиеся акции массового протеста не дали осуществиться этому плану, но показали приемы борьбы за настроения обывателя.

Крах А. Пиночета

Влияние массовых настроений на политическую систему еще больше подтверждается дальнейшим ходом развития событий в Чили. Так, 1 марта 1984 г. жители г. Пун-та-Аренас, «рабочие-нефтяники, студенческая молодежь, представители других слоев населения вышли на улицы, чтобы выразить решительный протест против приезда туда…. Пиночета, против его антинародной политики, которая привела к неслыханному росту безработицы, голоду и нищете» [86]86
  Цит. по: За рубежом, 1983, № 25.


[Закрыть].

По мнению многих аналитиков, массовые демонстрации протеста были вызваны главным образом плачевным состоянием чилийской экономики. Период подъема сменился самым острым экономическим кризисом со времен «великой депрессии» 30-х гг. В 1982 г. валовой национальный продукт сократился по сравнению с предыдущим годом на 14 %, и улучшений не ожидалось. В шесть раз – до 30 % активного населения – увеличилось число безработных. Только в Большом Сантьяго около 380 тысяч человек не имело работы, и эта цифра не учитывала «полубезработных» (числящихся на работе по так называемым «плану минимальной занятости» и «плану обеспечения работой кормильцев семей» – такие люди получали от 27 до 55 долларов в месяц при официальной минимальной зарплате в 83 доллара; «полубезработные» составляли в 1983 г. в Чили 40 % активного населения). К 40 % приблизился уровень инфляции. Внешняя задолженность по иностранным займам составила к лету 1983 г. 19 млрд. долларов, и погашать ее было нечем. Росла и задолженность частных предприятий, убытки чилийских банков в полтора раза превысили их капитал. Следствием этого стали 810 банкротств, зафиксированных в 1982 г. В 1983 г. было уже около 1000 банкротств [87]87
  Цифры приводятся по: За рубежом. 1983. № 25.


[Закрыть]. Подчеркнем, что и эти данные занижены. Лондонская «Тайме» определяла ситуацию как «самую низшую точку спада, при которой дальнейшее падение уже невозможно» [88]88
  Цит. по: Правда, 1984, 14 марта.


[Закрыть].

Неблагоприятная экономическая ситуация вызвала массовый подъем настроений, направленных против политической системы диктатуры. Экономические неурядицы породили недовольство в социальных слоях, ранее поддерживавших режим. «Нас обманули», – так прокомментировал сложившееся положение один из бывших министров Пиночета [89]89
  См.: Crise economique, politique, sociale et culturelle. Le Monde, 1983, juillet 25.


[Закрыть]. Земледельцы, мелкие и средние предприниматели, обескровленные политикой «открытых дверей», засилием доллара и высокими учетными ставками, введенными США, крупные торговцы и промышленники, зажатые в тиски экономическим спадом, банкиры, чьи банки оказались вдруг государственными, – все стали считать себя жертвами правительственной политики.

Вывод ясен: настроения недовольства сами по себе не определяют направленность и характер борьбы. Нельзя по накалу борьбы судить об уровне сознания борющихся. В данном случае очевидно, что настроения недовольства могут быть повернуты как в одну сторону (1970 и 1983 гг.), так и в противоположную (1973 г.). Весной 1983 г., как и десять лет назад, в ряде пригородов Сантьяго домохозяйки вышли на улицы, гремя кастрюлями, а водители автомобилей поддержали их продолжительными гудками [90]90
  Данное сообщение агентства Рейтер. // За рубежом. 1983. № 21.


[Закрыть]. Требования были те же, но их содержание – противоположным.

Следствием развития настроений такого рода, испытывавших и подъемы, и определенные спады, стали итоги общенационального референдума 1988 г., который вынес приговор политической системе диктатуры. Настроения недовольства выросли и распространились настолько, что против Пиночета проголосовало более 50 % участников референдума [91]91
  Отметим, однако, что лишь немногим меньше половины участников голосовали за Пиночета. Это свидетельствует о крайне сложной, почти уравновешенной ситуации в чилийском обществе: вновь, как и в 1970 г., значительные политические изменения определяются незначительным в целом перевесом одних настроений над другими. Одновременно это демонстрирует значительную роль фактора настроений в модификации политической системы: даже не очень значительная перемена в соотношении «системных» и «антисистемных» настроений влечет за собой политические изменения.


[Закрыть].

«Диктатуру свергла ее экономическая политика. Трудящиеся требуют немедленного ухода Пиночета и повышения заработной платы», – таково было мнение чилийской печати [92]92
  Fortine Mapocho, 1988, December 2.


[Закрыть]. Пиночет в определенный момент потерял возможность дать большинству народа достичь обещанного. В ответ на это массы проголосовали против него и диктатуры.

Дальнейшее развитие событий было достаточно любопытным. Начавшиеся после референдума политические преобразования (введение ряда поправок к конституции и т. д.) совпали с очередным экономическим подъемом. Так, достигшая после кризиса 1982 г. 30 % безработица упала к концу 1989 г. до 6 %. Темпы развития вновь стали самыми высокими на континенте. Однако теперь уже большинство населения связывало это не с наследием диктатуры, а наоборот, с начавшимися социально-политическими переменами. В соответствии с этим демократические силы расширили свою социально-психологическую базу. Произошла очередная модификация политической системы – переход от авторитарной военной диктатуры к буржуазно-демократическому режиму.

Ситуация 70-х—80-х гг. в Чили является одним из достаточно ярких и динамичных примеров влияния массовых настроений на процессы модификации политической системы. Здесь нет бурных всплесков радикально направленного поведения, которые захватили бы подавляющее большинство населения на длительный срок и привели бы к кардинальному разрушению старой и утверждению стабильной новой политической системы. В чилийском примере есть другое: быстрая динамика функционирования разнонаправленных настроений и соответствующая по темпам реакция на изменения настроений в виде изменений политической системы. Пример Чили наглядно показывает механизм действия тех факторов, которые определяют характер и направленность настроений, а также придают им значительный динамизм.

Массовые настроения и хомейнистская революция в Иране

Рассмотрев динамику функционирования быстро меняющихся настроений разной направленности и отражение этой динамики в процессах модификации политической системы, обратимся к иной ситуации. В Иране конца 70-х гг. XX века проявились процессы накопления, кристаллизации и массового распространения настроений одной направленности – радикального протеста против прежней политической системы. В отличие от Чили, они охватили подавляющее большинство общества и привели к слому монархии, место которой заняла новая политическая система, возникшая после иранской исламской революции.

Исламская революция 1979 г. в Иране является своеобразным примером действия массовых настроений. Начнем с того, что в данном случае имел место достаточно сложный комплекс настроений, во многом определявшийся религиозными чувствами людей. Однако по своей направленности против шахского режима, по характеру вызванных ими действий, по политическим последствиям это были именно политические настроения.

Антишахские настроения

По мнению С. Л. Агаева, вплоть до падения шахского режима иранская революция благодаря совместным действиям всех революционных сил развивалась по восходящей линии как в смысле массовости – вовлечения в политическую борьбу различных общественных слоев, так и в плане наращивания политических требований и соответствующих настроений. «На первом этапе – от начала революции в январе 1978 г. и до введения военного положения в сентябре того же года – революционная борьба, охватывавшая пока что в основном традиционные слои населения, развивалась под лозунгами демократизации существующей общественно-политической системы. На втором этапе, характеризовавшемся политическим маневрированием шахского режима и завершившемся передачей им в начале января 1979 г. части власти правительству Ш. Бахтияра, представлявшего либеральную часть «новых средних слоев», которые… активно включились в революционную борьбу, среди масс постепенно зрело сознание необходимости полной ликвидации монархического строя. На третьем этапе, в январе – феврале 1979 г., революционное движение всего народа, приняв ярко выраженный наступательный характер, добилось решающей победы – свержения шахского режима» (Агаев, 1981).