Текст книги "Живи и ошибайся 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Соловей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Куроедов задумал поставить в гостиной часы, барометр и градусник. На улице термометр тоже будет. Их должны привезти чуть позже из Петербурга для продажи в аптеке. А поскольку уже все соседи были в курсе, как меняется температура тела, то градусники ждали с большим нетерпением.

Кроме обычных бытовых мелочей, я закупил целую баржу с шерстью на матрасы, на одеяла и на тёплые пальто для персонала. Не знаю, насколько мне удалось обучить будущих работников гостиницы, но это лучшее, что можно получить в это время.

Домик для этой прислуги получился тоже немаленьким. Кроме дворни, нужно повара с подручными и охрану разместить, а еще управляющего с семьёй из пяти человек и музыкантов. Этих дед где-то раздобыл и завлёк к нам на постоянную основу, пообещав им оклад. Музыканты от таких причуд слегка прифигели. Кстати, я тоже. Видок у этих бомжеватых мужиков был еще тот.

– Ничего, отскоблим, отмоем, главное, голоса какие! – расхваливал дед сомнительных типов.

Ладно там один был без ноги, она тому, кто на дудке играет, как бы и не нужна, но двое были слепыми, хотя пели действительно хорошо. Собственно, играли на музыкальных инструментах четверо из этого десятка бродячих артистов. Кроме дудки, имелись две балалайки и одна гармонь. Маленькая такая, с минимумом кнопок.

– Лиха беда начало, – пожал Лёшка плечами. – Ассортимент песен нужно с батюшкой согласовать, пусть развлекают публику.

Куроедов новую забаву не пропустил. Пусть у него не было в поместье полноценного ансамбля музыкантов, но двоих мальчишек он привёл.

– Играют на пиано, – продемонстрировал он своих крепостных.

– А как вообще с музыкальной грамотой у отроков? – поинтересовался дед и, узнав, что никак, забрал мальчишек для обучения к нам в дом.

Планы на изготовление музыкальных инструментов никто не отменял. Дед был настроен решительно. Единственный затык заключался, как обычно, в отсутствии свободных денежных средств на развитие нового направления. В этом плане гостиница элитного уровня могла стать серьёзным подспорьем.

Аптеку решено было открыть раньше. Народ-то по Самарке пребывал регулярно всё лето. Простых паломников мы сразу направляли на свои нужды, а с господами вёл беседы отец Нестор, проводивший большую часть времени в Александровке.

К моему возмущению, основная масса людей приезжала именно за исцелением, а не за предсказаниями. Не знаю, что там люди себе напридумывали или сарафанное радио так криво сработало, но слух шёл о чудесах немыслимых. И поскольку люди жаждали излечения, батюшка категорически выступил против распространения медицинского справочника. По крайней мере в нашем регионе. Лёшка, выслушав его доводы, согласился, а Куроедов подхватил, что пусть лучше от отца Нестора наставления слушают и выполняют. Или приходят с перечислением симптомов.

Для таких дел у старца имелся в помощниках Михаил Тыранов. Иконописец как-то быстро проникся новыми убеждениями. Он, оказывается, жену схоронил пять лет назад и теперь свято уверовал в то, как важно распознать болезнь и правильно её лечить. Себе даже сделал своеобразную шпаргалку, по которой мог плюс-минус верно предположить, что там за напасть такая у больного. Всякие лишаи и экземы распознавал безошибочно.

Тут уже я вовсю запаниковал. Это же такая зараза! Не хватало её подцепить самим. Срочным порядком изготовил ихтиоловую мазь, заодно мыло дегтярное и настойку календулы. Последняя помогала не только при экземах. Мы её рекомендовали при любых порезах, ушибах, для полоскания горла при ларингите и прочих стоматологических проблемах.

Хочешь не хочешь, а нужен спирт для длительного хранения настойки календулы.

При Екатерине II купцам запретили держать винокуренные заводы. Только на паях с дворянами. В 1819 году правительство Александра I ввело строгую государственную монополию. Государство целиком взяло на себя производство водки и её оптовую продажу, а розницу отдавало в частные руки. Кроме того, предупреждая спекуляцию государственной водкой, правительство установило твердую цену на неё во всей империи – по семь рублей ассигнациями за ведро.

По сведениям Алексея, потребление водки в начале XIX века стало падать, соответственно и доход в казну уменьшился. Дворяне производили для себя, не пытаясь конкурировать с государством.

Николай I частично восстановил откупную систему, существовавшую ранее, отменив с 1828 года государственную монополию на водку. Попутно Алексей просветил, что, оказывается, Пушкин учился в лицее на доходы от винокуренного завода, основанного его дедом.

Имея стабильный сбыт, заниматься производством водки было выгодно. Другой вопрос, что этот рынок давно поделён. В любом случае платить кому-то и быть зависимым от поставок я считал нерациональным. Отец Нестор, выслушав мои выкладки, благословил, и я озадачил этим вопросом жену управляющего. Позже, когда развернёмся, задействую больше людей. На данный момент имелась проблема и с тарой. Да и с теми, кто купит продукт. Господа, приезжавшие к святому старцу на излечение, могли воспользоваться продукцией аптеки, но через наши земли шла огромная толпа нищих богомольцев, не имеющих возможности покупать товары в аптеке.

Спасибо Куроедову, который тоже осознал глубину той задницы, в которой мы оказались, и лично посетил всех наших соседей. Были выставлены кордоны практически у всех прилегающих поместий. Любых пеших путников заворачивали обратно, не слушая причитаний. Нет у тебя повозки или телеги, гуляй обратно. Ишь повадились нищеброды к старцу Самарскому ходить! Ему времени для уважаемых господ не хватает, а тут еще эти разносят лишай и вшей.

Форсирование стройки на берегу Самарки дало свои результаты. Восьмого августа невиданная по удобствам гостиница «Гигиея» открылась. Не скажу, что всё было закончено в срок. Клумбы с цветами, магазин мелочей и прочее предстояло ещё устроить. Отопление пару раз опробовали. Летом оно не нужно. Главное, что комнаты были готовы, оснащены и ждали гостей.

Аптека к тому времени уже месяц как работала. Из Петербурга пришли градусники и даже десяток микроскопов, заказанных Куроедовым. Два из них я выкупил. Один для отца Нестора. Пусть тоже на микробы полюбуется. Второй взял для своих мальчишек. Раз не получилось найти вменяемого гувернёра, буду сам заниматься вначале с Максимом, а после и Кирюшка подрастёт.

Слух о необычной гостинице распространился по округе со скоростью лесного пожара. Казалось бы, ну что такого? Так нет, соседи пожелали посетить и проверить удобства и личные сортиры в номерах. Мало того, они отчего-то решили, что это будет визит по-соседски. Вдова Александра Азарьевна Лопатина сильно возмущалась, когда с неё за постой (без питания) попросили авансом пять рублей в сутки. Негодуя, майорша заявилась в поместье, раскричалась, наговорила Елизавете гадостей.

Хоть и не люблю вступать в прения с женщинами, но в этой ситуации был вынужден подключиться. Доводы разума майорша не слышала. Я ей культурно предложил остановиться у нас и совершенно бесплатно. Куда там! Уехала вся разобиженная.

Наверняка разнесла новость по округе. К удивлению, это подстегнуло интерес к заведению. Слухов вокруг гостиницы и без того много ходило. Не думаю, что где-то в мире имелось что-то похожее. При строительстве и обустройстве мы применили знания из будущего. К тому же и у меня имелось на содержании семейство немцев, обеспечивающее нас полиграфией.

Правила поведения гостей, схемы эвакуации при пожаре, меню на столах в столовой – вот неполный перечень того, что видели гости. Что-то приходилось менять и уточнять по ходу дела. Первые две недели мы с дедом безвылазно находились при гостинице, устраняя проблемы, меняя треснутые чугунные унитазы и слушая жалобы.

Не все помещики приняли ситуацию, что прислуга – это не девки для удовлетворения мужских потребности, и в бане при гостинице им готовы оказывать услуги сурового вида мужики, а не юные прелестницы. К тому же вина в нашем заведении не подавали по той причине, что господа вроде как приехали к старцу Самарскому, а не на увеселение. Правда, потом мы решили, что кагор можно закупить. Нам лишняя копейка и господа довольны.

Доход от гостиницы поражал. Я сам не поверил, когда за двадцать номеров (двух– и четырехкомнатных) получил пятьсот рублей чистой прибыли в течение одного месяца. За сутки пребывания мы брали с постояльца пять рублей. Это без учёта того, что тратилось на питание. А еще была аптека, рукописные книги от Лизы, брошюрки от отца Нестора, платные услуги массажиста и так далее.

– Нужно ускорить строительство большой гостиницы в Перовке, – оценил этот бизнес дед.

– Под крышу до холодов возведём, но в этом году открыть не успеем, – ответил я.

– Главное, чтобы к нам не перестали ездить, – волновался Лёшка. – Нужно привлечь чем-то еще.

– Делаем фанеру и начинаем заниматься музыкальными инструментами. В Перовке должен появиться первый в мире и самый большой музыкальный салон, – резюмировал дед, и никто ему не стал возражать.

Глава 11

Не думайте, что мы занимались только гостиницами и своими заводиками (сахарным, спичечным и фанерным). У нас ещё краски и пигменты выпускались. Ванька почти полностью заменил меня в химической лаборатории. Я ему вольную дал, поставил на оклад. Немного опасался, чтобы парнишка никуда не ушел, но у него тут зазноба появилась из купеческих. Приехал один делец, который со мной и с Куроедовым пурпурный пигмент должен был производить. Семья большая. Взяли в аренду земельный участок, поставили сруб, да и занялись делом.

У купца того дочка младшая симпатичная и шустрая девица. Поскольку Ванька занимался химией и был в курсе производства пигмента, то я его отправил к купцу. Светочка заприметила парня. Любовь-морковь, родитель девицы, естественно, против. Они ж купцы, а тут бывший крепостной! Пришлось мне за Ваньку своеобразное приданое давать и вообще вступаться.

В общем, женили Ваньку на избраннице зимой. К тому времени купец успокоился и отправил первую партию пигмента в Петербург. Я ему заказ на ткани дал, Куроедов тоже что-то попросил купить, но главное, разузнать в Москве по поводу скачек и о бегах. Он решил, что пора вывозить наших лошадей и демонстрировать широкой публике.

В очередной раз я поразился изворотливости ума соседа. Живи он в двадцать первом веке, точно стал бы миллиардером. Ни одна идея, услышанная Куроедовым, не пропадала без пользы. Рассуждал как-то Лёшка по поводу пейзажей, пленэров и чего-то там реалистичного, посокрушался о нехватке времени. Ксенофонт Данилович ему это время нашёл. Не зря же он озадачил Крендовского написанием картин с изображением лошадей. Куроедов не отстал, пока художник не совместил портреты коней и пейзажи. Алексею пришлось на некоторое время оторваться от наших дел и контролировать этот процесс.

Результатом этой деятельности стали два десятка пейзажей, где на дальнем плане обязательно паслись, бегали или везли что-то лошади нашего конезавода. Ну и пяток картин с крупноплановым изображением коней тоже имелся, включая тяжеловозов. Работал над ними Крендовский до конца зимы. Предположу, что художник таким образом спасался от скуки в провинции.

Особых развлечений здесь нет, если не занят делом, то только продолжением рода заниматься. У самого Крендовского уже третья дочка родилась. Сказал, что будет дальше трудиться над этим вопросом, пока сына не произведёт на свет. Как говорится, Бог в помощь.

В долгосрочных же планах у Куроедова была выставка живописи и, собственно демонстрация лошадей.

Классических тяжеловозов мы уже показали и в Москве, и в столице. Зато американская верховая пределы наших земель не покидала. В первый визит в Петербург брать молодняк смысла не было. Алексей переживал за своих лошадей и трясся над ними, после мы предпочли тяжеловозов. По этой причине взяли тех лошадей, что были в конюшне Титова.

Прошло семь с половиной лет с момента нашего попадания в девятнадцатый век. Без учёта тех лошадей, что продали Куроедову, в конюшне имелось тринадцать красавцев легкоупряжной породы. С ними вполне можно было заявлять о себе. Правда, не как о конезаводе.

До Орловских, где несколько сотен голов в табуне, нам далеко. Просто хотелось продемонстрировать этих лошадей во всей красе. Лёшка уверял, что они составят конкуренцию орловским рысакам. Пусть американская верховая и не умела так красиво изгибать шею, когда её запрягали в тройки, но у них был очень красивый аллюр. Я лично оценил этот «рэк»* и комфортность для всадника. Друг уверял, что именно этих коней любили использовать на парадах. Очень важно, какой аллюр у коня. Оказывается, лошадей специально тренируют. Есть трёхаллюрные, которые демонстрируют шаг, рысь и галоп. При этом у коня не просто шаг, а какой-то пружинистый. Пятиаллюрные кони показывают дополнительно особую иноходь. У нас таких коней не было ровно по той причине, что у Алексея элементарно не хватало времени не только лошадей учить, но и тренеров готовить.

Мне лошади американской породы тоже нравились. Видел я тех орловских рысаков и решил, что наши гораздо симпатичнее. Куроедов так же считал. Он, в отличие от Лёшки, персонал нашёл. В его конюшне двух коней готовили и к скачкам, и к бегам. Скачки в это время считаются развлечением для элиты, для аристократов. На бега же приглашали людей любых сословий. Принимать участие никому не запрещали, другой вопрос, что о призовых местах и мечтать не могли там, где выступали орловские рысаки.

Знаменитые «Московские бега» организовал сам граф Орлов. По установленным правилам лошади должны бежать чёткой рысью и никак иначе. Переход на галоп осмеивался публикой. Куроедов надеялся не только принять участие в летних бегах, но выиграть их. В 1831 году в Москве учредили Общество конной скаковой охоты, которое получило по указу Сената 122 десятины земли на Ходынском поле. Спустя три года организовали Московское беговое общество, председателем которого стал князь Голицын. Вначале на Ходынском поле был только скаковой ипподром, а позже устроили и беговой. Эти ипподромы принадлежали разным обществам и не зависели друг от друга.

Куроедов решительно был настроен подвинуть орловцев. И пусть он был любителем, зато у Алексея имелась хорошая теоретическая база из архивов будущего.

– В 1836 году жеребец Бычок пробежал три версты за 5 минут 45 секунд, – рассказывал Лёшка. – После бега был куплен господином Голохвастовым за тридцать пять тысяч.

– Ты чего такие сведения озвучиваешь? – зашипел я на друга позже. – Нам и самим такие деньги не помешают.

– У тебя есть время и возможности заниматься лошадьми? – усмехнулся друг. – Пусть это Куроедова стимулирует, а мы пока не будем торговать. Подождём ажиотажа.

Услышанные сведения Куроедова действительно стимулировали. Не могу сказать, что именно: известность или огромная сумма за коня. Куроедов отмерил у себя на дороге три версты и устроил на них своеобразные бега. Всё лето гонял крепостных, запрягая лошадей в четырёхколёсные дрожки. Зимой заменил их на сани и продолжил тренировать специальный бег.

По своей природе любая лошадь знает один способ быстрого перемещения – галоп. Обучением рыси нужно заниматься отдельно. В этом плане американская легкоупряжная была уникальной. Некоторые жеребята чуть ли не с рождения обладали навыком рэка.

К рысистым бегам Куроедов готовил коня и жокея из молодых возниц. Принимать участие в скачках крепостной не мог. Предполагалось, что его место должен занять сам Ксенофонт Данилович. Как это в корне неверно Лёшка подробно расписал. И про то, что конь должен привыкнуть к весу жокея, и про то, Куроедов у нас, безусловно, «орёл», но уже немолод. Но отказываться от идеи сосед не стал. Каким-то образом подбил деда на эту авантюру.

– Подхожу по всем показателям, – заявил дед. – Рост невысокий, вес небольшой. Дворянин.

Махнув рукой на это дело, я не стал вмешиваться. Раз хочет, пусть скачет, надеюсь, шею не свернёт. Зато в образ азартного Пети вписывается идеально. Другой альтернативы всё равно нет. А из преимуществ у нас имеется седло из двадцать первого века. Как ни старались умельцы Куроедова, но повторить полностью подобную технологию не смогли. Лёшка уверял, что уже одно это седло считай треть победы.

Я был настроен скептически, понимая, что на скачках могут устроить любую подлость. Рассказал пяток историй Куроедову. Тот посверкал очами и сообщил, что возьмёт с собой дополнительную охрану и по прибытии чуть ли не лично будет ночевать в конюшне.

Пока же стоило прикинуть, когда и куда мы выдвигаемся. Хоть и жаловался я на русские дороги и сложность путешествия, но снова захотелось поехать. Вернее, я бы ещё подумал на эту тему, но неожиданно в феврале прибыл курьер из Петербурга с письмом от самого Николая I. Во как!

Елизавету потряс сам факт получения письма, а не его содержание. Мы же с Лёшкой несколько раз зачитали послание вслух, чтобы удостовериться в правильности понимания текста. Позже с Куроедовым обсудили содержание.

Если в двух словах, то «господину Титову высочайшим соизволением вменяется не заниматься живописью, не нанимать художников и не смущать молодые умы непозволительными по своему содержанию картинами».

Император в своё время получил немного однобокое военное образование. Ни в истории, ни в политике, ни в экономике Николай I не был силён. Мировоззрение российского государя сформировалось под влиянием английской и немецкой аристократии. В детстве ему нравилась живопись, но развиваться в этом направлении Николаю не позволил старший брат.

Познакомившись в Англии с опытом развития социально-политической системы этого государства, Николай I применял консерватизм и в России. Особенно негативно он относился к любым проявлениям либерализма и прочим «свободам». Наше полотно «Флибустьеры» попало в разряд запрещённых. Где политика и где живопись? И попробуй объясни это сильным мира сего.

– Ну… лошадей писал Крендовский под моим руководством, – размышлял Алексей вслух. – Ты формально к этому отношения не имеешь.

– Решил подёргать тигра за усы? – помахал я письмом перед лицом друга.

– С чего император так въелся? – недоумевал Лёшка. – Лет десять назад нормально относился к критике администрации. Того же Пушкина из ссылки вернул.

– А сейчас отправил его в Крым на поселение, – ввернул я. – Но не о том речь. Выставлять любые картины запретят не мне, а нам. Ксенофонт Данилович расстроился?

– Чёрта с два, – хмыкнул Лёшка. – Единственное, о чём сожалеет соседушка, что не на его имя пришло высочайшее соизволение.

– Жалко проделанную работу, – подвёл я итог.

На самом деле путешествовать без обоза с картинами даже проще. Мы учли все собственные ошибки и неудачи. Это купцам дорого нанимать целый пароход, а нам в самый раз. Я готов был заплатить с лихвой за комфорт и двигаться водным путём от Александровки до Нижнего Новгорода.

Скорость движения – тема отдельная. Вверх против течения теплоход с примитивной паровой машиной не потянет, придётся нанимать бурлаков на всём протяжении пути. С учётом их пешей скорости и скорости течения Волги (она меняется на всём протяжении реки), за день осилим вёрст двадцать-двадцать пять. Обоз с лошадьми пройдёт столько же.

Однако у нас задача показать лошадей в Москве. Им долгий переход не пойдёт на пользу. Лучше мы коней до Новгорода по воде доставим. Это, считай, две трети всего пути. Всего на дорогу потратим два месяца. Меньше никак не получалось.

Мало того, выдвигаться нужно сразу после дня рождения Кирюшки, иначе не успеем. Скачки ориентировочно первого августа. До этой даты нужно коней привести в форму, самим устроиться, подать заявку и вообще посмотреть что и как.

Раз уж не получится с выставкой, то устроим продажу «Куроедовских красок» или просто пигментов. Пару десятков рулонов окрашенного в пурпур шёлка должны успеть подготовить.

Сахар не повезём. Его быстро скупают в нашем регионе. Покупали бы и больше, но мы много оставляем для личных нужд. С сахарным заводом проблем почти не было. Ральф с чисто немецкой дотошностью соблюдал озвученные мной технологии. Площади под сахарную свеклу увеличили в три раза, и это предел. Не каждый год подходящие погодные условия. Да и расширяться накладно. Нас вполне устраивали имеющиеся объемы производства и каналы сбыта.

В Москве же будем продвигать спички. Дед с осени только спичечным заводом и занимался. Повезло нам с Лёшкой, что появился помощник, который знал, что делать.

Основной мечтой деда было изготовление музыкальных инструментов. Как мы помним, там требуется много фанеры и шпона. Именно на последнем дед и сосредоточился, собрав три лущильных станка.

Полученный шпон пускали на спичечные коробки и просто складировали в сухом месте. Для полноценной фанеры нужны клей, пресс и особая печь.

С деталями получения хорошей фанеры я ознакомился ещё раньше и понял, что в это время устроить массовое производство невероятно сложно. Куроедов пока не прочухал эту тему и не лез. Ему хватило знакомство с лущильным станком. Сосед спросил, зачем брёвна проваривают, уточнил какие породы дерева лучше, поцокал языком, когда узнал, что производство шпона практически безотходное, и потерял к этому интерес. Скорее всего не сообразил где, кроме спичечных коробков, можно применить этот материал.

Производить фанеру и в перспективе музыкальные инструменты решено было рядом с конезаводом. Это у нас самое охраняемое место. Паломники туда не заходят, а кто забредает случайно, тут же получает звиздюлей от сторожей. Там и начали возводить новый заводик.

Дед хотел как можно дольше держать в секрете всё, что связано с фанерой. Предположу, что элитные столяры в курсе, но тоже придерживают семейные секреты.

Выровнять и высушить шпон – это малая часть вопросов. К примеру, я раньше и не знал, что склейка листов вручную снижает качество, поскольку распределить равномерно клей достаточно сложно, а любые изменения в толщине будут приводить к тому, что в этих местах фанера начнёт лопаться.

С клеем тоже не всё просто, но нам подойдет тот, который используют для мебели. Главное, просушить под прессом и при высокой температуре. Это как раз основная проблема. Большого размера пресс в наших условиях не собрать. Дед заказал элементы на Урале, но не ручался за результат. К примеру, для лущильных станков он полгода ждал лезвия. Заказ прибыл такого качества, что без слёз не взглянешь. Силами наших кузнецов выправляли, снова закаляли, после точили. Железо оказалось так себе. Приходилось каждый час точить. С такими темпами скоро потребуются новые лезвия.

Дед вообще много чего планировал устроить и верил, что сможет создать паровую машину. Ну-ну. Я не вмешивался, к тому же средства на эту затею шли от имения Похвистневых.

У нас с Лёшкой основная статья доходов – гостиница и аптека. Лизины сборы до зимы продали все! Куроедовские градусники с большой накруткой тоже выкупили. А вот микроскопов он продал всего четыре и сильно опечалился этим.

Я же надеялся, что вторая гостиница принесёт дохода в несколько раз больше. Курировать стройку я назначил Михаила Тыранова. Этот иконописец неплохо разбирался во многих бытовых вещах, помогал отцу Нестору и имел опыт общения с артелями.

Закончить гостиницу в Перово получится не раньше сентября. Но не только из-за большой площади, но и оттого, что требовалось немало всего заказать и привезти. Имеющиеся плотники физически не успевали собрать мебель. Им бы рамы для окон изготовить и двери, куда там еще мебель! Для окон требовалось стекло. Все запасы листового мы в Самаре выгребли, но этого хватило меньше чем на половину проёмов.

Лёшка же все по стандартам будущего решил делать. Рамы с двойным стеклом, с уплотнителем из кожи. Смолой промазывали, лаками заливали. Всё равно внутри такая поделка потела от влаги, но это гораздо лучше, чем было раньше.

Много времени мы потратили на центральное отопление. Чтоб его! Подать тепло по трубам на высоту в четыре этажа не получилось. В результате пришлось разделить котельные. Для верхнего этажа устроили котёл на чердаке. Помещение тщательно обработали, изолировали и установили противопожарные предметы.

Емкость с холодной водой была на сорок вёдер. Из нее та поступала в металлический бак, который отапливался горючими сланцами. А таскать воду будут крепостные мужики. Может, позже какой-нибудь насос придумаем.

Пользуясь отсутствием внутренней отделки помещений, Лёшка всю весну экспериментировал с подачей горячей воды и пара по трубам, меняя их расположение и технологию.

Чугунные радиаторы вполне себя оправдали. Они нагревались и отдавали тепло. А вот с медными трубами была засада. Это мы еще в первой гостинице поняли, какие возникнут проблемы. После десятого раза, когда постояльцы вырвали напрочь трубу, пришлось закрыть их коробами. От дураков обезопасили, но имелись другие проблемы. Стыки постоянно подтекали. Пришлось придумывать уплотнители. И всё равно это дело держалось чуть ли не на соплях. При должном усердии можно оторвать трубу. Снова думали, как закрепить и какую приспособу приладить.

Наши чугунные водонагревательные котлы тоже имели много недостатков. Нужно было с особой тщательностью следить за давлением пара. Никаких приборов для измерения давления мы не поставили. Куроедов заказал, но когда это всё прибудет – неизвестно. А мы ведь не только обеспечивали отопление, но и подачу горячей воды в ванные комнаты для раковин.

Медные ванны сейчас могли себе позволить немногие аристократы. Ставить цинковые мы не хотели. Даже Куроедов у себя в поместье убрал изделие из этого металла.

Мыться постояльцы гостиницы будут в купальне и бане. Это тянуло за собой другую проблему – канализацию. Отвод доставил много хлопот. За пределами здания использовали керамические трубы. Плохонькие и корявые, но мы в любом случае их в землю зарывали. Наши и Куроедовские гончары больше года занимались этим вопросом, выдавая короткие (не более полуметра) трубы для состыковки в одну большую систему.

Туалеты были устроены примитивно с точки зрения человека двадцать первого века и шикарно по местным меркам. Прежде всего имелись унитазы из чугуна и с деревянными сидушками. Если вы помните, то основной принцип унитаза достаточно прост. Главное, чтобы был изгиб, в котором стоит вода и не проходит воздух. Правда, наша сливная система предполагала наличие ведра воды. Приходил слуга, приносил ведро, сливал отходы жизнедеятельности, ставил рядом запас воды, если господин изволит сам за собой смыть.

По опыту первой гостиницы мы уже знали, что господам сливать в унитаз понравилось не только говно, но и то, что попадалось под руку. Один придурок живого котёнка притащил и попытался смыть в систему. Котёнок, само собой, захлебнулся. А ещё застрял в трубах. Пришлось разбирать. Я на того идиота батюшку напустил. Он прочитал мораль о тварях божьих и послал господина куда подальше. В благословении ему было отказано.

Позже слугам я велел рассказывать эту поучительную историю новым постояльцам. Мол, унитазы только для туалетных дел, иначе святой старец проклянёт.

Подобные подготовительные работы заняли большую часть времени при постройке второй гостиницы. Был бы ещё от этого прок.

Мы с Лёшкой не просто так предпочли смыться на всё лето. Утомили меня эти паломники и жаждущие послушать проповеди старца Самарского. Трусливо я решил предоставить отцу Нестору разбираться самому. И каково же было моё удивление, когда батюшка заявил, что едет с нами. Мало того, он велел паковать все картины с собой. Оказывается, Куроедов ему пожаловался на непонимание императором новых веяний в живописи.

Крендовского взяли с собой в обязательном порядке. Его супруга наконец-то родила сына и дальше заниматься пополнением семейства художник не планировал. Лиза была дружна с его женой и первым делом поинтересовалась, на кого похож мальчик.

– Да я на лицо и не смотрел, – ответил радостный папаша.

Отец Нестор быстро устроил крестины младенца и начал нас подгонять.

Прикинув и так и эдак, я решил, что батюшка в поездке лишним не будет. Известность он приобрёл далеко за пределами нашего региона, пришло время проверить, какую реальную силу имеет слово старца Самарского.

Вещать о будущем он так и продолжал. Мне немного приходилось интерпретировать события, но отец Нестор и сам молодец. Я всего лишь рассказал, как в середине лета в Лондоне выпадет дождь из живых лягушек, намекнул нужное, а дальше батюшка сам всё сочинил. Да так, что я на тот момент и не заподозрил в этих проповедях подготовку к летнему путешествию.

Отец Нестор не просто про кары господни загнул, но и причину высказал: люди погрязли в грехе. И главное, теряют христианские ценности, всякие непотребства изображают, прославляя многобожие в живописных полотнах.

– Наш человек, – оценил Лёшка наставления отца Нестора. – Хорошо распорядился информацией.

– Успеют ли до того Лондона дойти эти пророчества? – усомнился я.

– Главное, чтобы они вовремя в Петербург попали. Прикинь, какой ажиотаж будет, когда лягушки с неба посыплются.

– А что это вообще такое? – озадачился я. Про божьи кары, естественно, не думал. – Есть научное объяснение этому явлению?

– Смерчи, торнадо, – ответил Алексей. – Помню был случай в Швеции в 2011 году, когда с неба упали сотни птиц, а в США – тысячи дроздов. Смерчем зацепило стаю и выкинуло в одном месте. Таким образом он может небольшое озеро осушить и всё содержимое выгрузить за десятки километров от изначального расположения.

– Надеюсь, что это редкое явление, – невольно передёрнул я плечами, представив дождь в виде дохлых птиц или рыбы.

– Очень редкое, не более одного в столетие. Наш пророк потрясёт местное общество.

– Надеюсь, он вернётся домой. А то все усилия по постройке гостиницы окажутся напрасными.

– Вернётся. Откуда же ему сведения брать? – напомнил Лёшка о моей роли. – Интересно, как он наши картины протолкнёт?

– Насчёт этого я не волнуюсь. Батюшка и Николая I не побоится. Пожалуй, скажу ему, что в декабре следующего года помрёт король Дании. Вдруг для международной политики это важные сведения?

– А периодическую систему химических элементов будешь представлять широкой публике этим летом? – отвлёк меня следующим вопросом друг.

– Обязательно! Мы же попаданцы, нам пристало заниматься прогрессорством!

–

* Рэк, или как его еще называют четырехтактная иноходь, намного удобнее для всадника, чем иноходь обычная. Рэк отличается большим захватом пространства и низким выносом ног, из-за чего аллюр получается мощным и «настильным».