Текст книги "Наперегонки со смертью"

Автор книги: Дмитрий Старицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Новая земля. Европейский союз. Город Виго
22 год, 3 число 6 месяца, понедельник, 16:10

К приезду коррехидора Ингеборге разобралась с моими шмотками – даже погладить успела, и встречал я его одетый как в первый день своего пребывания на Новой Земле. То есть скромно, но дорого.

Пиво, как оказалось, было запасено в ассортименте валлийскими кирасирами, как и копченая рыба от мамаши Фишен. Это все они с собой привезли в количестве даже большем, чем требовалось для их собственного потребления. Так что моя мечта на сегодня сбылась. Всегда бы так.

Коррехидор охотно разделил со мной и Ингеборге трапезу. Но чую, что не в пиве было дело и не в рыбе, сколько в том, чтобы показать охранному старичью, что он со мной на короткой ноге. Забегая вперед, скажу, что меня после его короткой речи сразу стали пускать наверх.

К этому времени, и Тристан подъехал, привезя Антоненкову из госпиталя. А капрал, в свою очередь, увез туда Бульку с Альфией менять Анфису на дежурстве около Наташки.

В общем, жизнь кипела и рыба кончалась. В основном это я оторвался после больничной диеты.

Коррехидор ничего нового про бандитов по наши души нам не сообщил, кроме того, что он упустил Кончиц с Урыльник. Слишком поздно ушел запрос. Их уже отпустили. И из Порто-Франко они исчезли. Причем, как потерпевшим им снова выдали по тысяче экю и новые айдишки. На новые имена. Коррехидору же обещали выслать копии всех материалов ближайшим почтовым самолетом.

Случайно в разговоре выяснилось, что сам сеньор Мануэль Гутьеррес Мельядо сын эмигрантов в СССР во время гражданской войны в Испании, из так называемых «испанских детей». Но увезли его обратно в Барселону из Москвы, когда он был еще в нежном возрасте, вскоре после смерти Франко. Поэтому русским языком он не владеет, не то, что его старший брат, который успел побывать в пионерах и прославиться на всю Таганку как отвязанный хулиган. Но все равно он нам земляк, чем гордится. И «Старый Новый год» в его семье всегда справляли.

Душевно посидели.

Под отбытие коррехидора задал я ему насущные вопросы.

– Сеньор Мануэль, у меня оружие не чищенное, но запечатанное в сумках. Как мне быть?

– Есть два выхода. Первый – съездить на стрельбище к милиционерам рэкете. Второй – попросить пломбир у лейтенанта кирасиров. У него всегда с собой. Я знаю.

– И еще. Сколько мне готовить денег за аренду этого дома и за охрану.

– Нисколько. Вы проходите по программе защиты свидетелей. В первую очередь от Ордена.

Новая земля. Европейский союз. Город Виго
22 год, 3 число 6 месяца, понедельник, 26:13

Остатний день прошел в хлопотах по перебиранию всего накопившегося барахла. Быстро, однако, человек им обрастает. Меня взять к примеру. Три недели назад попал только с тем, что на мне, а вот, поди ж ты – без автобуса уже и передвигаться не могу.

Отобрал оружие на завтрашнюю пристрелку. Все же я решил посетить местное стрельбище – навыки восстановить. Ага, которых и не было. Но надо стремиться с большему, чем дала природа. Тут это вам не там. Тут это как зубы чистить.

Заодно и сравнить пукалки между собой. Тоже занятие, раз уж тут надолго тормознулись.

К тому же оружия у меня прибавилось. Вернувшиеся с шопинга таежницы, отозвали меня в сторонку и втихую всучили мне никелированный «люгер». Приятный такой гражданский «парабеллум» калибра 7,65 мм. Выпуска 1932 года. И щечки него необычные – из серебра. С чернением и гравированными дубовыми листьями. В дорогой коробке полированного палисандра выложенной изнутри темно-красным бархатом. А на нем сам пистолет, два магазина к нему, принадлежность для чистки, масленка и шестнадцать патронов.

– Ты у нас такое любишь, – улыбаются. – А нам блескучее вредно иметь.

– Где взяли-то такой раритет?

– Там уже нет, – ответила Дюлекан, намекая на загадочность.

– В бардачке «Лапландера» лежал в полевой сумке, – добавила Бисянка, обламывая Комлеву в лучших чувствах.

Вот же характер у девчонок – мало того, что они мне жизнь спасли, так еще мне же и подарки делают. Теперь надо думать, чем отдариваться.

– А сами-то как?

– У нас «наганы» есть, проверенны в деле, – гордо заявила Дюлекан.

– И попа крепче кофемолки, – засмеялась Таня.

– А если серьезно. – Дюля выпятила губы. – Помог бы ты нам, Жорик, трофеи сбыть.

– Все?

– Нееее… Машину мы себе обязательно оставим. Она классная. Как специально для охоты сделана. Но у нас там еще три винтовки немецкие и четыре пистолета больших и тяжелых. Совсем не нужных.

Пришлось пообещать выделить для этого время. Заодно и у себя пересмотреть в трофеях: что там есть ненужного.

Спать отбился рано, на всякий пожарный, заперев дверь в комнату.

Думаете, помогло?

Щазззз!

Ингеборге на правах домоправительницы имела у себя запасные ключи от всех дверей.

Разбудила, спросив.

– Ты еще помнишь, что ты мой должник, милый?

– Ну… – промычал я спросонья. – Даже два раза.

– Вот я пришла стребовать с тебя этот долг.

И стала неторопливо расстегивать пуговички на халате.

Новая земля. Европейский союз. Город Виго
22 год, 4 число 6 месяца, вторник, 9:25

Утро начали с посещения оружейного магазина в центре города. Один кирасир остался при машине. Второй вошел вместе с нами в торговую точку и, не отсвечивая, ошивался возле выхода. Впрочем, следя за нами, а не глазея на железки. Охранял, не баклуши бил.

Что вам об этом магазине сказать? Если видели один оружейный магазин, то вы видели их все во всем мире. Разница только в размерах и уровне дополнительного сервиса. Этот по размеру был средний, но два зала в нем имелось: «Зал стволов» и «Зал боеприпасов». И мастерская по тюнингу оружия. Называлось все это великолепие «У Франко», если верить вывеске на улице. На мой вкус такое название больше подходит пивному залу, чем оружейному лабазу.

К тому же эта торговая точка была оборудована очень морозоустойчивым хозяином – температура от активно жрущего электричество кондишника внутри не понималась выше семнадцати градусов Цельсия. Это при том, что на улице все тридцать. А вот хозяин магазина в этакой холодрыге просто цвел махровым цветом и отлично себя чувствовал. Сразу припомнился Гайдайевский «Паспорт», где еврей из Омска в Израиловке жил в промышленном холодильнике.

Вот и ошарашил я первым вопросом: часом, не из Сибири ли он родом?

Оказался сеньор Франко уроженцем Болеарских островов, но жару все равно не любит. С детства.

Все в мире одинаково, что в том, что в этом. В Москве владельцы магазинов зимой устраивают глобальное потепление климата, заставляя персонал ходить в тонких корпоративных майках. А то, что покупатели обливаются при этом потом в шубах и дубленках, то их это не колебёт, как и то, что такой покупатель и лишний раз в такой магазин нос не сунет, а значит и не купит что-то. И если все же сдуру придет, то пробудет в магазине минимально возможное время, что тоже не отражается положительно на росте продаж. Странные люди: теряют прибыль на продажах телевизоров, а на майках экономят.

Я быстро спихнул владельцу лабаза, практически не торгуясь, трофейные немецкие винтовки по 450 экю, а пистолеты «Беретта-92F» по 320. Нормальная цена за секонд хенд. Без патронов, естественно, их я заранее выгреб еще дома. Патроны тут – вторая валюта. А выручку пусть таежницы сами между собой делят. Я ее в отдельный карман положу.

Прежде чем продать пистолеты, предложил Ингеборге выбрать себе один из них.

– Не пожалеешь, американцы из-за «беретты» даже от легендарного «кольта» отказались.

Но та в ответ просто вынула из кобуры большой «радом», покачала на ладони, похвалилась и спрятала обратно.

– Откуда дровишки?

– Доннерман презентовал. Сказал что это мой боевой трофей с албанца, – гордо ответила девушка. – Так что менять я его ни на что не буду.

– Ну, как хочешь.

Надо же, «а мы и не знал!».

Но этот польский пистолет навел меня на мысль по поводу отдарка таежницам за «парабеллум». Да такая идея родилась, что они просто не смогут от такого отдарка отказаться. Ни в каком случае.

– Сеньор Франко, – обратил я на себя внимание продавца, – в вашей мастерской можно сделать накладную табличку на рукоятку пистолета.

– Подарочную?

– Наградную.

– Серебряную?

– Обязательно.

– Какой пистолет?

– А вот это вы мне сам и посоветуйте. Нужно два пистолета. Одинаковых. Требования: малый вес, большая емкость магазина, надежность и калибр с хорошим останавливающим действием.

– Для женщины? – переспросил меня Франко.

– Почему вы подумали про женщин?

– Малый вес. Кстати не хотите советский «Макаров». Правда там емкость магазина всего восемь патронов, но зато надежность выше всяческих похвал и вес небольшой. Я недорого отдам. По сотне всего, – и добавил, подняв палец к потолку. – Новые.

– Нет, сеньор, хоть я и русский, но предпочту что-то более пафосное.

– С какой суммой вы готовы расстаться? – выдал Франко свой интерес.

– Думаю, что по пять сотен за одну штуку не будет много, – озвучил я минимальную цену.

Мне и большей суммы для Тани и Дюли не жалко, но если я не поторгуюсь, то потеряю лицо в глазах продавца.

– Вы походите пока, посмотрите по витринам, может, что еще приобретете, – выдал Франко. – А я отлучусь в подсобку, поищу там, что вам может подойти.

Отсутствовал Франко минут двенадцать-пятнадцать, мы в это время убили на исследование патронного предложения. Демидовск и тут рулит. Бьет всех ценой.

Появился он в торговом зале, просто лучась от счастья.

– Вот сеньор, то что вам нужно, и рукоятки деревянные. На резину очень трудно было бы прикреплять таблички. А тут прямо на щечки получится. И смотреться будет красиво. На какую щечку будем табличку ставить?

– На правую, – ответил я, беря в руки один из воронёных близнецов, подкидывая его на ладони проверяя вес.

Неплохо. Очень неплохо. Не тяжелее «макарки».

Продавец взял второй пистолет и, выщелкнув магазин, показал мне какой тот толстый, рассчитанный на двухрядное расположение патронов.

– Тринадцать зарядов, – проговорил Франко с придыханием, – Патрон девять миллиметров Браунинг короткий. Вес всего шестьсот сорок грамм. Это точно то, что вам нужно. Пистолет легче при таком боекомплекте не найдете.

Я внимательно рассмотрел оружие. Размером с ладошку, не более семнадцати сантиметров длинной. Щечки деревянные гладкие без рифления, закрепленные двумя винтами.

– Накладки на рукоять выполнены из груши, – подсказал услужливо продавец, глядя на что я обращаю внимание. – Серебряная пластинка на них будет смотреться просто нарядно. Кстати вам пластинка нужна овальная или прямоугольником?

– Призмой. Косым прямоугольником, если так можно, – выдал я свои предпочтения.

– Все можно, – ответил Франко, скосив глаз на Ингеборге.

Та с интересом вертела в руках второго близнеца.

– Пьетро Беретта М-84FS, – прочитал я надпись на затворе. – Калибр девять миллиметров. Мэйд ин Итали.

– Обратите внимание, сеньор. Что при раме из легких сплавов, отдача и подброс у этой модели очень небольшие и попадать из него в цель легко. В Европе многие полицейские выбирают этот пистолет для скрытого ношения.

– Уговорили. Сколько?

– Восемьсот тридцать экю вместе с двумя запасными магазинами и набором для чистки. За один.

– Прибавьте к этому тактическую кобуру плечо-бедро, почи к запасным магазинам и по сотне фирменных патронов. И гравировку табличек не забудьте. – вот так вот, знай наших.

Франко потыкал пальцем по большому офисному калькулятору и вывел итог.

– Тысяча двадцать три экю за один в вашем комплекте.

Посмотрел в мои глаза и добавил.

– Но я вам дам скидку. Две тысячи за все. Если условия вам подходят, то пишите на бумаге, что именно мы должны гравировать на табличках.

Я взял у него листок бумаги и ручку и тут же на прилавке, высунув от усердия кончик языка, начертал печатными буквами.

«снайперу Татьяне Бисянке.

За спасения отряда «Факел» от рук дорожных бандитов 35.05.22.

Командир отряда Г.Д. Волынский».

И тут же сотворил копию но с именем Дюлекан Комлевой.

– Это какой язык, – спросил Франко.

– Русский, – ответил я.

– Что здесь написано? – полюбопытствовал хозяин оружейного лабаза.

Я перевел.

– Так это именно те девочки, которые на ноль помножили банду во главе с офицером Ордена? – восхищенно вопрошал оружейник.

– Они самые, – гордо ответила Ингеборге, догадавшись уже обо всем. – «Звезды Зорана». Эти пистолеты – им награда.

– Тогда с вас, сеньор, всего тысяча шестьсот экю, – Франко покачал головой как китайский болванчик. – Все остальное им в подарок от старины Франко. Только покажите мне их. Я порву календарь, и повешу их фото здесь над кассой.

С этими словами он вытащил из-под прилавка почтовую бандероль с календарем, разрывая ее обертку прямо на ходу.

Мы указали ему фотографии Дюлекан и Тани.

Ингеборге обуял приступ скромности, и на свою страницу в календаре она не стала обращать внимание Франко.

– Когда будет все готово, – спросил я о насущном.

– Сегодня в шестнадцать часов можете забирать заказ, – заверил нас Франко.

Новая земля. Европейский союз. Город Виго
22 год, 4 число 6 месяца, вторник, 10:42

Стрельбище «Милисианос рекете казадорес» располагалось за городской чертой Виго совсем неподалеку от КПП – в пределах прямой видимости караула, и напоминало вытянутый прямоугольник по периметру озелененный тремя рядами широколиственных деревьев. Вряд ли для безопасности гуляющих по окрестным полям, скорее всего для шумопоглощения звуков стрельбы.

Дальней от города узкой стороной стрельбище утыкалось в небольшую горку. Именно там и соорудили пулеуловители для стрельбы на большие дистанции.

Окопы для постановщиков мишеней зигзагом перечеркивали это поле поперек через каждые сто метров.

А с другого торца расчетного километра, для удобства стреляющей публики соорудили столы под столбами и навесом, крытым камышом. Или чем-то типа камыша. Стульями желающих обеспечили. А с правого края этого ряда для любителей были устроены лёжки. Также под тенью. Все для удобства и комфорта.

А как же иначе, для всех, кроме самих «милисианос» стрельбище было платным, хотя и не больно било по карману – три экю за проход и можешь развлекаться стрельбой хоть целый день. Но вот если вышел за ворота, то вход обратно снова стоил также три экю. А большая бесплатная стоянка для автомобилей находилась как раз за оплаченным периметром.

Все остальные платные услуги шли по графе «дополнительный сервис». Прокат разнообразного оружия, очков и наушников. Услуги инструктора кому необходимо. Процветала также продажа практических патронов всех доступных калибров, с наценкой в десять процентов по сравнению с магазином в городе.

Даже бар с напитками и пиццей функционировал. И столики под большими зонтами с рекламой сигарет «Конкиста» не пустовали.

Справа ближе к дороге стояло одноэтажное административное здание.

Слева от основного полигона в отдельной выгородке и за отдельные деньги «милисианос» устроили пистолетный тир длинной 50 метров. С обеих сторон его огораживал двухметровый забор из толстых досок, а с торца – мощная стена склада с песочной засыпкой. Все пространство до цейхгауза было уставлено и увешано круглыми или квадратными, совершенно разного размера, металлическими пластинами и никаких тебе бумажных мишеней. Попал – услышал мелодичный звон.

В начале пистолетного тира, как и положено в жарких странах навес с крышей и столами.

Отдельного бара там не было.

Буквально в воротах стрельбища столкнулись с капитан-генералом милисианос рэкете козадорес Паулино-Эрменхильдо Теодуло Баамонде. Во, запомнил, однако, с первого раза.

Тот радушно меня поприветствовал, чинно поцеловал руку Ингеборге, поинтересовался целью визита в его хозяйство и лично повел нас в пистолетный тир. Куда нас пустили совершенно бесплатно. Еще бы, с таким-то блатом.

Как только на крытом рубеже я вывалил свою коллекцию пистолетов на столик из оструганных некрашеных досок, так сразу удостоился поощрительного присвиста генерала.

– Сеньор Хорхе, этот арсенал вы со Старой Земли притащили? Наверное, военный музей ограбили, прежде чем сигануть за «ленточку»?

– Что я, маньяк железячный, что ли? – ответил я невозмутимо. – Это все, кроме наганов, – трофеи местные. Частью с албанцев, частью с «копченых».

– Вы страшный человек, Хорхе. Вам этого еще не говорили.

– Нет. Всегда только указывали, что нельзя быть таким красивым и обаятельным.

– Подтверждаю, – втерлась в наш разговор Ингеборге, посмеиваясь.

Сеньор Паулино только головой покачал.

– Вы – русские, похожи на басков. Те тоже очень милые в быту люди, но попробуй, встань поперек их пути.

Да, коллекция короткоствола, которая зачалась у меня с никелированного «нагана», купленного мною три недели назад на русской Базе Ордена за 20 экю, уже поражала воображение. Даже мое.

Первым с поясной кобуры переместился на стол лламовский никелированный «кольт».

Затем из сумки я вытащил его удлиненного собрата – трофей с «копченого» Вахи. Закостомизированный вусмерть.

Укладывая все в аккуратный рядок, положил на стол ГШ-18, снятый с вора в законе.

Вслед за ним явил народу блеск никелированных поверхностей «маузера С-712».

Потом уложил оба албанских «глока». Которые я просто забыл толкнуть оружейнику вместе с 92-ми «беретами».

Следующими девайсами этой выставки стали оба моих «нагана».

«Лахти».

«Вальтер ППК».

Никелированный «Парабеллум».

И напоследок «Шмайсер».

Позорный ТТ, снятый с грузина, доставать не стал. А «Байкал-441» остался у Наташи.

Ингеборге глядела, глядела на мои манипуляции, потом не удержалась, вынула из кобуры свой «радом» и положида рядом на стол.

– Внушает, – констатировал генерал, – Это все ваши трофеи?

– Кроме наганов и испанского «кольта». Еще четыре «беретты» мы сегодня сдали в оружейный магазин «У Франко». А так это наши трофеи с трех банд.

– Солидно, – оценил генерал наши трофеи.

Потом попросил.

– Выщелкни мне один патрончик из магазина, – указывая на ГШ-18, который с любопытством вертел в руке.

Я выполнил его просьбу.

Тот повертел патрон в руках, похмыкал, и, наконец, сказал.

– Ты собираешься этим стрелять в тире?

– Ну, да…

В принципе патронов у меня достаточно. Да и здесь они не дефицит, насколько я знаю. Любых калибров.

– Тогда тебе проще будет кидаться золотыми монетами в унитаз, – покачал головой главный милисианес. – Ты когда-нибудь слушал про такую вещь, как практические патроны?

– Нет.

– Откуда ты такой здесь взялся?

– Из паблик релейшнз агентства «АйвиЛи» в староземельной Москве, где трудился креативным директором. И неплохо зарабатывал, – пробило меня на ностальгию.

– Это оттуда у тебя такие привычки стрелять дорогими патронами вместо дешевых? Понты такие русские?

– Да нет у меня никаких привычек, не сформировались еще, попытался я оправдаться от непонятного для меня наезда. – Если не считать последних трех недель, то я пятнадцать лет оружия в руки не брал.

– Тем более тренироваться тебе надо регулярно, – наставительно заявил генерал. – И не боевые же патроны на тренировки тратить. Особенно такие, – подбросил он патрон в руке.

– А чем отличается практический патрон от боевого? – это опять Ингеборге влезла в мужской разговор. – Пулей, – Просветил нас генерал. – Пуля – самое технологически сложное изделие в патроне и самое дорогое. Особенно такая, – продемонстрировал он нам головку пули того патрона, который держал в руке.

– Иголка какая-то торчит из нее, – пожала плечами Ингеборге.

– Это сердечник, который пробивает любой бронежилет, – наставительно сказал генерал. – Такими пулями вы мне все гонги тут продырявите. Они даже не для армии делаются, а для спецслужб. И стоит такая пуля по деньгам в десять раз дороже практической, которая из прессованных железных опилок сделана. В этой же и сердечник особого ферросплава, и тело свинцовое и оболочка из цветного металла. И все это надо было сделать точно на специальных станках, чтобы никуда ничего не косило. Это не опилки штамповать, где самое сложная операция – это плакировка. В общем, Хорхе, если хочешь быстро разориться стреляй спецбоеприпасом и ни о чем не думай.

И видя мой разрыв шаблона, скомандовал.

– Быстро по одному патрону каждого вида вот сюда ссыпай, – поднял он с земли пустую картонную коробку из-под патронов, ставя ее на стол.

Затем оглянулся кого-то выискивая. Нашел и замаячил рукой.

К нам подбежал рысцой молодой «казадор», вставая по стойке «смирно» перед генералом.

Сеньор Паулино принял у меня коробочку, куда я ссыпал по одному патрончику каждого имеющегося у нас калибра. И приказал молодому «казадору».

– Игнасио, принеси нам по коробке практических патронов каждого вида, который здесь есть.

И повернувшись ко мне, добавил.

– Пока он бегает, ты, Хорхе, освободи нам по одному магазину для каждого пистолета.

И вот тут Ингеборге затеребила меня за рукав, клянча по-русски.

– Жорик спроси этого Пашку, пожалста, что эти его испанские менты делают с козой, а то я от любопытства уже сейчас просто лопну.

– Какой козой? – не понял я.

А у нее видимо уже засвербило.

– Но они же «Козу дорес» называются. Коз они, что ли дерут? Как «альпинисты» с Кавказа?

– Сама спроси.

– Мне неудобно как-то, – замялась литовка. – Все же я женщина где-то.

– Хорошо, – согласился я, – Но потом ты его спросишь, как он умудряется управляться с пистолетом одной рукой? Мне такое спрашивать точно неудобно.

– О чем вы там так увлеченно шепчетесь, – вклинился в наш разговор генерал, улыбаясь одним усом.

– Да вот, Паулино, сеньорита очень заинтересовалась, что вы там такое делаете с козой.

– Какой козой? – не понял меня собеседник.

– Вы же называетесь «Los Cazadores». А по-русски слово «Koza» означает животное козу. А вот «дорес» несколько созвучно с русским словом «drat». Вот Ингеборге и интересуется, что вы такое интересное с козой делаете, что вас так дразнят.

Я ожидал, что меня сейчас покроют позором и нехорошими словами, однако генерал всего лишь рассмеялся.

– Странные лингвистические выверты приходят в хорошенькие молоденькие головки, – он даже набежавшую от смеха слезинку смахнул пальцем из уголков глаз, – Спасибо, порадовали. Я теперь проштрафившихся подчиненных именно так журить буду. А вообще испанское слово «казадорес» по-английски означает охотника, меткого стрелка, егеря, если хотите. В девятнадцатом веке в испанской армии было восемнадцать отдельных батальонов «казадорес» и они считались элитными частями. А в Гражданскую войну так назывались особые группы милиции «рэкэте» в Стране басков и Наварре, которые воевали на стороне Франко, потому что все они были карлистами и надеялись, что каудильо вернет в страну короля. А тут… – он слегка задумался, видимо прикидывая как это лучше перевести нам на английский язык, – поначалу это звучало как «охотники за головами». Группы, которые работали по поиску бандитов за вознаграждение от наших городов или Ордена.

Слегка озадаченная Ингеборге тут же выбила свое смущение новым вопросом, клин как говорится клином…

– А как вам удается стрелять с одной рукой?

– Элементарно, – ответил ей генерал, – Беру револьвер и стреляю.

– Нет, это понятно, – Ингеборге закусила от досады уголок губ, – А вот как вы, при этом, перезаряжаетесь?

Ни слова не говоря, генерал вышел на позицию. Слегка сдвинул кобуру к пряжке пояса. Быстро выхватил из нее здоровенный револьвер и без остановки произвел шесть выстрелов. В ответ ему откликнулось мелодичным металлическим звоном шесть гонгов-мишеней.

Потом, придерживая большим пальцем защелку рамы револьвера, он просто стукнул стволом оружия себе по ляжке. Рамка преломилась, и автоматический экстрактор выкинул на землю пустые гильзы.

Переломленный револьвер генерал привычно засунул себе стволом за пояс и по одному патрону с патронташа на том же поясе зарядил опустевший барабан.

Затем вынул револьвер и резко вздернул кистью так, что рамка револьвера с вкусным таким щелчком встала на место.

И снова генерал сделал шесть выстрелов.

И снова генералу мелодично откликнулось шесть гонгов.

– Вот так где-то… – пояснил нам генерал свои действия. – Но с другими системами так не получается.

Было заметно, что он горд собой.

Ингеборге стояла в восхищении, чуть челюсть не уронив.

Я тоже пребывал в некотором ступоре. Большинство инвалидов могут только скулить по поводу утраченных возможностей. А тут…

– Это у вас русский «Смит-Вессон»? – кивнул я на большой никелированный револьвер в его руке.

– Нет, – отрицательно закивал головой генерал. – Это испанское производство фирмы Орбера, модель 1884 года. Калибр – одиннадцать миллиметров.

Сделал паузу и сознался.

– Новодел, конечно. Иначе бы я не смог использовать патроны с бездымным порохом. Но изначально такой револьвер делался по точно такой же американской лицензии, как и русский «Смит и Вессон» калибра десять и сорок три сотых миллиметра.

Тут и молодой «казадор», которого за патронами посылали, резво подскочил с кучей коробочек в руках. Патроны прибыли. Как там Льву Толстому слуга докладывал? «Ваше Сиятельство, пахать подано».

Да, еще штришок, пока мы с генералом развлекались стрельбой, нас в тире никто не потревожил, хотя свободных мест на рубеже было достаточно.